Алонсо осторожно отцепляет мои руки. И, взяв меня за руку, идёт на террасу. Дежавю. Благородный Флавий меня всегда водил за ручку. Ах, они же кузены. Отец Флавия и отец Алонсо – единоутробные братья.
Дона Алмира выслушала приветствия от своего Мигелито. Поздравила его с возвращением, и отправила нас заниматься делом. Ага, так и сказала.
– Делом займитесь. Я хочу правнука увидеть.
Слово матриарха, – закон. Вторую годовщину свадьбы отпраздновали в постели. Провели в ней около суток. Пару раз собирались выйти, но добирались только до душа. Я, я, я виновата! А, может, и не только я. Но первые сутки я не могла оторваться от Алонсо. Мне нужен был контакт. Хотя бы держать за руку. Но кто же в спальне за руки держится?! И... ожидаем наследника. Или наследницу... Алонсо сказал, что будет рад любому варианту. Я тоже рада. Могу общаться с команданте Энрике, не испытывая желания отправиться с ним в ближайшие кусты. Мужу сказала, чтобы он не оставлял меня одну, когда я готова к зачатию. Если бы команданте не был столь сдержан, я уже носила бы его ребёнка. Алонсо странно посмотрел на меня, и пообещал быть рядом.
Команданте Энрике дождался, когда мы покинули спальню, и распрощался. Детей на море он всё-таки свозил. Дона Алмира хихикает: чтобы избавить их уши от кошачьих концертов. Мурлычу, прижавшись к мужу. Алонсо смеётся... Милочка расстроилась, потому что команданте пригласил нас в гости, присовокупив, что его жёны будут рады. Команданте из кочевников. И жён у него семь. А может быть, – сколько команданте пожелает. Вот такие традиции...
Алонсо был неприятно удивлён, что его друг сорвался с места, едва дождавшись его появления. Они проговорили около трёх часов. Выпили две бутылки рома. И распрощались. Команданте поклонился мне издали, подходить ближе не пожелал. Зря. Уже всё прошло. Можно не опасаться, что я наброшусь на бесхозного мужчину. Подобрали с Милочкой подарки жёнам дона Энрике. Милочка передала лично в руки команданте, запретив смотреть. Все заулыбались, напряжение ушло. Муж ещё раз пообещал не оставлять меня одну. Ну-ну...
В положенный срок появился на свет Алберто Гарсия Мигель де ла Модена-Новарро. Дона Алмира теперь прабабушка. Она уже почти не встаёт из своего кресла... Но мозги у бабули Алонсо в полном порядке. Запретила мне нарушать традицию, оставляя ребёнка рядом с собой после полугода. Молоко у нас пропадает автоматически. Через почти две тысячи лет определённого образа жизни, вероятно, организм настроен на полугодовое кормление. Теперь навещаю детёныша раз в день. Алонсо доволен. Я, честно говоря, тоже. Аристократки Союза, как и на древней Земле детей даже не вскармливают. Сразу отдают кормилицам. Зато они их любят. Наверное. Во всяком случае, справляются о них. Но! У каждого свои заморочки. Меня тревожат следующие роды. Страж глубин. Если ребёнок будет похож на барона Алека, это надо будет объяснять мужу. Надо объяснять всю ситуацию ещё до зачатия. А как объяснить то, чего я сама не в состоянии понять?!
– Миранда, это даже не смешно. Ещё два с половиной года можно не волноваться ни о чём, а ты уже сейчас себя съедаешь.
Съедаю я не себя, а ломтики хурмы, сидя у мужа на коленях, подцепляя их специальной серебряной вилочкой, и скармливая ему каждый третий. Так и не поняла, поверил он мне, или просто отмахнулся, – но проблему я озвучила.
– Ты мне не веришь?
– Верю, удивительная. Я скопировал весь, касающийся тебя, архив базы. Кроме записей из дома консула Вителлия Севера.
– Не дотянулся? – ехидничаю.
– Не успел...
Увлечённо целуясь, замечаю краем глаза какое-то мелькание.
– Мне подождать, Алонсо? Я подожду. Приветствую прекрасную дону Миранду.
Спрятала пылающее лицо на груди у мужа, спешно поправляя одежду.
– Ты по делу, Хосе?
Голосом мужа можно проводить криогенные процедуры. Пытаюсь сползти с колен, меня удерживают, прижимая к себе. Сижу, прислушиваюсь.
– Ты посвящаешь прекрасную дону Миранду во все свои дела, Алонсо?
– Я свяжусь с тобой через минуту.
Вынес меня на руках из кабинета, легонько поцеловал, и попрощался до вечера.
Вечером на мой вопрос было отвечено стандартным "ничего особенного". Ну и ладно. Мне не до мужских дел. Дона Алмира опять созвала чистокровных. Думаем, как "закрыть" Милочку. Девчонка взрослеет. Скоро инстинкты чистокровной заявят о себе. Резервации здесь нет. Придётся что-то придумывать... Голова кру?гом!
Поскольку никакого решения мы не нашли, обратилась к Алонсо. В конце концов, мы с ним отвечаем за супругу Повелителя. Уже приготовилась услышать предложение заняться гардеробом, но муж, неожиданно серьёзно отнёсся к проблеме.
Пока единственное, что мы сделали – подвесили над девчонкой спутник, не объявляя об этом. А в сопровождение ей выделили шестёрку собачек. Три отдыхают, три охраняют. Безотлучно. Милагрос попробовала закатить истерику, но я поговорила с ней. Рассказала, что даже взрослые, умудрённые жизнью, чистокровные абсолютно беспомощны перед инстинктом продолжения рода. Организм требует. Нас так выводили. Чтобы не крутили носом: этого я не хочу, с этим я не лягу. А до семнадцати лет контакты нежелательны.
– Но я замужем?! И с Маноло тоже встречаться нельзя?!
– Только в моём присутствии, Милагрос. Ты не дурочка, прекрасно всё понимаешь. А на случай отключения мозгов, рядом с тобой – собаки.
Не стала говорить, что за каждым шагом ещё и спутник следит. Ни к чему детёнышу это знать. А то начнёт уходить от наблюдения.
Этот вопрос мы решили. Пока, во всяком случае. Алонсо тоже дома не показывается. Во избежание. Спросила, почему. И лучше бы не спрашивала!
– Чтобы не столкнуться с Милагрос, случайно, в саду, удивительная.
Начинаю густо краснеть, но глаз не опускаю. Мне удалось удержаться на грани. След от ожога – память...
– Почему ты заговорил об этом только сейчас, Алонсо?
– Я бы не вспомнил, если бы не суета вокруг взросления твоей дочери, удивительная. Но раз уж Энрике испугался, значит дело серьёзное.
– Испугался? Команданте? Мы говорим об одном и том же кабальеро?
– Именно, удивительная. Мы говорили с ним... долго...
Тишина. Муж подбирает слова. А я раздумываю над его решением. Привыкла уже к серенадам за столько лет. И за дочерью следить надо, и урезaть супружеский долг не хочется.
– А может быть сделать портал в спальню? Или просто в мои комнаты? Алонсо?
– Удивительная, что за мысли?
Разозлилась, и попыталась уйти. Ага. Кто бы меня пустил! Скрутили и усадили на колени.
– Миранда, угомонись! Идея с порталами не лишена привлекательности. Но надо продумать замыкающий контур.
– А что тебе сказал дон Энрике?
– Сказал, что если бы ты шагнула не от него, а к нему, – он бы не удержался.
Подумала, как мало порой нужно: один крохотный шаг, и вся жизнь... А где-то очень глубоко шевельнулось... сожаление?.. Не знаю... Наверное, нет. То есть, – конечно, нет! Но всё-таки... Кошка внутри меня довольно урчит. Ага, как же! Нас признали привлекательными... и опасными...
Дни идут, складываясь в недели, месяцы... Тито (сокращённое Албертито – уменьшительно-ласкательное от Алберто) уже бегает. Предпочитает проводить время с отцом. Или со старшим братом, когда Лопе сбегает из Академии. Я думаю, что малыш влюблён в Милочку, поэтому прячется от неё. Мы втроём с мужем и сыном или вчетвером с мужем и сыновьями выбираемся на море, выходим на маленькой яхте в бухточку на коралловом островке. Купаемся, валяемся на горячем песке. Тито плавает как дельфинёнок. Любит воду... А ночами я получаю свои серенады. Дома нельзя. Милагрос "на взводе" не надо лишних стрессов. Дома мне мурлычат колыбельные на ушко, приходя порталом к супружескому ложу.
Милагрос проводит время в женском обществе. Начинаю опасаться ножа в бок. Ещё три года выдержать, до передачи дочери в супружеские руки. Маноло через два года отправится на пятилетний контракт. Значит, сможет взять отпуск на брачную ночь.
А пока я кручусь, как белка в колесе. Спутник даёт сигнал, когда рядом с Милочкой оказывается мужчина. И я вскакиваю и бегу, на ходу придумывая причину, по которой мне вот именно сейчас нужно быть в этом месте. Меня уже сумасшедшей считают. Служанки – таки точно! Бабуля посмеивается. Ей хорошо! Плохо то, что я не могу оставить девчонку рядом с ней. Дона Алмира по большей части дремлет в кресле. Чистокровные у нас гостят посменно. Потому что одна я не выдержу. Начну отстреливать кавалеров. А что? Это мысль!
Тито, – моя радость, помогает. Отправляю его искать Милочку. Ага, а сама отправляюсь искать детёныша. У нас с ним такая игра. В общем, меня уже не любит зять, который сбегает из Академии, чтобы повидаться с женой, а не с тёщенькой. Но! Маноло семнадцать лет, а Милочке – четырнадцать. И её инстинкты уже проснулись. Алонсо заменил охрану на женщин. Оказывается, женщины тоже могут служить в армии Союза. А я думала, – их не допускают...
Приходится контролировать и посещения Лопе. Они, конечно, брат и сестра, но... Но! В резервации на это не смотрели. Отделяли в тринадцать лет. Вот и я, предпочитаю не думать. Мальчишке – четырнадцать, тоже инстинкты пробудились. Ни к чему им наедине общаться. Пусть у них и в мыслях нет ничего подобного. Тут ведь как: сейчас в мыслях нет, случайно прикоснулись друг к другу, и всё... У меня тоже команданте Энрике и в мыслях не было, а когда я с ним столкнулась на бегу, мыслей вовсе не осталось, одни инстинкты. Счастье, что мы оба сдержались. Сумели.
Со всей этой суетой моя собственная "боевая готовность" прошла без эксцессов. Поскольку Алонсо не на дежурстве, то на рассвете после празднования пятнадцатилетия детёнышей мы зачали ещё близнецов. Однако тенденция. Если девятыми родами опять будут близнецы, то можно говорить о системе. Каждые четырнадцать лет по четвёрке детей. Но об этом пока рано. И кто из них будет стражем? Сын или дочь? Или оба? Старательно удерживаю хорошее настроение. Волноваться вредно, да и поздно. Что вырастет, то вырастет. Медитирую, гуляю по саду и на побережье. Морской воздух полезен. Ага.
Пользуясь случаем, держу дочь возле себя. Так сказать, мастер-класс по вынашиванию здорового потомства. Упражнения йоги, постепенно корректирующиеся в сторону облегчения, режим питания, и всякое такое. Нам в резервации тоже мастер-класс проводили. Чистокровные, отрабатывающие государственный контракт. И я уже однажды объясняла это чистокровным девчонкам на своём примере. И тоже с близнецами.
И вот на свет появилась двойня. Черноволосые и синеглазые брат и сестра. Когтистые и клыкастые. Пытались прорваться сквозь меня. Пришлось мысленно успокаивать, а когда не подействовало, – то прикрикнуть. Мысленно. Но пятилетним восстановлением я вряд ли отделаюсь. Хотя физических повреждений я не получила, но детёныши-стражи иссушили меня энергетически. Я выложилась полностью. Алонсо не отходил от меня, держал за руку, прижавшись к ней губами, а я тихо плакала от своей беспомощности. Сил не было даже руку поднять. Первый месяц кормила клыкастых, подвесив их к шее на большом платке. Через сорок дней пришла в норму, но энергия материнства восполняется по капле.
Несмотря на клыки и когти, дети ни разу не повредили мне. Ни царапины! Дымные змеи в синих глазах выглядят жутко. Поймала себя на том, что ищу их и в глазах мужа. Как воспитывать стражей? Пока кормлю. Обращаемся так же, как и с Тито. Имена не даём. Кто их знает, какие имена стражам положены, а время позволяет... Алонсо старается не оставлять меня одну с детьми. Хотя я думаю, что они ему интересны. Дети на него не шипят, как на Милочку, позволяют взять на руки, но глазками поблёскивают настороженно. А Милочка разобиделась. Брат и сестра шипят на неё как маленькие змейки. Или котята?
Барон Алек нашёл нас через полгода. Я уже сходила с ума, не зная, чем их кормить. Молоко пить они не хотят. Команданте Энрике посоветовал Алонсо давать им молоко с кровью. Пьют, но "без удовольствия". А зверики притащили им зайца. Ага, шестилапого. Близнецы когтями разделали его не хуже шеф-повара, и пока испуганная Мария бежала ко мне, они налопались сырой зайчатины. Удивительно отношение животных к близнецам. Столько заботы... Начинаю опасаться, как бы птицы не начали их червяками и гусеницами подкармливать. Впрочем, птицам к ним подлетать опасно. Детёныши хватают всё, что шевелится.
Отправились отдохнуть и развеяться на дальние острова. Полным составом: Алонсо, я, Маноло, Лопе, Милагрос, Тито и младшие близнецы с няньками Марией и Терезой. Кстати, к Тито детёныши относятся нормально. Наверное, кровь Алонсо чуют. Родство всё-таки по отцу определяют. На Лопе зашипели, как и на Милочку. Маноло к ним приближаться не стал. Поздравил нас с прибавлением в семье, и этим ограничился. А с Тито играет часами. Но, конечно, Тито не распространяет вокруг себя волны любопытствующего ужаса.
Весь день проводили в воде. Или в лесу. Забирались на гору. Там тоже есть дом, как и на берегу. Ага, и в глубине леса у озера. Комфорт превыше всего. А вечерами разжигали костёр, жарили добычу: рыбу, или дичь; запекали овощи... Пели песни и танцевали. Я сделала себе соломенную юбочку, как когда-то давно с Марком Флавием. И плясала островные танцы с покачиванием бёдер. Милочка разревелась от досады. Приказала ей не реветь, а учиться, благо есть возможность. Гормоны играют, нервы натянуты. Заставляю девчонку делать дыхательные упражнения, и медитировать. Объявила, что будет заниматься, пока не увидит лотос, выросший из своего пупка. Хохотали все. Даже детёныши.
В один из вечеров на озере нас накрыло пологом ледяного ужаса. Не знаю, как остальные, – меня сдавило так, что было больно дышать. Детёныши зашипели... радостно? Нет... Давая знать: мы здесь, вот они мы! И языки любопытствующего ужаса начали облизывать сплошную пелену, накрывающую нас всех. Это питание? Возможно... Мужчины расслабленно сидят, находясь в полной боевой готовности. Все трое: Алонсо, Маноло и Лопе. Хотела им сказать, чтобы не волновались, потом задумалась: то что приближается страж глубин, – понятно. Но это не обязательно барон Алек. Другое дело, что даже с одним стражем втроём не справиться. Поединок с Вителлием Севером – не показатель. Алеку нужен был муж для меня. Если брак с Зигги аннулирован, значит пусть будет Вителлий Север. И барон Алек не использовал свои силу и скорость.
Всё-таки барон. Ледяной ужас сменился пламенем страсти, гуляющим по моему телу. Алонсо смотрит на меня удивлённо, а Маноло – потрясён. Наверное я опять сверкаю глазами. Чёрный силуэт становится чётче, и вот он уже среди нас. Крылья плаща вихрящейся тьмой окутывают вечно юного барона. Золотые волосы вьются, зелёные глаза сияют нестерпимо. Дымные змеи в них извиваются в боевом танце. Чёткий рисунок улыбающихся губ... Улыбка касается глаз, прячется в уголках... Шелестящий голос:
– Баронесса Воробышек... Счастлив приветствовать...
Встаёт на колено, плащ взметнулся крыльями, и обрушился волной тьмы. Змеиные пасти высовываются, пробуя воздух раздвоенными языками, и пропадают во тьме плаща. Нежный поцелуй руки. А потом, барон прижался лбом к тыльной стороне моей кисти, и внутри меня раздался шелестящий шёпот:
Дона Алмира выслушала приветствия от своего Мигелито. Поздравила его с возвращением, и отправила нас заниматься делом. Ага, так и сказала.
– Делом займитесь. Я хочу правнука увидеть.
Слово матриарха, – закон. Вторую годовщину свадьбы отпраздновали в постели. Провели в ней около суток. Пару раз собирались выйти, но добирались только до душа. Я, я, я виновата! А, может, и не только я. Но первые сутки я не могла оторваться от Алонсо. Мне нужен был контакт. Хотя бы держать за руку. Но кто же в спальне за руки держится?! И... ожидаем наследника. Или наследницу... Алонсо сказал, что будет рад любому варианту. Я тоже рада. Могу общаться с команданте Энрике, не испытывая желания отправиться с ним в ближайшие кусты. Мужу сказала, чтобы он не оставлял меня одну, когда я готова к зачатию. Если бы команданте не был столь сдержан, я уже носила бы его ребёнка. Алонсо странно посмотрел на меня, и пообещал быть рядом.
Команданте Энрике дождался, когда мы покинули спальню, и распрощался. Детей на море он всё-таки свозил. Дона Алмира хихикает: чтобы избавить их уши от кошачьих концертов. Мурлычу, прижавшись к мужу. Алонсо смеётся... Милочка расстроилась, потому что команданте пригласил нас в гости, присовокупив, что его жёны будут рады. Команданте из кочевников. И жён у него семь. А может быть, – сколько команданте пожелает. Вот такие традиции...
Алонсо был неприятно удивлён, что его друг сорвался с места, едва дождавшись его появления. Они проговорили около трёх часов. Выпили две бутылки рома. И распрощались. Команданте поклонился мне издали, подходить ближе не пожелал. Зря. Уже всё прошло. Можно не опасаться, что я наброшусь на бесхозного мужчину. Подобрали с Милочкой подарки жёнам дона Энрике. Милочка передала лично в руки команданте, запретив смотреть. Все заулыбались, напряжение ушло. Муж ещё раз пообещал не оставлять меня одну. Ну-ну...
В положенный срок появился на свет Алберто Гарсия Мигель де ла Модена-Новарро. Дона Алмира теперь прабабушка. Она уже почти не встаёт из своего кресла... Но мозги у бабули Алонсо в полном порядке. Запретила мне нарушать традицию, оставляя ребёнка рядом с собой после полугода. Молоко у нас пропадает автоматически. Через почти две тысячи лет определённого образа жизни, вероятно, организм настроен на полугодовое кормление. Теперь навещаю детёныша раз в день. Алонсо доволен. Я, честно говоря, тоже. Аристократки Союза, как и на древней Земле детей даже не вскармливают. Сразу отдают кормилицам. Зато они их любят. Наверное. Во всяком случае, справляются о них. Но! У каждого свои заморочки. Меня тревожат следующие роды. Страж глубин. Если ребёнок будет похож на барона Алека, это надо будет объяснять мужу. Надо объяснять всю ситуацию ещё до зачатия. А как объяснить то, чего я сама не в состоянии понять?!
– Миранда, это даже не смешно. Ещё два с половиной года можно не волноваться ни о чём, а ты уже сейчас себя съедаешь.
Съедаю я не себя, а ломтики хурмы, сидя у мужа на коленях, подцепляя их специальной серебряной вилочкой, и скармливая ему каждый третий. Так и не поняла, поверил он мне, или просто отмахнулся, – но проблему я озвучила.
– Ты мне не веришь?
– Верю, удивительная. Я скопировал весь, касающийся тебя, архив базы. Кроме записей из дома консула Вителлия Севера.
– Не дотянулся? – ехидничаю.
– Не успел...
Увлечённо целуясь, замечаю краем глаза какое-то мелькание.
– Мне подождать, Алонсо? Я подожду. Приветствую прекрасную дону Миранду.
Спрятала пылающее лицо на груди у мужа, спешно поправляя одежду.
– Ты по делу, Хосе?
Голосом мужа можно проводить криогенные процедуры. Пытаюсь сползти с колен, меня удерживают, прижимая к себе. Сижу, прислушиваюсь.
– Ты посвящаешь прекрасную дону Миранду во все свои дела, Алонсо?
– Я свяжусь с тобой через минуту.
Вынес меня на руках из кабинета, легонько поцеловал, и попрощался до вечера.
Вечером на мой вопрос было отвечено стандартным "ничего особенного". Ну и ладно. Мне не до мужских дел. Дона Алмира опять созвала чистокровных. Думаем, как "закрыть" Милочку. Девчонка взрослеет. Скоро инстинкты чистокровной заявят о себе. Резервации здесь нет. Придётся что-то придумывать... Голова кру?гом!
Поскольку никакого решения мы не нашли, обратилась к Алонсо. В конце концов, мы с ним отвечаем за супругу Повелителя. Уже приготовилась услышать предложение заняться гардеробом, но муж, неожиданно серьёзно отнёсся к проблеме.
Пока единственное, что мы сделали – подвесили над девчонкой спутник, не объявляя об этом. А в сопровождение ей выделили шестёрку собачек. Три отдыхают, три охраняют. Безотлучно. Милагрос попробовала закатить истерику, но я поговорила с ней. Рассказала, что даже взрослые, умудрённые жизнью, чистокровные абсолютно беспомощны перед инстинктом продолжения рода. Организм требует. Нас так выводили. Чтобы не крутили носом: этого я не хочу, с этим я не лягу. А до семнадцати лет контакты нежелательны.
– Но я замужем?! И с Маноло тоже встречаться нельзя?!
– Только в моём присутствии, Милагрос. Ты не дурочка, прекрасно всё понимаешь. А на случай отключения мозгов, рядом с тобой – собаки.
Не стала говорить, что за каждым шагом ещё и спутник следит. Ни к чему детёнышу это знать. А то начнёт уходить от наблюдения.
Этот вопрос мы решили. Пока, во всяком случае. Алонсо тоже дома не показывается. Во избежание. Спросила, почему. И лучше бы не спрашивала!
– Чтобы не столкнуться с Милагрос, случайно, в саду, удивительная.
Начинаю густо краснеть, но глаз не опускаю. Мне удалось удержаться на грани. След от ожога – память...
– Почему ты заговорил об этом только сейчас, Алонсо?
– Я бы не вспомнил, если бы не суета вокруг взросления твоей дочери, удивительная. Но раз уж Энрике испугался, значит дело серьёзное.
– Испугался? Команданте? Мы говорим об одном и том же кабальеро?
– Именно, удивительная. Мы говорили с ним... долго...
Тишина. Муж подбирает слова. А я раздумываю над его решением. Привыкла уже к серенадам за столько лет. И за дочерью следить надо, и урезaть супружеский долг не хочется.
– А может быть сделать портал в спальню? Или просто в мои комнаты? Алонсо?
– Удивительная, что за мысли?
Разозлилась, и попыталась уйти. Ага. Кто бы меня пустил! Скрутили и усадили на колени.
– Миранда, угомонись! Идея с порталами не лишена привлекательности. Но надо продумать замыкающий контур.
– А что тебе сказал дон Энрике?
– Сказал, что если бы ты шагнула не от него, а к нему, – он бы не удержался.
Подумала, как мало порой нужно: один крохотный шаг, и вся жизнь... А где-то очень глубоко шевельнулось... сожаление?.. Не знаю... Наверное, нет. То есть, – конечно, нет! Но всё-таки... Кошка внутри меня довольно урчит. Ага, как же! Нас признали привлекательными... и опасными...
Глава одиннадцатая: О рождении близнецов-стражей, появлении барона Алека и о странных обычаях стражей.
Дни идут, складываясь в недели, месяцы... Тито (сокращённое Албертито – уменьшительно-ласкательное от Алберто) уже бегает. Предпочитает проводить время с отцом. Или со старшим братом, когда Лопе сбегает из Академии. Я думаю, что малыш влюблён в Милочку, поэтому прячется от неё. Мы втроём с мужем и сыном или вчетвером с мужем и сыновьями выбираемся на море, выходим на маленькой яхте в бухточку на коралловом островке. Купаемся, валяемся на горячем песке. Тито плавает как дельфинёнок. Любит воду... А ночами я получаю свои серенады. Дома нельзя. Милагрос "на взводе" не надо лишних стрессов. Дома мне мурлычат колыбельные на ушко, приходя порталом к супружескому ложу.
Милагрос проводит время в женском обществе. Начинаю опасаться ножа в бок. Ещё три года выдержать, до передачи дочери в супружеские руки. Маноло через два года отправится на пятилетний контракт. Значит, сможет взять отпуск на брачную ночь.
А пока я кручусь, как белка в колесе. Спутник даёт сигнал, когда рядом с Милочкой оказывается мужчина. И я вскакиваю и бегу, на ходу придумывая причину, по которой мне вот именно сейчас нужно быть в этом месте. Меня уже сумасшедшей считают. Служанки – таки точно! Бабуля посмеивается. Ей хорошо! Плохо то, что я не могу оставить девчонку рядом с ней. Дона Алмира по большей части дремлет в кресле. Чистокровные у нас гостят посменно. Потому что одна я не выдержу. Начну отстреливать кавалеров. А что? Это мысль!
Тито, – моя радость, помогает. Отправляю его искать Милочку. Ага, а сама отправляюсь искать детёныша. У нас с ним такая игра. В общем, меня уже не любит зять, который сбегает из Академии, чтобы повидаться с женой, а не с тёщенькой. Но! Маноло семнадцать лет, а Милочке – четырнадцать. И её инстинкты уже проснулись. Алонсо заменил охрану на женщин. Оказывается, женщины тоже могут служить в армии Союза. А я думала, – их не допускают...
Приходится контролировать и посещения Лопе. Они, конечно, брат и сестра, но... Но! В резервации на это не смотрели. Отделяли в тринадцать лет. Вот и я, предпочитаю не думать. Мальчишке – четырнадцать, тоже инстинкты пробудились. Ни к чему им наедине общаться. Пусть у них и в мыслях нет ничего подобного. Тут ведь как: сейчас в мыслях нет, случайно прикоснулись друг к другу, и всё... У меня тоже команданте Энрике и в мыслях не было, а когда я с ним столкнулась на бегу, мыслей вовсе не осталось, одни инстинкты. Счастье, что мы оба сдержались. Сумели.
Со всей этой суетой моя собственная "боевая готовность" прошла без эксцессов. Поскольку Алонсо не на дежурстве, то на рассвете после празднования пятнадцатилетия детёнышей мы зачали ещё близнецов. Однако тенденция. Если девятыми родами опять будут близнецы, то можно говорить о системе. Каждые четырнадцать лет по четвёрке детей. Но об этом пока рано. И кто из них будет стражем? Сын или дочь? Или оба? Старательно удерживаю хорошее настроение. Волноваться вредно, да и поздно. Что вырастет, то вырастет. Медитирую, гуляю по саду и на побережье. Морской воздух полезен. Ага.
Пользуясь случаем, держу дочь возле себя. Так сказать, мастер-класс по вынашиванию здорового потомства. Упражнения йоги, постепенно корректирующиеся в сторону облегчения, режим питания, и всякое такое. Нам в резервации тоже мастер-класс проводили. Чистокровные, отрабатывающие государственный контракт. И я уже однажды объясняла это чистокровным девчонкам на своём примере. И тоже с близнецами.
И вот на свет появилась двойня. Черноволосые и синеглазые брат и сестра. Когтистые и клыкастые. Пытались прорваться сквозь меня. Пришлось мысленно успокаивать, а когда не подействовало, – то прикрикнуть. Мысленно. Но пятилетним восстановлением я вряд ли отделаюсь. Хотя физических повреждений я не получила, но детёныши-стражи иссушили меня энергетически. Я выложилась полностью. Алонсо не отходил от меня, держал за руку, прижавшись к ней губами, а я тихо плакала от своей беспомощности. Сил не было даже руку поднять. Первый месяц кормила клыкастых, подвесив их к шее на большом платке. Через сорок дней пришла в норму, но энергия материнства восполняется по капле.
Несмотря на клыки и когти, дети ни разу не повредили мне. Ни царапины! Дымные змеи в синих глазах выглядят жутко. Поймала себя на том, что ищу их и в глазах мужа. Как воспитывать стражей? Пока кормлю. Обращаемся так же, как и с Тито. Имена не даём. Кто их знает, какие имена стражам положены, а время позволяет... Алонсо старается не оставлять меня одну с детьми. Хотя я думаю, что они ему интересны. Дети на него не шипят, как на Милочку, позволяют взять на руки, но глазками поблёскивают настороженно. А Милочка разобиделась. Брат и сестра шипят на неё как маленькие змейки. Или котята?
Барон Алек нашёл нас через полгода. Я уже сходила с ума, не зная, чем их кормить. Молоко пить они не хотят. Команданте Энрике посоветовал Алонсо давать им молоко с кровью. Пьют, но "без удовольствия". А зверики притащили им зайца. Ага, шестилапого. Близнецы когтями разделали его не хуже шеф-повара, и пока испуганная Мария бежала ко мне, они налопались сырой зайчатины. Удивительно отношение животных к близнецам. Столько заботы... Начинаю опасаться, как бы птицы не начали их червяками и гусеницами подкармливать. Впрочем, птицам к ним подлетать опасно. Детёныши хватают всё, что шевелится.
Отправились отдохнуть и развеяться на дальние острова. Полным составом: Алонсо, я, Маноло, Лопе, Милагрос, Тито и младшие близнецы с няньками Марией и Терезой. Кстати, к Тито детёныши относятся нормально. Наверное, кровь Алонсо чуют. Родство всё-таки по отцу определяют. На Лопе зашипели, как и на Милочку. Маноло к ним приближаться не стал. Поздравил нас с прибавлением в семье, и этим ограничился. А с Тито играет часами. Но, конечно, Тито не распространяет вокруг себя волны любопытствующего ужаса.
Весь день проводили в воде. Или в лесу. Забирались на гору. Там тоже есть дом, как и на берегу. Ага, и в глубине леса у озера. Комфорт превыше всего. А вечерами разжигали костёр, жарили добычу: рыбу, или дичь; запекали овощи... Пели песни и танцевали. Я сделала себе соломенную юбочку, как когда-то давно с Марком Флавием. И плясала островные танцы с покачиванием бёдер. Милочка разревелась от досады. Приказала ей не реветь, а учиться, благо есть возможность. Гормоны играют, нервы натянуты. Заставляю девчонку делать дыхательные упражнения, и медитировать. Объявила, что будет заниматься, пока не увидит лотос, выросший из своего пупка. Хохотали все. Даже детёныши.
В один из вечеров на озере нас накрыло пологом ледяного ужаса. Не знаю, как остальные, – меня сдавило так, что было больно дышать. Детёныши зашипели... радостно? Нет... Давая знать: мы здесь, вот они мы! И языки любопытствующего ужаса начали облизывать сплошную пелену, накрывающую нас всех. Это питание? Возможно... Мужчины расслабленно сидят, находясь в полной боевой готовности. Все трое: Алонсо, Маноло и Лопе. Хотела им сказать, чтобы не волновались, потом задумалась: то что приближается страж глубин, – понятно. Но это не обязательно барон Алек. Другое дело, что даже с одним стражем втроём не справиться. Поединок с Вителлием Севером – не показатель. Алеку нужен был муж для меня. Если брак с Зигги аннулирован, значит пусть будет Вителлий Север. И барон Алек не использовал свои силу и скорость.
Всё-таки барон. Ледяной ужас сменился пламенем страсти, гуляющим по моему телу. Алонсо смотрит на меня удивлённо, а Маноло – потрясён. Наверное я опять сверкаю глазами. Чёрный силуэт становится чётче, и вот он уже среди нас. Крылья плаща вихрящейся тьмой окутывают вечно юного барона. Золотые волосы вьются, зелёные глаза сияют нестерпимо. Дымные змеи в них извиваются в боевом танце. Чёткий рисунок улыбающихся губ... Улыбка касается глаз, прячется в уголках... Шелестящий голос:
– Баронесса Воробышек... Счастлив приветствовать...
Встаёт на колено, плащ взметнулся крыльями, и обрушился волной тьмы. Змеиные пасти высовываются, пробуя воздух раздвоенными языками, и пропадают во тьме плаща. Нежный поцелуй руки. А потом, барон прижался лбом к тыльной стороне моей кисти, и внутри меня раздался шелестящий шёпот:
