Перед лицом Аделины появилось старое, совсем сморщенное лицо. Пару раз моргнув, нахмурилась, и сипло выдавила:
- Что?
- Чего сидишь на земле-то? Вставай, давай, не то охолодишь себе всё, а тебе рожать.
- Кого? - Аделина не сопротивлялась, когда сгорбленная старуха, ухватив её за руку, потянула на себя. Поднялась и опять обхватила себя за плечи руками.
- Кого? А тебе знать-то пока не положено. Ну, пойдём, пойдём. Скоро совсем посвежеет, да и влагой воздух, чуешь, как насытился? Во-о-от, а я мокнуть уж не люблю, возраст у меня не тот, - вещала старуха, проворно семеня вперёд и увлекая за собой девушку.
Как, какими тропами они дошли до неказистого с виду домика и сколько шли – Аделина не помнила, да и не хотела ничего запоминать. Очнулась, только когда ей в руки сунули кружку с чем-то горячим и приятно пахнущим травами, а над головой прозвучал голос:
- На вот, выпей. Полегче станет на душе, да и тело отогреется.
Пригубив терпкий напиток, выдохнула и, повинуясь понуканиям старухи, аккуратными глотками допила его.
- Ну, вот и хорошо, вот и чудно, - забрала у неё пожилая женщина кружку, а Аделина только сейчас отметила, что сидит на жёстком стуле у окна, за которым уже темно, а перед ней на столе стоит свеча.
Адель даже и не помнила, чтобы в доме у кого-либо горели свечи, что ими можно прекрасно осветить комнату. Сейчас везде пользовались световыми артефактами, а вот свеча – это же совершенно другое. Танцующий огонёк на фитиле, словно балерина на одной ноге выплясывал свои пируэты, полностью завладев вниманьем девушки, и глаза её периодически начали закрываться.
- Пойдём, потёмка. Пойдём, ляжешь. Давай, перебирай ножками, не надо энергию раскидывать попусту, - Аделина встала и направилась за старухой, медленно переставляющей ноги, - Вот вы охапками её черпаете, раскидываете, распыляете, а разве это дело? - под нос бурчала старуха, укладывая девушку на жёсткую кровать и накрывая колючим одеялом.
Пару раз моргнув, Адель закрыла глаза, проваливаясь во мглу.
- Ну что, потёмка, выспалась? - голос хоть и надтреснутый, но довольно звонкий вытянул Аделину из дрёмы.
Распахнув глаза, моргнула, потёрла их и села, обеспокоенно осматриваясь: просторная комната, стены деревянные и от окна через симпатичные белые шторки в цветочек плещется солнечный свет, освещая скудную обстановку. На самой Аделине к её изумлению была просторная, льняная рубаха.
- Кто вы? - спросила чуть сиплым со сна голосом.
- Так вчера вроде познакомились мы, али ты забыла? - хитро блеснув глазами, старуха резво прошла к выходу и прежде чем уйти, обернулась, - Ты поди, умойся, да к столу иди, есть будем.
В воздухе уже витали изумительные ароматы, когда умытая, причёсанная Аделина опустилась на деревянную лавку, посматривая с неловкостью на старуху. От помощи та отказалась, и сейчас Адель видела почему. У неё и без помощи всяких бытовых заклинаний дело спорилось, на столе уже были расставлены тарелки с испускающей пар кашей, рядом красовались тарелки с пирогами.
Когда пожилая женщина, вытерев руки о передник, всё же села и приглашающим жестом указала на стол, Аделина вновь спросила:
- Вы так мне и не сказали: кто вы?
- Я Имелда, вчера ещё тебе говорила.
- Ничего не помню, - потёрла лицо ладонями Адель, - Только то, как смотрела на свечу и вроде куда-то шла, а потом всё – провал.
Старуха качнула головой и взяла ложку:
- Ну, немудрено, после пережитого. Ты ешь, ешь, потом поговорим.
То ли поздний завтрак, то ли уже обед, но он был изумительным, вкусным и питательным. После трапезы, устроившись в светлой комнате, которую хозяйка именовала светлицей, Аделина, наблюдая, как женщина суховатыми пальцами прядёт пряжу на каком-то невиданном девушкой устройстве, поинтересовалась:
- Вы ведь можете управлять энергией, я чувствую это, так почему не пользуетесь возможностью?
- Зачем? Я и руками хорошо справляюсь.
- Ясно, - резко встав, Адель отошла к окну, но вокруг был всё тот же лес с голыми, безлистными деревьями с раскачивающимися от порывов ветра ветками. - Странно, - словно самой себе проговорила: - Посреди леса…
- Я конечно рада гостям, но тебе, потёмка, нельзя долго у меня задерживаться, - донеслось до Аделины, а девушка лишь хмыкнула:
- Прогоняете?
- С чего ты взяла? - в вопросе старухи не было ехидства и Адель обернувшись, увидела, как та покачала головой, - не прогоняю, но тебе необходимо вернуться. После случившегося с женихом, неужели тебе надобны сплетни, что сбежала ты? Тебе надобно явиться с гордо поднятой головой, чтобы ни одна стрекочущая выхра не нашла, чем тебя обзубоскалить.
- Не помню, чтобы рассказывала вам о себе, - нахмурившись, заметила Адель, даже не подозревая, что она действительно ничем не делилась со старухой, иначе у девушки возникло бы множество уже совсем других вопросов. - Но и возвращаться, - Адель вздрогнула, представив, как сейчас её обсуждают все кому не лень, - Не хочу. Да и зачем? Что меня там ждёт? Уж лучше… - Аделина вскинула глаза, - А вам может, помощница нужна? Я многого хоть и не умею, но научусь, - тут же заверила старуху, но та лишь мотнула головой:
- Не надобно, потёмка. А вот вернуться – ты обязана.
- Да как вы не понимаете! Не хочу я туда возвращаться! Не могу! Да и зачем? Нет, я прекрасно знаю, что Освальдо не любил меня, да и о какой любви ко мне может идти речь? Он, он… Я вам вчера многое рассказала? - сбилась Адель.
- Достаточно, - кивнула старуха, - И то, что не любила сама и то, что жених твой не пылал любовью.
- Эта помолвка была скорее договорённостью, - тихо проговорила Аделина, отвернувшись к окну, - Нет, об этом вслух конечно не говорилось, но я прекрасно знала, что Освальдо не из великой любви или симпатии сделал мне предложение.
- А зачем? - тут же спросила старуха, на что Адель хмыкнула:
- Он же второй сын, а потому на дворянский титул «граф», не мог рассчитывать даже после смерти отца, потому как есть ещё и старший брат, наследник. Так и ходил бы в баронах до конца своих дней. А тут подвернулась я. Семьи как таковой нет, никто не будет за меня горой стоять в случае чего, а титул, который я могу передать мужу – есть. Вот и вся любовь.
- Ну-у-у, ежели знала, то зачем согласилась? - не унималась старуха.
- А что, у меня был выбор? - горько усмехнувшись, бросила взгляд на старуху, которая с участием её слушала. - Матушка рано или поздно меня всё равно бы додавила, заставила выйти замуж. А она не отступилась бы, я точно знаю, уж слишком жадная до денег. Вот и весь выбор, вот и вся любовь. - горько закончила Аделина. - Вы не подумайте, я всё это прекрасно осознавала, но вот как он поступил… он ведь, меня выставил на осмеяние перед всей академией, а такое не забывается, такие слухи будут тянуться за мной шлейфом всю жизнь. Зачем мне туда возвращаться? Чтобы видеть жалостливые взгляды и слышать злобные перешёптывания за спиной? Нет уж, не хочу!
- А надо! - не унималась старуха.
Аделина, повернувшись, гневно сверкнула глазами в её сторону:
- Если моё присутствие вам в тягость, то так и скажите! Просто покину ваш гостеприимный дом. Я вам благодарна за то, что пустили переночевать и за завтрак, - Аделина развернувшись, направилась к двери. Девушка в порыве чувств, действительно решила покинуть дом старухи вот так, в чём есть. Она была уверена, что и жизни-то дальше нет: «Влачить жалкое существование на гроши от зарплаты помощницы и копить неизвестно на что, продавая артефакты, которые мастерю по ночам? Для чего?»
- Ты погодь, - старуха оказалась рядом, ухватив за руку, и в тот момент Адель даже не задумалась о том, что для пожилой, сгорбленной женщины, та уж слишком резво подскочила к ней. - Сейчас действуешь сгоряча, не думая…
- Не думая, - горько усмехнулась Аделина. - Я просто не хочу возвращаться, неужели вам это непонятно? До встречи с Освальдо знаете, чем я жила, ради чего? Нет! А я жила, училась, работала только для того, чтобы доказать матери, что я смогу, добьюсь чего-либо, потому как пошла против её воли. Когда встретила Освальдо, то опять шла против многих. Очень хотела доказать, что достойна его выбора, достойна быть рядом, даже несмотря на мою изуродованную внешность! А сейчас? Ради чего мне вообще жить, работать, учиться? У меня вообще нет ничего и никого, понимаете? Все думают я железная, не чувствую ничего, а я больше не хочу ходить с гордо поднятой головой и делать вид, что меня не трогают насмешки, пересуды. Ради чего терпеть?
- Ради прошлого, потёмка, - тихо проронила старуха, уводя девушку обратно в комнату и усаживая на стул, - И ради будущего.
- Будущего? А что ждёт меня в нём? Унылые одинокие вечера в обнимку с артефактами? А прошлое? Что видела я там? Насмешки, вечные косые взгляды? - подавленно спросила Адель.
- Поведаю тебе, что привиделось мне этой ночью: замок каменный, огонь объял его.
Адель, сначала прислушиваясь, фыркнула:
- Так если я вам сама поведала о своей жизни, то от того и виденье ваше!
На что старуха, шикнув, нахмурилась и продолжила:
- Но пламя то, было не природное, энергией напитанное. Видела комнату, в которую огонь тот ворвался, в зелёно-красных тонах, во всю стену мозаика сражения с ящерами и пожилого, убелённого сединами мужчину. Мужчина, не спасая себя, выплеснул весь резерв, энергию навёл, чтобы указать метавшимся слугам на комнату, в которой спряталась девочка с чёрными кудрями. Слуги позорно ретировались из разрушающегося замка. Но двое – особо преданных – бегом направились по указанному их хозяином пути.
Сейчас у Аделины и мысли не возникло подумать, что старуха сумасшедшая, ведь она описала и замок, и малую гостиную деда в точности, как помнила сама Адель, а потому дальнейшее слушала внимательно:
- Только один из слуг добрался до комнаты и спас ту девочку с тёмно-серыми, огромными глазами, но не только ценой своею жизни, но и деда, ведь он, отдав последние силы, поддерживал камни и горящие балки перекрытий, что готовы были обрушиться на их головы. До последнего своего дыхания выплёскивая всю энергию, помогал, пока пламя не поглотило его. Так что скажешь, потёмка? Стоит ли бороться и доказывать насколько отвратительный поступок совершил твой жених, доказывать, что ты лучше, сильнее остальных, хотя бы ради благодарности тем, кто ценой своей жизни спас твою?
- Вы хотите сказать, что мой дед спас меня? Нет, - тут же мотнула головой Аделина неверяще, - Не может… дед ненавидел мою мать и даже отношения разорвал с сыном, когда тот женился на ней.
Аделина вспомнила извечные скандалы между матушкой и отцом, как та укоряла его в том, что он не может обеспечить достойное существование семье. А матушка тогда желала жить шикарно, хотя с тех пор она не изменилась.
- Он и меня с трудом переносил, - тяжело вздохнув, вспомнила Адель тяжёлый взгляд деда.
- Так ли? - опять прищурившись, спросила старуха, - Может, ты многого не помнишь? Хотя придёт время и с воспоминаний слетит пелена. Но это потёмка дело будущего, тебе сейчас надобно думать о настоящем.
- Почему вы меня называете потёмка? - Аделине надоело слушать, как она считала, бред старухи.
- Потому что в тебе есть глубинный дар, который ты насильно закрываешь.
- Я никогда его не закрывала! - резко возразила девушка.
- Не развивала и я чувствую, что закрываешь.
- Конечно, закрываю! - вспылила Адель. - Если не приведи искристые об этой капельке узнают, то на контроль поставят, следить всю жизнь будут, да и замуж за какого-нибудь старого хрыча принудят выйти. Ну конечно: такой дар же не должен пропадать зря! - Аделина, пылая возмущением, отвернулась от старухи, не заметив усмешки на её губах.
- Ну, жизнь покажет, - покладисто кивнула старуха. - А вот из-за того, что глаза у тебя тёмно-серые – оттого и потёмка, - пояснила с улыбкой она, а потом, вроде как нахмурившись, спохватилась, - Время-то идёт, а тебе и впрямь пора обратно, так что, поди, переоденься, да…
- Я не смогу так быстро вернуться, - Адель покачала головой. Ранее она никому бы не призналась, но видимо ей успела каким-то образом рассказать о себе слишком многое, - У меня не хватит энергии вернуться, а артефакт переноса пуст. Я даже не знаю, каким образом попала к вам.
- Ну, с порталом я тебе помогу, - старуха тоже поднялась и, подталкивая девушку в сторону комнаты, где она проснулась, и где на спинке стула висело её почищенное платье, поинтересовалась: - А куда планировала попасть?
- В аграмский лес, - вспыхнув щеками, повинилась девушка. Вспомнила своё состояние и то, как ей в тот момент было плохо, как мысленно построила вектор перемещения в чащу леса, чтобы никого не видеть и не слышать. Только вот о том, что делала бы она там, в вечернем наряде, промозглой виньей – не подумала.
- О, как! Ну и хорошо, что векторами ошиблась. - Не стала акцентировать внимание на признании Аделины старуха.
- Графиня Моуро-Солер? - гвардеец, задержавший Аделину у входа в её дом, суровым взглядом прошёлся по её фигуре от макушки до носочков туфель, которые она надевала ещё на крестовый бал. Перенеслась Адель на садовую дорожку за главным корпусом академии, а направившись в выделенный ей домик, столкнулась с гвардейцем.
- Совершенно верно, - чуть сипло выдавила Аделина, не ожидавшая подобной встречи.
После её подтверждения, мужчина вскинул руку, и с его ладони сорвалось энергетическое послание, искрой взметнувшееся вверх.
- У меня приказ задержать вас и сопроводить…
- Задержать? Что вы имеете в виду? - оторопело перебила Адель мужчину в чёрной форме с ярко красными нашивками на рукаве.
- Графиня, на ваш поиск выделены патрули. У нас приказ: как только вас найдут – сопроводить к дознавателю. Следуйте за мной.
- Но… - заартачилась было опешившая девушка.
- Я могу вас доставить и без вашего согласия, так что не усложняйте своё положение, графиня.
- Но подождите! Я могу хотя бы переодеться?
- Нет. Приказано, как только вы появитесь - доставить вас. Так что, прошу следовать за мной и, - тут же ещё больше нахмурился гвардеец, - не задавать вопросов.
Растерянно оглянувшись на дом, в который так и не вошла, Адель настороженно покосилась вслед удаляющемуся мужчине. Пришлось поспешить за ним, строя разнообразные догадки по поводу её задержания. «Что могло случиться?» - терзалась она мыслью, торопливо перебирая ногами и зябко обхватив себя за плечи. Всё же середина виньи уже миновала и дул пронизывающий, холодный ветер.
Понимая, что гвардеец точно не ответит на её вопросы, молча плелась следом и удивилась, когда мужчина свернул в сторону центрального здания академии. Облегчённо выдохнув, потому как решила, что её приказано доставить в местное отделение городовых, взбежала по ступенькам огромной, мраморной лестницы, устремляясь в тёплый холл академии.
Гвардеец оглянулся, проверяя, следует ли девушка за ним и, утвердившись, двинулся дальше, к лестнице уводящей вверх. Снующие адепты бросали любопытные взгляды в сторону Аделины, но она старалась отгородиться от слышимых шепотков и колких взоров.
Поднявшись на третий этаж и проследовав за гвардейцем, остановилась у двери приёмной ректора.
Леонори, секретарша ректора, удивлённо округлив глаза, посмотрела на Аделину, но выслушав требование гвардейца, метнулась в кабинет начальства, однако через мгновение распахнула дверь, пропуская их со словами:
- Что?
- Чего сидишь на земле-то? Вставай, давай, не то охолодишь себе всё, а тебе рожать.
- Кого? - Аделина не сопротивлялась, когда сгорбленная старуха, ухватив её за руку, потянула на себя. Поднялась и опять обхватила себя за плечи руками.
- Кого? А тебе знать-то пока не положено. Ну, пойдём, пойдём. Скоро совсем посвежеет, да и влагой воздух, чуешь, как насытился? Во-о-от, а я мокнуть уж не люблю, возраст у меня не тот, - вещала старуха, проворно семеня вперёд и увлекая за собой девушку.
Как, какими тропами они дошли до неказистого с виду домика и сколько шли – Аделина не помнила, да и не хотела ничего запоминать. Очнулась, только когда ей в руки сунули кружку с чем-то горячим и приятно пахнущим травами, а над головой прозвучал голос:
- На вот, выпей. Полегче станет на душе, да и тело отогреется.
Пригубив терпкий напиток, выдохнула и, повинуясь понуканиям старухи, аккуратными глотками допила его.
- Ну, вот и хорошо, вот и чудно, - забрала у неё пожилая женщина кружку, а Аделина только сейчас отметила, что сидит на жёстком стуле у окна, за которым уже темно, а перед ней на столе стоит свеча.
Адель даже и не помнила, чтобы в доме у кого-либо горели свечи, что ими можно прекрасно осветить комнату. Сейчас везде пользовались световыми артефактами, а вот свеча – это же совершенно другое. Танцующий огонёк на фитиле, словно балерина на одной ноге выплясывал свои пируэты, полностью завладев вниманьем девушки, и глаза её периодически начали закрываться.
- Пойдём, потёмка. Пойдём, ляжешь. Давай, перебирай ножками, не надо энергию раскидывать попусту, - Аделина встала и направилась за старухой, медленно переставляющей ноги, - Вот вы охапками её черпаете, раскидываете, распыляете, а разве это дело? - под нос бурчала старуха, укладывая девушку на жёсткую кровать и накрывая колючим одеялом.
Пару раз моргнув, Адель закрыла глаза, проваливаясь во мглу.
***
- Ну что, потёмка, выспалась? - голос хоть и надтреснутый, но довольно звонкий вытянул Аделину из дрёмы.
Распахнув глаза, моргнула, потёрла их и села, обеспокоенно осматриваясь: просторная комната, стены деревянные и от окна через симпатичные белые шторки в цветочек плещется солнечный свет, освещая скудную обстановку. На самой Аделине к её изумлению была просторная, льняная рубаха.
- Кто вы? - спросила чуть сиплым со сна голосом.
- Так вчера вроде познакомились мы, али ты забыла? - хитро блеснув глазами, старуха резво прошла к выходу и прежде чем уйти, обернулась, - Ты поди, умойся, да к столу иди, есть будем.
В воздухе уже витали изумительные ароматы, когда умытая, причёсанная Аделина опустилась на деревянную лавку, посматривая с неловкостью на старуху. От помощи та отказалась, и сейчас Адель видела почему. У неё и без помощи всяких бытовых заклинаний дело спорилось, на столе уже были расставлены тарелки с испускающей пар кашей, рядом красовались тарелки с пирогами.
Когда пожилая женщина, вытерев руки о передник, всё же села и приглашающим жестом указала на стол, Аделина вновь спросила:
- Вы так мне и не сказали: кто вы?
- Я Имелда, вчера ещё тебе говорила.
- Ничего не помню, - потёрла лицо ладонями Адель, - Только то, как смотрела на свечу и вроде куда-то шла, а потом всё – провал.
Старуха качнула головой и взяла ложку:
- Ну, немудрено, после пережитого. Ты ешь, ешь, потом поговорим.
То ли поздний завтрак, то ли уже обед, но он был изумительным, вкусным и питательным. После трапезы, устроившись в светлой комнате, которую хозяйка именовала светлицей, Аделина, наблюдая, как женщина суховатыми пальцами прядёт пряжу на каком-то невиданном девушкой устройстве, поинтересовалась:
- Вы ведь можете управлять энергией, я чувствую это, так почему не пользуетесь возможностью?
- Зачем? Я и руками хорошо справляюсь.
- Ясно, - резко встав, Адель отошла к окну, но вокруг был всё тот же лес с голыми, безлистными деревьями с раскачивающимися от порывов ветра ветками. - Странно, - словно самой себе проговорила: - Посреди леса…
- Я конечно рада гостям, но тебе, потёмка, нельзя долго у меня задерживаться, - донеслось до Аделины, а девушка лишь хмыкнула:
- Прогоняете?
- С чего ты взяла? - в вопросе старухи не было ехидства и Адель обернувшись, увидела, как та покачала головой, - не прогоняю, но тебе необходимо вернуться. После случившегося с женихом, неужели тебе надобны сплетни, что сбежала ты? Тебе надобно явиться с гордо поднятой головой, чтобы ни одна стрекочущая выхра не нашла, чем тебя обзубоскалить.
- Не помню, чтобы рассказывала вам о себе, - нахмурившись, заметила Адель, даже не подозревая, что она действительно ничем не делилась со старухой, иначе у девушки возникло бы множество уже совсем других вопросов. - Но и возвращаться, - Адель вздрогнула, представив, как сейчас её обсуждают все кому не лень, - Не хочу. Да и зачем? Что меня там ждёт? Уж лучше… - Аделина вскинула глаза, - А вам может, помощница нужна? Я многого хоть и не умею, но научусь, - тут же заверила старуху, но та лишь мотнула головой:
- Не надобно, потёмка. А вот вернуться – ты обязана.
- Да как вы не понимаете! Не хочу я туда возвращаться! Не могу! Да и зачем? Нет, я прекрасно знаю, что Освальдо не любил меня, да и о какой любви ко мне может идти речь? Он, он… Я вам вчера многое рассказала? - сбилась Адель.
- Достаточно, - кивнула старуха, - И то, что не любила сама и то, что жених твой не пылал любовью.
- Эта помолвка была скорее договорённостью, - тихо проговорила Аделина, отвернувшись к окну, - Нет, об этом вслух конечно не говорилось, но я прекрасно знала, что Освальдо не из великой любви или симпатии сделал мне предложение.
- А зачем? - тут же спросила старуха, на что Адель хмыкнула:
- Он же второй сын, а потому на дворянский титул «граф», не мог рассчитывать даже после смерти отца, потому как есть ещё и старший брат, наследник. Так и ходил бы в баронах до конца своих дней. А тут подвернулась я. Семьи как таковой нет, никто не будет за меня горой стоять в случае чего, а титул, который я могу передать мужу – есть. Вот и вся любовь.
- Ну-у-у, ежели знала, то зачем согласилась? - не унималась старуха.
- А что, у меня был выбор? - горько усмехнувшись, бросила взгляд на старуху, которая с участием её слушала. - Матушка рано или поздно меня всё равно бы додавила, заставила выйти замуж. А она не отступилась бы, я точно знаю, уж слишком жадная до денег. Вот и весь выбор, вот и вся любовь. - горько закончила Аделина. - Вы не подумайте, я всё это прекрасно осознавала, но вот как он поступил… он ведь, меня выставил на осмеяние перед всей академией, а такое не забывается, такие слухи будут тянуться за мной шлейфом всю жизнь. Зачем мне туда возвращаться? Чтобы видеть жалостливые взгляды и слышать злобные перешёптывания за спиной? Нет уж, не хочу!
- А надо! - не унималась старуха.
Аделина, повернувшись, гневно сверкнула глазами в её сторону:
- Если моё присутствие вам в тягость, то так и скажите! Просто покину ваш гостеприимный дом. Я вам благодарна за то, что пустили переночевать и за завтрак, - Аделина развернувшись, направилась к двери. Девушка в порыве чувств, действительно решила покинуть дом старухи вот так, в чём есть. Она была уверена, что и жизни-то дальше нет: «Влачить жалкое существование на гроши от зарплаты помощницы и копить неизвестно на что, продавая артефакты, которые мастерю по ночам? Для чего?»
- Ты погодь, - старуха оказалась рядом, ухватив за руку, и в тот момент Адель даже не задумалась о том, что для пожилой, сгорбленной женщины, та уж слишком резво подскочила к ней. - Сейчас действуешь сгоряча, не думая…
- Не думая, - горько усмехнулась Аделина. - Я просто не хочу возвращаться, неужели вам это непонятно? До встречи с Освальдо знаете, чем я жила, ради чего? Нет! А я жила, училась, работала только для того, чтобы доказать матери, что я смогу, добьюсь чего-либо, потому как пошла против её воли. Когда встретила Освальдо, то опять шла против многих. Очень хотела доказать, что достойна его выбора, достойна быть рядом, даже несмотря на мою изуродованную внешность! А сейчас? Ради чего мне вообще жить, работать, учиться? У меня вообще нет ничего и никого, понимаете? Все думают я железная, не чувствую ничего, а я больше не хочу ходить с гордо поднятой головой и делать вид, что меня не трогают насмешки, пересуды. Ради чего терпеть?
- Ради прошлого, потёмка, - тихо проронила старуха, уводя девушку обратно в комнату и усаживая на стул, - И ради будущего.
- Будущего? А что ждёт меня в нём? Унылые одинокие вечера в обнимку с артефактами? А прошлое? Что видела я там? Насмешки, вечные косые взгляды? - подавленно спросила Адель.
- Поведаю тебе, что привиделось мне этой ночью: замок каменный, огонь объял его.
Адель, сначала прислушиваясь, фыркнула:
- Так если я вам сама поведала о своей жизни, то от того и виденье ваше!
На что старуха, шикнув, нахмурилась и продолжила:
- Но пламя то, было не природное, энергией напитанное. Видела комнату, в которую огонь тот ворвался, в зелёно-красных тонах, во всю стену мозаика сражения с ящерами и пожилого, убелённого сединами мужчину. Мужчина, не спасая себя, выплеснул весь резерв, энергию навёл, чтобы указать метавшимся слугам на комнату, в которой спряталась девочка с чёрными кудрями. Слуги позорно ретировались из разрушающегося замка. Но двое – особо преданных – бегом направились по указанному их хозяином пути.
Сейчас у Аделины и мысли не возникло подумать, что старуха сумасшедшая, ведь она описала и замок, и малую гостиную деда в точности, как помнила сама Адель, а потому дальнейшее слушала внимательно:
- Только один из слуг добрался до комнаты и спас ту девочку с тёмно-серыми, огромными глазами, но не только ценой своею жизни, но и деда, ведь он, отдав последние силы, поддерживал камни и горящие балки перекрытий, что готовы были обрушиться на их головы. До последнего своего дыхания выплёскивая всю энергию, помогал, пока пламя не поглотило его. Так что скажешь, потёмка? Стоит ли бороться и доказывать насколько отвратительный поступок совершил твой жених, доказывать, что ты лучше, сильнее остальных, хотя бы ради благодарности тем, кто ценой своей жизни спас твою?
- Вы хотите сказать, что мой дед спас меня? Нет, - тут же мотнула головой Аделина неверяще, - Не может… дед ненавидел мою мать и даже отношения разорвал с сыном, когда тот женился на ней.
Аделина вспомнила извечные скандалы между матушкой и отцом, как та укоряла его в том, что он не может обеспечить достойное существование семье. А матушка тогда желала жить шикарно, хотя с тех пор она не изменилась.
- Он и меня с трудом переносил, - тяжело вздохнув, вспомнила Адель тяжёлый взгляд деда.
- Так ли? - опять прищурившись, спросила старуха, - Может, ты многого не помнишь? Хотя придёт время и с воспоминаний слетит пелена. Но это потёмка дело будущего, тебе сейчас надобно думать о настоящем.
- Почему вы меня называете потёмка? - Аделине надоело слушать, как она считала, бред старухи.
- Потому что в тебе есть глубинный дар, который ты насильно закрываешь.
- Я никогда его не закрывала! - резко возразила девушка.
- Не развивала и я чувствую, что закрываешь.
- Конечно, закрываю! - вспылила Адель. - Если не приведи искристые об этой капельке узнают, то на контроль поставят, следить всю жизнь будут, да и замуж за какого-нибудь старого хрыча принудят выйти. Ну конечно: такой дар же не должен пропадать зря! - Аделина, пылая возмущением, отвернулась от старухи, не заметив усмешки на её губах.
- Ну, жизнь покажет, - покладисто кивнула старуха. - А вот из-за того, что глаза у тебя тёмно-серые – оттого и потёмка, - пояснила с улыбкой она, а потом, вроде как нахмурившись, спохватилась, - Время-то идёт, а тебе и впрямь пора обратно, так что, поди, переоденься, да…
- Я не смогу так быстро вернуться, - Адель покачала головой. Ранее она никому бы не призналась, но видимо ей успела каким-то образом рассказать о себе слишком многое, - У меня не хватит энергии вернуться, а артефакт переноса пуст. Я даже не знаю, каким образом попала к вам.
- Ну, с порталом я тебе помогу, - старуха тоже поднялась и, подталкивая девушку в сторону комнаты, где она проснулась, и где на спинке стула висело её почищенное платье, поинтересовалась: - А куда планировала попасть?
- В аграмский лес, - вспыхнув щеками, повинилась девушка. Вспомнила своё состояние и то, как ей в тот момент было плохо, как мысленно построила вектор перемещения в чащу леса, чтобы никого не видеть и не слышать. Только вот о том, что делала бы она там, в вечернем наряде, промозглой виньей – не подумала.
- О, как! Ну и хорошо, что векторами ошиблась. - Не стала акцентировать внимание на признании Аделины старуха.
Глава 8
- Графиня Моуро-Солер? - гвардеец, задержавший Аделину у входа в её дом, суровым взглядом прошёлся по её фигуре от макушки до носочков туфель, которые она надевала ещё на крестовый бал. Перенеслась Адель на садовую дорожку за главным корпусом академии, а направившись в выделенный ей домик, столкнулась с гвардейцем.
- Совершенно верно, - чуть сипло выдавила Аделина, не ожидавшая подобной встречи.
После её подтверждения, мужчина вскинул руку, и с его ладони сорвалось энергетическое послание, искрой взметнувшееся вверх.
- У меня приказ задержать вас и сопроводить…
- Задержать? Что вы имеете в виду? - оторопело перебила Адель мужчину в чёрной форме с ярко красными нашивками на рукаве.
- Графиня, на ваш поиск выделены патрули. У нас приказ: как только вас найдут – сопроводить к дознавателю. Следуйте за мной.
- Но… - заартачилась было опешившая девушка.
- Я могу вас доставить и без вашего согласия, так что не усложняйте своё положение, графиня.
- Но подождите! Я могу хотя бы переодеться?
- Нет. Приказано, как только вы появитесь - доставить вас. Так что, прошу следовать за мной и, - тут же ещё больше нахмурился гвардеец, - не задавать вопросов.
Растерянно оглянувшись на дом, в который так и не вошла, Адель настороженно покосилась вслед удаляющемуся мужчине. Пришлось поспешить за ним, строя разнообразные догадки по поводу её задержания. «Что могло случиться?» - терзалась она мыслью, торопливо перебирая ногами и зябко обхватив себя за плечи. Всё же середина виньи уже миновала и дул пронизывающий, холодный ветер.
Понимая, что гвардеец точно не ответит на её вопросы, молча плелась следом и удивилась, когда мужчина свернул в сторону центрального здания академии. Облегчённо выдохнув, потому как решила, что её приказано доставить в местное отделение городовых, взбежала по ступенькам огромной, мраморной лестницы, устремляясь в тёплый холл академии.
Гвардеец оглянулся, проверяя, следует ли девушка за ним и, утвердившись, двинулся дальше, к лестнице уводящей вверх. Снующие адепты бросали любопытные взгляды в сторону Аделины, но она старалась отгородиться от слышимых шепотков и колких взоров.
Поднявшись на третий этаж и проследовав за гвардейцем, остановилась у двери приёмной ректора.
Леонори, секретарша ректора, удивлённо округлив глаза, посмотрела на Аделину, но выслушав требование гвардейца, метнулась в кабинет начальства, однако через мгновение распахнула дверь, пропуская их со словами:
