- Аншиасса, - лекарь склонился над её лицом, но Лиза, лишь зажмурившись, стонала. Ощущения были такими, словно её стопу вырвали, а сверху обдали кипятком. - Аншиасса, - доносилось до неё, но она, лишь сильнее сжав зубы, чтобы не закричать, мотнула головой.
- Уйди, убери руку, я сказал! - Доносилось до неё.
- Я же просто вправил…
- Идиот…
- Сейчас, Элиссавет…
- Хозяин нельзя так много…
- Уйди..
- Я бы мог…
- Во-о-н!
Обрывки общения мужчин долетали до её сознания, словно сквозь вату, но через несколько минут боль постепенно начала стихать и в районе вывиха почувствовался сначала сильный холод, а затем тепло.
- Элиссавет, открой глаза…
Лиза, открыв рот, задышала чаще, теперь головная боль била в висках кувалдой:
- Голова, - тихо простонала она и ей на лоб тут же легла мужская ладонь и опять она почувствовала холод, сменившийся мягким теплом который постепенно утихомирил боль.
- Ну же, Лисса, открой глаза, - прозвучало тихое над ней.
Лиза, выполнив просьбу, приоткрыла глаза и увидела над собой склонившегося Махараджа. Тут же закрыв глаза, женщина отвернулась от него, а потом вообще легла на бок спиной к сидящему рядом с ней мужчине.
- Элиссавет, - донеслось до неё, но она тихим голосом попросила:
- Прошу вас, пожалуйста…уйдите.
«В каждом мужчине скрыто желание
отомстить женщине за то,
что она ему нужна»
М.Горький
Предводящий покинул целом Элиссавет мрачнее самого грозового неба. Лекарь, что стоял на выходе из туннеля, увидев выражение его лица, тут же ретировался, но Махарадж, не обратив на него никакого внимания, прошёл на выход и, несмотря на зарево охватившее горизонт благодаря восходящей Зааншаре, протяжно свистнул.
Через некоторое время из второго тоннеля проворно выполз рашциз к своему хозяину, который вскочив в седло, направил животное в сторону от дневной стоянки.
Рашциз, не направляемый рукой хозяина, просто полз туда, куда ему вздумается. За время, что животное служило ему, оно словно чувствовало его желания, и поэтому тихим ходом рашциз самостоятельно дополз до небольшого провала в поверхности, когда наездник спустился с него, заполз в него и грузно опустился на брюхо.
Махарадж, поглощённый тяжёлыми раздумьями вызвал здрада, который навесил полог в подземный провал, и молча расставив охлаждающие кристаллы, исчез в своём переходе.
В голове предводящего мелькали воспоминания и он, со вздохом опустившись на землю, спиной привалился на бок уже задремавшего рашциза. Вспомнилось то, как он чуть ли не с пелёнок учился держать свои желания, мысли, эмоции в узде. Да, они все были одинаковы – мальчишки с природным любопытством, радостями и горестями, которые приходилось скрывать за маской безразличия, иначе останешься аутсайдером, изгоем, что, впрочем, и случалось довольно часто. Он же смог, он воспитал в себе хладнокровие, отчуждённость.
Махарадж не смог скрыть эмоции лишь несколько раз за всю жизнь: скорбь – когда старший брат сразил отца, чтобы захватить главенство рода и стать хозяином цело?мнища. Ему тогда было чуть больше двадцати, и он действительно скорбел, потому что его отец был одним из тех цисанов, которые хоть немного, но учувствовали в жизни отпрысков.
Ярость – когда казнил этого же старшего брата за участие в заговоре против заан-аншиассов двух соседних земель, с целью прибрать к рукам месторождения кристаллов. Никаких угрызений совести Махарадж после не испытывал – трудно их испытывать за казнь совершенно чужого, незнакомого существа, которого за всю жизнь видел пару раз.
Была в его жизни и тяга к женщине. Отец выделил подросшему сыну хороший капитал, и он первым делом заключил контракт с одной из саанцишисс. Именно она стала его первой женщиной и его наваждением, впрочем, оно быстро прошло и ему захотелось разнообразия.
Махарадж встал, похлопал по боку, спящего в прохладе рашциза и, пройдя к пологу, откинув его, сел на землю, глядя вдаль, туда, где виднелись пики гор, вспоминая Элиссавет.
Именно с её появлением, Махарадж перестал управлять своей жизнью. Никогда ранее он не совершал столько импульсивных, необдуманных поступков, никогда не действовал, будучи подверженным эмоциями, никогда не желал слияния так сильно, что не было возможности думать о чём-либо. Она его наваждение и проклятье.
Когда её нашли после песчаной бури, и женщина рассказывала что ищет Ведающую чтобы излечить сына – он ей не поверил, да, впрочем, никто из присутствующих там не поверил. Но потом, когда поддавшись эмоциям, заключил с ней контракт и ждал возвращения женщины на Эцишиз, чтобы разоблачить, уничтожить, он убедился в её честности, в её непонятной тяге к сыну.
Когда он опять поддался эмоциям и не стал противиться своим желаниям при слиянии – он испытал то, о чём и помыслить не мог.
Вот и в этот раз: нет, чтобы обдумать всё, а потом действовать, он совершил ошибку. Да, он был в ярости на самого себя, он был дезориентирован своими эмоциями.
- Шаранш! Я же просто её оттолкнул! - Нервно вырвалось у него.
Махарадж, закрыв глаза, вспомнил, как она тогда вскрикнула, и это он посчитал за игру, ведь ни одна цисанка от такого не могла бы пострадать и, причём так сильно. Её расширенные от шока глаза, когда он навис над нею. Он и подумать даже не мог, что нанёс своим действием такие повреждения. Он считал за искуснейшую игру все её взгляды, поведение, улыбки и что его больше всего раздражало – улыбки воинам, его тимарам!
Однажды он уже совершил ошибку, заключив контракт с опытной в интригах цисанкой, результатом чего была выплата неустойки и потеря срока его жизни. Поэтому поведение Элиссавет ему казалось наигранным: то, что она передвигалась с трудом; то, что она своевольно остановила рашцизану прямо в ходе перемещения и после, когда они остановились на дневной отдых… Махараджа, к тому моменту, обуревала ярость от её поведения!
Он направлялся в её цело?м в предвкушении разоблачения, приписывая ей желание разорвать с ним контракт с немалым выигрышем для себя, считая Элиссавет последней дрянью… но когда увидел реакцию в кристалле диагностики: буро-красные искры, он был удивлён, а когда лекарь снял её обувь – он был шокирован.
Её нога с крупным сине-красным отёком и при этом она ведь терпела эту боль весь переход! Любая цисанка уже давно бы закатила истерику, а она терпела и молчала. Маленькая Элиссавет, хрупкая и с такой выдержкой!
И его самообладание опять слетело в момент вправления сустава лекарем: её вскрик полный боли, зажмуренные глаза и закушенная губа до такой степени, что выступила капелька крови. В тот момент он чуть было не кинулся на своего тимара-лекаря, с трудом сдержался. Сам преобразовал энергию Эцишиза и направил её в очаг боли.
Именно тогда он понял, что заблуждался на её счёт. Маленькая, она оказалась такой беззащитной, хрупкой, что в это просто не верилось.
В груди кольнуло воспоминание о её просьбе уйти. Кольнуло и тяжело осело неприятное чувство - доселе незнакомое Махараджу.
Зааншара уже фактически поднялась до центра небосвода, когда Махарадж, накинув чёрный плащ с капюшоном, выгнал рашциза из провала и направил его обратно к месту дневной стоянки. Всё это время он обдумывал то, что случилось за последнее время, и обдумывал действия, которые необходимо предпринять
После ухода лекаря и предводящего, Елизавета сразу провалилась в сон, а проснувшись не могла понять: то ли ей приснилось, то ли среди длинного дня действительно приходил Махарадж?
Села, подогнув ногу, и осмотрела её. Отёк, конечно, был, но не такой, чтобы ужас. Ведь именно по реакции лекаря она решила, что там просто шарик надувной, ан нет, всё нормально.
Пошевелила пальцами и облегчённо выдохнула: боли уже фактически не чувствовалось. «Наверное, просто нога в покое была, не тревожила её, вот и полегче стало», - пронеслась у неё мысль. Пошевелила левой рукой и потрогала плечо – тоже лучше, боль хоть и осталась, но не такая, как была накануне. Отметив про себя, что и тошноты нет, и головная боль отступила, вызвала здраду.
Самлеша помогла Елизавете помыться, сообщив, что Егор уже и встал и позавтракал, а сейчас играя с Сицицом, бегают по тоннелю.
- Господи, - вырвалось у Лизы, и она тут же тревожно посмотрела на здраду: - Срочно позови его!
- Куда позвать? Вы же ещё не одеты! - Удивилась она.
- Самлеша, если их увидит предводящий – не известно, что будет! Быстрее!
- Ой, - махнула ручкой здрада, - не беспокойтесь: этот тоннель, где ваши цело?мы отдельный, у воинов, где находится цело?м хозяина – отдельный, так что всё в порядке.
Выдохнув, Лиза, одеваясь, скривилась от мысли, что предводящий даже отселил их отдельно, чтобы не видеть, но вдруг спохватилась:
- А когда выезд? Не опоздаю?
- Эту ночь и день проведём здесь по распоряжению хозяина…
- Что-то случилось? - Спросила Елизавета, усаживаясь на пуф и вытянув ногу, прикрыла глаза, в то время как здрада начала её расчёсывать.
- Ну как же, вы сейчас не можете продолжать путь, поэтому хозяин и распорядился.
Услышав объяснение здрады, Лиза горько улыбнулась: «Ну, надо же, какой заботливый! Ради персональной шлюхи даже отложил переход».
- Аншиасса, - тихо проговорила здрада, заплетая её волосы.
- Что, Самдеша?
- Скажите, что случилось? - Так же совсем тихо спросила она.
Лиза, немного помолчав, спросила:
- А ты как думаешь? У тебя ведь есть предположения?
Здрада, закрепив причёску, обошла женщину и села у ног. Нахмурившись, она смотрела вниз, но потом подняла голову:
- Я могла бы предположить, что виноват хозяин. Потому что уходила – у вас всё было в порядке, а потом… вы же даже цело?м не покидали, но…
- Но что?
- Хозяин… он ведь никогда… - Самлеша замялась, но Лиза молчала, не помогая ей. - Я ведь с рождения в его цело?мнище прислуживаю. Всякое бывало, хозяин может наказать, сурово, но он никогда, ни одну женщину не ударил. - Закончила здрада.
Лиза поднялась, поморщилась и, отойдя, села на матрас.
- Он не ударил. Он сильно толкнул. От злости, за то…
- Аншиасса, я… - Самлеша поднявшись, опять опустилась у колен Лизы, - может, я могу помочь?
- Не знаю, - прошептала Лиза. - Я дотронулась до груди предводящего и опустила руку к мужскому органу, вот тогда он меня и оттолкнул, но силы не рассчитал и я сильно ударилась.
- О-о-о, - протянула здрада, а Лиза невесело хмыкнула:
- Вот тебе и о-о-о. Я ведь не знала об этих дебильных законах, что нельзя прикасаться к мужскому органу. Ну да, ты что – на святое покусилась! Так что, Самлеша, как говорят в моем мире: «Незнание закона не освобождает от ответственности». Совершила проступок – поплатилась.
- Я уверена: он случайно. - Тихо проговорила здрада, опустив глаза. - Я знаю – хозяин не мог. Он… он же приходил вас лечить, пока вы спали, значит…
- Самлеша, давай больше не будем об этом, хорошо? - Женщине не хотелось рушить представления о благородстве её хозяина: ей же ему ещё служить, можно сказать до последних дней. - Позови сына, пожалуйста, соскучилась по нему очень, я поем хоть чуть-чуть, потом когда на дневной, то есть ночной сон его уложу, ты мне расскажешь, что у них ещё там можно, а что нельзя?
Общаться с сыном с этого дня Лиза решила только у себя. Она боялась, что предводящий может лишить Уаншихана наставничества над Егором, а потому чтобы не возникло у предводящего каких-нибудь гадких мыслей, решила и самой свести общение с наставником сына к минимуму.
Лиза и позанималась с сыном, и поиграла с ним, и мультик они посмотрели, а когда пришла пора укладывать Егора спать, она вывела его за пределы своего цело?ма и передала под опеку наставника.
Всё же травма головы сделала своё дело и Елизавета сейчас ощущала головную боль, да и нога стала ныть, поэтому она, выпив таблетку, расплела волосы и, помассировав кожу, легла, попросив Самлешу рассказать всё, что она знает о деликатных отношениях между цисанами, но та не успела начать:
- К вам идёт хозяин, - оповестила её здрада.
- Твою ж мать! - Лиза выдохнув, закрыла глаза. - Да что ему надо-то сейчас?
- Ну, наверно… Хозяин, - вскочила здрада, тут же склонившись в поклоне.
- Уйди, - коротко распорядился Махарадж, и здрада сразу же нырнула в переход.
Лиза, сглотнув, поднялась и с бесстрастным лицом выпрямилась у матраса, но глаз на предводящего поднимать не стала, ей до безумия не хотелось на него смотреть и общаться, но…
- Приветствую вас, предводящий, - проговорила она, подняв глаза, и с холодным безразличием посмотрела на мужчину.
- Приветствую, Элиссавет. Ложись, - Спокойно обронил он, хотя ему очень не понравилось то, как она на него смотрела: словно он пустое место.
- Если вы пришли для слияния, то необходимо позвать здраду чтобы та принесла гашан, - Лиза внутренне похвалила себя за то, что никак не выдала своих чувств и смогла всё произнести ровно, без эмоций.
- Я пришёл не за этим, Элиссавет, хотя теперь мне интересно: ты сказала, что после гашана чувствовала дискомфорт, теперь же наоборот заговорила о нём. С чего это вдруг?
Теперь Лиза уже не смотрела на мужчину, как сквозь него, она сфокусировала взгляд на его лице и старательно спокойно ответила:
- По контракту женщина должна встречать мужчину, который пришёл к ней для слияния обнажённой, в специальной позе и уже с нанесённым гашаном. Вы мне преподали урок предводящий, что необходимо соблюдать ваши законы и порядки, я его хорошо усвоила.
- Рад это слышать, - резко ответил предводящий и отвёл от женщины глаза, потому что понял - он опять срывается на эмоции. - Сейчас ложись, я осмотрю повреждения.
Лиза молча легла на матрас и прикрыла глаза, чтобы не видеть его, но вот от чувств-то не закроешься и от ощущений прикосновений к своему телу тоже.
Махарадж проследил за тем, как Элиссавет легла, на мгновение прикрыл глаза, сжал зубы, но тут же взяв себя в руки, присел рядом. Он старался отрешиться от всего и просто осмотреть её ногу, плечо и, преобразовав энергию влить её в очаги повреждений для ускорения регенерации. Стоило ему коснуться её кожи, он понял, что не может, не в силах думать о ней отчуждённо. Её запах сводил с ума, нежная, светлая кожа так и манила прикоснуться.
Задрав штанину шаровар до колена, приподняв её ногу, уселся рядом, и, положив себе на колени, начал поглаживать и только тихое шипение женщины вернуло его в реальность. Бросив взгляд на лицо Элиссавет, и глядя на то, как она сомкнула губы, перевёл взгляд на её ногу и увидел, что поглаживал её именно по опухшей щиколотке.
Ругнувшись про себя, аккуратно положил ладонь сверху и сосредоточился.
Закончив с ногой, он пересел ближе.
- Необходимо оголить плечо, чтобы была возможность контакта с кожей, где было повреждение. - Ровным голосом произнёс предводящий, и Елизавета, сев на кровати, начала расстёгивать множество мелких пуговичек жилета.
Она хотела чтобы всё уже побыстрее закончилось и он ушёл, поэтому нервничая с трудом справлялась с ними, а когда всё же получилось, сняла жакет, положила рядом, стянув с себя широкую лёгкую блузу, оставшись в бюстгальтере легла обратно и всё это она проделала, отстранённо глядя в сторону от мужчины.
«Гад, скотина, тварь!», мысленно костерила она его, а у самой сердце бешено колотилось от его мягких аккуратных прикосновений.
- Уйди, убери руку, я сказал! - Доносилось до неё.
- Я же просто вправил…
- Идиот…
- Сейчас, Элиссавет…
- Хозяин нельзя так много…
- Уйди..
- Я бы мог…
- Во-о-н!
Обрывки общения мужчин долетали до её сознания, словно сквозь вату, но через несколько минут боль постепенно начала стихать и в районе вывиха почувствовался сначала сильный холод, а затем тепло.
- Элиссавет, открой глаза…
Лиза, открыв рот, задышала чаще, теперь головная боль била в висках кувалдой:
- Голова, - тихо простонала она и ей на лоб тут же легла мужская ладонь и опять она почувствовала холод, сменившийся мягким теплом который постепенно утихомирил боль.
- Ну же, Лисса, открой глаза, - прозвучало тихое над ней.
Лиза, выполнив просьбу, приоткрыла глаза и увидела над собой склонившегося Махараджа. Тут же закрыв глаза, женщина отвернулась от него, а потом вообще легла на бок спиной к сидящему рядом с ней мужчине.
- Элиссавет, - донеслось до неё, но она тихим голосом попросила:
- Прошу вас, пожалуйста…уйдите.
ГЛАВА 24
«В каждом мужчине скрыто желание
отомстить женщине за то,
что она ему нужна»
М.Горький
Предводящий покинул целом Элиссавет мрачнее самого грозового неба. Лекарь, что стоял на выходе из туннеля, увидев выражение его лица, тут же ретировался, но Махарадж, не обратив на него никакого внимания, прошёл на выход и, несмотря на зарево охватившее горизонт благодаря восходящей Зааншаре, протяжно свистнул.
Через некоторое время из второго тоннеля проворно выполз рашциз к своему хозяину, который вскочив в седло, направил животное в сторону от дневной стоянки.
Рашциз, не направляемый рукой хозяина, просто полз туда, куда ему вздумается. За время, что животное служило ему, оно словно чувствовало его желания, и поэтому тихим ходом рашциз самостоятельно дополз до небольшого провала в поверхности, когда наездник спустился с него, заполз в него и грузно опустился на брюхо.
Махарадж, поглощённый тяжёлыми раздумьями вызвал здрада, который навесил полог в подземный провал, и молча расставив охлаждающие кристаллы, исчез в своём переходе.
В голове предводящего мелькали воспоминания и он, со вздохом опустившись на землю, спиной привалился на бок уже задремавшего рашциза. Вспомнилось то, как он чуть ли не с пелёнок учился держать свои желания, мысли, эмоции в узде. Да, они все были одинаковы – мальчишки с природным любопытством, радостями и горестями, которые приходилось скрывать за маской безразличия, иначе останешься аутсайдером, изгоем, что, впрочем, и случалось довольно часто. Он же смог, он воспитал в себе хладнокровие, отчуждённость.
Махарадж не смог скрыть эмоции лишь несколько раз за всю жизнь: скорбь – когда старший брат сразил отца, чтобы захватить главенство рода и стать хозяином цело?мнища. Ему тогда было чуть больше двадцати, и он действительно скорбел, потому что его отец был одним из тех цисанов, которые хоть немного, но учувствовали в жизни отпрысков.
Ярость – когда казнил этого же старшего брата за участие в заговоре против заан-аншиассов двух соседних земель, с целью прибрать к рукам месторождения кристаллов. Никаких угрызений совести Махарадж после не испытывал – трудно их испытывать за казнь совершенно чужого, незнакомого существа, которого за всю жизнь видел пару раз.
Была в его жизни и тяга к женщине. Отец выделил подросшему сыну хороший капитал, и он первым делом заключил контракт с одной из саанцишисс. Именно она стала его первой женщиной и его наваждением, впрочем, оно быстро прошло и ему захотелось разнообразия.
Махарадж встал, похлопал по боку, спящего в прохладе рашциза и, пройдя к пологу, откинув его, сел на землю, глядя вдаль, туда, где виднелись пики гор, вспоминая Элиссавет.
Именно с её появлением, Махарадж перестал управлять своей жизнью. Никогда ранее он не совершал столько импульсивных, необдуманных поступков, никогда не действовал, будучи подверженным эмоциями, никогда не желал слияния так сильно, что не было возможности думать о чём-либо. Она его наваждение и проклятье.
Когда её нашли после песчаной бури, и женщина рассказывала что ищет Ведающую чтобы излечить сына – он ей не поверил, да, впрочем, никто из присутствующих там не поверил. Но потом, когда поддавшись эмоциям, заключил с ней контракт и ждал возвращения женщины на Эцишиз, чтобы разоблачить, уничтожить, он убедился в её честности, в её непонятной тяге к сыну.
Когда он опять поддался эмоциям и не стал противиться своим желаниям при слиянии – он испытал то, о чём и помыслить не мог.
Вот и в этот раз: нет, чтобы обдумать всё, а потом действовать, он совершил ошибку. Да, он был в ярости на самого себя, он был дезориентирован своими эмоциями.
- Шаранш! Я же просто её оттолкнул! - Нервно вырвалось у него.
Махарадж, закрыв глаза, вспомнил, как она тогда вскрикнула, и это он посчитал за игру, ведь ни одна цисанка от такого не могла бы пострадать и, причём так сильно. Её расширенные от шока глаза, когда он навис над нею. Он и подумать даже не мог, что нанёс своим действием такие повреждения. Он считал за искуснейшую игру все её взгляды, поведение, улыбки и что его больше всего раздражало – улыбки воинам, его тимарам!
Однажды он уже совершил ошибку, заключив контракт с опытной в интригах цисанкой, результатом чего была выплата неустойки и потеря срока его жизни. Поэтому поведение Элиссавет ему казалось наигранным: то, что она передвигалась с трудом; то, что она своевольно остановила рашцизану прямо в ходе перемещения и после, когда они остановились на дневной отдых… Махараджа, к тому моменту, обуревала ярость от её поведения!
Он направлялся в её цело?м в предвкушении разоблачения, приписывая ей желание разорвать с ним контракт с немалым выигрышем для себя, считая Элиссавет последней дрянью… но когда увидел реакцию в кристалле диагностики: буро-красные искры, он был удивлён, а когда лекарь снял её обувь – он был шокирован.
Её нога с крупным сине-красным отёком и при этом она ведь терпела эту боль весь переход! Любая цисанка уже давно бы закатила истерику, а она терпела и молчала. Маленькая Элиссавет, хрупкая и с такой выдержкой!
И его самообладание опять слетело в момент вправления сустава лекарем: её вскрик полный боли, зажмуренные глаза и закушенная губа до такой степени, что выступила капелька крови. В тот момент он чуть было не кинулся на своего тимара-лекаря, с трудом сдержался. Сам преобразовал энергию Эцишиза и направил её в очаг боли.
Именно тогда он понял, что заблуждался на её счёт. Маленькая, она оказалась такой беззащитной, хрупкой, что в это просто не верилось.
В груди кольнуло воспоминание о её просьбе уйти. Кольнуло и тяжело осело неприятное чувство - доселе незнакомое Махараджу.
Зааншара уже фактически поднялась до центра небосвода, когда Махарадж, накинув чёрный плащ с капюшоном, выгнал рашциза из провала и направил его обратно к месту дневной стоянки. Всё это время он обдумывал то, что случилось за последнее время, и обдумывал действия, которые необходимо предпринять
***
После ухода лекаря и предводящего, Елизавета сразу провалилась в сон, а проснувшись не могла понять: то ли ей приснилось, то ли среди длинного дня действительно приходил Махарадж?
Села, подогнув ногу, и осмотрела её. Отёк, конечно, был, но не такой, чтобы ужас. Ведь именно по реакции лекаря она решила, что там просто шарик надувной, ан нет, всё нормально.
Пошевелила пальцами и облегчённо выдохнула: боли уже фактически не чувствовалось. «Наверное, просто нога в покое была, не тревожила её, вот и полегче стало», - пронеслась у неё мысль. Пошевелила левой рукой и потрогала плечо – тоже лучше, боль хоть и осталась, но не такая, как была накануне. Отметив про себя, что и тошноты нет, и головная боль отступила, вызвала здраду.
Самлеша помогла Елизавете помыться, сообщив, что Егор уже и встал и позавтракал, а сейчас играя с Сицицом, бегают по тоннелю.
- Господи, - вырвалось у Лизы, и она тут же тревожно посмотрела на здраду: - Срочно позови его!
- Куда позвать? Вы же ещё не одеты! - Удивилась она.
- Самлеша, если их увидит предводящий – не известно, что будет! Быстрее!
- Ой, - махнула ручкой здрада, - не беспокойтесь: этот тоннель, где ваши цело?мы отдельный, у воинов, где находится цело?м хозяина – отдельный, так что всё в порядке.
Выдохнув, Лиза, одеваясь, скривилась от мысли, что предводящий даже отселил их отдельно, чтобы не видеть, но вдруг спохватилась:
- А когда выезд? Не опоздаю?
- Эту ночь и день проведём здесь по распоряжению хозяина…
- Что-то случилось? - Спросила Елизавета, усаживаясь на пуф и вытянув ногу, прикрыла глаза, в то время как здрада начала её расчёсывать.
- Ну как же, вы сейчас не можете продолжать путь, поэтому хозяин и распорядился.
Услышав объяснение здрады, Лиза горько улыбнулась: «Ну, надо же, какой заботливый! Ради персональной шлюхи даже отложил переход».
- Аншиасса, - тихо проговорила здрада, заплетая её волосы.
- Что, Самдеша?
- Скажите, что случилось? - Так же совсем тихо спросила она.
Лиза, немного помолчав, спросила:
- А ты как думаешь? У тебя ведь есть предположения?
Здрада, закрепив причёску, обошла женщину и села у ног. Нахмурившись, она смотрела вниз, но потом подняла голову:
- Я могла бы предположить, что виноват хозяин. Потому что уходила – у вас всё было в порядке, а потом… вы же даже цело?м не покидали, но…
- Но что?
- Хозяин… он ведь никогда… - Самлеша замялась, но Лиза молчала, не помогая ей. - Я ведь с рождения в его цело?мнище прислуживаю. Всякое бывало, хозяин может наказать, сурово, но он никогда, ни одну женщину не ударил. - Закончила здрада.
Лиза поднялась, поморщилась и, отойдя, села на матрас.
- Он не ударил. Он сильно толкнул. От злости, за то…
- Аншиасса, я… - Самлеша поднявшись, опять опустилась у колен Лизы, - может, я могу помочь?
- Не знаю, - прошептала Лиза. - Я дотронулась до груди предводящего и опустила руку к мужскому органу, вот тогда он меня и оттолкнул, но силы не рассчитал и я сильно ударилась.
- О-о-о, - протянула здрада, а Лиза невесело хмыкнула:
- Вот тебе и о-о-о. Я ведь не знала об этих дебильных законах, что нельзя прикасаться к мужскому органу. Ну да, ты что – на святое покусилась! Так что, Самлеша, как говорят в моем мире: «Незнание закона не освобождает от ответственности». Совершила проступок – поплатилась.
- Я уверена: он случайно. - Тихо проговорила здрада, опустив глаза. - Я знаю – хозяин не мог. Он… он же приходил вас лечить, пока вы спали, значит…
- Самлеша, давай больше не будем об этом, хорошо? - Женщине не хотелось рушить представления о благородстве её хозяина: ей же ему ещё служить, можно сказать до последних дней. - Позови сына, пожалуйста, соскучилась по нему очень, я поем хоть чуть-чуть, потом когда на дневной, то есть ночной сон его уложу, ты мне расскажешь, что у них ещё там можно, а что нельзя?
Общаться с сыном с этого дня Лиза решила только у себя. Она боялась, что предводящий может лишить Уаншихана наставничества над Егором, а потому чтобы не возникло у предводящего каких-нибудь гадких мыслей, решила и самой свести общение с наставником сына к минимуму.
Лиза и позанималась с сыном, и поиграла с ним, и мультик они посмотрели, а когда пришла пора укладывать Егора спать, она вывела его за пределы своего цело?ма и передала под опеку наставника.
Всё же травма головы сделала своё дело и Елизавета сейчас ощущала головную боль, да и нога стала ныть, поэтому она, выпив таблетку, расплела волосы и, помассировав кожу, легла, попросив Самлешу рассказать всё, что она знает о деликатных отношениях между цисанами, но та не успела начать:
- К вам идёт хозяин, - оповестила её здрада.
- Твою ж мать! - Лиза выдохнув, закрыла глаза. - Да что ему надо-то сейчас?
- Ну, наверно… Хозяин, - вскочила здрада, тут же склонившись в поклоне.
- Уйди, - коротко распорядился Махарадж, и здрада сразу же нырнула в переход.
Лиза, сглотнув, поднялась и с бесстрастным лицом выпрямилась у матраса, но глаз на предводящего поднимать не стала, ей до безумия не хотелось на него смотреть и общаться, но…
- Приветствую вас, предводящий, - проговорила она, подняв глаза, и с холодным безразличием посмотрела на мужчину.
- Приветствую, Элиссавет. Ложись, - Спокойно обронил он, хотя ему очень не понравилось то, как она на него смотрела: словно он пустое место.
- Если вы пришли для слияния, то необходимо позвать здраду чтобы та принесла гашан, - Лиза внутренне похвалила себя за то, что никак не выдала своих чувств и смогла всё произнести ровно, без эмоций.
- Я пришёл не за этим, Элиссавет, хотя теперь мне интересно: ты сказала, что после гашана чувствовала дискомфорт, теперь же наоборот заговорила о нём. С чего это вдруг?
Теперь Лиза уже не смотрела на мужчину, как сквозь него, она сфокусировала взгляд на его лице и старательно спокойно ответила:
- По контракту женщина должна встречать мужчину, который пришёл к ней для слияния обнажённой, в специальной позе и уже с нанесённым гашаном. Вы мне преподали урок предводящий, что необходимо соблюдать ваши законы и порядки, я его хорошо усвоила.
- Рад это слышать, - резко ответил предводящий и отвёл от женщины глаза, потому что понял - он опять срывается на эмоции. - Сейчас ложись, я осмотрю повреждения.
Лиза молча легла на матрас и прикрыла глаза, чтобы не видеть его, но вот от чувств-то не закроешься и от ощущений прикосновений к своему телу тоже.
Махарадж проследил за тем, как Элиссавет легла, на мгновение прикрыл глаза, сжал зубы, но тут же взяв себя в руки, присел рядом. Он старался отрешиться от всего и просто осмотреть её ногу, плечо и, преобразовав энергию влить её в очаги повреждений для ускорения регенерации. Стоило ему коснуться её кожи, он понял, что не может, не в силах думать о ней отчуждённо. Её запах сводил с ума, нежная, светлая кожа так и манила прикоснуться.
Задрав штанину шаровар до колена, приподняв её ногу, уселся рядом, и, положив себе на колени, начал поглаживать и только тихое шипение женщины вернуло его в реальность. Бросив взгляд на лицо Элиссавет, и глядя на то, как она сомкнула губы, перевёл взгляд на её ногу и увидел, что поглаживал её именно по опухшей щиколотке.
Ругнувшись про себя, аккуратно положил ладонь сверху и сосредоточился.
Закончив с ногой, он пересел ближе.
- Необходимо оголить плечо, чтобы была возможность контакта с кожей, где было повреждение. - Ровным голосом произнёс предводящий, и Елизавета, сев на кровати, начала расстёгивать множество мелких пуговичек жилета.
Она хотела чтобы всё уже побыстрее закончилось и он ушёл, поэтому нервничая с трудом справлялась с ними, а когда всё же получилось, сняла жакет, положила рядом, стянув с себя широкую лёгкую блузу, оставшись в бюстгальтере легла обратно и всё это она проделала, отстранённо глядя в сторону от мужчины.
«Гад, скотина, тварь!», мысленно костерила она его, а у самой сердце бешено колотилось от его мягких аккуратных прикосновений.
