– Спасибо, Августа Альбертовна, я обязательно разберусь с этим, чтобы вас больше не донимали, – попыталась я её успокоить и пройти к подъезду.
Но старушка заступила дорогу.
– Я не хочу ничего плохого говорить, но ты уж поосторожнее будь. Я считаю, что не стоило тебе так торопиться со свадьбой. Муж-лианец – это же не землянин. Мало ли что у них там, – многозначительно ткнула она пальцем в небо.
Я подняла голову, разглядывая лазурь с проплывающими по нему белыми облаками. Какой сегодня прекрасный день, и зачем его себе портить? Надо бы не обращать внимания на пересуды, но разве можно отмахнуться от таких заявлений? Муж-лианец это сплошная головная боль. Вообще наша связь – мезальянс, тут уж не спрячешься от правды. Кто я, а кто Лар? И зачем я ему сдалась? Зачем Саша заставил его дать слово? Хотя если бы Иллари не поклялся, смог бы он выжить в поединке с отцом?
Тяжело вздохнув, я опустила взор на старческое, сухое лицо соседки.
– Да и осудят тебя, милочка, – продолжила сетовать она, забивая в меня очередной гвоздь сомнений. – Вон как Катерину задёргали, что она с негром расписалась. Сколько лет прошло, а детям достаётся. Ты бы одумалась, пока не поздно.
Я покивала, пытаясь не принимать близко к сердцу слова старушки, но про Катерину вспомнила. Та ещё история. Вот только осуждали её не чужие люди, а самые близкие – родители, которые просто не могли принять выбор дочери. А у меня родителей нет, зато есть сердобольная соседка.
– Я подумаю, – попыталась я обойти её стороной.
Ян и Макс уже заждались, держа пакеты в руках и надменно взирая на Августу Альбертовну.
– Страшненький он у тебя. Трудно придётся. Да и ребёнка чужого зачем взяла? Своих ещё нарожаешь.
Я тут же прижала Лени к себе, защищая от ядовитых слов. Больше терпеть подобных речей я не намерена, поэтому сухо отозвалась, давая понять, что разговор закончен:
– Непременно, а сейчас простите, я спешу. Мальчика покормить надо.
– Это конечно, конечно, – тут же закивала бабушка, поглядывая на Лени, – а то худой он у тебя, страшно смотреть. Кашу надо больше есть, понял? – это она уже наставляла Лени, который фыркнул и, не прощаясь, хотел было уйти.
– Лени, стой. Будь вежлив, – остановила я его, раздражаясь ещё больше.
Мальчик развернулся ко мне лицом, помолчал, слушая причитания соседки о плохом воспитании нынешнего поколения. Я тоже с трудом уже выдерживала, но старость, она такая. Тут ничего не попишешь, но уважать нужно и таких людей.
– До свидания, – процедил Лени, затем ушёл, входя в подъезд.
– Простите, он устал, – извинилась я перед соседкой. – По магазинам ходили.
– Ну что ты, милочка. Иди, иди. Только что же ты поспешила? Не оставят тебя в покое органы-то. Пока всю душу не вытрясут – не успокоятся. Лучше бы среди наших выбрала, – пошла на новый круг причитаний Августа Альбертовна.
Я мысленно считала до десяти, натянуто улыбаясь ей, пока не увидела выходящего на улицу Лара. Он заметил меня, и я – уже радостно – стала улыбаться ему.
– Зачем тебе такой муж? Одни проблемы. Одумайся, пока не поздно, – гнула своё соседка.
– Поздно, – задорно ответил ей Лар, затем зашёл мне за спину, обнял на глазах у старушки и поцеловал в висок. – Поздно ей одумываться. Никому не отдам.
– Оно и правильно, – всплеснула руками старушка, хитро улыбаясь. – Наша Олечка самое лучшее, что вы могли найти, молодой человек. У неё золотое сердце, так что берегите её.
– Клянусь, – заверил Лар. – А сейчас я её у вас украду.
– Конечно, конечно, дело-то молодое. Я понимаю! – кричала нам вдогонку соседка, а я еле успевала ноги переставлять, до того быстро шел Лар.
А когда я споткнулась, он поднял меня на руки и по лестнице взлетел на второй этаж.
– Лёля, нам надо поговорить! – строго заявил Лар, когда ставил меня на ноги в прихожей.
– О чём? – решила я потянуть время, пытаясь оценить его состояние. Он был зол и не скрывал этого. И я даже прекрасно, понимала, из-за чего. Не так я представляла наш разговор. Даже заготовленные оправдания куда-то пропали. Я испугалась на миг, потому что не думала, что Лар так сильно разозлится. Я ведь практически никогда ни с кем не ссорилась. Даже с Сашей всё выходило весьма скромно и тихо, а тут меня загнали в угол коридора и требовали объяснений.
– О вашем маленьком побеге, – прошипел муж, прижимая меня к стене и нависая. – Его глаза засветились в полумраке тени, которую он сам и отбрасывал. – Что за бунт? Что я сделал не так? Почему отключила скайфон?
– Лар, – твёрдо остановила я его, уперев ладони ему в грудь, и начала самозабвенно лгать, – я не выключала скайфон. Но я сбежала, ты прав. Я не привыкла, что за мной постоянно кто-то ходит, следит за каждым шагом.
Дверь приоткрылась, и в квартиру вошли Макс и Ян. Они бросали на нас осторожные взгляды, пытаясь бесшумно пройти в гостиную.
– Лар, – попыталась объяснить я, – это всё слишком непривычно. И к тому же, я имею право на маленькие сюрпризы. Разве нет? Я хотела сделать тебе сюрприз, а как его сделать, если они неусыпно за моей спиной?
Муж молча продолжал нависать надо мной, явно пытаясь решить, верить мне или нет.
– Прости, – покаянно прошептала я, затем выглянула из-за плеча Лара и позвала его брата: – Максимилиан, дай пакет, пожалуйста! Розовый, да, его!
Макс поставил все пакеты из магазина на пол, взял тот, который мне был нужен и подал. А я, ужасно нервничая, открыла его и запустила внутрь руку.
– Это мой тебе сюрприз, – прошептала я всё ещё хмурому Лару и достала из пакета миниатюрного ирбиса.
Игрушка была выполнена из настоящего белого меха с серыми крапинками, глаза – светло-голубые бусины, чёрный нос.
– Как увидела, поняла, что непременно должна тебе его подарить, – затараторила я, видя, что Лар никак не оттаивает. – Дай ключи от звездолёта, – попросила его, и Лар зашевелился, доставая их из кармана.
Я нервничала, так как чувствовала себя виноватой вдвойне. Почему-то вместо того, чтобы сказать правду, прикрывалась ложью.
– Вот, смотри, – прошептала я, показывая верёвочку, и протягивая её через маленькое отверстие, закрепляя игрушку на брелоке ключа, – его можно прикрепить сюда, и мой подарок всегда будет с тобой.
И я положила на раскрытую ладонь ирбиса, погладила игрушку пальцем по голове, заглядывая в глаза Лару.
– Правда, прелесть? – заискивающе прошептала я.
Лар шумно выдохнул и сгрёб меня в охапку, порывисто прижимая к себе.
– Лёлька, – с укором прошептал он, – ты просто неподражаема.
Пожала плечами в ответ. Что уж тут скажешь, какая есть. Он сам меня выбрал, я не напрашивалась. Но от сердца отлегло, когда я поняла, что Лар не сердится больше. Держа в руке маленький мягкий подарок для мужа, я обнимала свой, который мне преподнесла судьба. Я была рада, что Шерр понял и простил. Значит, и второй сюрприз ему понравится, надо только всё грамотно обставить. И с Лени посовещаться, чтобы показания не разнились.
– Что ещё купили? – тихо спросил Лар.
А я отстранилась, заглядывая в его жёлтые глаза, и поинтересовалась:
– Ты меня простил?
Лианцу потребовалась целая минута, прежде чем ответить. Он явно сам для себя должен был решить, простил или нет. Тем приятнее было услышать вердикт и пожелание на будущее:
– Лёля, я могу тебя неправильно понять. Так что лучше предупреждай заранее, если вдруг тебе что-то потребуется. Я не люблю сюрпризы, но, кажется, мне придётся к ним привыкать.
Вот тут я спорить не стала. Я мастер не только сказок, но и милых романтических сюрпризов. Жаль только, Сашка их не сильно жаловал, может, Лар другой? Ведь как иначе укрепить чувства, как не невинными знаками внимания.
* * *
Его трясло от напряжения и злости, пока он не обнял свою пару, пока её аромат не проник в легкие, пронизывая каждую клеточку его тела. Он хотел растерзать младших братьев за то, что упустили его любимую, а сейчас боялся даже из рук Лёлю выпустить, даже для того, чтобы отчитать.
Как мог он забыть, что Лёле постоянно требуется раскрашивать мир в яркие краски. Воспоминание услужливо подкинуло картинку давно минувшего…
– Мы должны сделать ему сюрприз, – услышал Иллари голос Лёли, когда лифт поднимал его на их этаж. Лианец обратился в слух, тревожно вспоминая, что побратим ничего не говорил о приходе девушки.
– Он их терпеть не может, – отказал ей Саша. – И, вообще, лианцы шуток не понимают.
– Глупости, быть такого не может. Вот смотри, что я ему купила.
Сердце Иллари забилось быстрее. Он и подумать не мог, что она захочет сделать ему приятное на праздник, который был для самого лианца самым ужасным из дней. День его рождения.
– Духи? – изумился Саша. – Ты ему решила сделать подарок?
– Конечно, он же твой друг и у него скоро день рождения, – бодро объясняла девушка, не чувствуя ревнивых ноток в голосе Саши. – Или ты приготовил другой подарок?
– Да говорю тебе, не любит он ни подарков, ни сюрпризов. Так что подари их лучше мне.
– Саш, это некрасиво. Это его подарок! – твёрдо ответила ему Лёля.
Иллари дёрнулся, не желая отдавать Саше то, что предназначалось для него. Он и так забрал самое ценное и дорогое! Но сдержался, вспоминая, что девушка сама ему отказала.
– Глупая, – послышался разочарованный вздох побратима и глухой стук дверью.
Лифт терпеливо ждал, когда Иллари выйдет из него. Но лианец стоял, не в силах сдвинуться с места. Он готов был проклинать свой слишком чуткий слух и обоняние.
Не в пример ему, Сашка не услышал за громким стуком двери звук разбивающегося стекла. Не слышал тихого Лёлиного вскрика. Иллари боролся с собой, не позволяя выпускаться когтям. Он слышал её аромат, тот, что манил к себе каждый раз, забиваясь в нос и дурманя. Его ничто не могло перебить, даже запах дешёвого парфюма, который сейчас разбился.
Иллари вышел из лифта и направился в общую кухню, прислушиваясь, как девушка тихо бормочет себе что-то под нос. Она, кажется, не могла понять, как можно не любить сюрпризы и подарки. Удивлялась словам Саши и откровенно не верила ему.
Пройдя коридор, Иллари завернул направо, в просторную кухню, разглядывая свою Лёлю, ту, которая забрала его сердце, растревожила душу. Девушка присела на корточки и осторожно собирала стекло. Её аромат витал в воздухе, соблазняя лианца. Она заметила его, подняла лицо, и Иллари потерялся в блестящих от солёной влаги серых глазах своей пары.
– Привет, – улыбнулась она и украдкой стёрла слёзы о рукав платья.
– Привет, – отозвался Иллари, подходя ближе и забирая осколки из рук девушки. – Я помогу. Иди, помой руки.
– Я сама справлюсь, правда, – заверила его Лёля, но Иллари повелительно взглянул на неё, и девушка стушевалась. Встала и отошла к столу, обнимая себя, потом тихо призналась: – Я тебе подарок хотела сделать, а он из рук выпал.
– Благодарю, мне приятно, – заверил её лианец, выбрасывая в урну стекло.
Он включил воду, чтобы сполоснуть руки, и поманил к себе девушку.
Лёля приблизилась, а Иллари, ухватив её ладонь, подставил под струю воды, чтобы ласково намылить и смыть пену. Так же он хотел поступить с другой рукой, но девушка смутилась, покраснела, и твёрдо заявила, что дальше сама справится.
– Спасибо за сюрприз, – прошептал Иллари, прижимаясь к ней со спины, зарываясь в макушку носом и в блаженстве прикрывая глаза. Лёлю волновала их близость. Её сердечко бешено билось. Она не могла бороться с зовом. Она – его пара, и чувствовала это.
– Оля, солнце моё, ты там долго? – крикнул Сашка из комнаты, и девушка оттолкнула Иллари, отпрянула от него, бросилась прочь.
Лианец долго не мог заставить себя войти в комнату и спокойно улыбаться побратиму, видя, как тот обнимает и целует Лёлю.
Иллари медленно вернулся к лифту, нажал кнопку вызова и, слушая глухой голос Сашки, мечтал оказаться на его месте.
* * *
Уже в кабинете я похвасталась новым скайфоном, объясняя, что со старым что-то не так. Затем рассказала, как наряжала Лени. Я опёрлась бедром на краешек стола, потирая ноющие виски. Я не садилась на диван, так как не планировала задерживаться, но хотелось быть рядом с мужем. Лар, как всегда, царственно восседал в кресле и внимательно слушал меня, время от времени кивая. Его руки были сложены на груди. Я засмотрелась на его пальцы. Только сейчас заметила, что они были на удивление короткими. Не такими, как у землян.
Я потянулась к мужу, взяла его ладонь и прижалась к ней щекой. Лар вздохнул и придвинулся на кресле ко мне ближе, уткнулся в живот. Я с большим удовольствием зарылась в белый шёлк его волос, перебирая локоны.
– Лёля, мы скоро вылетаем. Ты всё взяла, что хотела? – глухо спросил лианец.
Я задумалась и поняла, что вообще ничего не взяла.
– А мои вещи ещё не доставили? – уточнила я у него, в уме прикидывая, что мне стоит с собой брать.
– Да, чемодан и сумочка в спальне. Только ты не расстраивайся от их внешнего вида. Не знаю, что служба безопасности искала, но они в каждую щель сунулись.
Я отодвинула от себя голову Лара и, извинившись, вышла, чтобы у себя в спальне застыть, глядя на потрёпанные вещи.
– О нет, – жалобно простонала.
Лени поднял голову от планшета, махнул рукой:
– Не переживай, главное, документы и деньги проверь. Остальное можно купить.
Я воззрилась на ребёнка, уперев руки в бока, строго произнесла:
– Лени, нам надо поговорить! Что ты устроил в машине? Почему позволяешь грубые слова в адрес Максимилиана?
Мальчик насупился и тихо прошептал:
– Я проверял, какой язык он не знает.
– Что? – переспросила, так как не поняла, о чём он говорит.
– Это была проверка, – ещё тише сказал Лени, подзывая меня к себе. – Ты что вообще знаешь про лианцев?
– Много чего, – невозмутимо ответила я, приближаясь к креслу.
– А то, что у них острый слух – знаешь? – я покачала головой, и мальчик продолжил объяснять мне, преисполненный чувством гордости. – Я проверял, какой земной язык он не знает. Ты что, не заметила, что я на корейском и португальском языках разговаривал?
– Нет, – честно призналась я.
– Лёля, тебе надо потренироваться. Ты понимаешь языки, но ещё должна научиться на них говорить. Это самое сложное, – нравоучительно заявил мне Лени.
– Слушай, а ты в кого такой умный? – удивилась я, присаживаясь на подлокотник кресла и заглядывая в экран планшета.
Я думала, он играет, а ребёнок читал статью о чипах-переводчиках.
– В папу, наверное, – невозмутимо отозвался Лени. – Давай, скажи мне что-нибудь по-корейски.
Я задумалась. Что ему сказать? И главное, как я узнаю, на каком языке я говорю? Получалась настоящая проблема, о которой я даже не задумывалась.
– А я не знаю, как говорить по-корейски, – растерялась я окончательно.
– Ну вот видишь, – обрадовался Лени, что я сама призналась в своей глупости. – Смотри. Надо послушать язык, на котором ты собралась говорить, попытаться повторить, и уже тогда голосовые связки и язык перестроятся на произношение. Слушай.
Лени нажал на звуковую дорожку, и молодая девушка запела лирическую песню о любви. Ребёнок стал ей подпевать, и я следом.
– Изумительно, – выдохнула, пробуя говорить на чужом языке.
– Получилось, – ответил мне Лени на корейском.
– А зачем нам корейский? – поинтересовалась у него, так как чувствовала, что мальчик что-то замыслил.
– Чтобы шпионить! Они же не понимают по-корейски, а мы – да. Вот и будем общаться между собой на этом языке, чтобы передавать секретную информацию.
Но старушка заступила дорогу.
– Я не хочу ничего плохого говорить, но ты уж поосторожнее будь. Я считаю, что не стоило тебе так торопиться со свадьбой. Муж-лианец – это же не землянин. Мало ли что у них там, – многозначительно ткнула она пальцем в небо.
Я подняла голову, разглядывая лазурь с проплывающими по нему белыми облаками. Какой сегодня прекрасный день, и зачем его себе портить? Надо бы не обращать внимания на пересуды, но разве можно отмахнуться от таких заявлений? Муж-лианец это сплошная головная боль. Вообще наша связь – мезальянс, тут уж не спрячешься от правды. Кто я, а кто Лар? И зачем я ему сдалась? Зачем Саша заставил его дать слово? Хотя если бы Иллари не поклялся, смог бы он выжить в поединке с отцом?
Тяжело вздохнув, я опустила взор на старческое, сухое лицо соседки.
– Да и осудят тебя, милочка, – продолжила сетовать она, забивая в меня очередной гвоздь сомнений. – Вон как Катерину задёргали, что она с негром расписалась. Сколько лет прошло, а детям достаётся. Ты бы одумалась, пока не поздно.
Я покивала, пытаясь не принимать близко к сердцу слова старушки, но про Катерину вспомнила. Та ещё история. Вот только осуждали её не чужие люди, а самые близкие – родители, которые просто не могли принять выбор дочери. А у меня родителей нет, зато есть сердобольная соседка.
– Я подумаю, – попыталась я обойти её стороной.
Ян и Макс уже заждались, держа пакеты в руках и надменно взирая на Августу Альбертовну.
– Страшненький он у тебя. Трудно придётся. Да и ребёнка чужого зачем взяла? Своих ещё нарожаешь.
Я тут же прижала Лени к себе, защищая от ядовитых слов. Больше терпеть подобных речей я не намерена, поэтому сухо отозвалась, давая понять, что разговор закончен:
– Непременно, а сейчас простите, я спешу. Мальчика покормить надо.
– Это конечно, конечно, – тут же закивала бабушка, поглядывая на Лени, – а то худой он у тебя, страшно смотреть. Кашу надо больше есть, понял? – это она уже наставляла Лени, который фыркнул и, не прощаясь, хотел было уйти.
– Лени, стой. Будь вежлив, – остановила я его, раздражаясь ещё больше.
Мальчик развернулся ко мне лицом, помолчал, слушая причитания соседки о плохом воспитании нынешнего поколения. Я тоже с трудом уже выдерживала, но старость, она такая. Тут ничего не попишешь, но уважать нужно и таких людей.
– До свидания, – процедил Лени, затем ушёл, входя в подъезд.
– Простите, он устал, – извинилась я перед соседкой. – По магазинам ходили.
– Ну что ты, милочка. Иди, иди. Только что же ты поспешила? Не оставят тебя в покое органы-то. Пока всю душу не вытрясут – не успокоятся. Лучше бы среди наших выбрала, – пошла на новый круг причитаний Августа Альбертовна.
Я мысленно считала до десяти, натянуто улыбаясь ей, пока не увидела выходящего на улицу Лара. Он заметил меня, и я – уже радостно – стала улыбаться ему.
– Зачем тебе такой муж? Одни проблемы. Одумайся, пока не поздно, – гнула своё соседка.
– Поздно, – задорно ответил ей Лар, затем зашёл мне за спину, обнял на глазах у старушки и поцеловал в висок. – Поздно ей одумываться. Никому не отдам.
– Оно и правильно, – всплеснула руками старушка, хитро улыбаясь. – Наша Олечка самое лучшее, что вы могли найти, молодой человек. У неё золотое сердце, так что берегите её.
– Клянусь, – заверил Лар. – А сейчас я её у вас украду.
– Конечно, конечно, дело-то молодое. Я понимаю! – кричала нам вдогонку соседка, а я еле успевала ноги переставлять, до того быстро шел Лар.
А когда я споткнулась, он поднял меня на руки и по лестнице взлетел на второй этаж.
– Лёля, нам надо поговорить! – строго заявил Лар, когда ставил меня на ноги в прихожей.
– О чём? – решила я потянуть время, пытаясь оценить его состояние. Он был зол и не скрывал этого. И я даже прекрасно, понимала, из-за чего. Не так я представляла наш разговор. Даже заготовленные оправдания куда-то пропали. Я испугалась на миг, потому что не думала, что Лар так сильно разозлится. Я ведь практически никогда ни с кем не ссорилась. Даже с Сашей всё выходило весьма скромно и тихо, а тут меня загнали в угол коридора и требовали объяснений.
– О вашем маленьком побеге, – прошипел муж, прижимая меня к стене и нависая. – Его глаза засветились в полумраке тени, которую он сам и отбрасывал. – Что за бунт? Что я сделал не так? Почему отключила скайфон?
– Лар, – твёрдо остановила я его, уперев ладони ему в грудь, и начала самозабвенно лгать, – я не выключала скайфон. Но я сбежала, ты прав. Я не привыкла, что за мной постоянно кто-то ходит, следит за каждым шагом.
Дверь приоткрылась, и в квартиру вошли Макс и Ян. Они бросали на нас осторожные взгляды, пытаясь бесшумно пройти в гостиную.
– Лар, – попыталась объяснить я, – это всё слишком непривычно. И к тому же, я имею право на маленькие сюрпризы. Разве нет? Я хотела сделать тебе сюрприз, а как его сделать, если они неусыпно за моей спиной?
Муж молча продолжал нависать надо мной, явно пытаясь решить, верить мне или нет.
– Прости, – покаянно прошептала я, затем выглянула из-за плеча Лара и позвала его брата: – Максимилиан, дай пакет, пожалуйста! Розовый, да, его!
Макс поставил все пакеты из магазина на пол, взял тот, который мне был нужен и подал. А я, ужасно нервничая, открыла его и запустила внутрь руку.
– Это мой тебе сюрприз, – прошептала я всё ещё хмурому Лару и достала из пакета миниатюрного ирбиса.
Игрушка была выполнена из настоящего белого меха с серыми крапинками, глаза – светло-голубые бусины, чёрный нос.
– Как увидела, поняла, что непременно должна тебе его подарить, – затараторила я, видя, что Лар никак не оттаивает. – Дай ключи от звездолёта, – попросила его, и Лар зашевелился, доставая их из кармана.
Я нервничала, так как чувствовала себя виноватой вдвойне. Почему-то вместо того, чтобы сказать правду, прикрывалась ложью.
– Вот, смотри, – прошептала я, показывая верёвочку, и протягивая её через маленькое отверстие, закрепляя игрушку на брелоке ключа, – его можно прикрепить сюда, и мой подарок всегда будет с тобой.
И я положила на раскрытую ладонь ирбиса, погладила игрушку пальцем по голове, заглядывая в глаза Лару.
– Правда, прелесть? – заискивающе прошептала я.
Лар шумно выдохнул и сгрёб меня в охапку, порывисто прижимая к себе.
– Лёлька, – с укором прошептал он, – ты просто неподражаема.
Пожала плечами в ответ. Что уж тут скажешь, какая есть. Он сам меня выбрал, я не напрашивалась. Но от сердца отлегло, когда я поняла, что Лар не сердится больше. Держа в руке маленький мягкий подарок для мужа, я обнимала свой, который мне преподнесла судьба. Я была рада, что Шерр понял и простил. Значит, и второй сюрприз ему понравится, надо только всё грамотно обставить. И с Лени посовещаться, чтобы показания не разнились.
– Что ещё купили? – тихо спросил Лар.
А я отстранилась, заглядывая в его жёлтые глаза, и поинтересовалась:
– Ты меня простил?
Лианцу потребовалась целая минута, прежде чем ответить. Он явно сам для себя должен был решить, простил или нет. Тем приятнее было услышать вердикт и пожелание на будущее:
– Лёля, я могу тебя неправильно понять. Так что лучше предупреждай заранее, если вдруг тебе что-то потребуется. Я не люблю сюрпризы, но, кажется, мне придётся к ним привыкать.
Вот тут я спорить не стала. Я мастер не только сказок, но и милых романтических сюрпризов. Жаль только, Сашка их не сильно жаловал, может, Лар другой? Ведь как иначе укрепить чувства, как не невинными знаками внимания.
* * *
Его трясло от напряжения и злости, пока он не обнял свою пару, пока её аромат не проник в легкие, пронизывая каждую клеточку его тела. Он хотел растерзать младших братьев за то, что упустили его любимую, а сейчас боялся даже из рук Лёлю выпустить, даже для того, чтобы отчитать.
Как мог он забыть, что Лёле постоянно требуется раскрашивать мир в яркие краски. Воспоминание услужливо подкинуло картинку давно минувшего…
– Мы должны сделать ему сюрприз, – услышал Иллари голос Лёли, когда лифт поднимал его на их этаж. Лианец обратился в слух, тревожно вспоминая, что побратим ничего не говорил о приходе девушки.
– Он их терпеть не может, – отказал ей Саша. – И, вообще, лианцы шуток не понимают.
– Глупости, быть такого не может. Вот смотри, что я ему купила.
Сердце Иллари забилось быстрее. Он и подумать не мог, что она захочет сделать ему приятное на праздник, который был для самого лианца самым ужасным из дней. День его рождения.
– Духи? – изумился Саша. – Ты ему решила сделать подарок?
– Конечно, он же твой друг и у него скоро день рождения, – бодро объясняла девушка, не чувствуя ревнивых ноток в голосе Саши. – Или ты приготовил другой подарок?
– Да говорю тебе, не любит он ни подарков, ни сюрпризов. Так что подари их лучше мне.
– Саш, это некрасиво. Это его подарок! – твёрдо ответила ему Лёля.
Иллари дёрнулся, не желая отдавать Саше то, что предназначалось для него. Он и так забрал самое ценное и дорогое! Но сдержался, вспоминая, что девушка сама ему отказала.
– Глупая, – послышался разочарованный вздох побратима и глухой стук дверью.
Лифт терпеливо ждал, когда Иллари выйдет из него. Но лианец стоял, не в силах сдвинуться с места. Он готов был проклинать свой слишком чуткий слух и обоняние.
Не в пример ему, Сашка не услышал за громким стуком двери звук разбивающегося стекла. Не слышал тихого Лёлиного вскрика. Иллари боролся с собой, не позволяя выпускаться когтям. Он слышал её аромат, тот, что манил к себе каждый раз, забиваясь в нос и дурманя. Его ничто не могло перебить, даже запах дешёвого парфюма, который сейчас разбился.
Иллари вышел из лифта и направился в общую кухню, прислушиваясь, как девушка тихо бормочет себе что-то под нос. Она, кажется, не могла понять, как можно не любить сюрпризы и подарки. Удивлялась словам Саши и откровенно не верила ему.
Пройдя коридор, Иллари завернул направо, в просторную кухню, разглядывая свою Лёлю, ту, которая забрала его сердце, растревожила душу. Девушка присела на корточки и осторожно собирала стекло. Её аромат витал в воздухе, соблазняя лианца. Она заметила его, подняла лицо, и Иллари потерялся в блестящих от солёной влаги серых глазах своей пары.
– Привет, – улыбнулась она и украдкой стёрла слёзы о рукав платья.
– Привет, – отозвался Иллари, подходя ближе и забирая осколки из рук девушки. – Я помогу. Иди, помой руки.
– Я сама справлюсь, правда, – заверила его Лёля, но Иллари повелительно взглянул на неё, и девушка стушевалась. Встала и отошла к столу, обнимая себя, потом тихо призналась: – Я тебе подарок хотела сделать, а он из рук выпал.
– Благодарю, мне приятно, – заверил её лианец, выбрасывая в урну стекло.
Он включил воду, чтобы сполоснуть руки, и поманил к себе девушку.
Лёля приблизилась, а Иллари, ухватив её ладонь, подставил под струю воды, чтобы ласково намылить и смыть пену. Так же он хотел поступить с другой рукой, но девушка смутилась, покраснела, и твёрдо заявила, что дальше сама справится.
– Спасибо за сюрприз, – прошептал Иллари, прижимаясь к ней со спины, зарываясь в макушку носом и в блаженстве прикрывая глаза. Лёлю волновала их близость. Её сердечко бешено билось. Она не могла бороться с зовом. Она – его пара, и чувствовала это.
– Оля, солнце моё, ты там долго? – крикнул Сашка из комнаты, и девушка оттолкнула Иллари, отпрянула от него, бросилась прочь.
Лианец долго не мог заставить себя войти в комнату и спокойно улыбаться побратиму, видя, как тот обнимает и целует Лёлю.
Иллари медленно вернулся к лифту, нажал кнопку вызова и, слушая глухой голос Сашки, мечтал оказаться на его месте.
* * *
Уже в кабинете я похвасталась новым скайфоном, объясняя, что со старым что-то не так. Затем рассказала, как наряжала Лени. Я опёрлась бедром на краешек стола, потирая ноющие виски. Я не садилась на диван, так как не планировала задерживаться, но хотелось быть рядом с мужем. Лар, как всегда, царственно восседал в кресле и внимательно слушал меня, время от времени кивая. Его руки были сложены на груди. Я засмотрелась на его пальцы. Только сейчас заметила, что они были на удивление короткими. Не такими, как у землян.
Я потянулась к мужу, взяла его ладонь и прижалась к ней щекой. Лар вздохнул и придвинулся на кресле ко мне ближе, уткнулся в живот. Я с большим удовольствием зарылась в белый шёлк его волос, перебирая локоны.
– Лёля, мы скоро вылетаем. Ты всё взяла, что хотела? – глухо спросил лианец.
Я задумалась и поняла, что вообще ничего не взяла.
– А мои вещи ещё не доставили? – уточнила я у него, в уме прикидывая, что мне стоит с собой брать.
– Да, чемодан и сумочка в спальне. Только ты не расстраивайся от их внешнего вида. Не знаю, что служба безопасности искала, но они в каждую щель сунулись.
Я отодвинула от себя голову Лара и, извинившись, вышла, чтобы у себя в спальне застыть, глядя на потрёпанные вещи.
– О нет, – жалобно простонала.
Лени поднял голову от планшета, махнул рукой:
– Не переживай, главное, документы и деньги проверь. Остальное можно купить.
Я воззрилась на ребёнка, уперев руки в бока, строго произнесла:
– Лени, нам надо поговорить! Что ты устроил в машине? Почему позволяешь грубые слова в адрес Максимилиана?
Мальчик насупился и тихо прошептал:
– Я проверял, какой язык он не знает.
– Что? – переспросила, так как не поняла, о чём он говорит.
– Это была проверка, – ещё тише сказал Лени, подзывая меня к себе. – Ты что вообще знаешь про лианцев?
– Много чего, – невозмутимо ответила я, приближаясь к креслу.
– А то, что у них острый слух – знаешь? – я покачала головой, и мальчик продолжил объяснять мне, преисполненный чувством гордости. – Я проверял, какой земной язык он не знает. Ты что, не заметила, что я на корейском и португальском языках разговаривал?
– Нет, – честно призналась я.
– Лёля, тебе надо потренироваться. Ты понимаешь языки, но ещё должна научиться на них говорить. Это самое сложное, – нравоучительно заявил мне Лени.
– Слушай, а ты в кого такой умный? – удивилась я, присаживаясь на подлокотник кресла и заглядывая в экран планшета.
Я думала, он играет, а ребёнок читал статью о чипах-переводчиках.
– В папу, наверное, – невозмутимо отозвался Лени. – Давай, скажи мне что-нибудь по-корейски.
Я задумалась. Что ему сказать? И главное, как я узнаю, на каком языке я говорю? Получалась настоящая проблема, о которой я даже не задумывалась.
– А я не знаю, как говорить по-корейски, – растерялась я окончательно.
– Ну вот видишь, – обрадовался Лени, что я сама призналась в своей глупости. – Смотри. Надо послушать язык, на котором ты собралась говорить, попытаться повторить, и уже тогда голосовые связки и язык перестроятся на произношение. Слушай.
Лени нажал на звуковую дорожку, и молодая девушка запела лирическую песню о любви. Ребёнок стал ей подпевать, и я следом.
– Изумительно, – выдохнула, пробуя говорить на чужом языке.
– Получилось, – ответил мне Лени на корейском.
– А зачем нам корейский? – поинтересовалась у него, так как чувствовала, что мальчик что-то замыслил.
– Чтобы шпионить! Они же не понимают по-корейски, а мы – да. Вот и будем общаться между собой на этом языке, чтобы передавать секретную информацию.
