Эстанислао с Эстебанией, Октавий, Нонна и Жосс с Жизелью уже обучаются. Как и Че с леди Ясмин. Зигибранда и Зигфаста барон Зигмунд в Школу разума решил не отправлять. Любой фон Фальке с детства академик. Это так Алонсо пошутил однажды. Я, правда, не поняла, о чём это он. Но Зигги рассмеялся обычным смехом, для разнообразия. Кстати, об Алонсо:
– Алберто, я спросила тебя об отце и не услышала ответа.
Сын возвёл синие глаза к потолку, потом припал на колено, целуя мою руку, не позволяя треснуть ему по лбу и, всё-таки соблаговолил открыть рот:
– Мама, как ты могла подумать об отце такое?.. Я настолько растерялся, что...
И бла-бла-бла на полчаса, перемежая удивлённые возгласы комплиментами, пока я не начала кивать машинально после каждого предложения. Тогда, успокоившийся первенец моего синеглазого мужа встал на ноги и вернулся к своей чиките. Присутствующие расслабились и вернулись к обсуждению проблемы Дани.
Тадеуш, впав в депрессию, отказался от борьбы за жизнь. Когда он попал к Ральфу, его напоили резидуал-ядом. Или дали подышать... не важно. Разновидностей достаточно много. Всё время нахождения в подземельях Тадеуш получал противоядие. Соответственно, после его освобождения, яд начал действовать. Организм зятя сам его вырабатывает и присутствие Дани способно только временно нейтрализовать действие. Лаборатории Империи, герцогства, баронства и княжества работают круглосуточно, ища рецепт противоядия. Пока безуспешно. И эта рыжая сволочь, видите ли, устал цепляться за жизнь! И не думает, как его смерть может сказаться на Дани.
– Плохо, что взрослого мужчину нельзя высечь...
– Кариссима, у тебя примитивные методы воспитания.
– У тебя продвинутые. Марш-бросок с полной выкладкой и гауптвахта.
Шеду, оскорблено плюётся армейскими словами. Лале, проснувшись, зашипел на всех, – для порядка, видимо, и опять задремал.
Прошлась по залу, рассматривая военные трофеи предков. Провела пальцем по древнему мечу, проверяя остроту лезвия. Крепление, тихо хрустнув, сломалось и полоса острозаточенной стали начала падать. Машинально попытавшись поймать, схватилась за лезвие. Тупая боль в ладони, как от ушиба. Полоса разреза белая поначалу, начинает заполняться густой красной кровью. Отставила руку, расплёскивая капли, и смотрю, растеряв все мысли. Во рту металлический привкус... борюсь с накатывающей дурнотой, опасаясь упасть...
Мягкое сияние льётся из рук сына. Дани, усевшись на пол рядом с креслом в котором я неведомо как оказалась (провал в памяти!) легонько касается зажившей руки.
– Мама, уже не болит?..
Запустила пальцы в волосы ребёнка. Взъерошила ласково. Дани смеётся и жмурится довольный. Тито шёпотом выговаривает управляющему, а Мохри, тронув пальцем разлом, поблёскивающий металлом, заставляет его проржаветь. И правильно. А то чикита начнёт в ступор впадать, как Эльза когда-то. Посмотрела на невестку, встретила понимающий взгляд. Хммм... эта... Хосефа в ступор не впадёт. Не та порода.
– Адорасьон, ты получила материнский сертификат?
Почтительный реверанс, прелестная головка склоняется виновато... Поднимаю ладонь, заставляя Тито промолчать.
– Погостишь у нас в... казарме. – Вителлий Север улыбается с радушием голодного крокодила, Шеду шипит возмущённо. – Пока я не сочту, что ты готова продолжить род моего сына. – Вспомнив, что первенец чикиты и Тито возглавит дом Манрике-де-Лара-де-Нахера, плавно продолжила. – И своего предка.
Сыну сказала:
– Не обсуждаем, Тито.
В Бездне чикита освоилась неожиданно быстро. Пытается воздействовать на призраков ледяным взглядом, а те отвечают ей песенками на грани приличия. Господин Ю открыл серию репортажей о смертной леди. Я созвала всех дочерей, чтобы они, помогая невестке, попутно обучались манерам. Особенно это касается Мейнхильд. Траинн уже воспитывает Бальдра, отправив Адбольда в Академию Миров Союза, а Мать драконов стала ещё стервознее, хотя всё семейство думало, что это невозможно. Наивные.
Гоняю чикиту, постепенно наращивая нагрузку. Не хочу тянуть время. Чем раньше организм невестки настроится на материнство, тем быстрее дети обзаведутся наследником. Или наследницей. В случае, если родится дочь, ей подберут мужа-консорта, чтобы уже их сын унаследовал титул и владения дона Хосе.
Луаран и Лиша Вителлии Северы-и-Делон родились одновременно с Хосе Манрике-де-Лара-де-Нахера и Мирандой де ла Модена-Новарро. Не одновременно, конечно, а в один день. И в одном месте. Взяла её с собой. Для Матери ценны любые роды, а мне интересно, какими будут дети, рождённые в Бездне. Алберто возмущался, конечно, но кто его спрашивать будет? Позволили, в качестве компенсации, выбрать имя для дочери, и хватит с него. Вообще-то, по традиции, имя первой дочери берётся из женской линии матери. Но, поскольку, первенца назвали родовым именем клана Манрике-де-Лара, то решили отступить от традиций, сохранив общую манеру именования.
И в доказательство, что я была права, т’хассы родили щенков не только для Лу и Ли, но и для малышей Алберто. На асиенде будет весело. Пока что, чикита с потомством находится возле меня. На сорок первый день детей предъявят подданным, а сейчас мы безвылазно сидим на женской половине казармы. Впрочем, посетители идут сплошным потоком. Всем любопытно посмотреть на человеческих детёнышей, рождённых в Бездне. Даже лорд Руфус соблаговолил навестить нас. Прошипел, что мои инстинкты опережают разум, увернулся от хвостов и пояснил:
– На детях печать Матери. Такого никогда не было!
Впрочем, Мохри его обломал, напомнив сразу два прецедента, имевших место быть около пятидесяти тысячелетий назад. Мохри был ещё ребёнком, но помнит, как играл с человеческими детьми. Запомнил потому, что его строго-настрого предупредили об ограничении силы и магии.
– Им удалось вырасти?
Улыбка в искрящихся зелёно-карих глазах. Поцелуй кончиков пальцев, вызвавший сладкое томление во всём теле... Шеду злобно шипит и щёлкает когтями. Насмешливый голос так тих, что я тянусь к мужу, чтобы расслышать ответ.
– Разумеется удалось, моя леди. Они служили в армии протектората и даже вышли в отставку ещё до того, как я отправился в Школу разума.
– Нет, Дора. Алмира уже заплатила по счетам семьи. Я хочу, чтобы сестра была счастлива.
Чикита оторвалась от вышивания детского чепчика и прошептала, восполняя недостающую силу звука эмоциями:
– Но... счастлива там? Это же дикий мир, Берто! И... при всём уважении к твоим родичам...
Муж нежно коснулся губами тонких пальчиков супруги:
– Там Мири будет под защитой, Дора.
Возмущённо смотрю на Балли, показавшего мне сцену, предшествующую обручению вдовы князя Тадеуша Радзивилла и барона Людвига фон Фальке. Зять восхищённо поцеловал мне руки, сообщил, что в гневе я прекрасна, и испарился в радуге. А Зигфрид начал объяснять:
– Людвиг с детства был влюблён в Мири. Подростком он даже готовил её похищение. Почти удачное, кстати. Герцог привёл его в Цитадель порталом. Отец избил брата до полусмерти, запретив даже смотреть в сторону герцогской дочери. Так и сказал: "Хочешь любить королеву – стань королём!". Герцог с трудом успокоил отца. Барон посчитал, что Людвиг позорит семью. Брат обязан отцу Мири жизнью. Герцог Алонсо дождался, когда он выйдет из регенератора и говорил с ним около часа. Людвиг заявил, что любит Мири и намерения у него были самые честные. Чёрн... отец Алмиры объяснил брату, что иначе он бы не привёл его на Саар живым. Потом сказал, что кабальеро обязан думать о репутации дамы. Брат молчал. Тогда барон издевательски поинтересовался, куда Людвиг собрался привести дочь герцога? В дом, который его отец купил для Берты? У брата было такое лицо... Отец одной этой фразой причинил ему больше боли, чем избивая ногами.
С ужасом смотрю на Зигфрида. Зигги, конечно, бешеный, но избивать подростка? Ногами?.. Наверное, барон счёл, что иначе Людвиг не поймёт...
– Людвиг проникся и больше не делал попыток приблизиться к Мири. Он, собственно, и не мог по своему статусу...
– Барон признал детей Берты.
– Мама, даже признанный сын наложницы барона не может оказаться рядом с дочерью герцога. Его просто не пригласят ни на один приём, на котором она будет присутствовать. Статусы разные. В порядке извинения за неслучившееся, Людвиг добыл букет, с которым Мири была на свадьбе.
Вспомнила, как восхищённо-завистливо шептались дамы, увидев принесённый Алонсо букет из пяти прекрасных цветов Апали, которые растут только в труднодоступных местах Рапалля. Свежесрезанные и необработанные они, помимо красоты и тонкого, почти неуловимого, аромата дарят хорошее настроение и энергию. В зависимости от метода обработки из них получаются лекарства, яды, духи и не знаю, что ещё.
Духи из Апали доступны лишь немногим. В продажу они не поступают. Мне их дарил Зигги... Запах никогда не бывает одинаков. Они подстраиваются под ауру. Людвиг выбрал прекрасный подарок-извинение. Зигфрид продолжил рассказывать:
– Брат извинился перед отцом и начал строить военную карьеру. Барон, правда, придерживал его.
– Я помню. Зигмунд игнорировал запросы Академии на обучение для Людвига. Я не знала о причине подобного отношения к сыну... А когда твой брат стал бароном, Зигмунд сообщил мне об этом с гордостью. Но... Берта? Она попытается командовать Мирочкой.
Подумала, что дочери это вряд ли понравится. Мне бы точно не понравилось. Не знаю, будет ли новобрачная баронесса швыряться камнями в свекровь... И что говорят об этом законы баронств? Надо Алека спросить. Зигфрид насмешливо улыбается. Конечно! Мать всего лишь глупая женщина. А они – стратеги!
– Госпожа Бертина выдана Людвигом замуж за одного из каганов.
– Хммм... давно пора. Но как Людвиг уговорил Мирочку?.. Дочь, овдовев, замуж в ближайшее время не собиралась.
– Мама, Людвиг нравится женщинам и Мири не исключение. Помнится, он принёс ей извинения, что переправил к леди Милагрос, а не в свой замок. Сказал, что его будущая баронесса должна быть безупречна.
– Понятно, почему Мирочка не ограничилась одним камнем...
Свадьбу отпраздновали когда младшим детям исполнилось полгода. Чтобы все родственники могли присутствовать. Ага. Чтобы бароны видели и прониклись. Людвиг и Мирочка – удивительно красивая пара. Золотоволосый и черноглазый барон и черноволосая синеглазая баронесса. Интересно, какие у них будут дети…
Свадебные торжества плавно перешли в следующие празднества. Вестник Бездны вышел с огромным заголовком: "Женский темперамент – чудо, или..."
Всё началось с того, что Мейнхильд возмутилась вниманием, оказываемым её мужьями (в числе прочих) жене Алберто. Донья Хосефа храбро принялась за освоение полосы препятствий. Потому что дети будут заниматься на ней в обязательном порядке. И мать должна быть примером. Семья дежурит, страхуя невестку. После того, как Траинн помогал Балли снимать донью Хосефу, повисшую, в виде диковинного цветка на турнике в трёх метрах от земли, Мейнхильд устроила безобразный скандал. Причём обоим. Балли уворачивался от разъярённой невестки, осыпая комплиментами её энергию, темперамент и грацию. Чистокровная на эти фокусы не велась и продолжала попытки выцарапать лендлорду "бесстыжие котовьи гляделки". Естественно, Люцилла не могла выслушивать подобные оскорбления своего супруга. Разнимать сцепившихся чистокровных пришлось срочно вызванному Траинном лорду Зигмунду. У Зигги разговор короткий: воду с успехом заменила ледяная аура стража, а руки у него всегда были длинные.
Подержав поединщиц три минуты за шкирки на вытянутых руках в виде нашкодивших кошек, Зигги встряхнул их и поставил на землю. Невоспитанная супруга Траинна и Дитера тут же продолжила поединок словами: "Всякая тварь…"
И тогда Люцилла обрела боевой облик клана Вителлиев Северов. Превратилась в уменьшенную копию боевой ипостаси лендлорда Луция. С безупречной выправкой, ага. Шеду восхищённо всплеснул крыльями: "Вся в отца!" А леди Люцилла Саэльмо прошипела невестке: "Я тебе не всякая безымянная чистокровная. Я – Вителлия Север!"
И тут же получила от меня хвостом по голове. Чтобы не умничала. А взбесившаяся Мейнхильд прорычала: "Я – мать драконов!" И… перевоплотилась в драконессу. После двух детей! Даже не дожидаясь рождения стражей! Цвет чешуи как у Траинна, только муаровый. Ну и крупнее Траинна, конечно.
Драконесса и сокровище Бездны собрались продолжить драку, но, слава Матери, явился папуля. Дамы тут же вернулись в человеческий облик и присели в реверансе вслед за Адорасьон. Ну и я, разумеется, приветствовала отца, как подобает послушной дочери.
Повелитель драконов милостиво кивнул безупречной донье Хосефе, холодно посмотрел на растрёпанных внучек, немедленно покрасневших от стыда, перевёл взгляд на меня… Конечно! Я виновата во всём этом безобразии. Кто же ещё?!! Обидно до слёз. Лале проснулся и протянул мне, в качестве утешения, льдисто-белую розу. Папенька улыбнулся одними глазами и отправил драконье семейство домой. Антонии приказано заняться воспитанием юной драконессы. А мы… Мы – празднуем.
Мейнхильд с упоением занимается обустройством "настоящего драконьего гнезда". Заставила Траинна сделать пещеру с несколькими выходами. Два драконьих и несколько для человеческой ипостаси. И усадила его измельчать подаренный золотой песок. Решила, что он слишком крупный и спать на нём будет жёстко. Несколько тонн золотого песка надарили драконы, от папеньки с Антонией прислали золотой лист с вычеканенными именами новой ячейки драконьего общества. Начало фамильного древа – не хухры-мухры! Повелители Бездны прислали силовую рамку для драконьего ложа. Потому что несколько (очень много!) тонн золотого песка надо не только удержать от расползания по всей пещере, но и перетряхивать, для мягкости (ха-ха-ха!).
Дитер расстарался и добыл редчайшие ингредиенты для драконьей косметики. Да-да-да! Драконессы подводят глаза и "рисуют морду лица". Мейнхильд сообщила супругам, что следующего ребёнка она намерена высиживать, как положено драконессе. Дети в панике прибежали ко мне. Пришлось вмешаться.
– Следующий ваш ребёнок будет стражем. В нормальных родах стражей есть нюансы, которым я тебя обучу. А высиживание лучше начинать с четвёртого ребёнка.
Посмотрела на упрямое лицо невестки и треснула её хвостом по голове. Мейнхильд успела сменить облик на драконий и теперь сидит на собственном хвосте ошеломлённо мотая головой. А я продолжаю рычать на неразумную курицу:
– Родишь первенца Дитеру, потом развлекайтесь с Траинном высиживанием. Хоть курятник себе стройте!
От попытки уцепить меня когтистой лапой Мейнхильд удержал Траинн. А я уже собралась отхлестать поганку тьмой. Ничего страшного, – Дани нравится гостить у драконов. Но... в другой раз.
– Другого раза не будет, моя леди. Прекрасная Мейнхильд прислушается к твоим словам.
Лорд Этан так посмотрел на обнаглевшую дракониху, что та, съёжившись, сравнилась с ящеркой, которых некогда ловили и ели Бадвард и Бальда. А я вспомнила фразу Балли о запредельной силе лордов высокой крови. И о том, что Мохри в юности успешно отражал атаки армии Повелителя. Надувшись, как мышь на крупу, невестка пробурчала:
– Спасибо, мама. Твои советы очень ценны для меня.
То-то же!
Но для контроля, всё-таки, сообщила папеньке.
– Алберто, я спросила тебя об отце и не услышала ответа.
Сын возвёл синие глаза к потолку, потом припал на колено, целуя мою руку, не позволяя треснуть ему по лбу и, всё-таки соблаговолил открыть рот:
– Мама, как ты могла подумать об отце такое?.. Я настолько растерялся, что...
И бла-бла-бла на полчаса, перемежая удивлённые возгласы комплиментами, пока я не начала кивать машинально после каждого предложения. Тогда, успокоившийся первенец моего синеглазого мужа встал на ноги и вернулся к своей чиките. Присутствующие расслабились и вернулись к обсуждению проблемы Дани.
Тадеуш, впав в депрессию, отказался от борьбы за жизнь. Когда он попал к Ральфу, его напоили резидуал-ядом. Или дали подышать... не важно. Разновидностей достаточно много. Всё время нахождения в подземельях Тадеуш получал противоядие. Соответственно, после его освобождения, яд начал действовать. Организм зятя сам его вырабатывает и присутствие Дани способно только временно нейтрализовать действие. Лаборатории Империи, герцогства, баронства и княжества работают круглосуточно, ища рецепт противоядия. Пока безуспешно. И эта рыжая сволочь, видите ли, устал цепляться за жизнь! И не думает, как его смерть может сказаться на Дани.
– Плохо, что взрослого мужчину нельзя высечь...
– Кариссима, у тебя примитивные методы воспитания.
– У тебя продвинутые. Марш-бросок с полной выкладкой и гауптвахта.
Шеду, оскорблено плюётся армейскими словами. Лале, проснувшись, зашипел на всех, – для порядка, видимо, и опять задремал.
Прошлась по залу, рассматривая военные трофеи предков. Провела пальцем по древнему мечу, проверяя остроту лезвия. Крепление, тихо хрустнув, сломалось и полоса острозаточенной стали начала падать. Машинально попытавшись поймать, схватилась за лезвие. Тупая боль в ладони, как от ушиба. Полоса разреза белая поначалу, начинает заполняться густой красной кровью. Отставила руку, расплёскивая капли, и смотрю, растеряв все мысли. Во рту металлический привкус... борюсь с накатывающей дурнотой, опасаясь упасть...
Мягкое сияние льётся из рук сына. Дани, усевшись на пол рядом с креслом в котором я неведомо как оказалась (провал в памяти!) легонько касается зажившей руки.
– Мама, уже не болит?..
Запустила пальцы в волосы ребёнка. Взъерошила ласково. Дани смеётся и жмурится довольный. Тито шёпотом выговаривает управляющему, а Мохри, тронув пальцем разлом, поблёскивающий металлом, заставляет его проржаветь. И правильно. А то чикита начнёт в ступор впадать, как Эльза когда-то. Посмотрела на невестку, встретила понимающий взгляд. Хммм... эта... Хосефа в ступор не впадёт. Не та порода.
– Адорасьон, ты получила материнский сертификат?
Почтительный реверанс, прелестная головка склоняется виновато... Поднимаю ладонь, заставляя Тито промолчать.
– Погостишь у нас в... казарме. – Вителлий Север улыбается с радушием голодного крокодила, Шеду шипит возмущённо. – Пока я не сочту, что ты готова продолжить род моего сына. – Вспомнив, что первенец чикиты и Тито возглавит дом Манрике-де-Лара-де-Нахера, плавно продолжила. – И своего предка.
Сыну сказала:
– Не обсуждаем, Тито.
***
В Бездне чикита освоилась неожиданно быстро. Пытается воздействовать на призраков ледяным взглядом, а те отвечают ей песенками на грани приличия. Господин Ю открыл серию репортажей о смертной леди. Я созвала всех дочерей, чтобы они, помогая невестке, попутно обучались манерам. Особенно это касается Мейнхильд. Траинн уже воспитывает Бальдра, отправив Адбольда в Академию Миров Союза, а Мать драконов стала ещё стервознее, хотя всё семейство думало, что это невозможно. Наивные.
Гоняю чикиту, постепенно наращивая нагрузку. Не хочу тянуть время. Чем раньше организм невестки настроится на материнство, тем быстрее дети обзаведутся наследником. Или наследницей. В случае, если родится дочь, ей подберут мужа-консорта, чтобы уже их сын унаследовал титул и владения дона Хосе.
Луаран и Лиша Вителлии Северы-и-Делон родились одновременно с Хосе Манрике-де-Лара-де-Нахера и Мирандой де ла Модена-Новарро. Не одновременно, конечно, а в один день. И в одном месте. Взяла её с собой. Для Матери ценны любые роды, а мне интересно, какими будут дети, рождённые в Бездне. Алберто возмущался, конечно, но кто его спрашивать будет? Позволили, в качестве компенсации, выбрать имя для дочери, и хватит с него. Вообще-то, по традиции, имя первой дочери берётся из женской линии матери. Но, поскольку, первенца назвали родовым именем клана Манрике-де-Лара, то решили отступить от традиций, сохранив общую манеру именования.
И в доказательство, что я была права, т’хассы родили щенков не только для Лу и Ли, но и для малышей Алберто. На асиенде будет весело. Пока что, чикита с потомством находится возле меня. На сорок первый день детей предъявят подданным, а сейчас мы безвылазно сидим на женской половине казармы. Впрочем, посетители идут сплошным потоком. Всем любопытно посмотреть на человеческих детёнышей, рождённых в Бездне. Даже лорд Руфус соблаговолил навестить нас. Прошипел, что мои инстинкты опережают разум, увернулся от хвостов и пояснил:
– На детях печать Матери. Такого никогда не было!
Впрочем, Мохри его обломал, напомнив сразу два прецедента, имевших место быть около пятидесяти тысячелетий назад. Мохри был ещё ребёнком, но помнит, как играл с человеческими детьми. Запомнил потому, что его строго-настрого предупредили об ограничении силы и магии.
– Им удалось вырасти?
Улыбка в искрящихся зелёно-карих глазах. Поцелуй кончиков пальцев, вызвавший сладкое томление во всём теле... Шеду злобно шипит и щёлкает когтями. Насмешливый голос так тих, что я тянусь к мужу, чтобы расслышать ответ.
– Разумеется удалось, моя леди. Они служили в армии протектората и даже вышли в отставку ещё до того, как я отправился в Школу разума.
***
– Нет, Дора. Алмира уже заплатила по счетам семьи. Я хочу, чтобы сестра была счастлива.
Чикита оторвалась от вышивания детского чепчика и прошептала, восполняя недостающую силу звука эмоциями:
– Но... счастлива там? Это же дикий мир, Берто! И... при всём уважении к твоим родичам...
Муж нежно коснулся губами тонких пальчиков супруги:
– Там Мири будет под защитой, Дора.
***
Возмущённо смотрю на Балли, показавшего мне сцену, предшествующую обручению вдовы князя Тадеуша Радзивилла и барона Людвига фон Фальке. Зять восхищённо поцеловал мне руки, сообщил, что в гневе я прекрасна, и испарился в радуге. А Зигфрид начал объяснять:
– Людвиг с детства был влюблён в Мири. Подростком он даже готовил её похищение. Почти удачное, кстати. Герцог привёл его в Цитадель порталом. Отец избил брата до полусмерти, запретив даже смотреть в сторону герцогской дочери. Так и сказал: "Хочешь любить королеву – стань королём!". Герцог с трудом успокоил отца. Барон посчитал, что Людвиг позорит семью. Брат обязан отцу Мири жизнью. Герцог Алонсо дождался, когда он выйдет из регенератора и говорил с ним около часа. Людвиг заявил, что любит Мири и намерения у него были самые честные. Чёрн... отец Алмиры объяснил брату, что иначе он бы не привёл его на Саар живым. Потом сказал, что кабальеро обязан думать о репутации дамы. Брат молчал. Тогда барон издевательски поинтересовался, куда Людвиг собрался привести дочь герцога? В дом, который его отец купил для Берты? У брата было такое лицо... Отец одной этой фразой причинил ему больше боли, чем избивая ногами.
С ужасом смотрю на Зигфрида. Зигги, конечно, бешеный, но избивать подростка? Ногами?.. Наверное, барон счёл, что иначе Людвиг не поймёт...
– Людвиг проникся и больше не делал попыток приблизиться к Мири. Он, собственно, и не мог по своему статусу...
– Барон признал детей Берты.
– Мама, даже признанный сын наложницы барона не может оказаться рядом с дочерью герцога. Его просто не пригласят ни на один приём, на котором она будет присутствовать. Статусы разные. В порядке извинения за неслучившееся, Людвиг добыл букет, с которым Мири была на свадьбе.
Вспомнила, как восхищённо-завистливо шептались дамы, увидев принесённый Алонсо букет из пяти прекрасных цветов Апали, которые растут только в труднодоступных местах Рапалля. Свежесрезанные и необработанные они, помимо красоты и тонкого, почти неуловимого, аромата дарят хорошее настроение и энергию. В зависимости от метода обработки из них получаются лекарства, яды, духи и не знаю, что ещё.
Духи из Апали доступны лишь немногим. В продажу они не поступают. Мне их дарил Зигги... Запах никогда не бывает одинаков. Они подстраиваются под ауру. Людвиг выбрал прекрасный подарок-извинение. Зигфрид продолжил рассказывать:
– Брат извинился перед отцом и начал строить военную карьеру. Барон, правда, придерживал его.
– Я помню. Зигмунд игнорировал запросы Академии на обучение для Людвига. Я не знала о причине подобного отношения к сыну... А когда твой брат стал бароном, Зигмунд сообщил мне об этом с гордостью. Но... Берта? Она попытается командовать Мирочкой.
Подумала, что дочери это вряд ли понравится. Мне бы точно не понравилось. Не знаю, будет ли новобрачная баронесса швыряться камнями в свекровь... И что говорят об этом законы баронств? Надо Алека спросить. Зигфрид насмешливо улыбается. Конечно! Мать всего лишь глупая женщина. А они – стратеги!
– Госпожа Бертина выдана Людвигом замуж за одного из каганов.
– Хммм... давно пора. Но как Людвиг уговорил Мирочку?.. Дочь, овдовев, замуж в ближайшее время не собиралась.
– Мама, Людвиг нравится женщинам и Мири не исключение. Помнится, он принёс ей извинения, что переправил к леди Милагрос, а не в свой замок. Сказал, что его будущая баронесса должна быть безупречна.
– Понятно, почему Мирочка не ограничилась одним камнем...
Глава десятая.
Свадьбу отпраздновали когда младшим детям исполнилось полгода. Чтобы все родственники могли присутствовать. Ага. Чтобы бароны видели и прониклись. Людвиг и Мирочка – удивительно красивая пара. Золотоволосый и черноглазый барон и черноволосая синеглазая баронесса. Интересно, какие у них будут дети…
Свадебные торжества плавно перешли в следующие празднества. Вестник Бездны вышел с огромным заголовком: "Женский темперамент – чудо, или..."
Всё началось с того, что Мейнхильд возмутилась вниманием, оказываемым её мужьями (в числе прочих) жене Алберто. Донья Хосефа храбро принялась за освоение полосы препятствий. Потому что дети будут заниматься на ней в обязательном порядке. И мать должна быть примером. Семья дежурит, страхуя невестку. После того, как Траинн помогал Балли снимать донью Хосефу, повисшую, в виде диковинного цветка на турнике в трёх метрах от земли, Мейнхильд устроила безобразный скандал. Причём обоим. Балли уворачивался от разъярённой невестки, осыпая комплиментами её энергию, темперамент и грацию. Чистокровная на эти фокусы не велась и продолжала попытки выцарапать лендлорду "бесстыжие котовьи гляделки". Естественно, Люцилла не могла выслушивать подобные оскорбления своего супруга. Разнимать сцепившихся чистокровных пришлось срочно вызванному Траинном лорду Зигмунду. У Зигги разговор короткий: воду с успехом заменила ледяная аура стража, а руки у него всегда были длинные.
Подержав поединщиц три минуты за шкирки на вытянутых руках в виде нашкодивших кошек, Зигги встряхнул их и поставил на землю. Невоспитанная супруга Траинна и Дитера тут же продолжила поединок словами: "Всякая тварь…"
И тогда Люцилла обрела боевой облик клана Вителлиев Северов. Превратилась в уменьшенную копию боевой ипостаси лендлорда Луция. С безупречной выправкой, ага. Шеду восхищённо всплеснул крыльями: "Вся в отца!" А леди Люцилла Саэльмо прошипела невестке: "Я тебе не всякая безымянная чистокровная. Я – Вителлия Север!"
И тут же получила от меня хвостом по голове. Чтобы не умничала. А взбесившаяся Мейнхильд прорычала: "Я – мать драконов!" И… перевоплотилась в драконессу. После двух детей! Даже не дожидаясь рождения стражей! Цвет чешуи как у Траинна, только муаровый. Ну и крупнее Траинна, конечно.
Драконесса и сокровище Бездны собрались продолжить драку, но, слава Матери, явился папуля. Дамы тут же вернулись в человеческий облик и присели в реверансе вслед за Адорасьон. Ну и я, разумеется, приветствовала отца, как подобает послушной дочери.
Повелитель драконов милостиво кивнул безупречной донье Хосефе, холодно посмотрел на растрёпанных внучек, немедленно покрасневших от стыда, перевёл взгляд на меня… Конечно! Я виновата во всём этом безобразии. Кто же ещё?!! Обидно до слёз. Лале проснулся и протянул мне, в качестве утешения, льдисто-белую розу. Папенька улыбнулся одними глазами и отправил драконье семейство домой. Антонии приказано заняться воспитанием юной драконессы. А мы… Мы – празднуем.
***
Мейнхильд с упоением занимается обустройством "настоящего драконьего гнезда". Заставила Траинна сделать пещеру с несколькими выходами. Два драконьих и несколько для человеческой ипостаси. И усадила его измельчать подаренный золотой песок. Решила, что он слишком крупный и спать на нём будет жёстко. Несколько тонн золотого песка надарили драконы, от папеньки с Антонией прислали золотой лист с вычеканенными именами новой ячейки драконьего общества. Начало фамильного древа – не хухры-мухры! Повелители Бездны прислали силовую рамку для драконьего ложа. Потому что несколько (очень много!) тонн золотого песка надо не только удержать от расползания по всей пещере, но и перетряхивать, для мягкости (ха-ха-ха!).
Дитер расстарался и добыл редчайшие ингредиенты для драконьей косметики. Да-да-да! Драконессы подводят глаза и "рисуют морду лица". Мейнхильд сообщила супругам, что следующего ребёнка она намерена высиживать, как положено драконессе. Дети в панике прибежали ко мне. Пришлось вмешаться.
– Следующий ваш ребёнок будет стражем. В нормальных родах стражей есть нюансы, которым я тебя обучу. А высиживание лучше начинать с четвёртого ребёнка.
Посмотрела на упрямое лицо невестки и треснула её хвостом по голове. Мейнхильд успела сменить облик на драконий и теперь сидит на собственном хвосте ошеломлённо мотая головой. А я продолжаю рычать на неразумную курицу:
– Родишь первенца Дитеру, потом развлекайтесь с Траинном высиживанием. Хоть курятник себе стройте!
От попытки уцепить меня когтистой лапой Мейнхильд удержал Траинн. А я уже собралась отхлестать поганку тьмой. Ничего страшного, – Дани нравится гостить у драконов. Но... в другой раз.
– Другого раза не будет, моя леди. Прекрасная Мейнхильд прислушается к твоим словам.
Лорд Этан так посмотрел на обнаглевшую дракониху, что та, съёжившись, сравнилась с ящеркой, которых некогда ловили и ели Бадвард и Бальда. А я вспомнила фразу Балли о запредельной силе лордов высокой крови. И о том, что Мохри в юности успешно отражал атаки армии Повелителя. Надувшись, как мышь на крупу, невестка пробурчала:
– Спасибо, мама. Твои советы очень ценны для меня.
То-то же!
Но для контроля, всё-таки, сообщила папеньке.
