Пока ждал расправил, разгладил, изрядно помятый черно-белый снимок на специальной бумаге, разобрать можно. Кажется ему сейчас точно скорую вызовут. Только Степан показался на пороге.
- Найди мне её, срочно! Вот прямо сейчас скажи где она. Сейчас же нужна. Только бережно, не спугни. Найдёшь и сразу мне набери, - голос дрожит.
- Что-то ещё случилось? - Степан замер, сомневаясь уходить или нет.
- Быстрее.
- На тебе лица нет, - прикрыл дверь.
Вместо ответа получил приказ взглядом и вышел, но тут же вернулся, решительно прошёл к столу и сел напротив.
- Мне нужны нюансы.
- Дай чуть времени, - попросил Грановский, выдохнуть не получалось, воздух застревал, вдохнуть лёгкие отказывались.
Кажется именно сейчас он потеряет свой райский цветок, даже нет, раньше. Чувствует каждой клеточкой, рядом её уже никогда не будет. Но разве может смириться? Говорить об этом сейчас не может, нестерпимо больно. Нет, всего лишь эмоции, слишком много за раз. Безумные страхи. Он каждый день так боялся потерять.
- Иди, найди мою жену.
- Давай так, выключай сейчас босса и говори как есть, чтобы я конкретно понимал, что происходит, - заупрямился Степан.
Грановский потёр лицо, и швырнул на стол расправленное фото из клиники.
Степа несколько секунд рассматривал, вертел и так, и сяк.
- Что это, ничего не понятно.
- Мой ребёнок.
- Так может...
- Мой, сам знаешь, на контроле была.
- Да, да, туплю, - растерянно забубнил Степан. - Ты мне сейчас мозг взорвал.
Степан испугался, понял, он совершил ошибку. Нельзя было рассказывать, тем более доказательств не нашёл. Совпадения и более нереальные бывают, сам встречал. А чуйка могла и подвести, тоже бывало.
- И ещё, - задумчиво начал Грановский, - Алина, всё на неё мне на стол. Алекса сказала: любите вы иметь одних и тех же баб. Что это значит?
- Все сотрудники из близкого окружения тщательно проверены.
- Она это не из воздуха взяла.
- Понял.
- Беременная, появление Влада, проблемы в отношениях, контроль, она просто взорвалась. Алина взорвала, идиот... А это, - кивает на фото, - она бросила в меня. В руке сжимала. Уверен пришла сказать о беременности. Я начинаю понимать, что поторопился с выводами, не верю, что у нее что-то было на девишнике, но уже успел наговорить лишнего, не сдержался.
- Я тебя понял. Найдём, - хлопает по плечу друга. - Ты давай, не раскисай.
Звонит телефон, отвечает, недолго слушает. Грановский пытливо смотрит.
- Нашли машину, в аварию попала, машину бросила на месте, ушла. Есть пострадавшие.
Не сговариваясь рванули с места оба.
***
- Где Алекса?
- Как видишь я здесь, и со мной её нет. Задам встречный вопрос. Где Алекса? - совершенно спокойно говорит Уимберг.
Грановскому хотелось орать, он не верит, с трудом держался. Давненько никто не сносил ему крышу, так чтобы вывести до невозможного. Уимберг намерен спросить с него, передал самое ценное чуть ли не лично в руки. Про себя усмехнулся, за неё может и головы лишиться. Проблема на проблеме, враг такого ранга серьёзная угроза. Только плевать на это, готов повоевать хоть с самим дьяволом.
Уимберг впившись взглядом в Грановского, отошёл, отвернулся и издалека осмотрел машину Алексы, заодно брошенный внедорожник. Челюсти крепко сжаты, желваки играют на скулах.
- Свидетели утверждают, пьяная в усмерть, на ногах не держалась. Очень интересны причины подобного поведения. Ты за неё отвечать будешь, - бросил на последок Грановскому и двинулся в сторону перекрёстка.
Перешёл дорогу и сел в "Ауди". Обернулся назад.
- Жива?
Алекса промолчала. Каким чудом наткнулся на неё, неизвестно, решил срезать через двор и всего-то. Окрававленная, из рассечённой брови хорошо так хлещет. Еле держалась на ногах. Подхватил вовремя, усадил в машину. Пока осматривал и пытался расспросить, на место аварии прилетел Грановский. Выехал из двора, и хотя Алексу надо везти зашивать, без этого не обойтись, направился лично посмотреть что и к чему.
О Грановском решил промолчать.
- Наворотила ты там.
- Я же сказала, внедорожник подрезал намеренно, а потом он просто ушёл бросив машину. Ты тоже следишь за мной?
Едкая смешок в ответ.
- Детка, у тебя паранойя. Тебе просто повезло, что я решил срезать через двор. Как всегда повезло, - озабоченно поглядывал на неё в зеркало.
- Врёшь, - выдохнула со стоном девчонка, прижимая пропитавшуюся кровью салфетку к лицу.
- Теперь не важно. Почему с места сбежала?
Промолчала.
- Боялась добьют?
- Да, - выдавила сквозь зубы.
Уимберг пристально посмотрел на неё.
- Значит Грановский прав, - горько усмехнулась Алекса, поймав взгляд.
Становится очевидным, опасность не исчезла, контроль оправдан. Окатила слабость, веки сами собой опустились, откинула голову со стоном, ощущение словно подхватила безумная карусель.
- Грановский не дурак. Он... Алекса?
Андрей свернул к обочине, включил аварийку и поспешил к пассажирке.
- Алекса, - позвал настойчивее, ухватил за плечи, она обмякшая сползла к нему в руки.
Проверил пульс, дышит, потрепал по щекам.
- Ну давай. Давай, посмотри на меня.
Слегка ладонью по щекам, она чуть застонала, в сознании.
- На меня посмотри, - обхватил лицо ладонями, испачкавшись в крови.
Алекса болезненно поморщилась, глаза не открывались, всё вертелось и кружилось.
- Кому сказал! - рявкнул прямо в лицо.
- Тошнит... - еле слышно выговорила на выдохе.
Дышать стало тяжело, в груди сдавило со страху. Ни теряя больше ни секунды Уимберг рванул в другой конец города. Попутно отправляя голосовые сообщения. Чертыхаясь, поглядывал на размазанную Алексу. Сразу надо было, случиться может что угодно, у неё пол года назад сотрясение было и снова приложилась головой.
- Ты так у меня к двадцати годам дурочкой станешь.
Ответа не последовало. Сил не осталось, сознание грозило исчезнуть в темноте. Бешеная карусель с такой силой вертела, что девчонка могла только слабо стонать. Один плюс - совершенно ни о чём не думает. Просто хочется уже исчезнуть и никогда не возвращаться, невыносимо терпеть убивающее состояние.
***
Рабочий день тянулся мучительно долго, Богдан хотел отменить всю запись и прикинуться больным, чтобы хотя бы на неделю не контактировать с людьми вообще. Раздражало всё, голоса, разговоры, само присутствие. Но упрямился, боролся сам с собой. Внутри потряхивает всю неделю, вот с той самой встречи. Чего уж там прикидываться, он на самом деле ощущает себя больным. Выворачивает наизнанку который день, снова она сломала, готов искать, достать из-под земли и пусть повторит сказанное ещё раз. А если честно признаться, то до безумия желает видеть. Страшная тревога душит, спать не даёт, есть не может, нажраться и то не в состоянии, воротит от всего и всех. Упасть бы на постель и смотреть в потолок наслаждаясь покоем и тишиной, только без движения тоже не может, ломает боль в груди, она постоянная, беспрерывная, сводит с ума агония. Держится, не звонит никому. Стоит только спросить и понесётся.
Шагая к машине, на телефоне видит снова непринятый от Нестерова. Перезванивает, хорош прятаться.
- Богдан, мать твою! - сходу начинает Димка. - Ты какого меня игноришь?
Богдан улыбнулся горько.
- Страдаю от депрессии, ни с кем не хочу разговаривать.
- Очень смешно, - рычит в трубку друг. - Подъезжай, я ещё на работе. Вылечу твою депрессию. Случаем депрессия сейчас не рядом с тобой?
Богдан растерялся, догадываясь о ком говорит Нестеров.
- В смысле?
- Не включай дурачка.
- Сейчас подъеду, - нажал отбой и медленно выдохнул, прижимая ладонь к груди.
Сердце несётся, трепыхается, тело обдало жаром и сразу кинуло в озноб. Предчувствие сожрало его целиком, беда случилась, а не грозила, поэтому всю неделю варится в аду. Нажал кнопку на брелке, "Брера" радостно пискнула встречая хозяина.
- Богдан Ленский? - прозвучало в спину.
Богдан развернулся, перед ним двое в костюмах. Про себя усмехнулся, знать бы чья охрана, на мордах написано верные псы. Вопрос повис в воздухе, но ответ был очевиден.
- Ну и? - спросил Богдан с вызовом.
Может они именно то, что нужно ему сейчас.
- С вами хотят поговорить.
Богдан присмотрелся, одного он точно где-то видел, вспомнить не может. Догадки мельтешат на задворках. Сложил руки на груди, привалившись к альфе спиной.
- Кто?
- Вы должны проехать с нами. На месте всё и узнаете.
Богдан громко хмыкнул. Какая подчёркнутая вежливость.
- Кому надо, тот пусть сам явится, тогда и поговорим.
- Если не поедете...
- Попробуй, - наперёд догадался, пытаются угрожать применением силы.
Богдан расправил плечи, потирая уставшие кисти рук. Тот что коренастее шагнул вперёд, но второй остановил взмахом руки. Богдан отвернулся и сел в машину, давая понять, разговор окончен.
***
Семь дней наедине с собой, в окружении голубых стен и навязчивых мыслей. Уимберг ниразу не навестил, а больше никто и не мог, она здесь под чужим именем. От мужа прячет, от проблем, от того кто хочет убить. Что опять в её жизни пошло не так? Алекса чуть не взвыв вздохнула. Иногда думается, а лучше бы убили к чертям и свобода, исчезнет она, исчезнут и проблемы, беды, мучения.
Ну уж нет! Села и поморщилась, повоюем. Не спокойно на душе, желание бежать мучит, но она больше не хочет бежать. Порою накрывает порыв позвонить Грановскому и всё рассказать, как есть, обещала говорить как есть. Будь проклят, совесть частенько грызёт, не выполняет обещание. Как он это сделал? Но, есть но, останавливает каждый раз, должна знать, было что-то с Алиной или нет. Хочется верить, что нет. Но опять но, она как никто другой знает этот тон, взгляд...
Застыв у окна прислушивается, по безмолвному коридору старой больнице отчётливо раздаются шаги. Размеренные, полные уверенности, сердце сжимается и начинает тяжело биться. Словно роковой день снова вернулся. Тот самый, в который её жизнь разлетелась в пыль. Пульс с такой силой бьёт по вискам, что причиняет боль. Варианта всего два, либо Андрей, либо Грановский нашёл.
Алекса складывает руки на груди, больше похоже на то, что обхватывает себя со страху. Дверь распахивается, на пороге Уимберг, с объемным пакетом в руках. Окидывает хмурым взглядом, бросает ношу на постель и становится рядом, продолжая гипнотизировать.
- Ты понимаешь, что сделала? - наконец нарушил тяжеленную тишину Андрей.
Алекса отвернулась, уставившись на ветки с распустившейся зеленью. Яркое солнце, сочная трава, почти лето... В помещении всегда прохладно, а на улице судя по всему жарко, как и год назад, когда всё только начиналось. Что сделала? Что она сделала? Много всего. У Димки завтра день рождения. Обидится Нестеров... Не судьба попасть и поздравить брата.
- Что ты молчишь? - в тоне странные эмоции, не пытается скрыть.
Алекса удивлённо вскинула на Уимберга глаза.
- Что из? - хрипло ответила.
- Ты по тупости убила жизнь. Ты это понимаешь?
Сжав до скрипа челюсти отвернулась. Какое ему дело до этого? Об этом думает в последнюю очередь, гонит мысли. Сделанного не воротишь. Не успела до конца осознать своего положения, а теперь и не придётся. Грановский не простит, мелькнуло молнией, это то, что закроет все дороги к примерению, не оставит шансов. Тяжело сглотнула, эмоции давят. Уимберг умеет вытащить наружу, вытряхнуть парой слов.
- Ты засунул эту тварь к нему в офис? - голос дрожит, контролю не поддаётся.
Андрей глаз не отводит, продолжает на неё пристально смотреть.
- Нет, - твёрдо отвечает. - Между ними ничего нет и не было.
Алекса не сдержалась всхлипнула, лавина из эмоций разом обрушилась, жгучие капли сбежали по щекам падая на ключицы, лёгкие скрутило, рвано вдохнула из последних сил удерживая истерику. Поборов головокружение задышала еле слышно через рот. Ничего уже не вернуть. Одно единственное решение всех проблем, другого нет. Она должна уехать.
- Ты меня слышишь? - грозно рычит Андрей.
Теперь слышит, а что пропустила, не важно.
- Одевайся, пора разгребать всё, что натворила. Не трусливо поджав хвост, а смотря в лицо...
- Кому?!
- Всем, - отчеканил Андрей.
Он то за что на неё так плещет? Достала? Уж простите, сам выбрал свой путь.
- Чего встала? Одевайся.
Этот приказной тон заставляет ерепениться. Утёрла слёзы тыльной стороной ладони. Андрей направился к выходу.
- Расплачусь и вернусь за тобой.
Как только исчез за дверью, Алекса выпотрошила пакет. Это её вещи, джинсы, футболки, кроссовки, из дома привёз. Тяжело дыша быстро одевалась, мандраж охватил, предчувствие преследования. Тут же и телефон, для неё приготовил. Собрала рюкзак и резко обернулась к двери, сердце вздрогнуло и понеслось. Заметалась глазами по палате, шаги приближались, явно не одной пары ног. К окну, старая рама покрашенная в десять слоёв не поддаётся, отказывается открываться. Алекса остервенело дёргает, когда совсем отчаялась, с треском распахивается обдав свежим, ароматным воздухом, растрепав порывом ветра волосы. Глубоко вдохнув запах свободы залезает на подоконник и спрыгивает на землю, чуть не упав упирается руками, запачкав ладони. Подгоняемая страхом поднимается, обтирает грязь о джинсы и пускается бежать.
- Алекса!
Голос Грановского мурашками по спине, перед глазами пляшут чёрные точки, а она не сдаётся, продолжает бежать. Пусть трусливо, потом исправит и взглянёт всем в глаза, но не сейчас. Андрею за многое благодарна, пора ему отдохнуть, знает как это организовать. Озноб пробирает до костей, не так уж и жарко оказалось на улице, это лето совсем не то, что было в прошлом году. Стоило сразу догадаться, ждёт только холод и разочарования.
Разрывает на две части, одна ищет лёгкий путь, другая кричит: ты теперь взрослая, а ведёшь себя как ребёнок... Рычит мысленно, насколько раньше всё было проще, что хочу, то и делаю, сама решаю как правильно. Не понимает куда надо бежать, однотипные корпуса, силы на исходе. Спотыкается и падает, переворачивается на бок, за спиной мешается рюкзак, смотрит обречённо в голубое чистое небо, еле дышит. Прикрыв глаза ждёт, но никто не хватает, можно сказать тишина и звонкое чириканье воробьёв.
Может забыли про неё, сцепившись между собой, одолеваемые старыми обидами, острыми разногласиями. Теперь договору о перемирии Андрея и Грановского пришёл конец. Да плевать на обоих, плевать что о ней думают, плевать на долбаную совесть, на всех. Чуть-чуть передохнёт и вынудит всех оставить её в покое.
Совсем рядом раздались голоса, легко узнаваемые.
- Я знаю, она где-то здесь, рядом, - стальным тоном режет воздух Грановский.
- Скорее всего ушла через...
- Ты меня слышишь?
- Прекрасно, - мгновенно отвечает Степан. - Всё равно отправил прочесать пустыри. Там такие дебря, бомжи, свалки...
Большего разобрать не удалось, далеко отошли. Сердце тяжело бьётся, ударяя по мозгам словно эхом. Удачненько приземлилась, усмешка приподнимает уголок бледных губ. Где наша не пропадала, прорвёмся. На повестке из срочно поздравить брата, отдать распоряжения Алёне и валить. А сил наберётся, успокоится, тогда вернётся и повоюем.
