- А это кто такие?
Ифрит отмахнулся:
- Они из «Лиги Солидарности Драконам», настоящие маньяки своего дела. Сейчас вот взялись за этот случай с принцессой. Вроде, даже собираются специальную группу на её поиски отрядить.
- Давай-ка лучше обойдём крыльцо с другой стороны, а то тут лужица…
Мы с Озриэлем поднялись по мраморным ступеням в главное здание и оказались в просторном полутемном вестибюле, напоминающем колодец: галереи располагались по кругу друг над другом и уходили в темноту. Строгостью, атмосферой и обилием мрамора академия напоминала здание суда. Статуи принцев-основателей стояли здесь не общей группой, как в фонтане на площади, а каждый в своей нише у стены. В центре располагался огромный стеклянный колпак высотой метра три. Внутри клубился разноцветный дымок. Стоило нам войти, и он уплотнился, превратившись в строгого пожилого господина в парике, старомодной ливрее и с жезлом в руках. Он поднёс к глазам лорнет и провозгласил официальным тоном:
- Приветствую, Озриэль Ирканийский. Руководство академии доводит до вашего сведения, что за дебош, устроенный сегодня на «Истории волшебного народа», вам надлежит прибыть после занятий в кабинет профессора Чераты, где будет назначено соответствующее наказание. – Привратник огляделся по сторонам, наклонился к самому стеклу и прошептал почти отеческим тоном: - Сочувствую, мой мальчик.
Я взглянула на Озриэля, в полной уверенности, что он сейчас сообщит об ошибке - ведь его не было на первом занятии! Но ифрит стоял, яростно сжимая кулаки.
- Я его прибью, - пробормотал он. - Потом оживлю, а потом снова прибью.
Привратник уже повернулся ко мне и неприязненно отстранился:
- Приветствую, Гарт Дуболом. За своим взысканием в связи с прогулом вы также обязаны явиться в кабинет профессора после занятий.
Я собиралась ответить что-нибудь вежливое, но вместо этого вдруг брякнула:
- Отвянь, старик.
А это сосед Озриэля – неприятный тип! Я, хоть и принцесса, никогда не позволяла себе подобных грубостей в отношении старших.
Привратник принял надменный вид и снова обратился в цветной дым.
Я догнала Озриэля у боковой лестницы.
- Что он имел в виду? Ты ведь пропустил «Историю волшебного народа». Наверное, произошла ошибка и…
- Да, Ливи, - перебил он, - произошла ошибка, и после занятий я сообщу о ней профессору. А сейчас забудь об этом и давай лучше поищем Магнуса.
Мы заглянули в кабинет поэтики и обнаружили там только профессора Марбис. Никто не рвался сюда раньше времени, все дожидались начала урока в коридоре. Пожилая дама стояла возле подоконника спиной к нам и пересаживала лютики из корзинки в горшок. Мне показалось, что цветы теперь выглядят гораздо лучше, чем утром: лепестки расправились и как будто бы даже стали ярче. Может, она успела их подкормить?
Профессор услышала шаги и повернулась:
- В чём дело, Ирканийский, Дуболом? Наше занятие только во второй половине дня, если мне не изменяет память. А она мне верна последние восемьдесят два года.
- Да-да, простите, профессор, – заторопился Озриэль, попутно обшаривая глазами кабинет. Я была занята тем же, но Магнуса ни в корзинке, ни где-либо ещё не наблюдалось. – Дежурный просил уточнить, не произошло ли на первой паре ничего необычного? Может, вы видели что-то странное?
Этот невинный вопрос привёл профессора в бешенство. Она приблизилась вплотную и ткнула сиреневым коготком в грудь ифриту, глядя на него снизу вверх, но при этом умудряясь нависать:
- Запомните, молодой человек, я пережила восьмерых мужей, последний из которых страдал огненной одышкой, и на принцев у меня и подавно хватит сил. Так что передайте мадам Лилит: пусть не надеется уволить меня по причине старческого маразма. Нет у меня никаких глюков. И на пенсию я уйду сразу в могилу!
- Конечно, профессор Марбис, - промямлил Озриэль, но та уже отвернулась и отошла к окну. Сейчас она напоминала мне Эмилию, кудахтающую над своими цветами.
Магнуса тут явно не было, и мы поспешили удалиться.
- Кто такая мадам Лилит? – спросила я в коридоре.
- Ректор академии.
- Они что, не ладят?
- Профессор Марбис ни с кем не ладит. Кроме Индрика, конечно.
Выяснять подробности я не стала. Сейчас были вопросы и поважнее:
- Что же нам делать? Видимо, Магнус успел сбежать до того, как она его обнаружила, и теперь может быть где угодно.
- Вчера он показался мне довольно разумным и самостоятельным пауком. Уверен, в случае чего, он найдёт дорогу обратно. Тебя ведь приняли в лавку? Всё в порядке?
- Да, сегодня первый рабочий день. Надеюсь, ты прав… - вздохнула я.
- Вот и хорошо. А сейчас лучше сосредоточься на поиске Суженого. На «Этикете ухаживаний» как раз соберётся весь поток, больше шансов его встретить.
Поскольку фисташки исключались, мы решили прибегнуть к прямому методу: задача Озриэля заключалась в том, чтобы присматриваться к студентам на предмет наличия темных меток, а моя - прислушиваться к ощущениям, чтобы не пропустить знак. Это могло быть что угодно - от щекотки под коленками до мушек перед глазами. Я только надеялась, что указующий знак - не выдумки…
Мы уже подошли к нужной аудитории и собирались войти, но тут какой-то парень оттеснил меня, чтобы другой - высокий и темноволосый - зашёл первым. За ним проследовала свита из трёх-четырёх таких же надменных юношей, включая толкнувшего меня. Кулаки у меня зачесались от одного вида их холеного предводителя - тот даже не взглянул в мою сторону! Раньше никогда не понимала драчунов, но теперь костяшки прямо-таки пульсировали от желания встретиться с его возмутительно прямым носом и стереть с бледного лица выражение превосходства. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся, и в глубине холодных черных, как маслины, глаз зажглись недобрые огоньки.
Я решительно шагнула в аудиторию и дернулась было к нему, но Озриэль тронул меня за плечо:
- Осторожнее. Не связывайся с Марсием Фьерским.
- Да я его мизинцем перешибу! - свирепо заявила я.
«Боже, что я несу?» - завопил какой-то уголок сознания.
- Вот именно этого и не стоит делать, - заволновался ифрит. – Ни в коем случае не дотрагивайся до него. Лучше вообще не приближайся. Это сейчас говорит плащ, не ты! Сопротивляйся.
- Ещё что-нибудь? – прорычала я.
«Нет-нет, я Ливи: нежная и воспитанная принцесса, которая не имеет ничего общего с драчливым полуогром Гартом».
- Кого ещё из этих дохляков мне нужно бояться?
Последнюю фразу я произнесла так громко, что все находившиеся в аудитории – а их было человек тридцать – повернулись в нашу сторону. Среди прочих мне в глаза бросилось удивленное лицо Индрика.
Тонкие губы брюнета начала растягивать улыбка. Он лениво поднял руки и ближайшие к нему студенты шарахнулись в стороны.
Теперь я вещала посреди гробовой тишины аудитории:
- Или только этого, в перчаточках? Он, наверное, ручки кремом смазал?
Себе я казалась прямо-таки фонтаном остроумия, но никто почему-то не смеялся. Кроме меня.
Кстати, на брюнете действительно были перчатки, из какого-то плотного материала, с монограммой и гербом рода.
- Ты зарвался, Дуболом, - подал голос он. – Уверен, если постучать по твоей голове, эхо разнесется по всей академии. Проверим?
Я бы на его месте померла от одного своего вида, но он был совершенно спокоен. Более того, на бледном лице отразилось предвкушение гурмана, заносящего вилку над креветкой.
Озриэль попытался увести меня подальше, но я раздраженно высвободилась. Ну уж нет, он не помешает мне навалять этому красавчику! Я чувствовала рвущуюся наружу мощь, которой на деле не обладала.
- Господа, если вы собираетесь доказывать своё умственное превосходство путём физического насилия, попрошу оставить мою аудиторию.
Все обернулись. В дверях стоял уже немолодой, но невообразимо элегантный господин, который, казалось, заскочил сюда по дороге на бал: на нём был серебристый фрак, белый атласный жилет и пышный галстук-бабочка. Гладко зачесанные седые волосы лежали волосок к волоску. Мужчина прошёл к своему столу, распространяя волны дорогого парфюма.
Брюнет нехотя опустил руки.
Элегантный поправил платочек, торчащий из нагрудного кармана, и продолжил, как ни в чем не бывало, обращаясь ко всем присутствующим:
- Эти двое господ минуту назад продемонстрировали, что имеют весьма смутное представление о том, как следует вести себя в цивилизованном обществе. Боюсь, это означает низвержение с занимаемых позиций.
Бледное лицо Марсия пошло бурыми пятнами. Он бросил на меня взгляд, от которого поперхнулась бы медуза Горгона.
Я не поняла, почему его так рассердили эти слова, и лишь позже узнала, что профессор Гудинаф имеет привычку моделировать на своих занятиях королевский двор, повышая или понижая студентов по иерархической лестнице, в соответствии с заслугами или промахами. Каждому надлежало пройти путь от самой низшей должности до короля. За сорок лет, что он преподавал в академии, королем не стал никто. Ближе всех к великосветским вершинам вознесся Индрик: его на прошлой неделе произвели в герцоги. Гарт к настоящему моменту едва успел перебраться из чистильщика конюшен в помощники грума, так что падение было не слишком болезненным, а вот Марсий в результате стычки скатился из барона в старшие лакеи.
Профессор меж тем энергично и с присущей ему элегантностью взял дело в свои руки:
- Разбились на пары. Нет-нет, Ирканийский, только не с соседом, найдите себе кого-нибудь другого.
Я не ожидала, что нас разлучат, и слегка растерялась.
- Не волнуйся, - успел шепнуть Озриэль, - сейчас будет практическое занятие, ничего сложного. Так даже лучше: сможешь присмотреться к партнёру. Главное, держись подальше от Марсия…и сопротивляйся Гарту, и не слушай Сида.
- А кто такой Сид?
Но ифрит, повинуясь вздернутым бровям профессора, уже занял место напротив одного из учащихся.
И почему я не озаботилась заранее поинтересоваться, как обычно проходят занятия по этикету ухаживаний? Может, потому что Гарту Дуболому не было до этого дела, а я всё больше чувствовала давление его личности…если так можно выразиться. Ну, или как там лучше назвать вспышки беспричинного раздражения и непреходящее желание намять бока – неважно кому.
Столы сдвинули к стенам, и все свободно разместились в аудитории. Одному рослому парню с курчавыми каштановыми волосами не хватило пары, и он с недовольным видом встал напротив меня.
- Итак, надеюсь, все успели повторить к сегодняшнему занятию технику преподнесения букетов? С этого и начнём!
Профессор хлопнул в ладоши, и прямо из воздуха ему в руки упал шикарный букет анемонов, составленный с необычайным вкусом
- Помним о правильном положении запястья. - Преподаватель чуть сдвинул пальцы, подкрепив разъяснения наглядным примером. - А теперь легким, но при этом точно выверенным движением вручаем цветы объекту.
Анемоны с непередаваемой грацией перекочевали в руки ближайшего к нему студента. Раздались восхищенные хлопки и даже свист, хотя, уверена, все присутствующие уже не раз наблюдали этот манёвр. Я и сама была под впечатлением. Половина моих фрейлин влюбились бы в профессора за одно это движение кисти.
Он снова деловито хлопнул в ладоши:
- Ну всё, приступили.
Громкий звук привёл меня в чувство, и я вытянула руки в ожидании, что в них сейчас свалится букет.
- Дуболом, вам отдельное приглашение нужно?
Вокруг послышались смешки и я обнаружила, что остальные уже выстроились к шкафу у дальней стены. Каждый по очереди доставал оттуда искусственный букет из проволоки и бумаги, после чего возвращался на место. Чувствовалось, что аляповатый реквизит успел побывать в руках многих поколений студентов до нас. Озриэль стряхивал пыль с поистине жутких колокольчиков. Я поспешила пристроиться в хвосте. Мне достались унылые оранжевые гвоздики.
Наконец, когда с распределением букетов было покончено, приступили непосредственно к тренировке. Профессор Гудинаф расхаживал между старательно пыхтящими студентами, время от времени поправляя положение рук и отпуская замечания вроде: «Нежнее!», «Немного разверните корпус и отставьте правую ногу. Вооот, уже лучше!»
Не увидь я этого собственными глазами, в жизни не поверила бы, что будущие принцы занимаются подобной ерундой. Подарить цветы? Да это же проще простого!
Но, оказывается, про слово «просто» надо забыть, если ты Гарт Дуболом. Я вдруг обнаружила, что понятия не имею, каким концом держать гвоздики. Поглядев по сторонам, с концом я определилась, но вот в остальном далеко не продвинулась.
- Долго ты ещё будешь топтаться? – нетерпеливо прошипел напарник.
- Ты чем-то недоволен? – рыкнула я, и парень тут же присмирел.
Я на секунду закрыла глаза, усилием воли загоняя полуогра поглубже. Помогло лишь отчасти: нашим личностям было тесно под одним плащом. Я то практически его не чувствовала, то начинала путаться в простейших вещах. Вскоре профессор уже неотлучно дежурил возле нашей пары.
«Дуболом, вы это нарочно?»
«Сколько раз повторять, что цветы не дарят стеблями вперёд!»
«О, Господи, и почему вы не продолжили семейное дело? Лесоруб – отличная профессия!»
Пальму первенства со мной делил Марсий Фьерский, явно не отошедший от недавнего унижения. Черные глаза то и дело со злостью останавливались на мне, но вымещал он её на напарнике – юноше из своей свиты. Тот сносил всё безропотно. И почему они так с ним церемонятся?
Профессор хмурился, разрываясь между нами двумя:
«Вы будто делаете даме одолжение, Марсий! Ни одна леди не примет букет, подаренный так небрежно».
«Вы должны вручить девушке букет, а не разрубить её пополам».
Брюнет и впрямь размахивал цветами так, словно орудовал мечом.
Профессор нервно постукивал носком лакированного ботинка о пол и наконец упорхнул к Марсию, а я сунула гвоздики своему напарнику и огляделась. Но ни одно из раскрасневшихся лиц не заставило сердце сладко дрогнуть. Наверное, чтобы почувствовать знак, нужен более близкий контакт. Я подняла руку.
Брови профессора вспорхнули удивленными галками:
- Да, Дуболом?
- Профессор, я тут подумал… - несколько голов изумлённо повернулись в мою сторону, - может, нам меняться парами? Ну, чтоб отрабатывать с разными партнёрами.
- Отличная идея! – Похоже, профессор и сам не верил, что говорит это. – Будем двигаться по часовой стрелке. Меняемся по хлопку. Раз, два, поменялись!
Я успела перехватить одобрительный взгляд Озриэля.
Через три смены началось новое упражнение. Нам предстояло отрабатывать друг на друге комплименты. Букеты были отложены, и их место заняли небольшие жестяные подносы. Профессор взмахнул рукой, и в середине каждого появилось крохотное пирожное, с виду настоящее. По аудитории разлился сладкий аромат ванили и корицы. Теперь я уже была настроена не столь скептично и внимательно слушала инструкции, стараясь запоминать всё в точности. Оказалось, сделать правильный комплимент не легче, чем отыскать цветочную лавку по карте мамаши Пикус. Дело не ограничивалось красивыми словами, там всё работало в комплексе. Помимо самой фразы, следовало помнить о мягком тоне, полуулыбке, выверенном расстоянии между вами и объектом и как бы случайных касаниях. На деле касания являлись ключевым пунктом.
- Обратите внимание на движение мизинца и этот незаметный щелчок в самом конце.
Ифрит отмахнулся:
- Они из «Лиги Солидарности Драконам», настоящие маньяки своего дела. Сейчас вот взялись за этот случай с принцессой. Вроде, даже собираются специальную группу на её поиски отрядить.
- Давай-ка лучше обойдём крыльцо с другой стороны, а то тут лужица…
***
Мы с Озриэлем поднялись по мраморным ступеням в главное здание и оказались в просторном полутемном вестибюле, напоминающем колодец: галереи располагались по кругу друг над другом и уходили в темноту. Строгостью, атмосферой и обилием мрамора академия напоминала здание суда. Статуи принцев-основателей стояли здесь не общей группой, как в фонтане на площади, а каждый в своей нише у стены. В центре располагался огромный стеклянный колпак высотой метра три. Внутри клубился разноцветный дымок. Стоило нам войти, и он уплотнился, превратившись в строгого пожилого господина в парике, старомодной ливрее и с жезлом в руках. Он поднёс к глазам лорнет и провозгласил официальным тоном:
- Приветствую, Озриэль Ирканийский. Руководство академии доводит до вашего сведения, что за дебош, устроенный сегодня на «Истории волшебного народа», вам надлежит прибыть после занятий в кабинет профессора Чераты, где будет назначено соответствующее наказание. – Привратник огляделся по сторонам, наклонился к самому стеклу и прошептал почти отеческим тоном: - Сочувствую, мой мальчик.
Я взглянула на Озриэля, в полной уверенности, что он сейчас сообщит об ошибке - ведь его не было на первом занятии! Но ифрит стоял, яростно сжимая кулаки.
- Я его прибью, - пробормотал он. - Потом оживлю, а потом снова прибью.
Привратник уже повернулся ко мне и неприязненно отстранился:
- Приветствую, Гарт Дуболом. За своим взысканием в связи с прогулом вы также обязаны явиться в кабинет профессора после занятий.
Я собиралась ответить что-нибудь вежливое, но вместо этого вдруг брякнула:
- Отвянь, старик.
А это сосед Озриэля – неприятный тип! Я, хоть и принцесса, никогда не позволяла себе подобных грубостей в отношении старших.
Привратник принял надменный вид и снова обратился в цветной дым.
Я догнала Озриэля у боковой лестницы.
- Что он имел в виду? Ты ведь пропустил «Историю волшебного народа». Наверное, произошла ошибка и…
- Да, Ливи, - перебил он, - произошла ошибка, и после занятий я сообщу о ней профессору. А сейчас забудь об этом и давай лучше поищем Магнуса.
Мы заглянули в кабинет поэтики и обнаружили там только профессора Марбис. Никто не рвался сюда раньше времени, все дожидались начала урока в коридоре. Пожилая дама стояла возле подоконника спиной к нам и пересаживала лютики из корзинки в горшок. Мне показалось, что цветы теперь выглядят гораздо лучше, чем утром: лепестки расправились и как будто бы даже стали ярче. Может, она успела их подкормить?
Профессор услышала шаги и повернулась:
- В чём дело, Ирканийский, Дуболом? Наше занятие только во второй половине дня, если мне не изменяет память. А она мне верна последние восемьдесят два года.
- Да-да, простите, профессор, – заторопился Озриэль, попутно обшаривая глазами кабинет. Я была занята тем же, но Магнуса ни в корзинке, ни где-либо ещё не наблюдалось. – Дежурный просил уточнить, не произошло ли на первой паре ничего необычного? Может, вы видели что-то странное?
Этот невинный вопрос привёл профессора в бешенство. Она приблизилась вплотную и ткнула сиреневым коготком в грудь ифриту, глядя на него снизу вверх, но при этом умудряясь нависать:
- Запомните, молодой человек, я пережила восьмерых мужей, последний из которых страдал огненной одышкой, и на принцев у меня и подавно хватит сил. Так что передайте мадам Лилит: пусть не надеется уволить меня по причине старческого маразма. Нет у меня никаких глюков. И на пенсию я уйду сразу в могилу!
- Конечно, профессор Марбис, - промямлил Озриэль, но та уже отвернулась и отошла к окну. Сейчас она напоминала мне Эмилию, кудахтающую над своими цветами.
Магнуса тут явно не было, и мы поспешили удалиться.
- Кто такая мадам Лилит? – спросила я в коридоре.
- Ректор академии.
- Они что, не ладят?
- Профессор Марбис ни с кем не ладит. Кроме Индрика, конечно.
Выяснять подробности я не стала. Сейчас были вопросы и поважнее:
- Что же нам делать? Видимо, Магнус успел сбежать до того, как она его обнаружила, и теперь может быть где угодно.
- Вчера он показался мне довольно разумным и самостоятельным пауком. Уверен, в случае чего, он найдёт дорогу обратно. Тебя ведь приняли в лавку? Всё в порядке?
- Да, сегодня первый рабочий день. Надеюсь, ты прав… - вздохнула я.
- Вот и хорошо. А сейчас лучше сосредоточься на поиске Суженого. На «Этикете ухаживаний» как раз соберётся весь поток, больше шансов его встретить.
Поскольку фисташки исключались, мы решили прибегнуть к прямому методу: задача Озриэля заключалась в том, чтобы присматриваться к студентам на предмет наличия темных меток, а моя - прислушиваться к ощущениям, чтобы не пропустить знак. Это могло быть что угодно - от щекотки под коленками до мушек перед глазами. Я только надеялась, что указующий знак - не выдумки…
Мы уже подошли к нужной аудитории и собирались войти, но тут какой-то парень оттеснил меня, чтобы другой - высокий и темноволосый - зашёл первым. За ним проследовала свита из трёх-четырёх таких же надменных юношей, включая толкнувшего меня. Кулаки у меня зачесались от одного вида их холеного предводителя - тот даже не взглянул в мою сторону! Раньше никогда не понимала драчунов, но теперь костяшки прямо-таки пульсировали от желания встретиться с его возмутительно прямым носом и стереть с бледного лица выражение превосходства. Словно почувствовав на себе мой взгляд, он обернулся, и в глубине холодных черных, как маслины, глаз зажглись недобрые огоньки.
Я решительно шагнула в аудиторию и дернулась было к нему, но Озриэль тронул меня за плечо:
- Осторожнее. Не связывайся с Марсием Фьерским.
- Да я его мизинцем перешибу! - свирепо заявила я.
«Боже, что я несу?» - завопил какой-то уголок сознания.
- Вот именно этого и не стоит делать, - заволновался ифрит. – Ни в коем случае не дотрагивайся до него. Лучше вообще не приближайся. Это сейчас говорит плащ, не ты! Сопротивляйся.
- Ещё что-нибудь? – прорычала я.
«Нет-нет, я Ливи: нежная и воспитанная принцесса, которая не имеет ничего общего с драчливым полуогром Гартом».
- Кого ещё из этих дохляков мне нужно бояться?
Последнюю фразу я произнесла так громко, что все находившиеся в аудитории – а их было человек тридцать – повернулись в нашу сторону. Среди прочих мне в глаза бросилось удивленное лицо Индрика.
Тонкие губы брюнета начала растягивать улыбка. Он лениво поднял руки и ближайшие к нему студенты шарахнулись в стороны.
Теперь я вещала посреди гробовой тишины аудитории:
- Или только этого, в перчаточках? Он, наверное, ручки кремом смазал?
Себе я казалась прямо-таки фонтаном остроумия, но никто почему-то не смеялся. Кроме меня.
Кстати, на брюнете действительно были перчатки, из какого-то плотного материала, с монограммой и гербом рода.
- Ты зарвался, Дуболом, - подал голос он. – Уверен, если постучать по твоей голове, эхо разнесется по всей академии. Проверим?
Я бы на его месте померла от одного своего вида, но он был совершенно спокоен. Более того, на бледном лице отразилось предвкушение гурмана, заносящего вилку над креветкой.
Озриэль попытался увести меня подальше, но я раздраженно высвободилась. Ну уж нет, он не помешает мне навалять этому красавчику! Я чувствовала рвущуюся наружу мощь, которой на деле не обладала.
- Господа, если вы собираетесь доказывать своё умственное превосходство путём физического насилия, попрошу оставить мою аудиторию.
Все обернулись. В дверях стоял уже немолодой, но невообразимо элегантный господин, который, казалось, заскочил сюда по дороге на бал: на нём был серебристый фрак, белый атласный жилет и пышный галстук-бабочка. Гладко зачесанные седые волосы лежали волосок к волоску. Мужчина прошёл к своему столу, распространяя волны дорогого парфюма.
Брюнет нехотя опустил руки.
Элегантный поправил платочек, торчащий из нагрудного кармана, и продолжил, как ни в чем не бывало, обращаясь ко всем присутствующим:
- Эти двое господ минуту назад продемонстрировали, что имеют весьма смутное представление о том, как следует вести себя в цивилизованном обществе. Боюсь, это означает низвержение с занимаемых позиций.
Бледное лицо Марсия пошло бурыми пятнами. Он бросил на меня взгляд, от которого поперхнулась бы медуза Горгона.
Я не поняла, почему его так рассердили эти слова, и лишь позже узнала, что профессор Гудинаф имеет привычку моделировать на своих занятиях королевский двор, повышая или понижая студентов по иерархической лестнице, в соответствии с заслугами или промахами. Каждому надлежало пройти путь от самой низшей должности до короля. За сорок лет, что он преподавал в академии, королем не стал никто. Ближе всех к великосветским вершинам вознесся Индрик: его на прошлой неделе произвели в герцоги. Гарт к настоящему моменту едва успел перебраться из чистильщика конюшен в помощники грума, так что падение было не слишком болезненным, а вот Марсий в результате стычки скатился из барона в старшие лакеи.
Профессор меж тем энергично и с присущей ему элегантностью взял дело в свои руки:
- Разбились на пары. Нет-нет, Ирканийский, только не с соседом, найдите себе кого-нибудь другого.
Я не ожидала, что нас разлучат, и слегка растерялась.
- Не волнуйся, - успел шепнуть Озриэль, - сейчас будет практическое занятие, ничего сложного. Так даже лучше: сможешь присмотреться к партнёру. Главное, держись подальше от Марсия…и сопротивляйся Гарту, и не слушай Сида.
- А кто такой Сид?
Но ифрит, повинуясь вздернутым бровям профессора, уже занял место напротив одного из учащихся.
И почему я не озаботилась заранее поинтересоваться, как обычно проходят занятия по этикету ухаживаний? Может, потому что Гарту Дуболому не было до этого дела, а я всё больше чувствовала давление его личности…если так можно выразиться. Ну, или как там лучше назвать вспышки беспричинного раздражения и непреходящее желание намять бока – неважно кому.
Столы сдвинули к стенам, и все свободно разместились в аудитории. Одному рослому парню с курчавыми каштановыми волосами не хватило пары, и он с недовольным видом встал напротив меня.
- Итак, надеюсь, все успели повторить к сегодняшнему занятию технику преподнесения букетов? С этого и начнём!
Профессор хлопнул в ладоши, и прямо из воздуха ему в руки упал шикарный букет анемонов, составленный с необычайным вкусом
- Помним о правильном положении запястья. - Преподаватель чуть сдвинул пальцы, подкрепив разъяснения наглядным примером. - А теперь легким, но при этом точно выверенным движением вручаем цветы объекту.
Анемоны с непередаваемой грацией перекочевали в руки ближайшего к нему студента. Раздались восхищенные хлопки и даже свист, хотя, уверена, все присутствующие уже не раз наблюдали этот манёвр. Я и сама была под впечатлением. Половина моих фрейлин влюбились бы в профессора за одно это движение кисти.
Он снова деловито хлопнул в ладоши:
- Ну всё, приступили.
Громкий звук привёл меня в чувство, и я вытянула руки в ожидании, что в них сейчас свалится букет.
- Дуболом, вам отдельное приглашение нужно?
Вокруг послышались смешки и я обнаружила, что остальные уже выстроились к шкафу у дальней стены. Каждый по очереди доставал оттуда искусственный букет из проволоки и бумаги, после чего возвращался на место. Чувствовалось, что аляповатый реквизит успел побывать в руках многих поколений студентов до нас. Озриэль стряхивал пыль с поистине жутких колокольчиков. Я поспешила пристроиться в хвосте. Мне достались унылые оранжевые гвоздики.
Наконец, когда с распределением букетов было покончено, приступили непосредственно к тренировке. Профессор Гудинаф расхаживал между старательно пыхтящими студентами, время от времени поправляя положение рук и отпуская замечания вроде: «Нежнее!», «Немного разверните корпус и отставьте правую ногу. Вооот, уже лучше!»
Не увидь я этого собственными глазами, в жизни не поверила бы, что будущие принцы занимаются подобной ерундой. Подарить цветы? Да это же проще простого!
Но, оказывается, про слово «просто» надо забыть, если ты Гарт Дуболом. Я вдруг обнаружила, что понятия не имею, каким концом держать гвоздики. Поглядев по сторонам, с концом я определилась, но вот в остальном далеко не продвинулась.
- Долго ты ещё будешь топтаться? – нетерпеливо прошипел напарник.
- Ты чем-то недоволен? – рыкнула я, и парень тут же присмирел.
Я на секунду закрыла глаза, усилием воли загоняя полуогра поглубже. Помогло лишь отчасти: нашим личностям было тесно под одним плащом. Я то практически его не чувствовала, то начинала путаться в простейших вещах. Вскоре профессор уже неотлучно дежурил возле нашей пары.
«Дуболом, вы это нарочно?»
«Сколько раз повторять, что цветы не дарят стеблями вперёд!»
«О, Господи, и почему вы не продолжили семейное дело? Лесоруб – отличная профессия!»
Пальму первенства со мной делил Марсий Фьерский, явно не отошедший от недавнего унижения. Черные глаза то и дело со злостью останавливались на мне, но вымещал он её на напарнике – юноше из своей свиты. Тот сносил всё безропотно. И почему они так с ним церемонятся?
Профессор хмурился, разрываясь между нами двумя:
«Вы будто делаете даме одолжение, Марсий! Ни одна леди не примет букет, подаренный так небрежно».
«Вы должны вручить девушке букет, а не разрубить её пополам».
Брюнет и впрямь размахивал цветами так, словно орудовал мечом.
Профессор нервно постукивал носком лакированного ботинка о пол и наконец упорхнул к Марсию, а я сунула гвоздики своему напарнику и огляделась. Но ни одно из раскрасневшихся лиц не заставило сердце сладко дрогнуть. Наверное, чтобы почувствовать знак, нужен более близкий контакт. Я подняла руку.
Брови профессора вспорхнули удивленными галками:
- Да, Дуболом?
- Профессор, я тут подумал… - несколько голов изумлённо повернулись в мою сторону, - может, нам меняться парами? Ну, чтоб отрабатывать с разными партнёрами.
- Отличная идея! – Похоже, профессор и сам не верил, что говорит это. – Будем двигаться по часовой стрелке. Меняемся по хлопку. Раз, два, поменялись!
Я успела перехватить одобрительный взгляд Озриэля.
Через три смены началось новое упражнение. Нам предстояло отрабатывать друг на друге комплименты. Букеты были отложены, и их место заняли небольшие жестяные подносы. Профессор взмахнул рукой, и в середине каждого появилось крохотное пирожное, с виду настоящее. По аудитории разлился сладкий аромат ванили и корицы. Теперь я уже была настроена не столь скептично и внимательно слушала инструкции, стараясь запоминать всё в точности. Оказалось, сделать правильный комплимент не легче, чем отыскать цветочную лавку по карте мамаши Пикус. Дело не ограничивалось красивыми словами, там всё работало в комплексе. Помимо самой фразы, следовало помнить о мягком тоне, полуулыбке, выверенном расстоянии между вами и объектом и как бы случайных касаниях. На деле касания являлись ключевым пунктом.
- Обратите внимание на движение мизинца и этот незаметный щелчок в самом конце.
