Как барон Витольд судьбу вопрошал
Сказка о бароне Алеке и степной шаманке.
Эпиграф:
"Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь".
© Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"
- А теперь скажи нам правду, гадалка.
Чёрные узкие глаза зыркнули сначала на дверь, потом на окна, потом Илилла опомнилась. И то сказать - от баронов в горах уйти, - надо суметь. А если выросла в степях, то шею сломаешь и без погони. А погонять добычу в баронствах любят... Огромные косматые псы, похожие на хозяина с интересом посмотрели на испуганную женщину. Нельзя показывать страх. Порвут.
- А что есть правда? Будущее порой меняется от одного взгляда...
- ЭТО правда.
Шелестящий голос наполнил зал шорохом осенних листьев. Волны ледяного ужаса захлестнули присутствующих, заставив баронов схватиться за кубки, а шаманку сжаться в комочек, подобно зайчонку, пытающемуся скрыться от беркута. Высокий золотоволосый юноша в беспросветно-чёрном плаще, сотканном из самой тьмы, проскользнул к пиршественному столу, за которым срочно освободили почётное место рядом с хозяином зaмка. Слаженности движений гостей барона Витольда позавидовали бы личные телохранители великого кагана. Илилла внимательно смотрела сквозь ресницы опущенных глаз на того о ком слагают страшные сказки от ледяных морей севера до безводных пустынь юга. И не сказки это вовсе. Щупальца ледяной ауры оглаживают присутствующих в зале людей, пробуя их тщательно скрываемый страх, как изысканный напиток... Дымные змеи в омутах изумрудных глаз разворачивают кольца и... рывок... Чёрная молния прочертила пространство над столом. Длинные белые пальцы поднимают лицо шаманки за подбородок, вынуждая смотреть... падать на дно ужасающих глаз властителя замка Делон.
- Ты способна видеть, женщина. А если бы умела держать свой язык на привязи, то не оказалась бы здесь.
Сердце медленно сдавливается ледяной аурой... Ещё немного, и всё закончится. Вообще всё. И дочь степей выпрямилась, чтобы встретить смерть как подобает. Тень одобрительной улыбки возникла на безупречно очерченных алых губах... И аура барона Алека ослабила хватку. Не отпустила, нет! Но позволила сердцу биться. Барон плавно шагнул назад, всем своим видом напоминая чёрного кота, играющего с мышонком.
- Расскажи нам, что ты видишь, женщина.
- Я вижу то, что мне показывают ду?хи, милостивый господин.
- Милостивый... господин...
Барон покатал на языке два слова. Дымные змеи приготовились атаковать, а шаманка - умереть.
- В этих словах нет истины, кочевница.
- Это... вежливость.
Две чёрные косы, каждая толщиной в руку, соскользнули на грудь, когда шаманка, опустив голову от стыда, добавила:
- И страх.
- Честно. Что же, видящая, порадуй нас, скажи барону Витольду в чьём зaмке ему следует искать себе жену. Спроси своих ду?хов.
- Степь далеко и я не могу их слышать отсюда...
Размытое движение, темнота... Холодный ветер заставил очнуться. Каменная площадка с широкими зубцами. И небо над головой. Бескрайнее, как в степи. Только облака очень низко. Руку протяни - дотронешься. Шелестящий голос из за края площадки произнёс:
- Поговори с ду?хами, видящая. Завтра я вернусь за тобой. Мне интересно.
Клёкот огромной птицы заставил шаманку присесть, прижимаясь к каменному зубцу. Слишком свежим было воспоминание об огромных когтях, разрывающих её форокса, а несколькими мгновениями позже, выхвативших её из трещины в скале, где шаманка пыталась спрятаться. Шипящий смех донёсся сверху...
- До завтра, видящая. Дождись меня, никуда не уходи...
И тёмным росчерком ройх и его страшный всадник прошили небо над головой женщины. Шаманка попыталась осмотреться, выглянув между зубцов стены... И сползла по зубцу, не удержавшись на задрожавших ногах. Барон зашвырнул её на башню, высоту которой шаманка оценить не смогла. Облака, которые можно было достать рукой - это уже третий верхний слой. Два слоя облаков далеко внизу... Если упасть, то на скалах окажется не тело, - клякса. Это не зaмок, это... Память услужливо подсказала древнюю песню о башне слёз, куда барон Алек сажал непокорных женщин, которые сходили там с ума и умирали. Хорошая шутка. С какими ду?хами здесь говорить? И будут ли здешние ду?хи с ней разговаривать? После спешного бегства из каганатов она не слышала ни одного духа. И в каганатах он говорили с ней редко. Старый шаман, обучающий Илиллу тонкостям мастерства всё время ругал её за неумение раскрыться, чтобы впустить в себя духов Степи, услышать их волю... Старика больше нет, сама Илилла успела сбежать только благодаря тому, что помогала роженице, и возвращаясь, обратила внимание на изменившееся поведение своего форокса. Так, не заезжая в стойбище, поехала к границе с баронствами. На следующий день за ней пошла погоня. От погони она ушла, проскочив перед лавиной. А потом ей не повезло... Потом был ройх и его всадник. Форокс пошёл на корм ройху, а Илиллу - отправили в зaмок. Гадать.
Шаманка с усилием оторвала себя от зубца, прошлась по площадке... Обнаружив брошенные грудой войлоки, меха, решётки, шесты и верёвки, взялась за дело. Скоро уже на площадке стояла маленькая юрта, а Илилла, вытащив спальные войлоки, улеглась на них под бездонным небом, бездумно смотря на облака, и пытаясь загнать себя в транс.
Опять очнулась от холода. Уже стемнело. Илилла, ощупью сложила своё нехитрое ложе и вползла внутрь юрты. Расстелила войлоки и легла спать, укрывшись мехами. Костёр разводить побоялась. Кто знает, чем это чревато, и какая тварь прилетит на запах дыма. С неё и барона Алека хватит. Интересно, говорили с ней ду?хи, или им не понравилось на башне слёз... Илилла никогда не знает о посещении ду?хов, прежде, чем придёт время озвучить их волю. И вот тогда она не может промолчать, что бы ни говорил по поводу её дурости барон Алек. Ни один шаман не сможет. Если это настоящий шаман, конечно.
Барон Алек в сопровождении лучника прилетел за ней ровно через сутки. Лучник наблюдал, как Илилла разбирает юрту и загружает её со всем содержимым в корзину. Барон Алек, не глядя ни на кого, стоял на одном из башенных зубцов, похлопывая перчатками по ноге. Плащ барона частицей живой тьмы трепетал за плечами. Змеиные головы выныривали из кромки и шипели на Илиллу, заставляя её двигаться быстрее, не отвлекаясь на то, чтобы смахнуть слёзы. Илилла плакала от страха, злилась на себя и ничего не могла с собой поделать.
Белоснежная изящная рука с тонкими пальцами смахнула слёзы шаманки с её щёк.
- О чём плачешь, видящая?
Илилла замерла, как маленькая птичка перед змеёй. Барон Алек ждал ответа...
- Я боюсь змей...
Шипящий смех закружил по площадке. Глаза лучника остекленели.
- Ты забавная... - и резко - увидела что-нибудь?
Как объяснить тому, кто не общается с ду?хами? Барон Алек на удивление благостен. А если ему не понравится ответ? В лучшем случае Илилла полетит с башни без ройха. О худшем не хочется даже думать. Правая бровь барона вопросительно приподнялась. Дымные змеи, спящие на дне изумрудных омутов невероятных глаз тоже приподняли головы, просыпаясь.
- Я не знаю... Я никогда не знаю, до момента, когда ду?хи начинают говорить.
- Даже так?
Барон кивнул лучнику. А щупальца ледяной ауры атаковали вскрикнувшую Илиллу. Глаза барона становятся всё больше и заслоняют небо... провал, темнота... Запах цветущих деревьев... Степь так не пахнет. Степные травы пахнут свободой, а здесь - камень. Кругом камень... Слёзы из под зажмуренных век опять покатились по щекам. И тонкие нежные пальцы снова смахнули их. У Илиллы похолодело сердце. Попыталась незаметно открыть глаза. Лучше бы не открывала! Бароны, вчера пировавшие в зaмке, стоят на мощёном дворе и молча смотрят на Илиллу, лежащую на руках барона Алека. Шевелиться страшно. Пугающий голос барона Алека насмешливо прошелестел:
- Ты уже очнулась, видящая. Притворяться спящей у тебя не получается.
Илилла попыталась вывернуться из рук барона, но он, крепко прижимая шаманку к груди, прошёл в зaмок. Впрочем, слово "прошёл" к манере движения барона Алека не подходит. Барон летит на крыльях тьмы, которые с успехом изображает баронский плащ. Действительно ли там были змеи? Или показалось от страха? И почему барон не выпускает её из рук? А ду?хи молчат...
Барон поставил шаманку на ноги в центре огромного зала. И, отойдя на три шага, замер чёрным изваянием. Илилла стояла не шевелясь, пока бароны, обходя её по широкому кругу (?!!) заполняли зал. И только когда хозяин зaмка уселся на своё место, барон Алек отмер и переместился, оказавшись рядом с ним. Илилла вздохнула спокойнее...
Говори, видящая.
Барон... Витольд ревёт, как тур. Они действительно думают, что ду?хи только и ждут, когда их спросят? Илилла посмотрела на баронов, и поняла: да, действительно. И лучше ей начать говорить. Вот только что? Что сказать барону, вздумавшему подыскивать жену, предназначенную судьбой?!! Что у него, вероятно, нет других дел? И почему барон Алек так ждёт её ответа? Барон тоже "видящий". Так говорит вся Степь. Или барон, как и шаманы, не может видеть своё будущее?.. Илилла, приготовившись к худшему, открыла рот, чтобы сказать, что ничем помочь барону Витольду не сможет; и её накрыла горькая волна прозрения. У будущего горький вкус. Когда это случилось с нею впервые, её потом долго выворачивало наизнанку. Потом стало легче... Но всё же... всё же... У будущего горький вкус!
Во рту пересохло. Перед глазами мелькали радужные круги, каменный пол качался, несмотря на то, что Илилла упиралась в него руками. Когда она села на пол? Сильные руки подхватили шаманку. Шелестящий голос приказал:
- Воды.
Серебряный кубок был слишком тяжёл для ослабевших рук, и барон Алек, поил шаманку собственноручно (!). Позволил ей сделать три маленьких глотка ледяной и вкусной воды и убрал кубок.
- Потерпи видящая. Много пить тебе сейчас нельзя.
- Отпусти... кх... кх... Отпусти меня.
Барон не пожелал услышать. Так и держал Илиллу на руках. А когда она, проморгавшись, осмотрелась, то порадовалась этому. Бароны были в бешенстве. Не все. Барон Витольд задумчиво смотрел в стрельчатое окно, забранное мозаичным стеклом и бросающее разноцветные блики на пол. Ещё один барон хмурился, разглядывая кинжал, который вертел в руке, от пятерых баронов шла такая волна ненависти, что Илилла изо всех сил старалась сдержаться и не спрятать лицо на груди барона Алека. Сам барон Алек был отрешённо-спокоен. Волновался его плащ. Змеиные головы выглядывали и пробовали воздух раздвоенными языками. И опять ныряли в черноту...
- Я должен этому верить, Алек?
Шипящий смех заставил баронов встряхнуться, сбрасывая оцепенение.
- Откуда мне знать, Витольд? Я не беседую с ду?хами. Что думаешь делать с женщиной?
Барон Витольд потрепал по голове одну из своих медведеобразных собак и непонимающе уставился на барона Алека.
- Сезон охоты закончился. Дам форокса и пусть едет, куда направлялась.
- А куда, кстати, ты направлялась, видящая?
И что ответить? Разве бароны поймут, что иногда едешь не "куда", а просто бежишь "оттуда"? Ответить "в никуда" будет грубостью. А Илилла и так наговорила сегодня на несколько смертных казней.
- Ты сделала предсказание... И теперь бежишь...
Шелестящий голос окутывает Илиллу словно плащом. Убаюкивает. И она против воли кивает.
- Пусть остаётся на общих основаниях.
- Она видящая, Витольд. Какие "общие основания"?!
- Значит, ты ей поверил.
Молчание... Бароны начали прощаться. Барон Витольд отправился их провожать. Барон Алек прошёлся по залу всё так же с Илиллой на руках... Присел в кресло, устроив шаманку на коленях. Илилла возмущённо выпрямилась.
- Отпусти меня!
- Тишшшеее...
Илилла замерла. Сердце трепыхалось где-то в горле. Это же барон Алек! Илилла вспомнила, как бабушка грозилась отдать шалунью барону Алеку. На съедение... Тогда, в детстве, она представляла барона в виде огромного барса-людоеда... Собрав в кулак всю свою храбрость, Илилла потянула из нарукавных ножен спрятанный там кинжал. Змеи яростно зашипели, а барон рассмеялся, глядя на растерянную шаманку, держащую в руке алый тюльпан. Но ведь тюльпаны уже отцвели! Илилла отбросила цветок, кинжал зазвенел по каменным плитам. Барон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Вернувшийся барон Витольд хмыкнул и сказал:
- Забирай, Алек. Прими от меня эту женщину в дар, то есть.
Илилла растерялась. Она же не рабыня! Почему барон позволяет себе дарить её?! Аура барона Алека ледяной удавкой легла на шею. Барон лениво поднялся из кресла, поблагодарил хозяина зaмка за подарок и распрощался. Илилла дёрнулась, пытаясь высвободиться из рук барона, смазанным пятном мелькнула бледная изящная кисть, темнота...
Проснулась шаманка на вершине башни. В холодном ужасе кинулась к краю... Нет, благодарение ду?хам! Это зaмок. Высоко, конечно, но не башня слёз.
- Испугалась, видящая?
- Да, испугалась!
- Не бойся. Это другое место.
- Я поняла. Башня слёз намного выше.
- Башня... слёз?
- В степи говорят, что в эту башню ты отправляешь непокорных женщин. Навеки и до смерти.
Опять шипящий смех закружил вокруг шаманки. Страх растворялся в любопытстве. Может быть барон расскажет о башне?
Барон взял Илиллу на руки:
- Пойдём, видящая. Тебе надо подкрепить силы. Иначе ты упадёшь.
- Почему ты носишь меня на руках, господин барон? Я не младенец, могу идти сама.
Насмешливая улыбка изогнула алые губы. Змеи, обитающие в плаще барона зашипели... Илилла сжалась в комочек.
- Не бойся, видящая, тебя никто не обидит.
Войдя в зaмок, барон пронёс Илиллу через несколько стен. Шаманка каждый раз зажмуривалась, опасаясь удариться о камень. Наконец, добравшись до цели путешествия, барон передал Илиллу служанкам, набросившимся на неё с беспримерным рвением, и исчез, предварительно проследив, чтобы шаманку напоили крепким бульоном с пряностями. Илиллу вымыли в нескольких вoдах, сдобренных ароматными эссенциями, растёрли жёсткими полотенцами, потом закутали в мягчайшую пушистую ткань и занялись руками и ногами шаманки. Обработали ногти, отполировали их с пурпурным порошком так, что они засияли розовым светом; умастили тело душистыми маслaми... Ещё две служанки занялись волосами шаманки. Расчесали их, разобрали на прядки и каждую пропитали душистой эссенцией. Начали заплетать широкую плоскую косу, покрывающую всю спину. Илилла уснула, не дождавшись окончания процедур.
Проснулась в комнате, похожей на шкатулку для драгоценностей: на окнах кованые решётки из цветов и листьев, кругом ковры с разбросанными подушками, у стен стоят сундуки. Ложе заменяют двенадцать белых войлоков, накрытых шёлком. Даже кагану положено девять! В тревоге осмотрела себя: на ней только рубашка и шальвары из тонкого хлопка, украшенного вышивкой. И шёлковое стёганое одеяло... Встала, босиком пробежала к окну. Решётки приделаны на совесть, мужчина, может быть и сумеет их оторвать, а женщине не стоит и пытаться. А под окном... Влезла на сундук и посмотрела: прoпасть. Спуститься без опыта лазанья по скалам - тоже нереально. Да и куда Илилле идти? Но наложницей барона Алека становиться тоже не хочется. Вот так просто, без сопротивления, как овца, которую ведут на убой... Нууу, не на убой, конечно, но всё же...
Аннотация:
Сказка о бароне Алеке и степной шаманке.
Эпиграф:
"Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь".
© Антуан де Сент-Экзюпери "Маленький принц"
- А теперь скажи нам правду, гадалка.
Чёрные узкие глаза зыркнули сначала на дверь, потом на окна, потом Илилла опомнилась. И то сказать - от баронов в горах уйти, - надо суметь. А если выросла в степях, то шею сломаешь и без погони. А погонять добычу в баронствах любят... Огромные косматые псы, похожие на хозяина с интересом посмотрели на испуганную женщину. Нельзя показывать страх. Порвут.
- А что есть правда? Будущее порой меняется от одного взгляда...
- ЭТО правда.
Шелестящий голос наполнил зал шорохом осенних листьев. Волны ледяного ужаса захлестнули присутствующих, заставив баронов схватиться за кубки, а шаманку сжаться в комочек, подобно зайчонку, пытающемуся скрыться от беркута. Высокий золотоволосый юноша в беспросветно-чёрном плаще, сотканном из самой тьмы, проскользнул к пиршественному столу, за которым срочно освободили почётное место рядом с хозяином зaмка. Слаженности движений гостей барона Витольда позавидовали бы личные телохранители великого кагана. Илилла внимательно смотрела сквозь ресницы опущенных глаз на того о ком слагают страшные сказки от ледяных морей севера до безводных пустынь юга. И не сказки это вовсе. Щупальца ледяной ауры оглаживают присутствующих в зале людей, пробуя их тщательно скрываемый страх, как изысканный напиток... Дымные змеи в омутах изумрудных глаз разворачивают кольца и... рывок... Чёрная молния прочертила пространство над столом. Длинные белые пальцы поднимают лицо шаманки за подбородок, вынуждая смотреть... падать на дно ужасающих глаз властителя замка Делон.
- Ты способна видеть, женщина. А если бы умела держать свой язык на привязи, то не оказалась бы здесь.
Сердце медленно сдавливается ледяной аурой... Ещё немного, и всё закончится. Вообще всё. И дочь степей выпрямилась, чтобы встретить смерть как подобает. Тень одобрительной улыбки возникла на безупречно очерченных алых губах... И аура барона Алека ослабила хватку. Не отпустила, нет! Но позволила сердцу биться. Барон плавно шагнул назад, всем своим видом напоминая чёрного кота, играющего с мышонком.
- Расскажи нам, что ты видишь, женщина.
- Я вижу то, что мне показывают ду?хи, милостивый господин.
- Милостивый... господин...
Барон покатал на языке два слова. Дымные змеи приготовились атаковать, а шаманка - умереть.
- В этих словах нет истины, кочевница.
- Это... вежливость.
Две чёрные косы, каждая толщиной в руку, соскользнули на грудь, когда шаманка, опустив голову от стыда, добавила:
- И страх.
- Честно. Что же, видящая, порадуй нас, скажи барону Витольду в чьём зaмке ему следует искать себе жену. Спроси своих ду?хов.
- Степь далеко и я не могу их слышать отсюда...
Размытое движение, темнота... Холодный ветер заставил очнуться. Каменная площадка с широкими зубцами. И небо над головой. Бескрайнее, как в степи. Только облака очень низко. Руку протяни - дотронешься. Шелестящий голос из за края площадки произнёс:
- Поговори с ду?хами, видящая. Завтра я вернусь за тобой. Мне интересно.
Клёкот огромной птицы заставил шаманку присесть, прижимаясь к каменному зубцу. Слишком свежим было воспоминание об огромных когтях, разрывающих её форокса, а несколькими мгновениями позже, выхвативших её из трещины в скале, где шаманка пыталась спрятаться. Шипящий смех донёсся сверху...
- До завтра, видящая. Дождись меня, никуда не уходи...
И тёмным росчерком ройх и его страшный всадник прошили небо над головой женщины. Шаманка попыталась осмотреться, выглянув между зубцов стены... И сползла по зубцу, не удержавшись на задрожавших ногах. Барон зашвырнул её на башню, высоту которой шаманка оценить не смогла. Облака, которые можно было достать рукой - это уже третий верхний слой. Два слоя облаков далеко внизу... Если упасть, то на скалах окажется не тело, - клякса. Это не зaмок, это... Память услужливо подсказала древнюю песню о башне слёз, куда барон Алек сажал непокорных женщин, которые сходили там с ума и умирали. Хорошая шутка. С какими ду?хами здесь говорить? И будут ли здешние ду?хи с ней разговаривать? После спешного бегства из каганатов она не слышала ни одного духа. И в каганатах он говорили с ней редко. Старый шаман, обучающий Илиллу тонкостям мастерства всё время ругал её за неумение раскрыться, чтобы впустить в себя духов Степи, услышать их волю... Старика больше нет, сама Илилла успела сбежать только благодаря тому, что помогала роженице, и возвращаясь, обратила внимание на изменившееся поведение своего форокса. Так, не заезжая в стойбище, поехала к границе с баронствами. На следующий день за ней пошла погоня. От погони она ушла, проскочив перед лавиной. А потом ей не повезло... Потом был ройх и его всадник. Форокс пошёл на корм ройху, а Илиллу - отправили в зaмок. Гадать.
Шаманка с усилием оторвала себя от зубца, прошлась по площадке... Обнаружив брошенные грудой войлоки, меха, решётки, шесты и верёвки, взялась за дело. Скоро уже на площадке стояла маленькая юрта, а Илилла, вытащив спальные войлоки, улеглась на них под бездонным небом, бездумно смотря на облака, и пытаясь загнать себя в транс.
Опять очнулась от холода. Уже стемнело. Илилла, ощупью сложила своё нехитрое ложе и вползла внутрь юрты. Расстелила войлоки и легла спать, укрывшись мехами. Костёр разводить побоялась. Кто знает, чем это чревато, и какая тварь прилетит на запах дыма. С неё и барона Алека хватит. Интересно, говорили с ней ду?хи, или им не понравилось на башне слёз... Илилла никогда не знает о посещении ду?хов, прежде, чем придёт время озвучить их волю. И вот тогда она не может промолчать, что бы ни говорил по поводу её дурости барон Алек. Ни один шаман не сможет. Если это настоящий шаман, конечно.
Барон Алек в сопровождении лучника прилетел за ней ровно через сутки. Лучник наблюдал, как Илилла разбирает юрту и загружает её со всем содержимым в корзину. Барон Алек, не глядя ни на кого, стоял на одном из башенных зубцов, похлопывая перчатками по ноге. Плащ барона частицей живой тьмы трепетал за плечами. Змеиные головы выныривали из кромки и шипели на Илиллу, заставляя её двигаться быстрее, не отвлекаясь на то, чтобы смахнуть слёзы. Илилла плакала от страха, злилась на себя и ничего не могла с собой поделать.
Белоснежная изящная рука с тонкими пальцами смахнула слёзы шаманки с её щёк.
- О чём плачешь, видящая?
Илилла замерла, как маленькая птичка перед змеёй. Барон Алек ждал ответа...
- Я боюсь змей...
Шипящий смех закружил по площадке. Глаза лучника остекленели.
- Ты забавная... - и резко - увидела что-нибудь?
Как объяснить тому, кто не общается с ду?хами? Барон Алек на удивление благостен. А если ему не понравится ответ? В лучшем случае Илилла полетит с башни без ройха. О худшем не хочется даже думать. Правая бровь барона вопросительно приподнялась. Дымные змеи, спящие на дне изумрудных омутов невероятных глаз тоже приподняли головы, просыпаясь.
- Я не знаю... Я никогда не знаю, до момента, когда ду?хи начинают говорить.
- Даже так?
Барон кивнул лучнику. А щупальца ледяной ауры атаковали вскрикнувшую Илиллу. Глаза барона становятся всё больше и заслоняют небо... провал, темнота... Запах цветущих деревьев... Степь так не пахнет. Степные травы пахнут свободой, а здесь - камень. Кругом камень... Слёзы из под зажмуренных век опять покатились по щекам. И тонкие нежные пальцы снова смахнули их. У Илиллы похолодело сердце. Попыталась незаметно открыть глаза. Лучше бы не открывала! Бароны, вчера пировавшие в зaмке, стоят на мощёном дворе и молча смотрят на Илиллу, лежащую на руках барона Алека. Шевелиться страшно. Пугающий голос барона Алека насмешливо прошелестел:
- Ты уже очнулась, видящая. Притворяться спящей у тебя не получается.
Илилла попыталась вывернуться из рук барона, но он, крепко прижимая шаманку к груди, прошёл в зaмок. Впрочем, слово "прошёл" к манере движения барона Алека не подходит. Барон летит на крыльях тьмы, которые с успехом изображает баронский плащ. Действительно ли там были змеи? Или показалось от страха? И почему барон не выпускает её из рук? А ду?хи молчат...
Барон поставил шаманку на ноги в центре огромного зала. И, отойдя на три шага, замер чёрным изваянием. Илилла стояла не шевелясь, пока бароны, обходя её по широкому кругу (?!!) заполняли зал. И только когда хозяин зaмка уселся на своё место, барон Алек отмер и переместился, оказавшись рядом с ним. Илилла вздохнула спокойнее...
Говори, видящая.
Барон... Витольд ревёт, как тур. Они действительно думают, что ду?хи только и ждут, когда их спросят? Илилла посмотрела на баронов, и поняла: да, действительно. И лучше ей начать говорить. Вот только что? Что сказать барону, вздумавшему подыскивать жену, предназначенную судьбой?!! Что у него, вероятно, нет других дел? И почему барон Алек так ждёт её ответа? Барон тоже "видящий". Так говорит вся Степь. Или барон, как и шаманы, не может видеть своё будущее?.. Илилла, приготовившись к худшему, открыла рот, чтобы сказать, что ничем помочь барону Витольду не сможет; и её накрыла горькая волна прозрения. У будущего горький вкус. Когда это случилось с нею впервые, её потом долго выворачивало наизнанку. Потом стало легче... Но всё же... всё же... У будущего горький вкус!
Во рту пересохло. Перед глазами мелькали радужные круги, каменный пол качался, несмотря на то, что Илилла упиралась в него руками. Когда она села на пол? Сильные руки подхватили шаманку. Шелестящий голос приказал:
- Воды.
Серебряный кубок был слишком тяжёл для ослабевших рук, и барон Алек, поил шаманку собственноручно (!). Позволил ей сделать три маленьких глотка ледяной и вкусной воды и убрал кубок.
- Потерпи видящая. Много пить тебе сейчас нельзя.
- Отпусти... кх... кх... Отпусти меня.
Барон не пожелал услышать. Так и держал Илиллу на руках. А когда она, проморгавшись, осмотрелась, то порадовалась этому. Бароны были в бешенстве. Не все. Барон Витольд задумчиво смотрел в стрельчатое окно, забранное мозаичным стеклом и бросающее разноцветные блики на пол. Ещё один барон хмурился, разглядывая кинжал, который вертел в руке, от пятерых баронов шла такая волна ненависти, что Илилла изо всех сил старалась сдержаться и не спрятать лицо на груди барона Алека. Сам барон Алек был отрешённо-спокоен. Волновался его плащ. Змеиные головы выглядывали и пробовали воздух раздвоенными языками. И опять ныряли в черноту...
- Я должен этому верить, Алек?
Шипящий смех заставил баронов встряхнуться, сбрасывая оцепенение.
- Откуда мне знать, Витольд? Я не беседую с ду?хами. Что думаешь делать с женщиной?
Барон Витольд потрепал по голове одну из своих медведеобразных собак и непонимающе уставился на барона Алека.
- Сезон охоты закончился. Дам форокса и пусть едет, куда направлялась.
- А куда, кстати, ты направлялась, видящая?
И что ответить? Разве бароны поймут, что иногда едешь не "куда", а просто бежишь "оттуда"? Ответить "в никуда" будет грубостью. А Илилла и так наговорила сегодня на несколько смертных казней.
- Ты сделала предсказание... И теперь бежишь...
Шелестящий голос окутывает Илиллу словно плащом. Убаюкивает. И она против воли кивает.
- Пусть остаётся на общих основаниях.
- Она видящая, Витольд. Какие "общие основания"?!
- Значит, ты ей поверил.
Молчание... Бароны начали прощаться. Барон Витольд отправился их провожать. Барон Алек прошёлся по залу всё так же с Илиллой на руках... Присел в кресло, устроив шаманку на коленях. Илилла возмущённо выпрямилась.
- Отпусти меня!
- Тишшшеее...
Илилла замерла. Сердце трепыхалось где-то в горле. Это же барон Алек! Илилла вспомнила, как бабушка грозилась отдать шалунью барону Алеку. На съедение... Тогда, в детстве, она представляла барона в виде огромного барса-людоеда... Собрав в кулак всю свою храбрость, Илилла потянула из нарукавных ножен спрятанный там кинжал. Змеи яростно зашипели, а барон рассмеялся, глядя на растерянную шаманку, держащую в руке алый тюльпан. Но ведь тюльпаны уже отцвели! Илилла отбросила цветок, кинжал зазвенел по каменным плитам. Барон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Вернувшийся барон Витольд хмыкнул и сказал:
- Забирай, Алек. Прими от меня эту женщину в дар, то есть.
Илилла растерялась. Она же не рабыня! Почему барон позволяет себе дарить её?! Аура барона Алека ледяной удавкой легла на шею. Барон лениво поднялся из кресла, поблагодарил хозяина зaмка за подарок и распрощался. Илилла дёрнулась, пытаясь высвободиться из рук барона, смазанным пятном мелькнула бледная изящная кисть, темнота...
Проснулась шаманка на вершине башни. В холодном ужасе кинулась к краю... Нет, благодарение ду?хам! Это зaмок. Высоко, конечно, но не башня слёз.
- Испугалась, видящая?
- Да, испугалась!
- Не бойся. Это другое место.
- Я поняла. Башня слёз намного выше.
- Башня... слёз?
- В степи говорят, что в эту башню ты отправляешь непокорных женщин. Навеки и до смерти.
Опять шипящий смех закружил вокруг шаманки. Страх растворялся в любопытстве. Может быть барон расскажет о башне?
Барон взял Илиллу на руки:
- Пойдём, видящая. Тебе надо подкрепить силы. Иначе ты упадёшь.
- Почему ты носишь меня на руках, господин барон? Я не младенец, могу идти сама.
Насмешливая улыбка изогнула алые губы. Змеи, обитающие в плаще барона зашипели... Илилла сжалась в комочек.
- Не бойся, видящая, тебя никто не обидит.
Войдя в зaмок, барон пронёс Илиллу через несколько стен. Шаманка каждый раз зажмуривалась, опасаясь удариться о камень. Наконец, добравшись до цели путешествия, барон передал Илиллу служанкам, набросившимся на неё с беспримерным рвением, и исчез, предварительно проследив, чтобы шаманку напоили крепким бульоном с пряностями. Илиллу вымыли в нескольких вoдах, сдобренных ароматными эссенциями, растёрли жёсткими полотенцами, потом закутали в мягчайшую пушистую ткань и занялись руками и ногами шаманки. Обработали ногти, отполировали их с пурпурным порошком так, что они засияли розовым светом; умастили тело душистыми маслaми... Ещё две служанки занялись волосами шаманки. Расчесали их, разобрали на прядки и каждую пропитали душистой эссенцией. Начали заплетать широкую плоскую косу, покрывающую всю спину. Илилла уснула, не дождавшись окончания процедур.
Проснулась в комнате, похожей на шкатулку для драгоценностей: на окнах кованые решётки из цветов и листьев, кругом ковры с разбросанными подушками, у стен стоят сундуки. Ложе заменяют двенадцать белых войлоков, накрытых шёлком. Даже кагану положено девять! В тревоге осмотрела себя: на ней только рубашка и шальвары из тонкого хлопка, украшенного вышивкой. И шёлковое стёганое одеяло... Встала, босиком пробежала к окну. Решётки приделаны на совесть, мужчина, может быть и сумеет их оторвать, а женщине не стоит и пытаться. А под окном... Влезла на сундук и посмотрела: прoпасть. Спуститься без опыта лазанья по скалам - тоже нереально. Да и куда Илилле идти? Но наложницей барона Алека становиться тоже не хочется. Вот так просто, без сопротивления, как овца, которую ведут на убой... Нууу, не на убой, конечно, но всё же...
