Для меня вообще мысль, что рабство всё же в итоге закончится, пока ещё непривычна, и верить в это сложно. Но вас, лично вас — я не боюсь. Вы очень красивы и единственная за эти два года, кто думает и о моём удовольствии. Я благодарен.
Приятно слушать, за исключением небольшого нюанса. Я придвинулась ещё ближе, так, что самое нежное местечко прижалось к возбуждённой мужской плоти, вплела пальцы в длинную чёлку и потянула назад, заставляя запрокинуть голову. Лидар покорно чуть выгнулся и прикрыл глаза.
— Не смей сомневаться в моём слове! Если я сказала, что отрабатывать свою стоимость будешь три года, так оно и случится. После этого ты станешь снова свободным. Но отрабатывать придётся по полной, поверь. Руки под зад убери!
На мгновение глаза раба снова открылись от удивления, но на скорости выполнения приказа это ничуть не сказалось. А я нежно провела кончиками пальцев по лбу, носу, задела губы, скользнула дальше, на шею, грудь, и наконец достигла изначальной цели — пальцы сомкнулись вокруг твёрдого члена. Хотела провести опыт? Самое время. Касания совсем лёгкие, поначалу даже абсолютно невинные, тем не менее, вызвали у Лидара и учащённое сердцебиение, и судорожные вздохи, и мощнейший прилив желания. Только действовать пришлось очень осторожно, чтобы мужчина даже не понял, что все его ощущения попросту усилены влиянием ошейника.
Отслеживая одновременно и мысли раба, не могла не порадоваться — тот мимолётно удивлялся, почему до сих пор ни одна любовница так его не волновала, не вызывала столь сильного возбуждения. Даже на когда-то любимую Мадлену, по его воспоминаниям, такой реакции не было. Впрочем, как только я сомкнула пальцы и с силой провела по члену, думательные способности у него на время резко отказали, сменившись ярким взрывом эмоций. Интересно, как же он воспримет соитие при таком накале?
Каменно-напряжённые плечи; живот, мелко содрогающийся от волн желания; член, пульсирующий в моей руке и уже готовый извергнуть семя от столь недолгой и простой стимуляции. Нет уж, рано. Создав сдерживающее кольцо именно там, где оно сейчас требовалось, услышала мучительно-разочарованный, но тихий стон. Можно, конечно, было приказать, и раб не смог бы не выполнить приказ, несмотря на всё возбуждение. Но я хотела, чтобы он привык к мысли, что в постели — и не только — со мной все его ощущения настоящие, без малейшей приправы магического принуждения. Для смертных, как правило, того, что они не видят или не осознают, не существует.
— Пожалуйста, Хозяйка…
— Нет. Ты кончишь только тогда, когда разрешу. А я это сделаю, лишь полностью наигравшись.
Тут я достаточно сильно сжала нежную головку члена, и Лидар закусил губу. Тихий стон услышала, как он ни пытался его подавить.
— Не сдерживайся, я хочу видеть твои чувства. Запрещено только кончать и что-либо делать без разрешения.
Так-то раб у меня на удивление тихий. Даже во время испытания возможностей ошейника он стонал в голос и кричал, только если совсем уже не мог терпеть. И неважно, боль это была или наслаждение. Но и без яркой демонстрации по нему всё видно, только смотреть надо внимательно, чем я и занималась. Лёгкая дрожь, закушенные губы, прерывистое дыхание, более шумные, чем обычно, вздохи, еле слышные стоны. И я с упоением играла на податливом теле, чтобы вызвать эту мелодию страсти.
— Не смей двигаться!
И без того натянутое струной, тело вообще замерло, а я приподнялась и направила в себя твёрдую и трепетную плоть. Есть что-то неповторимое в том, чтобы так обладать мужчиной. Именно обладать, когда он полностью беспомощный в твоих руках, покорный и готовый на всё, лишь бы получить разрядку. Нет, обычное соитие, когда умелые руки и губы ласкают кожу, стараясь доставить максимум удовольствия, когда любовник раз за разом возносит тебя на вершину страсти, тоже хорошо. Но вот так, сосредоточив в своих руках нити управления, полностью подчинив сильное тело и его наслаждение, это как-то по-особенному чувствуется. Даже не совсем комфортное соитие в воде становится вполне себе приятным и острым.
Ммм… Как же хорошо, как плотно и глубоко, до дрожи в мышцах, до лёгкого сладкого спазма внизу живота… Я потихоньку раскачивалась на напряжённых бёдрах, впитывая чужое желание, смешанное с отчаянием, блаженство пополам с дискомфортом от всё нарастающего возбуждения. Когда же в первый раз приподнялась, а потом с силой опустилась на почти горячую плоть, Лидар наконец застонал. Да, пой для меня, мой хороший, пой.
Я чувствовала, насколько любовнику тяжело сдерживаться, но, как и говорила, в борделе очень хорошо умеют дрессировать, а ещё, как ни странно, он искренне хотел доставить мне удовольствие, подчиняясь приказам и даже мимолётным желаниям. Напряжение нарастало, и я одной рукой вцепилась в мужское плечо, а другую запустила в нежные складочки, начав с переменным ритмом водить пальцем по горящему огнём комочку плоти.
Безудержная дикая скачка закончилась ярким взрывом, после которого я обнаружила себя, кажется, спустя несколько минут, содрогающейся от последних волн наслаждения на крепкой груди и так и не отцепившейся от плеча раба. Синяки, скорее всего, останутся. Приподняла голову и посмотрела на смазанное пятно, почти сразу трансформировавшееся в лицо Лидара. Лицо, застывшее маской мучительного удовольствия. Улыбнувшись, лизнула сморщившийся сосок, вызвав очередной шумный вздох, и соскользнула с по-прежнему твёрдой плоти, стряхивая с себя остатки послеоргазменной расслабленности. Вечер только начинается и своё я ещё не получила.
Дойти до своих комнат получилось в полной невозмутимости. Внешне. И только закрыв за спиной дверь, активировав запирающее заклинание, Вэрс позволил себе расслабиться и перестать «держать лицо». Прижавшись спиной к твёрдой поверхности, дроу прикрыл глаза и с силой саданул кулаком по безразличному куску дерева.
Бездумный взгляд прошёлся по привычной обстановке, пытаясь зацепиться хоть за что-то особенное. Бесполезно. Он здесь не жил, ночевал. Тёмные тона, простая удобная мебель, никаких мелочей, способных рассказать о хозяине покоев. Безлико, словно он всегда знал, что тут ненадолго.
Нет, Вэрс давно уже перестал надеяться, что Госпожа изменит решение и вернёт его в свою постель. Давно уже слепое обожание к женщине перешло в искреннее уважение и преданность своей богине. К тому же, однажды приняв её волю — как и всегда — в отношении личной жизни, он неожиданно для самого себя вошёл во вкус. И пусть Вэрс с гораздо большим удовольствием бы снова отдался во власть нежно-жестоких рук, но другие женщины были не ею. Ну разве что тёмные эльфийки ещё могли как-то сравниться с Госпожой, и только.
А теперь Повелительница вообще хочет оборвать последние связи между ними! Дроу понимал, конечно, что важность служения от этого меньше не становится, но ведь он окажется далеко, и даже о самом замечательном времени в его жизни забудет. Больно и… страшно. Уж наедине, себе, можно в этом признаться. Новый мир, новые разумные, новая, непривычная роль. Справится ли? Обязан, это желание Госпожи Лики. Да и от памяти, способной помешать действовать сообразно обстоятельствам, а не привычкам, его избавят. Единственный плюс нежеланной процедуры, пожалуй.
Мгновения слабости прошли — Вэрс выпрямился, тряхнул рукой, впрочем, уже почти не нывшей после удара, и направился в спальню, заканчивать дело, от которого немного не вовремя его оторвала Госпожа. Остановившись у дверей, какое-то время скользил взглядом по открывшейся картине, возвращая нужный настрой.
Много сил на это не понадобилось — распятая на широкой кровати женщина с завязанными тёмной повязкой глазами чуть выгнулась, соблазнительно приоткрыв губы и тихонько застонав. Светлое манящее пятно на тёмном покрывале. Ничего общего, никаких ассоциаций: сочное зрелое тело с широкими бёдрами и крепкой большой грудью, мягкое и податливое, чуть смуглая кожа. Идеально послушная, с готовностью и удовольствием принимающая от любовника как ласку, так и жестокость. Да, абсолютно иная, принадлежащая.
— Мой господин…
Услышала. Разумеется, потому, что он позволил. Вэрс скользнул к кровати, попутно избавляясь от одежды, наклоняясь, чтобы захватить губами торчащий сосок, а после и прикусить, вырвав жалобный, но довольный вскрик. Отсутствовал он не так долго, чтобы возбуждение, к которому совсем недавно подвёл женщину, успело схлынуть. Уверенные пальцы погрузились в давно уже влажное лоно, начиная неумолимое скольжение внутрь-наружу, внутрь-наружу… Рабыня только шире развела колени, сильнее прогибаясь в пояснице, подставляясь и жадному рту, и умелым пальцам. За несколько лет она уже досконально выяснила всё, что нравится её необычному господину.
Далеко за полночь, Вэрс лежал расслабленный и удовлетворённый. Правда, сон всё не шёл, хоть недавняя любовница уже тихо исчезла, оставляя его в тишине спальни. Но случившийся разговор никак не хотел покидать мысли. Былая растерянность уже прошла, а на губах змеилась предвкушающая улыбка — чего он тут панику наводит? Права Госпожа — его дело служить, а уж как это делать, решать только ей. Не зря же в последние годы он был в буквальном смысле вторым после богини? Многому научился, и ещё научится за оставшееся время. Справится, не опозорится.
В голове замелькали варианты, примеры решения проблем, незаметно утягивая разум в страну грёз. Уже на пороге сна подумалось: интересно, если на его будущей родине у дроу правят мужчины, каково это будет — подчинить своей воле разум и тело тёмной эльфийки? Ведь одна из обязанностей правителя — продолжить род, чтобы уберечь страну от войны за передел власти. Значит, женой его обеспечат. Какой она будет? Какие они там вообще, лишённые памятной ему вседозволенности? Пожалуй, это тоже стоит того, чтобы ожидать будущего в гораздо менее мрачном настроении.
Первым ощущением по пробуждении оказались мужские руки, крепко прижимающие меня, словно пытающиеся удержать. С одной стороны, приятно, с другой же — непривычно. Однако стоило слегка шевельнуться, как Лидар тут же напрягся, одновременно размыкая объятья. Смешной.
— Верни на место! Мне нравится, просто не сжимай так сильно.
— Простите, Хозяйка.
Приказ, разумеется, был тут же исполнен, а я устроилась поудобнее, прижимаясь щекой к твёрдой груди. Сонная расслабленность не спешила покидать тело, и лежать вот так, в осторожном кольце сильных рук, оказалось очень сладко. А тут ещё и раб начал пальцами выводить по коже нежные спиральные узоры. Красота… Можно дать себе ещё несколько мгновений редкого спокойствия.
Уснули мы поздно, почти под утро. Насколько хорош Лидар был в подчинении, настолько же великолепен в роли уверенного в себе любовника. И оказался очень тонко чувствующим существом. Возможно, дело в остаточном эффекте долгого нахождения под действием столь жёсткого артефакта, но его тело отзывалось на прикосновения очень бурно, даже при самой слабой стимуляции с моей стороны. Такими темпами мне понадобится не больше пары недель, чтобы закрепить нужные реакции.
Полежав ещё несколько минут, потянулась и решительно встала, приказав Лидару идти следом. Утренняя ванна, массаж ног — делал его раб просто великолепно! — помогли настроиться на рабочий лад. Сегодня слишком много дел: недельное отсутствие хозяйки не могло не сказаться на баронстве. Наверняка Рутгард принесёт кучу бумаг на подпись, Бран с Ливеном опять будут предъявлять взаимные претензии (пусть в последнее время изначальная вражда между ними и практически сошла на нет, казалось, пикировки доставляют обоим немалое удовольствие), Юджин обязательно доложит об успехах или проблемах мальчишек. Даже заняться с будущими воинами привычной медитацией вряд ли получится, ну да не страшно, завтра точно возобновим занятия.
Лидар закончил с массажем и замер у моих ног. Пожалуй, стоит чётко обозначить рамки наших отношений. Для раба стабильность и понимание своего места — самый главный жизненный якорь. А именно этот раб нужен мне спокойным, а не дёргающимся из-за опасения совершить какую-то неведомую ошибку.
— Лидар, запоминай. Ты — мой личный раб. Как ни странно это прозвучит, но подобный статус довольно высок. Подчиняться будешь только мне, хоть и вежливого отношения к свободным это не отменяет. Но приказывать тебе никто больше не имеет права. Вечер и утро ты всегда будешь проводить со мной. Иногда — ночи тоже, ну и днём могу позвать при необходимости. Здесь ничего необычного: полное послушание, выполнение приказов и забота о моём удовольствии. Всё остальное время в твоём распоряжении. Можешь ходить везде, кроме подземелий, найти себе занятие по вкусу, тренироваться с воинами. Последнее даже желательно, тебе не повредит.
— Простите, Хозяйка, но вряд ли кто-то захочет иметь дело с рабом.
И снова он неосознанно коснулся ошейника. Как же это «украшение» давит на него.
— Это не твоя забота, захотят.
Мы очень удачно расположились: я в кресле у стены, Лидар рядом на коленях. Так что осталось только встать и сделать несколько шагов.
— Развернись к стене, — выполнив приказ, раб столкнулся взглядом со своим отражением в большом зеркале, а я, стоя за его спиной, одной рукой чуть задрала склонённую голову вверх, потянув за волосы, пальцами второй нежно провела по кожаной полоске вокруг горла. — Тебя это украшение смущает? А так?
На глазах изумлённого мужчины ошейник исчез, оставив абсолютно чистую кожу. Кадык дёрнулся, пальцы сомкнулись в кулаки — Лидар явно пытался удержать себя от необдуманных движений. И правильно. Моё милосердие имеет очень узкие границы.
— Пока это только иллюзия, не позволяющая никому разглядеть истину. Но если будешь безупречен в служении, я действительно избавлю тебя от столь явного указателя статуса, — тут я сильнее сжала пальцами тёмные волосы, намеренно причиняя лёгкую боль. — Но ты же понимаешь, что с ошейником или без всё равно останешься моим рабом столько, сколько оговорено?
Раб прикрыл глаза, стараясь не пересечься со мной взглядами без разрешения.
— Я понимаю, Хозяйка. Вы очень сильный маг, а я не настолько глуп, чтобы пытаться сопротивляться или бежать в совершенно незнакомой местности. И… спасибо.
За что — и так понятно, но всё равно приятно. Пальцы в волосах разжались, пройдясь напоследок лёгкой лаской. Теперь можно продолжить. Снова сев в кресло, слегка подтолкнула мужчину ногой, чтобы снова развернулся лицом ко мне.
— Скажи, Лидар, а что ты собираешься делать после освобождения? Насколько я поняла, из-за поступка Мадлены ты лишился не только карьеры, но и семьи. Они ведь тебя назад не примут? Я имею в виду последних.
— Дело даже не в этом, Хозяйка. Я сам не смогу показаться на глаза ни отцу, ни братьям. Стыдно. Я ведь официально отрёкся от них, пусть это и сделано под принуждением.
— Вот именно. Твоей вины здесь фактически нет.
— Это уже не важно.
— И всё же. Чем займёшься?
Растерянность мужчины ощущалась физически.
— Даже не знаю. Не думал ещё… Да я вообще уже не надеялся, что когда-нибудь вновь стану свободным!
— Вот и подумай. Время теперь есть. Но для начала предлагаю всё же поработать на меня.
Он не смог удержаться — вскинул удивлённый взгляд, но тут же снова опустил в пол.
— И чтобы ты сейчас себе чего лишнего не надумал, я говорю именно о работе, очень даже неплохо оплачиваемой. В качестве учителя для моих мальчиков.
Приятно слушать, за исключением небольшого нюанса. Я придвинулась ещё ближе, так, что самое нежное местечко прижалось к возбуждённой мужской плоти, вплела пальцы в длинную чёлку и потянула назад, заставляя запрокинуть голову. Лидар покорно чуть выгнулся и прикрыл глаза.
— Не смей сомневаться в моём слове! Если я сказала, что отрабатывать свою стоимость будешь три года, так оно и случится. После этого ты станешь снова свободным. Но отрабатывать придётся по полной, поверь. Руки под зад убери!
На мгновение глаза раба снова открылись от удивления, но на скорости выполнения приказа это ничуть не сказалось. А я нежно провела кончиками пальцев по лбу, носу, задела губы, скользнула дальше, на шею, грудь, и наконец достигла изначальной цели — пальцы сомкнулись вокруг твёрдого члена. Хотела провести опыт? Самое время. Касания совсем лёгкие, поначалу даже абсолютно невинные, тем не менее, вызвали у Лидара и учащённое сердцебиение, и судорожные вздохи, и мощнейший прилив желания. Только действовать пришлось очень осторожно, чтобы мужчина даже не понял, что все его ощущения попросту усилены влиянием ошейника.
Отслеживая одновременно и мысли раба, не могла не порадоваться — тот мимолётно удивлялся, почему до сих пор ни одна любовница так его не волновала, не вызывала столь сильного возбуждения. Даже на когда-то любимую Мадлену, по его воспоминаниям, такой реакции не было. Впрочем, как только я сомкнула пальцы и с силой провела по члену, думательные способности у него на время резко отказали, сменившись ярким взрывом эмоций. Интересно, как же он воспримет соитие при таком накале?
Каменно-напряжённые плечи; живот, мелко содрогающийся от волн желания; член, пульсирующий в моей руке и уже готовый извергнуть семя от столь недолгой и простой стимуляции. Нет уж, рано. Создав сдерживающее кольцо именно там, где оно сейчас требовалось, услышала мучительно-разочарованный, но тихий стон. Можно, конечно, было приказать, и раб не смог бы не выполнить приказ, несмотря на всё возбуждение. Но я хотела, чтобы он привык к мысли, что в постели — и не только — со мной все его ощущения настоящие, без малейшей приправы магического принуждения. Для смертных, как правило, того, что они не видят или не осознают, не существует.
— Пожалуйста, Хозяйка…
— Нет. Ты кончишь только тогда, когда разрешу. А я это сделаю, лишь полностью наигравшись.
Тут я достаточно сильно сжала нежную головку члена, и Лидар закусил губу. Тихий стон услышала, как он ни пытался его подавить.
— Не сдерживайся, я хочу видеть твои чувства. Запрещено только кончать и что-либо делать без разрешения.
Так-то раб у меня на удивление тихий. Даже во время испытания возможностей ошейника он стонал в голос и кричал, только если совсем уже не мог терпеть. И неважно, боль это была или наслаждение. Но и без яркой демонстрации по нему всё видно, только смотреть надо внимательно, чем я и занималась. Лёгкая дрожь, закушенные губы, прерывистое дыхание, более шумные, чем обычно, вздохи, еле слышные стоны. И я с упоением играла на податливом теле, чтобы вызвать эту мелодию страсти.
— Не смей двигаться!
И без того натянутое струной, тело вообще замерло, а я приподнялась и направила в себя твёрдую и трепетную плоть. Есть что-то неповторимое в том, чтобы так обладать мужчиной. Именно обладать, когда он полностью беспомощный в твоих руках, покорный и готовый на всё, лишь бы получить разрядку. Нет, обычное соитие, когда умелые руки и губы ласкают кожу, стараясь доставить максимум удовольствия, когда любовник раз за разом возносит тебя на вершину страсти, тоже хорошо. Но вот так, сосредоточив в своих руках нити управления, полностью подчинив сильное тело и его наслаждение, это как-то по-особенному чувствуется. Даже не совсем комфортное соитие в воде становится вполне себе приятным и острым.
Ммм… Как же хорошо, как плотно и глубоко, до дрожи в мышцах, до лёгкого сладкого спазма внизу живота… Я потихоньку раскачивалась на напряжённых бёдрах, впитывая чужое желание, смешанное с отчаянием, блаженство пополам с дискомфортом от всё нарастающего возбуждения. Когда же в первый раз приподнялась, а потом с силой опустилась на почти горячую плоть, Лидар наконец застонал. Да, пой для меня, мой хороший, пой.
Я чувствовала, насколько любовнику тяжело сдерживаться, но, как и говорила, в борделе очень хорошо умеют дрессировать, а ещё, как ни странно, он искренне хотел доставить мне удовольствие, подчиняясь приказам и даже мимолётным желаниям. Напряжение нарастало, и я одной рукой вцепилась в мужское плечо, а другую запустила в нежные складочки, начав с переменным ритмом водить пальцем по горящему огнём комочку плоти.
Безудержная дикая скачка закончилась ярким взрывом, после которого я обнаружила себя, кажется, спустя несколько минут, содрогающейся от последних волн наслаждения на крепкой груди и так и не отцепившейся от плеча раба. Синяки, скорее всего, останутся. Приподняла голову и посмотрела на смазанное пятно, почти сразу трансформировавшееся в лицо Лидара. Лицо, застывшее маской мучительного удовольствия. Улыбнувшись, лизнула сморщившийся сосок, вызвав очередной шумный вздох, и соскользнула с по-прежнему твёрдой плоти, стряхивая с себя остатки послеоргазменной расслабленности. Вечер только начинается и своё я ещё не получила.
***
Дойти до своих комнат получилось в полной невозмутимости. Внешне. И только закрыв за спиной дверь, активировав запирающее заклинание, Вэрс позволил себе расслабиться и перестать «держать лицо». Прижавшись спиной к твёрдой поверхности, дроу прикрыл глаза и с силой саданул кулаком по безразличному куску дерева.
Бездумный взгляд прошёлся по привычной обстановке, пытаясь зацепиться хоть за что-то особенное. Бесполезно. Он здесь не жил, ночевал. Тёмные тона, простая удобная мебель, никаких мелочей, способных рассказать о хозяине покоев. Безлико, словно он всегда знал, что тут ненадолго.
Нет, Вэрс давно уже перестал надеяться, что Госпожа изменит решение и вернёт его в свою постель. Давно уже слепое обожание к женщине перешло в искреннее уважение и преданность своей богине. К тому же, однажды приняв её волю — как и всегда — в отношении личной жизни, он неожиданно для самого себя вошёл во вкус. И пусть Вэрс с гораздо большим удовольствием бы снова отдался во власть нежно-жестоких рук, но другие женщины были не ею. Ну разве что тёмные эльфийки ещё могли как-то сравниться с Госпожой, и только.
А теперь Повелительница вообще хочет оборвать последние связи между ними! Дроу понимал, конечно, что важность служения от этого меньше не становится, но ведь он окажется далеко, и даже о самом замечательном времени в его жизни забудет. Больно и… страшно. Уж наедине, себе, можно в этом признаться. Новый мир, новые разумные, новая, непривычная роль. Справится ли? Обязан, это желание Госпожи Лики. Да и от памяти, способной помешать действовать сообразно обстоятельствам, а не привычкам, его избавят. Единственный плюс нежеланной процедуры, пожалуй.
Мгновения слабости прошли — Вэрс выпрямился, тряхнул рукой, впрочем, уже почти не нывшей после удара, и направился в спальню, заканчивать дело, от которого немного не вовремя его оторвала Госпожа. Остановившись у дверей, какое-то время скользил взглядом по открывшейся картине, возвращая нужный настрой.
Много сил на это не понадобилось — распятая на широкой кровати женщина с завязанными тёмной повязкой глазами чуть выгнулась, соблазнительно приоткрыв губы и тихонько застонав. Светлое манящее пятно на тёмном покрывале. Ничего общего, никаких ассоциаций: сочное зрелое тело с широкими бёдрами и крепкой большой грудью, мягкое и податливое, чуть смуглая кожа. Идеально послушная, с готовностью и удовольствием принимающая от любовника как ласку, так и жестокость. Да, абсолютно иная, принадлежащая.
— Мой господин…
Услышала. Разумеется, потому, что он позволил. Вэрс скользнул к кровати, попутно избавляясь от одежды, наклоняясь, чтобы захватить губами торчащий сосок, а после и прикусить, вырвав жалобный, но довольный вскрик. Отсутствовал он не так долго, чтобы возбуждение, к которому совсем недавно подвёл женщину, успело схлынуть. Уверенные пальцы погрузились в давно уже влажное лоно, начиная неумолимое скольжение внутрь-наружу, внутрь-наружу… Рабыня только шире развела колени, сильнее прогибаясь в пояснице, подставляясь и жадному рту, и умелым пальцам. За несколько лет она уже досконально выяснила всё, что нравится её необычному господину.
Далеко за полночь, Вэрс лежал расслабленный и удовлетворённый. Правда, сон всё не шёл, хоть недавняя любовница уже тихо исчезла, оставляя его в тишине спальни. Но случившийся разговор никак не хотел покидать мысли. Былая растерянность уже прошла, а на губах змеилась предвкушающая улыбка — чего он тут панику наводит? Права Госпожа — его дело служить, а уж как это делать, решать только ей. Не зря же в последние годы он был в буквальном смысле вторым после богини? Многому научился, и ещё научится за оставшееся время. Справится, не опозорится.
В голове замелькали варианты, примеры решения проблем, незаметно утягивая разум в страну грёз. Уже на пороге сна подумалось: интересно, если на его будущей родине у дроу правят мужчины, каково это будет — подчинить своей воле разум и тело тёмной эльфийки? Ведь одна из обязанностей правителя — продолжить род, чтобы уберечь страну от войны за передел власти. Значит, женой его обеспечат. Какой она будет? Какие они там вообще, лишённые памятной ему вседозволенности? Пожалуй, это тоже стоит того, чтобы ожидать будущего в гораздо менее мрачном настроении.
***
Первым ощущением по пробуждении оказались мужские руки, крепко прижимающие меня, словно пытающиеся удержать. С одной стороны, приятно, с другой же — непривычно. Однако стоило слегка шевельнуться, как Лидар тут же напрягся, одновременно размыкая объятья. Смешной.
— Верни на место! Мне нравится, просто не сжимай так сильно.
— Простите, Хозяйка.
Приказ, разумеется, был тут же исполнен, а я устроилась поудобнее, прижимаясь щекой к твёрдой груди. Сонная расслабленность не спешила покидать тело, и лежать вот так, в осторожном кольце сильных рук, оказалось очень сладко. А тут ещё и раб начал пальцами выводить по коже нежные спиральные узоры. Красота… Можно дать себе ещё несколько мгновений редкого спокойствия.
Уснули мы поздно, почти под утро. Насколько хорош Лидар был в подчинении, настолько же великолепен в роли уверенного в себе любовника. И оказался очень тонко чувствующим существом. Возможно, дело в остаточном эффекте долгого нахождения под действием столь жёсткого артефакта, но его тело отзывалось на прикосновения очень бурно, даже при самой слабой стимуляции с моей стороны. Такими темпами мне понадобится не больше пары недель, чтобы закрепить нужные реакции.
Полежав ещё несколько минут, потянулась и решительно встала, приказав Лидару идти следом. Утренняя ванна, массаж ног — делал его раб просто великолепно! — помогли настроиться на рабочий лад. Сегодня слишком много дел: недельное отсутствие хозяйки не могло не сказаться на баронстве. Наверняка Рутгард принесёт кучу бумаг на подпись, Бран с Ливеном опять будут предъявлять взаимные претензии (пусть в последнее время изначальная вражда между ними и практически сошла на нет, казалось, пикировки доставляют обоим немалое удовольствие), Юджин обязательно доложит об успехах или проблемах мальчишек. Даже заняться с будущими воинами привычной медитацией вряд ли получится, ну да не страшно, завтра точно возобновим занятия.
Лидар закончил с массажем и замер у моих ног. Пожалуй, стоит чётко обозначить рамки наших отношений. Для раба стабильность и понимание своего места — самый главный жизненный якорь. А именно этот раб нужен мне спокойным, а не дёргающимся из-за опасения совершить какую-то неведомую ошибку.
— Лидар, запоминай. Ты — мой личный раб. Как ни странно это прозвучит, но подобный статус довольно высок. Подчиняться будешь только мне, хоть и вежливого отношения к свободным это не отменяет. Но приказывать тебе никто больше не имеет права. Вечер и утро ты всегда будешь проводить со мной. Иногда — ночи тоже, ну и днём могу позвать при необходимости. Здесь ничего необычного: полное послушание, выполнение приказов и забота о моём удовольствии. Всё остальное время в твоём распоряжении. Можешь ходить везде, кроме подземелий, найти себе занятие по вкусу, тренироваться с воинами. Последнее даже желательно, тебе не повредит.
— Простите, Хозяйка, но вряд ли кто-то захочет иметь дело с рабом.
И снова он неосознанно коснулся ошейника. Как же это «украшение» давит на него.
— Это не твоя забота, захотят.
Мы очень удачно расположились: я в кресле у стены, Лидар рядом на коленях. Так что осталось только встать и сделать несколько шагов.
— Развернись к стене, — выполнив приказ, раб столкнулся взглядом со своим отражением в большом зеркале, а я, стоя за его спиной, одной рукой чуть задрала склонённую голову вверх, потянув за волосы, пальцами второй нежно провела по кожаной полоске вокруг горла. — Тебя это украшение смущает? А так?
На глазах изумлённого мужчины ошейник исчез, оставив абсолютно чистую кожу. Кадык дёрнулся, пальцы сомкнулись в кулаки — Лидар явно пытался удержать себя от необдуманных движений. И правильно. Моё милосердие имеет очень узкие границы.
— Пока это только иллюзия, не позволяющая никому разглядеть истину. Но если будешь безупречен в служении, я действительно избавлю тебя от столь явного указателя статуса, — тут я сильнее сжала пальцами тёмные волосы, намеренно причиняя лёгкую боль. — Но ты же понимаешь, что с ошейником или без всё равно останешься моим рабом столько, сколько оговорено?
Раб прикрыл глаза, стараясь не пересечься со мной взглядами без разрешения.
— Я понимаю, Хозяйка. Вы очень сильный маг, а я не настолько глуп, чтобы пытаться сопротивляться или бежать в совершенно незнакомой местности. И… спасибо.
За что — и так понятно, но всё равно приятно. Пальцы в волосах разжались, пройдясь напоследок лёгкой лаской. Теперь можно продолжить. Снова сев в кресло, слегка подтолкнула мужчину ногой, чтобы снова развернулся лицом ко мне.
— Скажи, Лидар, а что ты собираешься делать после освобождения? Насколько я поняла, из-за поступка Мадлены ты лишился не только карьеры, но и семьи. Они ведь тебя назад не примут? Я имею в виду последних.
— Дело даже не в этом, Хозяйка. Я сам не смогу показаться на глаза ни отцу, ни братьям. Стыдно. Я ведь официально отрёкся от них, пусть это и сделано под принуждением.
— Вот именно. Твоей вины здесь фактически нет.
— Это уже не важно.
— И всё же. Чем займёшься?
Растерянность мужчины ощущалась физически.
— Даже не знаю. Не думал ещё… Да я вообще уже не надеялся, что когда-нибудь вновь стану свободным!
— Вот и подумай. Время теперь есть. Но для начала предлагаю всё же поработать на меня.
Он не смог удержаться — вскинул удивлённый взгляд, но тут же снова опустил в пол.
— И чтобы ты сейчас себе чего лишнего не надумал, я говорю именно о работе, очень даже неплохо оплачиваемой. В качестве учителя для моих мальчиков.
