Повод, обрадовался Ше Ра, конечно, повод. Пока он не занят делами, может больше времени проводить с котенком, рассказывая ему о правилах поведения и проживания в доме. Нек даже мяукнул от радости, теперь дядька ему не откажет взять Сью Зи с собой.
Он вошел в дядин двухэтажный деревянный дом и не успел увернуться от прилетевшей прямо в него подушки. Отойдя от удара Ше Ра увидел, что пух и перья из разодранных спальных принадлежностей летают по всему первому этажу. А котята, словно цыплята, все в пуху, ощерясь и выпустив когти, наскакивали друг на друга, отчаянно визжа. Среди рыжего безобразия выделялся черненький, который старался активнее других.
— Сью Зи, — не без гордости проговорил Ше Ра, наблюдая, как тот, размахивает маленькими кулачками.
— Ше Ра! — вдруг он услышал отчаянный вопль хозяйки дома.
— Госпожа Мар Та, — нек, стараясь не попасть под раздачу, пробрался к той двери, откуда кричала жена его дяди, — к вашим услугам.
— Забери, пожалуйста, это черное чудовище. Дай мне отдохнуть от него пару дней. Он любую игру превращает в драку, в побоище. Мои котята дикие, а этот дикий-дикий-дикий, — стенала из-за закрытой двери тетка Мар Та.
Это было то, что нужно Ше Ре. Он тотчас пробился сквозь строй котят, подхватил на руки Сью Зи и бросился вон, пока те не поняли, что произошло.
— Я не хочу уходить, я не желаю в приют снова, — верещал котенок, стараясь вывернуться из цепких лап Ше Ры, совершая немыслимые телодвижения.
— Да угомонись ты, — попросил тот, ставя его на ноги за воротами дома. Он бегом пробежал широкий двор и теперь тяжело дышал, держась за бок и стараясь отдышаться. — Никто не собирается тебя сдавать назад в приют. Госпожа Мар Та отдохнет от тебя немного, а ты мне поможешь найти господина Петерса.
— Мы так не договаривались, — проговорил котенок, направляясь назад в дом. Вот тебе и сбежит — будут гнать, он теперь не уйдет.
Ше Ра перегородил ему дорогу:
— Да, послушай же ты, неугомонный. Никто тебя в приют не вернет. Мне, правда, нужна твоя помощь.
— Сколько? — Сью Зи прищурился, ожидая ответа.
— Ну вот. Опять «сколько»? — преувеличенно обреченно вздохнул Ше Ра и поднял глаза к небу. — Смотри, — закричал он, — смотри. Небо видно. Дождь скоро закончится.
— Ты мне зубы не заговаривай. Сколько? — котенка невозможно было сбить с намеченной цели.
— Пятьсот, — выдохнул Ше Ра. Он прекрасно понимал, что на меньше тот ни за что не согласится.
— В день.
— В день, — пришлось согласится Ше Ре.
Джеймс спешил на работу. Он даже зонтик не раскрыл — сезон дождей, похоже, заканчивался, и ослепительно голубое небо выглядывало из обрывков некогда свинцовых туч, растерявших всю свою мрачность. Еще немного потерпеть, и нежаркое солнце зальет ярким светом уставшую от многодневных дождей землю. Скорее всего, он застанет это.
Разбудив Па Риса перед самым уходом, Джеймс ему очень долго объяснял, что тому придется целый день провести одному. Просил не скучать и терпеливо его дожидаться. У него сегодня последний рабочий день согласно контракту, задерживаться на работе он не собирался ни на минуту — сразу домой. А с завтрашнего дня будет решать проблему выкупа билетов. Оставаться на планете дольше он не собирался. Да и Па Рису уже столько порассказал о Земле, о своем доме, тот очень хотел уехать с ним. Говорил, по крайней мере, что хочет.
Дом… Джеймс улыбнулся. У него был дом, самый настоящий. Правда, маленький, не такой огромный, как имели неки, но все же дом. Па Рису должен понравиться. В их городке и школа была, и магазины. Котенку обязательно надо в школу. А потом и дальше учиться. А что он будет иметь здесь, даже если они отыщут дядю? Ему не дадут реализовать себя. В лучшем случае научат читать и писать. Джеймс задумался, он ведь ни разу не спросил, что знает и может котенок. Он так был обеспокоен сначала пропажей Ше Ры, потом исчезновением денег с карты, что практически не интересовался Па Рисом.
Но на этом все закончилось, теперь только Па Рис будет занимать все его мысли, а потом супруга и детки. Но Па Рис будет всегда первым. Жалко, что без Ше Ры. Джеймс вздохнул…
За пятнадцать минут до окончания рабочего дня возле стола Джеймса нарисовался секретарь начальника Пикетта и передал требование от него, чтобы тот зашел для серьезного разговора. Джеймс поморщился — знал, он эти «серьезные» разговоры ни о чем, а дома его ждал голодный котенок. Но сегодня разговор мог быть не более пятнадцати минут, согласно часам висевшем на стене. После окончания рабочего дня господин Пикетт больше не начальник ему. И под его руководством он больше работать не станет — лучше милостыню просить, чем есть с «этой помойки». В конце концов, он мойщиком посуды пойдет, но работать в фирме не будет.
— Господин Петерс, — без предисловий начал выдавать задание на завтра начальник, — вам придется навестить офис господина Бакленда.
— Я был у него совсем недавно, — уверенно ответил Джемс, перебирая листки с техническим заданием, опять целая пачка. — У него все работало.
— У него что-то там сломалось, и настроить кое-что надо, — отозвался господин Пикетт. Он был несколько напряжен — они с Джеймсом нелицеприятно поговорили сегодня утром по поводу неоплаченной им прошлой такой же заявки. И теперь начальник поражался покладистости Джеймса. Заплатить он ему был обязан, но как-то не хотелось.
Ровно в шесть, минута в минуту, Джеймс положил все листки на стол, которые до этого держал в руках, и, развернувшись, направился на выход из кабинета, не произнося ни слова.
— Вы куда? — опешил господин Пикетт.
Джемс не стал с ним объясняться, ему хватило и утреннего разговора, когда он попытался выяснить, почему ему не заплатили за сделанную работу. Начальник что-то пытался говорить о том, что еще не конец месяца. А Джеймс ему доказывал, что конкретно эта работа на дальнем конце города должна оплачиваться совсем по-иному, согласно контракту. Тот закричал в ответ, что плевать он хотел на контракт, заключенный неизвестно где. Джеймс твердо пообещал подать на него в суд за нарушение условий его работы — лично у него не было за весь период контракта ни одного опоздания, ни одного нарушения. Поэтому он имеет право не только на оплату вовремя, но и на дополнительные бонусы, который не видел за весь период работы.
— Стой, — взвизгнул начальник и кинулся вслед за Джеймсом. Если тот не согласится поехать к господину Бакленду завтра, то его ждут огромные штрафные санкции. Он рванул мужчину на себя за куртку.
— Это саботаж? — кричал он, брызгая слюной.
— Нет, — твердо ответил Джеймс. — Просто уже…
Он взглянул на часы.
— Уже ровно две минуты, как я не являюсь вашим сотрудником.
— Как? — опешил тот.
— Очень просто, — пожал плечами Джемс, — мой контракт закончился ровно в шесть часов. А вы даже не удосужились поинтересоваться, сколько мне еще работать под вашим началом.
— Ты… Вы… могли бы предупредить, — растерялся господин Пикетт.
— Я вам об этом пытался сказать утром, но вы не захотели меня слушать. Поэтому сейчас я не желаю слушать и слышать вас.
Джеймс оторвал руки своего бывшего начальника от своей куртки и направился в сторону лифта. В конце концов, у него тоже есть гордость и чувство собственного достоинства. А в суд он может обратиться и дома, на Земле. Вот до дома бы только добраться…
— Господин Бакленд, — взвыл Пикетт в телефон, — оказывается, контракт с Джеймсом Петерсом закончен. И я никак не могу его задержать.
— Проверьте по компьютеру, — последовал твердый ответ. — Если его не окажется в базе данных ваших сотрудников, значит, так оно и есть.
Господин Пикетт дрожащими руками набирал пароль для входа в базу предприятия. За то время, что Джеймс проработал в его конторе, он поразогнал всех инженеров, точнее, не сделал ни одной заявки на увеличение штата. Он на освобождающиеся места принял своих родственников, которые не удосужились даже с Земли прилететь. И что будет теперь с ним? Оборудования поставлено много. А кто его будет обслуживать? Он сам ни уха, ни рыла.
Так и есть, имя Джеймса Петерса светилось «серым», и проверить его данные было невозможно, они стали недоступными. При нажатии высвечивалась только дата окончания контракта — его подсиненный ему не солгал. И поправить там что-то теперь не представлялось возможным.
— Так и есть, — простонал Пикетт в трубку.
— Где он живет? — спросил господин Бакленд.
— Я не знаю. Где-то в «скворечниках».
— Ничего-то вы не знаете. Придется самому действовать. Удивляюсь, как вы еще не прогорели, но, видимо, это уже скоро, — и он разорвал соединение…
— Ты где нашел это черненькое чудо? — расплылся в улыбке Анафе Ма, как только Ше Ра подошел к нему в подворотне вместе со Сью Зи.
— Я же сказал, купил в приюте за информацию, — усмехнулся в ответ кот своему напарнику.
— Продай мне ее, — Анафе Ма зашептал Ше Ре на ухо, чтобы котенок не услышал.
— Ты сбрендил? — опешил тот. — Где ты «ее» увидел?
— Разуй глаза — продолжал шептать Фи Ма, — это кошечка. Ко-шеч-ка. И когда подрастет, коты табунами будут за ней ходить. А я буду первым и единственным.
Ше Ра изумленно повернулся в сторону Сью Зи, равнодушно разглядывающую и двор, и мусорные баки, и подворотню. А ведь, правда, это не котик, а маленькая славная кошечка. Но какая! Он припомнил, как она его крошечными кулачками в бока тыкала, когда он ее по двору тащил. Ведь котятам дяди не уступала ни на дюйм. И как он мог не догадаться? Нет, не так, она ему была не интересна, поэтому он и не рассматривать ее. А вчера она отказалась ложиться с ним на кровати, и всю ночь проспала, свернувшись клубочком в неудобном кресле.
— Сью Зи? — позвал он ее неуверенно.
— Я всегда знала, что ты, Ше Ра, дурак.
Он изумленно взглянул ей в зеленые насмешливые глаза.
— У меня слух хороший, и я все время подслушиваю, особенно когда шепчутся, — произнесла Сью Зи невозмутимо. — А дурак? Где ты видел котят с женским именем Сью Зи.
— И как тебя с таким именем за котика принимали в приюте? — расхохотался в голос Фи Ма.
Кошечка важно подошла к нему и, злобно оскалившись, провела когтями возле глаз того: — А вот почему — заикнулись бы только, сразу бы оказались с разодранным горлом.
— Хороши коготочки, — еще больше развеселился Фи Ма и, подхватив кошечку на руки, чмокнул прямо в розовый нос.
— Но-но, осторожней, — попросил его Ше Ра не совершать необдуманных поступков. Лишиться напарника не входило в его планы.
— Нет, я на полном серьезе, — не унимался Анафе Ма. — Я, как только увидел ее, сразу влюбился без памяти.
— Она еще маленькая, — твердо ответил Ше Ра, вырывая Сью Зи из лап Фи Мы и пряча ее за своей спиной.
— Когда найдем Па Риса, прошу, пусть она у меня будет жить, — стал совершенно серьезным кот. — Дам ей все, что нужно — дом, уют, ласку. А потом женюсь. Честное слово, женюсь. Работать пойду, чтобы семью содержать. Курить и играть в рулетку брошу.
Такого Ше Ра совершенно не ожидал от своего авантюрного друга. Вот что иногда любовь с котами делает. И чтобы увести опасный разговор в сторону предложил продолжить поиск Па Риса и господина Петерса.
— Петерс, Петерс, — повторял снова и снова Фи Ма, и вдруг хлопнул Ше Ру по плечу.
— Я вспомнил, — завопил он радостно. — Петерсом. Джеймсом Петерсом звали того человека, которого мы обокрали.
— Этого не может быть, — простонал Ше Ра. Это могло быть и простым совпадением, а могло и не быть. Ведь Джеймс, фамилии-то его он не знал, а на карту взглянуть не удосужился, намекал о каком-то сюрпризе ему и одежду в двух экземплярах приволок ведь перед тем, как он сбежал. — Не может быть…
— Господин Петерс? Джеймс Петерс?
Полицейский наряд остановил мужчину, когда тот уже пытался свернуть в подворотню рядом со своим «скворечником».
— Он самый, — ответил Джеймс удивленно. С представителями властей у него никогда не было проблем и недоразумений. Он даже дорогу на красный свет не переходил ни разу — привычка держаться подальше от полицейских была у него еще с Земли, когда он имел «глупость» заступиться за парня, которого избивали. Ему тоже досталось от них, а когда приехала полиция, то их вместе с пострадавшим забрали в участок и продержали там сорок восемь часов без объяснений до выяснений. Он с ужасом вспоминал те часы, когда и днем и ночью его таскали на какие-то немыслимые допросы, выяснения, били по почкам, стараясь выбить из него признательные показания, за что он избил якобы того парня. А потом без извинений отпустили…
— Пройдемте для выяснений, — сказал один из троицы, небрежно поигрывая дубинкой, словно намекая, что если господин Петерс попытается оказать им сопротивление, то ему неслабо достанется от них.
Джеймс кивнул головой, даже не пытаясь что-то спросить у задержавшего его наряда, и проследовал за полицейскими к ближайшему участку…
— Вы обвиняетесь в саботировании работ господина Бакленда, — равнодушно буркнул полицейский начальник, запирая Джеймса на замок в камере. — А это для колонистов недопустимо и карается законом.
— Но я не могу саботировать его работы, так как не являюсь его сотрудником, — попытался оправдаться арестованный. — Более того, я вообще не являюсь чьим-либо сотрудником. В данный момент я безработный. И собирался покинуть планету, как только со мной произведут расчет по всем правилам.
— Разберемся, — пожал плечами начальник. — Если господин Пикетт оговорил вас, то он будет наказан, а вам, соответственно, будут принесены извинения.
«Вот откуда ноги растут», — усмехнулся про себя Джеймс, но оправдываться не стал — раньше сорока восьми часов его все равно не выпустят из камеры. К чему слова? Только воздух сотрясать. Напоследок решил его бывший начальник ему нагадить. Ну, накажут того небольшим штрафом — а он всегда сможет оправдаться, что оказался невнимательным и не уследил, что контракт Джеймса с ним окончился.
«Заплатит штраф полицейским. Зато гнев господина Бакленда от своей головы отведет. Мол, полицейские виноваты, что арестовали господина Петерса. А он не при делах. Хитрец», — снова хмыкнул Джеймс и криво улыбнулся, пока никто его не видел. Мало ли что могли подумать. Он уселся на железную скамью, что на ближайшие двое суток станет также его кроватью, если только в камеру к нему никого не подсадят. Вот тогда даже лавку придется делить на двоих, а может и на троих все сорок восемь часов. Раньше все равно не выпустят, можно и не надеяться.
Одно плохо, что котенок один дома сидит взаперти. Поди догадается себе сварить что-нибудь, когда колбаса в холодильнике закончится. Ничегошеньки Джеймс о нем не знает — может, тот и готовить-то не умеет, и к холодильнику с какого конца подходят, тоже представления не имеет…
Двое суток троица неков — Ше Ра, Фи Ма и Сью Зи по очереди сторожили квартиру Джеймса Петерса. Утром он, видимо, успел уйти на работу, до того, как они заняли свои посты, так как на дверной звонок никто не отозвался. Но вечером он не вернулся. Ше Ра, зная по личному опыту, что тот имел привычку возвращаться домой после работы очень поздно, предложил сторожить его дверь и прислушиваться, что за ней происходит. Но хозяин «скворечника» не пришел ни вечером, ни ночью, ни утром. И, следовательно, ни на какую работу следующим утром не мог пойти.
Он вошел в дядин двухэтажный деревянный дом и не успел увернуться от прилетевшей прямо в него подушки. Отойдя от удара Ше Ра увидел, что пух и перья из разодранных спальных принадлежностей летают по всему первому этажу. А котята, словно цыплята, все в пуху, ощерясь и выпустив когти, наскакивали друг на друга, отчаянно визжа. Среди рыжего безобразия выделялся черненький, который старался активнее других.
— Сью Зи, — не без гордости проговорил Ше Ра, наблюдая, как тот, размахивает маленькими кулачками.
— Ше Ра! — вдруг он услышал отчаянный вопль хозяйки дома.
— Госпожа Мар Та, — нек, стараясь не попасть под раздачу, пробрался к той двери, откуда кричала жена его дяди, — к вашим услугам.
— Забери, пожалуйста, это черное чудовище. Дай мне отдохнуть от него пару дней. Он любую игру превращает в драку, в побоище. Мои котята дикие, а этот дикий-дикий-дикий, — стенала из-за закрытой двери тетка Мар Та.
Это было то, что нужно Ше Ре. Он тотчас пробился сквозь строй котят, подхватил на руки Сью Зи и бросился вон, пока те не поняли, что произошло.
— Я не хочу уходить, я не желаю в приют снова, — верещал котенок, стараясь вывернуться из цепких лап Ше Ры, совершая немыслимые телодвижения.
— Да угомонись ты, — попросил тот, ставя его на ноги за воротами дома. Он бегом пробежал широкий двор и теперь тяжело дышал, держась за бок и стараясь отдышаться. — Никто не собирается тебя сдавать назад в приют. Госпожа Мар Та отдохнет от тебя немного, а ты мне поможешь найти господина Петерса.
— Мы так не договаривались, — проговорил котенок, направляясь назад в дом. Вот тебе и сбежит — будут гнать, он теперь не уйдет.
Ше Ра перегородил ему дорогу:
— Да, послушай же ты, неугомонный. Никто тебя в приют не вернет. Мне, правда, нужна твоя помощь.
— Сколько? — Сью Зи прищурился, ожидая ответа.
— Ну вот. Опять «сколько»? — преувеличенно обреченно вздохнул Ше Ра и поднял глаза к небу. — Смотри, — закричал он, — смотри. Небо видно. Дождь скоро закончится.
— Ты мне зубы не заговаривай. Сколько? — котенка невозможно было сбить с намеченной цели.
— Пятьсот, — выдохнул Ше Ра. Он прекрасно понимал, что на меньше тот ни за что не согласится.
— В день.
— В день, — пришлось согласится Ше Ре.
ГЛАВА 11
Джеймс спешил на работу. Он даже зонтик не раскрыл — сезон дождей, похоже, заканчивался, и ослепительно голубое небо выглядывало из обрывков некогда свинцовых туч, растерявших всю свою мрачность. Еще немного потерпеть, и нежаркое солнце зальет ярким светом уставшую от многодневных дождей землю. Скорее всего, он застанет это.
Разбудив Па Риса перед самым уходом, Джеймс ему очень долго объяснял, что тому придется целый день провести одному. Просил не скучать и терпеливо его дожидаться. У него сегодня последний рабочий день согласно контракту, задерживаться на работе он не собирался ни на минуту — сразу домой. А с завтрашнего дня будет решать проблему выкупа билетов. Оставаться на планете дольше он не собирался. Да и Па Рису уже столько порассказал о Земле, о своем доме, тот очень хотел уехать с ним. Говорил, по крайней мере, что хочет.
Дом… Джеймс улыбнулся. У него был дом, самый настоящий. Правда, маленький, не такой огромный, как имели неки, но все же дом. Па Рису должен понравиться. В их городке и школа была, и магазины. Котенку обязательно надо в школу. А потом и дальше учиться. А что он будет иметь здесь, даже если они отыщут дядю? Ему не дадут реализовать себя. В лучшем случае научат читать и писать. Джеймс задумался, он ведь ни разу не спросил, что знает и может котенок. Он так был обеспокоен сначала пропажей Ше Ры, потом исчезновением денег с карты, что практически не интересовался Па Рисом.
Но на этом все закончилось, теперь только Па Рис будет занимать все его мысли, а потом супруга и детки. Но Па Рис будет всегда первым. Жалко, что без Ше Ры. Джеймс вздохнул…
За пятнадцать минут до окончания рабочего дня возле стола Джеймса нарисовался секретарь начальника Пикетта и передал требование от него, чтобы тот зашел для серьезного разговора. Джеймс поморщился — знал, он эти «серьезные» разговоры ни о чем, а дома его ждал голодный котенок. Но сегодня разговор мог быть не более пятнадцати минут, согласно часам висевшем на стене. После окончания рабочего дня господин Пикетт больше не начальник ему. И под его руководством он больше работать не станет — лучше милостыню просить, чем есть с «этой помойки». В конце концов, он мойщиком посуды пойдет, но работать в фирме не будет.
— Господин Петерс, — без предисловий начал выдавать задание на завтра начальник, — вам придется навестить офис господина Бакленда.
— Я был у него совсем недавно, — уверенно ответил Джемс, перебирая листки с техническим заданием, опять целая пачка. — У него все работало.
— У него что-то там сломалось, и настроить кое-что надо, — отозвался господин Пикетт. Он был несколько напряжен — они с Джеймсом нелицеприятно поговорили сегодня утром по поводу неоплаченной им прошлой такой же заявки. И теперь начальник поражался покладистости Джеймса. Заплатить он ему был обязан, но как-то не хотелось.
Ровно в шесть, минута в минуту, Джеймс положил все листки на стол, которые до этого держал в руках, и, развернувшись, направился на выход из кабинета, не произнося ни слова.
— Вы куда? — опешил господин Пикетт.
Джемс не стал с ним объясняться, ему хватило и утреннего разговора, когда он попытался выяснить, почему ему не заплатили за сделанную работу. Начальник что-то пытался говорить о том, что еще не конец месяца. А Джеймс ему доказывал, что конкретно эта работа на дальнем конце города должна оплачиваться совсем по-иному, согласно контракту. Тот закричал в ответ, что плевать он хотел на контракт, заключенный неизвестно где. Джеймс твердо пообещал подать на него в суд за нарушение условий его работы — лично у него не было за весь период контракта ни одного опоздания, ни одного нарушения. Поэтому он имеет право не только на оплату вовремя, но и на дополнительные бонусы, который не видел за весь период работы.
— Стой, — взвизгнул начальник и кинулся вслед за Джеймсом. Если тот не согласится поехать к господину Бакленду завтра, то его ждут огромные штрафные санкции. Он рванул мужчину на себя за куртку.
— Это саботаж? — кричал он, брызгая слюной.
— Нет, — твердо ответил Джеймс. — Просто уже…
Он взглянул на часы.
— Уже ровно две минуты, как я не являюсь вашим сотрудником.
— Как? — опешил тот.
— Очень просто, — пожал плечами Джемс, — мой контракт закончился ровно в шесть часов. А вы даже не удосужились поинтересоваться, сколько мне еще работать под вашим началом.
— Ты… Вы… могли бы предупредить, — растерялся господин Пикетт.
— Я вам об этом пытался сказать утром, но вы не захотели меня слушать. Поэтому сейчас я не желаю слушать и слышать вас.
Джеймс оторвал руки своего бывшего начальника от своей куртки и направился в сторону лифта. В конце концов, у него тоже есть гордость и чувство собственного достоинства. А в суд он может обратиться и дома, на Земле. Вот до дома бы только добраться…
— Господин Бакленд, — взвыл Пикетт в телефон, — оказывается, контракт с Джеймсом Петерсом закончен. И я никак не могу его задержать.
— Проверьте по компьютеру, — последовал твердый ответ. — Если его не окажется в базе данных ваших сотрудников, значит, так оно и есть.
Господин Пикетт дрожащими руками набирал пароль для входа в базу предприятия. За то время, что Джеймс проработал в его конторе, он поразогнал всех инженеров, точнее, не сделал ни одной заявки на увеличение штата. Он на освобождающиеся места принял своих родственников, которые не удосужились даже с Земли прилететь. И что будет теперь с ним? Оборудования поставлено много. А кто его будет обслуживать? Он сам ни уха, ни рыла.
Так и есть, имя Джеймса Петерса светилось «серым», и проверить его данные было невозможно, они стали недоступными. При нажатии высвечивалась только дата окончания контракта — его подсиненный ему не солгал. И поправить там что-то теперь не представлялось возможным.
— Так и есть, — простонал Пикетт в трубку.
— Где он живет? — спросил господин Бакленд.
— Я не знаю. Где-то в «скворечниках».
— Ничего-то вы не знаете. Придется самому действовать. Удивляюсь, как вы еще не прогорели, но, видимо, это уже скоро, — и он разорвал соединение…
— Ты где нашел это черненькое чудо? — расплылся в улыбке Анафе Ма, как только Ше Ра подошел к нему в подворотне вместе со Сью Зи.
— Я же сказал, купил в приюте за информацию, — усмехнулся в ответ кот своему напарнику.
— Продай мне ее, — Анафе Ма зашептал Ше Ре на ухо, чтобы котенок не услышал.
— Ты сбрендил? — опешил тот. — Где ты «ее» увидел?
— Разуй глаза — продолжал шептать Фи Ма, — это кошечка. Ко-шеч-ка. И когда подрастет, коты табунами будут за ней ходить. А я буду первым и единственным.
Ше Ра изумленно повернулся в сторону Сью Зи, равнодушно разглядывающую и двор, и мусорные баки, и подворотню. А ведь, правда, это не котик, а маленькая славная кошечка. Но какая! Он припомнил, как она его крошечными кулачками в бока тыкала, когда он ее по двору тащил. Ведь котятам дяди не уступала ни на дюйм. И как он мог не догадаться? Нет, не так, она ему была не интересна, поэтому он и не рассматривать ее. А вчера она отказалась ложиться с ним на кровати, и всю ночь проспала, свернувшись клубочком в неудобном кресле.
— Сью Зи? — позвал он ее неуверенно.
— Я всегда знала, что ты, Ше Ра, дурак.
Он изумленно взглянул ей в зеленые насмешливые глаза.
— У меня слух хороший, и я все время подслушиваю, особенно когда шепчутся, — произнесла Сью Зи невозмутимо. — А дурак? Где ты видел котят с женским именем Сью Зи.
— И как тебя с таким именем за котика принимали в приюте? — расхохотался в голос Фи Ма.
Кошечка важно подошла к нему и, злобно оскалившись, провела когтями возле глаз того: — А вот почему — заикнулись бы только, сразу бы оказались с разодранным горлом.
— Хороши коготочки, — еще больше развеселился Фи Ма и, подхватив кошечку на руки, чмокнул прямо в розовый нос.
— Но-но, осторожней, — попросил его Ше Ра не совершать необдуманных поступков. Лишиться напарника не входило в его планы.
— Нет, я на полном серьезе, — не унимался Анафе Ма. — Я, как только увидел ее, сразу влюбился без памяти.
— Она еще маленькая, — твердо ответил Ше Ра, вырывая Сью Зи из лап Фи Мы и пряча ее за своей спиной.
— Когда найдем Па Риса, прошу, пусть она у меня будет жить, — стал совершенно серьезным кот. — Дам ей все, что нужно — дом, уют, ласку. А потом женюсь. Честное слово, женюсь. Работать пойду, чтобы семью содержать. Курить и играть в рулетку брошу.
Такого Ше Ра совершенно не ожидал от своего авантюрного друга. Вот что иногда любовь с котами делает. И чтобы увести опасный разговор в сторону предложил продолжить поиск Па Риса и господина Петерса.
— Петерс, Петерс, — повторял снова и снова Фи Ма, и вдруг хлопнул Ше Ру по плечу.
— Я вспомнил, — завопил он радостно. — Петерсом. Джеймсом Петерсом звали того человека, которого мы обокрали.
— Этого не может быть, — простонал Ше Ра. Это могло быть и простым совпадением, а могло и не быть. Ведь Джеймс, фамилии-то его он не знал, а на карту взглянуть не удосужился, намекал о каком-то сюрпризе ему и одежду в двух экземплярах приволок ведь перед тем, как он сбежал. — Не может быть…
ГЛАВА 12
— Господин Петерс? Джеймс Петерс?
Полицейский наряд остановил мужчину, когда тот уже пытался свернуть в подворотню рядом со своим «скворечником».
— Он самый, — ответил Джеймс удивленно. С представителями властей у него никогда не было проблем и недоразумений. Он даже дорогу на красный свет не переходил ни разу — привычка держаться подальше от полицейских была у него еще с Земли, когда он имел «глупость» заступиться за парня, которого избивали. Ему тоже досталось от них, а когда приехала полиция, то их вместе с пострадавшим забрали в участок и продержали там сорок восемь часов без объяснений до выяснений. Он с ужасом вспоминал те часы, когда и днем и ночью его таскали на какие-то немыслимые допросы, выяснения, били по почкам, стараясь выбить из него признательные показания, за что он избил якобы того парня. А потом без извинений отпустили…
— Пройдемте для выяснений, — сказал один из троицы, небрежно поигрывая дубинкой, словно намекая, что если господин Петерс попытается оказать им сопротивление, то ему неслабо достанется от них.
Джеймс кивнул головой, даже не пытаясь что-то спросить у задержавшего его наряда, и проследовал за полицейскими к ближайшему участку…
— Вы обвиняетесь в саботировании работ господина Бакленда, — равнодушно буркнул полицейский начальник, запирая Джеймса на замок в камере. — А это для колонистов недопустимо и карается законом.
— Но я не могу саботировать его работы, так как не являюсь его сотрудником, — попытался оправдаться арестованный. — Более того, я вообще не являюсь чьим-либо сотрудником. В данный момент я безработный. И собирался покинуть планету, как только со мной произведут расчет по всем правилам.
— Разберемся, — пожал плечами начальник. — Если господин Пикетт оговорил вас, то он будет наказан, а вам, соответственно, будут принесены извинения.
«Вот откуда ноги растут», — усмехнулся про себя Джеймс, но оправдываться не стал — раньше сорока восьми часов его все равно не выпустят из камеры. К чему слова? Только воздух сотрясать. Напоследок решил его бывший начальник ему нагадить. Ну, накажут того небольшим штрафом — а он всегда сможет оправдаться, что оказался невнимательным и не уследил, что контракт Джеймса с ним окончился.
«Заплатит штраф полицейским. Зато гнев господина Бакленда от своей головы отведет. Мол, полицейские виноваты, что арестовали господина Петерса. А он не при делах. Хитрец», — снова хмыкнул Джеймс и криво улыбнулся, пока никто его не видел. Мало ли что могли подумать. Он уселся на железную скамью, что на ближайшие двое суток станет также его кроватью, если только в камеру к нему никого не подсадят. Вот тогда даже лавку придется делить на двоих, а может и на троих все сорок восемь часов. Раньше все равно не выпустят, можно и не надеяться.
Одно плохо, что котенок один дома сидит взаперти. Поди догадается себе сварить что-нибудь, когда колбаса в холодильнике закончится. Ничегошеньки Джеймс о нем не знает — может, тот и готовить-то не умеет, и к холодильнику с какого конца подходят, тоже представления не имеет…
Двое суток троица неков — Ше Ра, Фи Ма и Сью Зи по очереди сторожили квартиру Джеймса Петерса. Утром он, видимо, успел уйти на работу, до того, как они заняли свои посты, так как на дверной звонок никто не отозвался. Но вечером он не вернулся. Ше Ра, зная по личному опыту, что тот имел привычку возвращаться домой после работы очень поздно, предложил сторожить его дверь и прислушиваться, что за ней происходит. Но хозяин «скворечника» не пришел ни вечером, ни ночью, ни утром. И, следовательно, ни на какую работу следующим утром не мог пойти.
