Лев как-то сразу сник, но спорить с парнями не стал.
Поначалу на записи был только звук, а в кадре то ли белый поток, то ли стена. Вовка несколько раз довольно громко чертыхнулся, а потом со знанием дела произнес:
— Насколько я помню в фильме Стэнли Кубрика «2001: Космическая Одиссея» первое слово было произнесено на 25 минуте. А у нас изображение появится на этой же минуте.
Игорь остановил запись и злобно зашипел на него: — Я знаю, что ты у нас эрудит, но давай молча досмотрим это кино, а потом будем обсуждать его достоинства и недостатки. Кстати, кто снимал?
— Я… — не очень уверенно отозвался Лев. — Кажется, я, — произнес он смелее. Только камеру на ноутбуке начал осваивать.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — А как запись к маме попала.
— Я же предлагал объяснить, — расплылся в хитрой улыбке Лев. — Вы сами отказались.
— Не надо, — взмахом руки остановил его Игорь. — Я же сказал, все комментарии, вопросы и прочее потом. Просто уточнил.
Он отмотал немного назад, чтобы не пропустить ни одного слова, и снова включил запись. Три пары внимательных глаз уставились на белый экран.
— Деньги у нас кто-то берет из сейфа…
Никто из троих не усомнился, что голос, сказавший эту фразу, принадлежал Элеоноре Витальевне, матери Игоря.
— Что значит «берет»? — это уже недовольно произнес Лев.
— Ключи имеются у меня и вас, — опять Элеонора Витальевна. — И если я деньги из сейфа не беру, то это можете быть только вы. Но и если вы деньги из сейфа не берете, значит… Какой можно сделать вывод? Что ключ есть еще у третьего лица или третьих лиц, и эти неизвестные нам лица нас с вами обворовывают.
— Вы уверены? — вздохнув, спросил Лев.
— Более чем, — с готовностью отозвалась Элеонора Витальевна. — Я каждый вечер и каждое утро пересчитываю деньги, свожу дебет с кредитом и могу точно сказать, что сегодня в сейфе на сто тысяч рублей меньше, чем было вчера.
— Вы пересчитываете деньги, запертые в сейфе, дважды в день? — сильно удивился Лев.
— Конечно, — невозмутимо отозвалась Элеонора Витальевна. — Этот «товар» счет любит. Вот…
Судя по звуку, она положила на стол перед Львом толстую книгу или тетрадь и принялась ее листать, что-то быстро объясняя, — некоторые слова было не разобрать. Но и без слов понятно, что она обращала внимание своего начальника на цифры в этом гроссбухе.
— А вы аккуратистка, — хмыкнул Лев, — а я пытаюсь все держать в памяти.
— Если за день было двадцать операций, как можно все удержать в памяти? — возмутилась Элеонора Витальевна. — Нет, только под запись.
Шуршание страниц продолжилось.
— Действительно, кто-то нас с вами обворовывает, — согласился Лев и с шумом захлопнул книгу. — Что предлагаете сделать?
— Поставить везде камеры, — довольно резко произнесла Элеонора Витальевна. — У меня закралось одно подозрение, но хотелось бы получить неопровержимые доказательства…
Кусок записи закончился, и практически без перерыва начался следующий, но уже с изображением, как и предсказал Вовка, ровно на двадцать пятой минуте.
Лев попытался в очередной раз что-то сказать или прокомментировать, но Вовка с Игорем опять ему не дали.
— Все потом, — потребовали они в унисон.
Пришлось смириться и смотреть кино дальше…
Знакомый кабинет — большой старый сейф, а на нем маленький со сломанным замком. Часть этой записи Игорь видел на ноуте Льва. Но эта шла целиком, без купюр. В кадр постоянно попадали то Элеонора Витальевна, то сам Лев.
Буквально спустя несколько минут стало понятно, что никаких денег матушка Игоря не крала, и ее даже не подставили. То, что Элеонора Витальевна показала сыну, было от начала до конца постановочной записью. Но шесть миллионов? Куда она их дела?
А последние слова женщины, после того как она сложила деньги в сумку, просто ввели в шоковое состояние Игоря:
— Лев, пожалуйста, присмотри за моими мальчиком и девочкой. Я за них очень переживаю. Игорек такой беспомощный, хоть он себя таким и не считает. Ему в мастерской за качественную работу, которую может выполнить только он, платят сущие копейки. Убила бы хозяина, но вынуждена с ним договариваться — этот упырь перечислял мне деньги на карту, а я уже Игорю в несколько раз больше.
— Я возьму его к себе в помощники вместо Верочки, — в кадре возник Лев и приобнял Элеонору Витальевну за плечи. — Не переживай.
— Он не пойдет, — грустно покачала та головой. — Упрямый. Да и что я ему скажу.
— А что говорили бабушки своим внукам? — ухмыльнулся Лев. — Ты меня обокрала, — он выразительно взглянул на сумку, в которой лежали пачки пятитысячных купюр, — а сын пусть отрабатывает.
Элеонора Витальевна часто-часто покивала:
— Упрямый, но может и согласиться.
— А еще, — улыбнулся Лев. — Для всех я самодур, пусть походит какое-то время в платье.
— Все это хорошо, — грустно улыбнулась Элеонора, — но жить в квартире он не сможет.
— Выгони его из дома, — пожал плечами Лев. — Снимет. У друга поживет какое-то время… Друзья-то у него есть? Или только те, которых я видел как-то в мастерской по твоей наводке?
— Владимир, Вовка, — вздохнула Элеонора, — они дружат еще со школы. Я с ним поговорила, чтобы он тоже присмотрел за Игорем…
— Ну все, — Игорь выключил запись и гневно посмотрел на вмиг притихших Вовку и Льва. — Сговорились? Да? Я слабый? Беспомощный? Сейчас я вас буду бить по очереди, а вы скажете потом, насколько я слабый. Платье... Костюмчик неожиданно в размер. Да?
— Меня нельзя, — запротестовал Вовка. — Я солдат с раной. Пострадал при несении службы.
— Меня тоже нельзя бить, — Лев виновато опустил голову. — Я за тебя отвечаю головой перед твоей матерью. А еще… Я тебе потом скажу на ухо… И к тому же все должно было быть естественно. Я не мог позволить твоей матери провалить операцию, которую готовили без малого шесть лет. Она агент под прикрытием уже почти два года. Сильно, конечно, сказано. Поверь, мне без нее здесь очень плохо…
— Почему тогда ее уволил? — зло прошипел Игорь, сжимая и разжимая кулаки. А ведь, и вправду, не побьешь ни пострадавшего в аварии Вовку, ни Льва, к которому несмотря ни на что, он испытывал самые нежные чувства и хотел искренне помочь.
— А как я мог ее отправить за границу? — возмутился Лев. — Выдал ей денег на первое время, купил билет, пристроил дочку в хороший пансионат, чтобы твоя мать была спокойна. Твоя мать — классный аудитор, она легко обнаружила пропажу денег не только из сейфа, но и со счетов.
— А со счетов-то как? — ахнули Игорь с Вовкой вместе.
— Деньги приходят, уходят — мы много чего приобретаем для лаборатории. Опять же реклама, продвижение препаратов, — принялся перечислять Лев. — Что-то проплачиваю я, что-то Изольда…
— Изольдой кличут его жену, — объяснил Игорь Вовке. Тот понимающе кивнул.
— Так вот, — продолжил Лев, — оказалось, что Изольда оплачивала операции и дорогостоящие процедуры в клиниках за рубежом не только себе, но трем женщинам. А потом громкий скандал с таблетками от старости. Твоя мама как раз это все и нарыла.
— Что, прямо со счета проплачивали в клиники? — изумился Игорь.
— Нет, конечно, — улыбнулся Лев. — Сложные платежи третьим фирмам, потом обналичка. Теперь твоя мама, Игорь… — он замолчал и погрустнел. — Давно от нее не было сообщений… Мы нашли этих старушек — особых проблем не возникло. Виталина Витальевна…
— И ее подружки, — продолжил Вовка.
— Все правильно, — согласился Лев. — Я пытался их перекупить, но те оказались крепкими бабульками, деньги взяли, но ничего не сказали… Пришлось действовать через внуков, хорошо, я заснял видео с бабушками. Но внуки ничего не знали и знать не хотели, хотя бы информацию сообщали, где и что их родственницы. Егор все нервы мне вымотал. А Вера…
Лев выразительно посмотрел на Вовку.
— Она хоть чем-то помогла вам? — спросил он.
Вовка отрицательно покачал головой.
— Ну хорошо, — фыркнул Игорь. — Ты же классный спец. Почему занимаешься уже кучу лет всякой фигней? Шпионский детектив какой-то.
— А-а-а, — протянул Лев. — Я ждал и опасался этого вопроса… Договор! Он, словно цепями, сковал меня по рукам и ногам. Я не могу взять и просто так стряхнуть его. Порой кажется, что вообще нет выхода…
— Знакомо, — вздохнул Игорь. — Колись подробно про договор.
— А что колоться? — усмехнулся Лев. — Сковал он меня по рукам и ногам. На дно болота тянет. И чем дальше, тем глубже затягивает в трясину. Скоро дышать совсем не даст.
— Это все аллегория, — ласково улыбнулся Игорь. Ему и самому совсем недавно так казалось: и дно — вот оно, и гири на ногах. — А если без метафор? И очень, очень подробно. С самого начала. Вот теперь мы с Вовкой готовы тебя выслушать.
— С начала, говоришь?
Лев задумался. А когда оно началось это начало. Когда он первый раз увидел Изольду? Или когда сделал ей предложение. Где-то между двумя этими событиями она стала его злым гением. Договор возник в его жизни гораздо позже.
Наверное, все же со знакомства. Именно с этого мгновения вся его жизнь пошла наперекосяк.
— С Изольдой я познакомился на первом курсе, — произнес Лев.
Игорь с Вовкой слушали, не перебивая. Каждый из них понимал, что человеку надо выговориться. А им нащупать нить, чтобы размотать весь змеиный клубок.
— Красивая, — скривился Лев, — но абсолютно холодная. ИзольдА, она и есть изо льда. Только понял я это гораздо позже, когда по все тому же самому договору женился на ней.
— Ты уже несколько раз упомянул договор, но ни слова не добавил к раскрытию его содержания, — хмыкнул Игорь.
— А это и есть договор, — покачал головой Лев. — Моя жизнь с определенного возраста и есть один сплошной договор.
— Не мешай человеку рассказывать, — одернул Вовка Игоря и здоровой рукой погрозил ему кулаком.
— Изольда стала моей невестой к пятому курсу, — продолжил Лев. — Мы не спешили узаконить наши отношения. Я ее ни с родителями, ни с бабушкой не познакомил — Изольда просила не торопиться. Уже гораздо позже я узнал, что она к этому моменту успела побывать невестой почти всех перспективных парней с нашего курса. Практичная… Выбирала стерва… Потом интернатура и практика в клинике — я ничего не замечал, не видел, что происходит вокруг меня и около, кроме перспектив карьерного роста. Родители под меня сделали клинику в Германии. Изольда отошла как-то незаметно на второй план. Сейчас мне кажется, что я ее никогда не любил. Скорее всего, оно так и было. А тогда… Красивая девушка рядом и моя — состояние эйфории, ощущение власти над человеком… Только это была какая-то сомнительная власть… Чаю бы, что ли, заварили, — попросил Лев. — Во рту пересохло.
Вовка радостно подскочил — он давно мечтал отлучиться в туалет, но прерывать рассказ Льва не решался.
— Игорь, оформи, — попросил друга. — Мне сложно одной рукой.
Игорь молча отправился на кухню. Ему не давала покоя мысль — где сестра. Хотелось навестить ее, ведь она всяко скучала и по маме, и по нему. Хоть они и не были близки, сказывалась разница в возрасте, но Амелию он любил — по-своему, по-братски. Никогда не сдал бы ее в приют, если бы с матерью что-нибудь случилось. Он это для себя давно решил, еще с тех времен, когда стало понятно, что ходить ногами сестра никогда не будет.
— А пансионат хороший? — вырвалось у Игоря, когда он вернулся с подносом в комнату к ноутбуку.
— Очень, — кивнул Лев. — Сам проверял. Няньки, сиделки — все на высоте. Хочешь сестренку навестить? Дам адресок.
— Хочу, — не стал отпираться Игорь.
— Но не сейчас, — попросил Лев. — Все очень сложно…
— А-а-а, — обрадовался Игорь. — Не отрицаешь, что все не так просто. Я потерплю, пока этот кошмар не закончится, так и быть.
— Спасибо, — виновато поблагодарил Лев. В том, что произошло с Игорем была большая часть и его вины.
Он налил из чайника чаю, взял в руки бабушкин пирог.
— М-м-м, — протянул довольно. — Мои любимые. Вкусно.
Вовка, словно по команде, в здоровую руку схватил сразу два пирога — чаем запить всегда успеется. Ушами прохлопаешь, создавая ветер, — слоненок маленький, на всех не хватит. К тому же часть бабушкиных пирожков, как только их привезли, он же сам уже и слопал.
Лев грустно улыбнулся, отставляя в сторону пустую чашку и вытирая руки полотенцем. Он всем своим видом показывал, что готов рассказывать дальше. Но вот «однорукий» Вовка еще не был готов слушать — он еще чай недопил.
Игорь хоть и фыркнул недовольно, что друг задерживает процесс признания, но вслух не стал ничего произносить — виноват, что они попали в аварию. Могли бы вообще погибнуть — вдруг ощутил он где-то в животе панический ужас, даже руки затряслись.
— Что с тобой? — от Льва не укрылась перемена в настроении Игоря.
— Да так, — отмахнулся он.
— Давай таблетку дам, — предложил Лев, — сразу полегчает.
— Ну нет, — напрягся Игорь. — Что-то не доверяю я вашим таблеткам и порошкам. Как-нибудь сам справлюсь.
— Это хорошее успокоительное средство, — настаивал Лев. — На натуральных травах. Моя лаборатория изготовляет — никакой химии. У немцев проверял. Даю гарантию.
— Нет, — отрезал Игорь, а потом согласился: — Давай! Страшно вдруг стало — мы с Вовкой могли погибнуть в той аварии… Хотя не надо таблеток. Тащи, Вовка, коньяк. Думаю, по рюмочке никому не повредит…
Они выпили по одному бокальчику, потом еще по одному, чтобы легче признаваться было. Об этом уже Лев попросил.
— Иногда мне кажется, что я пешка в чьей-то многоходовой игре, — продолжил он. — Только никак не могу понять в чьей. Твоя мама, Игорь, помогла мне кое в чем разобраться, но это такая малость.
— Не отвлекаемся от заданной линии, — попросил Вовка и подлил в бокал Льву еще немного коньяка. — Потусторонние ветки мы обсудим позже. Сейчас основное.
— Так вот, — обреченно вздохнул Лев, — мне кажется, нападение того пса было подстроено. Я много о том происшествии думал и тогда, и потом. И даже сейчас. Вот смотрите. На дачу к бабушке я приезжал довольно часто по выходным. Но крайне редко виделся с Виктором Николаевичем и Лидией Васильевной. То есть я хочу сказать, что со своими соседями в выходной день я практически не пересекался — всегда либо одна бывала на даче, либо второй. Вдвоем, — Лев выразительно покачал головой, — никогда. А тут такое совпадение: я с Изольдой, Лидия и Виктор. И поросенок прорвался к нам именно в тот момент, когда мы собирались выпить чаю на воздухе, и этот пес — ни раньше, ни позже. А что самое странное — псина не кинулся на женщин, а сразу рванул ко мне.
— Может, потому что у тебя в руках был тот злосчастный поросенок? — осторожно предположил Игорь.
— Хм, — хмыкнул Лев. — Поначалу все так думали. Или мне казалось, что думали. Не было у меня в руках никакого поросенка — я его сразу через забор перекинул. А пес рвал и рвал меня. Тварь была специально натравлена на мой пах — я руками от него пытался отбиться. Плохо было бы, если бы пес порвал мои руки, но тогда я об этом не думал. Виктор появился именно в тот момент, когда я уже не смог сопротивляться от боли и от ужаса и просто упал на траву. Пса даже не оттаскивали от меня — он сел рядом. Типа лежачего не бьют.
— Почему не вызвали «скорую», не позвонили в полицию? — возмутился Игорь. — В конце концов не вызвали такси? Кто-то же мог отвезти тебя в больницу?
— Света в тот момент не было в поселке, и вышка сотовой связи не работала, а до соседей с их глухими заборами бабушка достучаться не могла, — вздохнул Лев.
ГЛАВА 38
Поначалу на записи был только звук, а в кадре то ли белый поток, то ли стена. Вовка несколько раз довольно громко чертыхнулся, а потом со знанием дела произнес:
— Насколько я помню в фильме Стэнли Кубрика «2001: Космическая Одиссея» первое слово было произнесено на 25 минуте. А у нас изображение появится на этой же минуте.
Игорь остановил запись и злобно зашипел на него: — Я знаю, что ты у нас эрудит, но давай молча досмотрим это кино, а потом будем обсуждать его достоинства и недостатки. Кстати, кто снимал?
— Я… — не очень уверенно отозвался Лев. — Кажется, я, — произнес он смелее. Только камеру на ноутбуке начал осваивать.
— Хорошо, — кивнул Игорь. — А как запись к маме попала.
— Я же предлагал объяснить, — расплылся в хитрой улыбке Лев. — Вы сами отказались.
— Не надо, — взмахом руки остановил его Игорь. — Я же сказал, все комментарии, вопросы и прочее потом. Просто уточнил.
Он отмотал немного назад, чтобы не пропустить ни одного слова, и снова включил запись. Три пары внимательных глаз уставились на белый экран.
— Деньги у нас кто-то берет из сейфа…
Никто из троих не усомнился, что голос, сказавший эту фразу, принадлежал Элеоноре Витальевне, матери Игоря.
— Что значит «берет»? — это уже недовольно произнес Лев.
— Ключи имеются у меня и вас, — опять Элеонора Витальевна. — И если я деньги из сейфа не беру, то это можете быть только вы. Но и если вы деньги из сейфа не берете, значит… Какой можно сделать вывод? Что ключ есть еще у третьего лица или третьих лиц, и эти неизвестные нам лица нас с вами обворовывают.
— Вы уверены? — вздохнув, спросил Лев.
— Более чем, — с готовностью отозвалась Элеонора Витальевна. — Я каждый вечер и каждое утро пересчитываю деньги, свожу дебет с кредитом и могу точно сказать, что сегодня в сейфе на сто тысяч рублей меньше, чем было вчера.
— Вы пересчитываете деньги, запертые в сейфе, дважды в день? — сильно удивился Лев.
— Конечно, — невозмутимо отозвалась Элеонора Витальевна. — Этот «товар» счет любит. Вот…
Судя по звуку, она положила на стол перед Львом толстую книгу или тетрадь и принялась ее листать, что-то быстро объясняя, — некоторые слова было не разобрать. Но и без слов понятно, что она обращала внимание своего начальника на цифры в этом гроссбухе.
— А вы аккуратистка, — хмыкнул Лев, — а я пытаюсь все держать в памяти.
— Если за день было двадцать операций, как можно все удержать в памяти? — возмутилась Элеонора Витальевна. — Нет, только под запись.
Шуршание страниц продолжилось.
— Действительно, кто-то нас с вами обворовывает, — согласился Лев и с шумом захлопнул книгу. — Что предлагаете сделать?
— Поставить везде камеры, — довольно резко произнесла Элеонора Витальевна. — У меня закралось одно подозрение, но хотелось бы получить неопровержимые доказательства…
Кусок записи закончился, и практически без перерыва начался следующий, но уже с изображением, как и предсказал Вовка, ровно на двадцать пятой минуте.
Лев попытался в очередной раз что-то сказать или прокомментировать, но Вовка с Игорем опять ему не дали.
— Все потом, — потребовали они в унисон.
Пришлось смириться и смотреть кино дальше…
Знакомый кабинет — большой старый сейф, а на нем маленький со сломанным замком. Часть этой записи Игорь видел на ноуте Льва. Но эта шла целиком, без купюр. В кадр постоянно попадали то Элеонора Витальевна, то сам Лев.
Буквально спустя несколько минут стало понятно, что никаких денег матушка Игоря не крала, и ее даже не подставили. То, что Элеонора Витальевна показала сыну, было от начала до конца постановочной записью. Но шесть миллионов? Куда она их дела?
А последние слова женщины, после того как она сложила деньги в сумку, просто ввели в шоковое состояние Игоря:
— Лев, пожалуйста, присмотри за моими мальчиком и девочкой. Я за них очень переживаю. Игорек такой беспомощный, хоть он себя таким и не считает. Ему в мастерской за качественную работу, которую может выполнить только он, платят сущие копейки. Убила бы хозяина, но вынуждена с ним договариваться — этот упырь перечислял мне деньги на карту, а я уже Игорю в несколько раз больше.
— Я возьму его к себе в помощники вместо Верочки, — в кадре возник Лев и приобнял Элеонору Витальевну за плечи. — Не переживай.
— Он не пойдет, — грустно покачала та головой. — Упрямый. Да и что я ему скажу.
— А что говорили бабушки своим внукам? — ухмыльнулся Лев. — Ты меня обокрала, — он выразительно взглянул на сумку, в которой лежали пачки пятитысячных купюр, — а сын пусть отрабатывает.
Элеонора Витальевна часто-часто покивала:
— Упрямый, но может и согласиться.
— А еще, — улыбнулся Лев. — Для всех я самодур, пусть походит какое-то время в платье.
— Все это хорошо, — грустно улыбнулась Элеонора, — но жить в квартире он не сможет.
— Выгони его из дома, — пожал плечами Лев. — Снимет. У друга поживет какое-то время… Друзья-то у него есть? Или только те, которых я видел как-то в мастерской по твоей наводке?
— Владимир, Вовка, — вздохнула Элеонора, — они дружат еще со школы. Я с ним поговорила, чтобы он тоже присмотрел за Игорем…
— Ну все, — Игорь выключил запись и гневно посмотрел на вмиг притихших Вовку и Льва. — Сговорились? Да? Я слабый? Беспомощный? Сейчас я вас буду бить по очереди, а вы скажете потом, насколько я слабый. Платье... Костюмчик неожиданно в размер. Да?
— Меня нельзя, — запротестовал Вовка. — Я солдат с раной. Пострадал при несении службы.
— Меня тоже нельзя бить, — Лев виновато опустил голову. — Я за тебя отвечаю головой перед твоей матерью. А еще… Я тебе потом скажу на ухо… И к тому же все должно было быть естественно. Я не мог позволить твоей матери провалить операцию, которую готовили без малого шесть лет. Она агент под прикрытием уже почти два года. Сильно, конечно, сказано. Поверь, мне без нее здесь очень плохо…
— Почему тогда ее уволил? — зло прошипел Игорь, сжимая и разжимая кулаки. А ведь, и вправду, не побьешь ни пострадавшего в аварии Вовку, ни Льва, к которому несмотря ни на что, он испытывал самые нежные чувства и хотел искренне помочь.
— А как я мог ее отправить за границу? — возмутился Лев. — Выдал ей денег на первое время, купил билет, пристроил дочку в хороший пансионат, чтобы твоя мать была спокойна. Твоя мать — классный аудитор, она легко обнаружила пропажу денег не только из сейфа, но и со счетов.
— А со счетов-то как? — ахнули Игорь с Вовкой вместе.
— Деньги приходят, уходят — мы много чего приобретаем для лаборатории. Опять же реклама, продвижение препаратов, — принялся перечислять Лев. — Что-то проплачиваю я, что-то Изольда…
— Изольдой кличут его жену, — объяснил Игорь Вовке. Тот понимающе кивнул.
— Так вот, — продолжил Лев, — оказалось, что Изольда оплачивала операции и дорогостоящие процедуры в клиниках за рубежом не только себе, но трем женщинам. А потом громкий скандал с таблетками от старости. Твоя мама как раз это все и нарыла.
— Что, прямо со счета проплачивали в клиники? — изумился Игорь.
— Нет, конечно, — улыбнулся Лев. — Сложные платежи третьим фирмам, потом обналичка. Теперь твоя мама, Игорь… — он замолчал и погрустнел. — Давно от нее не было сообщений… Мы нашли этих старушек — особых проблем не возникло. Виталина Витальевна…
— И ее подружки, — продолжил Вовка.
— Все правильно, — согласился Лев. — Я пытался их перекупить, но те оказались крепкими бабульками, деньги взяли, но ничего не сказали… Пришлось действовать через внуков, хорошо, я заснял видео с бабушками. Но внуки ничего не знали и знать не хотели, хотя бы информацию сообщали, где и что их родственницы. Егор все нервы мне вымотал. А Вера…
Лев выразительно посмотрел на Вовку.
— Она хоть чем-то помогла вам? — спросил он.
Вовка отрицательно покачал головой.
— Ну хорошо, — фыркнул Игорь. — Ты же классный спец. Почему занимаешься уже кучу лет всякой фигней? Шпионский детектив какой-то.
— А-а-а, — протянул Лев. — Я ждал и опасался этого вопроса… Договор! Он, словно цепями, сковал меня по рукам и ногам. Я не могу взять и просто так стряхнуть его. Порой кажется, что вообще нет выхода…
ГЛАВА 39
— Знакомо, — вздохнул Игорь. — Колись подробно про договор.
— А что колоться? — усмехнулся Лев. — Сковал он меня по рукам и ногам. На дно болота тянет. И чем дальше, тем глубже затягивает в трясину. Скоро дышать совсем не даст.
— Это все аллегория, — ласково улыбнулся Игорь. Ему и самому совсем недавно так казалось: и дно — вот оно, и гири на ногах. — А если без метафор? И очень, очень подробно. С самого начала. Вот теперь мы с Вовкой готовы тебя выслушать.
— С начала, говоришь?
Лев задумался. А когда оно началось это начало. Когда он первый раз увидел Изольду? Или когда сделал ей предложение. Где-то между двумя этими событиями она стала его злым гением. Договор возник в его жизни гораздо позже.
Наверное, все же со знакомства. Именно с этого мгновения вся его жизнь пошла наперекосяк.
— С Изольдой я познакомился на первом курсе, — произнес Лев.
Игорь с Вовкой слушали, не перебивая. Каждый из них понимал, что человеку надо выговориться. А им нащупать нить, чтобы размотать весь змеиный клубок.
— Красивая, — скривился Лев, — но абсолютно холодная. ИзольдА, она и есть изо льда. Только понял я это гораздо позже, когда по все тому же самому договору женился на ней.
— Ты уже несколько раз упомянул договор, но ни слова не добавил к раскрытию его содержания, — хмыкнул Игорь.
— А это и есть договор, — покачал головой Лев. — Моя жизнь с определенного возраста и есть один сплошной договор.
— Не мешай человеку рассказывать, — одернул Вовка Игоря и здоровой рукой погрозил ему кулаком.
— Изольда стала моей невестой к пятому курсу, — продолжил Лев. — Мы не спешили узаконить наши отношения. Я ее ни с родителями, ни с бабушкой не познакомил — Изольда просила не торопиться. Уже гораздо позже я узнал, что она к этому моменту успела побывать невестой почти всех перспективных парней с нашего курса. Практичная… Выбирала стерва… Потом интернатура и практика в клинике — я ничего не замечал, не видел, что происходит вокруг меня и около, кроме перспектив карьерного роста. Родители под меня сделали клинику в Германии. Изольда отошла как-то незаметно на второй план. Сейчас мне кажется, что я ее никогда не любил. Скорее всего, оно так и было. А тогда… Красивая девушка рядом и моя — состояние эйфории, ощущение власти над человеком… Только это была какая-то сомнительная власть… Чаю бы, что ли, заварили, — попросил Лев. — Во рту пересохло.
Вовка радостно подскочил — он давно мечтал отлучиться в туалет, но прерывать рассказ Льва не решался.
— Игорь, оформи, — попросил друга. — Мне сложно одной рукой.
Игорь молча отправился на кухню. Ему не давала покоя мысль — где сестра. Хотелось навестить ее, ведь она всяко скучала и по маме, и по нему. Хоть они и не были близки, сказывалась разница в возрасте, но Амелию он любил — по-своему, по-братски. Никогда не сдал бы ее в приют, если бы с матерью что-нибудь случилось. Он это для себя давно решил, еще с тех времен, когда стало понятно, что ходить ногами сестра никогда не будет.
— А пансионат хороший? — вырвалось у Игоря, когда он вернулся с подносом в комнату к ноутбуку.
— Очень, — кивнул Лев. — Сам проверял. Няньки, сиделки — все на высоте. Хочешь сестренку навестить? Дам адресок.
— Хочу, — не стал отпираться Игорь.
— Но не сейчас, — попросил Лев. — Все очень сложно…
— А-а-а, — обрадовался Игорь. — Не отрицаешь, что все не так просто. Я потерплю, пока этот кошмар не закончится, так и быть.
— Спасибо, — виновато поблагодарил Лев. В том, что произошло с Игорем была большая часть и его вины.
Он налил из чайника чаю, взял в руки бабушкин пирог.
— М-м-м, — протянул довольно. — Мои любимые. Вкусно.
Вовка, словно по команде, в здоровую руку схватил сразу два пирога — чаем запить всегда успеется. Ушами прохлопаешь, создавая ветер, — слоненок маленький, на всех не хватит. К тому же часть бабушкиных пирожков, как только их привезли, он же сам уже и слопал.
Лев грустно улыбнулся, отставляя в сторону пустую чашку и вытирая руки полотенцем. Он всем своим видом показывал, что готов рассказывать дальше. Но вот «однорукий» Вовка еще не был готов слушать — он еще чай недопил.
Игорь хоть и фыркнул недовольно, что друг задерживает процесс признания, но вслух не стал ничего произносить — виноват, что они попали в аварию. Могли бы вообще погибнуть — вдруг ощутил он где-то в животе панический ужас, даже руки затряслись.
— Что с тобой? — от Льва не укрылась перемена в настроении Игоря.
— Да так, — отмахнулся он.
— Давай таблетку дам, — предложил Лев, — сразу полегчает.
— Ну нет, — напрягся Игорь. — Что-то не доверяю я вашим таблеткам и порошкам. Как-нибудь сам справлюсь.
— Это хорошее успокоительное средство, — настаивал Лев. — На натуральных травах. Моя лаборатория изготовляет — никакой химии. У немцев проверял. Даю гарантию.
— Нет, — отрезал Игорь, а потом согласился: — Давай! Страшно вдруг стало — мы с Вовкой могли погибнуть в той аварии… Хотя не надо таблеток. Тащи, Вовка, коньяк. Думаю, по рюмочке никому не повредит…
Они выпили по одному бокальчику, потом еще по одному, чтобы легче признаваться было. Об этом уже Лев попросил.
— Иногда мне кажется, что я пешка в чьей-то многоходовой игре, — продолжил он. — Только никак не могу понять в чьей. Твоя мама, Игорь, помогла мне кое в чем разобраться, но это такая малость.
— Не отвлекаемся от заданной линии, — попросил Вовка и подлил в бокал Льву еще немного коньяка. — Потусторонние ветки мы обсудим позже. Сейчас основное.
— Так вот, — обреченно вздохнул Лев, — мне кажется, нападение того пса было подстроено. Я много о том происшествии думал и тогда, и потом. И даже сейчас. Вот смотрите. На дачу к бабушке я приезжал довольно часто по выходным. Но крайне редко виделся с Виктором Николаевичем и Лидией Васильевной. То есть я хочу сказать, что со своими соседями в выходной день я практически не пересекался — всегда либо одна бывала на даче, либо второй. Вдвоем, — Лев выразительно покачал головой, — никогда. А тут такое совпадение: я с Изольдой, Лидия и Виктор. И поросенок прорвался к нам именно в тот момент, когда мы собирались выпить чаю на воздухе, и этот пес — ни раньше, ни позже. А что самое странное — псина не кинулся на женщин, а сразу рванул ко мне.
— Может, потому что у тебя в руках был тот злосчастный поросенок? — осторожно предположил Игорь.
— Хм, — хмыкнул Лев. — Поначалу все так думали. Или мне казалось, что думали. Не было у меня в руках никакого поросенка — я его сразу через забор перекинул. А пес рвал и рвал меня. Тварь была специально натравлена на мой пах — я руками от него пытался отбиться. Плохо было бы, если бы пес порвал мои руки, но тогда я об этом не думал. Виктор появился именно в тот момент, когда я уже не смог сопротивляться от боли и от ужаса и просто упал на траву. Пса даже не оттаскивали от меня — он сел рядом. Типа лежачего не бьют.
— Почему не вызвали «скорую», не позвонили в полицию? — возмутился Игорь. — В конце концов не вызвали такси? Кто-то же мог отвезти тебя в больницу?
— Света в тот момент не было в поселке, и вышка сотовой связи не работала, а до соседей с их глухими заборами бабушка достучаться не могла, — вздохнул Лев.
