— Хорошо, бабушка. Тебе что-нибудь принести?
— Нет, мой хороший, я ничего не хочу.
— Тогда развлекайся дальше, только позволь мне на пару минут увести у тебя мою гостью.
Влада прошла следом за сенатором в сторону.
— У Вас, милая бабушка, — сказала она.
— Спасибо. Очень надеюсь, что Вам она ещё не надоела?
— Ни капельки. Вы что-то хотели спросить у меня?
— Да. Но я даже не знаю, каким образом… Мне не хочется обидеть Вас, милая леди.
— Раз уж начали этот разговор, так спрашивайте.
— Я знаю, что у Вас хорошая боевая подготовка. Не могли бы вы участвовать в моих соревнованиях от имени генерала?
— Это он попросил поговорить Вас со мной?
— Нет. Просто он мой друг, и у него нет никого, кто мог бы выйти на соревнования. А Вас я пригласил на бал, чтобы предложить участвовать в этих соревнованиях… Я Вам, потом, могу найти хорошую работу.
— А Вы думаете, что эта работа будет мне нужна?
— Почему нет?
— Может, я не выживу на Ваших соревнованиях?
— Так Вы согласны участвовать?
— Нет. И мне не нужна ваша работа, потому что у меня есть она та самая работа, которая мне очень нравится.
— Знаете, а Вы мне нравитесь своим упорством! Вы словно строптивая кобылка! — хохотнул сенатор.
— Что?
— Простите, я не то хотел сказать! — начал оправдываться сенатор.
— Идите Вы… Лучше я пошла к Вашей бабушке, пока мой кулак не разбил Ваш нос у неё на глазах!
Влада села обратно к старушке. А та сразу же спросила:
— Мой внук тебя чем-то расстроил и разозлил?
— Сегодня по всей вероятности все хотят меня разозлить и вывести из себя. Все мужики! Будто бы сговорились! — сказала Влада и увидела, что к ним приближается Энтони. — Вот ещё один человек по всей вероятности сделает сейчас тоже самое.
— Можно тебя на минутку? — спросил он у Влады.
Они смешали с толпой танцующих.
— Знаешь, о чём я тут подумал?.. Сенатор устраивает соревнования, а я видел, что ты хорошо дерёшься и подумал о том, что ты… — торопясь, говорил Энтони.
— Что я могу участвовать в этих соревнованиях, — перебила его Влада. — Вы это хотели сказать?
— Да, а как ты догадалась? Мой друг говорил, что у него нет бойцов, поэтому я подумал…
— Идите Вы все к чёрту со своими соревнованиями, со своим другом! Я не желаю больше слышать об этом.
— Кто все?
— Конкретно Вы и сенатор. Вы хоть подумали, что с этих самых соревнований я могу не вернуться или Вы этого добиваетесь? Вам охота, чтобы я там и осталась?
— Ты так говоришь, словно была на каких соревнованиях! — отозвался Энтони. — Ты могла бы хотя бы попробовать? Неужели тебе это сложно сделать?
— Сложно, даже очень сложно! Вы даже не подозреваете, насколько мне сложно это сделать!
— А ты можешь объяснить мне почему?
— Почему?.. Я не могу сказать, почему… Если бы Вы знали, кто я и что со мной было, то Вы не спрашивали бы это своё «почему»…
— Почему вы разговариваете на итальянском? — спросил на русском генерал, подойдя к стоявшим в центре зала Энтони и Владе среди танцующих пар. — Вы ведь оба разговариваете на русском.
— Она не разговаривает, — сказал Энтони, посмотрев на Владу.
— Как это не разговаривает? Она же русская и приехала сюда из России. Ты что же ничего не знал? — усмехнулся, генерал. — Вы же живёте в одной квартире уже год.
— Это правда? — спросил Энтони у Влады на русском, у которой по щеке тут же скользнула слеза. Её глаза были устремлены на генерала, и взгляд был полон ненависти и презрения по отношению к нему.
— Можно мне увезти у Вас девушку? — спросил начальник образования, который тоже присутствовал на этом балу.
Девушка с благодарностью ушла с этим мужчиной кружиться в танце, по залу оставив Энтони без ответа.
— Откуда ты знаешь, что она русская и из России? — спросила тут же Энтони у генерала.
— Потом всё расскажу, хорошо? Но я точно знаю, что она русская. И приехала она с нашей родины.
Весь оставшийся вечер Влада старательно избегала Энтони и генерала. И немного не дождавшись окончания вечера, сбежала с балла. Тяжесть того, что Энтони всё узнал, давила на неё немыслимой силой. Она так старалась, так пыталась всё вскрыть, но приехал генерал, и всё испортил.
Приехав домой, Влада переоделась в джинсы и топ, после чего исчезла из дома, не забыв захватить с собой немного денег.
Возвращаясь домой Влада, спиной чувствовала, что за ней следом кто-то идёт. И возле самого дома её кто-то слегка стукнул по голове, и она упала. Больше она ничего не помнила. Очнувшись, Влада поняла, что она опять находится в заточении.
— Идиотка! Сама виновата! Зачем надо было выходить из дома, зная о том, что готовится у сенатора? — говорила Влада, пиная со злостью стены и стуча по ним кулаками.
За этим занятием её застал сенатор.
— Разминаешься? Правильно! Готовься, — сказал он.
— Это всё Вы?! — воскликнула Влада.
— А ты как хотела? Я тебя спрашивала по-хорошему, но ты отказалась. А вот таким образом — ты не отделаешься, не откажешься! Иначе не выйдешь на волю. Ты теперь будешь не генеральской бойцовской грушей, а моей! — сказал сенатор и рассмеялся.
Прошла неделя. Владе выдали спецформу и ознакомили с правилами соревнований, и тем, что там будет происходить. В эти соревнования входили бег с препятствиями, прохождение дорожки с болтающимися туда-сюда топорами, кувалдами, с крутящимися полом и тому подобное, а также плавание с препятствиями, борьба на ножах, борьба на лошадях. И многое, многое другое.
Так шаг за шагом Влада приближалась к финалу с многочисленными ранами. Впереди оставалось всего два поединка на ножах и кулаках.
В последний день, когда она прошла очередной поединок её вновь затолкнули в камеру, где девушка с усталостью села возле стены. По её щекам текли слёзы усталости и боли. Сквозь них она увидела, что возле неё кто-то стоит. Влада вытерла слёзы и посмотрела в глаза того, кто стоял возле неё. Этим человеком оказался сам сенатор.
— Ну что довольны? Я выиграла все бои!
— Не все. Зрители требуют решающий бой. Ты выиграла в женских состязаниях, ты победительница у женщин. Но есть ещё победитель и у мужчин. И зрители жаждут увидеть бой победителей мужчины и женщины.
— Но это не честно!
— Честно, не честно, не имеет значения! Ты принесла мне много денег! Выиграешь и этот бой, то пополнишь и свой карман. И мой доход увеличиться вдвое.
— А если я не выиграю?
— Выиграешь! — уверенно ответил сенатор и ушёл.
— Вы самоуверенный осёл! Вам бы самому участвовать в этих соревнованиях… Вот же сволочь! — пустила в след уходящему сенатору Влада. Затем она достала из штанов нож, что спрятала на последнем бою. — Разочаровать Вас, что ли? Слишком много Вы выпили моей крови, — Влада взялась за рукоятку ножа и клинком, направила на себя. — Мне терять нечего. У меня нет семьи. Нет того, кто меня любит. Нет того, кто будет по мне скучать, кроме Карины, но и она очень быстро забудет меня.
— И что ты собралась делать? Неужели сможешь наложить на себя руки? — услышала она, и это был снова сенатор.
— А Вы не уверены в этом? — спросила Влада и спокойно провела ножом по руке, из раны на которой сразу же засочилась кровь.
— Да ты просто слабачка!
— Можно спросить? Вы не боитесь, что я могу Вас сейчас разрезать на мелкие кусочки, — спросила Влада, вставая на ноги.
Она подошла к мужчине, вплотную от чего тот сделал шаг назад и так шаг за шагом, он оказалась припёртым к стене. Влада легонько провела лезвием ножа по его щеке, не раня его.
— Какая у Вас нежная кожа, словно у девушки! — прошептала, Влада ему на ухо.
— Охрана! — закричал сенатор.
Два амбала заскочили в камеру и оттащили Владу от него и отобрали нож. А сенатор спеша, ушёл из камеры. Вслед он слышал дикий хохот девушки и её слова:
— Слабаком и трусом оказались Вы.
Вскоре Владу вывели на арену, на ней был бойцовский костюм и маска на лице. А вот лицо и её противника. Было раскрыто.
— Открой лицо, — попросил мужчина.
Влада отрицательно покачала головой и подумала: «Вот мы и встретились папочка, и тебе сейчас придётся убить меня, потому что я не смогу сделать этого с тобой. Я не смогу оставить Карину без отца!»
Им подали ножи и дали команду начинать бой.
— Я хочу видеть лицо своего соперника, — сказал Роберт.
— Лучше не видеть, — сказала Влада. — Так будет лучше для вас, сеньор, поверьте мне.
— Вы говорите на русском? Вы хорошо знаете мой язык, но у вас акцент! — произнёс Роберт, уворачиваясь от ударов девушки.
Они какое-то время били друг друга кулаками, не решаясь применить ножи, но чуть позже Роберт сказал:
— Я не могу драться с девушкой. Я хочу сдаться.
— Это будет глупо, — сказала Влада и стукнула его по лицу, пытаясь разозлить его. — Вы мужчина и не должны сдаваться своему сопернику, даже если ваш соперник это девушка, которая может Вас победить. Зрители могут принять Ваш отказ от боя, как трусость!
Влада ещё раз стукнула его. Роберт в ответ махнул рукой с ножом, думая, что девушка уклониться от его удара, но произошло всё наоборот. Она напрыгнула сама на его нож. И Роберт с ужасом посмотрел на свою руку, которая воткнула нож в живот девочке почти по самую рукоятку. Он быстро выдернул нож, не задумываясь над тем, что он делает и аккуратно уложил девушку на землю.
— Зачем ты это сделала? — виновато спросил Роберт.
— Потому что мне надоело жить. Я устала от того, что все мною пользуются. Слишком тяжело мне жить на этом свете.
После её слов Роберт протянул руку к её лицу, чтобы снять маску.
— Спасибо, что помогли мне. Я именно этого и хотела! — почти шёпотом произнесла Влада.
После этих слов Роберт содрал с неё маску, из его груди вырвался стон боли и разочарования. Он прижался к груди своей дочери, скрывая свои слёзы, не замечая разочарованных голосов, доносившихся с трибун.
— Бедная девочка!.. Она была такой милой и замечательной!.. Жаль, что так получилось! — доносилось со всех сторон.
Несчастный Роберт никак не мог принять своих горьких слёз. «Я убил свою дочь. Убил своими же руками! Господи, она хотела сама умереть! Я помог ей в этом. Но я ведь не хочу её смерти! Не хочу, чтобы она умирала! Я слишком сильно люблю её!»
Возле них появился Щит, который приходил болеть за Владу на все состязания.
— Её нужно отправить в больницу, — сказал Эрос.
Он взял Владу на руки, и вскоре девушка оказалась в больнице на операционном столе. Придя в себя после наркоза, Влада увидел возле себя отца. И она спросила у него:
— Что ты здесь делаешь?
— А что должен делать отец, который едва-едва не убил свою дочь? Я волнуюсь за тебя… Я приехал мириться с тобой и нарвался на новые неприятности…
— Ты стал победителем в мужских соревнованиях? — спросила Влада, желая немного сменить тему.
— Победил, но не для того, чтобы убить тебя! Не для того, чтобы таким образом встретиться с тобой!
— Я не ожидала от тебя того, что ты будешь участвовать в таких состязаниях… Мне это даже немного нравится!
— Нравится? Ты серьёзно?
— Серьёзно! Мне нравится то, что ты тоже можешь что-то делать безрассудно… Пап, Карина с тобой?
— Нет, она дома. И очень переживает из-за того, что ты перестала ей писать письма.
— Мне было некогда. Было так много дел, что я закрутилась, как белка в колесе. Мне совершенно некогда было здесь написать ей письмо, и я так устала… Я хотела на лето приехать к вам, но не получилось. Эти соревнования помешали мне.
— Ты бы легко могла от них отказаться.
— Если бы… Я отказалась, но меня силой засунули в какую-то камеру и под стражей выводили на соревнования, и всё это сделал сенатор. Это я назло, ему прыгнула на твой нож. Ты сердишься на меня?
— Нет, не сержусь, только чувствую вину, что причинил тебе в очередной раз боль. Я слишком много боли принёс тебе в твоей жизни. Ты должно быть и вовсе ненавидишь меня за то, что я тебе сделал… Сначала из-за меня тебя украли мафиозники. Потом я позволил обмануть себя в том, что будто бы ты стреляла в меня и моего напарника. Я тогда совсем забыл, что ты не умеешь пользоваться огнестрельным оружием и даже вида его боишься. Только в данный момент кое-что мне кажется странным…
— И что это?
— Ты сказала, что была заперта в темнице? Но как так? Ведь я тебя несколько раз видела у сенатора и рядом с ним.
— Но я-то знаю, что я не могла быть рядом с ним!
— Вот это-то и является очень странным. Та девушка была очень похожая на тебя, я не мог ошибиться! Она как две капли воды похожа на тебя. Я видел её так, как сейчас вижу тебя — так же близко… Поэтому ошибки быть не может.
— У меня появился двойник… Ты не веришь мне, что я была взаперти?
— Не знаю… Я хочу верить, но я видел её собственными глазами. Но это уже не важно… Главное то, что я сейчас могу спокойно поговорить с тобой… Только вот Энтони в ярости… Во время этих соревнований ты не появлялась в квартире, а на людях практически всегда была с сенатором. Энтони говорит, что когда он подходил к тебе, ты делала вид, что не знаешь его. У меня возникло такое чувство, что Антон ревнует тебя. Он постоянно твердил, что у тебя много новых украшений и нарядов. Антон уверен, что ты купилась за деньги… А я-то знаю, что деньги тебя никогда не интересовали. Я сам как-то подходил к тебе и заговорил на русском, а ты что-то пролепетала на итальянском и отвернулась от меня. Мне тогда это показалось очень странным.
— Мне не нужны деньги этого ублюдка, — произнесла Влада. — Мне ничего не нужно от этого козла. А вот ему, наоборот, нужно очень много денег. На мне одной он сделать столько денег, что это даже трудно представить.
Влада замолчала, увидев, что в палату заглянул Щит.
— Можно? — спросил он.
— Заходи, — ответила Влада. — Папа, ты же знакома с Эросом?
— Знаком… Он твой ангел-хранитель. Он помог мне доставить тебя в больницу.
— Вы помирились? — спросил Эрос.
— Помирились! — с улыбкой ответила Влада.
Они ещё какое-то время поговорили, при этом Владе приходилось постоянно перескакивать с одного языка на другой. Потом Эрос и Роберт ушли, оставив девушку отдыхать.
В то время, что она пробыла одна, ей удалось выпустить очень много слёз. Но и они не смогли унять её боль… Прошло время, её выпустили из больницы. Её забирать приехал Роберт. Приехал домой, Влада заметила, что Энтони даже не вышел встретить её, как это бывало раньше в мирные дни, когда она приходила из университета. За столом он сидел, делал вид, что не замечает её присутствия рядом с собой. «Ну и ладно!» — подумала Влада. После ужина. Влада пошла к себе в комнату, а из кухни до неё донеслось:
— Почему ты с ней так относишься? Она тебе никто! Ты её едва-едва знаешь! — говорил Энтони Роберту.
— Я её чуть не убил! — ответила Роберт.
«Ничего ещё толком про меня не знает!» — усмехнулась Влада, закрывая дверь своей комнаты.
— Почему ты её так ненавидишь? Что она сделала тебе плохого?
— А то, что она ушла из квартиры и неизвестно где пропадала.
— Это не веская причина. Может, ты её просто-напросто ревнуешь, как любой другой влюблённый мужчина?
— Глупости!
— А может, и не глупости! Сознайся, что ты любишь её! Да и к тому же моя дочь сказала, что видела, как вы двое целовались.
— Это было самой большой моей ошибкой! — ответил Энтони, смотря, как Влада выходит из своей комнаты.
— Ты куда? — спросил Роберт.
— Пойду, прогуляюсь, — ответила Влада.
— Так ты всё-таки говоришь на русском? — уточнил Энтони.
— Нет, мой хороший, я ничего не хочу.
— Тогда развлекайся дальше, только позволь мне на пару минут увести у тебя мою гостью.
Влада прошла следом за сенатором в сторону.
— У Вас, милая бабушка, — сказала она.
— Спасибо. Очень надеюсь, что Вам она ещё не надоела?
— Ни капельки. Вы что-то хотели спросить у меня?
— Да. Но я даже не знаю, каким образом… Мне не хочется обидеть Вас, милая леди.
— Раз уж начали этот разговор, так спрашивайте.
— Я знаю, что у Вас хорошая боевая подготовка. Не могли бы вы участвовать в моих соревнованиях от имени генерала?
— Это он попросил поговорить Вас со мной?
— Нет. Просто он мой друг, и у него нет никого, кто мог бы выйти на соревнования. А Вас я пригласил на бал, чтобы предложить участвовать в этих соревнованиях… Я Вам, потом, могу найти хорошую работу.
— А Вы думаете, что эта работа будет мне нужна?
— Почему нет?
— Может, я не выживу на Ваших соревнованиях?
— Так Вы согласны участвовать?
— Нет. И мне не нужна ваша работа, потому что у меня есть она та самая работа, которая мне очень нравится.
— Знаете, а Вы мне нравитесь своим упорством! Вы словно строптивая кобылка! — хохотнул сенатор.
— Что?
— Простите, я не то хотел сказать! — начал оправдываться сенатор.
— Идите Вы… Лучше я пошла к Вашей бабушке, пока мой кулак не разбил Ваш нос у неё на глазах!
Влада села обратно к старушке. А та сразу же спросила:
— Мой внук тебя чем-то расстроил и разозлил?
— Сегодня по всей вероятности все хотят меня разозлить и вывести из себя. Все мужики! Будто бы сговорились! — сказала Влада и увидела, что к ним приближается Энтони. — Вот ещё один человек по всей вероятности сделает сейчас тоже самое.
— Можно тебя на минутку? — спросил он у Влады.
Они смешали с толпой танцующих.
— Знаешь, о чём я тут подумал?.. Сенатор устраивает соревнования, а я видел, что ты хорошо дерёшься и подумал о том, что ты… — торопясь, говорил Энтони.
— Что я могу участвовать в этих соревнованиях, — перебила его Влада. — Вы это хотели сказать?
— Да, а как ты догадалась? Мой друг говорил, что у него нет бойцов, поэтому я подумал…
— Идите Вы все к чёрту со своими соревнованиями, со своим другом! Я не желаю больше слышать об этом.
— Кто все?
— Конкретно Вы и сенатор. Вы хоть подумали, что с этих самых соревнований я могу не вернуться или Вы этого добиваетесь? Вам охота, чтобы я там и осталась?
— Ты так говоришь, словно была на каких соревнованиях! — отозвался Энтони. — Ты могла бы хотя бы попробовать? Неужели тебе это сложно сделать?
— Сложно, даже очень сложно! Вы даже не подозреваете, насколько мне сложно это сделать!
— А ты можешь объяснить мне почему?
— Почему?.. Я не могу сказать, почему… Если бы Вы знали, кто я и что со мной было, то Вы не спрашивали бы это своё «почему»…
— Почему вы разговариваете на итальянском? — спросил на русском генерал, подойдя к стоявшим в центре зала Энтони и Владе среди танцующих пар. — Вы ведь оба разговариваете на русском.
— Она не разговаривает, — сказал Энтони, посмотрев на Владу.
— Как это не разговаривает? Она же русская и приехала сюда из России. Ты что же ничего не знал? — усмехнулся, генерал. — Вы же живёте в одной квартире уже год.
— Это правда? — спросил Энтони у Влады на русском, у которой по щеке тут же скользнула слеза. Её глаза были устремлены на генерала, и взгляд был полон ненависти и презрения по отношению к нему.
— Можно мне увезти у Вас девушку? — спросил начальник образования, который тоже присутствовал на этом балу.
Девушка с благодарностью ушла с этим мужчиной кружиться в танце, по залу оставив Энтони без ответа.
— Откуда ты знаешь, что она русская и из России? — спросила тут же Энтони у генерала.
— Потом всё расскажу, хорошо? Но я точно знаю, что она русская. И приехала она с нашей родины.
Весь оставшийся вечер Влада старательно избегала Энтони и генерала. И немного не дождавшись окончания вечера, сбежала с балла. Тяжесть того, что Энтони всё узнал, давила на неё немыслимой силой. Она так старалась, так пыталась всё вскрыть, но приехал генерал, и всё испортил.
Приехав домой, Влада переоделась в джинсы и топ, после чего исчезла из дома, не забыв захватить с собой немного денег.
Возвращаясь домой Влада, спиной чувствовала, что за ней следом кто-то идёт. И возле самого дома её кто-то слегка стукнул по голове, и она упала. Больше она ничего не помнила. Очнувшись, Влада поняла, что она опять находится в заточении.
— Идиотка! Сама виновата! Зачем надо было выходить из дома, зная о том, что готовится у сенатора? — говорила Влада, пиная со злостью стены и стуча по ним кулаками.
За этим занятием её застал сенатор.
— Разминаешься? Правильно! Готовься, — сказал он.
— Это всё Вы?! — воскликнула Влада.
— А ты как хотела? Я тебя спрашивала по-хорошему, но ты отказалась. А вот таким образом — ты не отделаешься, не откажешься! Иначе не выйдешь на волю. Ты теперь будешь не генеральской бойцовской грушей, а моей! — сказал сенатор и рассмеялся.
Прошла неделя. Владе выдали спецформу и ознакомили с правилами соревнований, и тем, что там будет происходить. В эти соревнования входили бег с препятствиями, прохождение дорожки с болтающимися туда-сюда топорами, кувалдами, с крутящимися полом и тому подобное, а также плавание с препятствиями, борьба на ножах, борьба на лошадях. И многое, многое другое.
Так шаг за шагом Влада приближалась к финалу с многочисленными ранами. Впереди оставалось всего два поединка на ножах и кулаках.
В последний день, когда она прошла очередной поединок её вновь затолкнули в камеру, где девушка с усталостью села возле стены. По её щекам текли слёзы усталости и боли. Сквозь них она увидела, что возле неё кто-то стоит. Влада вытерла слёзы и посмотрела в глаза того, кто стоял возле неё. Этим человеком оказался сам сенатор.
— Ну что довольны? Я выиграла все бои!
— Не все. Зрители требуют решающий бой. Ты выиграла в женских состязаниях, ты победительница у женщин. Но есть ещё победитель и у мужчин. И зрители жаждут увидеть бой победителей мужчины и женщины.
— Но это не честно!
— Честно, не честно, не имеет значения! Ты принесла мне много денег! Выиграешь и этот бой, то пополнишь и свой карман. И мой доход увеличиться вдвое.
— А если я не выиграю?
— Выиграешь! — уверенно ответил сенатор и ушёл.
— Вы самоуверенный осёл! Вам бы самому участвовать в этих соревнованиях… Вот же сволочь! — пустила в след уходящему сенатору Влада. Затем она достала из штанов нож, что спрятала на последнем бою. — Разочаровать Вас, что ли? Слишком много Вы выпили моей крови, — Влада взялась за рукоятку ножа и клинком, направила на себя. — Мне терять нечего. У меня нет семьи. Нет того, кто меня любит. Нет того, кто будет по мне скучать, кроме Карины, но и она очень быстро забудет меня.
— И что ты собралась делать? Неужели сможешь наложить на себя руки? — услышала она, и это был снова сенатор.
— А Вы не уверены в этом? — спросила Влада и спокойно провела ножом по руке, из раны на которой сразу же засочилась кровь.
— Да ты просто слабачка!
— Можно спросить? Вы не боитесь, что я могу Вас сейчас разрезать на мелкие кусочки, — спросила Влада, вставая на ноги.
Она подошла к мужчине, вплотную от чего тот сделал шаг назад и так шаг за шагом, он оказалась припёртым к стене. Влада легонько провела лезвием ножа по его щеке, не раня его.
— Какая у Вас нежная кожа, словно у девушки! — прошептала, Влада ему на ухо.
— Охрана! — закричал сенатор.
Два амбала заскочили в камеру и оттащили Владу от него и отобрали нож. А сенатор спеша, ушёл из камеры. Вслед он слышал дикий хохот девушки и её слова:
— Слабаком и трусом оказались Вы.
Вскоре Владу вывели на арену, на ней был бойцовский костюм и маска на лице. А вот лицо и её противника. Было раскрыто.
— Открой лицо, — попросил мужчина.
Влада отрицательно покачала головой и подумала: «Вот мы и встретились папочка, и тебе сейчас придётся убить меня, потому что я не смогу сделать этого с тобой. Я не смогу оставить Карину без отца!»
Им подали ножи и дали команду начинать бой.
— Я хочу видеть лицо своего соперника, — сказал Роберт.
— Лучше не видеть, — сказала Влада. — Так будет лучше для вас, сеньор, поверьте мне.
— Вы говорите на русском? Вы хорошо знаете мой язык, но у вас акцент! — произнёс Роберт, уворачиваясь от ударов девушки.
Они какое-то время били друг друга кулаками, не решаясь применить ножи, но чуть позже Роберт сказал:
— Я не могу драться с девушкой. Я хочу сдаться.
— Это будет глупо, — сказала Влада и стукнула его по лицу, пытаясь разозлить его. — Вы мужчина и не должны сдаваться своему сопернику, даже если ваш соперник это девушка, которая может Вас победить. Зрители могут принять Ваш отказ от боя, как трусость!
Влада ещё раз стукнула его. Роберт в ответ махнул рукой с ножом, думая, что девушка уклониться от его удара, но произошло всё наоборот. Она напрыгнула сама на его нож. И Роберт с ужасом посмотрел на свою руку, которая воткнула нож в живот девочке почти по самую рукоятку. Он быстро выдернул нож, не задумываясь над тем, что он делает и аккуратно уложил девушку на землю.
Глава 11
— Зачем ты это сделала? — виновато спросил Роберт.
— Потому что мне надоело жить. Я устала от того, что все мною пользуются. Слишком тяжело мне жить на этом свете.
После её слов Роберт протянул руку к её лицу, чтобы снять маску.
— Спасибо, что помогли мне. Я именно этого и хотела! — почти шёпотом произнесла Влада.
После этих слов Роберт содрал с неё маску, из его груди вырвался стон боли и разочарования. Он прижался к груди своей дочери, скрывая свои слёзы, не замечая разочарованных голосов, доносившихся с трибун.
— Бедная девочка!.. Она была такой милой и замечательной!.. Жаль, что так получилось! — доносилось со всех сторон.
Несчастный Роберт никак не мог принять своих горьких слёз. «Я убил свою дочь. Убил своими же руками! Господи, она хотела сама умереть! Я помог ей в этом. Но я ведь не хочу её смерти! Не хочу, чтобы она умирала! Я слишком сильно люблю её!»
Возле них появился Щит, который приходил болеть за Владу на все состязания.
— Её нужно отправить в больницу, — сказал Эрос.
Он взял Владу на руки, и вскоре девушка оказалась в больнице на операционном столе. Придя в себя после наркоза, Влада увидел возле себя отца. И она спросила у него:
— Что ты здесь делаешь?
— А что должен делать отец, который едва-едва не убил свою дочь? Я волнуюсь за тебя… Я приехал мириться с тобой и нарвался на новые неприятности…
— Ты стал победителем в мужских соревнованиях? — спросила Влада, желая немного сменить тему.
— Победил, но не для того, чтобы убить тебя! Не для того, чтобы таким образом встретиться с тобой!
— Я не ожидала от тебя того, что ты будешь участвовать в таких состязаниях… Мне это даже немного нравится!
— Нравится? Ты серьёзно?
— Серьёзно! Мне нравится то, что ты тоже можешь что-то делать безрассудно… Пап, Карина с тобой?
— Нет, она дома. И очень переживает из-за того, что ты перестала ей писать письма.
— Мне было некогда. Было так много дел, что я закрутилась, как белка в колесе. Мне совершенно некогда было здесь написать ей письмо, и я так устала… Я хотела на лето приехать к вам, но не получилось. Эти соревнования помешали мне.
— Ты бы легко могла от них отказаться.
— Если бы… Я отказалась, но меня силой засунули в какую-то камеру и под стражей выводили на соревнования, и всё это сделал сенатор. Это я назло, ему прыгнула на твой нож. Ты сердишься на меня?
— Нет, не сержусь, только чувствую вину, что причинил тебе в очередной раз боль. Я слишком много боли принёс тебе в твоей жизни. Ты должно быть и вовсе ненавидишь меня за то, что я тебе сделал… Сначала из-за меня тебя украли мафиозники. Потом я позволил обмануть себя в том, что будто бы ты стреляла в меня и моего напарника. Я тогда совсем забыл, что ты не умеешь пользоваться огнестрельным оружием и даже вида его боишься. Только в данный момент кое-что мне кажется странным…
— И что это?
— Ты сказала, что была заперта в темнице? Но как так? Ведь я тебя несколько раз видела у сенатора и рядом с ним.
— Но я-то знаю, что я не могла быть рядом с ним!
— Вот это-то и является очень странным. Та девушка была очень похожая на тебя, я не мог ошибиться! Она как две капли воды похожа на тебя. Я видел её так, как сейчас вижу тебя — так же близко… Поэтому ошибки быть не может.
— У меня появился двойник… Ты не веришь мне, что я была взаперти?
— Не знаю… Я хочу верить, но я видел её собственными глазами. Но это уже не важно… Главное то, что я сейчас могу спокойно поговорить с тобой… Только вот Энтони в ярости… Во время этих соревнований ты не появлялась в квартире, а на людях практически всегда была с сенатором. Энтони говорит, что когда он подходил к тебе, ты делала вид, что не знаешь его. У меня возникло такое чувство, что Антон ревнует тебя. Он постоянно твердил, что у тебя много новых украшений и нарядов. Антон уверен, что ты купилась за деньги… А я-то знаю, что деньги тебя никогда не интересовали. Я сам как-то подходил к тебе и заговорил на русском, а ты что-то пролепетала на итальянском и отвернулась от меня. Мне тогда это показалось очень странным.
— Мне не нужны деньги этого ублюдка, — произнесла Влада. — Мне ничего не нужно от этого козла. А вот ему, наоборот, нужно очень много денег. На мне одной он сделать столько денег, что это даже трудно представить.
Влада замолчала, увидев, что в палату заглянул Щит.
— Можно? — спросил он.
— Заходи, — ответила Влада. — Папа, ты же знакома с Эросом?
— Знаком… Он твой ангел-хранитель. Он помог мне доставить тебя в больницу.
— Вы помирились? — спросил Эрос.
— Помирились! — с улыбкой ответила Влада.
Они ещё какое-то время поговорили, при этом Владе приходилось постоянно перескакивать с одного языка на другой. Потом Эрос и Роберт ушли, оставив девушку отдыхать.
В то время, что она пробыла одна, ей удалось выпустить очень много слёз. Но и они не смогли унять её боль… Прошло время, её выпустили из больницы. Её забирать приехал Роберт. Приехал домой, Влада заметила, что Энтони даже не вышел встретить её, как это бывало раньше в мирные дни, когда она приходила из университета. За столом он сидел, делал вид, что не замечает её присутствия рядом с собой. «Ну и ладно!» — подумала Влада. После ужина. Влада пошла к себе в комнату, а из кухни до неё донеслось:
— Почему ты с ней так относишься? Она тебе никто! Ты её едва-едва знаешь! — говорил Энтони Роберту.
— Я её чуть не убил! — ответила Роберт.
«Ничего ещё толком про меня не знает!» — усмехнулась Влада, закрывая дверь своей комнаты.
— Почему ты её так ненавидишь? Что она сделала тебе плохого?
— А то, что она ушла из квартиры и неизвестно где пропадала.
— Это не веская причина. Может, ты её просто-напросто ревнуешь, как любой другой влюблённый мужчина?
— Глупости!
— А может, и не глупости! Сознайся, что ты любишь её! Да и к тому же моя дочь сказала, что видела, как вы двое целовались.
— Это было самой большой моей ошибкой! — ответил Энтони, смотря, как Влада выходит из своей комнаты.
— Ты куда? — спросил Роберт.
— Пойду, прогуляюсь, — ответила Влада.
— Так ты всё-таки говоришь на русском? — уточнил Энтони.
