Клим взглядом спросил у меня, я кивнула. Андрюшке надоело сидеть, начал вырываться, канючить.
- Пойдемте, - мальчишка пошел к лестнице. Я двинулась было с ними, но инспекторша меня довольно грубо остановила.
- Занимайтесь своими детьми, мы сами разберемся, - на «своими» был поставлен четкий акцент.
Они были наверху минут пятнадцать. Спустились, прошли к выходу, Нелли Тагировна шепнула: «Я позвоню», инспекторша с недовольным лицом кивнула. Закрыла за ними дверь, посадила завопившего Андрюшку в манеж, сунула туда Норда и побежала наверх.
Клим лежал на своей кровати, отвернувшись к стене.
- Клим, что тебе сказали? - села рядом, погладила по плечу. - Ты что расстроился?
- Да ну ее! - вскинулся, глаза заплаканные. - Говорит - а почему кроватка детская? Я ей сказал про Андрюшку. Она такая «да ты с маленьким ребенком сидишь, да ты не высыпаешься» и понесла пургу! Почему руку сломал, давай мы тебя заберем, да там тебе будет лучше. Я ей - а что, в детдоме мне отдельную комнату дадут? Маша, они меня у вас заберут, да?
Я растерялась. Он уловил это мгновение моей неуверенности, рванулся ко мне, спрятал голову в колени.
- Не отдавайте меня! Пожалуйста, не отдавай! Я буду хороший! Пожалуйста!
Вцепилась в него, обняла изо всех сил.
- Клим, Климушка! Не отдам, не бойся! Никогда не отдам, никому! - заставила подняться, посмотреть в глаза. - Ты наш, мы тебя усыновим, ты такой же наш сын, как мелкие!
Я знала, что тогда, в больнице, он звал не меня, а свою маму, родную, я знала теперь, что такое материнская любовь, у меня были дети, которых я носила, рожала в муках, но этого мальчика я любила также, как своих. Слишком много у нас было общего. И про усыновление я сказала, не посоветовавшись с мужем, потому что уверена была - мы с ним чувствуем и думаем одинаково. Поплакали, обнявшись, потом я взяла себя в руки.
- Климушка, успокаивайся, родной. Сейчас Саше позвоним, и все будет хорошо!
Через час младшие дети спали, где упали. Грязные как цыганята, один в обнимку с собакой, другой с котом. Мы с Климом сидели на диване и ждали Сашу. Услышали звук ключа в замке, вышли встречать в прихожую. Вошел, оглядел нас, прижал к себе.
- Так, семья. Не рыдать, носы не вешать. Никто никого не заберет, слово офицера.
Пришел из спальни в парадном кителе, со Звездой Героя, орденами.
- Саша что - Герой России?! - ошеломленным шепотом спросил к меня Клим.
- Да, - тоже почему-то шепотом ответила я.
В дверь осторожно постучали. Игорь Серебро в генеральском мундире, с тремя Золотыми звездами, Мила в строгом костюме, тоже со Звездой. Клим, потрясенный, сидел с открытым ртом.
- Что, поехали? - Игорь кивнул нам с Климом.
- Да, командир.
Мила подошла, поцеловала нас.
- Табельное я их брать отговорила. Но шухер мы там и безоружные наведем, обещаю.
Мы сидели на кухне у Кати Русановой и лечили нервы. Катя с Милой ели всяких морских гадов под белое вино, я ковыряла отварную рыбу. С Андрюшкой никаких проблем не было - ела, что хотела, в разумных пределах, конечно. А с Игорешей… Аллергии, к счастью, ни на что нет, но стоит мне съесть что-то, с его точки зрения, лишнее, и все - животик. Причем вчера огурец было можно, а творог нельзя, а сегодня от картофельного пюре час орал, зато от кефира все прошло как по маслу. Надеюсь, к пяти месяцам наладится. С другой стороны, я с этой вынужденной отварно-паровой диетой за полтора месяца похудела на семь килограмм. И за вчерашний день - на полтора. Мила как раз в лицах рассказывала про налет, то бишь визит, в районную администрацию.
- Приехали. Охранник на входе честь отдал, даже документов не спросил. Прошли в приемную, секретарша говорит: «Николай Николаевич занят, у него совещание по утилизации отходов». Игорь, невозмутимо так: «Мы как раз по вопросу утилизации», отодвинул ее и в кабинет. Я двадцать лет обоснованно считала, что у нас в семье я одна такая… пробивная. Заходим, там действительно совещание. Начальство посмотрело поверх очков - куда прете? Мой, вежливо так, предлагает - прервитесь, мол, дети уж всяко важнее помоек. Хамить нам постеснялись, видимо, глава перерыв объявил, предложил присесть. Саша начал - на каком основании у нас ребенка отбирают? Про чиновничий произвол высказался - я заслушалась, честное слово! Николай Николаич в несознанку - знать ни о чем не знаю. Игорь - опять вежливо - так мы вам глаза откроем. Рассказали, тот вызывает начальника отдела и эту даму горластую в горлатной шапке. Та сначала гонор показала - ну как же, власть предержащая. Изложила дело, акценты расставила. Самое главное, девчонки, есть такое понятие «оценочная категория». Можно спорить о критериях, но очень трудно оспорить «я так считаю». Вот конкретно эта носорожиха посчитала, что «мальчик угнетен», «мамочка перегружена и не может уделять должного внимания ребенку», «у папочки приоритетом является карьера, что не удивительно при его профессии» и все прочее. Вот что тут говорить? Оправдываться? Доказывать? Ее слово против нашего? Твой Саша молодец, возражать или спорить не стал. Просто и твердо сказал, что обратится в суд и будет добиваться усыновления Клима. Если нужно, то потребует независимой оценки вас как усыновителей. Готов использовать все законные способы оставить ребенка в семье, включая обращение в средства массовой информации, к детскому омбудсмену. Я им гордилась, Машунь!
Я тоже им гордилась, очень!
- Инспекторша еще бодрилась, а вот начальства вид уже кислый. Тут мой генерал встает. «Со своей стороны обещаю, что, как командир, употреблю все свое влияние, чтобы помочь семье офицера. Кроме того, я обращусь за поддержкой. Гарантирую вам, что к решению этого вопроса готовы немедленно подключиться люди, крайне заинтересованные в положительном решении вопроса». И начинает фамилии называть, общеизвестные. Причем так говорит, что всем понятно - он не блефует, и, возможно, через минуту раздастся телефонный звонок с таких верхов, что мама горюй. Девочки, первый раз его таким видела! Генеральские привилегии, связи - это ведь все не его, совершенно искренне. Хорошо, у нас я есть! В нужных случаях грешна, пользуюсь.
- Про твои таланты наслышаны, - подтвердила Катя. - Давай, про мужиков рассказывай.
- Да особо больше нечего. К концу речи Игоря Вадимовича у градоначальника нос заострился, начальник отдела с лица сбледнул, у дамы в лице румянец, в руках тремор. Прямо при нас начальство обрушило на бедную носорожку громы небесные. «Что вы себе позволяете! Не допущу! Вразрез с политикой президента!» Я про «политику партии» услышала - думаю - щас вредительство и пятьдесят восьмую ей вменит. Но обошлось. «Эрна Эмануиловна, в кратчайшие… Я повторяю - в кратчайшие сроки! - подготовить документацию для оформления усыновления». Дальше обычный чиновничий набор штампов - «спасибо за сигнал, примем меры, бла-бла-бла». От кофе отказались, а то мало ли…
Домой вернулась - тишина. Диван разложен, торшер горит, телевизор чуть слышно бормочет. Мои мужчины спят - самый мелкий на папе, средненький с одной стороны, старший с другой приткнулся. Тихонько легла рядом с Климом, полюбовалась на свое счастье и не заметила, как задремала.
К Дню защитника Отечества класс Клима поставил спектакль - сцены из разных фильмов: «Василий Теркин», «А зори здесь тихие», «В бой идут одни старики». Нелли Тагировна молодец: костюмы заказала, декорации - лаконичные, выразительные. Дети много репетировали и играли с душой, искренне. Наш Клим играл Теркина, даже гипс не помешал. Выглядел молодцевато, по-геройски, читал талантливо, мы с Андрюшкой аплодировали громче всех. Я записала видео, вечером посмотрели все вместе. Саша похвалил.
- Жалко, в живую не видел. На собрание пойду, попрошу, чтобы в следующий раз вы в выходной сыграли. Вот хоть ко Дню Победы повторить.
- И правда, - поддержала я. - А то концерт к мужскому празднику, а отцов в зале совсем немного было.
- Нелли Тагировна предлагала прям двадцать третьего, но выходных три дня, многие уезжают, - объяснил Клим, тайком скармливая Норду полкотлеты. Не то, что я против кормить собак котлетами, но он после них полезную кашу не ест, впрочем, как все дети. - На майские, поди, тем более…
- Тогда в следующий выходной, - предложила я.
- Вам надо к нам в Центр на гастроли. В обеденный перерыв. Пойдет?
- Пойдет! - обрадовался Клим.
- Тогда ты договариваешься с учительницей и ребятами, а я с начальством, - подытожил Саша.
- Можно мы еще раз придем? - попросилась я. - Андрюшке тоже понравилось.
- Не орал, - подтвердил старшенький.
На мой праздничный ужин с тортом на двадцать третье мужики ответили огромным букетом цветов утром и сюрпризом вечером. Сюрприз грандиозный! Приехавший накануне папа остался с детьми (не пугайтесь, не один - Вера Васильевна согласилась у нас переночевать), а мы с мужем уехали в Москву. Саша пригласил меня в ресторан с танцполом и живой музыкой.
- Слушай, а Мила, ненароком, не в курсе? - озарило меня, пока я доставала из шкафа недавно купленное вечернее платье. - То-то она меня «совершенно случайно» в этот магазин затащила.
- Нет, конечно, - уверенно соврал муж, облачаясь в костюм и галстук.
С удовольствием соорудила прическу, примерила драгоценности. К серьгам и браслету добавилась цепочка с подвеской - крупный камень красивой огранки, «за Игорешку».
- Если еще одного рожу - диадему подаришь? - пошутила я, любуясь подарком в вечер возвращения из роддома. Мы лежали, обнявшись, в нашей спальне.
- Особенно, если дочку, - поцеловал Саша мою ладонь. - А ты серьезно насчет еще одного ребенка? Четвертого, получается?
- Только не наследующий новый год, - поклялась я.
Мы так давно не оставались с Сашей только вдвоем, что я постаралась отвлечься от навязчивых мыслей про детей, задушить тревогу на корню. Вера Васильевна вдвоем с папой справятся, в крайнем случае - Клим поможет. Он привычки мелких знает не хуже нас - времени много проводит с ними, а главное - он их любит. Получала удовольствие от быстрой езды, от музыки в динамиках, Сашиных взглядов, любовалась красивым профилем, руками на руле, время от времени легонько касалась его бедра.
- Маруська, останемся в Москве до утра? - любимый искушающе прижал мою руку.
- В гостинице? - мне очень не хотелось снимать номер на ночь, хоть это и считается крайне романтичным.
- В квартире, - Саша посмотрел удивленно. - Ремонт закончился, а новых жильцов мы еще не искали.
- Точно, - я обрадовалась. - Ты же говорил, я забыла. Останемся, но домой рано поедем, а то от нас не только няня сбежит, но и дед!
Саша выбрал замечательный ресторан. Не особо пафосный и дорогой, но, что называется, атмосферный, с хорошей кухней и прекрасным оркестром. Гости заказывали еду и музыку, танцевали, ведущий читал поздравления дамам, сыпал комплиментами. Я всегда прохладно относилась к Международному женскому дню и праздником вовсе не считала. И до определенного момента думала, что это просто традиция, а для нас - отличный повод развеяться. Но Саша меня поразил. Сделали заказ, осмотрелись, немного потанцевали, потом поужинали. Он попросил счет, улыбнулся мне загадочно и отошел к сцене. Поговорил с музыкантами, взял в руки микрофон.
- Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,
Что говорит не с чувствами - с душой;
Есть что-то в ней над сердцем самовластней
Земной любви и прелести земной.
Как сладкое душе воспоминанье,
Как милый свет родной звезды твоей,
Какое-то влечет очарованье
К ее ногам и под защиту к ней.
(Е. Баратынский)
Он читал, глядя мне в глаза, и я тонула в его взгляде, а когда закончил, и весь зал зааплодировал, подошел ко мне, подал руку и вывел на середину танцевальной площадки. Оркестр взял первые такты «Русского вальса» Шостаковича, и мы поплыли по паркету. Гениальная музыка вела нас, кружила, близость любимого мужчины пьянила. Я слышала в мелодии и отзвук военного марша, и стук сердец влюбленных после долгой разлуки, и тихий триумф взаимной любви. Мы танцевали только вдвоем и видели только друг друга. Да был ли кто-то еще в целом мире в эти минуты?
Ночь, прозрачная темнота, губы на горячей коже. Ласки, горячечный шепот, длинные бесконечные объятия, стон… Хочу касаться его каждый миг вечности, чувствовать его всем телом. Как передать мою потребность в нем, его жажду, наше нетерпение? И я кричу единственное слово, в котором - все…
С замужеством, а особенно с рождением детей, я очень сильно изменилась. У меня никогда не было потребности, привычки касаться других людей. Ну, знаете, есть такая категория собеседников - обнимаются при встречах, похлопывают по плечу, касаются ладони или колена - нужен им тактильный контакт при разговоре. Может быть, из-за того, что родители не были со мной ласковы, не было подружек для «обнимашек», парней, с кем могла бы за ручку ходить. Но первое время Саша даже обижался - он-то ласковый не только в постели. Зато теперь я липну к мужу и поминутно тискаю и обцеловываю детей. Даже Климу от меня достается, когда не успеет увернуться.
В конце апреля мы получили решение суда об усыновлении. Клим через год будет получать паспорт на фамилию Колодей. Еще один якорь у парня. В суворовское он не будет поступать ни в этом году, ни в следующем, решил твердо. Вообще, после прохождения мытарств с усыновлением, судебного заседания, на котором судья очень серьезно, хоть и не строго, поговорил с ним, задал вопрос, хочет ли он, чтобы мы его усыновили, разъяснил, что в этом случае он будет считаться полноправным членом семьи со всеми правами и обязанностями, Клим стал спокойнее, увереннее. Местами самоуверенней, я бы сказала. Или, как Саша сказал, ребенок проверяет границы. Печать на решении высохнуть не успела, как мне позвонила классная руководительница.
- Клим, зачем нас завтра в школу вызывают, причем сразу к директору? - удивилась я.
- Вот Саша придет, я сразу вам обоим расскажу, че два раза тебя расстраивать? -позаботился обо мне старший.
- Ну-ну, - многообещающе протянула я. - Иди уроки учи, а то вечером некогда будет.
- А что будет вечером? - подозрительно поинтересовался Клим.
- Дознание и следствие, как говорит Людмила Евгеньевна.
Отец семейства пришел в полседьмого, поужинали, я предложила всем компот и сообщила.
- По поводу пьем. Нас с тобой первый раз в школу вызывают.
- По поводу? - Саша, кажется, решил, что я его разыгрываю.
Я широким жестом предложила Климу выступить.
- За драку, - охотно сообщил ребенок. - Навалял этому козлу, давно руки чесались!
- По пунктам, - остановил его Саша. - Козел - это кто? Подрался зачем?
- Тимка Медведев, - я была уверена, что слышу в голосе мальчишки гордость и чуть-чуть вызов. - Он меня достал! То я чмошник из деревни, то детдомовский. Фигню всякую несет. Я ему сказал: замолчи, а то люлей навешаю - не поверил. Так сам нарвался. Я б его и раньше уделал, но нельзя же было. Эта тетка бы меня в детдом. А теперь вы - родители! Я ему и показал.
- Ну, синяков на тебе нет, значит, не сильно подрались, - успокоила я себя.
- На мне нет, - подтвердил Клим. - А у этого фингал здоровый под глазом, и нос всмятку. Что, скажешь, драться нехорошо? - теперь он точно говорил с вызовом.
- Нет, не скажу, - ответил ему Саша.
- Пойдемте, - мальчишка пошел к лестнице. Я двинулась было с ними, но инспекторша меня довольно грубо остановила.
- Занимайтесь своими детьми, мы сами разберемся, - на «своими» был поставлен четкий акцент.
Они были наверху минут пятнадцать. Спустились, прошли к выходу, Нелли Тагировна шепнула: «Я позвоню», инспекторша с недовольным лицом кивнула. Закрыла за ними дверь, посадила завопившего Андрюшку в манеж, сунула туда Норда и побежала наверх.
Клим лежал на своей кровати, отвернувшись к стене.
- Клим, что тебе сказали? - села рядом, погладила по плечу. - Ты что расстроился?
- Да ну ее! - вскинулся, глаза заплаканные. - Говорит - а почему кроватка детская? Я ей сказал про Андрюшку. Она такая «да ты с маленьким ребенком сидишь, да ты не высыпаешься» и понесла пургу! Почему руку сломал, давай мы тебя заберем, да там тебе будет лучше. Я ей - а что, в детдоме мне отдельную комнату дадут? Маша, они меня у вас заберут, да?
Я растерялась. Он уловил это мгновение моей неуверенности, рванулся ко мне, спрятал голову в колени.
- Не отдавайте меня! Пожалуйста, не отдавай! Я буду хороший! Пожалуйста!
Вцепилась в него, обняла изо всех сил.
- Клим, Климушка! Не отдам, не бойся! Никогда не отдам, никому! - заставила подняться, посмотреть в глаза. - Ты наш, мы тебя усыновим, ты такой же наш сын, как мелкие!
Я знала, что тогда, в больнице, он звал не меня, а свою маму, родную, я знала теперь, что такое материнская любовь, у меня были дети, которых я носила, рожала в муках, но этого мальчика я любила также, как своих. Слишком много у нас было общего. И про усыновление я сказала, не посоветовавшись с мужем, потому что уверена была - мы с ним чувствуем и думаем одинаково. Поплакали, обнявшись, потом я взяла себя в руки.
- Климушка, успокаивайся, родной. Сейчас Саше позвоним, и все будет хорошо!
Через час младшие дети спали, где упали. Грязные как цыганята, один в обнимку с собакой, другой с котом. Мы с Климом сидели на диване и ждали Сашу. Услышали звук ключа в замке, вышли встречать в прихожую. Вошел, оглядел нас, прижал к себе.
- Так, семья. Не рыдать, носы не вешать. Никто никого не заберет, слово офицера.
Пришел из спальни в парадном кителе, со Звездой Героя, орденами.
- Саша что - Герой России?! - ошеломленным шепотом спросил к меня Клим.
- Да, - тоже почему-то шепотом ответила я.
В дверь осторожно постучали. Игорь Серебро в генеральском мундире, с тремя Золотыми звездами, Мила в строгом костюме, тоже со Звездой. Клим, потрясенный, сидел с открытым ртом.
- Что, поехали? - Игорь кивнул нам с Климом.
- Да, командир.
Мила подошла, поцеловала нас.
- Табельное я их брать отговорила. Но шухер мы там и безоружные наведем, обещаю.
Мы сидели на кухне у Кати Русановой и лечили нервы. Катя с Милой ели всяких морских гадов под белое вино, я ковыряла отварную рыбу. С Андрюшкой никаких проблем не было - ела, что хотела, в разумных пределах, конечно. А с Игорешей… Аллергии, к счастью, ни на что нет, но стоит мне съесть что-то, с его точки зрения, лишнее, и все - животик. Причем вчера огурец было можно, а творог нельзя, а сегодня от картофельного пюре час орал, зато от кефира все прошло как по маслу. Надеюсь, к пяти месяцам наладится. С другой стороны, я с этой вынужденной отварно-паровой диетой за полтора месяца похудела на семь килограмм. И за вчерашний день - на полтора. Мила как раз в лицах рассказывала про налет, то бишь визит, в районную администрацию.
- Приехали. Охранник на входе честь отдал, даже документов не спросил. Прошли в приемную, секретарша говорит: «Николай Николаевич занят, у него совещание по утилизации отходов». Игорь, невозмутимо так: «Мы как раз по вопросу утилизации», отодвинул ее и в кабинет. Я двадцать лет обоснованно считала, что у нас в семье я одна такая… пробивная. Заходим, там действительно совещание. Начальство посмотрело поверх очков - куда прете? Мой, вежливо так, предлагает - прервитесь, мол, дети уж всяко важнее помоек. Хамить нам постеснялись, видимо, глава перерыв объявил, предложил присесть. Саша начал - на каком основании у нас ребенка отбирают? Про чиновничий произвол высказался - я заслушалась, честное слово! Николай Николаич в несознанку - знать ни о чем не знаю. Игорь - опять вежливо - так мы вам глаза откроем. Рассказали, тот вызывает начальника отдела и эту даму горластую в горлатной шапке. Та сначала гонор показала - ну как же, власть предержащая. Изложила дело, акценты расставила. Самое главное, девчонки, есть такое понятие «оценочная категория». Можно спорить о критериях, но очень трудно оспорить «я так считаю». Вот конкретно эта носорожиха посчитала, что «мальчик угнетен», «мамочка перегружена и не может уделять должного внимания ребенку», «у папочки приоритетом является карьера, что не удивительно при его профессии» и все прочее. Вот что тут говорить? Оправдываться? Доказывать? Ее слово против нашего? Твой Саша молодец, возражать или спорить не стал. Просто и твердо сказал, что обратится в суд и будет добиваться усыновления Клима. Если нужно, то потребует независимой оценки вас как усыновителей. Готов использовать все законные способы оставить ребенка в семье, включая обращение в средства массовой информации, к детскому омбудсмену. Я им гордилась, Машунь!
Я тоже им гордилась, очень!
- Инспекторша еще бодрилась, а вот начальства вид уже кислый. Тут мой генерал встает. «Со своей стороны обещаю, что, как командир, употреблю все свое влияние, чтобы помочь семье офицера. Кроме того, я обращусь за поддержкой. Гарантирую вам, что к решению этого вопроса готовы немедленно подключиться люди, крайне заинтересованные в положительном решении вопроса». И начинает фамилии называть, общеизвестные. Причем так говорит, что всем понятно - он не блефует, и, возможно, через минуту раздастся телефонный звонок с таких верхов, что мама горюй. Девочки, первый раз его таким видела! Генеральские привилегии, связи - это ведь все не его, совершенно искренне. Хорошо, у нас я есть! В нужных случаях грешна, пользуюсь.
- Про твои таланты наслышаны, - подтвердила Катя. - Давай, про мужиков рассказывай.
- Да особо больше нечего. К концу речи Игоря Вадимовича у градоначальника нос заострился, начальник отдела с лица сбледнул, у дамы в лице румянец, в руках тремор. Прямо при нас начальство обрушило на бедную носорожку громы небесные. «Что вы себе позволяете! Не допущу! Вразрез с политикой президента!» Я про «политику партии» услышала - думаю - щас вредительство и пятьдесят восьмую ей вменит. Но обошлось. «Эрна Эмануиловна, в кратчайшие… Я повторяю - в кратчайшие сроки! - подготовить документацию для оформления усыновления». Дальше обычный чиновничий набор штампов - «спасибо за сигнал, примем меры, бла-бла-бла». От кофе отказались, а то мало ли…
Домой вернулась - тишина. Диван разложен, торшер горит, телевизор чуть слышно бормочет. Мои мужчины спят - самый мелкий на папе, средненький с одной стороны, старший с другой приткнулся. Тихонько легла рядом с Климом, полюбовалась на свое счастье и не заметила, как задремала.
Глава 17.
К Дню защитника Отечества класс Клима поставил спектакль - сцены из разных фильмов: «Василий Теркин», «А зори здесь тихие», «В бой идут одни старики». Нелли Тагировна молодец: костюмы заказала, декорации - лаконичные, выразительные. Дети много репетировали и играли с душой, искренне. Наш Клим играл Теркина, даже гипс не помешал. Выглядел молодцевато, по-геройски, читал талантливо, мы с Андрюшкой аплодировали громче всех. Я записала видео, вечером посмотрели все вместе. Саша похвалил.
- Жалко, в живую не видел. На собрание пойду, попрошу, чтобы в следующий раз вы в выходной сыграли. Вот хоть ко Дню Победы повторить.
- И правда, - поддержала я. - А то концерт к мужскому празднику, а отцов в зале совсем немного было.
- Нелли Тагировна предлагала прям двадцать третьего, но выходных три дня, многие уезжают, - объяснил Клим, тайком скармливая Норду полкотлеты. Не то, что я против кормить собак котлетами, но он после них полезную кашу не ест, впрочем, как все дети. - На майские, поди, тем более…
- Тогда в следующий выходной, - предложила я.
- Вам надо к нам в Центр на гастроли. В обеденный перерыв. Пойдет?
- Пойдет! - обрадовался Клим.
- Тогда ты договариваешься с учительницей и ребятами, а я с начальством, - подытожил Саша.
- Можно мы еще раз придем? - попросилась я. - Андрюшке тоже понравилось.
- Не орал, - подтвердил старшенький.
На мой праздничный ужин с тортом на двадцать третье мужики ответили огромным букетом цветов утром и сюрпризом вечером. Сюрприз грандиозный! Приехавший накануне папа остался с детьми (не пугайтесь, не один - Вера Васильевна согласилась у нас переночевать), а мы с мужем уехали в Москву. Саша пригласил меня в ресторан с танцполом и живой музыкой.
- Слушай, а Мила, ненароком, не в курсе? - озарило меня, пока я доставала из шкафа недавно купленное вечернее платье. - То-то она меня «совершенно случайно» в этот магазин затащила.
- Нет, конечно, - уверенно соврал муж, облачаясь в костюм и галстук.
С удовольствием соорудила прическу, примерила драгоценности. К серьгам и браслету добавилась цепочка с подвеской - крупный камень красивой огранки, «за Игорешку».
- Если еще одного рожу - диадему подаришь? - пошутила я, любуясь подарком в вечер возвращения из роддома. Мы лежали, обнявшись, в нашей спальне.
- Особенно, если дочку, - поцеловал Саша мою ладонь. - А ты серьезно насчет еще одного ребенка? Четвертого, получается?
- Только не наследующий новый год, - поклялась я.
Мы так давно не оставались с Сашей только вдвоем, что я постаралась отвлечься от навязчивых мыслей про детей, задушить тревогу на корню. Вера Васильевна вдвоем с папой справятся, в крайнем случае - Клим поможет. Он привычки мелких знает не хуже нас - времени много проводит с ними, а главное - он их любит. Получала удовольствие от быстрой езды, от музыки в динамиках, Сашиных взглядов, любовалась красивым профилем, руками на руле, время от времени легонько касалась его бедра.
- Маруська, останемся в Москве до утра? - любимый искушающе прижал мою руку.
- В гостинице? - мне очень не хотелось снимать номер на ночь, хоть это и считается крайне романтичным.
- В квартире, - Саша посмотрел удивленно. - Ремонт закончился, а новых жильцов мы еще не искали.
- Точно, - я обрадовалась. - Ты же говорил, я забыла. Останемся, но домой рано поедем, а то от нас не только няня сбежит, но и дед!
Саша выбрал замечательный ресторан. Не особо пафосный и дорогой, но, что называется, атмосферный, с хорошей кухней и прекрасным оркестром. Гости заказывали еду и музыку, танцевали, ведущий читал поздравления дамам, сыпал комплиментами. Я всегда прохладно относилась к Международному женскому дню и праздником вовсе не считала. И до определенного момента думала, что это просто традиция, а для нас - отличный повод развеяться. Но Саша меня поразил. Сделали заказ, осмотрелись, немного потанцевали, потом поужинали. Он попросил счет, улыбнулся мне загадочно и отошел к сцене. Поговорил с музыкантами, взял в руки микрофон.
- Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,
Что говорит не с чувствами - с душой;
Есть что-то в ней над сердцем самовластней
Земной любви и прелести земной.
Как сладкое душе воспоминанье,
Как милый свет родной звезды твоей,
Какое-то влечет очарованье
К ее ногам и под защиту к ней.
(Е. Баратынский)
Он читал, глядя мне в глаза, и я тонула в его взгляде, а когда закончил, и весь зал зааплодировал, подошел ко мне, подал руку и вывел на середину танцевальной площадки. Оркестр взял первые такты «Русского вальса» Шостаковича, и мы поплыли по паркету. Гениальная музыка вела нас, кружила, близость любимого мужчины пьянила. Я слышала в мелодии и отзвук военного марша, и стук сердец влюбленных после долгой разлуки, и тихий триумф взаимной любви. Мы танцевали только вдвоем и видели только друг друга. Да был ли кто-то еще в целом мире в эти минуты?
Ночь, прозрачная темнота, губы на горячей коже. Ласки, горячечный шепот, длинные бесконечные объятия, стон… Хочу касаться его каждый миг вечности, чувствовать его всем телом. Как передать мою потребность в нем, его жажду, наше нетерпение? И я кричу единственное слово, в котором - все…
С замужеством, а особенно с рождением детей, я очень сильно изменилась. У меня никогда не было потребности, привычки касаться других людей. Ну, знаете, есть такая категория собеседников - обнимаются при встречах, похлопывают по плечу, касаются ладони или колена - нужен им тактильный контакт при разговоре. Может быть, из-за того, что родители не были со мной ласковы, не было подружек для «обнимашек», парней, с кем могла бы за ручку ходить. Но первое время Саша даже обижался - он-то ласковый не только в постели. Зато теперь я липну к мужу и поминутно тискаю и обцеловываю детей. Даже Климу от меня достается, когда не успеет увернуться.
В конце апреля мы получили решение суда об усыновлении. Клим через год будет получать паспорт на фамилию Колодей. Еще один якорь у парня. В суворовское он не будет поступать ни в этом году, ни в следующем, решил твердо. Вообще, после прохождения мытарств с усыновлением, судебного заседания, на котором судья очень серьезно, хоть и не строго, поговорил с ним, задал вопрос, хочет ли он, чтобы мы его усыновили, разъяснил, что в этом случае он будет считаться полноправным членом семьи со всеми правами и обязанностями, Клим стал спокойнее, увереннее. Местами самоуверенней, я бы сказала. Или, как Саша сказал, ребенок проверяет границы. Печать на решении высохнуть не успела, как мне позвонила классная руководительница.
- Клим, зачем нас завтра в школу вызывают, причем сразу к директору? - удивилась я.
- Вот Саша придет, я сразу вам обоим расскажу, че два раза тебя расстраивать? -позаботился обо мне старший.
- Ну-ну, - многообещающе протянула я. - Иди уроки учи, а то вечером некогда будет.
- А что будет вечером? - подозрительно поинтересовался Клим.
- Дознание и следствие, как говорит Людмила Евгеньевна.
Отец семейства пришел в полседьмого, поужинали, я предложила всем компот и сообщила.
- По поводу пьем. Нас с тобой первый раз в школу вызывают.
- По поводу? - Саша, кажется, решил, что я его разыгрываю.
Я широким жестом предложила Климу выступить.
- За драку, - охотно сообщил ребенок. - Навалял этому козлу, давно руки чесались!
- По пунктам, - остановил его Саша. - Козел - это кто? Подрался зачем?
- Тимка Медведев, - я была уверена, что слышу в голосе мальчишки гордость и чуть-чуть вызов. - Он меня достал! То я чмошник из деревни, то детдомовский. Фигню всякую несет. Я ему сказал: замолчи, а то люлей навешаю - не поверил. Так сам нарвался. Я б его и раньше уделал, но нельзя же было. Эта тетка бы меня в детдом. А теперь вы - родители! Я ему и показал.
- Ну, синяков на тебе нет, значит, не сильно подрались, - успокоила я себя.
- На мне нет, - подтвердил Клим. - А у этого фингал здоровый под глазом, и нос всмятку. Что, скажешь, драться нехорошо? - теперь он точно говорил с вызовом.
- Нет, не скажу, - ответил ему Саша.
