- На первом этаже прачечная, - Женька открыл дверь, за которой обнаружилось штук десять «стиралок».
- Почти как в американских фильмах, - оценила Рита. - А что вы тут стираете?
- Личные, дорогие сердцу вещи.
- Трусы? - прыснула Ритка.
- Демоны, есть кто? - средний Серебро бухнул по соседней двери кулаком. - Заходи, у нас помывка строго по распорядку, утром и вечером.
Ритинья опасливо заглянула. Мало ли, может, какой особо чистоплотный выпал из обоймы? Но в раздевалке было пусто, в кабинках не шумела вода.
- Носки, нижнее бельё перед душем снимаешь и бросаешь в специальные корзины – носки к носкам, майку – к майкам, трусы – к трусам, - показывал «экскурсовод». - После душа получаешь новые выстиранные и выглаженные. Полотенце тоже - раз, и в корзину. А у вас не так, что ли?
- Еще чего, - фыркнула Рита. - Трусы мы сами постирать можем. Фу, в чужих ходить! - Демонстративно передернула плечиками. - А стол тут зачем?
- Медик сидит за столом и наблюдает. Ссадину или синяк увидит - «разбор полётов», вдруг неуставные отношения?
- Были случаи? - посерьезнела сестра.
- Пока нет, - пожал широкими плечами Женя. - Ты думаешь, в случае чего не отобьемся?
- Лучше бы случая не было, - отрезала Рита.
- Давай в темпе, - посмотрел на наручные часы, еще дедовские - Евгения Григорьевича. - Скоро в тренажорку.
- А к вам?
- Куда к нам?
- Комнату посмотреть.
Женька узнал сестрицыну интонацию, означавшую крайнюю степень заинтересованности.
- Что там смотреть, - бубнил парень, тем не менее, ведя Риту к лестнице. - Четыре кровати, тумбочки, шкафы. Зайди в любую и найди хотя бы одно отличие.
- Я же не с вашими буду сравнивать, а со своей, - возразила Рита, оглядываясь вокруг и хорошенько осматриваясь. В отличие от женского корпуса, у парней комнаты шли по обеим сторонам. На дверях точно так же, как у девчонок, значились фамилии. На третьей слева Марго прочитала.
Серебро В.,
Серебро Е.,
Пашкевич Э.,
Волконский М.
- О, у вас двери не запираются. А у нас можно и изнутри, и снаружи, - с этими словами Рита открыла дверь и шагнула внутрь.
- Нам вроде бояться некого, - сказал сзади Женька. - Ты тут что ли, Матюха?
Рита стояла, так и держась за ручку двери, и как завороженная смотрела на огромного парня, что-то достававшего из шкафа.
- Да развели барахла, по пять раз на день переодеваться. Что я им, Онегин? Полевой комплект, повседневка, спортивная, спецформа. В подштанниках заблудишься, - бурчал парень, не отрываясь от своего занятия. - Эдька где?
- Не знаю, - и, углом рта, Рите. - Ты что стоишь, как Лотова жена? Парня в трусах никогда не видела?
- А ты с кем это? - здоровяк стащил с полки необъятных размеров майку и шорты, повернулся. - Здрасьте!
- Привет, - проблеяла Марго, чувствуя, как горят щеки. - Жень, я пойду.
- Провожу, - Женька взял сестру за локоть, повернул. - Пошли уже, недоразумение! Правильно Вадька говорил, нечего тебе здесь делать. Нет, я повелся…
Минут через пять вернулся, начал переодеваться. Матвей уже шнуровал кроссовки. Встал, попрыгал.
- Красивая.
- Кто? - удивился Серебро.
- Сестра твоя.
- На вкус и цвет, - хмыкнул Женька.
- У нее парень есть?
- Клеиться к ней даже не думай, - предупредил суровый брат.
- Что, в глаз дашь? - усмехнулся претендент. - Так есть парень?
- Нет. Нет у нее парня, - и про себя уже. - Кто ее вытерпит, язву эту…
К себе в комнату Рита пришла с розами на щеках и на все вопросы отвечала очень односложно. Сходили с девчонками в спортзал, потом на ужин. Из столовой шли медленно, уселись на скамейках у входа в свой корпус. Через невысокую зеленую изгородь было отлично видно, как по парковым аллеям бегают парни. Будущие офицеры вели наблюдение и отпускали реплики, иногда даже остроумные.
- Вы как на собачьей выставке, - прокомментировала Ритка.
- Это как? - повелась Славка.
- Сидите и кобелей оцениваете.
Девушки прыснули, пробегавший мимо образец шире расправил и без того немаленькие плечи.
В соседнем корпусе Вадим с Женей негромко переговаривались, сидя вдвоем на одной кровати. Матвей все еще был в качалке, Эдик Пашкевич трепался где-то на этаже.
- …три недели общевойсковой еще, потом полевой выход.
- Девчонки тоже поедут?
- Сам-то как думаешь?
Женька фыркнул.
- Не возьмут? Правильно, зачем командирам головняк.
За стенкой говорили все громче, потом заржали, хлопнула дверь. Разговаривали теперь в коридоре.
- Похоже, Краснокутский опять в ударе. Что в этот раз, интересно?
Женька пошел было посмотреть, но в дверь, как медведь, пролез Матвей.
- Эти дебилы бинокль ночного видения где-то надыбали, - ответил, вытирая коротко стриженую голову полотенцем. - Пошли с крыши шестого корпуса на девок смотреть, как стемнеет. На пятом этаже и занавески чисто символические, и трусы на девках…
- Понятно, - непонятно протянул Женька, коротко хохотнув.
- Ты про что? - Матвей сменил кроссовки на сланцы, вытащил несессер. - Удобную вещь, кстати, вещевая служба ВКС придумала – все компактно помещается: мыло там, пена для бритья, крем, лосьон, шампунь, гель для душа. Взял и пошёл.
- Понятно, зачем Яр и Стасян пристали Ритке рулонные жалюзи и двусторонний скотч, - братья коротко хлопнули друг друга по рукам, тоже засобирались.
Три недели, пока мужская часть первого курса была на полевых сборах, девчонки привыкали к новому распорядку. Ранний подъем, пробежка, умывание. Потом общевойсковая «учебка»: Устав, строевой шаг, сборка-разборка оружия, стрельба, кроссы. Выматывались, конечно, но утром и вечером, даже в ущерб сну, пеклись о красоте - потчевали кремами и масками обветренные лица и руки, лечили набитые берцами мозоли. Волосы, а большинство носили длинные, ниже лопаток - настоящие пожиратели времени. Мытье, сушка, ежеутренние прически.
- Хорошо парням, - в очередной раз позавидовала Геля, с сонным видом пытаясь сделать ровный пробор. - Вытерли голову - и уже красавцы. Максимум - два раза расческой провести. Я через день подстричься мечтаю.
- Я то же, - Рита воткнула в пучок очередную шпильку. - Но как вспомню маму, так стыдно сдаваться. Она - воплощение женственности.
- Скажи еще идеал, - хмыкнула Геля, зевая.
- Для меня - да, - не обиделась подруга. - Я поражаюсь, как она все успевает? Нас пятеро, работа у нее ответственная. А она всегда ухоженная, красивая. Я никогда не видела ее в плохом настроении, чем-то недовольную, раздраженную.
- Неудивительно, что ее выбрали для полета на Марс, - констатировала Королева. Посмотрела в два зеркала на затылок, оценивая «гульку». - Слушай, а она на присягу приедет? Я у нее автограф возьму!
Про Марс девушки выяснили довольно скоро, однако Рита не заметила, что к ней стали относится как-то по-другому. По крайней мере, девочки из их блока. Да и со всеми остальными у нее сложились ровные дружеские отношения. Это у нее то же было от мамы. Та всегда говорила - друзей и приятелей может быть много. Но тех, кому можно рассказать по-настоящему личные вещи, поделиться проблемами или спросить совета - только единицы. Мама так дружила с Екатериной Юрьевной и Марией Всеволодовной, ну, и с сестрой Светланой. А Рита - с Милой Золотаревой, а особенно близко - с Линой и Алисой Русановыми.
Они были знакомы с самого раннего детства, но ведь не это же главное. Можно с яслей сидеть на одном горшке и ничего общего, кроме этого, с человеком не иметь. А они втроем… Им было интересно вместе, у них были схожие взгляды на многие вещи, и даже разные увлечения и выбор будущей профессии их не разделяли. С возрастом появились тайны, которые можно было доверить только самой близкой подруге, хотя с мамами у девочек были очень доверительные отношения. Но не расскажешь же маме, что вчера поцеловалась с Сережкой Жуковым (не понравилось, что люди в этом находят?). Или что Лине очень нравится Вадим, а он никак не показывает, как к этому относится? И уж тем более не расскажешь, что Алиса с Климом в этом году первый раз занимались любовью теплой майской ночью, в цветущем саду? Девчонки потом втроем боялись последствий, но обошлось. Ангелинка, между прочим, Вадима перед его отъездом тоже подбивала, но он не соблазнился. Лина долго плакала и грозилась, что «Раз он не хочет, то и я не хочу с ним. Другого найду, что я, уродина? Да на меня полкласса смотрит, а вторая половина чуть не замуж предлагала!» Конечно, ни с кем она мстить не стала, и не будет. Ритка сама была такая. Одно дело, когда любишь, а другое - просто от досады. Или потому, что у большинства девчонок в классе «уже было».
Парням Рита нравилась, очень. И в соцсетях писали, в друзья просились, и на улице подходили. В школе - одноклассники, старшеклассники на всех школьных вечерах, в местном клубе приглашали танцевать, рвались провожать до дома, дарили подарки по поводу и без. Подарки, по большей части, она не брала, домой ходила исключительно с братьями. Конечно, понравься ей кто-то по-настоящему, никаким Вадьке с Женькой не удалось бы ей помешать. Но увы. Мальчишки казались ей не интересными. Плоскими какими-то, как иллюстрация в книге. Ей хотелось какого-то… Какого-то необыкновенного. Умного, талантливого, выдержанного. Еще симпатичного и высокого. Знаете, как трудно девушке с ростом сто восемьдесят три сантиметра?
Три года назад она почти решила, что влюбилась. Здесь, в училище, когда приехала на выпускной к двоюродным братьям, познакомилась с парнем, курсантом первого курса. Переписывались, вроде поначалу было интересно общаться. Да еще он старше на четыре года, это ей немного льстило. Два года писали и созванивались, и еще он на каникулы приезжал в Москву. Первый раз - ей было пятнадцать - мама ее на свидание не отпустила. Через год он опять приехал. Родители подумали и разрешили съездить на день в столицу. Сперва хотели отправить ее под конвоем братьев, но она так развопилась, что если ей не доверяют, так лучше она совсем никуда не поедет! И что ей шестнадцать, а не шесть, что она уже работать может пойди и что когда она учиться поедет, к ней опять няньку приставят?! Короче, первый раз в жизни она взбунтовалась. Папа пытался убедить, говорил разумные вещи, но ее, что называется, несло. Они даже поссорились и не разговаривали два дня. Оба страшно переживали, она мучилась, но не хотела уступать. Папа, раз высказавшись, решения не менял. В конце концов она не выдержала, первой подошла к отцу - мириться. Он обнял, поцеловал в макушку. Было так спокойно в папиных руках, но на свидание очень хотелось. Мама нашла компромисс.
- Мы поедем в Москву вместе. Ты будешь заниматься своими делами, я - своими. Два условия - ты будешь с ним гулять только в людных местах. Никаких гостиниц (тут Рита покраснела) и прочих сомнительных удовольствий. Второе - ты будешь мне писать каждые полчаса, где ты в этот момент находишься. Мы договорились?
- Договорились, - буркнула Рита. Знала бы, чем это приключение закончится, ни за что бы так не хлопотала!
- Гордо реет над нами
Нашей Родины знамя.
Головы вверх гордо поднять
За тебя, Родина-мать!
Мы до конца будем стоять
За тебя, Родина-мать!
Мы будем петь, будем гулять
За тебя Родина-мать!
И за страну трижды ура
За тебя, Родина-мать!
- Про петь и гулять они пели особенно проникновенно, - заметила мужу красивая женщина в светлом костюме и изумительных туфлях.
Муж, высокий седой мужчина с подтянутой сухощавой фигурой, усмехнулся.
- У них до присяги увольнительных не было. Предвкушают.
Уже многократно прозвучали слова присяги, выступили мэр и председатель гордумы, начальник училища и казачий атаман, отгремел гимн. Родители смотрели, как курсанты торжественным маршем проходят по площади, переговаривались.
- Игорь, на встречу с руководством училища пойдем? В концертном зале Кубанского казачьего хора? Потом, вроде, концерт обещали.
- Ты хочешь? Если нет, то, может, лучше с детьми побудем?
- Им разрешат? - обрадовалась Мила.
- Я договорился.
- Ого! - прониклась жена. - Генеральские привилегии, кто бы мог подумать!
- Первый и последний раз, - предупредил Игорь Вадимович. - Ладно, давай выбираться ближе к трибуне, Григорьев обещал наших туда прислать.
Шли сквозь толпу, Игорь то и дело отвечал на приветствия встречных курсантов, офицеров.
- Здорово, Батя, - окликнул звучный мужской голос.
- Здравствуй, - Игорь шагнул к мужчине, обнялись.
- Знакомься, Мила. Александр Владимирович Титаренко, мы служили вместе.
- Отец Александр, - представился мужчина. - Настоятель храма, здесь, в училище. У вас сын поступил?
- Сыновья и дочь, - улыбнулась Людмила Евгеньевна. Глаза были грустные.
- Красивая девочка такая? Улыбается когда, на вас похожа.
- Вон они идут, - кивнула Мила, непроизвольно делая шаг навстречу.
- Здравия желаю! - почти хором поздоровались курсанты, вытягиваясь в струнку.
Игорь без улыбки поднес руку к козырьку.
- Вольно.
Обменялся рукопожатием сыновьями, обнял дочь за плечи. Людмила по очереди крепко обняла, долго вглядывалась в лица, трогала плечи, руки.
- Здравствуй, мамуль, - Рита так и стояла, обнявшись с мамой. - Ты как? Как малые?
- К вам просились, - Мила погладила дочку по спине. - Пойдемте, вас отпустили. Игорь, во сколько им в училище надо быть?
До квартиры, снятой родителями, добрались за полчаса. Мама ушла в спальню, позвала за собой Риту. Отец кивнул сыновьям на диван.
- Переодевайтесь, не в парадке же сидеть, - сам тоже одел футболку, джинсы.
Мила вышла в свободном легком платье, на ходу шлепнула сыновей по голым спинам.
- Сейчас обедать будем. Мы вчера прилетели, мама скомандовала закупаться, а потом до двух ночи готовила.
- Отец скромничает. Он мне помогал, - крикнула Людмила Евгеньевна. - Идите, все готово!
- Солянка, - Женька нюхал воздух, как Майор-младший. - И рулет!
- Пирожки, - простонала Ритка, заскакивая в кухню и хватая с блюда выпечку. - С яблоками! Мммм!
- Рита, поешь нормально, не в сухомятку, - мама наливала суп. - Садитесь, не стойте! Игорь, порежь еще хлеба.
Долго сидели за столом, потом перешли в комнату. Рита, правда, ненадолго осталась с мамой в кухне, посекретничать о женском. Разговаривали, смеялись. Родителям было все важно, все интересно. Отец вспомнил, как он присягу принимал. Рассказал и про отца Александра.
- Отличный летчик. У него не только про духовное, но и про матчасть спросить можно.
Ближе к вечеру Рита спохватилась.
- Мам, я девчонкам твой автограф обещала! Распишись на чем-нибудь… У тебя есть три раза по сто рублей?
- Ладно, распишусь, - Мила паковала детям с собой еду, сладости.
- Пап, по дороге остановишь, мы еще конфет шоколадных купим. И печенья.
- И орешков со сгущенкой. И пряников. И колбасы.
- У вас холодильник разве есть? - удивилась мать.
- У нас Матвей есть, - повернулся к ней Женька. - Денег дал, просил, чтобы купили.
- К нему никто не приехал?
- Он детдомовский.
- Деньги ему верните, на свои как-нибудь купим.
- Нет. Он не возьмет. Но можете еще на свои купить, да, Вадь? Ритка, а ты с собой брать будешь или вы на диете?
- Бубу, - подтвердила Рита, дожевывая плюшку.
- Почти как в американских фильмах, - оценила Рита. - А что вы тут стираете?
- Личные, дорогие сердцу вещи.
- Трусы? - прыснула Ритка.
- Демоны, есть кто? - средний Серебро бухнул по соседней двери кулаком. - Заходи, у нас помывка строго по распорядку, утром и вечером.
Ритинья опасливо заглянула. Мало ли, может, какой особо чистоплотный выпал из обоймы? Но в раздевалке было пусто, в кабинках не шумела вода.
- Носки, нижнее бельё перед душем снимаешь и бросаешь в специальные корзины – носки к носкам, майку – к майкам, трусы – к трусам, - показывал «экскурсовод». - После душа получаешь новые выстиранные и выглаженные. Полотенце тоже - раз, и в корзину. А у вас не так, что ли?
- Еще чего, - фыркнула Рита. - Трусы мы сами постирать можем. Фу, в чужих ходить! - Демонстративно передернула плечиками. - А стол тут зачем?
- Медик сидит за столом и наблюдает. Ссадину или синяк увидит - «разбор полётов», вдруг неуставные отношения?
- Были случаи? - посерьезнела сестра.
- Пока нет, - пожал широкими плечами Женя. - Ты думаешь, в случае чего не отобьемся?
- Лучше бы случая не было, - отрезала Рита.
- Давай в темпе, - посмотрел на наручные часы, еще дедовские - Евгения Григорьевича. - Скоро в тренажорку.
- А к вам?
- Куда к нам?
- Комнату посмотреть.
Женька узнал сестрицыну интонацию, означавшую крайнюю степень заинтересованности.
- Что там смотреть, - бубнил парень, тем не менее, ведя Риту к лестнице. - Четыре кровати, тумбочки, шкафы. Зайди в любую и найди хотя бы одно отличие.
- Я же не с вашими буду сравнивать, а со своей, - возразила Рита, оглядываясь вокруг и хорошенько осматриваясь. В отличие от женского корпуса, у парней комнаты шли по обеим сторонам. На дверях точно так же, как у девчонок, значились фамилии. На третьей слева Марго прочитала.
Серебро В.,
Серебро Е.,
Пашкевич Э.,
Волконский М.
- О, у вас двери не запираются. А у нас можно и изнутри, и снаружи, - с этими словами Рита открыла дверь и шагнула внутрь.
- Нам вроде бояться некого, - сказал сзади Женька. - Ты тут что ли, Матюха?
Рита стояла, так и держась за ручку двери, и как завороженная смотрела на огромного парня, что-то достававшего из шкафа.
- Да развели барахла, по пять раз на день переодеваться. Что я им, Онегин? Полевой комплект, повседневка, спортивная, спецформа. В подштанниках заблудишься, - бурчал парень, не отрываясь от своего занятия. - Эдька где?
- Не знаю, - и, углом рта, Рите. - Ты что стоишь, как Лотова жена? Парня в трусах никогда не видела?
- А ты с кем это? - здоровяк стащил с полки необъятных размеров майку и шорты, повернулся. - Здрасьте!
- Привет, - проблеяла Марго, чувствуя, как горят щеки. - Жень, я пойду.
- Провожу, - Женька взял сестру за локоть, повернул. - Пошли уже, недоразумение! Правильно Вадька говорил, нечего тебе здесь делать. Нет, я повелся…
Минут через пять вернулся, начал переодеваться. Матвей уже шнуровал кроссовки. Встал, попрыгал.
- Красивая.
- Кто? - удивился Серебро.
- Сестра твоя.
- На вкус и цвет, - хмыкнул Женька.
- У нее парень есть?
- Клеиться к ней даже не думай, - предупредил суровый брат.
- Что, в глаз дашь? - усмехнулся претендент. - Так есть парень?
- Нет. Нет у нее парня, - и про себя уже. - Кто ее вытерпит, язву эту…
К себе в комнату Рита пришла с розами на щеках и на все вопросы отвечала очень односложно. Сходили с девчонками в спортзал, потом на ужин. Из столовой шли медленно, уселись на скамейках у входа в свой корпус. Через невысокую зеленую изгородь было отлично видно, как по парковым аллеям бегают парни. Будущие офицеры вели наблюдение и отпускали реплики, иногда даже остроумные.
- Вы как на собачьей выставке, - прокомментировала Ритка.
- Это как? - повелась Славка.
- Сидите и кобелей оцениваете.
Девушки прыснули, пробегавший мимо образец шире расправил и без того немаленькие плечи.
В соседнем корпусе Вадим с Женей негромко переговаривались, сидя вдвоем на одной кровати. Матвей все еще был в качалке, Эдик Пашкевич трепался где-то на этаже.
- …три недели общевойсковой еще, потом полевой выход.
- Девчонки тоже поедут?
- Сам-то как думаешь?
Женька фыркнул.
- Не возьмут? Правильно, зачем командирам головняк.
За стенкой говорили все громче, потом заржали, хлопнула дверь. Разговаривали теперь в коридоре.
- Похоже, Краснокутский опять в ударе. Что в этот раз, интересно?
Женька пошел было посмотреть, но в дверь, как медведь, пролез Матвей.
- Эти дебилы бинокль ночного видения где-то надыбали, - ответил, вытирая коротко стриженую голову полотенцем. - Пошли с крыши шестого корпуса на девок смотреть, как стемнеет. На пятом этаже и занавески чисто символические, и трусы на девках…
- Понятно, - непонятно протянул Женька, коротко хохотнув.
- Ты про что? - Матвей сменил кроссовки на сланцы, вытащил несессер. - Удобную вещь, кстати, вещевая служба ВКС придумала – все компактно помещается: мыло там, пена для бритья, крем, лосьон, шампунь, гель для душа. Взял и пошёл.
- Понятно, зачем Яр и Стасян пристали Ритке рулонные жалюзи и двусторонний скотч, - братья коротко хлопнули друг друга по рукам, тоже засобирались.
Три недели, пока мужская часть первого курса была на полевых сборах, девчонки привыкали к новому распорядку. Ранний подъем, пробежка, умывание. Потом общевойсковая «учебка»: Устав, строевой шаг, сборка-разборка оружия, стрельба, кроссы. Выматывались, конечно, но утром и вечером, даже в ущерб сну, пеклись о красоте - потчевали кремами и масками обветренные лица и руки, лечили набитые берцами мозоли. Волосы, а большинство носили длинные, ниже лопаток - настоящие пожиратели времени. Мытье, сушка, ежеутренние прически.
- Хорошо парням, - в очередной раз позавидовала Геля, с сонным видом пытаясь сделать ровный пробор. - Вытерли голову - и уже красавцы. Максимум - два раза расческой провести. Я через день подстричься мечтаю.
- Я то же, - Рита воткнула в пучок очередную шпильку. - Но как вспомню маму, так стыдно сдаваться. Она - воплощение женственности.
- Скажи еще идеал, - хмыкнула Геля, зевая.
- Для меня - да, - не обиделась подруга. - Я поражаюсь, как она все успевает? Нас пятеро, работа у нее ответственная. А она всегда ухоженная, красивая. Я никогда не видела ее в плохом настроении, чем-то недовольную, раздраженную.
- Неудивительно, что ее выбрали для полета на Марс, - констатировала Королева. Посмотрела в два зеркала на затылок, оценивая «гульку». - Слушай, а она на присягу приедет? Я у нее автограф возьму!
Про Марс девушки выяснили довольно скоро, однако Рита не заметила, что к ней стали относится как-то по-другому. По крайней мере, девочки из их блока. Да и со всеми остальными у нее сложились ровные дружеские отношения. Это у нее то же было от мамы. Та всегда говорила - друзей и приятелей может быть много. Но тех, кому можно рассказать по-настоящему личные вещи, поделиться проблемами или спросить совета - только единицы. Мама так дружила с Екатериной Юрьевной и Марией Всеволодовной, ну, и с сестрой Светланой. А Рита - с Милой Золотаревой, а особенно близко - с Линой и Алисой Русановыми.
Они были знакомы с самого раннего детства, но ведь не это же главное. Можно с яслей сидеть на одном горшке и ничего общего, кроме этого, с человеком не иметь. А они втроем… Им было интересно вместе, у них были схожие взгляды на многие вещи, и даже разные увлечения и выбор будущей профессии их не разделяли. С возрастом появились тайны, которые можно было доверить только самой близкой подруге, хотя с мамами у девочек были очень доверительные отношения. Но не расскажешь же маме, что вчера поцеловалась с Сережкой Жуковым (не понравилось, что люди в этом находят?). Или что Лине очень нравится Вадим, а он никак не показывает, как к этому относится? И уж тем более не расскажешь, что Алиса с Климом в этом году первый раз занимались любовью теплой майской ночью, в цветущем саду? Девчонки потом втроем боялись последствий, но обошлось. Ангелинка, между прочим, Вадима перед его отъездом тоже подбивала, но он не соблазнился. Лина долго плакала и грозилась, что «Раз он не хочет, то и я не хочу с ним. Другого найду, что я, уродина? Да на меня полкласса смотрит, а вторая половина чуть не замуж предлагала!» Конечно, ни с кем она мстить не стала, и не будет. Ритка сама была такая. Одно дело, когда любишь, а другое - просто от досады. Или потому, что у большинства девчонок в классе «уже было».
Парням Рита нравилась, очень. И в соцсетях писали, в друзья просились, и на улице подходили. В школе - одноклассники, старшеклассники на всех школьных вечерах, в местном клубе приглашали танцевать, рвались провожать до дома, дарили подарки по поводу и без. Подарки, по большей части, она не брала, домой ходила исключительно с братьями. Конечно, понравься ей кто-то по-настоящему, никаким Вадьке с Женькой не удалось бы ей помешать. Но увы. Мальчишки казались ей не интересными. Плоскими какими-то, как иллюстрация в книге. Ей хотелось какого-то… Какого-то необыкновенного. Умного, талантливого, выдержанного. Еще симпатичного и высокого. Знаете, как трудно девушке с ростом сто восемьдесят три сантиметра?
Три года назад она почти решила, что влюбилась. Здесь, в училище, когда приехала на выпускной к двоюродным братьям, познакомилась с парнем, курсантом первого курса. Переписывались, вроде поначалу было интересно общаться. Да еще он старше на четыре года, это ей немного льстило. Два года писали и созванивались, и еще он на каникулы приезжал в Москву. Первый раз - ей было пятнадцать - мама ее на свидание не отпустила. Через год он опять приехал. Родители подумали и разрешили съездить на день в столицу. Сперва хотели отправить ее под конвоем братьев, но она так развопилась, что если ей не доверяют, так лучше она совсем никуда не поедет! И что ей шестнадцать, а не шесть, что она уже работать может пойди и что когда она учиться поедет, к ней опять няньку приставят?! Короче, первый раз в жизни она взбунтовалась. Папа пытался убедить, говорил разумные вещи, но ее, что называется, несло. Они даже поссорились и не разговаривали два дня. Оба страшно переживали, она мучилась, но не хотела уступать. Папа, раз высказавшись, решения не менял. В конце концов она не выдержала, первой подошла к отцу - мириться. Он обнял, поцеловал в макушку. Было так спокойно в папиных руках, но на свидание очень хотелось. Мама нашла компромисс.
- Мы поедем в Москву вместе. Ты будешь заниматься своими делами, я - своими. Два условия - ты будешь с ним гулять только в людных местах. Никаких гостиниц (тут Рита покраснела) и прочих сомнительных удовольствий. Второе - ты будешь мне писать каждые полчаса, где ты в этот момент находишься. Мы договорились?
- Договорились, - буркнула Рита. Знала бы, чем это приключение закончится, ни за что бы так не хлопотала!
Глава 3.
- Гордо реет над нами
Нашей Родины знамя.
Головы вверх гордо поднять
За тебя, Родина-мать!
Мы до конца будем стоять
За тебя, Родина-мать!
Мы будем петь, будем гулять
За тебя Родина-мать!
И за страну трижды ура
За тебя, Родина-мать!
- Про петь и гулять они пели особенно проникновенно, - заметила мужу красивая женщина в светлом костюме и изумительных туфлях.
Муж, высокий седой мужчина с подтянутой сухощавой фигурой, усмехнулся.
- У них до присяги увольнительных не было. Предвкушают.
Уже многократно прозвучали слова присяги, выступили мэр и председатель гордумы, начальник училища и казачий атаман, отгремел гимн. Родители смотрели, как курсанты торжественным маршем проходят по площади, переговаривались.
- Игорь, на встречу с руководством училища пойдем? В концертном зале Кубанского казачьего хора? Потом, вроде, концерт обещали.
- Ты хочешь? Если нет, то, может, лучше с детьми побудем?
- Им разрешат? - обрадовалась Мила.
- Я договорился.
- Ого! - прониклась жена. - Генеральские привилегии, кто бы мог подумать!
- Первый и последний раз, - предупредил Игорь Вадимович. - Ладно, давай выбираться ближе к трибуне, Григорьев обещал наших туда прислать.
Шли сквозь толпу, Игорь то и дело отвечал на приветствия встречных курсантов, офицеров.
- Здорово, Батя, - окликнул звучный мужской голос.
- Здравствуй, - Игорь шагнул к мужчине, обнялись.
- Знакомься, Мила. Александр Владимирович Титаренко, мы служили вместе.
- Отец Александр, - представился мужчина. - Настоятель храма, здесь, в училище. У вас сын поступил?
- Сыновья и дочь, - улыбнулась Людмила Евгеньевна. Глаза были грустные.
- Красивая девочка такая? Улыбается когда, на вас похожа.
- Вон они идут, - кивнула Мила, непроизвольно делая шаг навстречу.
- Здравия желаю! - почти хором поздоровались курсанты, вытягиваясь в струнку.
Игорь без улыбки поднес руку к козырьку.
- Вольно.
Обменялся рукопожатием сыновьями, обнял дочь за плечи. Людмила по очереди крепко обняла, долго вглядывалась в лица, трогала плечи, руки.
- Здравствуй, мамуль, - Рита так и стояла, обнявшись с мамой. - Ты как? Как малые?
- К вам просились, - Мила погладила дочку по спине. - Пойдемте, вас отпустили. Игорь, во сколько им в училище надо быть?
До квартиры, снятой родителями, добрались за полчаса. Мама ушла в спальню, позвала за собой Риту. Отец кивнул сыновьям на диван.
- Переодевайтесь, не в парадке же сидеть, - сам тоже одел футболку, джинсы.
Мила вышла в свободном легком платье, на ходу шлепнула сыновей по голым спинам.
- Сейчас обедать будем. Мы вчера прилетели, мама скомандовала закупаться, а потом до двух ночи готовила.
- Отец скромничает. Он мне помогал, - крикнула Людмила Евгеньевна. - Идите, все готово!
- Солянка, - Женька нюхал воздух, как Майор-младший. - И рулет!
- Пирожки, - простонала Ритка, заскакивая в кухню и хватая с блюда выпечку. - С яблоками! Мммм!
- Рита, поешь нормально, не в сухомятку, - мама наливала суп. - Садитесь, не стойте! Игорь, порежь еще хлеба.
Долго сидели за столом, потом перешли в комнату. Рита, правда, ненадолго осталась с мамой в кухне, посекретничать о женском. Разговаривали, смеялись. Родителям было все важно, все интересно. Отец вспомнил, как он присягу принимал. Рассказал и про отца Александра.
- Отличный летчик. У него не только про духовное, но и про матчасть спросить можно.
Ближе к вечеру Рита спохватилась.
- Мам, я девчонкам твой автограф обещала! Распишись на чем-нибудь… У тебя есть три раза по сто рублей?
- Ладно, распишусь, - Мила паковала детям с собой еду, сладости.
- Пап, по дороге остановишь, мы еще конфет шоколадных купим. И печенья.
- И орешков со сгущенкой. И пряников. И колбасы.
- У вас холодильник разве есть? - удивилась мать.
- У нас Матвей есть, - повернулся к ней Женька. - Денег дал, просил, чтобы купили.
- К нему никто не приехал?
- Он детдомовский.
- Деньги ему верните, на свои как-нибудь купим.
- Нет. Он не возьмет. Но можете еще на свои купить, да, Вадь? Ритка, а ты с собой брать будешь или вы на диете?
- Бубу, - подтвердила Рита, дожевывая плюшку.
