Загул выглядел так: получала обеды, спала и думала.
Ровно сутки.
Задавала себе вопросы и отвечала.
Я не подвела своего напарника и поставила точку в том последнем деле. К возможности таких испытаний нас готовили, и мы справились. И погибли.
Но в совершенно чужом для меня магическом мире появилась неизвестная девочка. Неизвестная и для меня. Вопросом не задавалась – кто я. Меня интересовало другое – зачем.
Зачем, мироздание?
Молчишь?
Хорошо, зайдем с другой стороны.
Сначала магистр Регис с друзьями, а потом и магистр Леонтий оказались на моем пути. Допустим, случайно.
В принципе, от меня зависело, увижу их или пройду мимо.
Получила предложение об участии в соревнованиях, выжила и приобрела первые и очень ценные знания: о магии и расах, боях, участниках, просто о быте.
В академии познакомилась с курсантами, преподавателями, сотрудниками и заняла определенное место – первокурсницы бытового направления.
Самый безобидный факультет.
И самая безобидная девочка. Без титула.
А титулов оказалось двенадцать.
В академию крайне редко поступали даже с самыми маленькими, начальными.
Под предлогом небольшого доклада на другую тему получила доступ к общим статистическим данным.
Ежегодно погибают три-четыре курсанта. Причины разные, в основном – неосторожное обращение с магией. Угу, докажите, что это не так, очень удобная формулировка, и я бы вошла в этот список.
Смотрим титулы погибших за последние десять лет.
Из тридцати четырех курсантов – четверо без титулов, остальные имеют самые мелкие, в том числе те, которые получают непризнанные бастарды. К ним обращаются на вы, вот и вся разница. Ко мне, вне стен академии, любой может обратиться – ты. Вместе с грамотой, заменяющей здесь диплом, курсанты получают и право вежливого к себе обращения.
Совет лордов заявляет, что магическое образование доступно всем и, действительно, нас допускают к экзаменам и даже иногда принимают. Правда, всегда фигурирует одна и та же цифра поступивших и один тот же факультет. Бытовой.
Но за последние годы счастливчиков, поступивших без титулов, при этом окончивших академию, я не обнаружила.
Они погибают или бросают учебу.
А может быть, это одно и то же.
В этом случае возникает вопрос – что означает предложение лорда из Совета?
Магистр Леонтий только отмахивался, дворец и дворец, до него есть время, учись! И щедро делился знаниями, подкрепленными архивами академии, куда доступ имели далеко, далеко не все. Мне ничего не мешало анализировать. И делать выводы.
Сама учеба разделилась для меня на три направления, и сюда входило все, от легенд до моды. Спасало от неловких ситуаций мое отношение – не знаю, потому что не помню, но знать хочу и вопросы задаю.
Во-первых, изучение магии.
Учеба мне всегда давалась легко, если логика понятна, но тут прятался самый большой подвох, ибо некоторые решения, которые существовали в моем мире, здесь никому не приходили в голову. И наоборот! Я до сих пор тянула руку к крану с водой, или искала молнию застегнуть куртку, или пыталась расписать подсохшую, как мне казалось, шариковую ручку. Это относилось ко всему.
О себе никому не рассказывала, в том числе наставнику, магистру Леонтию, у него тоже были тайны, и с каждым днем я была осторожнее и с ним, и с ситуацией в целом.
Старалась не удивляться очевидному для всех.
В этом мире не было необходимости вырабатывать, например, электричество, вполне достаточно энергии солнца, ветра и воды, опять же подкрепленных магией. Магическая энергия даже продавалась, менее одаренные покупали специальные накопители для домашних и рабочих артефактов. Практически все население, в большей или меньшей степени, одарено магически, этого вполне хватало для нормальной жизни. Со слов преподавателей, конечно.
Титулованные учились в академиях, такие, как я – в годичных школах, кроме того, существовали курсы, где можно получить элементарные знания для правильного применения артефактов.
Основное население занято в сельском хозяйстве, промышленности в больших объемах не существует, но умельцы-ремесленники есть. Достаточно предоставить образец предмета нанятому магу для создания копий, приготовив исходный материал. Исключения составляла органика: молоко, мясо, зерно, травы, а все остальное – пожалуйста.
В лавках можно присмотреть, например, халат, а хочешь такой, но с «перламутровыми пуговицами» – тебе предоставят ткань и заготовки пуговиц, делай сам, и дешевле обойдется.
Есть свои тонкости – если в самом процессе изготовления, например, боевого ножа, применялась магия, то копии не получится. И в особо удачные или модные изделия сразу вплетается магия, дабы получить серьезную прибыль, а там уже разрешить копии.
И патенты есть на изобретения.
Много тонкостей, где присутствует магия, но не сразу это понимаешь, и не сразу можешь отделить одно от другого.
Во-вторых, адаптация моих знаний.
Необходимость этого направления осознала не сразу и случайно. Знания не только фактические, что немаловажно, но и само умение организовать процесс обучения в удобной для меня форме.
Оценив объем, решила все как-то привести к системе. На занятиях в группе удивлялась и ругалась про себя – магистры начитывали лекции, перескакивая с темы на тему, хаотично, кусочками, возвращаясь или забывая, что просили напомнить. И я стала чертить таблицы, схемы, диаграммы. Магия для меня приобретала системный вид, который мне уже легче усвоить.
Одну мою табличку увидел наш декан-бытовик:
– Это что, курсантка? Где вы такое взяли?
– Мне так удобнее, магистр. Вот видите, здесь должны быть еще сведения, промежуточные, по логике. Их еще просто нет. Или мы не учили.
– Ну не знаю, не знаю… хорошо, давайте, посмотрю… как-нибудь на досуге.
И забрал, неохотно причем.
В-третьих, изучение предметов, прямо не относящихся к профильным. Даже некоторые магистры их считали второстепенными. На математике разбирались с арифметикой, достаточной для подсчета доходов и расходов средней семьи. Знание геометрии ограничивалось перечнем фигур на плоскости, необходимых для использования в магических заклинаниях по программе, и только. Кстати, с окружающим нас миром было примерно так же. О многообразии животных узнала из обзорных лекций, насекомые не попали даже в перечень, а на некоторых птицах остановились потому, что они входили в состав популярных снадобий.
Вероятно, на боевых факультетах давали все-таки более серьезное образование, в том числе явно разбирали стихии, но мы – бытовики, и даже учились на год меньше.
Более подробно останавливались на тех материалах, которые выпускникам понадобятся для работы: металлах, камнях, тканях, дереве и травах.
А я страшно боялась, что у меня вырвутся слова – кристаллическая решетка, молекула, расчетное время, коренное население, калькулятор… и многие-многие другие, которые совершенно привычны и обыденны.
Но не здесь.
Подруженька, боевичка третьего курса, после повторной профилактики на пару с унитазом, прыть свою умерила. Выскакивали у нее еще мелкие пакости на уровне наглого котенка, – «ой, да твои тапки сами обоссались!», но я или хохотала, или не замечала, и мне уже неловко улыбались.
Я вошла в привычный режим моей академии в прежней жизни.
Утром – пробежка, единственное личное время, а потом сразу теоретические занятия с группой. После обеда по общему расписанию значилась практика: создание зелий или амулетов. Мы с магистром Леонтием ушли далеко вперед, я приносила готовое изделие из самых простых, и меня отпускали.
На стене над моей кроваткой появилась таблица, заклятая на крови, которую никто не мог увидеть, даже магистры. В одной колонке поместила общую программу, отмечая зеленым цветом выученное, и красным то, что еще предстояло затвердить. Во второй то, что проходили с магистром, а в третьей – мои комбинации из обеих колонок.
Я не доверяла никому.
Уже совсем ночью приходилось перебирать и вносить исправления, и мне ужасно нравился своей наглядностью этот ночной час.
А затем уплывала в сон, окончательно прощаясь с прежней жизнью.
На родине у меня был роман.
Группу курсантов, победителей в соревнованиях по биатлону, меня в том числе, пригласили для награждений.
Нас подвели к офицерскому составу, тогда и увидела моего героя в первый и последний раз в форме. Звездочка на кителе и звезды на погонах меня чрезвычайно удивили: надо же, как наше руководство расстаралось. Потом-то поняла, что собрали высший офицерский состав по совершенно другому поводу. Точнее, повод был такой же, награждение, только их. А нас им подсунули, чтобы жизнь малиной не казалась.
Он мне вручил диплом и велел быть в штатском к 20.00 на секретной операции у лучшей гостиницы города.
Я идиоткой все-таки не была и мысль крамольную допустила сразу. Лет мне достаточно, чтобы романы крутить. Да и время бы нашла, хорошая учеба имеет свои бонусы, сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя, это всем известно.
Красавицей себя не назову, хотя на маму похожа, вот она-то была удивительно красива, абсолютно гармонична, статуэтка. И тем не менее, что мы имели в сухом остатке? Где семейная идиллия, позвольте спросить. Маму только жалко, она отца искренне любила и, прилично зарабатывая, подкидывала ему денег, даже когда он нас бросил.
Зато я знаю силу своей улыбки, мне вообще не отказывали, мама все время удивлялась.
Но ведь подлость какая, мальчишки группы, а позже и напарники, так активно меня оберегали, что девушкой и осталась. «Девица я…», и глазки можно в пол.
Кто только не пытался ко мне подойти, и старшие курсы, и командиры. Где там! Разбитые носы, даже пара переломов очень наглядны, а когда на «дело» выходит вся группа без «женского состава», а в составе только я… командование улыбалось, и дисциплинарных последствий драчунам не было ни разу.
А сами парни ко мне не подходили, не один!
Сговор, без сомнения.
Но никогда меня собственная девственность не угнетала. Ну, нет и нет. Одно знала твердо: парня моложе меня не выберу отцом своего ребенка. И даже ровесника. Может, правда, мне не хватало собственного отца все подростковые годы, а ребята в группе всегда были братьями, но случилось, как случилось.
Роман у меня получился сказочный.
Встречались мы три года, как правило, несколько дней в месяц или два. Мне дарили лучшие модели айфонов, и я сразу получала зашифрованную смс, где и когда увидимся. Допускаю мысль, что мои командиры тоже получали указания, меня отпускали на это время.
Чаще всего бывали на море или в горах, хотя самые красивые города нашей страны тоже повидала, даже пару раз была за рубежом. Сноуборды и лыжи, юркие катера и дельтапланы, лучшие гостиницы и рестораны – все успевало вместиться в эти дни. И ночи, полные ласки и заботы. И его признания – он чувствует, даже когда подхожу к двери, а я его так не понимаю. Потом он исчезал. На месяц или на два, на три, один раз на полгода. В последнюю встречу предупредил, что его не будет долго, очень долго, и мысленно с ним попрощалась. И действительно, через год окончила академию, а еще через год на одном из заданий погибла.
И все.
Себя я перестала обманывать.
Рег, магистр Регис, меня волновал. Почти никогда его не видела, но всегда знала, где он, а когда понимала, что вот сейчас мы можем столкнуться – быстро находила дело в другом месте.
Вот о чем мне говорили, вот о чем!
Но…раз предатель – всегда предатель.
Лопата, мотыга, а когда не справлялась, то и трактор были мне в помощь. Ростки пробивались, но я пообещала своей дурацкой любви, что ядерное оружие тоже уже изобретено, и иногда спала без снов.
Следующий мой выходной день получила опять через месяц, а по возвращению удивилась огромному плакату рядом с расписанием: поздравляли нашего декана-бытовика с серьезным вкладом в теорию магии. И даже скопировали рисунок с достижением – мою схему, которую он взял посмотреть на досуге и переписал своей рукой, не поменяв ни слова.
На большой перемене нас, курсантов, пригласили в зал, где декану торжественно вручили патент и позвякивающий тугой кошель.
Магистры искренне радовались: академии увеличили финансирование в надежде на следующие достижения, о чем сообщил лысый лорд.
Я про себя хмыкнула, спрашивается, почему только в теорию магии, и поморщилась – поняла, что среди преподавателей ищу магистра Региса. Раз пробежалась глазами, два. Нет его! И магистра Леонтия не видно.
Как же они не разделили радость-то такую, такой вклад. Шла на последнее сегодня занятие и хихикала.
Курсанты потихоньку подтягивались, группа собралась, а преподов еще не было. Вытащила учебник боевиков третьего курса, открыла и отключилась.
Искренне не понимаю, почему препятствуют обучению нетитулованных курсантов на других факультетах. Понимаю, что следственные органы – тоже власть, а делиться ею не хочется. Но в команде следователей есть и воины, охрана. Правда, принципы магии одни и те же, знаешь часть – и можешь перейти к общему, а там опять к нужной части. В учебнике так все доступно написано, а в белом архиве, самом защищенном от магического воздействия помещения академии, сразу проверяла новые заклинания.
Дверь открылась, я убрала учебник, насторожившись.
Вот и магистр Регис, вместе с группой преподов. Что у них, эйфория закончилась?
– А здесь проходят занятия бытовиков первого курса, – соловьем разливался ректор перед лысым, – курсанты, и где ваш преподаватель?
Тут по лбу себя стукнул наш декан:
– Простите, ваша светлость, я… отвлекся, должно быть мое занятие.
– Ничего, магистр, мы понимаем, – снисходительно бросил лорд, и взгляд его упал на меня каменой плитой, – кстати, а когда у вас промежуточные экзамены?
– А когда вам удобно! – вставил декан, – мы всегда готовы!
– Завтра, – решил лысенький, – и вы успеете с формальностями. Договорились?
– Договорились, – подтвердил ректор.
Декан взглянул на меня мельком, но с такой торжествующей ухмылкой.
Вот же гаденыш! Что ж ему неймется, или правда у него роман с гномкой, как намекнул мне магистр Леонтий, предупредив быть осторожнее. Да люби кого хочешь, чтоб тебя приподняло, опустило и перекосило, я-то при чем?
Декан подпрыгнул, схватился за свою щеку, обвел глазами всех курсантов в классе и медленно направился ко мне. Глазки прищурил, он всегда так делает, переходя на магическое зрение.
– Попалась, – прошипел он, – кроме тебя, некому! Остальные слабее!
– Вы о чем? – рядом оказались магистр Регис и лысый лорд.
– Это она наложила на нас летом проклятие! В отместку!
– И за что? – небрежно поинтересовался Регис, – есть за что?
– Да, хотелось бы знать, – скучно согласился лордик, – предлагаю поговорить вне класса.
– Курсантка, следуйте за нами!
И меня под конвоем повели с уроков к ректору.
В приемной усадили на диванчик и передали стакан морса, велев ожидать.
Помощник ректора, посмотрев на мою гневную физиономию, невзначай вытащил блокнот и ручку.
В кабинет зашли декан-боевик и магистр Леонтий.
Следом закатили столик с двумя кастрюльками и стопкой тарелок.
Вот тут я окончательно разозлилась! Они, значит, тут и отобедают не спеша, между делом, а я безвинно худей?!
Дверь испугалась моего напора, я даже не успела ее коснуться, она распахнулась:
Ровно сутки.
Задавала себе вопросы и отвечала.
Я не подвела своего напарника и поставила точку в том последнем деле. К возможности таких испытаний нас готовили, и мы справились. И погибли.
Но в совершенно чужом для меня магическом мире появилась неизвестная девочка. Неизвестная и для меня. Вопросом не задавалась – кто я. Меня интересовало другое – зачем.
Зачем, мироздание?
Молчишь?
Хорошо, зайдем с другой стороны.
Сначала магистр Регис с друзьями, а потом и магистр Леонтий оказались на моем пути. Допустим, случайно.
В принципе, от меня зависело, увижу их или пройду мимо.
Получила предложение об участии в соревнованиях, выжила и приобрела первые и очень ценные знания: о магии и расах, боях, участниках, просто о быте.
В академии познакомилась с курсантами, преподавателями, сотрудниками и заняла определенное место – первокурсницы бытового направления.
Самый безобидный факультет.
И самая безобидная девочка. Без титула.
А титулов оказалось двенадцать.
В академию крайне редко поступали даже с самыми маленькими, начальными.
Под предлогом небольшого доклада на другую тему получила доступ к общим статистическим данным.
Ежегодно погибают три-четыре курсанта. Причины разные, в основном – неосторожное обращение с магией. Угу, докажите, что это не так, очень удобная формулировка, и я бы вошла в этот список.
Смотрим титулы погибших за последние десять лет.
Из тридцати четырех курсантов – четверо без титулов, остальные имеют самые мелкие, в том числе те, которые получают непризнанные бастарды. К ним обращаются на вы, вот и вся разница. Ко мне, вне стен академии, любой может обратиться – ты. Вместе с грамотой, заменяющей здесь диплом, курсанты получают и право вежливого к себе обращения.
Совет лордов заявляет, что магическое образование доступно всем и, действительно, нас допускают к экзаменам и даже иногда принимают. Правда, всегда фигурирует одна и та же цифра поступивших и один тот же факультет. Бытовой.
Но за последние годы счастливчиков, поступивших без титулов, при этом окончивших академию, я не обнаружила.
Они погибают или бросают учебу.
А может быть, это одно и то же.
В этом случае возникает вопрос – что означает предложение лорда из Совета?
Магистр Леонтий только отмахивался, дворец и дворец, до него есть время, учись! И щедро делился знаниями, подкрепленными архивами академии, куда доступ имели далеко, далеко не все. Мне ничего не мешало анализировать. И делать выводы.
Сама учеба разделилась для меня на три направления, и сюда входило все, от легенд до моды. Спасало от неловких ситуаций мое отношение – не знаю, потому что не помню, но знать хочу и вопросы задаю.
Во-первых, изучение магии.
Учеба мне всегда давалась легко, если логика понятна, но тут прятался самый большой подвох, ибо некоторые решения, которые существовали в моем мире, здесь никому не приходили в голову. И наоборот! Я до сих пор тянула руку к крану с водой, или искала молнию застегнуть куртку, или пыталась расписать подсохшую, как мне казалось, шариковую ручку. Это относилось ко всему.
О себе никому не рассказывала, в том числе наставнику, магистру Леонтию, у него тоже были тайны, и с каждым днем я была осторожнее и с ним, и с ситуацией в целом.
Старалась не удивляться очевидному для всех.
В этом мире не было необходимости вырабатывать, например, электричество, вполне достаточно энергии солнца, ветра и воды, опять же подкрепленных магией. Магическая энергия даже продавалась, менее одаренные покупали специальные накопители для домашних и рабочих артефактов. Практически все население, в большей или меньшей степени, одарено магически, этого вполне хватало для нормальной жизни. Со слов преподавателей, конечно.
Титулованные учились в академиях, такие, как я – в годичных школах, кроме того, существовали курсы, где можно получить элементарные знания для правильного применения артефактов.
Основное население занято в сельском хозяйстве, промышленности в больших объемах не существует, но умельцы-ремесленники есть. Достаточно предоставить образец предмета нанятому магу для создания копий, приготовив исходный материал. Исключения составляла органика: молоко, мясо, зерно, травы, а все остальное – пожалуйста.
В лавках можно присмотреть, например, халат, а хочешь такой, но с «перламутровыми пуговицами» – тебе предоставят ткань и заготовки пуговиц, делай сам, и дешевле обойдется.
Есть свои тонкости – если в самом процессе изготовления, например, боевого ножа, применялась магия, то копии не получится. И в особо удачные или модные изделия сразу вплетается магия, дабы получить серьезную прибыль, а там уже разрешить копии.
И патенты есть на изобретения.
Много тонкостей, где присутствует магия, но не сразу это понимаешь, и не сразу можешь отделить одно от другого.
Во-вторых, адаптация моих знаний.
Необходимость этого направления осознала не сразу и случайно. Знания не только фактические, что немаловажно, но и само умение организовать процесс обучения в удобной для меня форме.
Оценив объем, решила все как-то привести к системе. На занятиях в группе удивлялась и ругалась про себя – магистры начитывали лекции, перескакивая с темы на тему, хаотично, кусочками, возвращаясь или забывая, что просили напомнить. И я стала чертить таблицы, схемы, диаграммы. Магия для меня приобретала системный вид, который мне уже легче усвоить.
Одну мою табличку увидел наш декан-бытовик:
– Это что, курсантка? Где вы такое взяли?
– Мне так удобнее, магистр. Вот видите, здесь должны быть еще сведения, промежуточные, по логике. Их еще просто нет. Или мы не учили.
– Ну не знаю, не знаю… хорошо, давайте, посмотрю… как-нибудь на досуге.
И забрал, неохотно причем.
В-третьих, изучение предметов, прямо не относящихся к профильным. Даже некоторые магистры их считали второстепенными. На математике разбирались с арифметикой, достаточной для подсчета доходов и расходов средней семьи. Знание геометрии ограничивалось перечнем фигур на плоскости, необходимых для использования в магических заклинаниях по программе, и только. Кстати, с окружающим нас миром было примерно так же. О многообразии животных узнала из обзорных лекций, насекомые не попали даже в перечень, а на некоторых птицах остановились потому, что они входили в состав популярных снадобий.
Вероятно, на боевых факультетах давали все-таки более серьезное образование, в том числе явно разбирали стихии, но мы – бытовики, и даже учились на год меньше.
Более подробно останавливались на тех материалах, которые выпускникам понадобятся для работы: металлах, камнях, тканях, дереве и травах.
А я страшно боялась, что у меня вырвутся слова – кристаллическая решетка, молекула, расчетное время, коренное население, калькулятор… и многие-многие другие, которые совершенно привычны и обыденны.
Но не здесь.
Подруженька, боевичка третьего курса, после повторной профилактики на пару с унитазом, прыть свою умерила. Выскакивали у нее еще мелкие пакости на уровне наглого котенка, – «ой, да твои тапки сами обоссались!», но я или хохотала, или не замечала, и мне уже неловко улыбались.
Я вошла в привычный режим моей академии в прежней жизни.
Утром – пробежка, единственное личное время, а потом сразу теоретические занятия с группой. После обеда по общему расписанию значилась практика: создание зелий или амулетов. Мы с магистром Леонтием ушли далеко вперед, я приносила готовое изделие из самых простых, и меня отпускали.
На стене над моей кроваткой появилась таблица, заклятая на крови, которую никто не мог увидеть, даже магистры. В одной колонке поместила общую программу, отмечая зеленым цветом выученное, и красным то, что еще предстояло затвердить. Во второй то, что проходили с магистром, а в третьей – мои комбинации из обеих колонок.
Я не доверяла никому.
Уже совсем ночью приходилось перебирать и вносить исправления, и мне ужасно нравился своей наглядностью этот ночной час.
А затем уплывала в сон, окончательно прощаясь с прежней жизнью.
На родине у меня был роман.
Группу курсантов, победителей в соревнованиях по биатлону, меня в том числе, пригласили для награждений.
Нас подвели к офицерскому составу, тогда и увидела моего героя в первый и последний раз в форме. Звездочка на кителе и звезды на погонах меня чрезвычайно удивили: надо же, как наше руководство расстаралось. Потом-то поняла, что собрали высший офицерский состав по совершенно другому поводу. Точнее, повод был такой же, награждение, только их. А нас им подсунули, чтобы жизнь малиной не казалась.
Он мне вручил диплом и велел быть в штатском к 20.00 на секретной операции у лучшей гостиницы города.
Я идиоткой все-таки не была и мысль крамольную допустила сразу. Лет мне достаточно, чтобы романы крутить. Да и время бы нашла, хорошая учеба имеет свои бонусы, сначала ты на зачетку работаешь, потом она на тебя, это всем известно.
Красавицей себя не назову, хотя на маму похожа, вот она-то была удивительно красива, абсолютно гармонична, статуэтка. И тем не менее, что мы имели в сухом остатке? Где семейная идиллия, позвольте спросить. Маму только жалко, она отца искренне любила и, прилично зарабатывая, подкидывала ему денег, даже когда он нас бросил.
Зато я знаю силу своей улыбки, мне вообще не отказывали, мама все время удивлялась.
Но ведь подлость какая, мальчишки группы, а позже и напарники, так активно меня оберегали, что девушкой и осталась. «Девица я…», и глазки можно в пол.
Кто только не пытался ко мне подойти, и старшие курсы, и командиры. Где там! Разбитые носы, даже пара переломов очень наглядны, а когда на «дело» выходит вся группа без «женского состава», а в составе только я… командование улыбалось, и дисциплинарных последствий драчунам не было ни разу.
А сами парни ко мне не подходили, не один!
Сговор, без сомнения.
Но никогда меня собственная девственность не угнетала. Ну, нет и нет. Одно знала твердо: парня моложе меня не выберу отцом своего ребенка. И даже ровесника. Может, правда, мне не хватало собственного отца все подростковые годы, а ребята в группе всегда были братьями, но случилось, как случилось.
Роман у меня получился сказочный.
Встречались мы три года, как правило, несколько дней в месяц или два. Мне дарили лучшие модели айфонов, и я сразу получала зашифрованную смс, где и когда увидимся. Допускаю мысль, что мои командиры тоже получали указания, меня отпускали на это время.
Чаще всего бывали на море или в горах, хотя самые красивые города нашей страны тоже повидала, даже пару раз была за рубежом. Сноуборды и лыжи, юркие катера и дельтапланы, лучшие гостиницы и рестораны – все успевало вместиться в эти дни. И ночи, полные ласки и заботы. И его признания – он чувствует, даже когда подхожу к двери, а я его так не понимаю. Потом он исчезал. На месяц или на два, на три, один раз на полгода. В последнюю встречу предупредил, что его не будет долго, очень долго, и мысленно с ним попрощалась. И действительно, через год окончила академию, а еще через год на одном из заданий погибла.
И все.
Себя я перестала обманывать.
Рег, магистр Регис, меня волновал. Почти никогда его не видела, но всегда знала, где он, а когда понимала, что вот сейчас мы можем столкнуться – быстро находила дело в другом месте.
Вот о чем мне говорили, вот о чем!
Но…раз предатель – всегда предатель.
Лопата, мотыга, а когда не справлялась, то и трактор были мне в помощь. Ростки пробивались, но я пообещала своей дурацкой любви, что ядерное оружие тоже уже изобретено, и иногда спала без снов.
Глава 8
Следующий мой выходной день получила опять через месяц, а по возвращению удивилась огромному плакату рядом с расписанием: поздравляли нашего декана-бытовика с серьезным вкладом в теорию магии. И даже скопировали рисунок с достижением – мою схему, которую он взял посмотреть на досуге и переписал своей рукой, не поменяв ни слова.
На большой перемене нас, курсантов, пригласили в зал, где декану торжественно вручили патент и позвякивающий тугой кошель.
Магистры искренне радовались: академии увеличили финансирование в надежде на следующие достижения, о чем сообщил лысый лорд.
Я про себя хмыкнула, спрашивается, почему только в теорию магии, и поморщилась – поняла, что среди преподавателей ищу магистра Региса. Раз пробежалась глазами, два. Нет его! И магистра Леонтия не видно.
Как же они не разделили радость-то такую, такой вклад. Шла на последнее сегодня занятие и хихикала.
Курсанты потихоньку подтягивались, группа собралась, а преподов еще не было. Вытащила учебник боевиков третьего курса, открыла и отключилась.
Искренне не понимаю, почему препятствуют обучению нетитулованных курсантов на других факультетах. Понимаю, что следственные органы – тоже власть, а делиться ею не хочется. Но в команде следователей есть и воины, охрана. Правда, принципы магии одни и те же, знаешь часть – и можешь перейти к общему, а там опять к нужной части. В учебнике так все доступно написано, а в белом архиве, самом защищенном от магического воздействия помещения академии, сразу проверяла новые заклинания.
Дверь открылась, я убрала учебник, насторожившись.
Вот и магистр Регис, вместе с группой преподов. Что у них, эйфория закончилась?
– А здесь проходят занятия бытовиков первого курса, – соловьем разливался ректор перед лысым, – курсанты, и где ваш преподаватель?
Тут по лбу себя стукнул наш декан:
– Простите, ваша светлость, я… отвлекся, должно быть мое занятие.
– Ничего, магистр, мы понимаем, – снисходительно бросил лорд, и взгляд его упал на меня каменой плитой, – кстати, а когда у вас промежуточные экзамены?
– А когда вам удобно! – вставил декан, – мы всегда готовы!
– Завтра, – решил лысенький, – и вы успеете с формальностями. Договорились?
– Договорились, – подтвердил ректор.
Декан взглянул на меня мельком, но с такой торжествующей ухмылкой.
Вот же гаденыш! Что ж ему неймется, или правда у него роман с гномкой, как намекнул мне магистр Леонтий, предупредив быть осторожнее. Да люби кого хочешь, чтоб тебя приподняло, опустило и перекосило, я-то при чем?
Декан подпрыгнул, схватился за свою щеку, обвел глазами всех курсантов в классе и медленно направился ко мне. Глазки прищурил, он всегда так делает, переходя на магическое зрение.
– Попалась, – прошипел он, – кроме тебя, некому! Остальные слабее!
– Вы о чем? – рядом оказались магистр Регис и лысый лорд.
– Это она наложила на нас летом проклятие! В отместку!
– И за что? – небрежно поинтересовался Регис, – есть за что?
– Да, хотелось бы знать, – скучно согласился лордик, – предлагаю поговорить вне класса.
– Курсантка, следуйте за нами!
И меня под конвоем повели с уроков к ректору.
В приемной усадили на диванчик и передали стакан морса, велев ожидать.
Помощник ректора, посмотрев на мою гневную физиономию, невзначай вытащил блокнот и ручку.
В кабинет зашли декан-боевик и магистр Леонтий.
Следом закатили столик с двумя кастрюльками и стопкой тарелок.
Вот тут я окончательно разозлилась! Они, значит, тут и отобедают не спеша, между делом, а я безвинно худей?!
Дверь испугалась моего напора, я даже не успела ее коснуться, она распахнулась:
