По кухне поплыл знакомый аромат. Передо мной стояла кружка с крепким чёрным кофе. И вкус был именно такой, к какому я привык в своём мире.
Рич, правда, мой любимый напиток не оценил. А я проводив друга, ещё несколько раз пытался создавать кофе. Удачных вариантов было только два. Но всё равно, для меня это был шанс наконец начать дружить с магией.
Про записку я вспомнил только вечером. Хотел убрать её в заячий карман, но так и не смог найти.
Сложно поверить, но добытая на болоте веточка оказалась для моей магии замечательным катализатором. Через пару месяцев после той «прогулки» я, практически не задумываясь, создавал себе утром чашку кофе. Вода легко преобразовывалась в американо, капучино и даже глясе. К моему изумлению, Рич оценил со временем именно последнюю кофейную версию. Правда, в его в кружке мороженого было раза в два больше, чем кофе.
Даже его величество признал, что в « этой чёрной горечи» безо всякой магии содержится определенный заряд бодрости. Он даже предлагал попробовать заключить мою «кофейность» в артефакт , который бы создавал кофий не рядом со мной, но ничего не вышло. Земной напиток я создавал сам мгновенно, но передать магическим путём эту способность артефакту так и не смог. А создавать собственную кофейню, и превращаться в круглосуточный кофейный аппарат.. Увольте! У меня не было ни малейшего желания, да никто, впрочем, особенно и не настаивал.
Вместе с кофе я освоил бытовые заклинания и теперь, не задумываясь , мог выгладить или высушить рубашку или камзол, придав ей идеальный вид. Я даже мог преобразовать любое вещество съедобную субстанцию, но с моей точки зрения никакое магическое влияние не могло создать настоящее жаркое или нежное фруктовое суфле.
Мой повар Жюль не обладал сильный магическим потенциалом, но как он божественно готовил!
- Магия, вещь, конечно, нужная, - рассуждал он нарезая мясо ломтиками или фаршируя рыбу овощами с пряными травами, время экономит, когда помыть что надо или вот, рыбу от чешуи очистить. Но разве она может дать душу блюду?
Я не мог с ним не согласиться. Даже примитивный бутерброд, созданный магически, получался мгновенно и был вполне съедобен. Но души там не было. Да и насыщал он не слишком сильно.
Тут я невольно вспомнил присказку своего мира , что хорошая хозяйка из одной картошки может десяток блюд приготовить.
Кстати, в этом мире тоже был аналог нашей картошки. Назывался он достаточно забавно- кромболь. Был похож на миниатюрные тыковки, а и по вкусу в сыром виде напоминал репу с редькой, зато жареным превращался в настоящий картофель, причем уже щедро приправленный перцем и чесноком. При этом никаких вредностей он организму не добавлял, а напротив, прибавлял бодрости. А какое жаркое готовил с ним Жюль! Я готов был есть его на завтрак, обед и ужин! Но кто бы мне дал! Жюль не любил повторяться и предпочитал каждый день удивлять меня разными блюдами. Жюль выглядел достаточно добродушно: огромный толстяк с маленькой бородкой клином и слегка подкрученными усами, но был при этом настоящим кулинарным деспотом. Он был уверен, что без завтрака, ланча, обеда, полдника, ужина и нескольких перекусов между ними работа моя будет абсолютно не эффективной. Правда, порции он приносил небольшие. Мне кажется, Жюлю просто безумно нравилось видеть удовольствие на моём лице при дегустации его шедевров. Правда, надо отдать моему повару должное, частыми кулинарными визитами он беспокоил меня только во время пауз в моих исследованиях и экспериментах. Когда же я рассчитывал ингредиенты для зелья или пытался адаптировать земные изобретения под новый мир, меня никто не беспокоил. Но стоило мне поднять от бумаг голову, как в комнату вплывал (в прямом смысле этого слова) поднос с дюжиной тарелочек и мисочек.
Бухта Фанди, Канада. Дом Теодора фон Хаузена. Год спустя.
Тодеус Ардайл знал, что принявший его мир лишён волшебства, но как же ему порой не хватало элементарной бытовой магии! Нет, в доме было всегда чисто. Миссис Польди любила порядок и требовала его ото всех. Служить в доме Хаузенов желающих было достаточно, и каждый получивший даже самую маленькую должность, старался на ней удержаться и выполнял указания старой экономки беспрекословно. Бытовая техника работала, как часы, стирала, мыла, гладила и крахмалила. Фен исправно сушил волосы, но Тео постоянно ловил себя на том, чтобы всё время пытается сложить пальцы в привычном жесте, чтобы очистить слегка запылившийся после работы в мастерской Теодора одежды или создать изысканную причёску без помощи гребня.
Но, пожалуй, даже больше, чем по магии, Тодеус скучал по белокурой Лиз. Элизабет Роуз Аннет Рейнбоу не была его невестой или возлюбленной. И абсолютно ничего не понимала в экспериментах. Они были знакомы с детства. Обоим было скучно на королевских приёмах, на которые родителям дозволялось брать детей. От взрослых разговоров клонило в сон, изысканные закуски были совершенно не интересны, а сладостей, разумеется, для маленьких гостей никто отдельно не готовил. И вот однажды, во время одного длинного танца, двое детей незаметно выскользнули из бальной залы и отправились бродить по дворцу. Они бродили по коридорам, заглядывали в открытые комнаты и мечтали встретить хотя бы пару привидений. Мысль, что они могут заблудиться, разумеется , никому а голову не приходила. Впрочем, у Тода уже тогда начала просыпаться магия, и мальчишка был абсолютно уверен, что в случае опасности сможет сплести поисковое заклинание и найди обратную дорогу к родителям.
Перед очередным извилистым поворотом Лиз вдруг остановилась.
- Пончики, - негромко произнесла она.
Тод посмотрел по сторонам. Разумеется, никаких пончиков рядом не было.
Девочка вздохнула.
- Тод, где-то недалеко готовят пончики с ванильным кремом. Неужели ты не чувствуешь? Закрой глаза.
Тод послушно прикрыл глаза и принюхался.
- Возможно, где-то и готовят, Лиз, - ответил миролюбиво он, не желая огорчать маленькую подружку.
Девочка рассерженно топнула ногой.
- Не делайте из меня дурочку, Тодеус! Если я ничего не понимаю в Ваших магических штучках, этот вовсе не означает, что мне может почудиться запах свежей выпечки!
Лиз всегда переходила на «Вы», когда злилась. Я поднял руки, признавая своё полное поражение.
- Не сердись, Лиз. Пойдём искать твои пончики.
- Можно подумать, ты их есть не будешь, - пробурчала девочка, но выкать перестала. – Дай руку, - скомандовала она. – И объяснила, крепко сжав мою ладонь. – Я закрою глаза, чтобы не отвлекаться.
К моему удивлению, через некоторое время я тоже почувствовал лёгкий аромат ванили. А ещё через три поворота мы обнаружили дверь, из-за которой доносились голоса и дразнили два маленьких носа вкусные запахи.
Лиз постояла немного. Потом решительно открыла дверь и шагнула вперёд.
Мы оказались на огромной кухне. Наше незапланированное появление не осталось незамеченным. Два поварёнка уронили ножи, один выпустил из рук половник, и тот нырнул в кастрюлю с бульоном. Послышалось испуганное: «Ой», а вслед за ним грозное: «Это что за безобразие?». Через минуту перед детьми стояла высокая худая дама в большом поварском колпаке.
- Это же госпожа Клара Кокс, главный королевский повар, - шепнул Тод.
Слух у госпожи главного повара оказался отменным. Она подошла к детям поближе, внимательно осмотрела обоих.
- Так, так так. Юные Ардайл и Рейнбоу. И что это вы тут делаете?
Тодеус судорожно пытался вспомнить текст заклинания возникновения симпатии, но тут в животе у Лиз громко заурчало.
- Марш мыть руки и за стол! – скомандовала госпожа Кокс и собственноручно принесла две тарелки наваристого супа. Отказаться возможности не было. К тому же, суп оказался удивительно вкусным, и дети сами не заметили, съели всё до последней ложки.
- Вот так-то лучше! – довольно сказала Клара Кокс. – А теперь пончики!
Пончики были изумительными. Воздушные, с начинкой из фруктов и сливочного крема, посыпанные сахарной пудрой, они просто таяли во рту. Лиз и Тод съели по одному, потом по второму, а затем и по третьему. Дети съели бы и по четвёртому, но места в животе уже не оказалось. Госпожа королевский повар довольно улыбнулась.
- Как же я люблю деток с хорошим аппетитом! - улыбнулась она и поставила перед Лиз и Тодом по большой кружке ягодного компота.
После сытной еды Тод начал клевать носом. Глядя на друга, Лиз пару раз зевнула. Как же ей хотелось прилечь прямо тут, за столом! Но разве юные леди могут себе такое позволить? Лиз представила себе редакцию матери. Та от одной мысли о подобном неподобающем поведении, как минимум, потеряла бы дар речи.
Клара Кокс посмотрела на засыпающих за столом детей.
- Пойдёмте-ка со мной!
Через полчаса в одной из комнат замка наследники двух родов спали в обнимку на диване, абсолютно не заботясь о смятом платье и костюмчике.
Родители заметили отсутствие детей часа через два. Поднялся небольшой переполох. Когда сонная пропажа нашлась, обе возмущенные матери были готовы устроить прилюдную головомойку своим непутёвым чадам, но были остановлены негромким "Цыц" госпожи Клары. Она не кричала и вовсе не повышала голос, но услышали её абсолютно все. Отчитаны в итоге оказались взрослые, не только не уследившие за своим детьми, но и зачем-то потащившие их на скучный взрослый бал. А потом госпожа главный королевский повар повернулась к трону и заметила:
- Ты бы, величество, детские праздники бы, почаще устраивал, что ли. И детям веселее, и взрослые найдут о чём пообщаться.
Император, к изумлению многих, не разгневался. А повелел раз в месяц собирать детей на праздники во дворце. И каждый раз для маленьких гостей после обязательного супа подавались изумительные сладкие пончики.
Тод и Лиз не пропустили ни одного праздника. И дело было вовсе не в угощении. Во всяком случае не только в нём. Дети стали частыми гостями на кухне. Им нравилось общаться с госпожой Кларой. И став взрослыми, Элизабет и Тодеус продолжали забегать на дворцовую кухню.
Госпожа Кокс, конечно, стала старше и стояла у плиты гораздо меньше, чем прежде. Но свои фирменные пончики она всегда готовила сама к приходу Лиз и Тода. Удивительно, но Клара всегда точно знала, когда к ней придут её маленькие гости. Хотя маленькими их давно не называли даже дома. Алхимик и художница, выпускники лучших колледжей и университетов, они были достаточно хорошо известны в Аррейне. Тодеус, ещё будучи студентом, получил доступ в большую дворцовую лабораторию, а Элизабет с первого курса приглашали участвовать в выставках. На все её картины практически сразу находились покупатели. Правда, девушка продавала свои пейзажи без большого желания. И отнюдь не каждому. Нет, она не отказывала, просто обычно мягко предлагала присмотреться к другой картине. У Тода в комнате висело несколько рисунков Лиз. Несколько она подарила, а пару нарисовала, приехав в гости. На одной был нарисован ручей, а на другой – куст с мелкими красными ягодами. Старшие Ардайлы не слишком одобряли профессию Лиз, но убедившись, что молодая Рейнбоу на сердце и капиталы наследника не покушается, отнеслись к продолжению детской дружбы вполне благосклонно. К тому же во дворце Лиз принимали всегда тепло, и было бы глупо портить отношения с правителем, требуя от сына перестать встречаться с Элизабет.
Лиз очень нравилась Теду. Она была хорошим верным другом, готовым и выслушать, и поддержать, и утешить, и ненавязчиво дать совет. Причём советы Лиз давала всегда дельные. Лиз ничего не понимала в алхимии, но каким-то чудом находила нужные подсказки. Нет, она не называла ингредиенты, которые стоило бы добавить в то или иное зелье, но умудрялась посмотреть на проблему с абсолютно другой стороны, и Тед понимал, в чём он ошибся. И менял пропорции или очерёдность добавления компонентов. Тед знал, что родители не мечтают о Лиз в качестве своей невестки, но если бы он был уверен, что Лиз согласится стать его женой, никакие возражения семьи не стали бы препятствием. Вот только Лиз все намёки или не замечала или переводила в шутку.
Когда Лиз предложили поехать в Верлению на мастер-класс к одному из самых известных живописцев, я искренне за неё обрадовался. К слову сказать, это маленькое островное государство было достаточно закрытым и даже дипломатические миссии к себе пускало не слишком охотно. Верленцы славились приготовлением необычных экзотических блюд, секреты которых тщательно оберегались, а также изумительными картинами и скульптурами. Изображенные на них люди и предметы казались живыми, и многие из них служили настоящими оберегами в доме. Если бы я не знал точно, что Лиз родилась и выросла на Аррейне, я мог бы подумать, что она связана с Верленией. Её картины тоже были по-настоящему живыми. И всегда приносили купившим их удачу.
Я был уверен, что Лиз сразу согласится поехать на острова, но она почему-то медлила.
- Неужели ты хочешь упустить такой уникальный шанс? – удивлялся я?
- У меня плохое предчувствие, Тод, - отвечала Лиз, - мне кажется, что я сюда больше никогда не вернусь.
- Ты ещё скажи, что мы больше никогда не увидимся! – попытался перевести разговор в шутку я, но Лиз оставалась серьёзной.
- Увидимся, это я точно знаю.
В Аррейну Лиз так и не вернулась. Когда на горизонте уже показалась Верления, корабль внезапно просто исчез. Через сутки он появился на том же месте. Вот только Лиз там не было. И никто не помнил девушку, плывшую с остальными на корабле.
Незадолго перед отъездом Лиз принесла Тоду картину, завернутую в плотную бумагу.
- Только не разворачивай сейчас, - попросила она.
Тод удивился, но послушно положил картину на книжную полку. Он открыл её незадолго до того злополучного взрыва. Картина отличалась от всех, виденных Ардайлом ранее. На ней было изображено совершенно не знакомое небо и какая-то планета. У Тодеуса возникло странное чувство, словно этот пейзаж был написан не тут и вовсе не для него.
Королевство Аррейна, дом Тодеуса Ардайла.
Хвала магии, я мог не только понимать разговорную речь иного мира, но и читать. В алхимических изысканиях Ардайла я так и не смог до конца разобраться. Всё же физика с математикой оставались мне по-прежнему ближе. Хотя некоторые изыскания владельца замка были достаточно любопытны.
В один ненастный день, когда даже от мысли выйти из дома становилось холодно, я решил поискать в книжном шкафу какой-нибудь исторический роман. Я уже собирался приставить к полкам стул, чтобы дотянуться до верхней полки, как неожиданно вспомнил, что теперь мне доступны некоторые заклинания, и решил попробовать применить одно из них. Суть заклинания была в призыве вещи или существа, которые наиболее близки нынешнему состоянию произносящего магическую формулу. Существ поблизости точно не наблюдалось, так что максимум, что мне грозило, - получить по голове каким-нибудь увесистым томом или старинным украшением. Но ни книга, ни канделябр на меня не свалились. Вместо этого у меня в руках оказался какой-то плоский пыльный свёрток. Едва не расчихавшись, я пробормотал формулу чистоты, снял бумагу и в первую секунду едва не потерял дар речи.
Рич, правда, мой любимый напиток не оценил. А я проводив друга, ещё несколько раз пытался создавать кофе. Удачных вариантов было только два. Но всё равно, для меня это был шанс наконец начать дружить с магией.
Про записку я вспомнил только вечером. Хотел убрать её в заячий карман, но так и не смог найти.
Сложно поверить, но добытая на болоте веточка оказалась для моей магии замечательным катализатором. Через пару месяцев после той «прогулки» я, практически не задумываясь, создавал себе утром чашку кофе. Вода легко преобразовывалась в американо, капучино и даже глясе. К моему изумлению, Рич оценил со временем именно последнюю кофейную версию. Правда, в его в кружке мороженого было раза в два больше, чем кофе.
Даже его величество признал, что в « этой чёрной горечи» безо всякой магии содержится определенный заряд бодрости. Он даже предлагал попробовать заключить мою «кофейность» в артефакт , который бы создавал кофий не рядом со мной, но ничего не вышло. Земной напиток я создавал сам мгновенно, но передать магическим путём эту способность артефакту так и не смог. А создавать собственную кофейню, и превращаться в круглосуточный кофейный аппарат.. Увольте! У меня не было ни малейшего желания, да никто, впрочем, особенно и не настаивал.
Вместе с кофе я освоил бытовые заклинания и теперь, не задумываясь , мог выгладить или высушить рубашку или камзол, придав ей идеальный вид. Я даже мог преобразовать любое вещество съедобную субстанцию, но с моей точки зрения никакое магическое влияние не могло создать настоящее жаркое или нежное фруктовое суфле.
Мой повар Жюль не обладал сильный магическим потенциалом, но как он божественно готовил!
- Магия, вещь, конечно, нужная, - рассуждал он нарезая мясо ломтиками или фаршируя рыбу овощами с пряными травами, время экономит, когда помыть что надо или вот, рыбу от чешуи очистить. Но разве она может дать душу блюду?
Я не мог с ним не согласиться. Даже примитивный бутерброд, созданный магически, получался мгновенно и был вполне съедобен. Но души там не было. Да и насыщал он не слишком сильно.
Тут я невольно вспомнил присказку своего мира , что хорошая хозяйка из одной картошки может десяток блюд приготовить.
Кстати, в этом мире тоже был аналог нашей картошки. Назывался он достаточно забавно- кромболь. Был похож на миниатюрные тыковки, а и по вкусу в сыром виде напоминал репу с редькой, зато жареным превращался в настоящий картофель, причем уже щедро приправленный перцем и чесноком. При этом никаких вредностей он организму не добавлял, а напротив, прибавлял бодрости. А какое жаркое готовил с ним Жюль! Я готов был есть его на завтрак, обед и ужин! Но кто бы мне дал! Жюль не любил повторяться и предпочитал каждый день удивлять меня разными блюдами. Жюль выглядел достаточно добродушно: огромный толстяк с маленькой бородкой клином и слегка подкрученными усами, но был при этом настоящим кулинарным деспотом. Он был уверен, что без завтрака, ланча, обеда, полдника, ужина и нескольких перекусов между ними работа моя будет абсолютно не эффективной. Правда, порции он приносил небольшие. Мне кажется, Жюлю просто безумно нравилось видеть удовольствие на моём лице при дегустации его шедевров. Правда, надо отдать моему повару должное, частыми кулинарными визитами он беспокоил меня только во время пауз в моих исследованиях и экспериментах. Когда же я рассчитывал ингредиенты для зелья или пытался адаптировать земные изобретения под новый мир, меня никто не беспокоил. Но стоило мне поднять от бумаг голову, как в комнату вплывал (в прямом смысле этого слова) поднос с дюжиной тарелочек и мисочек.
Бухта Фанди, Канада. Дом Теодора фон Хаузена. Год спустя.
Тодеус Ардайл знал, что принявший его мир лишён волшебства, но как же ему порой не хватало элементарной бытовой магии! Нет, в доме было всегда чисто. Миссис Польди любила порядок и требовала его ото всех. Служить в доме Хаузенов желающих было достаточно, и каждый получивший даже самую маленькую должность, старался на ней удержаться и выполнял указания старой экономки беспрекословно. Бытовая техника работала, как часы, стирала, мыла, гладила и крахмалила. Фен исправно сушил волосы, но Тео постоянно ловил себя на том, чтобы всё время пытается сложить пальцы в привычном жесте, чтобы очистить слегка запылившийся после работы в мастерской Теодора одежды или создать изысканную причёску без помощи гребня.
Но, пожалуй, даже больше, чем по магии, Тодеус скучал по белокурой Лиз. Элизабет Роуз Аннет Рейнбоу не была его невестой или возлюбленной. И абсолютно ничего не понимала в экспериментах. Они были знакомы с детства. Обоим было скучно на королевских приёмах, на которые родителям дозволялось брать детей. От взрослых разговоров клонило в сон, изысканные закуски были совершенно не интересны, а сладостей, разумеется, для маленьких гостей никто отдельно не готовил. И вот однажды, во время одного длинного танца, двое детей незаметно выскользнули из бальной залы и отправились бродить по дворцу. Они бродили по коридорам, заглядывали в открытые комнаты и мечтали встретить хотя бы пару привидений. Мысль, что они могут заблудиться, разумеется , никому а голову не приходила. Впрочем, у Тода уже тогда начала просыпаться магия, и мальчишка был абсолютно уверен, что в случае опасности сможет сплести поисковое заклинание и найди обратную дорогу к родителям.
Перед очередным извилистым поворотом Лиз вдруг остановилась.
- Пончики, - негромко произнесла она.
Тод посмотрел по сторонам. Разумеется, никаких пончиков рядом не было.
Девочка вздохнула.
- Тод, где-то недалеко готовят пончики с ванильным кремом. Неужели ты не чувствуешь? Закрой глаза.
Тод послушно прикрыл глаза и принюхался.
- Возможно, где-то и готовят, Лиз, - ответил миролюбиво он, не желая огорчать маленькую подружку.
Девочка рассерженно топнула ногой.
- Не делайте из меня дурочку, Тодеус! Если я ничего не понимаю в Ваших магических штучках, этот вовсе не означает, что мне может почудиться запах свежей выпечки!
Лиз всегда переходила на «Вы», когда злилась. Я поднял руки, признавая своё полное поражение.
- Не сердись, Лиз. Пойдём искать твои пончики.
- Можно подумать, ты их есть не будешь, - пробурчала девочка, но выкать перестала. – Дай руку, - скомандовала она. – И объяснила, крепко сжав мою ладонь. – Я закрою глаза, чтобы не отвлекаться.
К моему удивлению, через некоторое время я тоже почувствовал лёгкий аромат ванили. А ещё через три поворота мы обнаружили дверь, из-за которой доносились голоса и дразнили два маленьких носа вкусные запахи.
Лиз постояла немного. Потом решительно открыла дверь и шагнула вперёд.
Мы оказались на огромной кухне. Наше незапланированное появление не осталось незамеченным. Два поварёнка уронили ножи, один выпустил из рук половник, и тот нырнул в кастрюлю с бульоном. Послышалось испуганное: «Ой», а вслед за ним грозное: «Это что за безобразие?». Через минуту перед детьми стояла высокая худая дама в большом поварском колпаке.
- Это же госпожа Клара Кокс, главный королевский повар, - шепнул Тод.
Слух у госпожи главного повара оказался отменным. Она подошла к детям поближе, внимательно осмотрела обоих.
- Так, так так. Юные Ардайл и Рейнбоу. И что это вы тут делаете?
Тодеус судорожно пытался вспомнить текст заклинания возникновения симпатии, но тут в животе у Лиз громко заурчало.
- Марш мыть руки и за стол! – скомандовала госпожа Кокс и собственноручно принесла две тарелки наваристого супа. Отказаться возможности не было. К тому же, суп оказался удивительно вкусным, и дети сами не заметили, съели всё до последней ложки.
- Вот так-то лучше! – довольно сказала Клара Кокс. – А теперь пончики!
Пончики были изумительными. Воздушные, с начинкой из фруктов и сливочного крема, посыпанные сахарной пудрой, они просто таяли во рту. Лиз и Тод съели по одному, потом по второму, а затем и по третьему. Дети съели бы и по четвёртому, но места в животе уже не оказалось. Госпожа королевский повар довольно улыбнулась.
- Как же я люблю деток с хорошим аппетитом! - улыбнулась она и поставила перед Лиз и Тодом по большой кружке ягодного компота.
После сытной еды Тод начал клевать носом. Глядя на друга, Лиз пару раз зевнула. Как же ей хотелось прилечь прямо тут, за столом! Но разве юные леди могут себе такое позволить? Лиз представила себе редакцию матери. Та от одной мысли о подобном неподобающем поведении, как минимум, потеряла бы дар речи.
Клара Кокс посмотрела на засыпающих за столом детей.
- Пойдёмте-ка со мной!
Через полчаса в одной из комнат замка наследники двух родов спали в обнимку на диване, абсолютно не заботясь о смятом платье и костюмчике.
Родители заметили отсутствие детей часа через два. Поднялся небольшой переполох. Когда сонная пропажа нашлась, обе возмущенные матери были готовы устроить прилюдную головомойку своим непутёвым чадам, но были остановлены негромким "Цыц" госпожи Клары. Она не кричала и вовсе не повышала голос, но услышали её абсолютно все. Отчитаны в итоге оказались взрослые, не только не уследившие за своим детьми, но и зачем-то потащившие их на скучный взрослый бал. А потом госпожа главный королевский повар повернулась к трону и заметила:
- Ты бы, величество, детские праздники бы, почаще устраивал, что ли. И детям веселее, и взрослые найдут о чём пообщаться.
Император, к изумлению многих, не разгневался. А повелел раз в месяц собирать детей на праздники во дворце. И каждый раз для маленьких гостей после обязательного супа подавались изумительные сладкие пончики.
Тод и Лиз не пропустили ни одного праздника. И дело было вовсе не в угощении. Во всяком случае не только в нём. Дети стали частыми гостями на кухне. Им нравилось общаться с госпожой Кларой. И став взрослыми, Элизабет и Тодеус продолжали забегать на дворцовую кухню.
Госпожа Кокс, конечно, стала старше и стояла у плиты гораздо меньше, чем прежде. Но свои фирменные пончики она всегда готовила сама к приходу Лиз и Тода. Удивительно, но Клара всегда точно знала, когда к ней придут её маленькие гости. Хотя маленькими их давно не называли даже дома. Алхимик и художница, выпускники лучших колледжей и университетов, они были достаточно хорошо известны в Аррейне. Тодеус, ещё будучи студентом, получил доступ в большую дворцовую лабораторию, а Элизабет с первого курса приглашали участвовать в выставках. На все её картины практически сразу находились покупатели. Правда, девушка продавала свои пейзажи без большого желания. И отнюдь не каждому. Нет, она не отказывала, просто обычно мягко предлагала присмотреться к другой картине. У Тода в комнате висело несколько рисунков Лиз. Несколько она подарила, а пару нарисовала, приехав в гости. На одной был нарисован ручей, а на другой – куст с мелкими красными ягодами. Старшие Ардайлы не слишком одобряли профессию Лиз, но убедившись, что молодая Рейнбоу на сердце и капиталы наследника не покушается, отнеслись к продолжению детской дружбы вполне благосклонно. К тому же во дворце Лиз принимали всегда тепло, и было бы глупо портить отношения с правителем, требуя от сына перестать встречаться с Элизабет.
Лиз очень нравилась Теду. Она была хорошим верным другом, готовым и выслушать, и поддержать, и утешить, и ненавязчиво дать совет. Причём советы Лиз давала всегда дельные. Лиз ничего не понимала в алхимии, но каким-то чудом находила нужные подсказки. Нет, она не называла ингредиенты, которые стоило бы добавить в то или иное зелье, но умудрялась посмотреть на проблему с абсолютно другой стороны, и Тед понимал, в чём он ошибся. И менял пропорции или очерёдность добавления компонентов. Тед знал, что родители не мечтают о Лиз в качестве своей невестки, но если бы он был уверен, что Лиз согласится стать его женой, никакие возражения семьи не стали бы препятствием. Вот только Лиз все намёки или не замечала или переводила в шутку.
Когда Лиз предложили поехать в Верлению на мастер-класс к одному из самых известных живописцев, я искренне за неё обрадовался. К слову сказать, это маленькое островное государство было достаточно закрытым и даже дипломатические миссии к себе пускало не слишком охотно. Верленцы славились приготовлением необычных экзотических блюд, секреты которых тщательно оберегались, а также изумительными картинами и скульптурами. Изображенные на них люди и предметы казались живыми, и многие из них служили настоящими оберегами в доме. Если бы я не знал точно, что Лиз родилась и выросла на Аррейне, я мог бы подумать, что она связана с Верленией. Её картины тоже были по-настоящему живыми. И всегда приносили купившим их удачу.
Я был уверен, что Лиз сразу согласится поехать на острова, но она почему-то медлила.
- Неужели ты хочешь упустить такой уникальный шанс? – удивлялся я?
- У меня плохое предчувствие, Тод, - отвечала Лиз, - мне кажется, что я сюда больше никогда не вернусь.
- Ты ещё скажи, что мы больше никогда не увидимся! – попытался перевести разговор в шутку я, но Лиз оставалась серьёзной.
- Увидимся, это я точно знаю.
В Аррейну Лиз так и не вернулась. Когда на горизонте уже показалась Верления, корабль внезапно просто исчез. Через сутки он появился на том же месте. Вот только Лиз там не было. И никто не помнил девушку, плывшую с остальными на корабле.
Незадолго перед отъездом Лиз принесла Тоду картину, завернутую в плотную бумагу.
- Только не разворачивай сейчас, - попросила она.
Тод удивился, но послушно положил картину на книжную полку. Он открыл её незадолго до того злополучного взрыва. Картина отличалась от всех, виденных Ардайлом ранее. На ней было изображено совершенно не знакомое небо и какая-то планета. У Тодеуса возникло странное чувство, словно этот пейзаж был написан не тут и вовсе не для него.
Королевство Аррейна, дом Тодеуса Ардайла.
Хвала магии, я мог не только понимать разговорную речь иного мира, но и читать. В алхимических изысканиях Ардайла я так и не смог до конца разобраться. Всё же физика с математикой оставались мне по-прежнему ближе. Хотя некоторые изыскания владельца замка были достаточно любопытны.
В один ненастный день, когда даже от мысли выйти из дома становилось холодно, я решил поискать в книжном шкафу какой-нибудь исторический роман. Я уже собирался приставить к полкам стул, чтобы дотянуться до верхней полки, как неожиданно вспомнил, что теперь мне доступны некоторые заклинания, и решил попробовать применить одно из них. Суть заклинания была в призыве вещи или существа, которые наиболее близки нынешнему состоянию произносящего магическую формулу. Существ поблизости точно не наблюдалось, так что максимум, что мне грозило, - получить по голове каким-нибудь увесистым томом или старинным украшением. Но ни книга, ни канделябр на меня не свалились. Вместо этого у меня в руках оказался какой-то плоский пыльный свёрток. Едва не расчихавшись, я пробормотал формулу чистоты, снял бумагу и в первую секунду едва не потерял дар речи.
