- Мне вообще интересны люди, - отозвалась Джулиана.
- Особенно в ваших разоблачительных статьях, - не сдержался Брэндон.
- Давайте работать! – остановила их, чуть не добавив, «дети». Но в последний момент сдержалась. – Ваше высочество, а что бы вы могли рассказать о себе?
- Тоже под запись?
- Мы не опубликуем ничего без вашего одобрения. И без одобрения его величества.
- Я хорошо схожусь с людьми, мне они интересны, - он насмешливо взглянул на Джулиану. – Мне нравится общаться с теми, кто меня в чем-то превосходит. Кто меня в чем-то сильнее.
- А какая у вас мечта?
- Я всегда хотел путешествовать. Просто без цели. И делать это, пожалуй, так, как делает отец. Он ведь настраивает портал между мирами таким образом, чтобы не знать, где он окажется.
«Надо посоветоваться с Крайомом, - вспомнила я про начальника охраны. – Можно давать подобную информацию или нет».
- А у вас в Империи есть любимое место? – спросила Джулиана.
- Море. Я всегда любил побережье.
- Ваше высочество, а можно – просьбу, - быстро сказала я, прижимая руки к груди.
- Какого рода? – настороженно спросил принц.
- Ну, вот, - расстроилась я. – А батюшка ваш обычно отвечает: «Все, что в моих силах».
- Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит!
- Итак, ваше высочество?
- Все, что в моих силах! – ответил принц и романтично приложил руки к груди.
- По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, - нахмурилась я, а Джулиана хихикнула – и кивнула.
- Миледи Вероника! – в шутливом отчаянии возопил принц.
- Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете.
- А где еще? - с тоской отозвался Брэндон.
- На прогулке, - стала перечислять я, - в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
- С вами? – ехидно заметил принц.
- Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
- Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
- Брэндон, - укоризненно сказала я. – Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи и сказал:
- Будет вам фотограф.
- И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, - строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
- Миледи, вы – просто сущий кошмар! – вырвалось у наследника.
- Посочувствуйте вашему брату, - рассмеялась я. – Завтра – съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
- Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом академия и танцы… Вы – верхом. И… пожалуй, что и все.
- А фейерверки? – вдруг тихо спросила Джулиана.
- Ника, - сказала мама. – Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще, после переезда в империю, родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем – все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была – спортсменка, комсомолка, красавица, то папа последнее время стал сдавать – давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму – в издательстве, и у них открылось второе дыхание – горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
- Хорошо, - ответила я. – Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
- Доченька… Мы попали в этот мир, - начала мама. – и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
- Согласна, - вздохнула я.
- У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну, вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
- Слушаю. И стараюсь.
- Ника… Вот скажи – а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
- Замуж я не собираюсь – если вы об этом.
- Но ты живешь с ним в одном доме.
- Спишь с ним в одной кровати, - вмешался папа.
- Ага, ем из одной чашки, - вспомнила я «Трех медведей». – И сижу на его стуле.
- Ника! – хором возмутились родители.
- Вот император Фредерик – умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул – вас отправил.
- Ты же историк, - нахмурилась мама. – И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более, такому своеобразному, как империя Тигвердов.
- Это, не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, - заметил отец.
- Вот и пусть их решает. С твоей помощью, - резко ответила я. – У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет, чем заняться, вместо того, чтобы лезть в мою личную жизнь!
- Ника, - укоризненно посмотрела на меня мама.
- Мне в столице выделили особняк, - спокойно проговорил отец. - Мы съездили – посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего ты хочешь.
- А с Наташей что?
- Я ей предложила поселиться пока с нами – там все равно места очень много. Она согласилась.
- А Джулиане подобрали мастерскую в столице. Неподалеку от нас.
Родители посмотрели на меня удивленно.
- В смысле, неподалеку от городского дома Ричарда, - поправилась я.
- В любом случае, - заметила мама, - если мы хотим серьезно заниматься газетой, то надо перебираться в город.
- Когда вы будете переезжать?
- Завтра, - ответил отец. – Что тянуть.
- Я дождусь Ричарда. И поговорю с ним, - решила я. – Кроме всего прочего, есть вопросы безопасности.
- Есть, - кивнул отец и внимательно посмотрел на меня.
А мама гневно сказала:
- Прекращай уже со своим подростковым бунтом! Женщину в синем кто-то же убил!
- Мне сказали, что девушка синего отродясь не носила.
- Ее переодели, - подтвердил отец.
Мы с мамой вздрогнули.
- Рит, у нашей дочери хорошая серьезная охрана. Я разговаривал с командиром, он утверждает, что все предусмотрено. Только… Ника, не смей сбегать. Ты можешь передвигаться по городу, но порталами – только в сопровождении охранника. Или кого-нибудь из имперцев. И ставь в известность о своих передвижениях!
- Хорошо.
- И не выматывай нервы службе безопасности! Они – тоже люди. Служат.
На этом мамином замечании я и удрала к себе в комнату. Переоделась после душа в джинсы и футболку – хватит с меня синих платьев! И уставилась на картину Джулианы.
Каждый раз, когда я смотрю на эту работу, становится легче дышать. Что-то рождается в районе солнечного сплетения и белой бабочкой летит туда, в окно, едва задевая прозрачным крылышком ярко-синие лепестки полевых цветов.
Свое присутствие в поместье Ричарда я воспринимала во многом, как… возвращение домой, что ли… Как само собой разумеющееся. А ведь, действительно. Я не экономка. Не хозяйка. И не невеста.
Мда… Безусловно, мама была права. И если нам пришлось остаться в этом мире, то какие-то правила поведения стоило бы соблюсти. Хотя бы внешне. На самом деле, наверное, поздно. После всех тех сплетен обо мне, что я – любовница бастарда его величества, открыто живущая в его доме… Дамы высшего света сегодня откровенно выразили свое отношение. И я не думаю, что оно как-то изменится.
Кстати, а что делать с балом в честь дня рождения наследника, на котором я, по воле императора Фредерика, должна была присутствовать? А теперь еще и отец служит при дворе. Следовательно, и на него будут коситься… Хотя, папенька мой, после опыта выживания в структуре КГБ, а потом и ФСБ, да еще и не в лучшие для страны годы… В общем, я так думаю, он справится, конечно. Но осознавать, что я доставляю родителям неприятности, было горько…
Вздохнула. Прислушалась. Посмотрела на часы – дом, похоже, спал. Взяла пачку бумаг - статьи, которые мне оставили для согласования – и пошла в гостиную. Заодно и Ричарда дождусь.
Уселась у камина на полу, разложила бумаги. Всего на секунду отвлеклась взять диванную подушечку, чтоб удобнее было, как две толстые лапы уже подобрались к моим материалам!
- Флоризель! Морда ушастая – фу!
Щенок посмотрел прямо в глаза. Да что там, в глаза, прямо в душу заглянул - жалобно, грустно и с укоризной. Мол - надо же мне хоть чем-то играть! Хоть с кем-то. Хоть когда-то…
Всем я сегодня не угодила, все решили меня сегодня стыдить! И за моральным-то обликом наследника не уследила, и о своем не подумала, и с бедной собачкой не поиграла, да?
- А ну иди сюда…Иди сюда, говорю! Морда… – я сгребла Флоризеля в охапку, прижала к себе. Теплый, милый…мой!
Песик рос не по дням, а по часам, и это немного расстраивало. Он был таким очаровательным щенком! А сейчас вытянулся, стал крупнее. И так как до поведения взрослой, умной, воспитанной собаки было еще ох как далеко, этот монстр крушил все, что было в поле зрения. Пришлось принести еще бумаги, скрутить несколько «шуршалок», и разбирать статьи, отвлекаясь на мохнатого ребенка.
Так…Что тут у нас? Это – от Луизы. Колонка по рукоделию - вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала?
Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе… Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и…материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе – от меня скоро все скрываться будут по подвалам?
Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья – неизвестно от кого. Наверное, от каких-то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным.
Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас?
- Ты не спишь? – вдруг подошел ко мне Ричард.
Я и не услышала, как он вернулся.
- Тебя жду, - улыбнулась я ему. – Ты голодный?
- Нет, военные после того, как ты высказала свое недовольство, следят, чтобы я хорошо питался.
- Когда я высказывала свое недовольство?
- На том самом совещании, которое ты разогнала.
- Не помню.
- Ну, пока офицеры отступали из кабинета, ты не только целовала меня, ты еще и гневалась. И фразу о том, что кто-то же должен следить, чтобы командующий был сытый – услышали.
Он опустился рядом со мной на ковер, не обращая внимания на бумаги. Я, поспешно убрала бумаги. Сначала спасла чужой труд, а потом уже стала целоваться...
- Ты зачем джинсы надела? – проворчал имперец.
- В них на полу валяться удобнее.
- Мне они не нравятся!
- Под платье залезать удобнее?
- Именно.
- Полный дом народу, - проворчала я, когда он потянулся, чтобы расправиться с очередным моим комплектом одежды. Решила для себя, что любимые джинсы на растерзание этому варвару я точно не отдам!
- И что же нам делать? – промурлыкал он.
- Хотя бы отправиться в спальню.
Он рассмеялся, подхватил меня на руки – и понес к себе. Получилось так, что на этой половине дома, которую я называла господской, он был один.
И опять все завертелось перед глазами, словно он поставил себе целью свести меня с ума.
- Я ставлю полог тишины уже на рефлексе, - рассмеялся Ричард, когда я зажала себе рукой рот, чтобы не кричать от наслаждения. – Перестань.
- Я тебя люблю, - потянулась я к нему.
- Ника… - все же начал он серьезный разговор, как только мы чуть пришли в себя. – Со всем этим что-то надо решать.
- Мне об этом сегодня говорила мама. Она предлагает переехать в дом, который предоставил отцу император.
- А чего хочешь ты? – глухо спросил Ричард.
- Я хочу ни о чем не думать. И ничего не решать.
- Ты же понимаешь, что так не получится.
- Хорошо, а что предлагаешь ты? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.
И Ричард немедленно ответил – с удивительно довольным видом, словно ждал этого вопроса:
- Я предлагаю тебе руку, сердце – и все, чем я владею.
Мне оставалось только посмотреть на него укоризненно.
- Ника, почему?
- Может быть… Я просто боюсь.
- Ты думаешь, мне не удастся тебя защитить?
- Дело не в этом.
- А в чем?
- Все неприятности между нами начинаются с твоей фразы о том, что нам надо пожениться. А уж если я отвечаю согласием, то и вовсе начинается светопреставление. Ричард, я так больше не могу. Это настолько больно, словно часть меня умирает…
Он нахмурился, но промолчал. Потом сказал:
- У Паши сегодня открылись способности мага огня.
- Что?!!! И ты говоришь мне об этом только сейчас, Ричард! – я вскочила с кровати, зачем-то стала одеваться, раскидывать вещи…
- Любимая, успокойся. Успокойся, пожалуйста, с ним все в порядке, слышишь? – он усадил меня к себе на колени.
- Ричард…Но…Как же это? Это не опасно?
- Это, прежде всего, удивительно, - потер лоб Ричард. – Все произошло так, словно он мой сын. По крови, понимаешь? Просто способности проявились не в детстве, а в подростковом возрасте. И… у него сила – вполне сопоставимая с моей.
- «Как вы лодку назовете – так она и поплывет», - процитировала я мультик про капитана Врунгеля.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты же назвал его Рэ – с самого начала. И все подумали, что это твой внебрачный сын. Видимо, Вселенная решила пошутить.
- Тогда мне нравится ее чувство юмора.
- Слушай, а с ним правда все в порядке?
- Да. Феликс был рядом. Рэм, Алан и молодой Борнмут. Они помогли – он особо не пострадал.
- Ричард! – вскочила я. – Что значит «особо не пострадал»?!! Обгорел? Или…
- Ника… - этот невозможный мужчина лениво и как-то плотоядно смотрел на меня. – Пострадала полоса препятствий. Сильно. Точнее, восстановлению она не подлежит. Еще бюджет академии – ее придется отстраивать заново. Немного – живот Гилмора.
- А с исполняющим обязанности ректора академии что случилось?
- Смеялся много.
- У вас какие-то странные представления об обучении, технике безопасности… и юморе тоже.
- Просто он помнит, что последний, кто эту самую полосу препятствий извел – это я.
- Ты?
Ричард гордо кивнул.
- В молодости. Я хотел, чтобы меня отчислили – решил, что не останусь в империи. И демонстративно все спалил.
- Слушай, а вот какое ты имеешь моральное право строить детей, если сам что только ни творил?
- Зато я знаю, что могут натворить кадеты. И догадываюсь, как этого избежать. Ну, или как наказать, чтобы прониклись.
- Особенно в ваших разоблачительных статьях, - не сдержался Брэндон.
- Давайте работать! – остановила их, чуть не добавив, «дети». Но в последний момент сдержалась. – Ваше высочество, а что бы вы могли рассказать о себе?
- Тоже под запись?
- Мы не опубликуем ничего без вашего одобрения. И без одобрения его величества.
- Я хорошо схожусь с людьми, мне они интересны, - он насмешливо взглянул на Джулиану. – Мне нравится общаться с теми, кто меня в чем-то превосходит. Кто меня в чем-то сильнее.
- А какая у вас мечта?
- Я всегда хотел путешествовать. Просто без цели. И делать это, пожалуй, так, как делает отец. Он ведь настраивает портал между мирами таким образом, чтобы не знать, где он окажется.
«Надо посоветоваться с Крайомом, - вспомнила я про начальника охраны. – Можно давать подобную информацию или нет».
- А у вас в Империи есть любимое место? – спросила Джулиана.
- Море. Я всегда любил побережье.
- Ваше высочество, а можно – просьбу, - быстро сказала я, прижимая руки к груди.
- Какого рода? – настороженно спросил принц.
- Ну, вот, - расстроилась я. – А батюшка ваш обычно отвечает: «Все, что в моих силах».
- Мне у императора еще учиться и учиться. Вроде бы по смыслу то же самое, а как звучит!
- Итак, ваше высочество?
- Все, что в моих силах! – ответил принц и романтично приложил руки к груди.
- По-моему, вы немного переигрываете, мой принц, - нахмурилась я, а Джулиана хихикнула – и кивнула.
- Миледи Вероника! – в шутливом отчаянии возопил принц.
- Понимаете, нам надо много фотографий. Разных. И не только в кабинете.
- А где еще? - с тоской отозвался Брэндон.
- На прогулке, - стала перечислять я, - в Академии, в форме. И на фоне замковых стен. Верхом. Когда вы будете фехтовать. Танцевать.
- С вами? – ехидно заметил принц.
- Э, нет. Это лишнее. Мне хватает тех сплетен, что у нас есть.
- Вы же понимаете, что фотоаппаратов в вашем понимании в империи Тигвердов просто нет.
- Брэндон, - укоризненно сказала я. – Разговор о том, что в журнале нужны хорошего качества изображения был две недели назад. И я не поверю, что до сих пор никто не сообразил, как их раздобыть. Я могу, конечно, обратиться к милорду Швангау…
Принц скривился, услышав имя верховного мага империи и сказал:
- Будет вам фотограф.
- И, с вашего позволения, завтра мы и начнем, - строго сказала я, подумав, что иначе мы никогда с места не сдвинемся.
- Миледи, вы – просто сущий кошмар! – вырвалось у наследника.
- Посочувствуйте вашему брату, - рассмеялась я. – Завтра – съемки во дворце. И договоритесь, чтобы его величество и ненаследный принц Тигверд присутствовали. А еще члены вашей боевой пятерки.
Тяжелый вздох.
- Не печальтесь, изображения получатся отменными. Завтра бы еще отснять ваше любимое место на побережье. Потом академия и танцы… Вы – верхом. И… пожалуй, что и все.
- А фейерверки? – вдруг тихо спросила Джулиана.
Глава четвертая
- Ника, - сказала мама. – Нам надо поговорить.
Папенька, с которым они вместе зашли в дом, важно кивнул.
Вообще, после переезда в империю, родители стали выглядеть как-то моложе. Энергичнее. Чистый имперский воздух, волшебные общеукрепляющие настойки великого Ирвина, отсутствие финансовых проблем – все это пошло им на пользу. И если мама и раньше была – спортсменка, комсомолка, красавица, то папа последнее время стал сдавать – давление, лишний вес. А тут, в империи, он был нужен, полезен, заинтересован в происходящем. Его ценили на службе, маму – в издательстве, и у них открылось второе дыхание – горели глаза, как в молодости, и мне кажется, вся эта история их заново сблизила. Они столько пережили. Из-за меня…
- Хорошо, - ответила я. – Пойдем в кабинет.
Видимо, день такой. Кабинетный.
- Доченька… Мы попали в этот мир, - начала мама. – и нам тут нравится. Теперь надо подумать, как мы будем устраивать свою жизнь дальше.
- Согласна, - вздохнула я.
- У нас с отцом есть к тебе вопрос… Только постарайся не злиться.
Ну, вот что мне остается делать… Только рассмеяться.
- Слушаю. И стараюсь.
- Ника… Вот скажи – а что ты думаешь делать с Ричардом?
Я покачала головой. Действительно, хороший вопрос.
- Замуж я не собираюсь – если вы об этом.
- Но ты живешь с ним в одном доме.
- Спишь с ним в одной кровати, - вмешался папа.
- Ага, ем из одной чашки, - вспомнила я «Трех медведей». – И сижу на его стуле.
- Ника! – хором возмутились родители.
- Вот император Фредерик – умный. Он сам на эти животрепещущие темы со мной говорить не рискнул – вас отправил.
- Ты же историк, - нахмурилась мама. – И должна понимать, что так вызывающе противопоставлять себя обществу не стоит. Тем более, такому своеобразному, как империя Тигвердов.
- Это, не говоря уже о том, что у Фредерика и так проблемы с аристократией, - заметил отец.
- Вот и пусть их решает. С твоей помощью, - резко ответила я. – У тебя самого пиетет перед высокородными особями отсутствует как класс. Вот и будет, чем заняться, вместо того, чтобы лезть в мою личную жизнь!
- Ника, - укоризненно посмотрела на меня мама.
- Мне в столице выделили особняк, - спокойно проговорил отец. - Мы съездили – посмотрели. Он, конечно, поменьше, чем этот дом, но все же… Значительно больше всего того, к чему мы привыкли. Я предлагаю пока перебраться туда. Заодно ты и решишь, чего ты хочешь.
- А с Наташей что?
- Я ей предложила поселиться пока с нами – там все равно места очень много. Она согласилась.
- А Джулиане подобрали мастерскую в столице. Неподалеку от нас.
Родители посмотрели на меня удивленно.
- В смысле, неподалеку от городского дома Ричарда, - поправилась я.
- В любом случае, - заметила мама, - если мы хотим серьезно заниматься газетой, то надо перебираться в город.
- Когда вы будете переезжать?
- Завтра, - ответил отец. – Что тянуть.
- Я дождусь Ричарда. И поговорю с ним, - решила я. – Кроме всего прочего, есть вопросы безопасности.
- Есть, - кивнул отец и внимательно посмотрел на меня.
А мама гневно сказала:
- Прекращай уже со своим подростковым бунтом! Женщину в синем кто-то же убил!
- Мне сказали, что девушка синего отродясь не носила.
- Ее переодели, - подтвердил отец.
Мы с мамой вздрогнули.
- Рит, у нашей дочери хорошая серьезная охрана. Я разговаривал с командиром, он утверждает, что все предусмотрено. Только… Ника, не смей сбегать. Ты можешь передвигаться по городу, но порталами – только в сопровождении охранника. Или кого-нибудь из имперцев. И ставь в известность о своих передвижениях!
- Хорошо.
- И не выматывай нервы службе безопасности! Они – тоже люди. Служат.
На этом мамином замечании я и удрала к себе в комнату. Переоделась после душа в джинсы и футболку – хватит с меня синих платьев! И уставилась на картину Джулианы.
Каждый раз, когда я смотрю на эту работу, становится легче дышать. Что-то рождается в районе солнечного сплетения и белой бабочкой летит туда, в окно, едва задевая прозрачным крылышком ярко-синие лепестки полевых цветов.
Свое присутствие в поместье Ричарда я воспринимала во многом, как… возвращение домой, что ли… Как само собой разумеющееся. А ведь, действительно. Я не экономка. Не хозяйка. И не невеста.
Мда… Безусловно, мама была права. И если нам пришлось остаться в этом мире, то какие-то правила поведения стоило бы соблюсти. Хотя бы внешне. На самом деле, наверное, поздно. После всех тех сплетен обо мне, что я – любовница бастарда его величества, открыто живущая в его доме… Дамы высшего света сегодня откровенно выразили свое отношение. И я не думаю, что оно как-то изменится.
Кстати, а что делать с балом в честь дня рождения наследника, на котором я, по воле императора Фредерика, должна была присутствовать? А теперь еще и отец служит при дворе. Следовательно, и на него будут коситься… Хотя, папенька мой, после опыта выживания в структуре КГБ, а потом и ФСБ, да еще и не в лучшие для страны годы… В общем, я так думаю, он справится, конечно. Но осознавать, что я доставляю родителям неприятности, было горько…
Вздохнула. Прислушалась. Посмотрела на часы – дом, похоже, спал. Взяла пачку бумаг - статьи, которые мне оставили для согласования – и пошла в гостиную. Заодно и Ричарда дождусь.
Уселась у камина на полу, разложила бумаги. Всего на секунду отвлеклась взять диванную подушечку, чтоб удобнее было, как две толстые лапы уже подобрались к моим материалам!
- Флоризель! Морда ушастая – фу!
Щенок посмотрел прямо в глаза. Да что там, в глаза, прямо в душу заглянул - жалобно, грустно и с укоризной. Мол - надо же мне хоть чем-то играть! Хоть с кем-то. Хоть когда-то…
Всем я сегодня не угодила, все решили меня сегодня стыдить! И за моральным-то обликом наследника не уследила, и о своем не подумала, и с бедной собачкой не поиграла, да?
- А ну иди сюда…Иди сюда, говорю! Морда… – я сгребла Флоризеля в охапку, прижала к себе. Теплый, милый…мой!
Песик рос не по дням, а по часам, и это немного расстраивало. Он был таким очаровательным щенком! А сейчас вытянулся, стал крупнее. И так как до поведения взрослой, умной, воспитанной собаки было еще ох как далеко, этот монстр крушил все, что было в поле зрения. Пришлось принести еще бумаги, скрутить несколько «шуршалок», и разбирать статьи, отвлекаясь на мохнатого ребенка.
Так…Что тут у нас? Это – от Луизы. Колонка по рукоделию - вышивка крестиком. Красиво. Ничего в этом не понимаю… Но написано увлекательно. С энтузиазмом. Прямо захотелось взять в руки иголку, нитки и заняться. Замечательно. И картинки красивые. Интересно, она сама их рисовала?
Вообще, чем дольше длилось наше общение с баронессой Кромер, тем большее восхищение она у меня вызывала. Делала она все с удовольствием, хорошо и в срок. Единственная из всех, между прочим. А ведь у нее была еще и подготовка к свадьбе… Я написала в блокнотике, что третий или четвертый номер журнала надо посвятить свадьбам. И красиво, и всем нравится, и…материалы со свадьбы Луизы можно использовать. Интересно, при таком раскладе – от меня скоро все скрываться будут по подвалам?
Отодвинув любопытный собачий нос, взяла следующую папку. Вот эта статья – неизвестно от кого. Наверное, от каких-то новых журналистов, которых, видимо, отобрала мама. Так. Обзор ресторанчиков. Где лучше провести свидание. Интересно, а что у нас с заказными статьями? В смысле, с рекламой? Кто за это деньги брать будет? Скорее всего, работник пера не просто так хвалил одни места, где можно свидание проводить, и ругал другие. Надо поговорить с Джулианой. И без фотографий, на мой взгляд, материал казался мало интересным.
Так… Это опус Наташи. Они с мамой корректировали текст под имперские реалии. Что тут у нас?
- Ты не спишь? – вдруг подошел ко мне Ричард.
Я и не услышала, как он вернулся.
- Тебя жду, - улыбнулась я ему. – Ты голодный?
- Нет, военные после того, как ты высказала свое недовольство, следят, чтобы я хорошо питался.
- Когда я высказывала свое недовольство?
- На том самом совещании, которое ты разогнала.
- Не помню.
- Ну, пока офицеры отступали из кабинета, ты не только целовала меня, ты еще и гневалась. И фразу о том, что кто-то же должен следить, чтобы командующий был сытый – услышали.
Он опустился рядом со мной на ковер, не обращая внимания на бумаги. Я, поспешно убрала бумаги. Сначала спасла чужой труд, а потом уже стала целоваться...
- Ты зачем джинсы надела? – проворчал имперец.
- В них на полу валяться удобнее.
- Мне они не нравятся!
- Под платье залезать удобнее?
- Именно.
- Полный дом народу, - проворчала я, когда он потянулся, чтобы расправиться с очередным моим комплектом одежды. Решила для себя, что любимые джинсы на растерзание этому варвару я точно не отдам!
- И что же нам делать? – промурлыкал он.
- Хотя бы отправиться в спальню.
Он рассмеялся, подхватил меня на руки – и понес к себе. Получилось так, что на этой половине дома, которую я называла господской, он был один.
И опять все завертелось перед глазами, словно он поставил себе целью свести меня с ума.
- Я ставлю полог тишины уже на рефлексе, - рассмеялся Ричард, когда я зажала себе рукой рот, чтобы не кричать от наслаждения. – Перестань.
- Я тебя люблю, - потянулась я к нему.
- Ника… - все же начал он серьезный разговор, как только мы чуть пришли в себя. – Со всем этим что-то надо решать.
- Мне об этом сегодня говорила мама. Она предлагает переехать в дом, который предоставил отцу император.
- А чего хочешь ты? – глухо спросил Ричард.
- Я хочу ни о чем не думать. И ничего не решать.
- Ты же понимаешь, что так не получится.
- Хорошо, а что предлагаешь ты? – вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык.
И Ричард немедленно ответил – с удивительно довольным видом, словно ждал этого вопроса:
- Я предлагаю тебе руку, сердце – и все, чем я владею.
Мне оставалось только посмотреть на него укоризненно.
- Ника, почему?
- Может быть… Я просто боюсь.
- Ты думаешь, мне не удастся тебя защитить?
- Дело не в этом.
- А в чем?
- Все неприятности между нами начинаются с твоей фразы о том, что нам надо пожениться. А уж если я отвечаю согласием, то и вовсе начинается светопреставление. Ричард, я так больше не могу. Это настолько больно, словно часть меня умирает…
Он нахмурился, но промолчал. Потом сказал:
- У Паши сегодня открылись способности мага огня.
- Что?!!! И ты говоришь мне об этом только сейчас, Ричард! – я вскочила с кровати, зачем-то стала одеваться, раскидывать вещи…
- Любимая, успокойся. Успокойся, пожалуйста, с ним все в порядке, слышишь? – он усадил меня к себе на колени.
- Ричард…Но…Как же это? Это не опасно?
- Это, прежде всего, удивительно, - потер лоб Ричард. – Все произошло так, словно он мой сын. По крови, понимаешь? Просто способности проявились не в детстве, а в подростковом возрасте. И… у него сила – вполне сопоставимая с моей.
- «Как вы лодку назовете – так она и поплывет», - процитировала я мультик про капитана Врунгеля.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты же назвал его Рэ – с самого начала. И все подумали, что это твой внебрачный сын. Видимо, Вселенная решила пошутить.
- Тогда мне нравится ее чувство юмора.
- Слушай, а с ним правда все в порядке?
- Да. Феликс был рядом. Рэм, Алан и молодой Борнмут. Они помогли – он особо не пострадал.
- Ричард! – вскочила я. – Что значит «особо не пострадал»?!! Обгорел? Или…
- Ника… - этот невозможный мужчина лениво и как-то плотоядно смотрел на меня. – Пострадала полоса препятствий. Сильно. Точнее, восстановлению она не подлежит. Еще бюджет академии – ее придется отстраивать заново. Немного – живот Гилмора.
- А с исполняющим обязанности ректора академии что случилось?
- Смеялся много.
- У вас какие-то странные представления об обучении, технике безопасности… и юморе тоже.
- Просто он помнит, что последний, кто эту самую полосу препятствий извел – это я.
- Ты?
Ричард гордо кивнул.
- В молодости. Я хотел, чтобы меня отчислили – решил, что не останусь в империи. И демонстративно все спалил.
- Слушай, а вот какое ты имеешь моральное право строить детей, если сам что только ни творил?
- Зато я знаю, что могут натворить кадеты. И догадываюсь, как этого избежать. Ну, или как наказать, чтобы прониклись.
