Глава 3
Тёплые лучи касаются ласково лица, Алекса морщится, прикрывается рукой и улыбается. Солнце греет, лето близко. Нежное касание губ заставило открыть глаза и окончательно проснуться.
- Чему мой ангел так улыбается? - шепчет Грановский, покрывая скулы поцелуями.
- Солнце, - довольная улыбка озаряет сонную мордашку девчонки.
Грановский смеётся подбираясь к шее. Алекса обнимает его, чмокает в губы и отпускает, давая понять, сеанс ласк закончен. Мужчина выпрямляется и застёгивает рубашку.
- Поспи ещё, только восемь.
- Какой поспи, проспала. Хотела приехать пораньше, до открытия. У нас сегодня переезд.
- Переезд? - заправляет рубашку.
Алекса не спешит отвечать. Стоило пошевелиться как накатила тошнота. А так прекрасно себя чувствовала, когда проснулась. Грановский снова садится рядом на край постели, крадётся пальцами от плеча до ключицы, вдоль кромки одеяла.
- Я решила расширяться. Как раз вчера приехали платья, что пошили под моим брендом.
- Помощь нужна? - неохотно отрывается, поднимаясь.
Ночи оказалось мало, поговорить не успели. Именно сейчас он должен остаться, но не может.
- Обойдусь.
- Вредина, - целует кратко. - Звонить не забывай мне, часто и много.
- Сам звони, - фыркает Алекса отводя глаза.
- Если получится, заеду, - накидывает пиджак.
Пристально смотрит застывая у выхода. Уходить не хочет, неведомые силы тянут обратно в постель к нагой супруге, нутро бунтует.
- Чем расстроена? Только что улыбалась.
- Ничем, ты придираешься.
Ещё один пристальный взгляд, на этот раз пытается покопаться во внутренностях, уловить причины перемен.
- Пожалуйста, возьми водителя.
- Я, поеду на своей, одна, - с трудом выговорила спокойно.
Грановский пока уступает, промолчал, исчез за дверью. Алекса застонала хватаясь за желудок, сползает с кровати и плетётся в ванную. Плескает холодной водой в лицо, пережидает пока отпустит. Освежиться и завтракать, срочно, иначе день коту под хвост. Всё ещё тяжело дыша шагнула в душевую. Раньше всегда помогала холодная вода, сейчас на подвиги мало способна, максимум на прохладную решится. Задержала дыхание и вперёд.
Чашка кофе ждёт на столе, источая божественный аромат, Алекса учуяла его с лестницы. Но первым делом открыла холодильник, привычно взялась за баночку йогурта, почувствовав очередной спазм, поставила обратно. Это точно не хочет. Больше привлекла вчерашняя индейка, холодная, аппетитная, слюнки потекли. Сграбастала весь контейнер, прихватила вилку и уселась на край стола возле окна. Пара ломтей ушли незаметно, вдруг осенило. Отставила и со страхом вернула взгляд в окно, один из охраны играет с собаками, солнце заливает двор ярким золотистым светом. Так хорошо начинается день. Сердце тревожно бьётся, покосившись на кофе спрыгнула на пол.
Дура, столько лет, а мозгов нет. Ну ничего, где наша не пропадала. Забрала сумку из прихожей и вернулась в спальню, достала розовую коробочку. Пальцы дрожат, внутри пылает. Чего ждать, надо знать наверника.
Следуя инструкции Алекса выполняет все манипуляции, гипнотизирует мизерное окошко, секунды еле движутся, время будто замерло. Одна розовая полоска и тут же окрашивается вторая. Продолжает ждать, чего только... Столько лет, а мозгов нет, предохраняться не научилась. Закрывает лицо ладонями, взвыв, по стопам мамаши. Пока не ясно как на это реагировать, хватается за телефон, смотрит на чёрный дисплей и откладывает. Сначала решит для себя, потом скажет мужу. Внутренности дрожат, в голове не укладывается, как с этим быть. Главное не ныть, на сытый спокойный желудок и не хочется. Знала бы раньше, что просто надо есть, а не наоборот.
Примерила полученное платье, одно забрала себе, будет тестить лично, казалось бы провальную идею. Глубокий синий цвет ей очень идёт, решила сегодня и начать, в нём пойдёт. Покосилась на плоский живот в отражении, представить страшно, что может вырасти до необъятных размеров. Вздрогнула от мурашек, отложила мысли напосля. Достала из шкафа белый тонкий жакет с укороченным рукавом, в рюкзак спрятала доказательства неосторожности в виде теста и упаковки от него и отправилась закончить завтрак. Сегодня выглядит значительно лучше, одержимость Богданом отпустила, с тошнотой справилась, может ещё всё наладится.
Взявшись за остывшую чашку задумалась о работе. Закрылись на два дня, как-то необходимо уложиться. Не вздрогнула, только бровь приподняла, когда чья-то рука упёрлась в стол совсем рядом с ней. Почти на ухо прозвучало:
- Примерение состоялось?
Это сколько надо смелости чтобы вот так нарушать её личное пространство. Сжала крепче чашку, скрипнув зубами. Не время злить, она итак на взводе. А нахал решил ему всё можно, скользнул ладонью по ягодицам. Девчонка резко развернувшись со всех сил, ударила его чашкой в лицо, залив остатками кофе. Парень взвыл, хватаясь за нос и пятясь задом. Тяжело дыша она сложила руки на груди, наблюдая стоны паршивца, держится не добить, тело мелко знобит от переизбытка эмоций.
- Ты что делаешь больная?!
Протирает глаза, с переносицы стекает кровь. Алекса отмечает про себя: хорошо заехала, да мало. Осматривает платье, нет ли брызгов, смахивает невидимые капли.
- Слыш ты, урод малолетний, ещё раз ко мне подойдёшь, я тебе руки сломаю.
- Сука... - воет сын Грановского.
Алекса выходит, обувает туфли, неторопливо осматривает себя в зеркало.
- Ты пожалеешь, - рычит ей, метнувшись следом, обтирая майкой лицо.
В дверях появляется Степан и Марина, лица у обоих вытягиваются. Алекса протискивается между ними и вырывается на воздух. Возмущение, злоба, бурлят внутри, грозно шагает со двора, натягивая жакет. В дороге замечает как дрожат пальцы, телефон трезвонит, принимает вызов резким тоном.
- Алекса, что произошло? Не совсем понял причин паники дома.
- Ещё раз твой сын протянет ко мне руки, сразу же протянет ноги, - голос дрожит, не слушается.
Молчание, кому-то отдаёт распоряжения. Она пытается выдохнуть. Этим утром казалось вместе с солнцем придёт и спокойная жизнь, будут изменения в хорошую сторону.
- Ты где сейчас?
- На работу еду.
- Ко мне заедешь, поговорим.
- Нет времени, - сбрасывает.
Швыряет мобильный на пассажирское. Радует хоть обвинений не посыпалось. Слышит приходящие сообщения, игнорирует, грудь до сих пор тяжело вздымается. Появились намёки на тошноту, и это не вовремя. Сворачивает к первому попавшемуся гипермаркету.
Телефон в руке, не решается набрать Грановскому и высказать. Боится накричать, загруженная мыслями налетает на высокого мужчину, рюкзак падает, воздух, от удара, вылетает со стоном из лёгких. Не успевают вырваться ругательства, растворяются, столкнувшись с чёрными, слегка прищуринными глазами. Сердце пропускает удар, пульс оглушительно начинает биться в горле.
- Привет, - срывается само собой.
Богдан поднимает рюкзак и подавая отвечает:
- Привет.
Смотрят друг на друга, он не таясь проходится по фигуре, Алекса в глаза, они сейчас так много говорят. Из головы напрочь вылетели проблемы, да и вообще всё.
- Как дела у тебя? - на капризных губах застыло подобие улыбки.
Он серьёзно хочет знать?
- Хорошо, - заготовленная стандартная фраза, которая полная ложь.
Месяц горела в аду, сходила с ума, хотела видеть, слышать. Жар волной прокатился по внутренностям, щёки должно быть сейчас розовые. А взгляд погружающий разум в темноту продолжает разбирать её на кусочки.
- Хорошо выглядишь.
Алекса молчит, спасибо застревает в горле, светские беседы не для них. Богдан торопливо поставил между ними стену, одной лишь фразой. На которую мысленно она будет отвечать не один день. Как у неё дела... Подходящего слова нет. Спрятав судорожный вздох за улыбкой отводит глаза, к горлу подкатывают эмоции. Ей кажется на лице всё написано.
- На день рождение приедешь?
Алекса непонимающе моргает. Богдан улыбается.
- Не говори, что тебя не позвали.
- Нестеров, - выдыхает Алекса.
Теперь уже всё лицо горит, остаётся молиться, чтобы не стояла сейчас красная как помидор. Пауза затягивается, её правда не звали, у Димки пятнадцатого день рождения. Она опускает глаза, произнести и звука не может, в голове пустота, взгляд на дисплей, сообщение от Грановского.
- Торопишься, не буду больше задерживать, - устремился Богдан мимо, да так быстро, что она опомниться не успела.
Алекса хотела было развернуться следом, удержалась, заставила себя сделать шаг вперёд, два, несколько... В агонии плывёт между стеллажей с товарами, глаза не видят, уши не слышат. Очередное уведомление словно щелчок возвращает к реальности, окружающий гул обрушивается лавиной, оглушая. Прикрыла глаза болезненно, голова взорвалась привычным состоянием, ударяя по натянутым нервам. Возьми себя в руки размазня...
Беременная от мужа слетает с катушек по придурку, что от неё так просто отказался. Нет, Богдан, на этот раз ты не сделаешь мне больно, больше никогда. Никогда не побегу за тобой, слёзы проглотила, а вот дрожь в груди унять никак. Дышать, потихонечку дышать. Идея сейчас же поговорить с мужем, в данный момент показалась самой прекрасной, только есть но, пока не может обсуждать недавний инцидент. Куда не сунься расставлены ловушки, раскачивающие и без того неустойчивые эмоции.
Издевательство, зачем она встретила его сейчас, в этот проклятый день. Сильная, я же сильная - рычит мысленно. Дыши и улыбайся. Расплатилась, забрала пакет со всякой ерундой и уверенным шагом на парковку. Плевать, подумаешь бывший. Садясь в машину боролась с желанием вертеть головой в поисках альфы. Глупость какая, уехал давно, всё хочется чтобы ждал, пытался. Хватит! Выезжая, краем глаза заметила среди других похожие очертания, проскочила поскорее, придушив желание убедиться, а она ли это.
Как у неё дела? Шикарно! То ли на работу торопиться, то ли братца навестить.
Часы летят неумолимо быстро, делов невпроворот, подруга бурчит раздражённо, Алекса старается быть обыденной. Богдан засел в мыслях ещё прочнее. Как у неё дела, как? Да пошёл ты так далеко, чтобы видно никогда не было. Бежал он к ней? Утром тоже бежал, скорее сбежал, только пятки сверкали. А чего ты ждала от него? Вот чего? Упадёт к ногам и во всём признается? Богдан всегда легко отказывался от неё, всегда. Откусив яблоко, отошла чуть дальше, осматривая будущую витрину, озарила прекрасная идея, попробует воплотить. Вздрогнула, резко развернулась, ощутив присутствие. За спиной, совсем близко, стоит Грановский. Отвернулась.
Он подошёл вплотную и обнял, бережно прижав к груди. На него это не похоже, в общественных местах так себя не ведёт, обычно сдержан, может оставить лёгкий поцелуй на губах, взять за руку, но чтобы так... Вина, вот что лежит на его плечах, чувствует вину.
- А я и не приняла всерьёз твою фразу: если получится, заеду.
Голос едкий, сдерживаемый гнев затаился, готовый вырваться в любую секунду. Откусила яблоко, посмотрев на заметившую их Алёну.
- Я знаю, последнее время уделяю тебе очень мало времени. Знаю виноват, - напряжение в руках передаёт насколько сильно на самом деле ему хочется сжать любимую. - Понимаю насколько неприятно быть на полном контроле, особенно, когда узнаёшь случайно.
- Серьёзно, - развернулась она к нему, разорвав бережное объятие. - Грановский, вы решили покаиться, передо мной, прямо сейчас. А как же ваш сынок, а как же...
- Алекса, выдохни, прошу тебя. Не скандалить приехал. Хочу разобраться в ситуации, поговорить, чего вчера не удалось.
Она отступила от него, вручила наполовину съеденный фрукт, развернула конфету и отправила в рот, повернулась спиной. В груди стучится злоба, импульсами разгоняя ядовитую смесь по телу.
Грановский настроен решить все разногласия здесь и сейчас. Становится рядом.
- Пройдёмся? Поговорим.
Она складывает руки на груди.
- Здесь говори, мне некогда шляться.
С губ мужчины срывается усмешка.
- Здесь мы через пять минут соберём зрителей, разыграв сцену из бразильского сериала.
Алекса одарила его убийственным взглядом.
- Из-за отсутствия времени я мало тебя видел, а когда в любой момент могу знать, где ты и что делаешь, мне легче, я словно рядом. К тому же угроза не мною выдумана, она реальная и теперь, когда ты упрямишься, думать могу только о том, что ты одна и с тобой может случиться что угодно. Не веришь, задай вопрос Уимбергу.
Алекса качает головой.
- Андрей спокоен и совершенно не озабочен моей безопасностью. А это говорит о чём?
Свежий эпизод всплыл, настораживая. Что-то всё-таки Андрей недоговаривает. И Меркель был у него, вроде как больше и не друзья, враги заклятые, бабу же не поделили. Безопасностью то Уимберг озабочен, пытается спасти от гнева мужа. Алекса посмотрела в упор на Грановского. Если он узнает, что будет? На что способен этот человек? Сердце пропускает удар.
- Ты меня не убедишь, потому, что это... Неприятно. Мало водителя-охранника, который за мной везде таскался... Так ты ещё и... - голос теряет твёрдость, волнение сбивает с мыслей. - Ты не оставил мне личного пространства. Если бы оно было занято тобой, это совершенно другое.
Как хочется сказать больше, кричать, требовать вернуть прежние отношения.
- Признаю, виноват. Алекса, пожалуйста, давай поговорим наедине. Сейчас, не могу больше откладывать. Хотя бы в машине. Обед заканчивается, может где пообедаем?
Алекса упрямо вскидывает подбородок. Дышит тяжело, сдерживает бурлящий поток. Грановский почувствовал, обнял, снова прижав спиной к груди. Она блаженно откинула голову назад, он её слышит. За что была крепче сжата. Дыхание прерывистое, слёзы подступают.
- Всё будет хорошо, - тихо заговорил Михаил, склоняясь к уху. - Всё будет хорошо.
Нежно касаясь поцеловал в висок.
- Я люблю тебя, мне больно быть так далеко от тебя. Давай вместе всё исправим, если оба хотят, получится.
Алекса с трудом проглотила ком в горле и потихонечку выдохнула. Сжала зубы до боли в челюстях, удерживаясь озвучить новость вслух. Молчать, держаться до конца. Удивительный человек, как он может чувствовать, что она далеко от него, мыслями, душой. Как бы не хотела, исправить ничего не сможет, ни одна, ни с ним вдвоём. Никто не сможет, поздно.
- Что случилось дома?
- Если, ещё раз твой сын подойдёт ко мне и будет разговаривать неподобающе или распускать руки, я его покалечу, клянусь, - сдерживается, голос подрагивает.
- Подробностей не будет?
- У него спроси.
- Хорошо, так понимаю тебе надо ещё время, чтобы успокоиться.
Понимай как хочешь - отвечает Алекса мысленно. Вслух решила промолчать, забрала недоеденное яблоко. Лучше до вечера отложить разговор, иначе наговорит лишнего. К тому же, подозрительный контроль, что она демонстрирует, вселяет беспокойство, чем больше терпит, тем сильнее разгорается внутри.
***
Нестеров младший суетится по кабинету, оборачивается на друга и смотрит в упор.
- Богдан, тоже сегодня не с той ноги встал?
- Почему это?
- О, слышишь оказывается. Потому, что как Алиса, сидишь и молчишь, я будто со стенами разговариваю, только та ещё в телефон смотрит.
