Глава 5
«Один шаг от побега»
Вечер выдался особенно тихим. Мелкий дождь моросил почти незаметно, туман постепенно окутывал переулки, а фонари горели мутным жёлтым светом. Петербург засыпал, но для Алексея ночь только начиналась.
Он ждал Марию у выхода из аптеки. Сегодня был её последний рабочий час, и знакомое лицо у дверей уже не вызывало у неё удивления — только лёгкую улыбку.
— Мария, — тихо сказал он, — я сегодня всё-таки настаиваю. Провожу вас прямо до подъезда.
— Ну… хорошо, — ответила она, устало поправив волосы. — Только дождь всё никак не прекращается.
Они шли бок о бок, и он вёл разговор, как всегда, легко: о погоде, о том, как в подвале его дома завелись кошки, о странных новостях, которые каждый день крутят по радио. Но внутри он прислушивался к каждому шагу, выбирал момент — пустой перекрёсток, редкий свет фонаря, тишина.
— Смотрите, дорога скользкая, — он сделал вид, что чуть придерживает её за руку.
Но Мария внезапно напряглась. Может, это был его тон, может, слишком долгий взгляд… что-то в его движениях выдало его намерение.
— Алексей… — сказала она, чуть отстраняясь. — Мне… дальше самой.
— Да ладно, я же просто… — начал он, но в голосе уже появилась странная нотка.
Она остановилась и резко отступила назад.
— Что у тебя в руке?..
Он понял — слишком рано достал шприц, спрятанный в ладони.
Мария действовала мгновенно: резкий рывок в сторону, нырок в тень. Она двигалась быстро и чётко — явно была не из тех, кто теряется в опасной ситуации. Удар ребром ладони в его плечо, затем попытка выбить шприц.
Он не ожидал такой подготовки. Шприц едва не выпал, а она уже пошла вторым движением — пнуть в колено и рвануть к выходу из переулка.
— Стой! — рявкнул он, бросаясь за ней, но Мария метнула в него сумку, сбив темп погони.
Она почти выскочила на освещённую улицу, когда он догнал её. В этот раз он действовал без лишних слов: удар локтем в бок, чтобы сбить дыхание, и резкое движение рукой к её шее. В его пальцах оказался небольшой тканевый мешочек, пропитанный смесью с сильным удушающим эффектом. Он прижал её к себе, мешочек — к лицу.
Мария билась, царапала, пыталась вцепиться щепотью в его руку, но дыхание становилось всё рванее, движения — медленнее…
— Тсс… тихо… — шептал он ей прямо в ухо, чувствуя, как её сопротивление слабеет.
Через несколько секунд она обмякла. Он перехватил её, аккуратно закинул на плечо, словно нёс пьяную знакомую, и быстрым шагом скрылся в глубине дворов-колодцев.
В подвале он осторожно уложил её на старый матрас. Лампочка снова мигала, зловеще подсвечивая стены. Алексей смотрел на её неподвижное лицо, а в его голове звучала сухая, ровная мелодия, которую он любил больше всего.
Мария была его самой сложной добычей. Но теперь — она была в ловушке.
Глава 6
«Допрос»
Мария очнулась от холода и глухого, монотонного звука — где-то вода капала на бетон. Голова гудела, рот был сухим, губы потрескались. Она лежала всё на том же старом матрасе под мигающей лампочкой. Её руки были связаны, но не так туго, чтобы пережать кровообращение — Алексей знал, как закрепить верёвку так, чтобы жертва не могла вырваться, но и не теряла чувствительности в кистях.
В тишине послышался мягкий скрип шагов. Алексей вошёл, не спеша, словно в своей гостиной. В руках он держал поднос — металлический, с двумя чашками и тарелкой, на которой лежал кусок хлеба и варёное яйцо.
— Проснулась, — сказал он, ставя поднос на ящик рядом. — Я думал, будешь дольше.
Мария молчала, но взгляд её метался, и Алексей это видел.
— Есть будешь? — спросил он спокойно, даже ласково, словно предложение было добровольным.
Она сжала губы.
— Я не спрашивал, — произнёс он тише, и в голосе уже проступила сталь.
Он взял хлеб, отломил кусок, поднёс ей почти к губам. Мария резко отвернулась. В следующую секунду его пальцы сомкнулись на её подбородке, повернули голову обратно. Его хватка была как тиски: без грубых рывков, но так, что сопротивление стало бессмысленным.
— Ешь, — произнёс он ровно. — Тебе нужны силы, Мария. Нам ещё… поговорить.
Она сделала маленький, вынужденный кусок, и он, как ни в чём не бывало, откинулся на ящик и стал смотреть прямо на неё, словно раздумывая, с чего начать.
— Где ты живёшь, я знаю. Кто твои соседи — тоже. А вот кто к тебе приезжает по вечерам… ты расскажешь мне? — Он говорил тихо, но каждое слово ощущалось, как удар.
— Зачем… тебе это? — её голос дрожал.
Он чуть склонил голову, и тень от его лица легла на глаза:
— Мне интересно. Я люблю знать, какие люди исчезают.
Она стиснула зубы, но он лишь чуть улыбнулся, как будто наслаждаясь этой упрямой тишиной.
— Мария, понимаешь ли… — он подался вперёд, их лица разделяли считанные сантиметры, — я могу сделать так, что тебя перестанут искать. Совсем. И всё, что останется — это место, где никто не ходит, и звук капель на бетон.
Он снова взял яйцо, очистил его медленно, тщательно, как хирург перед операцией, и протянул ей.
— Еда — это щедрость. Щедрость — редкая вещь. И у меня она быстро заканчивается, когда со мной не разговаривают.
Он сказал это без ярости, без крика. Просто констатировал факт — и от этого стало хуже, чем если бы он кричал.
Мария видела по его глазам: он и правда мог в любой момент перейти от вопросов к последнему действию. Между ними не было случайных движений, он контролировал каждую секунду, и даже малейший её ответ или молчание становились для него частью какой-то своей, изощрённой игры.
— Начнём ещё раз, — тихо сказал он. — Кто тот, с кем ты виделась в прошлое воскресенье?
Мария глубоко вдохнула. Это был не просто допрос. Это была охота, только теперь — в четыре стены.
Глава 7
«Ложь»
Тишина снова тянулась вязкой плёнкой. Лампочка над головой то вспыхивала, то погружала подвал в полумрак. С каждым мерцанием стены будто приближались, и воздух становился тяжелее.
Мария сидела, чуть ссутулившись, стараясь не встречаться с его взглядом. Она понимала: каждое слово важно. И каждое может стать последним.
Алексей сидел напротив — не сутулясь, не торопясь. Локти на коленях, руки сцеплены. Он выглядел так, будто имел бесконечное время.
— Ну? — тихо напомнил он, наклоняя голову на бок, как будто рассматривал редкий экспонат. — Кто был с тобой в прошлое воскресенье?
Мария сглотнула. Ей нельзя было сказать правду. Если он узнает, что это Кирилл из «Технопарка» — Алексей может пойти за ним. Но и молчать — это самоубийство.
— Это… коллега, — начала она как можно естественнее. — Мы просто вместе шли до метро.
Пауза.
Алексей не шевелился, только глаза стали чуть темнее. Он медленно встал. Прошёл мимо неё, к дальней стене, где на ящике лежал его рюкзак. Достал из него что-то тонкое и длинное — деревянная линейка, на конце которой была примотана серебристая булавка.
Он вернулся, сел напротив, и, слегка поворачивая линейку в пальцах, произнёс:
— Ты думаешь, я не проверяю то, что мне говорят?
Мария почувствовала, как сердце забилось сильнее.
— Я… — начала она, но он перебил.
— Я видел вас. Две камеры. Одна у пекарни, вторая — в подземном переходе. Он держал тебя за руку. Это немного больше, чем «коллега».
Он произнёс слова спокойно, но в этом спокойствии была угроза.
Мария сделала вдох, пыталась выглядеть уверенно:
— И что? Мы… мы вместе учились.
— Ты врать не умеешь, — сказал он так, будто констатировал погоду. И осторожно, без замаха, провёл концом линейки с булавкой по её щеке. — Ложь — это звук. Я его слышу.
Она сжалась.
— Я не люблю, когда мне врут. Знаешь почему? — Он чуть наклонился, его голос стал почти шёпотом. — Когда ты врёшь, ты отнимаешь у меня моё время. А время — это единственное, что у нас с тобой общее.
Мария качнула головой:
— Я не вру…
— Уже второй раз, — сказал он и отвёл линейку. — Я дам тебе ещё одну попытку.
Она понимала: если скажет правду — под удар попадёт Кирилл. Если соврёт — удар придётся по ней. Внутри было ощущение, что стены уже прижимают к спине, а он — к горлу.
— Мы виделись… — протянула Мария, — …с братом. Двоюродным.
Алексей слушал, не перебивая, но глаза его перестали мигать.
— Где он живёт? — спросил он тихо.
— На… Парнасе. — Мария старалась не запинаться.
Алексей откинулся назад, будто взвешивал услышанное. Потом встал и ушёл в соседнюю часть подвала. Она услышала, как он роется в рюкзаке, как тихо звякает металл.
Возвращаясь, он держал в руке плоский кухонный нож — остро отточенный, сухой. Поставил его на ящик так, чтобы лезвие блеснуло в свете лампочки.
— Знаешь, чем хороший нож отличается от тупого? — спросил он почти дружелюбно. — Острый убивает тише. Без лишних криков.
Мария отшатнулась, верёвки впились в запястья. Алексей смотрел на неё, словно ждал малейшей реакции, которая скажет ему правду больше, чем слова.
— Если ты соврёшь ещё раз… я узнаю. И мы закончим этот разговор очень быстро.
Он придвинул поднос с едой чуть ближе.
— Поешь. Наберись сил. У тебя будет ночь, чтобы решить, что ты скажешь мне утром.
И, не дожидаясь ответа, он встал и вышел, заперев дверь металлическим щелчком.
В темноте Мария слушала удаляющиеся шаги. Она понимала, что ночь может оказаться последней — и не знала, что хуже: его нож или его тишина.
Глава 8
«Тень поиска»
Мария не спала всю ночь. Лампочка под потолком мигала неровно, как маяк для корабля, который заблудился в тумане и теперь ждёт катастрофу. Каждый раз, когда щёлкала труба или капли падали в жестяное ведро в углу, она вздрагивала.
В голове крутилась только одна мысль: если Кирилл догадается, что она пропала не по своей воле, то начнёт искать. Но сколько у него есть времени?
Алексей вернулся под утро. В руках он держал пластиковый пакет с чем-то множеством — булочки, бутылка воды, походный фонарик. На лице — абсолютное спокойствие.
— Доброе утро, Мария, — сказал он тихо, словно они встретились в привычном офисе. — Надеюсь, ты подумала о моём вопросе.
Она промолчала, стараясь не выдавать, что её внутренний комок страха стал только плотнее.
— Ничего, — он поставил пакет рядом, — у нас будет время. Но не слишком много.
Днём, когда он ушёл, в подвал просачивался глухой шум улицы. Мария уловила несколько фраз — где-то наверху громко говорили, и среди слов мелькнуло:
— …три дня нет на связи… брат сказал… полиция…
Сердце застучало быстрее. Кирилл уже что-то делает.
Алексей вернулся вечером, но в этот раз был другой — не в своей спокойной, «офисной» маске, а настороженный, злой.
Он сел на тот же ящик, наклонился вперёд:
— Мария, ты мне не нравишься, когда молчишь. И сегодня мне не нравится город. Он стал шумным. Полиция на улицах, соседи шепчутся… Кто-то слишком много интересуется твоей судьбой.
Она напряглась.
— Это… наверное… мои близкие… — голос дрожал, но Мария сама себе удивилась, что записывает каждое слово в его интонации как предупреждение.
— Близкие, — он тихо усмехнулся. — Они всегда приходят слишком поздно.
Он поднялся и начал медленно ходить по подвалу, словно зверь в клетке.
— Понимаешь, Мария… — он обернулся к ней внезапно — такие поиски мешают. А когда мне мешают… — он поднял руку, будто собирался что-то показать, — я убираю причину.
У Марии в этот момент перед глазами мелькнул какой-то отчаянный план.
— Алексей, — сказала она неожиданно твёрдым голосом, — я скажу всё, что ты хочешь. Но обещай… что ты оставишь их в покое.
Он прищурился.
— Хорошее предложение… Только знаешь, что с ним не так? — Он подошёл ближе. — Ты не в том положении, чтобы торговаться.
Он резко наклонился, их лица оказались в нескольких сантиметрах. Его дыхание было ровным, но глаза — как лёд.
— Но, может… я дам тебе шанс. Один. Ты расскажешь мне всё. К утру. И если мне не понравится — ты исчезнешь, Мария. Так, чтобы даже твой брат решил, что ты просто… утонула в Неве.
Она попыталась отвести взгляд, но он схватил её за подбородок и заставил снова посмотреть в свои глаза.
— Ты ведь поняла меня?
Мария кивнула.
Тогда он отпустил, молча вышел, а перед тем как закрыть дверь, бросил:
— И, Мария… попробуешь кричать, если услышишь шаги — я подниму их сюда. И они найдут не тебя… а то, что от тебя останется.
Он ушёл. За дверью снова остался только звук капель. Но теперь Мария знала: Кирилл ищет её, а Алексей — уже начинает подозревать слишком многое. И завтра может быть последним утром, если она не придумает, как перехитрить человека, который всегда на шаг вперед. Глава 9
«Последний поворот ключа»
Ночь в Петербурге стояла тихая, как перед бурей. Небо плотно затянуло тучами, уличные фонари едва пробивались сквозь мокрый воздух. Кирилл шёл быстро, но целенаправленно. За последние сутки он обошёл половину района, где, по его догадкам, могла быть Мария. Он цеплялся за каждую малейшую ниточку — обрывок разговора, странного соседа, старую запись с камеры.
И вот эта ниточка привела его сюда — в полутёмный двор-колодец у конца Лиговского.
Здесь пахло сыростью и чем-то металлическим. Кирилл остановился, вслушиваясь: где-то внизу, под землёй, гулко капала вода. В стене, между ржавыми трубами, он заметил едва приметную железную дверь, краску с которой давно содрала ржавчина. Дверь была закрыта, но замок выглядел старым.
Ключей, конечно, нет. Но Кирилл вынул из кармана отвёртку — он был готов.
Внизу, в сыром подвале, Мария сидела, прислушиваясь к каждому звуку. Сначала ей показалось, что очередной стук сверху — просто звук трубы. Но затем она услышала шаги… и тихий скрежет, будто кто-то возился с замком.
Сердце рванулось. Кирилл. Это он!
Её дыхание участилось, в глазах мелькнула надежда. Ещё чуть-чуть…
Замок поддался быстрее, чем Кирилл ожидал. Он осторожно толкнул дверь, та со скрипом приоткрылась. Изнутри хлынул запах затхлости и влажного бетона.
Он вошёл, держа в руке фонарик. Луч прорезал мрак, наткнулся на стены с облупившейся краской, старые ящики, и — на её лицо. Мария.
— Мария! — он бросился вперёд, к матрасу, на котором она сидела связанной. — Я тебя вытащу, слышишь? Сейчас!
— Кирилл, за тобой! — выкрикнула она, но слишком поздно.
Из тёмного угла, почти бесшумно, как тень, вышел Алексей. В его руке блеснуло что-то тонкое — одноразовый шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
Он двигался быстро, без лишних слов. Кирилл успел обернуться, но только увидел холодный, спокойный взгляд. Рывок, тычок в шею — и игла пробила кожу. Алексей уверенно вжал поршень до конца.
— Что… это… — успел выдохнуть Кирилл, но ноги тут же подкосились. Мир поплыл, луч фонарика рухнул на пол, оставив подвал в зыбком свете мигающей лампочки.
Алексей аккуратно поймал его, чтобы тот не ударился головой о бетон, и, как ненужную куклу, опустил на пол.
Мария закричала:
— Нет! Не трогай его! Алексей, пожалуйста…
А он всего лишь бросил на неё короткий взгляд, в котором не было ярости — только холодное удовлетворение.
— Я не люблю гостей без приглашения, — произнёс он ровно.
Через несколько минут Кирилл уже сидел рядом с Марией, связанный грубой верёвкой, всё ещё полусонный от препарата. Он пытался сфокусировать взгляд, но голова моталась, как у куклы.
— М-мария… — пробормотал он.
— Тсс… — Алексей присел на ящики в нескольких шагах от них. — Поговорить вы ещё успеете.
Он сел так, как садятся на лавочку во дворе — удобно, расслабленно, скрестив руки. В темноте блеснули его зубы, когда на губах появилась тянущаяся улыбка.
