— Важно уметь заметить следы дракона. И тогда… — она улыбнулась.
— А почему вы, Драхеншреки, не ищете следы драконов в горах?
Клос задал вопрос и, не дожидаясь на него ответа, пошел устанавливать силки на кролика в ближайших кустах.
— Потому что ни любви, ни счастья богатства не приносят. А остальное у нас все есть — крыша над головой, мясо в миске, кусок хлеба, — тихо ответила сама себе Вита и погладила через рубашку притихшее яйцо, которое тоже прислушивалось к тому, что она говорила.
После сытного обеда — пойманный кролик оказался на удивление жирным — и отдыха шагалось гораздо легче. А дракон, перестав водить кругами, словно издеваясь над ними, подбрасывал на пути самородные камни.
— Вот тебе рубин, — расхохоталась Вита, наклоняясь и поднимая кругляш с перепелиное яйцо, лежащий прямо у носка сапога.
Клос даже злиться начал — ему, опытному следопыту, камни в руки не идут, а какой-то мальчишка на них ногами наступает. И его Ортвину самородки в лапки не идут. Он вынул зверька из-за пазухи и пустил впереди себя — пусть ищет золото и изумруды. Ласка недовольно поцокал, мол, спал, никого не трогал, а его теперь заставляют лапками идти.
— Мог и сам насобирать камней на безбедную жизнь, — продолжала изгаляться Вита, — и не надо было бы рисковать здоровьем как своим, так и чужим.
— На себя намекаешь? — скривился Клос.
— Не без этого, — согласилась она с ним. — Я бы, между прочим, сидел сейчас дома, мягко спал, сладко ел, а не таскался бы с тобой по горам в неизвестном направлении…
— А тебя никто не звал, сам увязался…
Огромный бурый медведь возник перед ними совершенно неожиданно. Он стоял, подняв лапы вверх, готовый обрушиться всей своей мощью на шедшую первой Виталину. Она даже закричать от ужаса не смогла — шлепнулась на землю и стала хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Клос, выхватив свой тонкий, как пика, нож, в отчаянном прыжке бросился вперед, стараясь закрыть парня своим телом. Удар когтистой лапой отбросил его далеко в сторону, и он закувыркался по склону. Но эта минутная заминка спасла жизнь Вите. Стараясь увернуться от когтей зверя, она, несколько пришедшая в себя после удара и падения Клоса, перевернулась через голову, вскочила на ноги и, отчаянно вопя и размахивая руками, побежала в сторону, противоположную той, куда улетел от удара Клос, отвлекая теперь зверя на себя. Ее рука сильно кровоточила, она без труда могла предположить, мужчине сильно досталось. Драконье яйцо вывалилось у нее из-за пазухи и покатилось, подпрыгивая по камням. Ортвин в первую секунду заметался между хозяином, ней и яйцом, но потом, видимо, решив, что люди сами о себе в состоянии позаботиться, метнул гибкое длинное тело в сторону яйца, стараясь настигнуть его или хотя бы не потерять из вида. Разыскивай его потом среди травы!
Медведь грозно зарычал на весь лес, но преследовать беглецов не стал, решив, что с них и так достаточно…
— Как ты? — Вита, поддерживая израненную руку, присела перед продолжавшим лежать на земле Клосом.
— Как будто не знаешь, — проворчал тот, даже не предпринимая попытки сесть или встать.
— А чего тогда лежишь? — не поняла она его.
Да, у нее сильно болела правая рука, но кости были целы, она это чувствовала, еще немного саднило тело после удара о землю. Ничего страшного. Они все целы и относительно здоровы. А остальное все заживет. Главное, чтобы раны, нанесенные когтями зверя, не загноились.
Клос перевернулся на спину и, смущенно вздохнув, поднялся на ноги.
Вита сначала ничего не поняла, а потом разразилась неудержимом хохотом на всю округу, распугивая птиц и зверей.
— Смейся, смейся, — попытался обидеться мужчина, прикрывая лохмотьями, тем, что осталось от его куртки, рубахи и штанов, белое, совершенно незагорелое, тело. — Тебя, между прочим, защитить от когтей медведя пытался.
— Вижу, — вытирая выступившие от смеха слезы, ответила Вита.
И если куртку с рубахой можно было перехватить веревкой, чтобы хоть как-то прикрыть телеса, то что делать с разодранными сверху донизу штанами, было совершенно непонятно.
И она снова зашлась в безудержном хохоте, согнувшись пополам, а потом и вовсе повалившись на траву, так как сил стоять на ногах просто не было.
— Снимай штаны, — скомандовала Вита, прохохотавшись, — зашивать прореху будем.
— Ага, у тебя и нитка, и иголка имеется. Я заметил.
А вот Клосу совершенно не было смешно. Он хоть и не стеснялся парня, но ходить, когда все торчит наружу было как-то, на его взгляд, несколько неудобно.
— Снимай, — повторила Вита. Она уже придумала, как помочь беде — штаны у мужчины были почти новые, крепкие, и если по краю разрыва сделать дырочки и вплести веревку, а потом стянуть ее, то вполне могли получиться штаны со шнуровкой. Тут главное не промахнуться и близко к краю дырок не накрутить, иначе ткань, какая бы прочная не оказалась, разлезется, но и далеко от разрыва шнуровку относить не следовало — можно и не влезть в «новые» штаны.
Сначала Клос не совсем понимал, что задумал парень, но потом сам принялся ему помогать — крутил острой палочкой дырки и продергивал в них концы расплетенной веревки. А вот с рубахой и курткой такой «фокус» не прошел — совсем изношенные и старые те были. Пришлось рубаху надеть задом наперед под куртку и повязать поверх все той же веревкой, как поясом.
— Место для ночлега надо искать, — важно заметила Вита, потрогав яйцо за пазухой.
Прошедшую ночь она провела на дне медвежьей ямы. Но, как оказалось, это было не самое страшное — живые медведи бродили по горам, встречи с которыми она больше не желала. Впрочем, быть затоптанной кабанами, следы которых стали попадаться довольно часто, она тоже не хотела.
— Сухая пещерка вполне подойдет, — добавила бодро.
— И кто нам отыщет эту пещеру? — фыркнул Клос.
Ему тоже хватило встречи с медведем. И теперь он желал надежных крепких стен и покоя.
— Ортвин, — невозмутимо ответила Вита. — Ну, пошел, ищи, — обратилась она к зверьку, которого не посадили, как обычно, за пазуху, а заставляли топать по склонам на своих лапах.
Ласка обиженно зацокал, закрутился на месте и… исчез, только и видели.
— Идти нельзя, пока не вернется, — сказал Клос и принялся выискивать место посуше, где можно посидеть в ожидании зверька.
— Почему? — не поняла его Вита. — Он же зверь, нас легко отыщет по следам.
— Найдет, — согласился Клос, откидываясь на спину и прикрывая глаза, — только объяснить не сможет, куда следует идти, если мы его не дождемся. Сначала приведет сюда же, и только потом покажет, что он отыскал. Бесполезная трата времени и сил. Проверено уже. Так что отдыхай, пока не вернется.
Ортвин вернулся не скоро.
Вита даже успела выспаться, после пережитого шока от встречи с медведем ее словно сил лишили, с одной стороны, но и не было страха, что зверь вернется, с другой. И все равно ночевать на земле она бы не желала — крошечной пещеркой вполне можно было бы обойтись. В ней было бы и спокойней — дикие звери не затоптали бы ненароком.
Ортвин бросился к хозяину, завертелся, закрутился, зацокал. Он убегал вперед, потом возвращался, потом снова отбегал и возвращался.
— Он что-то нашел, — сообщил Клос, вскакивая на ноги. — За нами.
Вита не стала спорить и тоже вскочила на ноги — в данном случае она всецело полагался на нюх и вкус Ортвина, устремляясь вслед за мужчиной и зверьком.
Пройдя по лесу в быстром темпе несколько миль, Вита вдруг почуяла запах дыма и еды. Пахло настоящей перловой кашей с мясом, приготовленной не на костре, а томленой в печи. Рот Виты мгновенно наполнился слюной — кролик был съеден довольно давно, есть хотелось нестерпимо. Она посмотрела на Клоса и ехидно ухмыльнулась — мужчина сплюнул, видимо, кашу тоже учуял.
Вита подняла с земли крупный изумруд — хоть что-то, чем можно рассчитаться за ужин, если им вдруг его предложат. Очень хотелось, чтобы предложили и положили целую миску с горкой, даже мяса можно поменьше, а вот каши побольше.
Вскоре среди деревьев показался бревенчатый домик. Из трубы поднимался дымок. Даже без дымка понятно, что дом обитаем — рядом в небольшом огороженном загоне паслись козы, не дикие, лесные или горные, а совершенно точно домашние.
Вита сглотнула слюну — может, им и молочка предложат.
Не успели они подняться на невысокое крыльцо, как дверь распахнулась, и на пороге появился седой взлохмаченный старик.
— Добрый вечер, — проговорил он добродушно, улыбнувшись в бороду. — Проходите, гостям я всегда рад.
Ни Клос, ни Вита не стали отказываться. Они в ответ пожелали здоровья старику и, стараясь не показывать, что очень голодны, а в доме очень вкусно пахло, с достоинством вошли внутрь.
— С чем пожаловали? — продолжил расспрашивать старик, как только усадил гостей за грубо сколоченный стол и выставил перед ними глиняные тарелки с кашей и положил деревянные ложки. Вообще вся мебель и даже посуда в доме, похоже, были сделаны руками хозяина — грубо, без изысков, но добротно.
— Дракона ищем, — простодушно ответила Вита и тут же получила под столом ощутимый пинок в ногу от Клоса.
А что ей? Ничего. Это Клосу надо дракона бояться, у того в котомке убиенные дракончики, а у нее, у Виты, за пазухой самый что ни на есть живой будущий дракончик. Она чувствовала, как яйцо пульсировало, жило. Ей порой даже казалось, что и охраняло ее.
— Зачем вам дракон?
Вите показалось, что старик на секунду замер в ожидании ответа.
— У наш ешть кое-што его. Хотим обменять, — проговорила она с полным ртом. И удивилась, что ее поняли. От Клоса получила еще один довольно болезненный пинок.
— Я догадался, — кивнул старик. — И вы хотите это кое-что обменять на кое-что, что у вас отняли.
Клос и Вита одновременно кивнули.
— Не там ищете дракона, — старик налил в кружки молока и тоже присел за стол. — Его видели над снежными шапками гор. А вы идете в противоположную сторону.
Вита почувствовала, как у нее за пазухой забилось, забеспокоилось яйцо. Но она и без него была уверена, что они идут в правильную сторону. Мало ли где видели дракона, но она-то знала, где наверняка тот должен быть.
— В этих местах, — продолжил старик, — последний раз дракон появлялся очень давно. Даже его следы мхом поросли.
— И что с того? — пожала плечами Вита. — Мы все равно пойдем туда, — она бы и рукой махнула, но за столом не решилась, — за перевал. Найдем там дракона и…
— Вам кажется только, что он сможет решить все ваши проблемы, — рассмеялся старик. — Этого не произойдет. Вы ничего не знаете о драконах.
— Не знаем, — согласилась с ним Вита, Клос же предпочитал молчать. — Расскажите нам о них, — предложила девушка, — раз вы о них знаете все.
— Я, конечно, тоже немного чего знаю, но вашу проблему он не решит. Только вы сами. Больше никто, — покачал головой старик.
— Но мы повязаны проклятием, — вдруг вырвалось у Клоса. — Как? Как мы сможем избавиться от него?
— Сложный вопрос, — снова покачал головой старик. — К тому же дракончик, который должен появиться из яйца, насколько мне известно, не сможет летать, если его не научить. Он погибнет. А значит и вы…
— Так он не от голода может погибнуть? — удивилась Вита. Она все время ломала голову, как яйцо накормить.
— Нет, — еще раз покачал головой старик. — Он должен развернуть крылья в полете. А от голода он и сам не погибнет и вам не даст умереть. Вам надо только попросить его об этом. Хотя… Если вы с ним повязаны, он и сам поймет, что вы голодны, так же, как и ваш хорек.
— Ласка, — поправил старика Клос. — Ортвин — не хорек, он ласка.
— Извини, не рассмотрел, — улыбнулся старик, — он слишком быстро в подпол юркнул.
— Мышей почуял, — ответил ему Клос.
— Ничего, он меня извинит, я ему молочка налью.
Старик помолчал, давая гостям насытиться, а потом поинтересовался: — Ночевать, надеюсь, у меня останетесь? Немного скрасите мое одиночество. Байку мне про драконов расскажете.
— Мы ничего сами о них не знаем, — сказал Клос. — Надеялись от вас что-нибудь услышать.
— Я давно живу в лесу один. Пришел копателем, — старик вздохнул, видимо, вспомнив что-то из прошлой жизни, — хотел найти сокровища. Но их было здесь так много, что не смог уйти, так и остался навсегда в этих горах. Наберу мешочек и иду к замку на скале, а по пути снова и снова камни и золото попадаются. Высыплю кучкой, что до этого нашел, и снова в горы ухожу, собираю в мешок изумруды и рубины. А потом дом срубил. И в вырытый погреб найденные камни стал ссыпать. Хотите взглянуть?
Вита и Клос согласно кивнули.
Старик мотнул головой, предлагая следовать за ним. Он вывел их на улицу и совсем рядом с забором загона откинул в сторону сено и солому, освобождая деревянную крышку над ямой. Потянул за кольцо…
— Вот это да! — ахнул Клос.
Вита оказалась гораздо сдержаннее в проявлении своих эмоций, но тоже удивилась, увидев такое несметное богатство. Трудно было представить глубину погреба, но драгоценные камни были насыпаны в яме почти до верха. Старик был невероятно богат, но предпочитал сидеть на своих сокровищах, подобно дракону…
Вита внимательно посмотрела на него. А не дракон ли он сам случаем? Живет отшельником в горах, охраняет клад. Она слышала, точнее, сама читала в манускрипте о таком. И об их приходе знал, сказал, что почуял. Не человек старик. Или стал драконом, живя тут в одиночестве? Но брать или прикасаться к его сокровищам в погребе не следовало.
— Клос, — тихонько дернула за край куртки Вита мужчину.
Тот понимающе кивнул. Он тоже предположил, что эти каменья обладают таким же свойством, как и его яйца в котомке, и трогать их не собирался. Если понадобится, то Витолд поможет ему найти изумруд или рубин в лесу.
— Нравится? — спросил старик и выжидательно посмотрел на своих гостей.
— Нравится, — ответила Вита, а Клос просто кивнул.
— Вот и мне нравится, — сказал старик. — И не могу я от них уйти к людям, не могу их оставить. Каждое утро я говорю себе, что больше не пойду в горы, что мне уже достаточно. Но дракон-искуситель прямо у крыльца подбрасывает или золотой слиток, или камень, а я, как завороженный, снова и снова отправляюсь в горы. Вечером возвращаюсь с кожаным ведерком, ссыпаю найденное в яму и жду утра. И так изо дня в день.
— Вы хотели бы снова жить среди людей? — поинтересовалась Вита.
— Что ты? — скрипуче рассмеялся старик. — Без своих сокровищ? Нет. Ни за что. К тому же, — он погладил свою бороду, расправил усы, — я не отыскал еще свою жемчужину дракона.
— Жемчужину? — ахнули в голос Вита с Клосом.
— Только когда древний дракон умирает, рождается новый. Драконы живут долго, очень долго, и чтобы гармония в мире сохранялась, гласит легенда, одно чудовище сменяется другим. Старый дракон в этот момент теряет жемчужину, которую можно отыскать и простым смертным, и благодаря ей стать невероятно богатым, сильным и почти бессмертным. Разве вы не слыхали эту легенду? — спросил старик. Такое счастье выпадает раз в несколько сотен, а может и тысячу лет, когда чудовище выпускает из лап жизнь, силу и богатство. И если отыскать эту жемчужину, то можно стать таким же, как дракон.
Но Виту интересовала не жемчужина.
— Драконов не может родиться ни три, ни четыре? — спросил она с дрожью в голосе и внимательно посмотрела на Клоса, но уже совсем другим взглядом — без ненависти, только с сожалением.
— А почему вы, Драхеншреки, не ищете следы драконов в горах?
Клос задал вопрос и, не дожидаясь на него ответа, пошел устанавливать силки на кролика в ближайших кустах.
— Потому что ни любви, ни счастья богатства не приносят. А остальное у нас все есть — крыша над головой, мясо в миске, кусок хлеба, — тихо ответила сама себе Вита и погладила через рубашку притихшее яйцо, которое тоже прислушивалось к тому, что она говорила.
ГЛАВА 8
После сытного обеда — пойманный кролик оказался на удивление жирным — и отдыха шагалось гораздо легче. А дракон, перестав водить кругами, словно издеваясь над ними, подбрасывал на пути самородные камни.
— Вот тебе рубин, — расхохоталась Вита, наклоняясь и поднимая кругляш с перепелиное яйцо, лежащий прямо у носка сапога.
Клос даже злиться начал — ему, опытному следопыту, камни в руки не идут, а какой-то мальчишка на них ногами наступает. И его Ортвину самородки в лапки не идут. Он вынул зверька из-за пазухи и пустил впереди себя — пусть ищет золото и изумруды. Ласка недовольно поцокал, мол, спал, никого не трогал, а его теперь заставляют лапками идти.
— Мог и сам насобирать камней на безбедную жизнь, — продолжала изгаляться Вита, — и не надо было бы рисковать здоровьем как своим, так и чужим.
— На себя намекаешь? — скривился Клос.
— Не без этого, — согласилась она с ним. — Я бы, между прочим, сидел сейчас дома, мягко спал, сладко ел, а не таскался бы с тобой по горам в неизвестном направлении…
— А тебя никто не звал, сам увязался…
Огромный бурый медведь возник перед ними совершенно неожиданно. Он стоял, подняв лапы вверх, готовый обрушиться всей своей мощью на шедшую первой Виталину. Она даже закричать от ужаса не смогла — шлепнулась на землю и стала хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.
Клос, выхватив свой тонкий, как пика, нож, в отчаянном прыжке бросился вперед, стараясь закрыть парня своим телом. Удар когтистой лапой отбросил его далеко в сторону, и он закувыркался по склону. Но эта минутная заминка спасла жизнь Вите. Стараясь увернуться от когтей зверя, она, несколько пришедшая в себя после удара и падения Клоса, перевернулась через голову, вскочила на ноги и, отчаянно вопя и размахивая руками, побежала в сторону, противоположную той, куда улетел от удара Клос, отвлекая теперь зверя на себя. Ее рука сильно кровоточила, она без труда могла предположить, мужчине сильно досталось. Драконье яйцо вывалилось у нее из-за пазухи и покатилось, подпрыгивая по камням. Ортвин в первую секунду заметался между хозяином, ней и яйцом, но потом, видимо, решив, что люди сами о себе в состоянии позаботиться, метнул гибкое длинное тело в сторону яйца, стараясь настигнуть его или хотя бы не потерять из вида. Разыскивай его потом среди травы!
Медведь грозно зарычал на весь лес, но преследовать беглецов не стал, решив, что с них и так достаточно…
— Как ты? — Вита, поддерживая израненную руку, присела перед продолжавшим лежать на земле Клосом.
— Как будто не знаешь, — проворчал тот, даже не предпринимая попытки сесть или встать.
— А чего тогда лежишь? — не поняла она его.
Да, у нее сильно болела правая рука, но кости были целы, она это чувствовала, еще немного саднило тело после удара о землю. Ничего страшного. Они все целы и относительно здоровы. А остальное все заживет. Главное, чтобы раны, нанесенные когтями зверя, не загноились.
Клос перевернулся на спину и, смущенно вздохнув, поднялся на ноги.
Вита сначала ничего не поняла, а потом разразилась неудержимом хохотом на всю округу, распугивая птиц и зверей.
— Смейся, смейся, — попытался обидеться мужчина, прикрывая лохмотьями, тем, что осталось от его куртки, рубахи и штанов, белое, совершенно незагорелое, тело. — Тебя, между прочим, защитить от когтей медведя пытался.
— Вижу, — вытирая выступившие от смеха слезы, ответила Вита.
И если куртку с рубахой можно было перехватить веревкой, чтобы хоть как-то прикрыть телеса, то что делать с разодранными сверху донизу штанами, было совершенно непонятно.
И она снова зашлась в безудержном хохоте, согнувшись пополам, а потом и вовсе повалившись на траву, так как сил стоять на ногах просто не было.
— Снимай штаны, — скомандовала Вита, прохохотавшись, — зашивать прореху будем.
— Ага, у тебя и нитка, и иголка имеется. Я заметил.
А вот Клосу совершенно не было смешно. Он хоть и не стеснялся парня, но ходить, когда все торчит наружу было как-то, на его взгляд, несколько неудобно.
— Снимай, — повторила Вита. Она уже придумала, как помочь беде — штаны у мужчины были почти новые, крепкие, и если по краю разрыва сделать дырочки и вплести веревку, а потом стянуть ее, то вполне могли получиться штаны со шнуровкой. Тут главное не промахнуться и близко к краю дырок не накрутить, иначе ткань, какая бы прочная не оказалась, разлезется, но и далеко от разрыва шнуровку относить не следовало — можно и не влезть в «новые» штаны.
Сначала Клос не совсем понимал, что задумал парень, но потом сам принялся ему помогать — крутил острой палочкой дырки и продергивал в них концы расплетенной веревки. А вот с рубахой и курткой такой «фокус» не прошел — совсем изношенные и старые те были. Пришлось рубаху надеть задом наперед под куртку и повязать поверх все той же веревкой, как поясом.
— Место для ночлега надо искать, — важно заметила Вита, потрогав яйцо за пазухой.
Прошедшую ночь она провела на дне медвежьей ямы. Но, как оказалось, это было не самое страшное — живые медведи бродили по горам, встречи с которыми она больше не желала. Впрочем, быть затоптанной кабанами, следы которых стали попадаться довольно часто, она тоже не хотела.
— Сухая пещерка вполне подойдет, — добавила бодро.
— И кто нам отыщет эту пещеру? — фыркнул Клос.
Ему тоже хватило встречи с медведем. И теперь он желал надежных крепких стен и покоя.
— Ортвин, — невозмутимо ответила Вита. — Ну, пошел, ищи, — обратилась она к зверьку, которого не посадили, как обычно, за пазуху, а заставляли топать по склонам на своих лапах.
Ласка обиженно зацокал, закрутился на месте и… исчез, только и видели.
— Идти нельзя, пока не вернется, — сказал Клос и принялся выискивать место посуше, где можно посидеть в ожидании зверька.
— Почему? — не поняла его Вита. — Он же зверь, нас легко отыщет по следам.
— Найдет, — согласился Клос, откидываясь на спину и прикрывая глаза, — только объяснить не сможет, куда следует идти, если мы его не дождемся. Сначала приведет сюда же, и только потом покажет, что он отыскал. Бесполезная трата времени и сил. Проверено уже. Так что отдыхай, пока не вернется.
ГЛАВА 9
Ортвин вернулся не скоро.
Вита даже успела выспаться, после пережитого шока от встречи с медведем ее словно сил лишили, с одной стороны, но и не было страха, что зверь вернется, с другой. И все равно ночевать на земле она бы не желала — крошечной пещеркой вполне можно было бы обойтись. В ней было бы и спокойней — дикие звери не затоптали бы ненароком.
Ортвин бросился к хозяину, завертелся, закрутился, зацокал. Он убегал вперед, потом возвращался, потом снова отбегал и возвращался.
— Он что-то нашел, — сообщил Клос, вскакивая на ноги. — За нами.
Вита не стала спорить и тоже вскочила на ноги — в данном случае она всецело полагался на нюх и вкус Ортвина, устремляясь вслед за мужчиной и зверьком.
Пройдя по лесу в быстром темпе несколько миль, Вита вдруг почуяла запах дыма и еды. Пахло настоящей перловой кашей с мясом, приготовленной не на костре, а томленой в печи. Рот Виты мгновенно наполнился слюной — кролик был съеден довольно давно, есть хотелось нестерпимо. Она посмотрела на Клоса и ехидно ухмыльнулась — мужчина сплюнул, видимо, кашу тоже учуял.
Вита подняла с земли крупный изумруд — хоть что-то, чем можно рассчитаться за ужин, если им вдруг его предложат. Очень хотелось, чтобы предложили и положили целую миску с горкой, даже мяса можно поменьше, а вот каши побольше.
Вскоре среди деревьев показался бревенчатый домик. Из трубы поднимался дымок. Даже без дымка понятно, что дом обитаем — рядом в небольшом огороженном загоне паслись козы, не дикие, лесные или горные, а совершенно точно домашние.
Вита сглотнула слюну — может, им и молочка предложат.
Не успели они подняться на невысокое крыльцо, как дверь распахнулась, и на пороге появился седой взлохмаченный старик.
— Добрый вечер, — проговорил он добродушно, улыбнувшись в бороду. — Проходите, гостям я всегда рад.
Ни Клос, ни Вита не стали отказываться. Они в ответ пожелали здоровья старику и, стараясь не показывать, что очень голодны, а в доме очень вкусно пахло, с достоинством вошли внутрь.
— С чем пожаловали? — продолжил расспрашивать старик, как только усадил гостей за грубо сколоченный стол и выставил перед ними глиняные тарелки с кашей и положил деревянные ложки. Вообще вся мебель и даже посуда в доме, похоже, были сделаны руками хозяина — грубо, без изысков, но добротно.
— Дракона ищем, — простодушно ответила Вита и тут же получила под столом ощутимый пинок в ногу от Клоса.
А что ей? Ничего. Это Клосу надо дракона бояться, у того в котомке убиенные дракончики, а у нее, у Виты, за пазухой самый что ни на есть живой будущий дракончик. Она чувствовала, как яйцо пульсировало, жило. Ей порой даже казалось, что и охраняло ее.
— Зачем вам дракон?
Вите показалось, что старик на секунду замер в ожидании ответа.
— У наш ешть кое-што его. Хотим обменять, — проговорила она с полным ртом. И удивилась, что ее поняли. От Клоса получила еще один довольно болезненный пинок.
— Я догадался, — кивнул старик. — И вы хотите это кое-что обменять на кое-что, что у вас отняли.
Клос и Вита одновременно кивнули.
— Не там ищете дракона, — старик налил в кружки молока и тоже присел за стол. — Его видели над снежными шапками гор. А вы идете в противоположную сторону.
Вита почувствовала, как у нее за пазухой забилось, забеспокоилось яйцо. Но она и без него была уверена, что они идут в правильную сторону. Мало ли где видели дракона, но она-то знала, где наверняка тот должен быть.
— В этих местах, — продолжил старик, — последний раз дракон появлялся очень давно. Даже его следы мхом поросли.
— И что с того? — пожала плечами Вита. — Мы все равно пойдем туда, — она бы и рукой махнула, но за столом не решилась, — за перевал. Найдем там дракона и…
— Вам кажется только, что он сможет решить все ваши проблемы, — рассмеялся старик. — Этого не произойдет. Вы ничего не знаете о драконах.
— Не знаем, — согласилась с ним Вита, Клос же предпочитал молчать. — Расскажите нам о них, — предложила девушка, — раз вы о них знаете все.
— Я, конечно, тоже немного чего знаю, но вашу проблему он не решит. Только вы сами. Больше никто, — покачал головой старик.
— Но мы повязаны проклятием, — вдруг вырвалось у Клоса. — Как? Как мы сможем избавиться от него?
— Сложный вопрос, — снова покачал головой старик. — К тому же дракончик, который должен появиться из яйца, насколько мне известно, не сможет летать, если его не научить. Он погибнет. А значит и вы…
— Так он не от голода может погибнуть? — удивилась Вита. Она все время ломала голову, как яйцо накормить.
— Нет, — еще раз покачал головой старик. — Он должен развернуть крылья в полете. А от голода он и сам не погибнет и вам не даст умереть. Вам надо только попросить его об этом. Хотя… Если вы с ним повязаны, он и сам поймет, что вы голодны, так же, как и ваш хорек.
— Ласка, — поправил старика Клос. — Ортвин — не хорек, он ласка.
— Извини, не рассмотрел, — улыбнулся старик, — он слишком быстро в подпол юркнул.
— Мышей почуял, — ответил ему Клос.
— Ничего, он меня извинит, я ему молочка налью.
Старик помолчал, давая гостям насытиться, а потом поинтересовался: — Ночевать, надеюсь, у меня останетесь? Немного скрасите мое одиночество. Байку мне про драконов расскажете.
— Мы ничего сами о них не знаем, — сказал Клос. — Надеялись от вас что-нибудь услышать.
— Я давно живу в лесу один. Пришел копателем, — старик вздохнул, видимо, вспомнив что-то из прошлой жизни, — хотел найти сокровища. Но их было здесь так много, что не смог уйти, так и остался навсегда в этих горах. Наберу мешочек и иду к замку на скале, а по пути снова и снова камни и золото попадаются. Высыплю кучкой, что до этого нашел, и снова в горы ухожу, собираю в мешок изумруды и рубины. А потом дом срубил. И в вырытый погреб найденные камни стал ссыпать. Хотите взглянуть?
Вита и Клос согласно кивнули.
Старик мотнул головой, предлагая следовать за ним. Он вывел их на улицу и совсем рядом с забором загона откинул в сторону сено и солому, освобождая деревянную крышку над ямой. Потянул за кольцо…
— Вот это да! — ахнул Клос.
Вита оказалась гораздо сдержаннее в проявлении своих эмоций, но тоже удивилась, увидев такое несметное богатство. Трудно было представить глубину погреба, но драгоценные камни были насыпаны в яме почти до верха. Старик был невероятно богат, но предпочитал сидеть на своих сокровищах, подобно дракону…
Вита внимательно посмотрела на него. А не дракон ли он сам случаем? Живет отшельником в горах, охраняет клад. Она слышала, точнее, сама читала в манускрипте о таком. И об их приходе знал, сказал, что почуял. Не человек старик. Или стал драконом, живя тут в одиночестве? Но брать или прикасаться к его сокровищам в погребе не следовало.
— Клос, — тихонько дернула за край куртки Вита мужчину.
Тот понимающе кивнул. Он тоже предположил, что эти каменья обладают таким же свойством, как и его яйца в котомке, и трогать их не собирался. Если понадобится, то Витолд поможет ему найти изумруд или рубин в лесу.
— Нравится? — спросил старик и выжидательно посмотрел на своих гостей.
— Нравится, — ответила Вита, а Клос просто кивнул.
— Вот и мне нравится, — сказал старик. — И не могу я от них уйти к людям, не могу их оставить. Каждое утро я говорю себе, что больше не пойду в горы, что мне уже достаточно. Но дракон-искуситель прямо у крыльца подбрасывает или золотой слиток, или камень, а я, как завороженный, снова и снова отправляюсь в горы. Вечером возвращаюсь с кожаным ведерком, ссыпаю найденное в яму и жду утра. И так изо дня в день.
— Вы хотели бы снова жить среди людей? — поинтересовалась Вита.
— Что ты? — скрипуче рассмеялся старик. — Без своих сокровищ? Нет. Ни за что. К тому же, — он погладил свою бороду, расправил усы, — я не отыскал еще свою жемчужину дракона.
— Жемчужину? — ахнули в голос Вита с Клосом.
— Только когда древний дракон умирает, рождается новый. Драконы живут долго, очень долго, и чтобы гармония в мире сохранялась, гласит легенда, одно чудовище сменяется другим. Старый дракон в этот момент теряет жемчужину, которую можно отыскать и простым смертным, и благодаря ей стать невероятно богатым, сильным и почти бессмертным. Разве вы не слыхали эту легенду? — спросил старик. Такое счастье выпадает раз в несколько сотен, а может и тысячу лет, когда чудовище выпускает из лап жизнь, силу и богатство. И если отыскать эту жемчужину, то можно стать таким же, как дракон.
Но Виту интересовала не жемчужина.
— Драконов не может родиться ни три, ни четыре? — спросил она с дрожью в голосе и внимательно посмотрела на Клоса, но уже совсем другим взглядом — без ненависти, только с сожалением.
