– Ну да, возможно, – согласился Лени, и я с облегчением вздохнула.
А потом обернулась к Максу, который опять пялился на мой зад, обтянутый юбкой.
– Лару пожалуюсь, – предупредила я его.
– Простите, госпожа, но вы столь прекрасны, особенно вид сзади.
– Что? – удивилась я его разговорчивости.
Лени выпучил глаза и покрутил у виска, подсказывая, что фраза была на лианском, а я чуть не выдала себя.
– Я говорю, не выпадите из люка. Я могу не успеть вас поймать, – учтиво ответил Макс.
Кивнула, отворачиваясь.
– Лёля, следи за собой, – прошептал Лени.
Я опёрлась локтями и положила голову на кулаки. Я так и не придумала, что мне делать, как заставить Лара передумать и отказаться от мести. Хоть я и приняла уже решение, но надежда на лучшее во мне не умирала.
– Ой, смотри! – неожиданно выкрикнул Лени и указал пальцем в живой поток прохожих на первом уровне. – Кто это?
Я подалась вперёд, пытаясь разглядеть, кого увидел ребенок. Из общей массы галдящего потока выделялась высокая фигура в бордовом плаще.
– Охотники, – ответил Макс над ухом, и я взвизгнула, подскочив на месте. Руки заскользили по поверхности покатой обшивки звездолёта, и я чуть не вывалилась из люка, как лианец и предрекал. Но тот вовремя схватил меня за талию и втянул внутрь звездолёта. Лени сел в кресло, недобро щуря глаза.
– Ты её лапаешь? – тихо, но строго поинтересовался ребёнок.
Макс отпрянул от меня, спрятал руки за спиной.
– Лени, – строго позвала его.
В ответ мне подарили такую озорную улыбку, что я растаяла. Мальчик вновь выглянул в люк, а я решила не искушать судьбу и села в своё кресло, поинтересовавшись у Макса.
– А кто такие охотники?
Тот задумчиво ответил:
– Охотники за головами ищут преступников за деньги.
– Ух ты, – восхищённо выдохнула я, но уточнила: – И землян?
Охотник был высокий и одет, как лианец. Вернее всего, принадлежал их расе.
– Да, и землян, – согласился со мной Макс.
– Идут! – крикнул Лени, а я вновь встала, пристраиваясь рядом с ребёнком. Нашу четвёрку трудно было не заметить. Высокие, в серых плащах, с покрытыми головами. Двое впереди идущих расталкивали толпу, чтобы Лар мог спокойно двигаться, а четвертый замыкал процессию. В руках у них ничего не было видно. И что они тогда тут так долго делали?
Я проводила Лара взглядом до самого звездолёта, он поднял голову, а я улыбнулась и осторожно махнула рукой. Муж сразу опустил голову. Странно, обычно он не был скуп на проявление чувств, а тут…
Я развернулась, встала, ожидая, когда лианцы поднимутся на борт. Первым вошёл Лар и тут же обнял меня, порывисто поцеловал.
– Скучала? – с надеждой спросил, я кивнула.
Мы были немногословны, но нам и так были понятны тревоги друг за друга. Мимо нас прошёл Лени и занял своё место, пристегивая ремни. Лар меня сам усадил и бережно позаботился о моей безопасности.
Когда все расселись по местам, Лар завёл двигатели, я взяла руку Лени в свою, поддерживающе её сжимая.
Покинув станцию, наш звездолёт плавно развернулся и резко сорвался с места.
Я расслабленно откинулась на спинку кресла, памятуя, что лететь осталось всего три часа. И, кажется, я задремала, так как встрепенулась, услышав тихое рычание Лара на лианском:
– Ей-то какая забота?
– Она просто спрашивает, когда вас ожидать, – шёпотом пояснил Силар.
Я притихла. Не зная, открывать глаза, или ещё послушать. Ведь ясно – если они поймут, что я не сплю, то перекрутят разговор.
– Передай ей, чтобы сидела в своей комнате и нос не показывала. И ещё, что я её больше не приму никогда.
– Не думаю, что это хорошая идея, – вклинился Болиар.
Смутная тревога, что я слушаю то, что не предназначается моим ушам, обжигала изнутри.
– Мне не нужны советы, – опять зашипел Лар, всё больше заводясь. – Я везу домой жену.
– А как же наследник? – не унимался Болиар, взывая к совести. – Она сообщает, что беременна.
– Я не повторяю дважды.
– Господин, вы несправедливы, – воспротивился Болиар. – Хотя бы преподнесите ей серебряные браслеты.
– Нет, – резко отрезал Лар. – У меня одна жена. И не смей заговаривать со мной об этом вновь.
– Но наследник? – стоял на своём мужчина.
– Не твоя забота. Безопасность и благополучие твоей госпожи – вот о чём ты должен думать! А не о любовницах!
Я боялась открыть глаза, пытаясь понять то, что услышала. Сердце гулко билось в груди. Слова Лара били набатом. Вдруг поняла, что начала задыхаться, и медленно открыла глаза. Почему я не подумала, что у Лара кто-то был до меня? Ведь понятно же, что был. Я слышала осуждение в голосе Болиара, хоть больше спорить с Ларом он не смел. Получается, у Лара будет ребёнок от другой, а он даже слышать об этом не желает.
Вся моя жизнь с момента его появления постепенно рушилась. Его видение мира разительно отличалось от моего. Я только сейчас поняла, что стою над пропастью. Лар ради меня готов отказаться от собственных детей, а смогу ли я дать ему их? Я не знала, возможны ли дети у таких смешанных пар, как наша. Я даже о парах таких не слышала.
Жестокость Лара пугала, пусть и направлена она сейчас была не на меня, но всё же – как можно так спокойно отказываться от собственного ребёнка? Он же сам знает, каково это – быть отказным. И я это знаю.
– Лёля, – тихо позвал Лени, – ты плачешь?
Я удивлённо перевела взор на ребёнка, затем провела рукой по своей щеке. Пальцы стали влажными и блестели.
– Лёля, что случилось? – неожиданно возле меня оказался Лар.
Он обеспокоенно смотрел мне в глаза. Я молчала, отстранённо слушая всполошившегося мужа. Где я свернула не туда? Где совершила ошибку? Почему любовь приносит мне только боль? Что я делаю не так?
– Лёля, выпей воды, – посоветовал Лар, протягивая стакан.
Я безропотно выполнила его просьбу. Руки дрожали, и стакан отбивал дробь о зубы.
– Лёля, всё хорошо. Слышишь?
Я кивнула, глядя на расплывающееся лицо Лара. Я всё еще гадала, где ошиблась. Что бы изменилось, откажись я тогда от Сашки? Было бы легче сейчас?
– Что с ней? – услышала встревоженный голос Лени.
– Стресс, – тихо ответил ему Лар.
Я прикрыла глаза, чувствуя усталость. Да, это стресс. Как спасти ребёнка? Как убедить Лара отказаться от мести? Как быть с той, что ждёт моего мужа дома? Где найти силы всё это пережить и не разочароваться в муже?
* * *
Иллари долго сидел возле уснувшей Лёли, время от времени поглядывая на ребёнка. Тот тоже был взволнован и напуган.
– Лени, лучше признайся, куда вы ходили в торговом центре? – тихо спросил лианец у мальчика. – Вы не выходили на улицу. Я это знаю точно.
– Но у неё же просто стресс, – постарался увильнуть ребенок от ответа, и это было очевидно.
– Стресс – это когда организм ослаб и не может сопротивляться. Так где вы были?
Иллари понимал, что ткнул пальцем в небо, вот только ребёнок его беспокоил. Лени словно порывался что-то сказать, но останавливался с самый последний момент.
– Я не могу сказать. Это секрет.
– Секрет стоит жизни Лёли? – тихо спросил Иллари и увидел, как вздрогнул мальчик.
– Я хотел встретиться с папой, чтобы сказать ему, что хочу остаться с Лёлей. Он должен подписать документы, – покаянно прошептал Лени.
Лианец нахмурился, переглядываясь с остальными братьями. Кто мог об этом рассказать ребёнку? Но никто не признавался, мужчины недоумённо перешёптывались между собой.
– Откуда тебе это известно? – спросил напрямую Иллари у Лени.
– Я слышал разговор с директором. Она сказала, что отец – мой опекун.
– И что вы делали в торговом центре, отчего Лёле стало плохо?
– Чип-переводчик поставили, – ещё тише прошептал Лени, склоняя голову ниже.
Теперь было понятно состояние жены. Взрослые труднее переносили внедрение чипов, в отличие от детей. С чем это было связано – сложно сказать. Но детский мозг проще переносил перестройку на другие языки.
Но тут Иллари осенило, зачем жене был нужен чип, он резко обернулся к ребёнку и, еле сдерживаясь, тихо спросил:
– Какие языки?
Мальчик отодвинулся от лианца, чувствуя исходившую от него угрозу.
– Лианский? – не стал дожидаться ответа Иллари. Он сам об этом догадался, как и о том, что услышала Лёля.
Прикрыв глаза, он прижался лицом к рукам спящей девушки, надолго задумался, проклиная сюрпризы, которые она так любила. С самого детства они не приносили ему ничего приятного, одни разочарования.
Отпустив ладони Лёли, он встал и тихо скомандовал:
– Разворачиваемся.
* * *
Сначала проснулось тело. Оно плавилось, вздрагивая от чувственных прикосновений. Страстные поцелуи покрывали мою грудь, ласковые руки сжимали её, пробуждая во мне желание. Я распахнула глаза, выгнулась. Лар играл кончиком языка с горошинкой соска. Груди тяжелели от наливающегося тепла, которое растекалось по венам. Я ничего не видела, теряясь в пространстве. Было темно, даже сам Лар был тёмным силуэтом. Вот только его запах, его руки, весь он был для меня узнаваем.
– Лар, – судорожно выдохнула я, зарываясь пальцами в шёлк его волос.
Свободные от одежды, мы сплелись с ним, отдаваясь друг другу без остатка. Я не уставала гладить сильные руки, шею и плечи. Хватаясь за него, приподнялась, чтобы выгнуться от напористого движения бёдер Лара. Болезненно-сладкими поцелуями он вводил меня в ещё больше искушение, я стонала от ощутимых укусов. Его рычание сводило с ума, как и дикая страсть, которой он одаривал меня. Я подстраивалась под его ритм, упивалась восторгом нашей интимной близости. Мне нравилось чувствовать тяжесть его тела, слушать его голос, вдыхать терпкий мужской аромат его тела, пробовать на вкус загорелую кожу, вырисовывая на ней языком узоры, целуя.
Лар был необуздан и нетерпелив, он брал меня с животной страстью. Я плавилась под ним, извивалась, задыхалась от накрывавшего наслаждения, молила о пощаде. Но мужчина был ненасытен, его движения были стремительны и резки. Я не могла уже двигаться, когда он развернул меня на живот. Стонать не было сил, меня била дрожь перевозбуждения. Каждая его ласка пронзала моё тело болезненным исступлением. Лар, удерживая себя на локтях, прикусил кожу на моей шее и ускорился, доводя себя до разрядки. Я зашипела, пытаясь вырваться из его захвата. Но Лар не дал даже отползти, пока не излился в меня. Но и после этого он не остыл, развернул меня к себе лицом, прижал к своей груди и начал целовать – лоб, губы.
Я устало прикрыла веки, уткнувшись ему в грудь. Чем чаще мы это делаем, тем острее я его чувствую. Даже сейчас я по тихому урчанию понимала, что он сыт и доволен. Как же приятно чувствовать себя настоящей женщиной, которая сполна доставляет удовольствие своему мужу.
Второй раз я проснулась, когда за окном светило солнце. Я не сразу поняла, что не так. Лежала, нежась, вспоминая жаркую ночь, потягиваясь в большой кровати. И только когда вспомнила, что мы прилетели на родную планету Лара, а также все события, предшествующие этому, встревожилась. Резко села, открывая глаза. Спальня была огромная, в светло-бежевых тонах. Интерьер отличался от земных стандартов. Бельевой шкаф с зеркальной поверхностью был украшен замысловатым орнаментом. Напротив кровати стояло трюмо с пуфиком. Слева от него – дверь. Над зеркалом – телевизор, на прикроватной тумбочке – пульт от него. Но всё это были мелочи.
Меня сильнее удивляли букеты, расставленные везде и даже на полу, но больше всего их было возле кровати. Приятный цветочный аромат наполнял спальню, не удушая, как это часто бывает.
Я рассматривала это безумие, счастливо улыбаясь, приятно удивлённая сюрпризом Лара. Такое пробуждение мне очень понравилось. Встала, оглядываясь в поисках одежды. Но её нигде не было видно, поэтому я направилась к шкафу, который сам открылся при моём приближении.
В его глубинах я сумела найти длинный домашний шёлковый халат малинового насыщенного цвета. Накинув его, завязала пояс и пошла на поиски мужа, чтобы поблагодарить. Выйдя из спальни, попала в длинный коридор, в котором было четыре двери, и все закрытые. Я смело открывала каждую, рассматривая спальни, похожие друг на друга. Сам коридор заканчивался поворотом, а за ним виднелся выход на лестницу.
Я спустилась, оглядывая просторный холл. Дом был, без сомнения, огромным и ухоженным. Входная дверь впечатляла размерами и резным орнаментом.
В доме стояла подозрительная тишина, и я всполошилась. Где все? Под лестницей был очередной коридор, но и из холла вели две двери, обе резные, со стеклянными вставками. Подойдя ближе, я открыла наугад одну из дверей. За ней оказалась просторная уютная столовая. Светло-зеленые стены, золотистая мебель. Но, увы, она была пуста. Тогда я направилась к другой двери, и стоило мне её открыть, как я окунулась в оживлённую атмосферу гостиной, где, сидя на полу напротив телевизора, Лени и Макс играли в какую-то занимательную игру и весело смеялись.
Они размахивали руками, словно что-то удерживая в них. Я вошла, ступая босыми ногами по мягкому ковру.
– О, Лёля! – радостно выкрикнул Лени, вскакивая на ноги. – Ты проснулась! Ничего не болит? Твой стресс прошел?
Он подбежал ко мне, обнял за талию, чуть ли не повиснув.
– Привет, – поздоровалась я с ним, погладив по волосам, затем взглянула на Макса, который странно краснел и отводил глаза.
– Макс, – вопрошающе позвала его, – а где Лар?
– Господин улетел по делам. Вас велел не будить, пока сами не проснётесь.
Я осмотрела себя, поправляя ворот халата, не понимая, что в моём облике так смущает лианца. Оглядела гостиную в поиске зеркала, но его не было.
– А на сколько он улетел? – задала следующий вопрос.
– Лёля, хочешь с нами поиграть? – предложил Лени, но я его остановила, пригрозив пальцем, я ждала ответа Макса.
Тот встал и, подойдя ближе, смиренно заявил:
– Господин будет очень занят делами клана. Поэтому несколько дней вам придётся пожить без него.
Так вот для чего эти цветы. Он так извинялся, а не просто от чистого сердца подарил. Обидно.
– А почему несколько дней? Он что, не будет возвращаться домой? – поинтересовалась я, вспоминая, что где-то здесь должна быть любовница Лара.
– Госпожа, мы находимся в тайном жилище самого главы на территории землян. Мы не на Лиане.
– А почему? – совсем растерялась я, недоумённо воззрившись на Макса, чувствуя, как требовательно дёргает за рукав халата ребёнок, прижимающийся ко мне.
– Господин не решился привезти вас домой. Он был вынужден оставить вас здесь, на Эридане, колонии Земной Федерации. Это очень безопасное место. И о нём никто не знает, кроме приближённых господина.
– Лёля, ты не расстраивайся, тебе нельзя волноваться, – пробормотал Лени, привлекая к себе внимание.
– Почему это? – удивилась я запрету на законные эмоции, ведь меня бросили без объяснений. Точнее, объяснять сам не стал, а оставил вместо себя Максимилиана отдуваться.
– У тебя стресс. Организм ослаблен, – по-деловому сообщил Лени.
– Стресс у меня или нет, – ответила я ребенку, – а Лар обязан был сам мне это всё рассказать.
– Увы, не мог, – возразил Максимилиан. – Вы крепко спали.
Я прикусила язык, так как чуть было не возмутилась в голос, что он сам виноват в этом. И ночью ему удалось меня разбудить, мог бы и с утра постараться.
– Не стоит так расстраиваться. Пойдёмте лучше завтракать, – позвал нас лианец и повёл в столовую.
– Лёля, мне пришлось рассказать про чип. Лар вызвал врача, и тот сказал, что тебе нужно выспаться. Если боль не пройдёт, то нужно обязательно сообщить о ней. Как ты? Болит голова?
А потом обернулась к Максу, который опять пялился на мой зад, обтянутый юбкой.
– Лару пожалуюсь, – предупредила я его.
– Простите, госпожа, но вы столь прекрасны, особенно вид сзади.
– Что? – удивилась я его разговорчивости.
Лени выпучил глаза и покрутил у виска, подсказывая, что фраза была на лианском, а я чуть не выдала себя.
– Я говорю, не выпадите из люка. Я могу не успеть вас поймать, – учтиво ответил Макс.
Кивнула, отворачиваясь.
– Лёля, следи за собой, – прошептал Лени.
Я опёрлась локтями и положила голову на кулаки. Я так и не придумала, что мне делать, как заставить Лара передумать и отказаться от мести. Хоть я и приняла уже решение, но надежда на лучшее во мне не умирала.
– Ой, смотри! – неожиданно выкрикнул Лени и указал пальцем в живой поток прохожих на первом уровне. – Кто это?
Я подалась вперёд, пытаясь разглядеть, кого увидел ребенок. Из общей массы галдящего потока выделялась высокая фигура в бордовом плаще.
– Охотники, – ответил Макс над ухом, и я взвизгнула, подскочив на месте. Руки заскользили по поверхности покатой обшивки звездолёта, и я чуть не вывалилась из люка, как лианец и предрекал. Но тот вовремя схватил меня за талию и втянул внутрь звездолёта. Лени сел в кресло, недобро щуря глаза.
– Ты её лапаешь? – тихо, но строго поинтересовался ребёнок.
Макс отпрянул от меня, спрятал руки за спиной.
– Лени, – строго позвала его.
В ответ мне подарили такую озорную улыбку, что я растаяла. Мальчик вновь выглянул в люк, а я решила не искушать судьбу и села в своё кресло, поинтересовавшись у Макса.
– А кто такие охотники?
Тот задумчиво ответил:
– Охотники за головами ищут преступников за деньги.
– Ух ты, – восхищённо выдохнула я, но уточнила: – И землян?
Охотник был высокий и одет, как лианец. Вернее всего, принадлежал их расе.
– Да, и землян, – согласился со мной Макс.
– Идут! – крикнул Лени, а я вновь встала, пристраиваясь рядом с ребёнком. Нашу четвёрку трудно было не заметить. Высокие, в серых плащах, с покрытыми головами. Двое впереди идущих расталкивали толпу, чтобы Лар мог спокойно двигаться, а четвертый замыкал процессию. В руках у них ничего не было видно. И что они тогда тут так долго делали?
Я проводила Лара взглядом до самого звездолёта, он поднял голову, а я улыбнулась и осторожно махнула рукой. Муж сразу опустил голову. Странно, обычно он не был скуп на проявление чувств, а тут…
Я развернулась, встала, ожидая, когда лианцы поднимутся на борт. Первым вошёл Лар и тут же обнял меня, порывисто поцеловал.
– Скучала? – с надеждой спросил, я кивнула.
Мы были немногословны, но нам и так были понятны тревоги друг за друга. Мимо нас прошёл Лени и занял своё место, пристегивая ремни. Лар меня сам усадил и бережно позаботился о моей безопасности.
Когда все расселись по местам, Лар завёл двигатели, я взяла руку Лени в свою, поддерживающе её сжимая.
Покинув станцию, наш звездолёт плавно развернулся и резко сорвался с места.
Я расслабленно откинулась на спинку кресла, памятуя, что лететь осталось всего три часа. И, кажется, я задремала, так как встрепенулась, услышав тихое рычание Лара на лианском:
– Ей-то какая забота?
– Она просто спрашивает, когда вас ожидать, – шёпотом пояснил Силар.
Я притихла. Не зная, открывать глаза, или ещё послушать. Ведь ясно – если они поймут, что я не сплю, то перекрутят разговор.
– Передай ей, чтобы сидела в своей комнате и нос не показывала. И ещё, что я её больше не приму никогда.
– Не думаю, что это хорошая идея, – вклинился Болиар.
Смутная тревога, что я слушаю то, что не предназначается моим ушам, обжигала изнутри.
– Мне не нужны советы, – опять зашипел Лар, всё больше заводясь. – Я везу домой жену.
– А как же наследник? – не унимался Болиар, взывая к совести. – Она сообщает, что беременна.
– Я не повторяю дважды.
– Господин, вы несправедливы, – воспротивился Болиар. – Хотя бы преподнесите ей серебряные браслеты.
– Нет, – резко отрезал Лар. – У меня одна жена. И не смей заговаривать со мной об этом вновь.
– Но наследник? – стоял на своём мужчина.
– Не твоя забота. Безопасность и благополучие твоей госпожи – вот о чём ты должен думать! А не о любовницах!
Я боялась открыть глаза, пытаясь понять то, что услышала. Сердце гулко билось в груди. Слова Лара били набатом. Вдруг поняла, что начала задыхаться, и медленно открыла глаза. Почему я не подумала, что у Лара кто-то был до меня? Ведь понятно же, что был. Я слышала осуждение в голосе Болиара, хоть больше спорить с Ларом он не смел. Получается, у Лара будет ребёнок от другой, а он даже слышать об этом не желает.
Вся моя жизнь с момента его появления постепенно рушилась. Его видение мира разительно отличалось от моего. Я только сейчас поняла, что стою над пропастью. Лар ради меня готов отказаться от собственных детей, а смогу ли я дать ему их? Я не знала, возможны ли дети у таких смешанных пар, как наша. Я даже о парах таких не слышала.
Жестокость Лара пугала, пусть и направлена она сейчас была не на меня, но всё же – как можно так спокойно отказываться от собственного ребёнка? Он же сам знает, каково это – быть отказным. И я это знаю.
– Лёля, – тихо позвал Лени, – ты плачешь?
Я удивлённо перевела взор на ребёнка, затем провела рукой по своей щеке. Пальцы стали влажными и блестели.
– Лёля, что случилось? – неожиданно возле меня оказался Лар.
Он обеспокоенно смотрел мне в глаза. Я молчала, отстранённо слушая всполошившегося мужа. Где я свернула не туда? Где совершила ошибку? Почему любовь приносит мне только боль? Что я делаю не так?
– Лёля, выпей воды, – посоветовал Лар, протягивая стакан.
Я безропотно выполнила его просьбу. Руки дрожали, и стакан отбивал дробь о зубы.
– Лёля, всё хорошо. Слышишь?
Я кивнула, глядя на расплывающееся лицо Лара. Я всё еще гадала, где ошиблась. Что бы изменилось, откажись я тогда от Сашки? Было бы легче сейчас?
– Что с ней? – услышала встревоженный голос Лени.
– Стресс, – тихо ответил ему Лар.
Я прикрыла глаза, чувствуя усталость. Да, это стресс. Как спасти ребёнка? Как убедить Лара отказаться от мести? Как быть с той, что ждёт моего мужа дома? Где найти силы всё это пережить и не разочароваться в муже?
* * *
Иллари долго сидел возле уснувшей Лёли, время от времени поглядывая на ребёнка. Тот тоже был взволнован и напуган.
– Лени, лучше признайся, куда вы ходили в торговом центре? – тихо спросил лианец у мальчика. – Вы не выходили на улицу. Я это знаю точно.
– Но у неё же просто стресс, – постарался увильнуть ребенок от ответа, и это было очевидно.
– Стресс – это когда организм ослаб и не может сопротивляться. Так где вы были?
Иллари понимал, что ткнул пальцем в небо, вот только ребёнок его беспокоил. Лени словно порывался что-то сказать, но останавливался с самый последний момент.
– Я не могу сказать. Это секрет.
– Секрет стоит жизни Лёли? – тихо спросил Иллари и увидел, как вздрогнул мальчик.
– Я хотел встретиться с папой, чтобы сказать ему, что хочу остаться с Лёлей. Он должен подписать документы, – покаянно прошептал Лени.
Лианец нахмурился, переглядываясь с остальными братьями. Кто мог об этом рассказать ребёнку? Но никто не признавался, мужчины недоумённо перешёптывались между собой.
– Откуда тебе это известно? – спросил напрямую Иллари у Лени.
– Я слышал разговор с директором. Она сказала, что отец – мой опекун.
– И что вы делали в торговом центре, отчего Лёле стало плохо?
– Чип-переводчик поставили, – ещё тише прошептал Лени, склоняя голову ниже.
Теперь было понятно состояние жены. Взрослые труднее переносили внедрение чипов, в отличие от детей. С чем это было связано – сложно сказать. Но детский мозг проще переносил перестройку на другие языки.
Но тут Иллари осенило, зачем жене был нужен чип, он резко обернулся к ребёнку и, еле сдерживаясь, тихо спросил:
– Какие языки?
Мальчик отодвинулся от лианца, чувствуя исходившую от него угрозу.
– Лианский? – не стал дожидаться ответа Иллари. Он сам об этом догадался, как и о том, что услышала Лёля.
Прикрыв глаза, он прижался лицом к рукам спящей девушки, надолго задумался, проклиная сюрпризы, которые она так любила. С самого детства они не приносили ему ничего приятного, одни разочарования.
Отпустив ладони Лёли, он встал и тихо скомандовал:
– Разворачиваемся.
* * *
Сначала проснулось тело. Оно плавилось, вздрагивая от чувственных прикосновений. Страстные поцелуи покрывали мою грудь, ласковые руки сжимали её, пробуждая во мне желание. Я распахнула глаза, выгнулась. Лар играл кончиком языка с горошинкой соска. Груди тяжелели от наливающегося тепла, которое растекалось по венам. Я ничего не видела, теряясь в пространстве. Было темно, даже сам Лар был тёмным силуэтом. Вот только его запах, его руки, весь он был для меня узнаваем.
– Лар, – судорожно выдохнула я, зарываясь пальцами в шёлк его волос.
Свободные от одежды, мы сплелись с ним, отдаваясь друг другу без остатка. Я не уставала гладить сильные руки, шею и плечи. Хватаясь за него, приподнялась, чтобы выгнуться от напористого движения бёдер Лара. Болезненно-сладкими поцелуями он вводил меня в ещё больше искушение, я стонала от ощутимых укусов. Его рычание сводило с ума, как и дикая страсть, которой он одаривал меня. Я подстраивалась под его ритм, упивалась восторгом нашей интимной близости. Мне нравилось чувствовать тяжесть его тела, слушать его голос, вдыхать терпкий мужской аромат его тела, пробовать на вкус загорелую кожу, вырисовывая на ней языком узоры, целуя.
Лар был необуздан и нетерпелив, он брал меня с животной страстью. Я плавилась под ним, извивалась, задыхалась от накрывавшего наслаждения, молила о пощаде. Но мужчина был ненасытен, его движения были стремительны и резки. Я не могла уже двигаться, когда он развернул меня на живот. Стонать не было сил, меня била дрожь перевозбуждения. Каждая его ласка пронзала моё тело болезненным исступлением. Лар, удерживая себя на локтях, прикусил кожу на моей шее и ускорился, доводя себя до разрядки. Я зашипела, пытаясь вырваться из его захвата. Но Лар не дал даже отползти, пока не излился в меня. Но и после этого он не остыл, развернул меня к себе лицом, прижал к своей груди и начал целовать – лоб, губы.
Я устало прикрыла веки, уткнувшись ему в грудь. Чем чаще мы это делаем, тем острее я его чувствую. Даже сейчас я по тихому урчанию понимала, что он сыт и доволен. Как же приятно чувствовать себя настоящей женщиной, которая сполна доставляет удовольствие своему мужу.
Второй раз я проснулась, когда за окном светило солнце. Я не сразу поняла, что не так. Лежала, нежась, вспоминая жаркую ночь, потягиваясь в большой кровати. И только когда вспомнила, что мы прилетели на родную планету Лара, а также все события, предшествующие этому, встревожилась. Резко села, открывая глаза. Спальня была огромная, в светло-бежевых тонах. Интерьер отличался от земных стандартов. Бельевой шкаф с зеркальной поверхностью был украшен замысловатым орнаментом. Напротив кровати стояло трюмо с пуфиком. Слева от него – дверь. Над зеркалом – телевизор, на прикроватной тумбочке – пульт от него. Но всё это были мелочи.
Меня сильнее удивляли букеты, расставленные везде и даже на полу, но больше всего их было возле кровати. Приятный цветочный аромат наполнял спальню, не удушая, как это часто бывает.
Я рассматривала это безумие, счастливо улыбаясь, приятно удивлённая сюрпризом Лара. Такое пробуждение мне очень понравилось. Встала, оглядываясь в поисках одежды. Но её нигде не было видно, поэтому я направилась к шкафу, который сам открылся при моём приближении.
В его глубинах я сумела найти длинный домашний шёлковый халат малинового насыщенного цвета. Накинув его, завязала пояс и пошла на поиски мужа, чтобы поблагодарить. Выйдя из спальни, попала в длинный коридор, в котором было четыре двери, и все закрытые. Я смело открывала каждую, рассматривая спальни, похожие друг на друга. Сам коридор заканчивался поворотом, а за ним виднелся выход на лестницу.
Я спустилась, оглядывая просторный холл. Дом был, без сомнения, огромным и ухоженным. Входная дверь впечатляла размерами и резным орнаментом.
В доме стояла подозрительная тишина, и я всполошилась. Где все? Под лестницей был очередной коридор, но и из холла вели две двери, обе резные, со стеклянными вставками. Подойдя ближе, я открыла наугад одну из дверей. За ней оказалась просторная уютная столовая. Светло-зеленые стены, золотистая мебель. Но, увы, она была пуста. Тогда я направилась к другой двери, и стоило мне её открыть, как я окунулась в оживлённую атмосферу гостиной, где, сидя на полу напротив телевизора, Лени и Макс играли в какую-то занимательную игру и весело смеялись.
Они размахивали руками, словно что-то удерживая в них. Я вошла, ступая босыми ногами по мягкому ковру.
– О, Лёля! – радостно выкрикнул Лени, вскакивая на ноги. – Ты проснулась! Ничего не болит? Твой стресс прошел?
Он подбежал ко мне, обнял за талию, чуть ли не повиснув.
– Привет, – поздоровалась я с ним, погладив по волосам, затем взглянула на Макса, который странно краснел и отводил глаза.
– Макс, – вопрошающе позвала его, – а где Лар?
– Господин улетел по делам. Вас велел не будить, пока сами не проснётесь.
Я осмотрела себя, поправляя ворот халата, не понимая, что в моём облике так смущает лианца. Оглядела гостиную в поиске зеркала, но его не было.
– А на сколько он улетел? – задала следующий вопрос.
– Лёля, хочешь с нами поиграть? – предложил Лени, но я его остановила, пригрозив пальцем, я ждала ответа Макса.
Тот встал и, подойдя ближе, смиренно заявил:
– Господин будет очень занят делами клана. Поэтому несколько дней вам придётся пожить без него.
Так вот для чего эти цветы. Он так извинялся, а не просто от чистого сердца подарил. Обидно.
– А почему несколько дней? Он что, не будет возвращаться домой? – поинтересовалась я, вспоминая, что где-то здесь должна быть любовница Лара.
– Госпожа, мы находимся в тайном жилище самого главы на территории землян. Мы не на Лиане.
– А почему? – совсем растерялась я, недоумённо воззрившись на Макса, чувствуя, как требовательно дёргает за рукав халата ребёнок, прижимающийся ко мне.
– Господин не решился привезти вас домой. Он был вынужден оставить вас здесь, на Эридане, колонии Земной Федерации. Это очень безопасное место. И о нём никто не знает, кроме приближённых господина.
– Лёля, ты не расстраивайся, тебе нельзя волноваться, – пробормотал Лени, привлекая к себе внимание.
– Почему это? – удивилась я запрету на законные эмоции, ведь меня бросили без объяснений. Точнее, объяснять сам не стал, а оставил вместо себя Максимилиана отдуваться.
– У тебя стресс. Организм ослаблен, – по-деловому сообщил Лени.
– Стресс у меня или нет, – ответила я ребенку, – а Лар обязан был сам мне это всё рассказать.
– Увы, не мог, – возразил Максимилиан. – Вы крепко спали.
Я прикусила язык, так как чуть было не возмутилась в голос, что он сам виноват в этом. И ночью ему удалось меня разбудить, мог бы и с утра постараться.
– Не стоит так расстраиваться. Пойдёмте лучше завтракать, – позвал нас лианец и повёл в столовую.
– Лёля, мне пришлось рассказать про чип. Лар вызвал врача, и тот сказал, что тебе нужно выспаться. Если боль не пройдёт, то нужно обязательно сообщить о ней. Как ты? Болит голова?
