Потом, надув забавно щеки,
Извлек мелодию чудес,
От коей чувств моих задворки
Взметнулись пылко до небес.
Потом мы парились в хамаме,
Курили мятный наргиле,
Потом в роскошном фаэтоне
Отправились в Бююкдере.
Там в летнем доме у причала
Жила семья Месроп-аги –
Родители, жена и дети,
Прислуга да борзые псы.
Хозяин утром после чая
Мне задал деловой вопрос:
«Чем думаю я впредь заняться,
Когда вернусь в Святой Петрос?»
Ответа, впрочем, не дождавшись,
Мне предлагает компанейство
В табачном промысле и шефство
Первоначально и содейство,
На теплых крымских берегах
Табак растить и виноград…
Покамест можно на паях
Их в Кафу слать на кораблях.
Неделю в думах пребывая,
Прошел я вдоль и поперек
Христьянства древнюю столицу,
Признаюсь, город сей увлек.
Но неожиданно все пало,
Все рухнуло. Во прахе мир.
Врасплох беда меня застала.
Месроп-ага, увы, погиб.
Извозчик шибко в повороте
Пытался развернуть фургон,
Однако тот перевернулся,
А пассажир ушибся лбом.
Месроп-ага почил, бедняга,
Нелепо, к рынку по пути,
Смерть ухватила работягу
И вырвала из суеты.
XLVII
Опять один, без средств и крова,
Я воротился в божий дом,
Найдя там чувственное слово
И тесный угол в кладовой.
Когда мне смертью угрожала
Стихия бушевавших волн,
Не пал я духом, не дрожала
Рука, и был тогда спасен.
А нынче паника настигла,
От мыслей мрачных зреет дрожь,
На сердце тягостно, уныло,
Но от себя не уползешь.
Святой отец мой Варсонофий
Внушает нанести визит
Их Благородие барону –
Средь прихожан он знаменит.
XLVIII
Вьюн плюгавый дыней пахнет,
Лавр потный от росы,
В гамаке субъект прыщавый
Зрит журналы из Руси.
У него глаза дурные
И характер непростой.
Он - вельможа родовитый,
Злой историей побитый,
И отнюдь не лыком шитый,
Но нельзя сказать, что спитый,
И сейчас, изрядно сытый,
Ощущает негу чрева,
И вдыхает дынный запах,
Погрузившись в шрифт знакомый:
«Нессельроде-граф озлобно
Разговаривает с Портой,
Так, что ужасов войны
Не снести нам до зимы.
Донель-кюмель на Шпалерной
За пол-литра да на крабах…
Государь в первопрестольной,
Банк Малькова в пасти краха.
Боже мой, какая скука!
Кто там ёрзает в дверях?»
Это дворянин Онегин,
Затерявшийся в пустыне
Чужеземного житья.
Ассигнации уплыли
В мутных водах навсегда,
Пребываю я в бессилье,
И в смятении душа.
Мне б до родины добраться,
Расплачусь тогда сполна.
«Нет голубчик - экий субчик,
Не получишь ни гроша,
Знаю вашего я брата,
Не вернете ни шиша.
Затворите живо врата!»
Рдеют алые прыщи
В солнечных ветрах Стамбула,
Босоногие хлыщи
Навевают ностальгию.
Плющ гнездится на мансарде,
Будто луза на бильярде,
Улыбаясь спелым лоном,
Словно Лиза Мона.
XLIX
В печали зной, наперсник пытки,
Все норовит увлечь за край
Дурными мыслями, в избытке
Сосуд моих душевных ран.
Зной повсеместно расставляет
Силки для тучек и сполна
Крылами жаркими виляет
В широтах южных дотемна;
На перекрестках оживленных
Утюжит суетный народ,
Будь добрым попутчиком
В мареве томном,
Шхуне, покинувшей заспанный порт.
На шхуне – скелет мой
В тугих сухожилиях,
Поверху – измятый костюм…
Я, кажется, в зыбком плену наважденья.
До грусти знакомый мне трюм.
Ах да, вспоминаю, опять на базаре
Фортуна вернула свой долг.
Плыву ночью в Крым,
С табаком контрабандным,
В надежном тумане густом.
Их трое, потомков ахейских героев,
Знакомцев Месропа-аги,
Занятие их далеко не простое,
Обратно привозят стволы,
Чтоб сокрушить
Злой оплот угнетенья…
А я тут плету о своем,
О странной судьбе
И парах наважденья,
С какими по жизни плывем.
Случайности определили
Мой катарсический маршрут,
И по морям меня носили,
Слагая испытаний круг.
Круги, круги, заманчивые дщери
Небесных сфер и адской борозды,
То вы - завет на шее у Эвтерпы,
А то - мученья след на зеркале воды.
Мне добровольное изгнание
Велело несть ярмо писаки,
Так стал и я морским бродягой,
Как Одиссей – царек Итаки.
L
Привет, умытая зарею,
Страна моих печальных дней!
Ступаю влажною стопою
На твой пустынный, дикий брег.
Салют, небритая отчизна!
Обитель призрачных надежд
На вольнодумие и счастье
Мирян покорных и невежд.
Во мне - прилив знакомой прыти -
Не странник более в морях –
Я жажду действенных событий,
Да сгинут заблужденья в прах!
Судьба от нрава неразрывна,
В них отголоски наития,
Что озаряют непрерывно
Дорогу к счастью бытия.
От пережитых заблуждений
Освобожден мой свежий дух,
Вперед, к возвышенным свершеньям,
Евгений, парадоксов друг!
LI
Столица дрыхла, словно агнец,
Блея чувствительно сквозь сон,
Ее обветренный скиталец
Вернулся, впечатлений полн.
Он в неге солнечных объятий
Вкушал полярный феномен,
Как знак приятственных заклятий,
Как примирительный рефрен.
В пустынном доме мой дворецкий,
Зевая, подал лимонад,
Потом, смеясь совсем по-детски,
Все лепетал, сколь встрече рад.
Не раздеваясь, я тотчас же
В бессилье рухнул на кровать
И слился с бездной сновидений
Над светлым городом Петра…
LII
За летний месяц от стенаний
Освободилося сознанье,
Румянец на лице моем
Вновь заиграл былым огнем.
Тогда рискнул я выйти в свет.
Раз, прихватив складной лорнет,
Отправился я на концерт
Послушать, кажется, квинтет.
Довольно быстро охладев
К сонатам струнным, и в буфет
Уж только было собрался,
Как ошарашенный, застыл,
И вновь рассудок мой уплыл.
Мгновенно аппетит угас,
Не отводя от ложи глаз,
В покое оставался я,
Никак не приходя в себя.
Она была в наряде черном,
Как фея, сшедшая с небес,
На шляпке элегантной, модной,
Вуаль – отрада принчипесс.
Сомнений нет - она, Татьяна,
Одна, как статуя, бледна,
Недвижна, словно игуана,
Холодной прелести полна.
Такой захватывающий образ,
Достойный кисти и резца,
Времен эпохи Возрожденья,
Непревзойденного творца.
Я млел в немом оцепененье,
Не смея взора отвести,
В объятьях сильного волненья,
И, наконец, решил уйти.
LIII
Я ночь не спал, я бредил Таней,
Под утро, перьев наломав,
Сложил письмо в конверт шершавый
И с нарочным ей отослал.
Вот текст письма, читать не смею,
А за окном – противный дождь,
Мне кажется, он тихо плачет
И чем-то на меня похож.
Письмо Онегина к Татьяне
Мой милый друг, Авроры свет,
Не жажду умысла
Вам сильно докучать,
Прошествии немало лет,
Вольны и впредь меня не примечать,
Письмо сие вы вправе разорвать,
Но воздержитесь, а, прочтя,
Предел отмерьте счастья бобыля.
Коль скоро ваш вердикт
Конец положит мукам
Душевным, как пиит,
Пред вами прост и прямодушен,
И пусть ваш разум в том благоволит.
Недавно воротясь из дальних странствий,
Где, чудом избежав погибели в морях,
Увидел вас, и вновь я в вашей власти,
И имя Таня на моих устах.
Я потрясен, и ничего на свете
Затмить не смеет образ дорогой,
Я вас люблю и сердце шлю в конверте,
Как добрый знак, окутанный мольбой.
Прошу дозволить, милый друг,
Вас лицезреть, держать в объятьях,
И счастья сладостный недуг
Дарить вам в радость и в ненастье.
LIV
Последующие дни –
Триумфы нетерпенья.
Во мне вскипает кровь,
И рушатся мечты,
Мой изможденный дух
Опять в плену сомнений,
Шаги звучат во мне,
Как отзвуки грозы.
В курительном дыму
Ищу я утешенья,
Ослабнет вдруг печаль,
Но возмутится вновь,
Чтоб вдоволь разыграть
Мое воображенье,
И на просторах дум
Мне подмигнул мистраль.
Свершилось в третий день –
Мне подали письмо.
Недвижим, бледен я,
Как старая мишень.
В висках раскаты бурь
Готовят мне абшид,
С сноровкой палача
Вскрываю я конверт.
Ну вот и он,
Вердикт благоуханный.
Письмо Татьяны к Онегину
Опять я вам пишу, Евгений,
Спустя давно уж много лет,
Дарю вам благо без смущенья
За неожиданный привет.
Во мне как будто бы проснулась
Весна моих счастливых дней,
Я поначалу ужаснулась,
Но скоро стала я смелей
Гасить искомое волненье,
Сбирать в единый стройный ряд
Природу наших отношений
И ваш последний долгий взгляд.
Не ждите чувственных признаний
От новоявленной вдовы,
Не ждите горьких покаяний
В былой отвергнутой любви.
Что до покойного супруга,
Ему всегда была верна,
Во имя дорогого друга
Свой долг чинила, как могла.
Я многого не рассказала,
Прошу сурово не винить,
С ним счастие я лишь искала,
А с вами жажду разделить.
LV
Письмом Татьяны завершает
Свой упоительный экстаз
Мой давний друг и предлагает
Самим домыслить сей рассказ.
Но тут, любезный мой читатель,
Тебе на помощь поспешу,
Поскольку вести обладатель,
Ее немедля сообщу.
Итак, воздушные от счастья,
Евгений с Таней наконец.
Остались в прошлом все напасти,
И нынче праздник их сердец.
Зовет их Крым обетованный
И виноградная лоза,
И море, и уют желанный,
Ну, и табачные дела.
LVI
Люблю я чувственный покой,
Когда к мечтательному миру
Свою я обращаю лиру
И таю в неге медовой.
Мне люб уединенный, дивный,
Воображаемый мирок,
Но и в него порой ретиво
Чье-то втиснется лицо,
Дабы разведать деликатно,
Где пью нектар волшебных вод
Ключа Кастальского я тайно,
И кто пошил мне редингот?
Осенним днем, in five o’clock,
Когда с небрежностью игривой
Повязывал «la Walter Scott» -
Любимый галстук мой красивый,
Нарочный передал конверт,
Скрепленный сургучом суразным…
Его отнес я в кабинет
И тотчас выехал к Казасси.
Вечор, сидя у камелька,
Читал письмо…
В нем почерком знакомым
Повествовалось о делах,
Семейном счастье и покое
И прочих ветреных мечтах,
Какими тешит Гименей
Родное царствие людское.
Мне приглашение прислали,
А с ним онегинский дневник
Он дарит мне не только в память,
А для писанья новых книг,
С бесспорным правом на изданье,
И я, признаться, тронут им.
Ничто я к тексту не добавил
И ничего не оторвал,
Слова, как были, я оставил,
Лишь кое-как зарифмовал.
О, сколько же загадок темных
Хранит история любви,
А череда догадок спорных
Лишь будоражит нам умы.
Скажу приватно, что мои
К Татьяне чувства не угасли,
А потому, как ни сильны
До перемены мест порывы,
Я не осмелюсь ехать в Крым,
Чтоб за беседой тривиальной
На их вопрос, весьма банальный:
«Скажите нам, а вы женаты?» –
Не прослезился бы случайно.
Нет, не поеду я на юг,
Прощай, любимая Татьяна,
И ты прощай, любезный друг!
2024г.
Примечания
В скобках указаны строфы произведения.
pardon (VII) – (фр.) – извините.
эпюристам (XIII) – от эпюра (фр.) – особый вид графики,
показывающей распределение какой-либо величины по длине
объекта.
odre (XIV) – (фр.) – заказ.
арматор (XV) – от (лат.) Armator – вооружающий, снаряжающий,
капитан.
mon cher (ХVII) – (фр.) – мой дорогой.
бушприт (XVIII) – наклонный или горизонтальный брус, который устанавливается в носовой части парусного судна.
Beaujolais (XVIII) – (фр.) – Божоле, сорт вина.
тромсель (XXII) – от (гол.) – летучий парус, устанавливается на
трюм-рее при слабых ветрах.
доктор Гааз (XXV) – Федор Петрович Гааз (1780 -1853), московский
врач немецкого происхождения, филантроп, известный как «святой
доктор».
фордевинд (XXVII) – курс судна относительно ветра.
бархоут (XXVII) – усиленный ряд досок наружной обшивки в районе ватерлинии на парусных судах.
tete a tete (XXVII) – (фр.) – лицом к лицу.
томбуй (XXVIII) – большой поплавок, указывающий местоположение брошенного судового якоря.
Анаксагор (XXVIII) – древнегреческий философ. Учение Анаксагора противопоставило науку и предрассудки, нанесло удар по авторитету различных жрецов и прорицателей.
Неронoм (XXIX) – Нерон – римский император, с 54 по 13 год
до н.э. из данистии Юлиев-Клавдиев.
В канале истинно английском (XXXI) – имеется ввиду пролив
Ла-Манш.
галс (XXXI) – движение судна относительно ветра.
оазе (XXXII) – оаз – то же, что и оазис.
Кадикс (XXXIII) – старое название города Кадис в Испании.
hermanos rusos (XXXIII) – (исп.) – русские братья.
комеди-лямур (XXXIV) – Comedie de L`Amour (фр.) – любовная
комедия.
сарабанда (XXXIV) – старинный испанский танец.
Трокадеро (XXXV) – известное казино в Кадиксе.
натекстурированность (XXXVI) – особый способ фиксации усов.
горюней (XXXVII) – горюня (устар.) – горемыка.
элукубрация (XXXIX) – от (лат.) – плод усиленного, кропотливого
труда.
Кафе (XLI) – Кафа – старое название города Феодосии в Крыму.
алтынничал (XLVI) – алтынничать (устар.) – стремиться к наживе.
хамам (XLVI) – турецкая баня.
Бююкдере (XLVI) – район Стамбула, в прошлом приморская деревня, которая являлась любимым летним местопребыванием для части дипломатических представителей европейских государств в Константинополе, была населена греками и армянами.
Нессельроде (XLVIII) – Карл Васильевич Нессельроде, граф, министр иностранных дел России с 1916 по 1856 г.г.
Порта (XLVIII) – употреблявшееся в европейских дипломатических документах и литературе название правительства Османской империи.
донель-кюмель (XLVIII) – анисовая сладкая водка.
Шпалерная (XLVIII) – улица в Санкт-Петербурге.
Эвтерпа (XLIX) – в греческой мифологии одна из девяти муз, дочерей
Зевса и Титаниды. Муза лирической поэзии и музыки.
абшид (LIV) – от (нем.) Abschied – оставление без абшида – наказание, применяемое в XVIII веке для выдворяемых из России иностранцев. Равносильно изгнанию с позором.
five o`clock (LVI) – (англ.) – пять часов пополудни.
La Walter Scott (LVI) – (фр.) – Вальтер Скотт.
Казасси (LVI) – известный театр в Санкт-Петербурге в начале
XIX века, названный по имени владельца и антрепренера Антонио
Казасси.
Гименей (LVI) – в древнегреческой мифологии божество брака.
редингот (LVI) – сюртук, городской или охотничий.
Извлек мелодию чудес,
От коей чувств моих задворки
Взметнулись пылко до небес.
Потом мы парились в хамаме,
Курили мятный наргиле,
Потом в роскошном фаэтоне
Отправились в Бююкдере.
Там в летнем доме у причала
Жила семья Месроп-аги –
Родители, жена и дети,
Прислуга да борзые псы.
Хозяин утром после чая
Мне задал деловой вопрос:
«Чем думаю я впредь заняться,
Когда вернусь в Святой Петрос?»
Ответа, впрочем, не дождавшись,
Мне предлагает компанейство
В табачном промысле и шефство
Первоначально и содейство,
На теплых крымских берегах
Табак растить и виноград…
Покамест можно на паях
Их в Кафу слать на кораблях.
Неделю в думах пребывая,
Прошел я вдоль и поперек
Христьянства древнюю столицу,
Признаюсь, город сей увлек.
Но неожиданно все пало,
Все рухнуло. Во прахе мир.
Врасплох беда меня застала.
Месроп-ага, увы, погиб.
Извозчик шибко в повороте
Пытался развернуть фургон,
Однако тот перевернулся,
А пассажир ушибся лбом.
Месроп-ага почил, бедняга,
Нелепо, к рынку по пути,
Смерть ухватила работягу
И вырвала из суеты.
XLVII
Опять один, без средств и крова,
Я воротился в божий дом,
Найдя там чувственное слово
И тесный угол в кладовой.
Когда мне смертью угрожала
Стихия бушевавших волн,
Не пал я духом, не дрожала
Рука, и был тогда спасен.
А нынче паника настигла,
От мыслей мрачных зреет дрожь,
На сердце тягостно, уныло,
Но от себя не уползешь.
Святой отец мой Варсонофий
Внушает нанести визит
Их Благородие барону –
Средь прихожан он знаменит.
XLVIII
Вьюн плюгавый дыней пахнет,
Лавр потный от росы,
В гамаке субъект прыщавый
Зрит журналы из Руси.
У него глаза дурные
И характер непростой.
Он - вельможа родовитый,
Злой историей побитый,
И отнюдь не лыком шитый,
Но нельзя сказать, что спитый,
И сейчас, изрядно сытый,
Ощущает негу чрева,
И вдыхает дынный запах,
Погрузившись в шрифт знакомый:
«Нессельроде-граф озлобно
Разговаривает с Портой,
Так, что ужасов войны
Не снести нам до зимы.
Донель-кюмель на Шпалерной
За пол-литра да на крабах…
Государь в первопрестольной,
Банк Малькова в пасти краха.
Боже мой, какая скука!
Кто там ёрзает в дверях?»
Это дворянин Онегин,
Затерявшийся в пустыне
Чужеземного житья.
Ассигнации уплыли
В мутных водах навсегда,
Пребываю я в бессилье,
И в смятении душа.
Мне б до родины добраться,
Расплачусь тогда сполна.
«Нет голубчик - экий субчик,
Не получишь ни гроша,
Знаю вашего я брата,
Не вернете ни шиша.
Затворите живо врата!»
Рдеют алые прыщи
В солнечных ветрах Стамбула,
Босоногие хлыщи
Навевают ностальгию.
Плющ гнездится на мансарде,
Будто луза на бильярде,
Улыбаясь спелым лоном,
Словно Лиза Мона.
XLIX
В печали зной, наперсник пытки,
Все норовит увлечь за край
Дурными мыслями, в избытке
Сосуд моих душевных ран.
Зной повсеместно расставляет
Силки для тучек и сполна
Крылами жаркими виляет
В широтах южных дотемна;
На перекрестках оживленных
Утюжит суетный народ,
Будь добрым попутчиком
В мареве томном,
Шхуне, покинувшей заспанный порт.
На шхуне – скелет мой
В тугих сухожилиях,
Поверху – измятый костюм…
Я, кажется, в зыбком плену наважденья.
До грусти знакомый мне трюм.
Ах да, вспоминаю, опять на базаре
Фортуна вернула свой долг.
Плыву ночью в Крым,
С табаком контрабандным,
В надежном тумане густом.
Их трое, потомков ахейских героев,
Знакомцев Месропа-аги,
Занятие их далеко не простое,
Обратно привозят стволы,
Чтоб сокрушить
Злой оплот угнетенья…
А я тут плету о своем,
О странной судьбе
И парах наважденья,
С какими по жизни плывем.
Случайности определили
Мой катарсический маршрут,
И по морям меня носили,
Слагая испытаний круг.
Круги, круги, заманчивые дщери
Небесных сфер и адской борозды,
То вы - завет на шее у Эвтерпы,
А то - мученья след на зеркале воды.
Мне добровольное изгнание
Велело несть ярмо писаки,
Так стал и я морским бродягой,
Как Одиссей – царек Итаки.
L
Привет, умытая зарею,
Страна моих печальных дней!
Ступаю влажною стопою
На твой пустынный, дикий брег.
Салют, небритая отчизна!
Обитель призрачных надежд
На вольнодумие и счастье
Мирян покорных и невежд.
Во мне - прилив знакомой прыти -
Не странник более в морях –
Я жажду действенных событий,
Да сгинут заблужденья в прах!
Судьба от нрава неразрывна,
В них отголоски наития,
Что озаряют непрерывно
Дорогу к счастью бытия.
От пережитых заблуждений
Освобожден мой свежий дух,
Вперед, к возвышенным свершеньям,
Евгений, парадоксов друг!
LI
Столица дрыхла, словно агнец,
Блея чувствительно сквозь сон,
Ее обветренный скиталец
Вернулся, впечатлений полн.
Он в неге солнечных объятий
Вкушал полярный феномен,
Как знак приятственных заклятий,
Как примирительный рефрен.
В пустынном доме мой дворецкий,
Зевая, подал лимонад,
Потом, смеясь совсем по-детски,
Все лепетал, сколь встрече рад.
Не раздеваясь, я тотчас же
В бессилье рухнул на кровать
И слился с бездной сновидений
Над светлым городом Петра…
LII
За летний месяц от стенаний
Освободилося сознанье,
Румянец на лице моем
Вновь заиграл былым огнем.
Тогда рискнул я выйти в свет.
Раз, прихватив складной лорнет,
Отправился я на концерт
Послушать, кажется, квинтет.
Довольно быстро охладев
К сонатам струнным, и в буфет
Уж только было собрался,
Как ошарашенный, застыл,
И вновь рассудок мой уплыл.
Мгновенно аппетит угас,
Не отводя от ложи глаз,
В покое оставался я,
Никак не приходя в себя.
Она была в наряде черном,
Как фея, сшедшая с небес,
На шляпке элегантной, модной,
Вуаль – отрада принчипесс.
Сомнений нет - она, Татьяна,
Одна, как статуя, бледна,
Недвижна, словно игуана,
Холодной прелести полна.
Такой захватывающий образ,
Достойный кисти и резца,
Времен эпохи Возрожденья,
Непревзойденного творца.
Я млел в немом оцепененье,
Не смея взора отвести,
В объятьях сильного волненья,
И, наконец, решил уйти.
LIII
Я ночь не спал, я бредил Таней,
Под утро, перьев наломав,
Сложил письмо в конверт шершавый
И с нарочным ей отослал.
Вот текст письма, читать не смею,
А за окном – противный дождь,
Мне кажется, он тихо плачет
И чем-то на меня похож.
Письмо Онегина к Татьяне
Мой милый друг, Авроры свет,
Не жажду умысла
Вам сильно докучать,
Прошествии немало лет,
Вольны и впредь меня не примечать,
Письмо сие вы вправе разорвать,
Но воздержитесь, а, прочтя,
Предел отмерьте счастья бобыля.
Коль скоро ваш вердикт
Конец положит мукам
Душевным, как пиит,
Пред вами прост и прямодушен,
И пусть ваш разум в том благоволит.
Недавно воротясь из дальних странствий,
Где, чудом избежав погибели в морях,
Увидел вас, и вновь я в вашей власти,
И имя Таня на моих устах.
Я потрясен, и ничего на свете
Затмить не смеет образ дорогой,
Я вас люблю и сердце шлю в конверте,
Как добрый знак, окутанный мольбой.
Прошу дозволить, милый друг,
Вас лицезреть, держать в объятьях,
И счастья сладостный недуг
Дарить вам в радость и в ненастье.
LIV
Последующие дни –
Триумфы нетерпенья.
Во мне вскипает кровь,
И рушатся мечты,
Мой изможденный дух
Опять в плену сомнений,
Шаги звучат во мне,
Как отзвуки грозы.
В курительном дыму
Ищу я утешенья,
Ослабнет вдруг печаль,
Но возмутится вновь,
Чтоб вдоволь разыграть
Мое воображенье,
И на просторах дум
Мне подмигнул мистраль.
Свершилось в третий день –
Мне подали письмо.
Недвижим, бледен я,
Как старая мишень.
В висках раскаты бурь
Готовят мне абшид,
С сноровкой палача
Вскрываю я конверт.
Ну вот и он,
Вердикт благоуханный.
Письмо Татьяны к Онегину
Опять я вам пишу, Евгений,
Спустя давно уж много лет,
Дарю вам благо без смущенья
За неожиданный привет.
Во мне как будто бы проснулась
Весна моих счастливых дней,
Я поначалу ужаснулась,
Но скоро стала я смелей
Гасить искомое волненье,
Сбирать в единый стройный ряд
Природу наших отношений
И ваш последний долгий взгляд.
Не ждите чувственных признаний
От новоявленной вдовы,
Не ждите горьких покаяний
В былой отвергнутой любви.
Что до покойного супруга,
Ему всегда была верна,
Во имя дорогого друга
Свой долг чинила, как могла.
Я многого не рассказала,
Прошу сурово не винить,
С ним счастие я лишь искала,
А с вами жажду разделить.
LV
Письмом Татьяны завершает
Свой упоительный экстаз
Мой давний друг и предлагает
Самим домыслить сей рассказ.
Но тут, любезный мой читатель,
Тебе на помощь поспешу,
Поскольку вести обладатель,
Ее немедля сообщу.
Итак, воздушные от счастья,
Евгений с Таней наконец.
Остались в прошлом все напасти,
И нынче праздник их сердец.
Зовет их Крым обетованный
И виноградная лоза,
И море, и уют желанный,
Ну, и табачные дела.
LVI
Люблю я чувственный покой,
Когда к мечтательному миру
Свою я обращаю лиру
И таю в неге медовой.
Мне люб уединенный, дивный,
Воображаемый мирок,
Но и в него порой ретиво
Чье-то втиснется лицо,
Дабы разведать деликатно,
Где пью нектар волшебных вод
Ключа Кастальского я тайно,
И кто пошил мне редингот?
Осенним днем, in five o’clock,
Когда с небрежностью игривой
Повязывал «la Walter Scott» -
Любимый галстук мой красивый,
Нарочный передал конверт,
Скрепленный сургучом суразным…
Его отнес я в кабинет
И тотчас выехал к Казасси.
Вечор, сидя у камелька,
Читал письмо…
В нем почерком знакомым
Повествовалось о делах,
Семейном счастье и покое
И прочих ветреных мечтах,
Какими тешит Гименей
Родное царствие людское.
Мне приглашение прислали,
А с ним онегинский дневник
Он дарит мне не только в память,
А для писанья новых книг,
С бесспорным правом на изданье,
И я, признаться, тронут им.
Ничто я к тексту не добавил
И ничего не оторвал,
Слова, как были, я оставил,
Лишь кое-как зарифмовал.
О, сколько же загадок темных
Хранит история любви,
А череда догадок спорных
Лишь будоражит нам умы.
Скажу приватно, что мои
К Татьяне чувства не угасли,
А потому, как ни сильны
До перемены мест порывы,
Я не осмелюсь ехать в Крым,
Чтоб за беседой тривиальной
На их вопрос, весьма банальный:
«Скажите нам, а вы женаты?» –
Не прослезился бы случайно.
Нет, не поеду я на юг,
Прощай, любимая Татьяна,
И ты прощай, любезный друг!
2024г.
Примечания
В скобках указаны строфы произведения.
pardon (VII) – (фр.) – извините.
эпюристам (XIII) – от эпюра (фр.) – особый вид графики,
показывающей распределение какой-либо величины по длине
объекта.
odre (XIV) – (фр.) – заказ.
арматор (XV) – от (лат.) Armator – вооружающий, снаряжающий,
капитан.
mon cher (ХVII) – (фр.) – мой дорогой.
бушприт (XVIII) – наклонный или горизонтальный брус, который устанавливается в носовой части парусного судна.
Beaujolais (XVIII) – (фр.) – Божоле, сорт вина.
тромсель (XXII) – от (гол.) – летучий парус, устанавливается на
трюм-рее при слабых ветрах.
доктор Гааз (XXV) – Федор Петрович Гааз (1780 -1853), московский
врач немецкого происхождения, филантроп, известный как «святой
доктор».
фордевинд (XXVII) – курс судна относительно ветра.
бархоут (XXVII) – усиленный ряд досок наружной обшивки в районе ватерлинии на парусных судах.
tete a tete (XXVII) – (фр.) – лицом к лицу.
томбуй (XXVIII) – большой поплавок, указывающий местоположение брошенного судового якоря.
Анаксагор (XXVIII) – древнегреческий философ. Учение Анаксагора противопоставило науку и предрассудки, нанесло удар по авторитету различных жрецов и прорицателей.
Неронoм (XXIX) – Нерон – римский император, с 54 по 13 год
до н.э. из данистии Юлиев-Клавдиев.
В канале истинно английском (XXXI) – имеется ввиду пролив
Ла-Манш.
галс (XXXI) – движение судна относительно ветра.
оазе (XXXII) – оаз – то же, что и оазис.
Кадикс (XXXIII) – старое название города Кадис в Испании.
hermanos rusos (XXXIII) – (исп.) – русские братья.
комеди-лямур (XXXIV) – Comedie de L`Amour (фр.) – любовная
комедия.
сарабанда (XXXIV) – старинный испанский танец.
Трокадеро (XXXV) – известное казино в Кадиксе.
натекстурированность (XXXVI) – особый способ фиксации усов.
горюней (XXXVII) – горюня (устар.) – горемыка.
элукубрация (XXXIX) – от (лат.) – плод усиленного, кропотливого
труда.
Кафе (XLI) – Кафа – старое название города Феодосии в Крыму.
алтынничал (XLVI) – алтынничать (устар.) – стремиться к наживе.
хамам (XLVI) – турецкая баня.
Бююкдере (XLVI) – район Стамбула, в прошлом приморская деревня, которая являлась любимым летним местопребыванием для части дипломатических представителей европейских государств в Константинополе, была населена греками и армянами.
Нессельроде (XLVIII) – Карл Васильевич Нессельроде, граф, министр иностранных дел России с 1916 по 1856 г.г.
Порта (XLVIII) – употреблявшееся в европейских дипломатических документах и литературе название правительства Османской империи.
донель-кюмель (XLVIII) – анисовая сладкая водка.
Шпалерная (XLVIII) – улица в Санкт-Петербурге.
Эвтерпа (XLIX) – в греческой мифологии одна из девяти муз, дочерей
Зевса и Титаниды. Муза лирической поэзии и музыки.
абшид (LIV) – от (нем.) Abschied – оставление без абшида – наказание, применяемое в XVIII веке для выдворяемых из России иностранцев. Равносильно изгнанию с позором.
five o`clock (LVI) – (англ.) – пять часов пополудни.
La Walter Scott (LVI) – (фр.) – Вальтер Скотт.
Казасси (LVI) – известный театр в Санкт-Петербурге в начале
XIX века, названный по имени владельца и антрепренера Антонио
Казасси.
Гименей (LVI) – в древнегреческой мифологии божество брака.
редингот (LVI) – сюртук, городской или охотничий.
