— Я собираюсь туда, откуда могу не вернуться! И Вы не помешаете сделать мне это. Ненавижу, когда на моём пути кто-то встаёт. И если Вы хотите, чтобы у нас с Вами сохранились хорошие отношения, то прошу не преследовать меня и не мешать мне. Я не хочу, чтобы по моей вине пострадали Вы. Я вижу, что Вы добрый человек. Я знаю, что Вы думаете о том, что я сейчас совершаю глупый поступок, но я не могу по-другому. Мне нужно сделать эту глупость, которая может закончиться весьма благополучно.
— Прости, но я не понимаю твоего стремления погубить свою жизнь.
— Не собираюсь я губить свою жизнь! Я лишь хочу спасти наших из цепких рук врагов.
— А ты думаешь, что сама одна сможешь сделать это?
— Попытка — не пытка.
— Вижу, я не смогу тебя остановить... Тогда желаю удачи, — с улыбкой произнёс мужчина. — Можно кое-что порошу у тебя?
— Попробуйте…
— Вернись живой и невредимой, пожалуйста! Я очень прошу тебя об этом!
— Живой постараюсь вернуться, про невредимость сомневаюсь.
Женя надела рюкзак на плечи и пошла по направлению к лесу, за которым располагался лагерь врагов. Георгий Валерьевичу смотрел ей в след, думая о том, что её смелость безгранична, что эта девчонка пойдет на многое, лишь бы спасти других людей, при этом совершенно не жалея себя. Когда обнаружили, что Женя пропала, то по всему местному лагерю, провели чистку из-за того, что позволили раненому пропасть. Медсестра плакала и клялась, что после того, как ей зашила рану, перевязала её и отпустила отдохнуть, и что видела её с Георгием Валерьевичем, который говорил, что ничего не знает об исчезновении девушки.
Когда сообщили о пропаже Жени в Краснодарский военной городок, там тоже поднялось волнение. Капитан, узнав эту новость, сказал:
— Ждите какого-нибудь чуда, совершенного ею. И оно обязательно, будет, если с ней самой что-нибудь не приключиться плохого.
С этой минуты капитан ждал о ней новостей так, словно она была ему очень, очень близким и родным человеком. Он даже как-то подумал: «Если она умрёт, чёрт возьми, мне, ведь будет очень больно! Мне будет очень, очень жаль этой девчонки!»
Шли дни за днями, а о ней всё не было известий. В военном городке шли разные слухи и в основном плохие. Приходили новости из горячей точки и тоже не очень-то хорошие. Только в сердце капитана жила надежда...
... Убежав из лагеря, Женя пробралась к вражеской стороне. Там она узнала, где держат пленных. И прежде, чем помочь им выбраться Женя оглядела местность, присмотрелась к тому, как меняются дозорные, чтобы было легче выбраться с пленными из посёлка. И ушло у неё на это всего лишь пару дней.
Разработав в уме план своих действий, Женя дождалась, когда на улице стемнело, и враги легли спать. Она пробралась к темнице с пленными. Оглядевшись по сторонам, девушка стукнула по голове сторожа и аккуратно опустила его на землю. Вытащив у него ключи, она открыла темницу и вошла в неё. Там разбудила одного пленного и вместе с ним перебудили вместе остальных.
Прикоснувшись к последнему спящему пленному, Женя узнала в нём того, кого очень сильно хотела разыскать (майора Николаева). Мужчина был обросшим, грязным и очень уставшим, больным. По лицу девушки пронесся ураган чувств, но, взяв себя в руки, она разбудила его, и начала тихо говорить всем:
— Сейчас по парам выходите, и идите налево по улице, на первом повороте поворачивайте направо и идите к реке. Только ради Бога не шумите и, вообще, молчите, и ни о чем не разговаривайте. Здоровые пленные помогайте ослабленным и раненым.
После этих слов. Женя начала постепенно по два, по три человека выпускать из темницы, следя за тем, чтобы их не заметили их захватчики.
Когда последняя пара была выведена из темницы, Женя затащила в неё сторожа и закрыла его там.
Возле реки девушка дала указания освобожденным пленным:
— Пока я шла сюда оставляла метки, идите по ним и убирайте их. Вот вам еда... — сказала она и подала рюкзак с едой.
— А Вы не идете с нами? — спросил майор Николаев.
— Нет. Мне нужно тут ещё кое-что сделать.
— Прости, а мы не встречались ранее? — спросил майор, не признав в спавшей их девчонке ту, которую несколько лет самолично обучал стрелять из разного оружия, катался с ней на лошадях и всё в том духе...
— Встречались... давайте живо на паром и перебирайтесь через реку. В любую минуту нас могут заметить.
— А как Вы потом переберётесь?
— Переплыву.
Женя дождалась, когда они переплыли и исчезли в дебрях леса. Потом она вернулась во вражеский лагерь, в котором уже люди рыскали по лесу, что был чуть выше их поселения. Девушка незамеченной никем прошла в центр их посёлка, где подожгла два стога сена, которые там стояли. Это немного отвлекло местных их от поиска сбежавших пленных людей. Потом они спустились вниз к реке и обнаружили, что паром располагается на другом берегу реки. Но от этого обозрения их отвлёк взрыв, прогремевший опять-таки в центре посёлка. Разрушенным оказалось полздания. Так Женя пробегала по посёлку до самого рассвета, и, в конце концов, её заметили, когда она уже собралась делать ноги. По ней пустили очередь выстрелов, но задела лишь одна пуля-дура, и, то слегка. Женя от этой пули-дуры запнулась и упала навзничь.
— Сходи, посмотри, — скомандовал один другому.
Парень подошёл к ней и пнул её. Женя не шевельнулась. Он нагнулся над ней, чтобы посмотреть дышит она или нет, и девушка неожиданно вырвала у него автомат и выпустила в него очередь, но убежать опять не удалось. Её поймали, избили и, думая, что она умерла, оставили там, где били её, не удосужившись даже проверить пульс. Когда всё затихло, Женя встала, еле держась на ногах, и спокойно ушла... Она спустилась к реке и когда переплывала, ее чуть-чуть не смыло течением из-за недостатка сил и боли во всём теле.
Выползя из реки и пробравшись в лес, она упала без сил под одним из кустов и пролежала неподвижно часа два в незаметной для всех яме.
Спасённые пленные благополучно добрались до своего лагеря на пятый день после исчезновения Жени.
Там их дожидался капитан, приехавший из военного городка и среди пятнадцати освобождённых пленных, он не увидел ту, ради которой приехал в этот лагерь. Когда пленных накормили и привели в порядок, капитан зашёл в палатку, в которой был майор Николаев.
— Ты вернулся из ада, Валентин, я рад!!! — сказал капитан.
— По твоему лицу это не очень-то заметно, — сказал майор, обнимая друга. — Да и голос твой какой-то грустный… У тебя что-то случилось?
— Можно я тебя спрошу?.. Вас же кто-то спас?.. Где этот человек?
— Да... Какой-то паренёк, но с очень красивым лицом. Не была бы его голова выбрита на лысо, я сказал бы, что это девушка... И почему-то его лицо мне знакомо.
— Это была, действительно, девушка и зовут её Женей. Её отец — сержант Леонов. Тебе это ни о чём не говорит?
— Дочь Леонова Сергея?
— Именно его.
— Мы были с ним друзьями, и не виделись уже лет пять.
— Почему её нет с вами?
— Она осталась там, где мы были в плену. Я с огромным сомнением оставил её там, а сейчас мне стыдно за то, что я позволил ей остаться там, на растерзание тех ублюдков... Если она не спасётся, то я не смогу смотреть в глаза её отцу. Не смогу себе простить, что не узнал в ней ту, которую сам качал на своих коленях, когда она была совсем малышкой...
— Женя ушла туда с глубоким ранением в ногу. Я очень переживаю, что она не сможет выбраться оттуда... У нее, возможно, не хватит её волевых сил на обратный путь... Она ведь всё-таки девочка, а не здоровый мужик, который уже привык ко всему этому, что сейчас с ней происходит...
Капитан взял бутылку водки, которая стояла на столике, и налил себе целый стакан.
— Вижу, ты очень переживаешь за неё? — спросил входящий в палатку Георгий Валерьянович. — Но ты не можешь даже представить, что испытываю я!
— О чём ты, Жора?
— О том, что я знал, что она туда пошла, и не смог её удержать... А ведь мог бы, и пойти вместе с ней! Меня теперь терзают сомнения по поводу всего происходящего... И по этому поводу, я собираюсь пойти на её поиски...
— Я тоже с тобой пойду, — сказал Валентин.
— Мы пойдём все вместе, но не сейчас, отправимся завтра на рассвете, — вторил капитан. — Сейчас уже поздно и слишком темно.
На следующий день (когда был уже почти конец мая) трое мужчин с наступлением рассвета отправились на поиски одной единственной девчонки, которая спасла пленных и не желала давать каких-либо известий о себе.
— Мы пойдём все вместе, но не сейчас, отправимся завтра на рассвете, — вторил капитан. — Сейчас уже поздно и слишком темно.
На следующий день (когда был уже почти конец мая) трое мужчин с наступлением рассвета отправились на поиски одной единственной девчонки, которая спасла пленных и не желала давать каких-либо известий о себе. Когда они решили отдохнуть, уставшие от утомительной ходьбы и жары за полдня, то увидели, что возле ручья кто-то есть. Мужчины тихонько подкрались и, несмотря на их аккуратность, человек, находящийся возле ручья, услышал их.
— Зря стараетесь, так тихо подкрадываясь ко мне, — услышали мужчины тихий спокойный девичий голос.
Девушка повернулась к ним лицом и, глядя на неё, на её лицо, мужчины замерли. Перед ними стояла та, которую они пошли искать. На её лице красовались царапины и синяки, на одной щеке и вовсе был безобразный разрез. Мужчины долго не могли ничего ей сказать, поэтому молчание прервала сама девушка.
— Красиво выгляжу, не правда ли?
И тут как по команде мужчины оторвали свои взгляды от её лица и стали оглядывать тело, думая при этом, что если лицо в таком состоянии, то, что же с её телом?
Девушка была в штанах, закатанных до колен и в майке. Одежда была её чистенькой (от того, что выстирала в ручье, пока набиралась сил, сидя возле воды), её рубашка лежала на огромном камне, который располагался возле самого ручья. На оголённых местах тоже виднелись синяки. Через белую майку с дыркой в боку виднелась другая ткань, которая была обмотана вокруг талии девушки.
— У тебя рана? — спросил майор, подойдя ближе к девушке и слегка прикоснувшись к её ране.
— Лёгкое ранение, пустяковая царапина. Пуля едва-едва задела мой бок.
— А нога? Как у тебя ранение на ноге? — спросил капитан.
— Нормально... Кажется...
— Ты, что даже не делала перевязку?! — воскликнул недовольно капитан. — Ты хочешь, чтобы у тебя были осложнения?
— Капитан, попрошу Вас не кричать на меня!.. У меня поначалу не было времени...
— А потом?
А потом сил, хотелось сказать Жене, но она не стала этого говорить вслух.
— Хватит допрашивать меня!!! У меня голова болит!!! — Женя взяла с камня рубашку и накинула её на себя. — Куда вы направляетесь? — спросила она, обращаясь к мужчинам, но при этом смотря на майора.
— Тебя искать, — ответил Валентин.
— Не стоило, я сама уже возвращаюсь. Вы Валентин Петрович ещё, наверное, не успели отдохнуть и прийти в себя после плена. Сколько Вы там пробыли? — спросила Женя, разглядывая чистенького, подстриженного и выбритого майора.
— Не знаю... Наверное, около двух месяцев.
— Достаточно долго... Сложно было там? — произнеся этот вопрос, Женя сделала шаг в сторону и чуть не упала, немного оступившись. — Чёрт! Чёрт! — произнесла она, держась за бок и слегка согнувшись от боли.
— Тебе плохо? — спросил капитан, смотря ей прямо в глаза, которые в один момент стали непроницаемыми для других глаз, не давая видеть, что она чувствует на самом деле.
— Нет, со мной всё в порядке!
— Почему ты не хочешь признать, что тебе плохо? Что у тебя что-то болит, ведь наверняка у тебя что-то болит?!!
— Болит! У меня всё тело болит и что? Я должна кричать об этом всему свету? — взорвалась Женя, прокричав эти слова. — И чем вы все можете мне помочь в данной ситуации?.. Я знала, что не вернусь от этих долбанных уродов целой и невредимой, я сама пошла на это, вот и потерплю!!! Без чей-либо жалости и помощи! Я не такая слабая, как вы все меня воспринимаете!
Она села на землю, облокотившись спиной о ствол дерева. По её щекам текли слёзы.
— Вам хотелось увидеть как мне плохо? — произнесла Женя. — Вы добились своего, капитан, доведя меня до слёз! Довольны? Больше всего на свете я не люблю, когда видят как я плачу!
— Хочешь сказать, что ты почти никогда не плачешь?
— Хочу! Я плачу тогда, когда мне слишком сильно больно, либо тогда, когда сильно обижают... Извините, что накричала, я слишком сильно устала! — произнесла Женя, вытирая со своих щёк слёзы.
Она посмотрела на Георгия Валерьевича и сказала с лёгкой улыбкой:
— Что-то Вы, Георгий Валерьевич, сегодня излишне молчаливы. На Вас это не похоже! Вы не задали мне ни одного вопроса!.. Хотя меня одно радует в данной ситуации... В вашей компании на одного тирана меньше в Вашем лице...
Мужчины по одному, но верно друг за другом сели невдалеке от Жени. И какое-то время среди них царило молчание.
Девушка достала из кармана брюк яблоко и стала грызть его. Майор, не отрывая от неё взгляда, смотрел на неё... И вскоре он увидел, как она с остервенением бросила огрызок в куст, который рос по другую сторону ручья. Ох, и силушка же у неё богатырская!
Валентин посмотрел на капитана и сказал:
— Дай рюкзак! Девочку нужно накормить.
Женя тем временем вытерла остатки следов от слёз. Вскоре к ней подполз майор и протянул ей хлеб с мясом. Достал из рюкзака воду.
— Кушай, малыш, — произнёс майор с нежностью.
Женя сидела на сырой земле и, еле сдерживая слёзы, смотрела прямо в глаза мужчине, который даже и не подозревал, о её происхождение, о том, о чём она думала в данный момент.
— Что такое, почему ты так смотришь на меня? — спросил Валентин.
Женя взяла из его рук еду и стала её поглощать, лишь бы не отвечать на его вопросы.
Едва она наелась досыта, они отправились в обратный путь к лагерю, в котором Женю оставили на попечение врача и медсестёр. Там же она главнокомандующему по карте показала, где находиться лагерь врагов и что, как там примерно у них располагается. Так же назвала примерное количество людей и техники, находящейся там... Через какое-то время её отправили в больницу Краснодарского военного городка, где ей прописан был постельный режим. То есть ей нужно было лежать и ничего больше не делать... В больницу к ней каждый день приходили все трое мужчин, которые встретили её на полпути обратного возвращения в лагерь. Они приносили ей фрукты, сладости, а также не забывали и про цветы.
«Почему они так обо мне заботятся? Что им от меня нужно? Ведь просто так не может быть, что они так хорошо ко мне относятся!.. Меня опять что-то, что ли, ожидает, типа в духе повышения в звания? Не хочу!!! У-у-у!» — тихо взвыла Женя.
— О чём думаешь? — просила медсестра, с которой Женей очень подружилась. — О мужчинах, которые к тебе постоянно приходят?
— О них самых... В моём мозгу совсем не укладывается то, почему они со мной носятся, как курица с яйцом? Не понимаю, что им нужно от меня?
— Во-первых, ты для них ценный кадр. Во-вторых, может быть, они испытывают к тебе чувства... ну ты сама понимаешь, какие чувства... В-третьих, ты нуждаешься в поддержке, которые не могут оказать тебе родные люди... Кстати, почему к тебе ни разу не приезжали твои родители?
— У меня их нет... Вернее есть, только приёмные... Моя приёмная мать меня не хочет видеть, папе (приёмному) приходиться потакать ей, иначе и ему придётся уйти из дома, вслед за мной...
Глава 2. +
— Прости, но я не понимаю твоего стремления погубить свою жизнь.
— Не собираюсь я губить свою жизнь! Я лишь хочу спасти наших из цепких рук врагов.
— А ты думаешь, что сама одна сможешь сделать это?
— Попытка — не пытка.
— Вижу, я не смогу тебя остановить... Тогда желаю удачи, — с улыбкой произнёс мужчина. — Можно кое-что порошу у тебя?
— Попробуйте…
— Вернись живой и невредимой, пожалуйста! Я очень прошу тебя об этом!
— Живой постараюсь вернуться, про невредимость сомневаюсь.
Женя надела рюкзак на плечи и пошла по направлению к лесу, за которым располагался лагерь врагов. Георгий Валерьевичу смотрел ей в след, думая о том, что её смелость безгранична, что эта девчонка пойдет на многое, лишь бы спасти других людей, при этом совершенно не жалея себя. Когда обнаружили, что Женя пропала, то по всему местному лагерю, провели чистку из-за того, что позволили раненому пропасть. Медсестра плакала и клялась, что после того, как ей зашила рану, перевязала её и отпустила отдохнуть, и что видела её с Георгием Валерьевичем, который говорил, что ничего не знает об исчезновении девушки.
Когда сообщили о пропаже Жени в Краснодарский военной городок, там тоже поднялось волнение. Капитан, узнав эту новость, сказал:
— Ждите какого-нибудь чуда, совершенного ею. И оно обязательно, будет, если с ней самой что-нибудь не приключиться плохого.
С этой минуты капитан ждал о ней новостей так, словно она была ему очень, очень близким и родным человеком. Он даже как-то подумал: «Если она умрёт, чёрт возьми, мне, ведь будет очень больно! Мне будет очень, очень жаль этой девчонки!»
Шли дни за днями, а о ней всё не было известий. В военном городке шли разные слухи и в основном плохие. Приходили новости из горячей точки и тоже не очень-то хорошие. Только в сердце капитана жила надежда...
... Убежав из лагеря, Женя пробралась к вражеской стороне. Там она узнала, где держат пленных. И прежде, чем помочь им выбраться Женя оглядела местность, присмотрелась к тому, как меняются дозорные, чтобы было легче выбраться с пленными из посёлка. И ушло у неё на это всего лишь пару дней.
Разработав в уме план своих действий, Женя дождалась, когда на улице стемнело, и враги легли спать. Она пробралась к темнице с пленными. Оглядевшись по сторонам, девушка стукнула по голове сторожа и аккуратно опустила его на землю. Вытащив у него ключи, она открыла темницу и вошла в неё. Там разбудила одного пленного и вместе с ним перебудили вместе остальных.
Прикоснувшись к последнему спящему пленному, Женя узнала в нём того, кого очень сильно хотела разыскать (майора Николаева). Мужчина был обросшим, грязным и очень уставшим, больным. По лицу девушки пронесся ураган чувств, но, взяв себя в руки, она разбудила его, и начала тихо говорить всем:
— Сейчас по парам выходите, и идите налево по улице, на первом повороте поворачивайте направо и идите к реке. Только ради Бога не шумите и, вообще, молчите, и ни о чем не разговаривайте. Здоровые пленные помогайте ослабленным и раненым.
После этих слов. Женя начала постепенно по два, по три человека выпускать из темницы, следя за тем, чтобы их не заметили их захватчики.
Когда последняя пара была выведена из темницы, Женя затащила в неё сторожа и закрыла его там.
Возле реки девушка дала указания освобожденным пленным:
— Пока я шла сюда оставляла метки, идите по ним и убирайте их. Вот вам еда... — сказала она и подала рюкзак с едой.
— А Вы не идете с нами? — спросил майор Николаев.
— Нет. Мне нужно тут ещё кое-что сделать.
— Прости, а мы не встречались ранее? — спросил майор, не признав в спавшей их девчонке ту, которую несколько лет самолично обучал стрелять из разного оружия, катался с ней на лошадях и всё в том духе...
— Встречались... давайте живо на паром и перебирайтесь через реку. В любую минуту нас могут заметить.
— А как Вы потом переберётесь?
— Переплыву.
Женя дождалась, когда они переплыли и исчезли в дебрях леса. Потом она вернулась во вражеский лагерь, в котором уже люди рыскали по лесу, что был чуть выше их поселения. Девушка незамеченной никем прошла в центр их посёлка, где подожгла два стога сена, которые там стояли. Это немного отвлекло местных их от поиска сбежавших пленных людей. Потом они спустились вниз к реке и обнаружили, что паром располагается на другом берегу реки. Но от этого обозрения их отвлёк взрыв, прогремевший опять-таки в центре посёлка. Разрушенным оказалось полздания. Так Женя пробегала по посёлку до самого рассвета, и, в конце концов, её заметили, когда она уже собралась делать ноги. По ней пустили очередь выстрелов, но задела лишь одна пуля-дура, и, то слегка. Женя от этой пули-дуры запнулась и упала навзничь.
— Сходи, посмотри, — скомандовал один другому.
Парень подошёл к ней и пнул её. Женя не шевельнулась. Он нагнулся над ней, чтобы посмотреть дышит она или нет, и девушка неожиданно вырвала у него автомат и выпустила в него очередь, но убежать опять не удалось. Её поймали, избили и, думая, что она умерла, оставили там, где били её, не удосужившись даже проверить пульс. Когда всё затихло, Женя встала, еле держась на ногах, и спокойно ушла... Она спустилась к реке и когда переплывала, ее чуть-чуть не смыло течением из-за недостатка сил и боли во всём теле.
Выползя из реки и пробравшись в лес, она упала без сил под одним из кустов и пролежала неподвижно часа два в незаметной для всех яме.
Спасённые пленные благополучно добрались до своего лагеря на пятый день после исчезновения Жени.
Там их дожидался капитан, приехавший из военного городка и среди пятнадцати освобождённых пленных, он не увидел ту, ради которой приехал в этот лагерь. Когда пленных накормили и привели в порядок, капитан зашёл в палатку, в которой был майор Николаев.
— Ты вернулся из ада, Валентин, я рад!!! — сказал капитан.
— По твоему лицу это не очень-то заметно, — сказал майор, обнимая друга. — Да и голос твой какой-то грустный… У тебя что-то случилось?
— Можно я тебя спрошу?.. Вас же кто-то спас?.. Где этот человек?
— Да... Какой-то паренёк, но с очень красивым лицом. Не была бы его голова выбрита на лысо, я сказал бы, что это девушка... И почему-то его лицо мне знакомо.
— Это была, действительно, девушка и зовут её Женей. Её отец — сержант Леонов. Тебе это ни о чём не говорит?
— Дочь Леонова Сергея?
— Именно его.
— Мы были с ним друзьями, и не виделись уже лет пять.
— Почему её нет с вами?
— Она осталась там, где мы были в плену. Я с огромным сомнением оставил её там, а сейчас мне стыдно за то, что я позволил ей остаться там, на растерзание тех ублюдков... Если она не спасётся, то я не смогу смотреть в глаза её отцу. Не смогу себе простить, что не узнал в ней ту, которую сам качал на своих коленях, когда она была совсем малышкой...
— Женя ушла туда с глубоким ранением в ногу. Я очень переживаю, что она не сможет выбраться оттуда... У нее, возможно, не хватит её волевых сил на обратный путь... Она ведь всё-таки девочка, а не здоровый мужик, который уже привык ко всему этому, что сейчас с ней происходит...
Капитан взял бутылку водки, которая стояла на столике, и налил себе целый стакан.
— Вижу, ты очень переживаешь за неё? — спросил входящий в палатку Георгий Валерьянович. — Но ты не можешь даже представить, что испытываю я!
— О чём ты, Жора?
— О том, что я знал, что она туда пошла, и не смог её удержать... А ведь мог бы, и пойти вместе с ней! Меня теперь терзают сомнения по поводу всего происходящего... И по этому поводу, я собираюсь пойти на её поиски...
— Я тоже с тобой пойду, — сказал Валентин.
— Мы пойдём все вместе, но не сейчас, отправимся завтра на рассвете, — вторил капитан. — Сейчас уже поздно и слишком темно.
На следующий день (когда был уже почти конец мая) трое мужчин с наступлением рассвета отправились на поиски одной единственной девчонки, которая спасла пленных и не желала давать каких-либо известий о себе.
— Мы пойдём все вместе, но не сейчас, отправимся завтра на рассвете, — вторил капитан. — Сейчас уже поздно и слишком темно.
На следующий день (когда был уже почти конец мая) трое мужчин с наступлением рассвета отправились на поиски одной единственной девчонки, которая спасла пленных и не желала давать каких-либо известий о себе. Когда они решили отдохнуть, уставшие от утомительной ходьбы и жары за полдня, то увидели, что возле ручья кто-то есть. Мужчины тихонько подкрались и, несмотря на их аккуратность, человек, находящийся возле ручья, услышал их.
— Зря стараетесь, так тихо подкрадываясь ко мне, — услышали мужчины тихий спокойный девичий голос.
Девушка повернулась к ним лицом и, глядя на неё, на её лицо, мужчины замерли. Перед ними стояла та, которую они пошли искать. На её лице красовались царапины и синяки, на одной щеке и вовсе был безобразный разрез. Мужчины долго не могли ничего ей сказать, поэтому молчание прервала сама девушка.
— Красиво выгляжу, не правда ли?
И тут как по команде мужчины оторвали свои взгляды от её лица и стали оглядывать тело, думая при этом, что если лицо в таком состоянии, то, что же с её телом?
Девушка была в штанах, закатанных до колен и в майке. Одежда была её чистенькой (от того, что выстирала в ручье, пока набиралась сил, сидя возле воды), её рубашка лежала на огромном камне, который располагался возле самого ручья. На оголённых местах тоже виднелись синяки. Через белую майку с дыркой в боку виднелась другая ткань, которая была обмотана вокруг талии девушки.
— У тебя рана? — спросил майор, подойдя ближе к девушке и слегка прикоснувшись к её ране.
— Лёгкое ранение, пустяковая царапина. Пуля едва-едва задела мой бок.
— А нога? Как у тебя ранение на ноге? — спросил капитан.
— Нормально... Кажется...
— Ты, что даже не делала перевязку?! — воскликнул недовольно капитан. — Ты хочешь, чтобы у тебя были осложнения?
— Капитан, попрошу Вас не кричать на меня!.. У меня поначалу не было времени...
— А потом?
А потом сил, хотелось сказать Жене, но она не стала этого говорить вслух.
— Хватит допрашивать меня!!! У меня голова болит!!! — Женя взяла с камня рубашку и накинула её на себя. — Куда вы направляетесь? — спросила она, обращаясь к мужчинам, но при этом смотря на майора.
— Тебя искать, — ответил Валентин.
— Не стоило, я сама уже возвращаюсь. Вы Валентин Петрович ещё, наверное, не успели отдохнуть и прийти в себя после плена. Сколько Вы там пробыли? — спросила Женя, разглядывая чистенького, подстриженного и выбритого майора.
— Не знаю... Наверное, около двух месяцев.
— Достаточно долго... Сложно было там? — произнеся этот вопрос, Женя сделала шаг в сторону и чуть не упала, немного оступившись. — Чёрт! Чёрт! — произнесла она, держась за бок и слегка согнувшись от боли.
— Тебе плохо? — спросил капитан, смотря ей прямо в глаза, которые в один момент стали непроницаемыми для других глаз, не давая видеть, что она чувствует на самом деле.
— Нет, со мной всё в порядке!
— Почему ты не хочешь признать, что тебе плохо? Что у тебя что-то болит, ведь наверняка у тебя что-то болит?!!
— Болит! У меня всё тело болит и что? Я должна кричать об этом всему свету? — взорвалась Женя, прокричав эти слова. — И чем вы все можете мне помочь в данной ситуации?.. Я знала, что не вернусь от этих долбанных уродов целой и невредимой, я сама пошла на это, вот и потерплю!!! Без чей-либо жалости и помощи! Я не такая слабая, как вы все меня воспринимаете!
Она села на землю, облокотившись спиной о ствол дерева. По её щекам текли слёзы.
— Вам хотелось увидеть как мне плохо? — произнесла Женя. — Вы добились своего, капитан, доведя меня до слёз! Довольны? Больше всего на свете я не люблю, когда видят как я плачу!
— Хочешь сказать, что ты почти никогда не плачешь?
— Хочу! Я плачу тогда, когда мне слишком сильно больно, либо тогда, когда сильно обижают... Извините, что накричала, я слишком сильно устала! — произнесла Женя, вытирая со своих щёк слёзы.
Она посмотрела на Георгия Валерьевича и сказала с лёгкой улыбкой:
— Что-то Вы, Георгий Валерьевич, сегодня излишне молчаливы. На Вас это не похоже! Вы не задали мне ни одного вопроса!.. Хотя меня одно радует в данной ситуации... В вашей компании на одного тирана меньше в Вашем лице...
Мужчины по одному, но верно друг за другом сели невдалеке от Жени. И какое-то время среди них царило молчание.
Девушка достала из кармана брюк яблоко и стала грызть его. Майор, не отрывая от неё взгляда, смотрел на неё... И вскоре он увидел, как она с остервенением бросила огрызок в куст, который рос по другую сторону ручья. Ох, и силушка же у неё богатырская!
Валентин посмотрел на капитана и сказал:
— Дай рюкзак! Девочку нужно накормить.
Женя тем временем вытерла остатки следов от слёз. Вскоре к ней подполз майор и протянул ей хлеб с мясом. Достал из рюкзака воду.
— Кушай, малыш, — произнёс майор с нежностью.
Женя сидела на сырой земле и, еле сдерживая слёзы, смотрела прямо в глаза мужчине, который даже и не подозревал, о её происхождение, о том, о чём она думала в данный момент.
— Что такое, почему ты так смотришь на меня? — спросил Валентин.
Женя взяла из его рук еду и стала её поглощать, лишь бы не отвечать на его вопросы.
Едва она наелась досыта, они отправились в обратный путь к лагерю, в котором Женю оставили на попечение врача и медсестёр. Там же она главнокомандующему по карте показала, где находиться лагерь врагов и что, как там примерно у них располагается. Так же назвала примерное количество людей и техники, находящейся там... Через какое-то время её отправили в больницу Краснодарского военного городка, где ей прописан был постельный режим. То есть ей нужно было лежать и ничего больше не делать... В больницу к ней каждый день приходили все трое мужчин, которые встретили её на полпути обратного возвращения в лагерь. Они приносили ей фрукты, сладости, а также не забывали и про цветы.
«Почему они так обо мне заботятся? Что им от меня нужно? Ведь просто так не может быть, что они так хорошо ко мне относятся!.. Меня опять что-то, что ли, ожидает, типа в духе повышения в звания? Не хочу!!! У-у-у!» — тихо взвыла Женя.
— О чём думаешь? — просила медсестра, с которой Женей очень подружилась. — О мужчинах, которые к тебе постоянно приходят?
— О них самых... В моём мозгу совсем не укладывается то, почему они со мной носятся, как курица с яйцом? Не понимаю, что им нужно от меня?
— Во-первых, ты для них ценный кадр. Во-вторых, может быть, они испытывают к тебе чувства... ну ты сама понимаешь, какие чувства... В-третьих, ты нуждаешься в поддержке, которые не могут оказать тебе родные люди... Кстати, почему к тебе ни разу не приезжали твои родители?
— У меня их нет... Вернее есть, только приёмные... Моя приёмная мать меня не хочет видеть, папе (приёмному) приходиться потакать ей, иначе и ему придётся уйти из дома, вслед за мной...
