А затем пошлепал босыми ногами в сторону кровати. Он принципиально не стал надевать тапочки, которые выдал ему Андрей при входе, — по такому чистому полу приятно и босиком пройтись.
— На портрете моя бывшая жена с сыном, — сказал пришедший следом мужчина, заметив, что Игорь рассматривает фотографию, лежащую на прикроватной тумбе.
— А почему бывшая? — не удержался от вопроса Игорь.
— Мы с ней расстались. Так нам лучше обоим, — пожал плечами Андрей. Странный вопрос. Почему некогда близкие люди становятся чужими — вот это, действительно, проблема.
— А-а-а, — понимающе протянул Игорь, — не сошлись характерами. И она была стерва.
— Почему именно стерва? Да и на характер ее я не жаловался. Так получилось, — Андрей присел на кровать рядом с Игорем. — У меня было очень тяжелое и запутанное дело. А ее с сыном взяли в заложники и требовали, чтобы я дело закрыл. Думал, поседею, так испереживался за них. А следом еще тяжелое ранение. В общем, работа у меня такая. Одним словом, беспокойная. Нам обоим было лучше расстаться. Теперь она живет за границей, работает там. И сына в итоге я почти не вижу.
Игорь прикусил губу — зря он стал рассматривать женщину на портрете, а потом еще и вопросы ненужные задавать.
— После того дела я стараюсь не заводить близких отношений с женщинами. Так, сошелся для поддержания формы, и тут же сразу расстались. Жестоко, но такая она справедливость. Еще одного похищения я не переживу.
— А если парня похитят или возьмут в заложники? Близкого тебе? — спросил вдруг Игорь.
— Парня? — Андрей в голос рассмеялся. — Я как-то об этом не подумал. Надеюсь, дело до этого не дойдет. Во всяком случае, я постараюсь этого не допустить.
Не произнеся больше ни слова, он улегся головой на подушку, накрылся своим одеялом и сразу уснул.
Игорь тоже осторожно улегся на краю кровати под своим одеялом, обнялся с подушкой и счастливо засопел — Хоть кому-то, кроме матушки, он еще дорог.
— Спи, — приказал Андрей сквозь сон. — Проснемся рядом. Надеюсь за это время тебя никто не похитит.
— Ага, — покивал головой Игорь, не открывая глаз. Он был на седьмом небе от счастья.
— Подъем, соня, — утром разбудил Игоря громогласный возглас, и дерзкая рука сорвала одеяло с его обнаженного тела.
— У-у-у, — заскулил он, но глаза все же открыл и чуть не вскрикнул от ужаса. Вчера ночью в темноте он не видел, впрочем, даже не разглядывал, что грудь и живот Андрея исполосованы шрамами. Тот упоминал о ранениях, но такого наяву представить не смог бы. Вот она работа!
— Это оно? — все же спросил Игорь. — Ранение?
— Это? — Андрей наклонил голову и посмотрел на себя. — Это давно было, я даже думать забыл о нем, и, помолчав, добавил: — Надо было футболку натянуть. Шокировал я тебя неприглядным видом своего тела.
— Нет, не надо было, — Игорь мгновенно подскочил на ноги и пробежался пальцами по груди и животу мужчины, там, где шрамы, вызвав его негромкий смех.
— Ты щекотки боишься? — удивился тот, перестав прикасаться нему пальцами. — Такой большой и сильный и боишься щекотки?
— Боюсь, — продолжил хихикать Андрей и пожал плечами, а потом поиграл мышцами груди, как бодибилдеры. — Я много чего боюсь. Особенно когда в меня стреляют. После одного из ранений даже работу сменил. Меня хватило всего на месяц. Спокойная размеренная жизнь не для меня. Я сразу заскучал и впал в депрессию. Адреналина в крови не хватало. Вернулся назад в отделение, сначала на бумажную работу, а затем, когда врачи разрешили, снова занялся оперативной работой. Ты ведь вот тоже не смог отказаться от расследований.
— Я совсем другой случай, — покачал головой Игорь, потупившись. Он знал, что не сможет вернуться из-за матери на оперативную работу. Одно дело — частный сыск и совсем другое — работа в полиции.
— Ладно, не будем о грустном, — Андрей потянул Игоря за руку. — Давай оденемся и пойдем на кухню, я завтрак приготовил и даже кофе успел сварить. Обнаженным все могу делать, даже готовить, но вот сесть голым за стол у меня не получается.
— Давай, — кивнул Игорь и стал натягивать на себя выстиранные трусы и футболку, которые принес ему Андрей из ванной…
Уплетая за обе щеки гречневую молочную кашу и непрерывно улыбаясь, Игорь пытался внимательно слушать то, что ему рассказывал Андрей. Тот встал всего на полчаса раньше него, но успел, как выяснилось, не только кашу сварить, но и связаться со своими ребятами, которым легко удалось взять и «медвежатника», вскрывшего очень тихо и быстро дверь квартиры Игоря, и компьютерщика, который ни сном, ни духом — ему просто навешали лапши на уши, а он, дурачок, и поверил.
— Ну, эти двое ни о чем, — сказал Андрей. — Их не было, когда убивали господина Ровкина в лавке. Я в этом уверен.
Игорь замер, не донеся ложку ко рту. Опять в его квартире побывали посторонние. Придется до матушкиного приезда все замки сменить. Хотя опытному медвежатнику они на несколько минут работы — те сейфы вскрывают за пару минут, если фильмам верить.
— Ты ешь, ешь… — продолжил Андрей. — Сейчас поедем в отделение, засядем в моем кабинете и будем просматривать видеозаписи с камер наружного наблюдения, пока не поймем, кто там и что там…
— А что там должно быть? — не удержался от вопроса Игорь, продолжив снова с удовольствием поедать кашу. Так вкусно даже матушка его не готовила, хотя была кулинарных дел мастерица.
— Есть у меня одно предположеньице, — нахмурился Андрей, — но пока не стану тебе о нем говорить. Может, и у тебя оно возникнет. Вот тогда и обсудим…
Запершись в кабинете, чтобы им никто не мешал, Андрей с Игорем раз двадцатый просматривали видеозаписи, сделанные новенькими камерами господина Ровкина.
Вот он утром вошел в лавку. Люди снуют туда-сюда. Кто бы мог подумать, что в его недешевом магазине бывает так много посетителей? Покупателями их трудно назвать, они только смотрели и ничего не покупали. В этом и Игорь, и Андрей были наверняка уверены, все покупки весьма дорогие и обязательно фиксировались в специальных журналах.
— Стоп, — пробормотал Игорь и остановил запись. — Я не помню, чтобы Борис Маркович выходил из лавки. Или из нее есть запасный выход?
— Вроде бы нет, — пожал плечами Андрей. — Надо уточнить этот момент. А что тебя смутило?
— Вот смотри, — Игорь ткнул пальцем в экран. — В двери входит Борис Маркович. Но ведь он уже утром входил в лавку.
— Погоди, погоди.
Андрей отмотал запись на начало и включил режим ускоренного просмотра, тормознув на том же самом месте.
— Ну? — Игорь вопросительно поднял бровь.
— Что «ну»? Не выходил он из лавки, а входит снова, — согласился с ним Андрей. — Поедем осматривать помещение и выяснять, есть ли там запасный выход.
Получив все разрешительные документы от начальства и ключи от опечатанного магазина, Игорь с Андреем и еще двумя сотрудниками его отдела для оперативности отправились на повторный осмотр места преступления. Они облазили все, осмотрели каждую щель, которая могла бы быть еще одной дверью наружу, но ничего подозрительного не заметили.
— Если только он в окно не вылез, — негромко сказал Игорь, сидя в машине рядом с Андреем и дожидаясь пока оперативники снова опечатают помещение.
— И такой вариант исключать нельзя, — согласился тот. — Только смысла в этом не вижу, даже несмотря на то, что окна большие, витражные и вылезти в них особой проблемы нет, как, впрочем, и залезть обратно.
— Тогда это может быть только Валерий Маркович, — хмыкнул Игорь.
— А эта мысль мне нравится, — согласился с ним Андрей.
— Проверьте по минутам, где находился в день убийства родной брат господина Ровкина, — обратился он к своим сотрудникам, включая двигатель и трогаясь с места. — И вообще, как-то этот момент мы упустили — есть ли у него алиби на время убийства…
— Ты обещал рассказать о господах Ровкиных, — напомнил Игорь Андрею, когда они снова вернулись в кабинет и продолжили просматривать записи снова и снова.
— В сущности-то рассказывать особенно нечего, — чуть скривился Андрей. — Братья никогда не были близки. Скорее наоборот. Каждый был сам по себе. Но при этом Борис Маркович всегда помогал своему несколько непутевому братцу, который умудрялся попадать в различные неприятные истории. Не скупился и никогда не жалел денег ни на адвокатов, ни на вполне приличные условия в местах не столь отдаленных для своего братца. Даже это можно было купить, были бы деньги. Именно за это Валерий Маркович и не взлюбил брата. Поэтому меня и смутило, что он попросил сообщить ему имена убийц, когда я закончу расследование. Что-то тут не чисто.
— А на чем попадался Валерий Маркович? Насколько я понимаю, проблем с законом у Бориса Марковича не было, — спросил Игорь.
— Я изучал его дела… По мелочам. Много не давали. Но все равно, провести в СИЗО месяц-два, пока идет следствие, приятного мало. Только единожды ему инкриминировали достаточно серьезную статью, связанную с валютой. Но там был такой адвокат, я вам скажу, мама не горюй, чуть прокурора не усадил на скамью подсудимых. Шучу. Это было в девяностых. А потом Валерий Маркович как-то пропал, точнее на него не было заведено ни одного дела, нигде не упоминался, нигде не проходил даже свидетелем. Но и изолирован от общества не был.
Андрей помолчал.
— Но и нашелся он довольно легко, когда надо было опознать тело брата… Да, кстати, нет у него никаких связей в преступном мире, чтобы ему было просто отомстить за смерть брата. Это он туфту гонит.
— Андрей, что за арго? — рассмеялся Игорь.
— Иногда пробивает, — расплылся в улыбке Андрей. — Врет он все, одним словом. Это у Бориса были связи с самыми верхами криминального мира. А к Валерию они на пистолетный выстрел не приблизятся, не того масштаба фигура. Здесь что-то другое.
Они оба замолчали, задумавшись.
— Знаешь, — первым прервал молчание Игорь. — Мне кажется, что во второй раз в лавку заходил Валерий Маркович.
— Мне тоже так показалось, — кивнул Андрей, — но хотел услышать это от тебя.
— Даже если учесть, что в костюме Борис Маркович пробыл почти целый день…
Игорь замолчал, нахмурился, пытаясь сформулировать правильно свою мысль.
— Короче, даже на видео видно, что костюмчик на Валерии Марковиче дешевенький. Я в тряпках стал немного разбираться, благодаря матушке, — он хихикнул, — а не только в трусах. Я еще в его первый приход внимательно рассмотрел и одежду, и платочек с вензелем, которым он очки протирал, думал пригодится мне это наблюдение или нет. Костюмчик был хоть и льняной, но качества отменного и сшитый на заказ. Штаны, я понял, — закричал Игорь от осенившей его мысли, — брюки. Заметь, — он стал тыкать пальцем в остановленный кадр, — у него под коленками они замяты. Отмотай на начало и увидишь, что у Бориса Марковича таких замятин нет. Это говорит о качестве ткани, из которых они пошиты. Вот в чем секрет. Второй раз в лавку входил Валерий, а не Борис.
— Ну, хорошо, — согласился с ним Андрей. — А дальше?
— Не знаю, — пожал плечами Игорь. — Есть одна версия. Но по ней получается, что Валерий Маркович убил своего брата из-за денег. И поэтому мне эта версия неприятна.
— Хоть тебе это и неприятно, — цыкнул через губу Андрей, — но так оно и было, похоже. Я утаил от тебя одну маленькую деталь, когда рассказывал о братьях. Первоначально они «бизнесом», торговлей антиквариатом и редкими книгами, занимались вместе, работая еще в советских комиссионных магазинах. Одному ловко удавалось найти у стариков то, что те хотели бы продать, но что имело бы спрос у других, а второй уже в магазине находил покупателей не только на славянские шкафы, но и на никелированные кровати с тумбочками. Но после первой отсидки, куда Валерий Маркович угодил по глупости, просто оказался не в то время и не в том месте из-за того, что весьма любил дорогие рестораны, красивых женщин и разгульную жизнь, а средства позволяли. Ему и дали-то тогда немного, полгода, что ли. Можно дело поднять в архиве. Суть не в этом. А в том, что Борис Маркович перестал доверять брату и стал от него отдаляться. Он всегда был очень осторожен и больше в свой «бизнес» брата не допустил, то ли опасался, что тот наведет на него мелких уголовных элементов, то ли больше делиться барышами не захотел. История о том умалчивает. Но есть еще одна версия — он обзавелся «крышей» в виде солидных воров в законе. И теперь уже те диктовали ему свои условия ведения «бизнеса», ведь где-то именно в этот период он стал работать на них, получая уже основные барыши не от мелких продаж редкостями и букинистической литературы, а оттого, что помогал им обналичивать средства.
— И все равно я плохо понимаю, что нам дает эта информация, — Игорь посмотрел в глаза Андрею. Если тот что-то знает, а это наверняка так и было, то пока не возьмет преступников, ему больше ничего не расскажет.
— Буду ждать, — сказал он вслух.
— Чего? — улыбнулся Андрей.
— Пока ты мне не скажешь, кто убил Бориса Марковича Ровкина, — вздохнул Игорь.
— Ровкин, — отозвался немолодой голос на том конце провода.
Игорь вздрогнул, но мужественно назначил встречу, раз уж набрал его номер. Валерий Маркович тут же согласился приехать к нему в офис, когда тому будет удобно.
— Давайте завтра, — предложил Игорь. — Я постараюсь, чтобы не быть голословным, представить вам даже кое-какие документы из дела. Сами понимаете, это лишь копии. С оригиналами при желании и за отдельные деньги вы смогли бы ознакомиться у Андрея Петровича.
— Что вы? — согласился Ровкин. — Меня вполне устроят и ваши копии.
Он помолчал немного, но потом добавил: — И ваше слово.
— Тогда завтра в двенадцать тридцать я буду у себя, — сказал Игорь. — Не люблю рано просыпаться.
— Хорошо, — негромко рассмеялся в трубку Ровкин. — А я, наоборот, птичка ранняя.
Игорь положил трубку и часто задышал. Он, конечно, авантюрист, но не до такой же степени. Опасаясь, что Валерий Маркович почувствует засаду и не явится на свидание, он даже Андрею об этом не сказал. А липовые документы по всем правилам сам подготовил. Только имена и фамилии вписал в них реальные — Андрей, не скрываясь, назвал ему тех, кого арестовали по подозрению в убийстве Бориса Марковича.
Наводчиком стал родной племянник Ровкина — сын его старшей сестры, которого он в свое время принял переплетчиком в реставрационный цех. Мужчина был глуховат, инвалид, и после смерти матери, которую поддерживал, как мог Борис Маркович, еле сводил концы с концами, живя на свою небольшую пенсию, вот дядька его и пожалел. Платил щедро за неквалифицированный труд. Но тот ответил черной неблагодарностью то ли от недалекого ума, то ли из зависти или корысти.
Откуда взялся медвежатник, дважды вскрывавший квартиру Игоря, он так и не понял. Не суть важно. Имя этого рецидивиста он, во всяком случае, тоже знал. Программюга шел третьим номером. Игорь знал, что этот человек случайно прибился, но для пущей важности на него бумагу тоже соорудил. И одно, четвертое, имя было совершенно левым. Он его случайно услышал как-то в кабинете Андрея и запомнил. Но для убедительности он и его к делу приплел. Вся четверка сидела в СИЗО отделения. И если связи у Валерия Марковича в криминальном мире действительно были, то он с легкостью мог удостовериться, что Игорь не лгал.
А дальше? Дальше, как масть попрет.
— На портрете моя бывшая жена с сыном, — сказал пришедший следом мужчина, заметив, что Игорь рассматривает фотографию, лежащую на прикроватной тумбе.
— А почему бывшая? — не удержался от вопроса Игорь.
— Мы с ней расстались. Так нам лучше обоим, — пожал плечами Андрей. Странный вопрос. Почему некогда близкие люди становятся чужими — вот это, действительно, проблема.
— А-а-а, — понимающе протянул Игорь, — не сошлись характерами. И она была стерва.
— Почему именно стерва? Да и на характер ее я не жаловался. Так получилось, — Андрей присел на кровать рядом с Игорем. — У меня было очень тяжелое и запутанное дело. А ее с сыном взяли в заложники и требовали, чтобы я дело закрыл. Думал, поседею, так испереживался за них. А следом еще тяжелое ранение. В общем, работа у меня такая. Одним словом, беспокойная. Нам обоим было лучше расстаться. Теперь она живет за границей, работает там. И сына в итоге я почти не вижу.
Игорь прикусил губу — зря он стал рассматривать женщину на портрете, а потом еще и вопросы ненужные задавать.
— После того дела я стараюсь не заводить близких отношений с женщинами. Так, сошелся для поддержания формы, и тут же сразу расстались. Жестоко, но такая она справедливость. Еще одного похищения я не переживу.
— А если парня похитят или возьмут в заложники? Близкого тебе? — спросил вдруг Игорь.
— Парня? — Андрей в голос рассмеялся. — Я как-то об этом не подумал. Надеюсь, дело до этого не дойдет. Во всяком случае, я постараюсь этого не допустить.
Не произнеся больше ни слова, он улегся головой на подушку, накрылся своим одеялом и сразу уснул.
Игорь тоже осторожно улегся на краю кровати под своим одеялом, обнялся с подушкой и счастливо засопел — Хоть кому-то, кроме матушки, он еще дорог.
— Спи, — приказал Андрей сквозь сон. — Проснемся рядом. Надеюсь за это время тебя никто не похитит.
— Ага, — покивал головой Игорь, не открывая глаз. Он был на седьмом небе от счастья.
***
— Подъем, соня, — утром разбудил Игоря громогласный возглас, и дерзкая рука сорвала одеяло с его обнаженного тела.
— У-у-у, — заскулил он, но глаза все же открыл и чуть не вскрикнул от ужаса. Вчера ночью в темноте он не видел, впрочем, даже не разглядывал, что грудь и живот Андрея исполосованы шрамами. Тот упоминал о ранениях, но такого наяву представить не смог бы. Вот она работа!
— Это оно? — все же спросил Игорь. — Ранение?
— Это? — Андрей наклонил голову и посмотрел на себя. — Это давно было, я даже думать забыл о нем, и, помолчав, добавил: — Надо было футболку натянуть. Шокировал я тебя неприглядным видом своего тела.
— Нет, не надо было, — Игорь мгновенно подскочил на ноги и пробежался пальцами по груди и животу мужчины, там, где шрамы, вызвав его негромкий смех.
— Ты щекотки боишься? — удивился тот, перестав прикасаться нему пальцами. — Такой большой и сильный и боишься щекотки?
— Боюсь, — продолжил хихикать Андрей и пожал плечами, а потом поиграл мышцами груди, как бодибилдеры. — Я много чего боюсь. Особенно когда в меня стреляют. После одного из ранений даже работу сменил. Меня хватило всего на месяц. Спокойная размеренная жизнь не для меня. Я сразу заскучал и впал в депрессию. Адреналина в крови не хватало. Вернулся назад в отделение, сначала на бумажную работу, а затем, когда врачи разрешили, снова занялся оперативной работой. Ты ведь вот тоже не смог отказаться от расследований.
— Я совсем другой случай, — покачал головой Игорь, потупившись. Он знал, что не сможет вернуться из-за матери на оперативную работу. Одно дело — частный сыск и совсем другое — работа в полиции.
— Ладно, не будем о грустном, — Андрей потянул Игоря за руку. — Давай оденемся и пойдем на кухню, я завтрак приготовил и даже кофе успел сварить. Обнаженным все могу делать, даже готовить, но вот сесть голым за стол у меня не получается.
— Давай, — кивнул Игорь и стал натягивать на себя выстиранные трусы и футболку, которые принес ему Андрей из ванной…
Уплетая за обе щеки гречневую молочную кашу и непрерывно улыбаясь, Игорь пытался внимательно слушать то, что ему рассказывал Андрей. Тот встал всего на полчаса раньше него, но успел, как выяснилось, не только кашу сварить, но и связаться со своими ребятами, которым легко удалось взять и «медвежатника», вскрывшего очень тихо и быстро дверь квартиры Игоря, и компьютерщика, который ни сном, ни духом — ему просто навешали лапши на уши, а он, дурачок, и поверил.
— Ну, эти двое ни о чем, — сказал Андрей. — Их не было, когда убивали господина Ровкина в лавке. Я в этом уверен.
Игорь замер, не донеся ложку ко рту. Опять в его квартире побывали посторонние. Придется до матушкиного приезда все замки сменить. Хотя опытному медвежатнику они на несколько минут работы — те сейфы вскрывают за пару минут, если фильмам верить.
— Ты ешь, ешь… — продолжил Андрей. — Сейчас поедем в отделение, засядем в моем кабинете и будем просматривать видеозаписи с камер наружного наблюдения, пока не поймем, кто там и что там…
— А что там должно быть? — не удержался от вопроса Игорь, продолжив снова с удовольствием поедать кашу. Так вкусно даже матушка его не готовила, хотя была кулинарных дел мастерица.
— Есть у меня одно предположеньице, — нахмурился Андрей, — но пока не стану тебе о нем говорить. Может, и у тебя оно возникнет. Вот тогда и обсудим…
***
Запершись в кабинете, чтобы им никто не мешал, Андрей с Игорем раз двадцатый просматривали видеозаписи, сделанные новенькими камерами господина Ровкина.
Вот он утром вошел в лавку. Люди снуют туда-сюда. Кто бы мог подумать, что в его недешевом магазине бывает так много посетителей? Покупателями их трудно назвать, они только смотрели и ничего не покупали. В этом и Игорь, и Андрей были наверняка уверены, все покупки весьма дорогие и обязательно фиксировались в специальных журналах.
— Стоп, — пробормотал Игорь и остановил запись. — Я не помню, чтобы Борис Маркович выходил из лавки. Или из нее есть запасный выход?
— Вроде бы нет, — пожал плечами Андрей. — Надо уточнить этот момент. А что тебя смутило?
— Вот смотри, — Игорь ткнул пальцем в экран. — В двери входит Борис Маркович. Но ведь он уже утром входил в лавку.
— Погоди, погоди.
Андрей отмотал запись на начало и включил режим ускоренного просмотра, тормознув на том же самом месте.
— Ну? — Игорь вопросительно поднял бровь.
— Что «ну»? Не выходил он из лавки, а входит снова, — согласился с ним Андрей. — Поедем осматривать помещение и выяснять, есть ли там запасный выход.
ГЛАВА 10
Получив все разрешительные документы от начальства и ключи от опечатанного магазина, Игорь с Андреем и еще двумя сотрудниками его отдела для оперативности отправились на повторный осмотр места преступления. Они облазили все, осмотрели каждую щель, которая могла бы быть еще одной дверью наружу, но ничего подозрительного не заметили.
— Если только он в окно не вылез, — негромко сказал Игорь, сидя в машине рядом с Андреем и дожидаясь пока оперативники снова опечатают помещение.
— И такой вариант исключать нельзя, — согласился тот. — Только смысла в этом не вижу, даже несмотря на то, что окна большие, витражные и вылезти в них особой проблемы нет, как, впрочем, и залезть обратно.
— Тогда это может быть только Валерий Маркович, — хмыкнул Игорь.
— А эта мысль мне нравится, — согласился с ним Андрей.
— Проверьте по минутам, где находился в день убийства родной брат господина Ровкина, — обратился он к своим сотрудникам, включая двигатель и трогаясь с места. — И вообще, как-то этот момент мы упустили — есть ли у него алиби на время убийства…
— Ты обещал рассказать о господах Ровкиных, — напомнил Игорь Андрею, когда они снова вернулись в кабинет и продолжили просматривать записи снова и снова.
— В сущности-то рассказывать особенно нечего, — чуть скривился Андрей. — Братья никогда не были близки. Скорее наоборот. Каждый был сам по себе. Но при этом Борис Маркович всегда помогал своему несколько непутевому братцу, который умудрялся попадать в различные неприятные истории. Не скупился и никогда не жалел денег ни на адвокатов, ни на вполне приличные условия в местах не столь отдаленных для своего братца. Даже это можно было купить, были бы деньги. Именно за это Валерий Маркович и не взлюбил брата. Поэтому меня и смутило, что он попросил сообщить ему имена убийц, когда я закончу расследование. Что-то тут не чисто.
— А на чем попадался Валерий Маркович? Насколько я понимаю, проблем с законом у Бориса Марковича не было, — спросил Игорь.
— Я изучал его дела… По мелочам. Много не давали. Но все равно, провести в СИЗО месяц-два, пока идет следствие, приятного мало. Только единожды ему инкриминировали достаточно серьезную статью, связанную с валютой. Но там был такой адвокат, я вам скажу, мама не горюй, чуть прокурора не усадил на скамью подсудимых. Шучу. Это было в девяностых. А потом Валерий Маркович как-то пропал, точнее на него не было заведено ни одного дела, нигде не упоминался, нигде не проходил даже свидетелем. Но и изолирован от общества не был.
Андрей помолчал.
— Но и нашелся он довольно легко, когда надо было опознать тело брата… Да, кстати, нет у него никаких связей в преступном мире, чтобы ему было просто отомстить за смерть брата. Это он туфту гонит.
— Андрей, что за арго? — рассмеялся Игорь.
— Иногда пробивает, — расплылся в улыбке Андрей. — Врет он все, одним словом. Это у Бориса были связи с самыми верхами криминального мира. А к Валерию они на пистолетный выстрел не приблизятся, не того масштаба фигура. Здесь что-то другое.
Они оба замолчали, задумавшись.
— Знаешь, — первым прервал молчание Игорь. — Мне кажется, что во второй раз в лавку заходил Валерий Маркович.
— Мне тоже так показалось, — кивнул Андрей, — но хотел услышать это от тебя.
— Даже если учесть, что в костюме Борис Маркович пробыл почти целый день…
Игорь замолчал, нахмурился, пытаясь сформулировать правильно свою мысль.
— Короче, даже на видео видно, что костюмчик на Валерии Марковиче дешевенький. Я в тряпках стал немного разбираться, благодаря матушке, — он хихикнул, — а не только в трусах. Я еще в его первый приход внимательно рассмотрел и одежду, и платочек с вензелем, которым он очки протирал, думал пригодится мне это наблюдение или нет. Костюмчик был хоть и льняной, но качества отменного и сшитый на заказ. Штаны, я понял, — закричал Игорь от осенившей его мысли, — брюки. Заметь, — он стал тыкать пальцем в остановленный кадр, — у него под коленками они замяты. Отмотай на начало и увидишь, что у Бориса Марковича таких замятин нет. Это говорит о качестве ткани, из которых они пошиты. Вот в чем секрет. Второй раз в лавку входил Валерий, а не Борис.
— Ну, хорошо, — согласился с ним Андрей. — А дальше?
— Не знаю, — пожал плечами Игорь. — Есть одна версия. Но по ней получается, что Валерий Маркович убил своего брата из-за денег. И поэтому мне эта версия неприятна.
— Хоть тебе это и неприятно, — цыкнул через губу Андрей, — но так оно и было, похоже. Я утаил от тебя одну маленькую деталь, когда рассказывал о братьях. Первоначально они «бизнесом», торговлей антиквариатом и редкими книгами, занимались вместе, работая еще в советских комиссионных магазинах. Одному ловко удавалось найти у стариков то, что те хотели бы продать, но что имело бы спрос у других, а второй уже в магазине находил покупателей не только на славянские шкафы, но и на никелированные кровати с тумбочками. Но после первой отсидки, куда Валерий Маркович угодил по глупости, просто оказался не в то время и не в том месте из-за того, что весьма любил дорогие рестораны, красивых женщин и разгульную жизнь, а средства позволяли. Ему и дали-то тогда немного, полгода, что ли. Можно дело поднять в архиве. Суть не в этом. А в том, что Борис Маркович перестал доверять брату и стал от него отдаляться. Он всегда был очень осторожен и больше в свой «бизнес» брата не допустил, то ли опасался, что тот наведет на него мелких уголовных элементов, то ли больше делиться барышами не захотел. История о том умалчивает. Но есть еще одна версия — он обзавелся «крышей» в виде солидных воров в законе. И теперь уже те диктовали ему свои условия ведения «бизнеса», ведь где-то именно в этот период он стал работать на них, получая уже основные барыши не от мелких продаж редкостями и букинистической литературы, а оттого, что помогал им обналичивать средства.
— И все равно я плохо понимаю, что нам дает эта информация, — Игорь посмотрел в глаза Андрею. Если тот что-то знает, а это наверняка так и было, то пока не возьмет преступников, ему больше ничего не расскажет.
— Буду ждать, — сказал он вслух.
— Чего? — улыбнулся Андрей.
— Пока ты мне не скажешь, кто убил Бориса Марковича Ровкина, — вздохнул Игорь.
ГЛАВА 11
— Ровкин, — отозвался немолодой голос на том конце провода.
Игорь вздрогнул, но мужественно назначил встречу, раз уж набрал его номер. Валерий Маркович тут же согласился приехать к нему в офис, когда тому будет удобно.
— Давайте завтра, — предложил Игорь. — Я постараюсь, чтобы не быть голословным, представить вам даже кое-какие документы из дела. Сами понимаете, это лишь копии. С оригиналами при желании и за отдельные деньги вы смогли бы ознакомиться у Андрея Петровича.
— Что вы? — согласился Ровкин. — Меня вполне устроят и ваши копии.
Он помолчал немного, но потом добавил: — И ваше слово.
— Тогда завтра в двенадцать тридцать я буду у себя, — сказал Игорь. — Не люблю рано просыпаться.
— Хорошо, — негромко рассмеялся в трубку Ровкин. — А я, наоборот, птичка ранняя.
Игорь положил трубку и часто задышал. Он, конечно, авантюрист, но не до такой же степени. Опасаясь, что Валерий Маркович почувствует засаду и не явится на свидание, он даже Андрею об этом не сказал. А липовые документы по всем правилам сам подготовил. Только имена и фамилии вписал в них реальные — Андрей, не скрываясь, назвал ему тех, кого арестовали по подозрению в убийстве Бориса Марковича.
Наводчиком стал родной племянник Ровкина — сын его старшей сестры, которого он в свое время принял переплетчиком в реставрационный цех. Мужчина был глуховат, инвалид, и после смерти матери, которую поддерживал, как мог Борис Маркович, еле сводил концы с концами, живя на свою небольшую пенсию, вот дядька его и пожалел. Платил щедро за неквалифицированный труд. Но тот ответил черной неблагодарностью то ли от недалекого ума, то ли из зависти или корысти.
Откуда взялся медвежатник, дважды вскрывавший квартиру Игоря, он так и не понял. Не суть важно. Имя этого рецидивиста он, во всяком случае, тоже знал. Программюга шел третьим номером. Игорь знал, что этот человек случайно прибился, но для пущей важности на него бумагу тоже соорудил. И одно, четвертое, имя было совершенно левым. Он его случайно услышал как-то в кабинете Андрея и запомнил. Но для убедительности он и его к делу приплел. Вся четверка сидела в СИЗО отделения. И если связи у Валерия Марковича в криминальном мире действительно были, то он с легкостью мог удостовериться, что Игорь не лгал.
А дальше? Дальше, как масть попрет.
