Ещё множество вопросов сыпалось на девушку, но она качала головой и, морщась, растирая виски, повторяла – не помню.
- Достаточно мучить мне пациентку, - наконец вмешалась строгим голосом мастересса и мужчины с разными эмоциями покинули палату, оставляя, наконец, девушку в покое.
- Если что вспомните, обязательно, незамедлительно сообщите! - перед уходом произнёс коронер.
- Поналетели стервятники, - бубнила целительница, осматривая Аделину. - Давай попьёшь и…
- Прошу вас, - сипло задыхаясь, выдавила Адель, едва сдерживая слёзы, подступившие к глазам. - Прошу – позовите Мионелу, мастерессу.
- Да знаю я её! - оборвала Адель целительница, строго глядя на девушку. - Завтра придёт к тебе, а сейчас - спать! - приложив ладонь ко лбу Аделины и, не слушая её возражений, погрузила пациентку в сон.
Аделина, отвечая на вопросы, всё никак не могла собрать кусочки памяти в целостность, но одно поняла, режущее до боли – ей необходимо увидеть Леандора. Необходимость в графе была такой острой, что девушке даже дышать было трудно, и каждый вдох отдавался тупой болью в сердце. В чём была причина Адель так и не могла понять. На следующий световик, когда пришла подруга, ответив бегло на её вопросы и прервав причитания, попросила:
- Мне надо связаться с графом, Мили, но я не могу, у меня сил нет!
- Формируй сферу, - немного подавлено и, отводя глаза, произнесла подруга, мгновенно вызвав подозрения:
- Мили? В чём дело? - Аделина нервно села на постели, не обращая внимания на помутившееся сознание. - Ну же, прошу – отвечай!
- Я знаю только то, что граф покинул страну, так что ничего страшного не случилось, не придумывай себе…
- Покинул? - тихо не спросила, а повторила Адель растерянно.
Мионела понимала, что это будет для подруги неприятной новостью. Ведь столько световиков она пролежала в целительской, а граф ни разу не соизволил поинтересоваться Аделиной! Мионела, даже наплевав на приличия, вцепилась с расспросами в ректора, в надежде, что граф интересовался у него, но – нет! И это грызло переживаниями Мионелу за Аделину.
- Ты только не придумывай себе ничего – он же глубинник и мало ли, вызвали срочно!- торопливо успокаивала подругу.
- Помоги мне отправить искру послания, - попросила Адель и подруга естественно помогла – вливала свою энергию в сверкающую искру, наполненную словами Аделины, просьбой, мольбой отозваться.
Сколько прошло времени? Аделина не считала. Несколько световиков в целительской и её отпустили домой, к одиночеству и пустоте. Девушка бродила потерянной душой по холодному дому, и только постоянные визиты Мионелы и других мастерес ещё как-то поддерживали её. Женщины, ругаясь, растапливали камин, насильно кормили Аделину и постоянно подбадривали.
В конце концов, устав от нравоучений и нотаций, к приходу навещающих, Аделина делала вид, что копошится в своей мастерской, собирает артефакты, либо же читает. Но стоило им уйти, она вновь садилась в кресло у окна, замирала и смотрела вдаль.
В гостиной с обгоревшими стенами и мебелью видимо кто-то пытался навести относительный порядок, но до сих пор во всём доме пахло гарью, только вот девушку это не трогало.
Сколько она отправила искр послания Леандору? Десятки, сотни? Адель не считала. В целительской, с помощь подруги формировала искры с просьбой откликнуться, вернувшись в дом – использовала артефакт, но в ответ лишь молчание. Аделина даже могла бы усомниться – получает ли их граф вообще, но только ни одна искра из отправленных не вернулась.
Через пару световиков её навестила Эстели и рассказала, что знает:
- В тот световик я не дежурила, но мне рассказали, что поступил сигнал на вызов. Срочный сигнал и когда целители прибежали в твой дом, увидели страшную картину – здесь, в твоей гостиной всё было задымлено, ты и эта иномирянка - без сознания. Вызов сделал Освальдо. Он что-то верещал, заламывал руки, и никто ничего не мог понять. Тебя и Смитт доставили к нам, а Освальдо убыл с коронером. После этого никто его не видел и твой бывший жених даже из академии ушёл.
Аделина кивнула, потому как Мионела уже успела ей рассказать, что о внезапном уходе барона говорила вся академия.
- Иномирянку забрали в тот же световик, куда – не знаю, - продолжила Эстели. - Ну а потом, я попросилась сама дежурить при тебе – ты очень помогла моему брату и я считала, что всё равно в долгу перед тобой.
- Так что произошло? - нетерпеливо спросила Адель.
- На некоторое время тебя искусственно погрузили в сон и вот мне сообщили, что коронер пришёл посмотреть – действительно ли ты идёшь на поправку и поговорить с мастерессой целительства. Я потихоньку вышла из палаты, направляясь к приёмной. Мастерессы не было, за ней послали, и коронер с этим странным мужчиной ожидали её. Вот тогда случайно и услышала разговор. Законник спрашивал второго – сколько времени потребуется на процедуру. Вот эти слова меня и остановили, заставили насторожиться и затаиться. По разговору между ними, я и поняла, что тебе собираются удалить, стереть фрагмент памяти. Значит то, что произошло здесь – они хотят скрыть. Но от кого? Знаешь, - Эстели передёрнулась, - я видела глаза законника и того мужчины, не знаю – во что ты влезла, но свою часть долга перед тобой я вернула. Ты прости, но у меня две маленькие сестры и дальше я не смогу тебе ни в чём помочь.
- Эстели, я честно не могу понять, вспомнить – то, что тогда произошло и может ли это тебе или мне грозить и как! - Адель отвернувшись, подошла к окну. - Я пыталась, но…
- Потому что на твоём сознании до сих пор стоит моя сеть. Ложись, я буду её снимать, потом погружу тебя в сон. Но повторюсь, - целительница нервно прошла за Аделиной в спальню, - я не буду лезть в это дело и сегодня на некоторое время покину город.
- Спасибо тебе, - с натянутой улыбкой поблагодарила Адель, укладываясь.
- В расчёте и надеюсь – не всё так страшно, - вздохнула Эстели, притрагиваясь ко лбу Аделины.
Целительница пробыла в доме Адель до заката светила, а уходила, слегка пошатываясь – слишком много сил ушло на снятие своей же ментальной сети.
Боль, отчаяние такое, от которого девушка задыхалась.
Проснулась Аделина, хватая ртом воздух, который никак не хотел наполнять лёгкие. Все кусочки ранее разрозненной мозаики памяти встали на своё место, открыв всё случившееся. Разговор с Освальдо, явное открытие, да и не одного дара у спровоцированной иномирянки, но это всё было для Аделины не важно. Она вспомнила презрительный взгляд Леандора, который он бросил, перед тем как уйти.
Теперь Адель не сомневалась – навсегда.
Захлёбываясь слезами в истерике сотрясающей всё её тело, она как заведённая отправляла искры послания Леану. Раз за разом рассказывала всё случившееся, то, что это был замысел коронера. А в ответ – тишина.
Девушке казалось, что окружающий мир – рухнул, её жизнь не стоит и ломаного медяка – без его глаз, улыбки, без его прикосновений и поцелуев. Ничто не имело значения – только он и то, что его нет рядом, то, что он не простит. Это боль раздирала ледяными когтями душу в клочья, испивая её – наслаждалась и Адель выгибалась в крике.
Проснулась Адель с безумной головной болью на полу спальни. Как она там оказалась – не помнила. В какой-то момент сознание просто оставило девушку. Сорвавшись в ванную, склонилась над уборным местом от дикой тошноты, сворачивающей нутро в узел, но от того, что последние световики фактически не ела, только горечь желчи опалила горло.
- Ну вот, немного супчика. Ты должна поесть, - уговаривала Мионела подругу, лежащую под одеялом. - Скоро на умертвие будешь похожа, - укоряла она.
- Леандор не вернулся в страну? - вскинув тёмно-серые глаза, которые сейчас Мионеле показались огромными на бледном, осунувшемся лице, спросила Адель, всё же садясь на постели.
- Нет моя хорошая, - качнула головой молодая женщина, удерживая тарелку с тёплым супом и протягивая подруге ложку.
- Прошу тебя, - Адель опустила глаза, - узнай, ты же можешь – когда он вернётся?
- С одним условием – ты будешь есть! - сведя брови на переносице, поставила условие Мионела.
Ещё пара световиков убийственной тишины и Аделина совсем скатилась в апатию. Закутавшуюся в плед, сидящую в кресле у окна и монотонно покачивающуюся, застала Мионела подругу.
- Ну, знаешь! - возмутилась Мили, разжигая камин. - Я бегаю тут, беспокоюсь, а ты ради какого-то мужика решила себя к глубинным загнать! Хватит Лина! - и развернувшись, выскочила за дверь.
Вернулась Мионела уже с мастерессой целительства:
- Так я и говорю – может ей вообще воспоминания блокировать – совсем себя извела.
- Дура ты, - беззлобно ругнулась женщина, махнув на Мионелу рукой. - А ну-ка, девочка, поднимайся, - помогла Аделине встать и сопроводила в спальню.
Едва Адель легла, начала проводить вдоль её тела ладонями, нахмурилась, пожамкала губами. - Мионела, ты иди. Мне надо бы с Аделью поговорить с глазу на глаз, побеседовать по душам.
Бросив пронзительный взгляд на безучастно смотревшую в потолок подругу, молодая женщина, горестно вздохнув, покинула спальню и через некоторое время хлопнула входная дверь дома.
- Ну, рассказывай, девочка. Что такого произошло? - женщина присела рядом, беря холодную ладонь Аделины в свою, грея её. - Ты же, как я понимаю – вспомнила всё.
- Вспомнила, - медленно проговорила Аделина, не отводя взгляда от только ей видимой точки на потолке. - Но рассказывать вам не буду. Не знаю – что могут вам сделать за эту информацию. А тот, кто мне мог бы помочь – не хочет ни видеть меня, ни слышать. - Судорожно вдохнув, Аделина медленно выдохнула. Слёз уже не было. Только уголёк отчаяния, безумной любви по графу то медленно тлел, то вновь разгорался в чудовищную боль.
- Тебе надо брать себя в руки, иначе быть беде, девочка.
- Она уже пришла, - безжизненно возразила Адель.
- Нет, милая, - вздохнула целительница. - Я не знаю, как ты воспримешь новость, но…
Целительница помолчав, тихо проговорила:
- Ты беременна, милая.
Услышанное никак не достигало разума Аделины. Она так и лежала, безучастно глядя в потолок, но потом всё же мотнула головой:
- Этого не может быть – я пила настойку, предохраняющую от зачатия.
- Ты будешь ещё со мной спорить? - усмехнулась мастересса. - У тебя в чреве зажглась искра жизни, милая. Ты носишь ребёнка!
Медленно повернув голову к женщине, Аделина хмуро смотрела на неё, не моргая. Внезапно вскочив и тут же упав на кровать, подползла к её краю, попыталась встать, пошатнулась и с помощью мастерессы прошла в ванную. Трясущимися руками открыла шкафчик со снадобьями, повторяя: «Не может быть! Я пила… Знахарка… Снадобье сильное!» Схватив бутылёк с зеленоватой жидкостью, показала мастерессе:
- Вот! Мне дала снадобье знахарка степного народа и я…
- А это что за бутылёк?
Головой указала мастересса на шкафчик. Резко обернувшись и закусив губу от накатившей тошноты, Адель подрагивающими пальцами взяла ещё один пузырёк. Сравнила два ужасно похожих пузырька с одинаково мутно-зелёной жидкостью.
Я… - Адель нервно вздрогнула, - я не знаю. Это…
- Дай-ка мне, - взяла мастересса фактически полный пузырёк. Капнула на палец, лизнула. - И этот дай, - повторов ту же процедуру, показала на пустой пузырёк: - Это успокаивающие капли. Точно могу сказать. А вот в этом, полном – чувствую настой, перегон степных трав.
Несколько долгих мгновений Адель переводила взгляд с одного флакона в руках мастерессы, на другой и истерично засмеявшись, осела на пол. Только несколько пощёчин смогли привести в чувство девушку.
- Это Мионела, - опустив голову, проговорила Адель уже сидя на кровати. - Она когда-то давала мне успокаивающее снадобье. Я поставила его в шкафчик. Потом, когда прибыла с другого континента, поставила на полку выше, снадобье знахарки, предохраняющее от зачатия.
Аделина вспомнила, как вытаскивала Леандора, потерявшего сознание, из кургана. Как потом вызвала целительницу, помогали ему избавиться от перенасыщения глубинной энергии, как потом отчитывалась перед его отцом. Все воспоминания молнией пронеслись в голове девушки. Именно тогда она достала настойку Мионелы, чтобы уснуть без сновидений.
- Я, вероятно, поставила настойку на полку и неосознанно задвинула пузырёк от знахарки дальше, поэтому и не видела его, - шептала девушка вспоминая. - Я всё это время вместо настойки от знахарки пила успокаивающую настойку Мионелы, - подвела итог и горько рассмеялась.
Зажав в руке вспыхнувшую перед её лицом искру, мастересса целительства поднялась:
- Извини, милая, срочный вызов. Может, со мной пойдёшь?
Но Аделина, не поднимая головы, отрицательно ею качнула.
- Тогда сейчас Мионелу пришлю и потом на ночь кого-нибудь, - размышляла целительница вслух. - Вот что я тебе скажу, милая – какое решение бы ты не приняла насчёт ребёнка, знай – я помогу тебе. Но помни одно – эта искорка, это уже маленькая жизнь. Это дитя будет любить тебя не за то, что ты красива или умна или ещё за что-то. Нет, милая – дитя будет любить тебя просто за то, что ты есть! У меня у самой двое и должна сказать – дети это безумная радость, гордость и счастье. А мужчины приходят и уходят, любят и предают, но дети – наша плоть и кровь, наша сущность, наследие нашей энергии – чистейшая любовь, - с улыбкой закончила мастересса, добавив перед выходом: - Но ты, если не возьмешь себя в руки – погубишь это чудо.
Адель инстинктивно приложила ладонь к животу. Осознание того, что там, в её животе уже сияет энергией маленькая жизнь, её дитя, её и Леандора, медленно доходило до Аделины.
И в какой-то момент ей стало ужасно, просто безумно стыдно за то, что она последние световики скатилась в апатию, бездействовала, просто сидела, не пытаясь ничего предпринять!
Стоя у слегка зашторенного окна, Леандор отсутствующим взглядом смотрел на пелену снега смешанного с моросью. Холодная трефа подошла к концу, но всё ещё не спешила сдавать позиции. Голос секретаря, монотонно перечислявшего статьи расходов, прервал звук открывающейся двери.
- Оставь нас, - голос отца заставил графа поморщиться и, не оборачиваясь спросить:
- Что такого произошло масштабного, что имею честь принимать тебя в своём доме?
- Не язви, - со вздохом ответил герцог, усаживаясь в кресло. - Может, повернёшься?
Перекатившись с носков на пятки, Леандор нехотя повернулся и прошёл к пылающему камину.
- Был в столице, решил заглянуть и поинтересоваться – когда уже соизволишь выбрать жену?
- Незачем было так утруждать себя, мог бы искру послать, - дёрнув уголками губ, скривился Леандор,- Впрочем, неважно. Выбирайте с матушкой сами – мне совершенно всё равно. Можете сразу и дату свадьбы обговорить.
- Андор, - отец, вздохнув, соединил перед собой кончики пальцев и, глядя на них продолжил: - тебе ведь с ней жить, не нам.
- Ты думаешь, меня это интересует? Ты прекрасно знаешь, что ни к одной из них я не испытываю ничего, - раздражённо ответил мужчина, - Мне просто интересно – ты никогда не задумывался над тем, чтобы отказаться от теней? Чтобы жениться по любви или на той, с кем захочется ложиться каждую темень в постель?
- Наш дар…
- Это не дар! - зло перебил Леандор отца, вышагивая по кабинету, - Это проклятье и мне глубоко плевать на теней! С радостью бы отказался от них, но мне ведь не позволят! - едко усмехнулся граф.
- Достаточно мучить мне пациентку, - наконец вмешалась строгим голосом мастересса и мужчины с разными эмоциями покинули палату, оставляя, наконец, девушку в покое.
- Если что вспомните, обязательно, незамедлительно сообщите! - перед уходом произнёс коронер.
- Поналетели стервятники, - бубнила целительница, осматривая Аделину. - Давай попьёшь и…
- Прошу вас, - сипло задыхаясь, выдавила Адель, едва сдерживая слёзы, подступившие к глазам. - Прошу – позовите Мионелу, мастерессу.
- Да знаю я её! - оборвала Адель целительница, строго глядя на девушку. - Завтра придёт к тебе, а сейчас - спать! - приложив ладонь ко лбу Аделины и, не слушая её возражений, погрузила пациентку в сон.
Аделина, отвечая на вопросы, всё никак не могла собрать кусочки памяти в целостность, но одно поняла, режущее до боли – ей необходимо увидеть Леандора. Необходимость в графе была такой острой, что девушке даже дышать было трудно, и каждый вдох отдавался тупой болью в сердце. В чём была причина Адель так и не могла понять. На следующий световик, когда пришла подруга, ответив бегло на её вопросы и прервав причитания, попросила:
- Мне надо связаться с графом, Мили, но я не могу, у меня сил нет!
- Формируй сферу, - немного подавлено и, отводя глаза, произнесла подруга, мгновенно вызвав подозрения:
- Мили? В чём дело? - Аделина нервно села на постели, не обращая внимания на помутившееся сознание. - Ну же, прошу – отвечай!
- Я знаю только то, что граф покинул страну, так что ничего страшного не случилось, не придумывай себе…
- Покинул? - тихо не спросила, а повторила Адель растерянно.
Мионела понимала, что это будет для подруги неприятной новостью. Ведь столько световиков она пролежала в целительской, а граф ни разу не соизволил поинтересоваться Аделиной! Мионела, даже наплевав на приличия, вцепилась с расспросами в ректора, в надежде, что граф интересовался у него, но – нет! И это грызло переживаниями Мионелу за Аделину.
- Ты только не придумывай себе ничего – он же глубинник и мало ли, вызвали срочно!- торопливо успокаивала подругу.
- Помоги мне отправить искру послания, - попросила Адель и подруга естественно помогла – вливала свою энергию в сверкающую искру, наполненную словами Аделины, просьбой, мольбой отозваться.
Глава 32
Сколько прошло времени? Аделина не считала. Несколько световиков в целительской и её отпустили домой, к одиночеству и пустоте. Девушка бродила потерянной душой по холодному дому, и только постоянные визиты Мионелы и других мастерес ещё как-то поддерживали её. Женщины, ругаясь, растапливали камин, насильно кормили Аделину и постоянно подбадривали.
В конце концов, устав от нравоучений и нотаций, к приходу навещающих, Аделина делала вид, что копошится в своей мастерской, собирает артефакты, либо же читает. Но стоило им уйти, она вновь садилась в кресло у окна, замирала и смотрела вдаль.
В гостиной с обгоревшими стенами и мебелью видимо кто-то пытался навести относительный порядок, но до сих пор во всём доме пахло гарью, только вот девушку это не трогало.
Сколько она отправила искр послания Леандору? Десятки, сотни? Адель не считала. В целительской, с помощь подруги формировала искры с просьбой откликнуться, вернувшись в дом – использовала артефакт, но в ответ лишь молчание. Аделина даже могла бы усомниться – получает ли их граф вообще, но только ни одна искра из отправленных не вернулась.
Через пару световиков её навестила Эстели и рассказала, что знает:
- В тот световик я не дежурила, но мне рассказали, что поступил сигнал на вызов. Срочный сигнал и когда целители прибежали в твой дом, увидели страшную картину – здесь, в твоей гостиной всё было задымлено, ты и эта иномирянка - без сознания. Вызов сделал Освальдо. Он что-то верещал, заламывал руки, и никто ничего не мог понять. Тебя и Смитт доставили к нам, а Освальдо убыл с коронером. После этого никто его не видел и твой бывший жених даже из академии ушёл.
Аделина кивнула, потому как Мионела уже успела ей рассказать, что о внезапном уходе барона говорила вся академия.
- Иномирянку забрали в тот же световик, куда – не знаю, - продолжила Эстели. - Ну а потом, я попросилась сама дежурить при тебе – ты очень помогла моему брату и я считала, что всё равно в долгу перед тобой.
- Так что произошло? - нетерпеливо спросила Адель.
- На некоторое время тебя искусственно погрузили в сон и вот мне сообщили, что коронер пришёл посмотреть – действительно ли ты идёшь на поправку и поговорить с мастерессой целительства. Я потихоньку вышла из палаты, направляясь к приёмной. Мастерессы не было, за ней послали, и коронер с этим странным мужчиной ожидали её. Вот тогда случайно и услышала разговор. Законник спрашивал второго – сколько времени потребуется на процедуру. Вот эти слова меня и остановили, заставили насторожиться и затаиться. По разговору между ними, я и поняла, что тебе собираются удалить, стереть фрагмент памяти. Значит то, что произошло здесь – они хотят скрыть. Но от кого? Знаешь, - Эстели передёрнулась, - я видела глаза законника и того мужчины, не знаю – во что ты влезла, но свою часть долга перед тобой я вернула. Ты прости, но у меня две маленькие сестры и дальше я не смогу тебе ни в чём помочь.
- Эстели, я честно не могу понять, вспомнить – то, что тогда произошло и может ли это тебе или мне грозить и как! - Адель отвернувшись, подошла к окну. - Я пыталась, но…
- Потому что на твоём сознании до сих пор стоит моя сеть. Ложись, я буду её снимать, потом погружу тебя в сон. Но повторюсь, - целительница нервно прошла за Аделиной в спальню, - я не буду лезть в это дело и сегодня на некоторое время покину город.
- Спасибо тебе, - с натянутой улыбкой поблагодарила Адель, укладываясь.
- В расчёте и надеюсь – не всё так страшно, - вздохнула Эстели, притрагиваясь ко лбу Аделины.
Целительница пробыла в доме Адель до заката светила, а уходила, слегка пошатываясь – слишком много сил ушло на снятие своей же ментальной сети.
Боль, отчаяние такое, от которого девушка задыхалась.
Проснулась Аделина, хватая ртом воздух, который никак не хотел наполнять лёгкие. Все кусочки ранее разрозненной мозаики памяти встали на своё место, открыв всё случившееся. Разговор с Освальдо, явное открытие, да и не одного дара у спровоцированной иномирянки, но это всё было для Аделины не важно. Она вспомнила презрительный взгляд Леандора, который он бросил, перед тем как уйти.
Теперь Адель не сомневалась – навсегда.
Захлёбываясь слезами в истерике сотрясающей всё её тело, она как заведённая отправляла искры послания Леану. Раз за разом рассказывала всё случившееся, то, что это был замысел коронера. А в ответ – тишина.
Девушке казалось, что окружающий мир – рухнул, её жизнь не стоит и ломаного медяка – без его глаз, улыбки, без его прикосновений и поцелуев. Ничто не имело значения – только он и то, что его нет рядом, то, что он не простит. Это боль раздирала ледяными когтями душу в клочья, испивая её – наслаждалась и Адель выгибалась в крике.
Проснулась Адель с безумной головной болью на полу спальни. Как она там оказалась – не помнила. В какой-то момент сознание просто оставило девушку. Сорвавшись в ванную, склонилась над уборным местом от дикой тошноты, сворачивающей нутро в узел, но от того, что последние световики фактически не ела, только горечь желчи опалила горло.
- Ну вот, немного супчика. Ты должна поесть, - уговаривала Мионела подругу, лежащую под одеялом. - Скоро на умертвие будешь похожа, - укоряла она.
- Леандор не вернулся в страну? - вскинув тёмно-серые глаза, которые сейчас Мионеле показались огромными на бледном, осунувшемся лице, спросила Адель, всё же садясь на постели.
- Нет моя хорошая, - качнула головой молодая женщина, удерживая тарелку с тёплым супом и протягивая подруге ложку.
- Прошу тебя, - Адель опустила глаза, - узнай, ты же можешь – когда он вернётся?
- С одним условием – ты будешь есть! - сведя брови на переносице, поставила условие Мионела.
Ещё пара световиков убийственной тишины и Аделина совсем скатилась в апатию. Закутавшуюся в плед, сидящую в кресле у окна и монотонно покачивающуюся, застала Мионела подругу.
- Ну, знаешь! - возмутилась Мили, разжигая камин. - Я бегаю тут, беспокоюсь, а ты ради какого-то мужика решила себя к глубинным загнать! Хватит Лина! - и развернувшись, выскочила за дверь.
Вернулась Мионела уже с мастерессой целительства:
- Так я и говорю – может ей вообще воспоминания блокировать – совсем себя извела.
- Дура ты, - беззлобно ругнулась женщина, махнув на Мионелу рукой. - А ну-ка, девочка, поднимайся, - помогла Аделине встать и сопроводила в спальню.
Едва Адель легла, начала проводить вдоль её тела ладонями, нахмурилась, пожамкала губами. - Мионела, ты иди. Мне надо бы с Аделью поговорить с глазу на глаз, побеседовать по душам.
Бросив пронзительный взгляд на безучастно смотревшую в потолок подругу, молодая женщина, горестно вздохнув, покинула спальню и через некоторое время хлопнула входная дверь дома.
- Ну, рассказывай, девочка. Что такого произошло? - женщина присела рядом, беря холодную ладонь Аделины в свою, грея её. - Ты же, как я понимаю – вспомнила всё.
- Вспомнила, - медленно проговорила Аделина, не отводя взгляда от только ей видимой точки на потолке. - Но рассказывать вам не буду. Не знаю – что могут вам сделать за эту информацию. А тот, кто мне мог бы помочь – не хочет ни видеть меня, ни слышать. - Судорожно вдохнув, Аделина медленно выдохнула. Слёз уже не было. Только уголёк отчаяния, безумной любви по графу то медленно тлел, то вновь разгорался в чудовищную боль.
- Тебе надо брать себя в руки, иначе быть беде, девочка.
- Она уже пришла, - безжизненно возразила Адель.
- Нет, милая, - вздохнула целительница. - Я не знаю, как ты воспримешь новость, но…
Целительница помолчав, тихо проговорила:
- Ты беременна, милая.
Услышанное никак не достигало разума Аделины. Она так и лежала, безучастно глядя в потолок, но потом всё же мотнула головой:
- Этого не может быть – я пила настойку, предохраняющую от зачатия.
- Ты будешь ещё со мной спорить? - усмехнулась мастересса. - У тебя в чреве зажглась искра жизни, милая. Ты носишь ребёнка!
Медленно повернув голову к женщине, Аделина хмуро смотрела на неё, не моргая. Внезапно вскочив и тут же упав на кровать, подползла к её краю, попыталась встать, пошатнулась и с помощью мастерессы прошла в ванную. Трясущимися руками открыла шкафчик со снадобьями, повторяя: «Не может быть! Я пила… Знахарка… Снадобье сильное!» Схватив бутылёк с зеленоватой жидкостью, показала мастерессе:
- Вот! Мне дала снадобье знахарка степного народа и я…
- А это что за бутылёк?
Головой указала мастересса на шкафчик. Резко обернувшись и закусив губу от накатившей тошноты, Адель подрагивающими пальцами взяла ещё один пузырёк. Сравнила два ужасно похожих пузырька с одинаково мутно-зелёной жидкостью.
Я… - Адель нервно вздрогнула, - я не знаю. Это…
- Дай-ка мне, - взяла мастересса фактически полный пузырёк. Капнула на палец, лизнула. - И этот дай, - повторов ту же процедуру, показала на пустой пузырёк: - Это успокаивающие капли. Точно могу сказать. А вот в этом, полном – чувствую настой, перегон степных трав.
Несколько долгих мгновений Адель переводила взгляд с одного флакона в руках мастерессы, на другой и истерично засмеявшись, осела на пол. Только несколько пощёчин смогли привести в чувство девушку.
- Это Мионела, - опустив голову, проговорила Адель уже сидя на кровати. - Она когда-то давала мне успокаивающее снадобье. Я поставила его в шкафчик. Потом, когда прибыла с другого континента, поставила на полку выше, снадобье знахарки, предохраняющее от зачатия.
Аделина вспомнила, как вытаскивала Леандора, потерявшего сознание, из кургана. Как потом вызвала целительницу, помогали ему избавиться от перенасыщения глубинной энергии, как потом отчитывалась перед его отцом. Все воспоминания молнией пронеслись в голове девушки. Именно тогда она достала настойку Мионелы, чтобы уснуть без сновидений.
- Я, вероятно, поставила настойку на полку и неосознанно задвинула пузырёк от знахарки дальше, поэтому и не видела его, - шептала девушка вспоминая. - Я всё это время вместо настойки от знахарки пила успокаивающую настойку Мионелы, - подвела итог и горько рассмеялась.
Зажав в руке вспыхнувшую перед её лицом искру, мастересса целительства поднялась:
- Извини, милая, срочный вызов. Может, со мной пойдёшь?
Но Аделина, не поднимая головы, отрицательно ею качнула.
- Тогда сейчас Мионелу пришлю и потом на ночь кого-нибудь, - размышляла целительница вслух. - Вот что я тебе скажу, милая – какое решение бы ты не приняла насчёт ребёнка, знай – я помогу тебе. Но помни одно – эта искорка, это уже маленькая жизнь. Это дитя будет любить тебя не за то, что ты красива или умна или ещё за что-то. Нет, милая – дитя будет любить тебя просто за то, что ты есть! У меня у самой двое и должна сказать – дети это безумная радость, гордость и счастье. А мужчины приходят и уходят, любят и предают, но дети – наша плоть и кровь, наша сущность, наследие нашей энергии – чистейшая любовь, - с улыбкой закончила мастересса, добавив перед выходом: - Но ты, если не возьмешь себя в руки – погубишь это чудо.
Адель инстинктивно приложила ладонь к животу. Осознание того, что там, в её животе уже сияет энергией маленькая жизнь, её дитя, её и Леандора, медленно доходило до Аделины.
И в какой-то момент ей стало ужасно, просто безумно стыдно за то, что она последние световики скатилась в апатию, бездействовала, просто сидела, не пытаясь ничего предпринять!
Глава 33
Стоя у слегка зашторенного окна, Леандор отсутствующим взглядом смотрел на пелену снега смешанного с моросью. Холодная трефа подошла к концу, но всё ещё не спешила сдавать позиции. Голос секретаря, монотонно перечислявшего статьи расходов, прервал звук открывающейся двери.
- Оставь нас, - голос отца заставил графа поморщиться и, не оборачиваясь спросить:
- Что такого произошло масштабного, что имею честь принимать тебя в своём доме?
- Не язви, - со вздохом ответил герцог, усаживаясь в кресло. - Может, повернёшься?
Перекатившись с носков на пятки, Леандор нехотя повернулся и прошёл к пылающему камину.
- Был в столице, решил заглянуть и поинтересоваться – когда уже соизволишь выбрать жену?
- Незачем было так утруждать себя, мог бы искру послать, - дёрнув уголками губ, скривился Леандор,- Впрочем, неважно. Выбирайте с матушкой сами – мне совершенно всё равно. Можете сразу и дату свадьбы обговорить.
- Андор, - отец, вздохнув, соединил перед собой кончики пальцев и, глядя на них продолжил: - тебе ведь с ней жить, не нам.
- Ты думаешь, меня это интересует? Ты прекрасно знаешь, что ни к одной из них я не испытываю ничего, - раздражённо ответил мужчина, - Мне просто интересно – ты никогда не задумывался над тем, чтобы отказаться от теней? Чтобы жениться по любви или на той, с кем захочется ложиться каждую темень в постель?
- Наш дар…
- Это не дар! - зло перебил Леандор отца, вышагивая по кабинету, - Это проклятье и мне глубоко плевать на теней! С радостью бы отказался от них, но мне ведь не позволят! - едко усмехнулся граф.
