— А машина? — обиженно переспросил Никита. — Её-то я где возьму?
— Машина? — Липа потёрла рукой лоб, словно обдумывала, какой вариант лучше выбрать. — На клубной будешь меня возить.
— А сама? — на всякий случай поинтересовался Никита.
— Боюсь садиться за руль после того, как попала в аварию, — честно призналась Липа. — Не спала почти двое суток. Надо было вызвать такси, но я зачем-то завела мотор… И въехала в остановку с людьми. Заснула или отвлеклась, я так и не поняла в тот момент, казалось, лишь на секунду. Повезло, что никого не задавила насмерть. Но свою квартиру пришлось продать, чтобы выплатить компенсации пострадавшим и не доводить дело суда. А вы аккуратно водите? — вдруг перешла она снова на вы.
— По крайней мере, нетрезвым и невыспавшимся за руль не сажусь. — Улыбнулся Никита.
Интересно, а какая у клуба «Шейх» машина?
— И двадцатку смогу принести только завтра, — добавил он, немного помолчав и совершенно по-детски надув губы.
— Да ладно. — Махнула рукой Липа. — Не парься. Завтра, так завтра. Как сможешь, так отдашь.
Она поднялась, вышла в прихожую. Спустя минуту вернулась оттуда с ключами и кинула их на колени Никите, словно тот уже согласился вместе с ней снимать квартиру.
— Можешь приносить своё барахлишко. — Кивнула на ключи.
— Мою комнату покажешь? — попросил Никита, делая удивлённое лицо. Он вроде бы не давал ещё согласия. Поиграл лицом, изображая радость, что удалось договориться. В нём явно пропадал артист. — Насколько я понимаю, это общая комната. — Никита выразительно обвёл глазами помещение.
— Да… — Кивнула Липа. — Ещё кухня общая — одна на двоих. А вот санузлы у нас с тобой разные. И мне будет абсолютно всё равно, как ты писаешь — стоя или сидя на унитазе. И ванну тебе принять не удастся — только душ. Захочешь погреть кости — милости просим в баньку. Кстати, в клубе «Шейх» прекрасная сауна. Рекомендую.
— Принял к сведению.
Они покинули гостиную.
— Вот. — Липа распахнула одну из дверей в коридоре. — Твоя спальня. Вход в санузел прямо из неё. Моя спальня напротив. Но искренне надеюсь, туда без приглашения ты никогда не войдёшь.
Она помолчала, а потом подтолкнула Никиту вперёд.
— Осматривайся, обживайся. А мне пора на работу готовиться.
— Ты же сказала, что работаешь с вечера и до утра? — Никита удивлённо поднял бровь. Он старался сделать это убедительно.
— Именно это я и имею в виду. — Улыбнулась Липа. — Мне надо выспаться, поэтому постарайся ходить тихо. Желательно вообще на цыпочках. Да, кстати, звуки из зала практически не слышны в спальнях, можешь даже посмотреть там телевизор или послушать музыку. А потом я приведу себя в относительный порядок и исчезну в ночи, — произнесла она несколько пафосно и манерно.
— Зачем тебе нужен водитель? — совершенно искренне удивился Никита. — Только отвезти — привезти?
— Честно говоря, да. — Липа покачала головой. — Понимаешь, по договору с клубом, я не могу ездить на общественном транспорте, даже на такси.
Никита кивнул и взялся за ручку двери.
Странно все это. Куча вопросов. Например, почему нельзя вызвать такси? Ладно, со всем этим он со временем разберётся. А сейчас, как и Липа, спать. За прошедшую ночь он не сомкнул глаз, развлекая проводницу разговорами — попутчики в купе никак не отставали от него с предложениями сыграть в карты. Можно было обуть их, но он не настолько жесток, чтобы, имея кучу денег, забрать у вахтовиков честно заработанное. Нет, конечно, преподнести науку им можно было. Но Никита решил, что это не тот случай…
Комната ему понравилась — просторная и светлая. Вся мебель белого цвета. Интересно у Липы такая же? Широкая, но невероятно низкая, двуспальная кровать застелена шелковым покрывалом до пола. Никита из любопытства засунул руку под него — постельное белье тоже шелковое, а не хэбэшное или сатиновое. Дорогое, судя по всему.
По сторонам от кровати прикроватные тумбы, на каждой по ночнику, загоравшимся от прикосновения рукой. Удобно, среди ночи не надо искать выключатель.
В углу возле окна шкаф со стопками полотенец и постельного белья.
Никита довольно поцокал языком, когда в ванной комнате обнаружил не только душевую кабину и унитаз, но и стиральную машину с сушкой и гладильную доску.
Все дорого и стильно, как он любил. Надо поинтересоваться у Липы насчёт домработницы. Не сама же она убирается в квартире и поддерживает в ней идеальный порядок? Он бы непременно нанял. Ему руки надо беречь.
Ладно, задать свои вопросы он успеет. А сейчас в душ и спать. Ещё бы найти место для тайника не помешало бы, но это тоже потом, когда соседка отбудет на работу. До утра у него будет время, чтобы подробно в квартире все осмотреть.
Уже засыпая, Никита вдруг задумался, а на чём Липа сегодня на работу поедет, права и машина у него будут только завтра…
Его разбудил осторожный стук в дверь.
— Входите, не заперто! — прокричал Никита хриплым со сна голосом.
В дверях возникла улыбающаяся Липа.
— Ну ты и дрыхнуть, — хмыкнула она.
Никита даже потряс головой, настолько она непохожа была на себя утреннюю — серебристое обтягивающее платье стоимостью не менее тысячи долларов, уж в ценах он разбирался, подчёркивало узкую талию, аппетитные бедра и высокую грудь.
— Поднимайся, у тебя на сборы ровно десять минут, — сказала Липа с приказными интонациями в голосе. — Машина ждёт внизу…
Она пересекла комнату и небрежно бросила брелок на тумбу.
— По дороге нам надо заскочить за твоим водительским удостоверением. Паспорт не забудь. А потом к моему стилисту. Я там пробуду недолго — минут тридцать–сорок. Затем отвезёшь меня в клуб и свободен до следующего вечера.
Она взглянула на изящные золотые часики на своём запястье.
Других украшений на Липе не было — ни колец на пальцах, ни даже серёг.
Никита подождал некоторое время в надежде, что девушка выйдет из комнаты и оставит его одного. Только где там? Никуда уходить она не собиралась.
Он откинул в сторону одеяло и лениво выбрался из постели, представ перед Липой во всей мужской красоте.
— Неплохо. — Покачала она головой и тоже поцокала языком. — Тебя можно в женские дни просто так на сцену выпускать. Есть много одиноких дамочек, которым нравятся не Тарзаны, а именно такой типаж. На тебе можно было такие бабки делать…
«Знаю, проходили», — усмехнулся про себя Никита, проходя мимо неё.
В душе он пробыл недолго, только слегка ополоснулся, чтобы смыть остатки сна и прийти в чувство.
Одеваться тоже пришлось на глазах у Липы.
Качество его белья она оценила и снова довольно покачала головой.
— Вместо джинсов и футболки, несмотря на то что они у тебя дорогие, из фирменных бутиков, всё равно придётся носить костюм, — сказала Липа со знанием дела и снова взглянула на свои часики. — У нас будет с десяток минут, чтобы заскочить за костюмом.
— У меня нет денег, — недовольно пробурчал Никита, застёгивая пуговицы на джинсах и расправляя низ футболки.
— Не бери в голову. Это не твои заботы. — Махнула рукой Липа. — Спишу на форменную одежду для обслуживающего персонала. Твоя задача выглядеть фирменно и сходить за моего бойфренда, когда это требуется.
Она отвернулась и направилась на выход.
— А требуется это довольно часто, — пробормотала Липа уже в коридоре.
Но Никите все же удалось расслышать её слова.
— Черт, черт, черт, — запричитал он негромко, когда за девушкой закрылась дверь. Не подумал, что уже сегодня вечером ему придётся покинуть квартиру, планировал тайником для денег озаботиться, когда останется один — не вышло.
Никита вынул из рюкзака солидный полиэтиленовый пакет, набитый пятитысячными купюрами, судорожно соображая, куда бы его пристроить. В стиральную машину? Найдут. Да и с расписанием работы домработницы он ещё не ознакомился. В сливной бачок? Не войдёт. За шкаф? Тоже не влезет. Под матрац? Горбом торчать будет. На балкон? Никита отодвинул штору и выглянул наружу. Но тот оказался девственно чист. Если будут шмонать его вещи в его отсутствие, сразу обнаружат пакет.
— Я жду тебя внизу! — крикнула Липа и забряцала входным замком.
Вот это удача! Обрадовался Никита. Он выглянул в коридор, чтобы убедиться, что девушка на самом деле ушла, а потом потянул ручку двери её комнаты — не заперто. Не мудрствуя лукаво, он сунул пакет в её спальне под точно такую же кровать, как и у него. Всяко, обшаривать комнату Липы вряд ли станут. А если и станут, то найдут не у него, а у неё. Может, это вообще хозяйские деньги.
Но он прекрасно разбирался в психологии дуболомов — им дали приказ просмотреть вещи нового сожителя Липы, они это сделают с завидно аккуратностью, но только проверят его барахлишко. Проявлять инициативу не в их правилах. Можно было даже не опасаться, что они нарушат приказ или выполнят его ненадлежащим образом. Нет, прощупают каждую его вещь, но в комнату Липы даже не заглянут.
Но рисковать всё равно не хотелось. Деньги, конечно, не последние, но за ними ехать надо в глушь, в дом мамы Маши. Даже если дом исчезнет с лица земли, он всё равно найдёт спрятанные там деньги только одному ему по известным приметам…
Никита сбежал по лестнице, отвернувшись от охранника, проскочил мимо него, тот только глянул, что в руках у него ничего не было, и снова опустил голову.
На крыльце дома его дожидалась Липа. Она держала в руках недокуренную сигарету. Понятно, почему она не стала задерживаться дома: привычка — вторая натура, и без выкуренной сигаретки хозяйка клуба сама не своя.
— Вон наша машина. — Она махнула рукой в сторону стоявшего на стоянке Туарега.
— Навигатор в салоне есть? — спросил Никита, подходя к водительской дверце. — Я город совсем не знаю.
— Все, что надо, имеется, — ответила Липа, ловким щелчком отправляя окурок на клумбу.
«Деревенщина». — Недовольно поджал губы Никита.
Он вернулся и, подняв из травы продолжавшую тлеть сигарету, стал оглядываться по сторонам, куда бы её пристроить.
— Нет ни одной мусорницы, — виновато произнесла Липа. — Я уже просила поставить. А то фантик от конфеты выбросить некуда. Она сняла с рук тонкие лайковые перчатки.
«Чтобы руки табаком не воняли», — сделал вывод Никита.
Запихнула их в сумку, а из неё достала барбариску, обёртку от которой передала Никите.
— Будешь? — Протянула ему вторую конфетку.
«У меня слишком дорогие зубы», — подумал Никита, но барбариску взял. Мало ли для чего конфетка ему может пригодиться.
В салоне мужской одежды их ждали. Видимо, Липа позвонила, пока курила на крыльце дома. Никите сразу предложили на выбор несколько костюмов. Он не поленился и примерил все. Покупателей в салоне не было, и он для продавщиц и Липы устроил настоящее дефиле. Мог, умел, практиковал. И теперь не он, а девушки выбирали для него прикид, который сидел на нём лучше всего.
Вспомнил между делом, как носил свой самый первый костюм.
Он был молод, глуп, работал в плановом отделе научного института и звали его…
Никита задумался — он тогда впервые сменил имя. Давно это было.
Сначала Борис Михайлович, его начальник, услышал громкий хохот, сотрясающий комнату, где сидели экономисты планового отдела, а затем звук падающего тела. Мгновенно выскочив из своего кабинета — может, помощь какая потребуется, он застал следующую картину: Нина Ивановна, старейшая из сотрудниц, судорожно хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, сложив руки на груди, словно пытаясь унять сердцебиение. Анечка, самая младшая из плановиков, стояла, прислонившись к стене, но судя по всему стоять ей так оставалось недолго — ноги у неё подкашивались, и она тоже готова была вот-вот рухнуть на пол вслед за Людочкой, третьей коллегой Андрея, которая сидела прямо на полу, видимо, промахнувшись мимо стула. И это звук её падающего тела услышал Борис Михайлович. Все они при этом истерично хохотали — Нина Ивановна, откинувшись на спинку своего кресла, Людочка, сидя на полу, Анечка, постепенно сползая по стенке.
А посереди комнаты стоял сам источник смеха — Андрей Никитин собственной персоной в новеньком с иголочки английском костюме.
Тело Бориса Михайловича начало конвульсивно подрагивать от этого зрелища, а потом он сам, как и все остальные разразился громким хохотом, переходящим в истерику. И было из-за чего.
Под пиджаком на Андрее была надета кислотного розового цвета футболка, на голой худой шее болтался галстук, на ногах красовались кеды на босу ногу, это было прекрасно видно по причине того, что брюки он натянул до подмышек, и поэтому из обуви выглядывали голые лодыжки. А довершением ансамбля стал хаер на голове, торчавший выше обычного.
— Ну, нету у меня рубашки и туфель, — совершенно серьёзно произнёс Андрей с полной обречённостью в голосе и без тени улыбки на лице, повернувшись к своему начальнику.
Это тот виноват, потребовал, чтобы он сменил джинсы с футболкой на классический английский костюм.
— У слова «нет» нету формы «нету», — отозвался Борис Михайлович, истерично икая. — Ты ещё скажи, что у тебя нет носков.
— Носки есть, — вздохнул Андрей, — только нужного цвета не нашлось. Под такой костюм не всякие носки подойдут.
Больше выносить его серьёзную физиономию Борис Михайлович не смог и исчез за дверями своего кабинета, и уже оттуда прокричал:
— Никитин, а расчёски у тебя тоже не нашлось?
— А зачем мне расчёска? — немедленно отозвался Андрей. — Речь о расчёске не шла.
— Зачем-зачем? Причесаться, — продолжал смеяться Борис Михайлович, но уже из-за двери — сердиться на парня у него не было сил.
— Э-э-э, нет, — протянул Андрей и покачал пальцем, словно его мог видеть начальник, — о причёске речи не было. И она мне нравится. Модная. Дэвид Бекхэм такую же носит, а он, между прочим, мой кумир.
— Ладно, о причёске поговорим позже, — согласился Борис Михайлович, не прекращая икать и смеяться.
Короче, рабочий день планового отдела был сорван, так как к ним на такое безудержное веселье подтянулись коллеги из других комнат, и они тоже пришли в неописуемый восторг от нового офисного стиля Андрея.
Судьба, наверное — тогда он стал Никитиным, теперь вот Никитой.
Девушки остановили свой выбор на рубашке-поло и костюме из тонкого шерстяного джерси. Липа решила, что её новый знакомый все же водитель, а не офисный работник. Обувь вообще менять не стали — к светло-синему костюму вполне подошли Никитины белые кроссовки. Она запретила ему переодеваться. Продавщицы в салоне упаковали его вещи — футболку и джинсы — в фирменный пакет. Никита выразительно подмигнул той, что помоложе, но она не менее выразительно взглянула на Липу. Понятно, слов можно и не говорить — он догадлив…
Липа закурила, едва они покинули магазин. Тонкая сигарета подрагивала в её пальцах, затянутых лайковыми перчатками.
— Опаздываем, — нервно постучала сигаретой по своему запястью там, где находились её часики.
— Так поехали, — предложил Никита.
— Пожалуй, — согласилась Липа, опять отправляя на газон непотушенный окурок.
И снова Никита полез за ним, пытаясь разыскать бычок среди цветущих пионов.
— Брось, — приказала Липа. — Надоест наводить порядок каждый вечер, мусорку поставят возле входа. Будто я одна такая, которая хватается за сигарету, как только выходит из помещения. В клуб, — добавила она. — К гайцу сам за правами заедешь — я позвоню.
Липа по-деловому уселась на водительское сиденье и нажала на газ.
— Машина? — Липа потёрла рукой лоб, словно обдумывала, какой вариант лучше выбрать. — На клубной будешь меня возить.
— А сама? — на всякий случай поинтересовался Никита.
— Боюсь садиться за руль после того, как попала в аварию, — честно призналась Липа. — Не спала почти двое суток. Надо было вызвать такси, но я зачем-то завела мотор… И въехала в остановку с людьми. Заснула или отвлеклась, я так и не поняла в тот момент, казалось, лишь на секунду. Повезло, что никого не задавила насмерть. Но свою квартиру пришлось продать, чтобы выплатить компенсации пострадавшим и не доводить дело суда. А вы аккуратно водите? — вдруг перешла она снова на вы.
— По крайней мере, нетрезвым и невыспавшимся за руль не сажусь. — Улыбнулся Никита.
Интересно, а какая у клуба «Шейх» машина?
— И двадцатку смогу принести только завтра, — добавил он, немного помолчав и совершенно по-детски надув губы.
— Да ладно. — Махнула рукой Липа. — Не парься. Завтра, так завтра. Как сможешь, так отдашь.
Она поднялась, вышла в прихожую. Спустя минуту вернулась оттуда с ключами и кинула их на колени Никите, словно тот уже согласился вместе с ней снимать квартиру.
— Можешь приносить своё барахлишко. — Кивнула на ключи.
— Мою комнату покажешь? — попросил Никита, делая удивлённое лицо. Он вроде бы не давал ещё согласия. Поиграл лицом, изображая радость, что удалось договориться. В нём явно пропадал артист. — Насколько я понимаю, это общая комната. — Никита выразительно обвёл глазами помещение.
— Да… — Кивнула Липа. — Ещё кухня общая — одна на двоих. А вот санузлы у нас с тобой разные. И мне будет абсолютно всё равно, как ты писаешь — стоя или сидя на унитазе. И ванну тебе принять не удастся — только душ. Захочешь погреть кости — милости просим в баньку. Кстати, в клубе «Шейх» прекрасная сауна. Рекомендую.
— Принял к сведению.
Они покинули гостиную.
— Вот. — Липа распахнула одну из дверей в коридоре. — Твоя спальня. Вход в санузел прямо из неё. Моя спальня напротив. Но искренне надеюсь, туда без приглашения ты никогда не войдёшь.
Она помолчала, а потом подтолкнула Никиту вперёд.
— Осматривайся, обживайся. А мне пора на работу готовиться.
— Ты же сказала, что работаешь с вечера и до утра? — Никита удивлённо поднял бровь. Он старался сделать это убедительно.
— Именно это я и имею в виду. — Улыбнулась Липа. — Мне надо выспаться, поэтому постарайся ходить тихо. Желательно вообще на цыпочках. Да, кстати, звуки из зала практически не слышны в спальнях, можешь даже посмотреть там телевизор или послушать музыку. А потом я приведу себя в относительный порядок и исчезну в ночи, — произнесла она несколько пафосно и манерно.
— Зачем тебе нужен водитель? — совершенно искренне удивился Никита. — Только отвезти — привезти?
— Честно говоря, да. — Липа покачала головой. — Понимаешь, по договору с клубом, я не могу ездить на общественном транспорте, даже на такси.
Никита кивнул и взялся за ручку двери.
Странно все это. Куча вопросов. Например, почему нельзя вызвать такси? Ладно, со всем этим он со временем разберётся. А сейчас, как и Липа, спать. За прошедшую ночь он не сомкнул глаз, развлекая проводницу разговорами — попутчики в купе никак не отставали от него с предложениями сыграть в карты. Можно было обуть их, но он не настолько жесток, чтобы, имея кучу денег, забрать у вахтовиков честно заработанное. Нет, конечно, преподнести науку им можно было. Но Никита решил, что это не тот случай…
Комната ему понравилась — просторная и светлая. Вся мебель белого цвета. Интересно у Липы такая же? Широкая, но невероятно низкая, двуспальная кровать застелена шелковым покрывалом до пола. Никита из любопытства засунул руку под него — постельное белье тоже шелковое, а не хэбэшное или сатиновое. Дорогое, судя по всему.
По сторонам от кровати прикроватные тумбы, на каждой по ночнику, загоравшимся от прикосновения рукой. Удобно, среди ночи не надо искать выключатель.
В углу возле окна шкаф со стопками полотенец и постельного белья.
Никита довольно поцокал языком, когда в ванной комнате обнаружил не только душевую кабину и унитаз, но и стиральную машину с сушкой и гладильную доску.
Все дорого и стильно, как он любил. Надо поинтересоваться у Липы насчёт домработницы. Не сама же она убирается в квартире и поддерживает в ней идеальный порядок? Он бы непременно нанял. Ему руки надо беречь.
Ладно, задать свои вопросы он успеет. А сейчас в душ и спать. Ещё бы найти место для тайника не помешало бы, но это тоже потом, когда соседка отбудет на работу. До утра у него будет время, чтобы подробно в квартире все осмотреть.
ГЛАВА 4
Уже засыпая, Никита вдруг задумался, а на чём Липа сегодня на работу поедет, права и машина у него будут только завтра…
Его разбудил осторожный стук в дверь.
— Входите, не заперто! — прокричал Никита хриплым со сна голосом.
В дверях возникла улыбающаяся Липа.
— Ну ты и дрыхнуть, — хмыкнула она.
Никита даже потряс головой, настолько она непохожа была на себя утреннюю — серебристое обтягивающее платье стоимостью не менее тысячи долларов, уж в ценах он разбирался, подчёркивало узкую талию, аппетитные бедра и высокую грудь.
— Поднимайся, у тебя на сборы ровно десять минут, — сказала Липа с приказными интонациями в голосе. — Машина ждёт внизу…
Она пересекла комнату и небрежно бросила брелок на тумбу.
— По дороге нам надо заскочить за твоим водительским удостоверением. Паспорт не забудь. А потом к моему стилисту. Я там пробуду недолго — минут тридцать–сорок. Затем отвезёшь меня в клуб и свободен до следующего вечера.
Она взглянула на изящные золотые часики на своём запястье.
Других украшений на Липе не было — ни колец на пальцах, ни даже серёг.
Никита подождал некоторое время в надежде, что девушка выйдет из комнаты и оставит его одного. Только где там? Никуда уходить она не собиралась.
Он откинул в сторону одеяло и лениво выбрался из постели, представ перед Липой во всей мужской красоте.
— Неплохо. — Покачала она головой и тоже поцокала языком. — Тебя можно в женские дни просто так на сцену выпускать. Есть много одиноких дамочек, которым нравятся не Тарзаны, а именно такой типаж. На тебе можно было такие бабки делать…
«Знаю, проходили», — усмехнулся про себя Никита, проходя мимо неё.
В душе он пробыл недолго, только слегка ополоснулся, чтобы смыть остатки сна и прийти в чувство.
Одеваться тоже пришлось на глазах у Липы.
Качество его белья она оценила и снова довольно покачала головой.
— Вместо джинсов и футболки, несмотря на то что они у тебя дорогие, из фирменных бутиков, всё равно придётся носить костюм, — сказала Липа со знанием дела и снова взглянула на свои часики. — У нас будет с десяток минут, чтобы заскочить за костюмом.
— У меня нет денег, — недовольно пробурчал Никита, застёгивая пуговицы на джинсах и расправляя низ футболки.
— Не бери в голову. Это не твои заботы. — Махнула рукой Липа. — Спишу на форменную одежду для обслуживающего персонала. Твоя задача выглядеть фирменно и сходить за моего бойфренда, когда это требуется.
Она отвернулась и направилась на выход.
— А требуется это довольно часто, — пробормотала Липа уже в коридоре.
Но Никите все же удалось расслышать её слова.
— Черт, черт, черт, — запричитал он негромко, когда за девушкой закрылась дверь. Не подумал, что уже сегодня вечером ему придётся покинуть квартиру, планировал тайником для денег озаботиться, когда останется один — не вышло.
Никита вынул из рюкзака солидный полиэтиленовый пакет, набитый пятитысячными купюрами, судорожно соображая, куда бы его пристроить. В стиральную машину? Найдут. Да и с расписанием работы домработницы он ещё не ознакомился. В сливной бачок? Не войдёт. За шкаф? Тоже не влезет. Под матрац? Горбом торчать будет. На балкон? Никита отодвинул штору и выглянул наружу. Но тот оказался девственно чист. Если будут шмонать его вещи в его отсутствие, сразу обнаружат пакет.
— Я жду тебя внизу! — крикнула Липа и забряцала входным замком.
Вот это удача! Обрадовался Никита. Он выглянул в коридор, чтобы убедиться, что девушка на самом деле ушла, а потом потянул ручку двери её комнаты — не заперто. Не мудрствуя лукаво, он сунул пакет в её спальне под точно такую же кровать, как и у него. Всяко, обшаривать комнату Липы вряд ли станут. А если и станут, то найдут не у него, а у неё. Может, это вообще хозяйские деньги.
Но он прекрасно разбирался в психологии дуболомов — им дали приказ просмотреть вещи нового сожителя Липы, они это сделают с завидно аккуратностью, но только проверят его барахлишко. Проявлять инициативу не в их правилах. Можно было даже не опасаться, что они нарушат приказ или выполнят его ненадлежащим образом. Нет, прощупают каждую его вещь, но в комнату Липы даже не заглянут.
Но рисковать всё равно не хотелось. Деньги, конечно, не последние, но за ними ехать надо в глушь, в дом мамы Маши. Даже если дом исчезнет с лица земли, он всё равно найдёт спрятанные там деньги только одному ему по известным приметам…
Никита сбежал по лестнице, отвернувшись от охранника, проскочил мимо него, тот только глянул, что в руках у него ничего не было, и снова опустил голову.
На крыльце дома его дожидалась Липа. Она держала в руках недокуренную сигарету. Понятно, почему она не стала задерживаться дома: привычка — вторая натура, и без выкуренной сигаретки хозяйка клуба сама не своя.
— Вон наша машина. — Она махнула рукой в сторону стоявшего на стоянке Туарега.
— Навигатор в салоне есть? — спросил Никита, подходя к водительской дверце. — Я город совсем не знаю.
— Все, что надо, имеется, — ответила Липа, ловким щелчком отправляя окурок на клумбу.
«Деревенщина». — Недовольно поджал губы Никита.
Он вернулся и, подняв из травы продолжавшую тлеть сигарету, стал оглядываться по сторонам, куда бы её пристроить.
— Нет ни одной мусорницы, — виновато произнесла Липа. — Я уже просила поставить. А то фантик от конфеты выбросить некуда. Она сняла с рук тонкие лайковые перчатки.
«Чтобы руки табаком не воняли», — сделал вывод Никита.
Запихнула их в сумку, а из неё достала барбариску, обёртку от которой передала Никите.
— Будешь? — Протянула ему вторую конфетку.
«У меня слишком дорогие зубы», — подумал Никита, но барбариску взял. Мало ли для чего конфетка ему может пригодиться.
В салоне мужской одежды их ждали. Видимо, Липа позвонила, пока курила на крыльце дома. Никите сразу предложили на выбор несколько костюмов. Он не поленился и примерил все. Покупателей в салоне не было, и он для продавщиц и Липы устроил настоящее дефиле. Мог, умел, практиковал. И теперь не он, а девушки выбирали для него прикид, который сидел на нём лучше всего.
Вспомнил между делом, как носил свой самый первый костюм.
Он был молод, глуп, работал в плановом отделе научного института и звали его…
Никита задумался — он тогда впервые сменил имя. Давно это было.
***
Сначала Борис Михайлович, его начальник, услышал громкий хохот, сотрясающий комнату, где сидели экономисты планового отдела, а затем звук падающего тела. Мгновенно выскочив из своего кабинета — может, помощь какая потребуется, он застал следующую картину: Нина Ивановна, старейшая из сотрудниц, судорожно хватала воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег, сложив руки на груди, словно пытаясь унять сердцебиение. Анечка, самая младшая из плановиков, стояла, прислонившись к стене, но судя по всему стоять ей так оставалось недолго — ноги у неё подкашивались, и она тоже готова была вот-вот рухнуть на пол вслед за Людочкой, третьей коллегой Андрея, которая сидела прямо на полу, видимо, промахнувшись мимо стула. И это звук её падающего тела услышал Борис Михайлович. Все они при этом истерично хохотали — Нина Ивановна, откинувшись на спинку своего кресла, Людочка, сидя на полу, Анечка, постепенно сползая по стенке.
А посереди комнаты стоял сам источник смеха — Андрей Никитин собственной персоной в новеньком с иголочки английском костюме.
Тело Бориса Михайловича начало конвульсивно подрагивать от этого зрелища, а потом он сам, как и все остальные разразился громким хохотом, переходящим в истерику. И было из-за чего.
Под пиджаком на Андрее была надета кислотного розового цвета футболка, на голой худой шее болтался галстук, на ногах красовались кеды на босу ногу, это было прекрасно видно по причине того, что брюки он натянул до подмышек, и поэтому из обуви выглядывали голые лодыжки. А довершением ансамбля стал хаер на голове, торчавший выше обычного.
— Ну, нету у меня рубашки и туфель, — совершенно серьёзно произнёс Андрей с полной обречённостью в голосе и без тени улыбки на лице, повернувшись к своему начальнику.
Это тот виноват, потребовал, чтобы он сменил джинсы с футболкой на классический английский костюм.
— У слова «нет» нету формы «нету», — отозвался Борис Михайлович, истерично икая. — Ты ещё скажи, что у тебя нет носков.
— Носки есть, — вздохнул Андрей, — только нужного цвета не нашлось. Под такой костюм не всякие носки подойдут.
Больше выносить его серьёзную физиономию Борис Михайлович не смог и исчез за дверями своего кабинета, и уже оттуда прокричал:
— Никитин, а расчёски у тебя тоже не нашлось?
— А зачем мне расчёска? — немедленно отозвался Андрей. — Речь о расчёске не шла.
— Зачем-зачем? Причесаться, — продолжал смеяться Борис Михайлович, но уже из-за двери — сердиться на парня у него не было сил.
— Э-э-э, нет, — протянул Андрей и покачал пальцем, словно его мог видеть начальник, — о причёске речи не было. И она мне нравится. Модная. Дэвид Бекхэм такую же носит, а он, между прочим, мой кумир.
— Ладно, о причёске поговорим позже, — согласился Борис Михайлович, не прекращая икать и смеяться.
Короче, рабочий день планового отдела был сорван, так как к ним на такое безудержное веселье подтянулись коллеги из других комнат, и они тоже пришли в неописуемый восторг от нового офисного стиля Андрея.
***
Судьба, наверное — тогда он стал Никитиным, теперь вот Никитой.
Девушки остановили свой выбор на рубашке-поло и костюме из тонкого шерстяного джерси. Липа решила, что её новый знакомый все же водитель, а не офисный работник. Обувь вообще менять не стали — к светло-синему костюму вполне подошли Никитины белые кроссовки. Она запретила ему переодеваться. Продавщицы в салоне упаковали его вещи — футболку и джинсы — в фирменный пакет. Никита выразительно подмигнул той, что помоложе, но она не менее выразительно взглянула на Липу. Понятно, слов можно и не говорить — он догадлив…
Липа закурила, едва они покинули магазин. Тонкая сигарета подрагивала в её пальцах, затянутых лайковыми перчатками.
— Опаздываем, — нервно постучала сигаретой по своему запястью там, где находились её часики.
— Так поехали, — предложил Никита.
— Пожалуй, — согласилась Липа, опять отправляя на газон непотушенный окурок.
И снова Никита полез за ним, пытаясь разыскать бычок среди цветущих пионов.
— Брось, — приказала Липа. — Надоест наводить порядок каждый вечер, мусорку поставят возле входа. Будто я одна такая, которая хватается за сигарету, как только выходит из помещения. В клуб, — добавила она. — К гайцу сам за правами заедешь — я позвоню.
Липа по-деловому уселась на водительское сиденье и нажала на газ.
