– Извини, если отвлекаю, – наконец-то заговорил Джонатан. – Но меня никак не отпускает любопытство насчёт способности твоего брата… Если ты не против, я буду говорить, что думаю, а ты поправишь меня, – Джерри кивнул, а Джонатан продолжил, с трудом сдерживая свой ненасытный интерес: – Призрачное тело Альфиса ограничено в объёме, поэтому когда ему нужно изучить новую территорию, он скорее не «изучает» её, а передвигает тело на новое место. Предположу, что контроль такой массы даётся ему непросто, поэтому и нужно так много времени.
– Да, верно, – Джерри покосился на брата, который, казалось, ничего не слышал. – Но он управляет телом всё лучше и лучше. Хотя в детстве казалось, что это оно управляет им.
– Призрачное тело управляет человеком… – Джонатан прикрыл глаза и задумался.
Да, это действительно выходило за рамки «способности». Чем больше Джерри рассказывал про Альфиса, тем сильнее Джонатану казалось, что это скорее некий симбиоз. Интересно, действительно ли у призрачного тела есть свой разум?
От мыслей отвлёк голос Джерри:
– А почему вы не задаёте вопросов?
Джонатан усмехнулся и открыл глаза.
– Думал, ты заметишь это раньше.
– Я заметил давно. Просто думал, что спрашивать такое будет неприлично.
– А теперь решил, что я отвечу, взамен на информацию об Альфисе, – проговорил Джонатан и кивнул. – Зря так думал. Я бы рассказал, если бы ты спросил, – он глянул на ясновидящего, разглядел на его лице досаду и усмехнулся. – К тому же, не такой уж это и секрет, – Джонатан зябко пожал плечами. – Если я задам вопрос, то получу на него правдивый ответ.
Слова повисли в морозном воздухе неожиданно острой колючкой, впившиеся в сознания назойливой иглой – мелкой, незаметной, но приносящей тупую боль. Взгляд Джонатана утонул в темноте, вылавливая воспоминания, что слетали белым паром с губ и таяли в воздухе.
Джонатан вспоминал свои бесполезные вопросы и тот единственный, который задал отцу уже повзрослев, но всё ещё юношей. Отец никогда не замечал его. Со старшей сестрой он спорил ежедневно – то в саду, то в кабинете. Младшая, тихая и добросердечная, напоминала мать, и после её смерти отец отдал всю заботу ей. А Джонатан оставался в тени, словно призрак, следующий за старшей сестрой и боящийся произнести хоть слово.
Зачем он задал тогда тот глупый вопрос? Джонатан и сам знал ответ, но всё равно спросил.
«Ты слабохарактерный. Только и можешь, что бегать за Луисой и выполнять её приказы. Прогибаешься под всех. Была бы Мелисса посильнее – ты и под неё согнулся бы».
Отец пригрозил отречься, если сын посмеет задать ещё один вопрос. Как часто Джонатан потом вспоминал слова отца… Каждый раз, когда старшая сестра просила задать кому-то вопрос. Просила ли? Или приказывала?
– И какая плата за правдивый ответ? – вывел из мыслей голос Джерри.
– Плата, – Джонатан зажмурился, отгоняя воспоминания, и сосредоточился на заданном вопросе. – Мой отец был немногословным человеком. Если можно было промолчать, он предпочитал поступить именно так. А когда дело касалось разборок и выяснения, он пытался до всего докопаться сам без чьей-либо помощи, – Джонатан покосился на юношу, который внимательно и терпеливо его слушал. – Все говорят, что сейчас способности проявляются спонтанно, мутируют и приобретают нехарактерные черты. Но на самом деле, так было всегда, просто раньше на это не обращали внимание…
Джонатан пожал плечами. Ветер продолжал пробирать до костей, а стоявший рядом юноша, который и так постоянно мёрз, дрожал как осенний лист.
«Было всё так же, но совершенно в других масштабах…» – подумал Джонатан, а вслух проговорил:
– У нас в семье способности распределялись совершенно не поровну. Старшей сестре – могущество отца. Мне – его любопытство и пятьсот шестьдесят восемь вопросов, а младшей – мягкое сердце матери и слабое здоровье.
– Пятьсот шестьдесят восемь вопросов… – задумчиво протянул Джерри. – Для ста лет не очень много. Но вам, я так понимаю, досталась и проницательность. Так что если использовать вопросы только в крайних случаях…
Джонатан усмехнулся, сбив с мысли юношу, и горько проговорил:
– Не всем холодный рассудок и расчётливость даны с детства, как тебе, Джерри, – Джонатан прикрыл глаза, пытаясь оставить воспоминания и чувства в прошлом. – Кому-то на это требуется сто лет.
Брови Джерри еле заметно сдвинулись.
– У вас не осталось вопросов? – с сомнением спросил он.
– Осталось крайне мало, скажем так, – Джонатан выдавил уставшую улыбку.
– Что же случится, когда вы зададите последний?
Джонатан пожал плечами, улыбнулся и покосился на юношу.
– Когда-нибудь я проверю это.
Джерри ничего не ответил, но Джонатан и так понял, что юноша догадался, сколько вопросов осталось.
И снова их взгляды устремились в темноту. Свет звёзд опасливо освещал безлюдную местность, отбрасывая первые еле уловимые тени. И вот Джонатану показалась, что одна из теней, вздрогнула, замерла, и незримый взгляд впился в них. По спине пробежал холодок.
– Одна из теней моей матери, – вдумчиво проговорил Джерри, словно прочитав мысли Джонатана. – Сама она последние годы слаба здоровьем и почти не покидает дом, но иногда отправляет свою тень проверить, как мы.
– Очень мрачная способность, – Джонатан прищурился, пытаясь разглядеть очертания тени, но та, словно застеснявшись, скрылась в темноте.
– Мы привыкли, – пожал плечами юноша. – Тень матери ещё ничего. Вот у тёти во время сна пробуждается тень их покойной матери. Она очень часто навещала нашу детскую по ночам и беззвучно плакала в углу комнаты, – Джерри повернулся к Джонатану. – Если бы сам не был свидетелем, никогда бы не поверил, что можно беззвучно плакать.
– Смотрю, вашему отцу не приходится скучать, – Джонатан усмехнулся. – С вашими-то способностями.
– Ему лишь бы разгадать задачку посложнее да с чем-нибудь разобраться, – Джерри пожал плечами. – В детстве мне казалось, что его ничем нельзя напугать.
Джерри прикрыл глаза, вспоминая отца, сидящего перед ним на корточках. Он улыбается, но печально. Джерри потребовалось ещё несколько лет, чтобы осознать: отец очень сильно боится потерять свою семью, каждого из них и в особенности – Джерри, о смертельной болезни которого они узнали так рано.
Джонатан покосился на застывшего ясновидящего. Казалось, он уснул стоя, хоть и продолжал дрожать всем телом, уже даже не пытаясь противиться холоду.
Джонатан тяжело вздохнул, глядя на эту картину, и проговорил:
– Тебе надо наконец-то принять, что ты все время мёрзнешь, и начать одеваться теплее, – Джерри открыл глаза и покосился на собеседника. Тот в свою очередь серьёзно нахмурился. – На тебя холодно смотреть, – Джонатан сам зябко поёжился и медленно пошёл в обход машины. – Я посижу в салоне. И тебе советую. Там теплее.
– Хорошо, – кивнул Джерри, но остался неподвижным. – Если вы не против, Джонатан, как только мы приедем, я пойду спать, – Джерри обернулся на Джонатана, который уже стоял по другую сторону машины. – Я становлюсь слишком раздражительным, когда не высыпаюсь.
– Что ж, Джереми, получается, даже у тебя есть слабости, – Джонатан усмехнулся и кивнул. – Конечно, отдыхай, – и сел в машину.
А Джерри остался рядом. Он вспоминал детство... Усталая отцовская улыбка. Теперь её отражение он ловил в зеркале. Удивительно, что даже спустя столько лет, несмотря на твёрдое осознание слабостей и недостатков каждого, он продолжал, точно маленький уставший ребёнок, верить сказанным отцом словам.
Мир Джерома, город Даэрум, 20.10.1114
Резкий звук удара по решётке пронзил тишину. Джо вздрогнул, сердце заколотилось, как будто его ударили по спине. Несколько секунд он не мог понять, где он. Потом вспомнил: камера предварительного заключения.
У решётки стоял сонный страж порядка и гневно зыркал на заключённого.
– Я чутко сплю, – с трудом сохраняя голос ровным проговорил Джо, – меня можно просто разбудить, а не колотить по решётке.
На что ему пренебрежительно фыркнули и громко звякнули наручниками. Джо покачал головой и хотел было протереть глаза, чтобы хоть как-то проснуться, но руки всё ещё были закованы в металлический ящик.
Вяло Джо поднялся с койки, на ходу разминая затёкшие ноги. Он с трудом перебрал пальцами, чувствуя, как от порезов онемели руки, а пальцы неприятно слиплись от почти застывшей крови.
Страж порядка без особого желания открыл замок, и грубо нацепил на Джо наручники чуть выше сковывающего кисти ящика. Джо, глядя на эту картину, с отвращением поморщился:
– Вы бы ещё ошейник мне нацепили.
Мужчина смерил Джо таким взглядом, что у того пронеслась мысль – больше не стоит подкидывать идей.
И без того тяжелые руки стали неподъёмными. Раны на ладонях жгли, а пальцы склеились застывшей кровью. Единственное, что мог сделать Джо: перебрать пальцами и проверять, они там вообще ещё шевелятся?
Сколько его держали взаперти, Джо не знал. Но, видимо, недостаточно, чтобы он выспался. Камера была лишена окон, погружённая в вечную тьму, где время теряло смысл. Только запах сырости и холод металлической решётки напоминали о реальности. Но тут Джо вывели в узкий коридор с облезшей краской на стенах, и он наткнулся взглядом на крохотное узкое окошко прямо у потолка.
– Всевышние всесоздатели, – пролепетал он, уставившись в чёрное ночное небо за окном. – Почему нельзя было подождать до утра? – он жалостливо, почти с мольбой посмотрел на безразличного мужчину. – Мне что, даже в тюрьме не дадут выспаться?
– Ты бы поаккуратнее со словами, – проговорил сонный сторож.
– Будут использованы против меня? – Джо фыркнул. – Я не против, если вы добавите в отчёт, что заключённому не давали поспать.
На это безразличный мужчина лишь помотал головой, подошёл к двери и открыл её, пропуская заключённого внутрь.
Джо оказался в скромном, но аккуратном кабинете. Здесь даже был небольшой кожаный диванчик. С другой стороны за столом сидел невысокий мужчина в теле с залысиной и мелкими очками. Маленький с круглым, ничем не угрожающим лицом, и всё же в его присутствии находиться было неприятно. А возле него – мужчина в белых одеждах и с золотым обручем на голове, украшенный зелёным камнем. Джо почтительно кивнул.
– Мейстер Люжен, какая честь…
Люжен только бросил на потрёпанного и сонного Джо взгляд, а уже тяжело вздохнул.
– Снимите с него наручники и… Что вы на него навесили?
– Но, мейстер, вдруг он применит способность? – залепетал сидящий за столом начальник.
– Вы задержали ученика мейстера. Если Джозеф применил способность, этот ящик его бы не сдержал, – холодно ответил Люжен и покосился на обескураженного начальника. – К тому же, теперь Джо находится под моим наблюдением, а не под вашим.
Наконец-то Джо освободили от оков. Юноша тут же глянул на свежие раны. Они уже затянулись тонкой кожицей, но все руки были покрыты кровью, пальцы слиплись и отказывались работать. Шрамов почти не было видно, но от этого руки казались ещё более уродливыми, чем обычно.
Сторож, который привёл Джо, покинул кабинет, и дверь закрылась. Остался лишь молчаливый мужчина за столом и мейстер. Теперь можно было внимательно рассмотреть первого, тот, по чьей прихвати его арестовали.
– Прошу прощения, – извинился Люжен и кивнул на руки Джо. – Здесь, видимо, ещё не научились обращаться с заключёнными.
– Ох, ну что вы, – отмахнулся Джо, – понимаю. Я уже подумывал о том, что стоило погулять по столице, а не здесь. Там, говорят, и камеры поприятнее.
– Позвать лекаря?
– Нет, не стоит, – Джо тут же помотал головой. – Он уже ничем не поможет. Но я бы вымыл руки, если мне позволят.
Случайно Джо зацепился взглядом за грязные рукава костюма. Да… Выглядел он сейчас очень плохо. Растрёпанные спутанные волосы, наверняка синяки под глазами, помятый костюм, испачканный то там то тут, пока его арестовывали, сажали в каталажку и заталкивали в не самую чистую камеру.
– Простите, что в таком виде, – торопливо пролепетал Джо и нервно усмехнулся, сам не зная от чего: от абсурдности ситуации, в которую попал, или от усталости.
– Ничего, – мейстер Люжен посмотрел на мужчину за столом. – Пожалуйста, принесите воды.
Мужчина молча засуетился, вышел в коридор, что-то бросил, и через несколько минут в комнату принесли таз с водой и полотенце. Джо тут же бросился отмывать руки, с трудом перебирая пальцами в прохладной воде, осторожно вытер их так, чтобы не побеспокоить свежие раны.
– Садись, отдохни, – проговорил Люжен. – Сейчас придёт Роркал, мы обсудим, что делать и, надеюсь, отпустим тебя отдохнуть.
Джо покосился на диван.
– Боюсь, я могу уснуть.
– Я тебя разбужу.
Пока Джо застыл на месте, не зная, что делать, Люжен мельком покосился на сжатые в кулаки руки, которые юноша прижал в груди. Даже издалека, можно было заметить, как они дрожат и как пульсирует надувшаяся венка.
Люжен обратился к начальству, имя которого Джо даже не знал.
– Верните ему перчатки.
– Перчатки? – крохотные глаза в ужасе округлились.
– Да, – терпеливо повторил Люжен. – Белые перчатки, которые вы отобрали у Джозефа при аресте.
– Это, считайте, оружие убийства! Там же внутри лезвия!
– Конечно, лезвия, – раздраженно бросил Джо. От одного только звука высокого писклявого голоса ему стало тошно. – Как я по вашему каждый раз руки режу? Силой мысли?
Люжен покосился на юношу.
– Ничего страшного, – с трудом выговорил Джо. – Я могу и без перчаток, – и, не произнеся больше ни слова, завалился на диван.
Джо действительно уснул, притом почти мгновенно. Его вырвало из забытья оглушительным ударом дверью о стену.
– Где он?! – раскатился по кабинету голос Роркала, от которого задребезжали стёкла в шкафах. – Как вы смеете арестовывать моего ученика без доказательств!
С большим трудом Джо заставил себя разлепить глаза и уставиться на обеспокоенного наставника.
Роркал был невысоким стройным человеком, сохранившим статность и грацию даже к преклонному возрасту. Его всегда ухоженные волосы были насыщенного русого цвета, и для всех оставалось загадкой, то ли седина не тронула мейстера, то ли он подкрашивал их.
Мейстер мира Смоук носил белую рубашку с брошью в виде шестерёнок, и чёрный строгий сюртук. Лицо его казалось сохранило молодые черты, но кожа местами иссохла, изранилась рыхлыми впадинами, отчего невозможно было определить возраст. Тёмные маленькие глаза прятались под нависшими веками и выгнутыми бровями, отчего глаза мейстера казались по-щенячьи жалостливыми и добрыми. Но Джо прекрасно знал, как этот щенячий взгляд в мгновение ока мог превратиться в гневный взгляд цербера. Примерно как сейчас.
– Успокойся, Роркал, – Люжен сидел в кресле напротив Джо. Казалось, он тоже только проснулся. – Произошла неоднозначная ситуация, и сейчас нужно обсудить, что делать.
Мейстер Роркал глянул на сонного растрёпанного ученика в испачканном костюме, и по одному его взгляду стало понятно – он не верит.
– Всё в порядке, сэр, – как можно небрежней бросил Джо, с особым вниманием проговорив последнее слово – именно так он в шутку называл учителя. – Просто меня сразу с работы выдернули.
Взгляд цербера чуть смягчился, снова приобретая щенячьи черты, хотя Джо сомневался, что ему удалось полностью успокоить наставника. Особенно когда он увидел, что его ученик крепко сжал руки без перчаток в кулаки и прячет их подмышками.
– Да, верно, – Джерри покосился на брата, который, казалось, ничего не слышал. – Но он управляет телом всё лучше и лучше. Хотя в детстве казалось, что это оно управляет им.
– Призрачное тело управляет человеком… – Джонатан прикрыл глаза и задумался.
Да, это действительно выходило за рамки «способности». Чем больше Джерри рассказывал про Альфиса, тем сильнее Джонатану казалось, что это скорее некий симбиоз. Интересно, действительно ли у призрачного тела есть свой разум?
От мыслей отвлёк голос Джерри:
– А почему вы не задаёте вопросов?
Джонатан усмехнулся и открыл глаза.
– Думал, ты заметишь это раньше.
– Я заметил давно. Просто думал, что спрашивать такое будет неприлично.
– А теперь решил, что я отвечу, взамен на информацию об Альфисе, – проговорил Джонатан и кивнул. – Зря так думал. Я бы рассказал, если бы ты спросил, – он глянул на ясновидящего, разглядел на его лице досаду и усмехнулся. – К тому же, не такой уж это и секрет, – Джонатан зябко пожал плечами. – Если я задам вопрос, то получу на него правдивый ответ.
Слова повисли в морозном воздухе неожиданно острой колючкой, впившиеся в сознания назойливой иглой – мелкой, незаметной, но приносящей тупую боль. Взгляд Джонатана утонул в темноте, вылавливая воспоминания, что слетали белым паром с губ и таяли в воздухе.
Джонатан вспоминал свои бесполезные вопросы и тот единственный, который задал отцу уже повзрослев, но всё ещё юношей. Отец никогда не замечал его. Со старшей сестрой он спорил ежедневно – то в саду, то в кабинете. Младшая, тихая и добросердечная, напоминала мать, и после её смерти отец отдал всю заботу ей. А Джонатан оставался в тени, словно призрак, следующий за старшей сестрой и боящийся произнести хоть слово.
Зачем он задал тогда тот глупый вопрос? Джонатан и сам знал ответ, но всё равно спросил.
«Ты слабохарактерный. Только и можешь, что бегать за Луисой и выполнять её приказы. Прогибаешься под всех. Была бы Мелисса посильнее – ты и под неё согнулся бы».
Отец пригрозил отречься, если сын посмеет задать ещё один вопрос. Как часто Джонатан потом вспоминал слова отца… Каждый раз, когда старшая сестра просила задать кому-то вопрос. Просила ли? Или приказывала?
– И какая плата за правдивый ответ? – вывел из мыслей голос Джерри.
– Плата, – Джонатан зажмурился, отгоняя воспоминания, и сосредоточился на заданном вопросе. – Мой отец был немногословным человеком. Если можно было промолчать, он предпочитал поступить именно так. А когда дело касалось разборок и выяснения, он пытался до всего докопаться сам без чьей-либо помощи, – Джонатан покосился на юношу, который внимательно и терпеливо его слушал. – Все говорят, что сейчас способности проявляются спонтанно, мутируют и приобретают нехарактерные черты. Но на самом деле, так было всегда, просто раньше на это не обращали внимание…
Джонатан пожал плечами. Ветер продолжал пробирать до костей, а стоявший рядом юноша, который и так постоянно мёрз, дрожал как осенний лист.
«Было всё так же, но совершенно в других масштабах…» – подумал Джонатан, а вслух проговорил:
– У нас в семье способности распределялись совершенно не поровну. Старшей сестре – могущество отца. Мне – его любопытство и пятьсот шестьдесят восемь вопросов, а младшей – мягкое сердце матери и слабое здоровье.
– Пятьсот шестьдесят восемь вопросов… – задумчиво протянул Джерри. – Для ста лет не очень много. Но вам, я так понимаю, досталась и проницательность. Так что если использовать вопросы только в крайних случаях…
Джонатан усмехнулся, сбив с мысли юношу, и горько проговорил:
– Не всем холодный рассудок и расчётливость даны с детства, как тебе, Джерри, – Джонатан прикрыл глаза, пытаясь оставить воспоминания и чувства в прошлом. – Кому-то на это требуется сто лет.
Брови Джерри еле заметно сдвинулись.
– У вас не осталось вопросов? – с сомнением спросил он.
– Осталось крайне мало, скажем так, – Джонатан выдавил уставшую улыбку.
– Что же случится, когда вы зададите последний?
Джонатан пожал плечами, улыбнулся и покосился на юношу.
– Когда-нибудь я проверю это.
Джерри ничего не ответил, но Джонатан и так понял, что юноша догадался, сколько вопросов осталось.
И снова их взгляды устремились в темноту. Свет звёзд опасливо освещал безлюдную местность, отбрасывая первые еле уловимые тени. И вот Джонатану показалась, что одна из теней, вздрогнула, замерла, и незримый взгляд впился в них. По спине пробежал холодок.
– Одна из теней моей матери, – вдумчиво проговорил Джерри, словно прочитав мысли Джонатана. – Сама она последние годы слаба здоровьем и почти не покидает дом, но иногда отправляет свою тень проверить, как мы.
– Очень мрачная способность, – Джонатан прищурился, пытаясь разглядеть очертания тени, но та, словно застеснявшись, скрылась в темноте.
– Мы привыкли, – пожал плечами юноша. – Тень матери ещё ничего. Вот у тёти во время сна пробуждается тень их покойной матери. Она очень часто навещала нашу детскую по ночам и беззвучно плакала в углу комнаты, – Джерри повернулся к Джонатану. – Если бы сам не был свидетелем, никогда бы не поверил, что можно беззвучно плакать.
– Смотрю, вашему отцу не приходится скучать, – Джонатан усмехнулся. – С вашими-то способностями.
– Ему лишь бы разгадать задачку посложнее да с чем-нибудь разобраться, – Джерри пожал плечами. – В детстве мне казалось, что его ничем нельзя напугать.
Джерри прикрыл глаза, вспоминая отца, сидящего перед ним на корточках. Он улыбается, но печально. Джерри потребовалось ещё несколько лет, чтобы осознать: отец очень сильно боится потерять свою семью, каждого из них и в особенности – Джерри, о смертельной болезни которого они узнали так рано.
Джонатан покосился на застывшего ясновидящего. Казалось, он уснул стоя, хоть и продолжал дрожать всем телом, уже даже не пытаясь противиться холоду.
Джонатан тяжело вздохнул, глядя на эту картину, и проговорил:
– Тебе надо наконец-то принять, что ты все время мёрзнешь, и начать одеваться теплее, – Джерри открыл глаза и покосился на собеседника. Тот в свою очередь серьёзно нахмурился. – На тебя холодно смотреть, – Джонатан сам зябко поёжился и медленно пошёл в обход машины. – Я посижу в салоне. И тебе советую. Там теплее.
– Хорошо, – кивнул Джерри, но остался неподвижным. – Если вы не против, Джонатан, как только мы приедем, я пойду спать, – Джерри обернулся на Джонатана, который уже стоял по другую сторону машины. – Я становлюсь слишком раздражительным, когда не высыпаюсь.
– Что ж, Джереми, получается, даже у тебя есть слабости, – Джонатан усмехнулся и кивнул. – Конечно, отдыхай, – и сел в машину.
А Джерри остался рядом. Он вспоминал детство... Усталая отцовская улыбка. Теперь её отражение он ловил в зеркале. Удивительно, что даже спустя столько лет, несмотря на твёрдое осознание слабостей и недостатков каждого, он продолжал, точно маленький уставший ребёнок, верить сказанным отцом словам.
Глава 37. Отголоски прошлого
Мир Джерома, город Даэрум, 20.10.1114
Резкий звук удара по решётке пронзил тишину. Джо вздрогнул, сердце заколотилось, как будто его ударили по спине. Несколько секунд он не мог понять, где он. Потом вспомнил: камера предварительного заключения.
У решётки стоял сонный страж порядка и гневно зыркал на заключённого.
– Я чутко сплю, – с трудом сохраняя голос ровным проговорил Джо, – меня можно просто разбудить, а не колотить по решётке.
На что ему пренебрежительно фыркнули и громко звякнули наручниками. Джо покачал головой и хотел было протереть глаза, чтобы хоть как-то проснуться, но руки всё ещё были закованы в металлический ящик.
Вяло Джо поднялся с койки, на ходу разминая затёкшие ноги. Он с трудом перебрал пальцами, чувствуя, как от порезов онемели руки, а пальцы неприятно слиплись от почти застывшей крови.
Страж порядка без особого желания открыл замок, и грубо нацепил на Джо наручники чуть выше сковывающего кисти ящика. Джо, глядя на эту картину, с отвращением поморщился:
– Вы бы ещё ошейник мне нацепили.
Мужчина смерил Джо таким взглядом, что у того пронеслась мысль – больше не стоит подкидывать идей.
И без того тяжелые руки стали неподъёмными. Раны на ладонях жгли, а пальцы склеились застывшей кровью. Единственное, что мог сделать Джо: перебрать пальцами и проверять, они там вообще ещё шевелятся?
Сколько его держали взаперти, Джо не знал. Но, видимо, недостаточно, чтобы он выспался. Камера была лишена окон, погружённая в вечную тьму, где время теряло смысл. Только запах сырости и холод металлической решётки напоминали о реальности. Но тут Джо вывели в узкий коридор с облезшей краской на стенах, и он наткнулся взглядом на крохотное узкое окошко прямо у потолка.
– Всевышние всесоздатели, – пролепетал он, уставившись в чёрное ночное небо за окном. – Почему нельзя было подождать до утра? – он жалостливо, почти с мольбой посмотрел на безразличного мужчину. – Мне что, даже в тюрьме не дадут выспаться?
– Ты бы поаккуратнее со словами, – проговорил сонный сторож.
– Будут использованы против меня? – Джо фыркнул. – Я не против, если вы добавите в отчёт, что заключённому не давали поспать.
На это безразличный мужчина лишь помотал головой, подошёл к двери и открыл её, пропуская заключённого внутрь.
Джо оказался в скромном, но аккуратном кабинете. Здесь даже был небольшой кожаный диванчик. С другой стороны за столом сидел невысокий мужчина в теле с залысиной и мелкими очками. Маленький с круглым, ничем не угрожающим лицом, и всё же в его присутствии находиться было неприятно. А возле него – мужчина в белых одеждах и с золотым обручем на голове, украшенный зелёным камнем. Джо почтительно кивнул.
– Мейстер Люжен, какая честь…
Люжен только бросил на потрёпанного и сонного Джо взгляд, а уже тяжело вздохнул.
– Снимите с него наручники и… Что вы на него навесили?
– Но, мейстер, вдруг он применит способность? – залепетал сидящий за столом начальник.
– Вы задержали ученика мейстера. Если Джозеф применил способность, этот ящик его бы не сдержал, – холодно ответил Люжен и покосился на обескураженного начальника. – К тому же, теперь Джо находится под моим наблюдением, а не под вашим.
Наконец-то Джо освободили от оков. Юноша тут же глянул на свежие раны. Они уже затянулись тонкой кожицей, но все руки были покрыты кровью, пальцы слиплись и отказывались работать. Шрамов почти не было видно, но от этого руки казались ещё более уродливыми, чем обычно.
Сторож, который привёл Джо, покинул кабинет, и дверь закрылась. Остался лишь молчаливый мужчина за столом и мейстер. Теперь можно было внимательно рассмотреть первого, тот, по чьей прихвати его арестовали.
– Прошу прощения, – извинился Люжен и кивнул на руки Джо. – Здесь, видимо, ещё не научились обращаться с заключёнными.
– Ох, ну что вы, – отмахнулся Джо, – понимаю. Я уже подумывал о том, что стоило погулять по столице, а не здесь. Там, говорят, и камеры поприятнее.
– Позвать лекаря?
– Нет, не стоит, – Джо тут же помотал головой. – Он уже ничем не поможет. Но я бы вымыл руки, если мне позволят.
Случайно Джо зацепился взглядом за грязные рукава костюма. Да… Выглядел он сейчас очень плохо. Растрёпанные спутанные волосы, наверняка синяки под глазами, помятый костюм, испачканный то там то тут, пока его арестовывали, сажали в каталажку и заталкивали в не самую чистую камеру.
– Простите, что в таком виде, – торопливо пролепетал Джо и нервно усмехнулся, сам не зная от чего: от абсурдности ситуации, в которую попал, или от усталости.
– Ничего, – мейстер Люжен посмотрел на мужчину за столом. – Пожалуйста, принесите воды.
Мужчина молча засуетился, вышел в коридор, что-то бросил, и через несколько минут в комнату принесли таз с водой и полотенце. Джо тут же бросился отмывать руки, с трудом перебирая пальцами в прохладной воде, осторожно вытер их так, чтобы не побеспокоить свежие раны.
– Садись, отдохни, – проговорил Люжен. – Сейчас придёт Роркал, мы обсудим, что делать и, надеюсь, отпустим тебя отдохнуть.
Джо покосился на диван.
– Боюсь, я могу уснуть.
– Я тебя разбужу.
Пока Джо застыл на месте, не зная, что делать, Люжен мельком покосился на сжатые в кулаки руки, которые юноша прижал в груди. Даже издалека, можно было заметить, как они дрожат и как пульсирует надувшаяся венка.
Люжен обратился к начальству, имя которого Джо даже не знал.
– Верните ему перчатки.
– Перчатки? – крохотные глаза в ужасе округлились.
– Да, – терпеливо повторил Люжен. – Белые перчатки, которые вы отобрали у Джозефа при аресте.
– Это, считайте, оружие убийства! Там же внутри лезвия!
– Конечно, лезвия, – раздраженно бросил Джо. От одного только звука высокого писклявого голоса ему стало тошно. – Как я по вашему каждый раз руки режу? Силой мысли?
Люжен покосился на юношу.
– Ничего страшного, – с трудом выговорил Джо. – Я могу и без перчаток, – и, не произнеся больше ни слова, завалился на диван.
Джо действительно уснул, притом почти мгновенно. Его вырвало из забытья оглушительным ударом дверью о стену.
– Где он?! – раскатился по кабинету голос Роркала, от которого задребезжали стёкла в шкафах. – Как вы смеете арестовывать моего ученика без доказательств!
С большим трудом Джо заставил себя разлепить глаза и уставиться на обеспокоенного наставника.
Роркал был невысоким стройным человеком, сохранившим статность и грацию даже к преклонному возрасту. Его всегда ухоженные волосы были насыщенного русого цвета, и для всех оставалось загадкой, то ли седина не тронула мейстера, то ли он подкрашивал их.
Мейстер мира Смоук носил белую рубашку с брошью в виде шестерёнок, и чёрный строгий сюртук. Лицо его казалось сохранило молодые черты, но кожа местами иссохла, изранилась рыхлыми впадинами, отчего невозможно было определить возраст. Тёмные маленькие глаза прятались под нависшими веками и выгнутыми бровями, отчего глаза мейстера казались по-щенячьи жалостливыми и добрыми. Но Джо прекрасно знал, как этот щенячий взгляд в мгновение ока мог превратиться в гневный взгляд цербера. Примерно как сейчас.
– Успокойся, Роркал, – Люжен сидел в кресле напротив Джо. Казалось, он тоже только проснулся. – Произошла неоднозначная ситуация, и сейчас нужно обсудить, что делать.
Мейстер Роркал глянул на сонного растрёпанного ученика в испачканном костюме, и по одному его взгляду стало понятно – он не верит.
– Всё в порядке, сэр, – как можно небрежней бросил Джо, с особым вниманием проговорив последнее слово – именно так он в шутку называл учителя. – Просто меня сразу с работы выдернули.
Взгляд цербера чуть смягчился, снова приобретая щенячьи черты, хотя Джо сомневался, что ему удалось полностью успокоить наставника. Особенно когда он увидел, что его ученик крепко сжал руки без перчаток в кулаки и прячет их подмышками.
