— На кого? — Витолина выразительно подняла бровь. Неужели он разглядел в ней девушку? — На кого я должен быть похож?
— На рыцаря Драхеншрека, например, —мужчина приподнял бровь в ответ и, отвернувшись, снова зашагал по тропинке, почти побежал.
— А я и не рыцарь вовсе! — закричала Вита ему в спину и побежала следом.
Клос снова остановился и, не оборачиваясь, с силой подпнул камень, лежащий на тропинке. Вот только мальчишек, преследующих его, ему и не хватало. Его работа требовала тишины и незаметности, чем тише и незаметнее, тем лучше. А этот орет на всю округу как заполошный.
— Ну чего тебе? — спросил он недовольно. — Не рыцарь, вижу, пацан еще. А с такой комплекцией, — он презрительно оглядел его через плечо, — никогда им и не станешь. И загинет род славных рыцарей Драхеншреков, — добавил он, хохотнув.
— Возьми меня с собой, — вдруг зашептала Вита и схватила мужчину за руку. Она принялась безбожно врать, что…
— Эти места хорошо знаешь? — перебил тот, выдергивая свою руку из цепких пальцев.
Вита часто-часто закивала.
Клос еще раз окинул парня быстрым взглядом — если не врет и места знает хорошо, то поиск драконихи упростится с таким-то проводником. А не верить парню он не мог, тот все же был местным, это он приезжий. А соврал, недорого взял, Клос от него избавится при первой же возможности — он опытный следопыт, исчезнет незаметно, а парень без него в замок вернется. В этом он не сомневался.
— Ну, пошли тогда, — проговорил Клос и снова побежал вниз по тропинке. Вита молча заспешила следом.
— Как обращаться к тебе, нежное дитя? — поинтересовался Клос у нее, когда они присели на песчаном берегу ручья, чтобы отдохнуть и набрать воды. — Меня можешь величать Клосом.
— Витолд… — ответила Виталина, нисколько не обидевшись, что мужчина обратился к ней, как к ребенку. Она иногда смотрелась в зеркало и прекрасно представляла, что отражало то. Настоящим рыцарем, которого пытался сделать из него Алоис и за которого выдавал ее дед, стать ей еще не скоро. Хотя мечом владеть она научилась за прошедшую зиму уже вполне сносно и даже стала отражать удары своих наставников, но до рыцаря, ой, как еще далеко.
— А почему у тебя, как у всех, лопаты нет? — не удержалась от вопроса Вита, когда они, перейдя ручей, двинулись в горы по такой же узкой тропе, как та, что вела с Драконьей скалы.
— А я необычный копатель, — уклончиво ответил Клос.
Не собирался он рассказывать мальчишке, чем промышлял на самом деле. Да и добычей делиться не собирался — все, что удастся добыть, будет только его. А парня пнет под зад, да и дело с концом.
— Ну, веди туда, где дракона видели…
— Дракона? — не сразу поняла его Вита и нахмурилась. — Ах, да, дракона…
Значит, все же обычный искатель сокровищ.
— Дракон прилетал вон… — она показал рукой на заснеженную вершину, — оттуда.
Клос кивнул головой, словно нисколько не усомнился в словах, сказанных парнем, и проговорил на недоуменный его взгляд: — Веди туда, ты же сказал, что места знаешь.
— Но это так далеко? — опешила Вита.
— Конечно, далеко, — согласился Клос. — А ты думал, что сокровища у вас где-то тут под носом? Все туда, значит, ушли, и мы пойдем.
— Нет… Конечно… Но я не думал… — попыталась оправдаться Вита. Но потом кивнула и решительно направилась в сторону снеговых шапок, видневшихся на горизонте.
Шедший следом за ней Клос рассуждал про себя, что если Витолд не солгал, и дракон, действительно, появлялся из-за заснеженных гор, именно оттуда, куда тот сейчас его ведет, то уже через сутки пути, если ничего не случится непредвиденного, надо выпускать Ортвина, тот быстро драконьи яйца отыщет. Вот будет удача! Даже не придется по лесу, высунув язык, бегать в поисках кладки.
Только бы парень не солгал!
Клос бросил быстрый взгляд на его спину — честный, прямой, глупый, верит всему, что говорят. Но ничего, время пообтешет и этот неограненный алмаз — настороженней станет относиться к каждому сказанному чужому слову. А пока, дурачок, пусть всему верит, это Клосу как раз на руку.
К полудню они, поднимаясь все выше и выше в горы, отошли уже достаточно далеко от замка и скалы, на которой тот стоял. И теперь только самые верхние башенки, взметнувшиеся ввысь, можно было, обернувшись, увидеть на фоне чистого неба, но и они должны были уже скоро исчезнуть из вида.
Клос искренне порадовался — парень прекрасно знал окружавшие замок горы, великолепно ориентировался в пространстве, обходя узкие и глубокие распадки и трещины. С ним не приходилось плутать, норовя угодить в ловушки, созданные в этих местах самой природой. Он знал прямой путь к вершинам, и Клос в этом уже не сомневался. Но ему туда не надо — надо придумать причину, почему следует задержаться именно в этих горах, в этом лесу. К тому же и Ортвин за пазухой забеспокоился — почуял драконьи яйца. Уже к вечеру, ладно, он размечтался, к утру ласка его может привести к сокровищам, его сокровищам.
А места самые подходящие, чтобы в одной из многочисленных пещер, что попадались на их пути — опытный глаз Клоса выхватывал их, выделяя среди нагромождений покрытых мхом камней — свить гнездо. Одно беспокоило — человеческое жилье слишком близко. Или наоборот? Никто не рискнет искать в такой близости от замка Драхеншреков дракониху с выводком — сам замок ей защита.
Сколько яиц в кладке? Клос размечтался… Обычно четыре… Много золота можно выручить за них, если правильно убить каждого нерожденного ящера. Но сначала придется расправиться с глупой курицей, драконихой, которая обязательно кинется на их защиту. У него будет ровно одна попытка, ровно один замах и один удар острым и длинным, как пика, ножом, что висел на поясе. Ортвин ее отвлечет, сделает вид, что собирается уничтожить яйца прямо в гнезде, та протянет лапы к ним, распахнет крылья, откроет свое сердце Клосу, а он проткнет его между чешуйками крепкими, как кремень. Победить мечом огнедышащего нельзя, будь то дракон или слабая дракониха. Замешкаешься, испепелит, рассыплет в прах. Только боязнь опалить яйца не позволит драконихе пустить в ход свое грозное оружие. А когтистых лап и хвоста с шипами можно не опасаться — Клос опытный воин и знает, как увернуться от них.
А потом этой же пикой в крови дракона он осторожно проткнет каждое яйцо в кладке. Это целое таинство — кожистая скорлупа засветится и станет прозрачной и очень прочной, разбить которую будет практически невозможно, а внутри проявится, как в сказке, маленький застывший дракончик. Эти сокровища обладали еще одним неоспоримым преимуществом перед всеми остальными — если яйца украсть или добыть другим нечестным путем, то волшебство пропадает, они помутнеют, а блеск и дракончик внутри исчезнут. Яйцо станет обычным серым камнем.
— Ай!
Размечтавшись, Клос зацепился носком сапога за корягу и кубарем скатился по склону к ногам Виты.
— Что же так неосторожно? — она бросился поднимать мужчину. Но тот достаточно чувствительно стукнул ее по рукам.
— Привал, — проговорил Клос, с трудом поднимаясь самостоятельно на ноги. Отдохнуть и перекусить бы и на самом деле не помешало.
Вита помогла доковылять несчастному Клосу до родника с хрустальной водой, бившему прямо из земли, коих в этих местах было превеликое множество, насобирала хворосту на небольшой костерок исключительно для веселья, готовить пищу, она поняла, никто не собирался, да и не в чем было.
Клос разжёг костерок, а затем вытянулся на мшистом камне, нагревшемся под летними солнечными лучами, и сделал вид, что задремал, краем прищуренного глаза наблюдая за своим спутником.
Тот несуетливо, со знанием дела, умылся водой из родника, влажными руками пригладил растрёпанные волосы, вынул из них сосновые иголки, выпил немного воды, сделав ладони ковшичком, и тоже задремал или сделал вид, что дремлет, сев на землю и приваливший спиной к вековой сосне.
На груди Клоса завозился, заклекал, стал рваться наружу Ортвин. Надо выпускать ласку, а парня задержать здесь как можно дольше. Когда вернётся зверёк, они пойдут в ту сторону, куда поведёт уже Клос.
Мужчина приподнялся на локте, не сводя глаз со своего случайного напарника, а потом сел на камне. Он заметил, что парень открыл глаза и несколько недоуменно посмотрел на него — что, все, привал окончен так быстро?
И тут из воротника рубахи Клоса появилась голова с глазками бусинками…
— А-а-а! — завопила Вита от неожиданности.
— Что орешь?! — Клос, забыв, что собирался прикидываться раненным после падения, схватился за нож и вскочил на ноги, заняв оборонительную позицию, готовый отразить любого врага.
— Там… — заикаясь, проговорила Вита, тараща глазами, и похлопала себя по груди.
— Тьфу ты! — выругался Клос и сплюнул. — Это Ортвин, мой друг, — проговорил он, выпуская зверька на камень из-за пазухи. Тот недовольно фыркнул и тут же исчез среди травы. Теперь Клос не тронется с этого места, пока его ласка не возвратится назад.
— Отдыхай, — отмахнулся он от парня и снова вытянулся в полный рост на камне. — Пока Ортвин не вернётся, никуда не пойду отсюда, да и нога… — мужчина выразительно прикоснулся рукой к своему пыльному сапогу…
Солнце клонилось к закату, тени в лесу удлинились, когда Клос, всхрапнув, проснулся и открыл глаза. Давно ему так сладко не спалось. В первую секунду он даже с трудом припоминал, где он и как здесь оказался. Почмокал губами от удовольствия, потянулся так, что кости затрещали, после этого уселся на камне, поджав ноги под себя, и огляделся по сторонам.
Витолд, парень, который увязался за ним из замка, подбрасывал в весело горевший небольшой костерок пучки трав и сухие палочки и улыбался ему. Как только вернётся его Ортвин, парня следует под самым благовидным предлогом отослать от себя. Уж больно долго бегает ласка, значит, что-то обнаружил. Неспроста его так долго нет. Противное урчание в животе напомнило ему, что пора бы и подкрепиться.
Клос развязал свою котомку, рукой нашарил в ней кусок сыра и ломоть хлеба, свой ужин. Вместо вина вполне сойдёт родниковая вода. Ортвин сам о себе в лесу позаботится. Это в конюшне он обещал ему поймать куропатку — захочет, сам отловит и ему ещё приволочёт. Клос откусил кусок сыра с хлебом и принялся меланхолично пережёвывать, размышляя о том, какие новости на кончике своего хвоста может принести Ортвин, уж больно долго его нет.
Его размышления прервал громкий вздох парня, который вдруг пересел, повернувшись к нему спиной. Несколько секунд Клос судорожно соображал, почему тот это сделал.
— Ну, вообще это наглость, — проворчал недовольно Клос, совершенно не собираясь делиться неизвестно с кем куском хлеба, а тем более с сыром. Ему непонятно сколько болтаться в этом лесу. Когда ещё удастся нормально поесть?
Он откусил снова, стараясь прогнать муки совести прочь, — делиться своим ужином он не собирался, разве только с Ортвином. Но в конце концов не выдержал — гневно вытащил свой нож и разрезал хлеб и сыр ровно пополам.
— На, — протянул он ужин Витолду, окликнув того по имени.
— Я не голоден, — попыталась отказаться Вита не оборачиваясь.
— Ещё что скажешь? — разозлился Клос — он мучается, договаривается со своей совестью, а тот отказывается от куска, оторванного, можно сказать, от сердца. — Второй раз предлагать не стану, не успеешь муркнуть, как сам сожру.
Вита не стала дожидаться второго предложения, быстро вскочила на ноги и почти вырвал у мужчины хлеб с сыром — видите ли, съест и не муркнет.
— Долго мы тут ещё толкаться будем? — спросила она, присаживаясь рядом на камень.
— Я же сказал, пока мой Ортвин не набегается, — отозвался с полным ртом Клос.
— А долго… — таким вкусным хлеб никогда не казался Вите, давящейся слюнями, но пытающейся сохранить остатки достоинства перед этим мужчиной.
— Да ты ешь, — хохотнул Клос, — Ортвин вернётся. Вернётся, клянчить начнёт, не сможешь перед ним устоять, зуб даю.
— Спасибо, — поблагодарила его Вита и с важным видом откусила кусок, который с трудом поместился у неё во рту…
Ортвин появился на камне, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Он суетливо заметался возле Клоса, цокал и клокотал.
— Сейчас, сейчас, — заторопился тот, тщательно заливая костерок водой из родника, а затем подхватывая свою котомку.
— Мы пойдём куда-то на ночь глядя? — не поверила мужчине Вита. — Это опасно.
— Да-да, — суетился тот не меньше своего зверька, при этом странно улыбаясь. — Ортвин недалеко отсюда обнаружил сухую пещеру, где мы заночуем.
Конечно, безопасней ночевать в пещере, чем на открытом воздухе, согласно кивнула Вита и поддалась общему суетливому настроению, готовая в любой момент сорваться с места и побежать следом за Клосом и его зверьком…
В узкий проход Вита протиснулся последней и замерла, поражённая необычным голубоватым сиянием, исходившим от чего-то таинственного, расположенного в самом центре пещеры. Она хотела шагнуть вперёд, чтобы рассмотреть это нечто, но была остановлена сильной рукой.
— Стоять и не шевелиться, если жить хочешь, — негромко проговорил Клос, не отводя взгляда от сияния внутри пещеры.
— Что это? — не удержалась от вопроса Вита.
— Это оно, — ответил мужчина, не вдаваясь в подробности…
Яйца в гнезде. Даже от самого прохода он видел, что их было четыре. Четыре будущих дракончика. Четыре сокровища…
Только вот где сама дракониха? Сначала надо избавиться от неё, а только потом… Если проткнуть кожистую скорлупу яиц сначала, а её убить потом, то ничего не произойдёт, яйца останутся камнями… Для таинства превращения нужна её кровь. Но где она?
Огнедышащее чудовище спикировало на непрошеных гостей внезапно, откуда-то сверху — видимо, проход в пещеру был не один. Вита в ужасе присела за ближайший камень, сражаться голыми руками с драконом все равно не представлялось возможным, а у неё даже палки в тот момент не оказалось в руках. Она видела, как Клос бесстрашно вогнал свою пику в грудь чудовища, казавшимся невероятно огромным вблизи. Дракониха застонала, но усилием воли сделала несколько шагов вперёд, роняя кровь на пол пещеры, стараясь защитить своим телом то, что светилось и привлекало взгляды в глубине подземелья, и где орудовал Ортвин, отвлекая её от главного врага.
И тут Вита увидела, что дракон выхватил из каменной чаши что-то круглое и прижал к своему ослабевающему телу.
— Не делай этого, — попросил он человеческим голосом.
— Вот ещё чего, — невозмутимо отозвался Клос, взяв сначала в руки одно яйцо, затем второе, а потом третье. Он действовал уверенно, отточенными движениями протыкая ножом скорлупу, не опасаясь, что ему что-то может навредить.
— Почему дракон не пышет огнём? — разочарованно проговорила Вита, выползая из своего убежища. И вдруг она осознала — яйца… Дракон боялся испепелить их вместе с убийцами его детей. А Клос — не копатель, а Убийца… Убийца драконов. И сейчас он убьёт последнего нерожденного дракончика, которого прижимало к своему телу умирающее чудовище.
В каком-то невероятном прыжке, извернувшись, Вита выхватила из лап истекающего кровью дракона последнее круглое яйцо и, кубарем вывалившись в темноту из пещеры, вскочив на ноги, помчалась прочь, не разбирая дороги.
— Проклинаю тебя…
Только донёсся вслед ей грозный окрик дракона.
— На рыцаря Драхеншрека, например, —мужчина приподнял бровь в ответ и, отвернувшись, снова зашагал по тропинке, почти побежал.
— А я и не рыцарь вовсе! — закричала Вита ему в спину и побежала следом.
Клос снова остановился и, не оборачиваясь, с силой подпнул камень, лежащий на тропинке. Вот только мальчишек, преследующих его, ему и не хватало. Его работа требовала тишины и незаметности, чем тише и незаметнее, тем лучше. А этот орет на всю округу как заполошный.
— Ну чего тебе? — спросил он недовольно. — Не рыцарь, вижу, пацан еще. А с такой комплекцией, — он презрительно оглядел его через плечо, — никогда им и не станешь. И загинет род славных рыцарей Драхеншреков, — добавил он, хохотнув.
— Возьми меня с собой, — вдруг зашептала Вита и схватила мужчину за руку. Она принялась безбожно врать, что…
— Эти места хорошо знаешь? — перебил тот, выдергивая свою руку из цепких пальцев.
Вита часто-часто закивала.
Клос еще раз окинул парня быстрым взглядом — если не врет и места знает хорошо, то поиск драконихи упростится с таким-то проводником. А не верить парню он не мог, тот все же был местным, это он приезжий. А соврал, недорого взял, Клос от него избавится при первой же возможности — он опытный следопыт, исчезнет незаметно, а парень без него в замок вернется. В этом он не сомневался.
— Ну, пошли тогда, — проговорил Клос и снова побежал вниз по тропинке. Вита молча заспешила следом.
— Как обращаться к тебе, нежное дитя? — поинтересовался Клос у нее, когда они присели на песчаном берегу ручья, чтобы отдохнуть и набрать воды. — Меня можешь величать Клосом.
— Витолд… — ответила Виталина, нисколько не обидевшись, что мужчина обратился к ней, как к ребенку. Она иногда смотрелась в зеркало и прекрасно представляла, что отражало то. Настоящим рыцарем, которого пытался сделать из него Алоис и за которого выдавал ее дед, стать ей еще не скоро. Хотя мечом владеть она научилась за прошедшую зиму уже вполне сносно и даже стала отражать удары своих наставников, но до рыцаря, ой, как еще далеко.
— А почему у тебя, как у всех, лопаты нет? — не удержалась от вопроса Вита, когда они, перейдя ручей, двинулись в горы по такой же узкой тропе, как та, что вела с Драконьей скалы.
— А я необычный копатель, — уклончиво ответил Клос.
Не собирался он рассказывать мальчишке, чем промышлял на самом деле. Да и добычей делиться не собирался — все, что удастся добыть, будет только его. А парня пнет под зад, да и дело с концом.
— Ну, веди туда, где дракона видели…
— Дракона? — не сразу поняла его Вита и нахмурилась. — Ах, да, дракона…
Значит, все же обычный искатель сокровищ.
— Дракон прилетал вон… — она показал рукой на заснеженную вершину, — оттуда.
Клос кивнул головой, словно нисколько не усомнился в словах, сказанных парнем, и проговорил на недоуменный его взгляд: — Веди туда, ты же сказал, что места знаешь.
— Но это так далеко? — опешила Вита.
— Конечно, далеко, — согласился Клос. — А ты думал, что сокровища у вас где-то тут под носом? Все туда, значит, ушли, и мы пойдем.
— Нет… Конечно… Но я не думал… — попыталась оправдаться Вита. Но потом кивнула и решительно направилась в сторону снеговых шапок, видневшихся на горизонте.
Шедший следом за ней Клос рассуждал про себя, что если Витолд не солгал, и дракон, действительно, появлялся из-за заснеженных гор, именно оттуда, куда тот сейчас его ведет, то уже через сутки пути, если ничего не случится непредвиденного, надо выпускать Ортвина, тот быстро драконьи яйца отыщет. Вот будет удача! Даже не придется по лесу, высунув язык, бегать в поисках кладки.
Только бы парень не солгал!
Клос бросил быстрый взгляд на его спину — честный, прямой, глупый, верит всему, что говорят. Но ничего, время пообтешет и этот неограненный алмаз — настороженней станет относиться к каждому сказанному чужому слову. А пока, дурачок, пусть всему верит, это Клосу как раз на руку.
К полудню они, поднимаясь все выше и выше в горы, отошли уже достаточно далеко от замка и скалы, на которой тот стоял. И теперь только самые верхние башенки, взметнувшиеся ввысь, можно было, обернувшись, увидеть на фоне чистого неба, но и они должны были уже скоро исчезнуть из вида.
Клос искренне порадовался — парень прекрасно знал окружавшие замок горы, великолепно ориентировался в пространстве, обходя узкие и глубокие распадки и трещины. С ним не приходилось плутать, норовя угодить в ловушки, созданные в этих местах самой природой. Он знал прямой путь к вершинам, и Клос в этом уже не сомневался. Но ему туда не надо — надо придумать причину, почему следует задержаться именно в этих горах, в этом лесу. К тому же и Ортвин за пазухой забеспокоился — почуял драконьи яйца. Уже к вечеру, ладно, он размечтался, к утру ласка его может привести к сокровищам, его сокровищам.
А места самые подходящие, чтобы в одной из многочисленных пещер, что попадались на их пути — опытный глаз Клоса выхватывал их, выделяя среди нагромождений покрытых мхом камней — свить гнездо. Одно беспокоило — человеческое жилье слишком близко. Или наоборот? Никто не рискнет искать в такой близости от замка Драхеншреков дракониху с выводком — сам замок ей защита.
Сколько яиц в кладке? Клос размечтался… Обычно четыре… Много золота можно выручить за них, если правильно убить каждого нерожденного ящера. Но сначала придется расправиться с глупой курицей, драконихой, которая обязательно кинется на их защиту. У него будет ровно одна попытка, ровно один замах и один удар острым и длинным, как пика, ножом, что висел на поясе. Ортвин ее отвлечет, сделает вид, что собирается уничтожить яйца прямо в гнезде, та протянет лапы к ним, распахнет крылья, откроет свое сердце Клосу, а он проткнет его между чешуйками крепкими, как кремень. Победить мечом огнедышащего нельзя, будь то дракон или слабая дракониха. Замешкаешься, испепелит, рассыплет в прах. Только боязнь опалить яйца не позволит драконихе пустить в ход свое грозное оружие. А когтистых лап и хвоста с шипами можно не опасаться — Клос опытный воин и знает, как увернуться от них.
А потом этой же пикой в крови дракона он осторожно проткнет каждое яйцо в кладке. Это целое таинство — кожистая скорлупа засветится и станет прозрачной и очень прочной, разбить которую будет практически невозможно, а внутри проявится, как в сказке, маленький застывший дракончик. Эти сокровища обладали еще одним неоспоримым преимуществом перед всеми остальными — если яйца украсть или добыть другим нечестным путем, то волшебство пропадает, они помутнеют, а блеск и дракончик внутри исчезнут. Яйцо станет обычным серым камнем.
— Ай!
Размечтавшись, Клос зацепился носком сапога за корягу и кубарем скатился по склону к ногам Виты.
— Что же так неосторожно? — она бросился поднимать мужчину. Но тот достаточно чувствительно стукнул ее по рукам.
— Привал, — проговорил Клос, с трудом поднимаясь самостоятельно на ноги. Отдохнуть и перекусить бы и на самом деле не помешало.
ГЛАВА 5
Вита помогла доковылять несчастному Клосу до родника с хрустальной водой, бившему прямо из земли, коих в этих местах было превеликое множество, насобирала хворосту на небольшой костерок исключительно для веселья, готовить пищу, она поняла, никто не собирался, да и не в чем было.
Клос разжёг костерок, а затем вытянулся на мшистом камне, нагревшемся под летними солнечными лучами, и сделал вид, что задремал, краем прищуренного глаза наблюдая за своим спутником.
Тот несуетливо, со знанием дела, умылся водой из родника, влажными руками пригладил растрёпанные волосы, вынул из них сосновые иголки, выпил немного воды, сделав ладони ковшичком, и тоже задремал или сделал вид, что дремлет, сев на землю и приваливший спиной к вековой сосне.
На груди Клоса завозился, заклекал, стал рваться наружу Ортвин. Надо выпускать ласку, а парня задержать здесь как можно дольше. Когда вернётся зверёк, они пойдут в ту сторону, куда поведёт уже Клос.
Мужчина приподнялся на локте, не сводя глаз со своего случайного напарника, а потом сел на камне. Он заметил, что парень открыл глаза и несколько недоуменно посмотрел на него — что, все, привал окончен так быстро?
И тут из воротника рубахи Клоса появилась голова с глазками бусинками…
— А-а-а! — завопила Вита от неожиданности.
— Что орешь?! — Клос, забыв, что собирался прикидываться раненным после падения, схватился за нож и вскочил на ноги, заняв оборонительную позицию, готовый отразить любого врага.
— Там… — заикаясь, проговорила Вита, тараща глазами, и похлопала себя по груди.
— Тьфу ты! — выругался Клос и сплюнул. — Это Ортвин, мой друг, — проговорил он, выпуская зверька на камень из-за пазухи. Тот недовольно фыркнул и тут же исчез среди травы. Теперь Клос не тронется с этого места, пока его ласка не возвратится назад.
— Отдыхай, — отмахнулся он от парня и снова вытянулся в полный рост на камне. — Пока Ортвин не вернётся, никуда не пойду отсюда, да и нога… — мужчина выразительно прикоснулся рукой к своему пыльному сапогу…
Солнце клонилось к закату, тени в лесу удлинились, когда Клос, всхрапнув, проснулся и открыл глаза. Давно ему так сладко не спалось. В первую секунду он даже с трудом припоминал, где он и как здесь оказался. Почмокал губами от удовольствия, потянулся так, что кости затрещали, после этого уселся на камне, поджав ноги под себя, и огляделся по сторонам.
Витолд, парень, который увязался за ним из замка, подбрасывал в весело горевший небольшой костерок пучки трав и сухие палочки и улыбался ему. Как только вернётся его Ортвин, парня следует под самым благовидным предлогом отослать от себя. Уж больно долго бегает ласка, значит, что-то обнаружил. Неспроста его так долго нет. Противное урчание в животе напомнило ему, что пора бы и подкрепиться.
Клос развязал свою котомку, рукой нашарил в ней кусок сыра и ломоть хлеба, свой ужин. Вместо вина вполне сойдёт родниковая вода. Ортвин сам о себе в лесу позаботится. Это в конюшне он обещал ему поймать куропатку — захочет, сам отловит и ему ещё приволочёт. Клос откусил кусок сыра с хлебом и принялся меланхолично пережёвывать, размышляя о том, какие новости на кончике своего хвоста может принести Ортвин, уж больно долго его нет.
Его размышления прервал громкий вздох парня, который вдруг пересел, повернувшись к нему спиной. Несколько секунд Клос судорожно соображал, почему тот это сделал.
— Ну, вообще это наглость, — проворчал недовольно Клос, совершенно не собираясь делиться неизвестно с кем куском хлеба, а тем более с сыром. Ему непонятно сколько болтаться в этом лесу. Когда ещё удастся нормально поесть?
Он откусил снова, стараясь прогнать муки совести прочь, — делиться своим ужином он не собирался, разве только с Ортвином. Но в конце концов не выдержал — гневно вытащил свой нож и разрезал хлеб и сыр ровно пополам.
— На, — протянул он ужин Витолду, окликнув того по имени.
— Я не голоден, — попыталась отказаться Вита не оборачиваясь.
— Ещё что скажешь? — разозлился Клос — он мучается, договаривается со своей совестью, а тот отказывается от куска, оторванного, можно сказать, от сердца. — Второй раз предлагать не стану, не успеешь муркнуть, как сам сожру.
Вита не стала дожидаться второго предложения, быстро вскочила на ноги и почти вырвал у мужчины хлеб с сыром — видите ли, съест и не муркнет.
— Долго мы тут ещё толкаться будем? — спросила она, присаживаясь рядом на камень.
— Я же сказал, пока мой Ортвин не набегается, — отозвался с полным ртом Клос.
— А долго… — таким вкусным хлеб никогда не казался Вите, давящейся слюнями, но пытающейся сохранить остатки достоинства перед этим мужчиной.
— Да ты ешь, — хохотнул Клос, — Ортвин вернётся. Вернётся, клянчить начнёт, не сможешь перед ним устоять, зуб даю.
— Спасибо, — поблагодарила его Вита и с важным видом откусила кусок, который с трудом поместился у неё во рту…
Ортвин появился на камне, когда солнце почти скрылось за горизонтом. Он суетливо заметался возле Клоса, цокал и клокотал.
— Сейчас, сейчас, — заторопился тот, тщательно заливая костерок водой из родника, а затем подхватывая свою котомку.
— Мы пойдём куда-то на ночь глядя? — не поверила мужчине Вита. — Это опасно.
— Да-да, — суетился тот не меньше своего зверька, при этом странно улыбаясь. — Ортвин недалеко отсюда обнаружил сухую пещеру, где мы заночуем.
Конечно, безопасней ночевать в пещере, чем на открытом воздухе, согласно кивнула Вита и поддалась общему суетливому настроению, готовая в любой момент сорваться с места и побежать следом за Клосом и его зверьком…
В узкий проход Вита протиснулся последней и замерла, поражённая необычным голубоватым сиянием, исходившим от чего-то таинственного, расположенного в самом центре пещеры. Она хотела шагнуть вперёд, чтобы рассмотреть это нечто, но была остановлена сильной рукой.
— Стоять и не шевелиться, если жить хочешь, — негромко проговорил Клос, не отводя взгляда от сияния внутри пещеры.
— Что это? — не удержалась от вопроса Вита.
— Это оно, — ответил мужчина, не вдаваясь в подробности…
Яйца в гнезде. Даже от самого прохода он видел, что их было четыре. Четыре будущих дракончика. Четыре сокровища…
Только вот где сама дракониха? Сначала надо избавиться от неё, а только потом… Если проткнуть кожистую скорлупу яиц сначала, а её убить потом, то ничего не произойдёт, яйца останутся камнями… Для таинства превращения нужна её кровь. Но где она?
Огнедышащее чудовище спикировало на непрошеных гостей внезапно, откуда-то сверху — видимо, проход в пещеру был не один. Вита в ужасе присела за ближайший камень, сражаться голыми руками с драконом все равно не представлялось возможным, а у неё даже палки в тот момент не оказалось в руках. Она видела, как Клос бесстрашно вогнал свою пику в грудь чудовища, казавшимся невероятно огромным вблизи. Дракониха застонала, но усилием воли сделала несколько шагов вперёд, роняя кровь на пол пещеры, стараясь защитить своим телом то, что светилось и привлекало взгляды в глубине подземелья, и где орудовал Ортвин, отвлекая её от главного врага.
И тут Вита увидела, что дракон выхватил из каменной чаши что-то круглое и прижал к своему ослабевающему телу.
— Не делай этого, — попросил он человеческим голосом.
— Вот ещё чего, — невозмутимо отозвался Клос, взяв сначала в руки одно яйцо, затем второе, а потом третье. Он действовал уверенно, отточенными движениями протыкая ножом скорлупу, не опасаясь, что ему что-то может навредить.
— Почему дракон не пышет огнём? — разочарованно проговорила Вита, выползая из своего убежища. И вдруг она осознала — яйца… Дракон боялся испепелить их вместе с убийцами его детей. А Клос — не копатель, а Убийца… Убийца драконов. И сейчас он убьёт последнего нерожденного дракончика, которого прижимало к своему телу умирающее чудовище.
В каком-то невероятном прыжке, извернувшись, Вита выхватила из лап истекающего кровью дракона последнее круглое яйцо и, кубарем вывалившись в темноту из пещеры, вскочив на ноги, помчалась прочь, не разбирая дороги.
— Проклинаю тебя…
Только донёсся вслед ей грозный окрик дракона.
