– Макс, не юли! Быстро и подробно всё рассказал про жён! – рявкнула я на него, теряя терпение.
Младший Шерр тяжело вздохнул, недовольно хмуря брови. Ему было неприятно подчиняться мне, но тем не менее он делал это.
– Взрослый состоятельный лианец может привести в дом не только старшую жену, но и младших. А если не хочет тратиться на откуп отцу невесты, то может приобрести наложниц.
– Приобрести? – переспросила я, совершенно ничего не понимая. – Купить, что ли?
– Купить или завоевать. Всё зависит от влияния лианца. Некоторые просто заводят любовниц из бедных семей, ведь даже среди черни можно встретить свою пару.
– Пару? Вы сказали, что это половинка души.
Нет, ну как красиво пели про единственную, а сами настоящие гаремы заводят!
– Да, пара – это та, которая отдаёт сердце, укутывает своей любовью. Каждый мечтает повстречать свою половинку.
– А как же остальные жёны? – не унималась я, желая конкретики.
Макс непонимающе нахмурился, пытаясь понять мой вопрос. А я собиралась с духом, чтобы узнать самое важное для меня.
– У Лара есть ещё жены? Наложницы? Любовницы? – я перечисляла, читая всё по лицу лианца.
Он был крайне возмущён моими вопросами и разразился гневной тирадой:
– Конечно, есть! Жена только вы, но наложницы есть. Он, укрепляя положение клана, завоевав очередных соперников, берёт наложницами дочерей бывших туяров, как гарантию их верности.
– Вы не любите своих детей. Как дочери могут быть гарантами, что ты мне тут заливаешь! – не поверила я сказкам лианца.
– Это честь! Дети тут ни при чём! – рявкнул на меня Макс, забываясь.
– Какая ещё честь? – прошипела я, опираясь руками о стол, и подалась вперёд, кипя праведным гневом.
– Если погибнет твой ребёнок, а ты не смог его спасти и уберечь, значит, ты недостойный лианец!
– Тогда почему отец изгнал Лара, он же мог погибнуть?
– Он не был признанным сыном. Он сын любовницы!
– Но он же сын!
– Причём тут это?
Я выдохнула, застонав, и опустилась в кресло. Макс тоже перевёл дыхание.
– Так, я определённо чего-то не понимаю. Позор родителю, если твой ребёнок погибнет. Так?
– Да, – кивнул Макс.
– Но не позор то, что твой ребёнок был изгнан из клана и погиб?
– Конечно, он же не под твоим покровительством. Он не в клане. Он сын любовницы. За него в ответе её клан, если, конечно, туяр захочет принять такого ребёнка.
– Да что за дикость! – взорвалась я. – И сколько у Лара наложниц?
Сегодняшний день меня точно доконает. Я же изойду ядом от ревности. Мне требуется срочно всё узнать.
– Пять было. Но вроде осталось четыре. Я пока не в курсе перестановок в клане. Но, кажется, на одну стало меньше.
Страх за жизнь девушки пронзил сердце в плохом предчувствии.
– Кто она? Та, которая беременная?
– Кажется, она. Хотя ещё неизвестно, беременна она или нет. Туяр сомневается в этом и ждёт ответа врача.
– Она жива? – задала я животрепещущий вопрос.
– Конечно, жива.
– Но ты сказал, что на одну стало меньше! – взорвалась я от гнева, аж руки зачесались стукнуть его. – Ты чего меня пугаешь!
И нет бы сознаться и покаяться, этот невыносимый мальчишка вздумал обвинять меня!
– Я не пугаю! Это вы ужасы выдумываете.
Я набрала воздуха, зажмурилась и медленно выдохнула. Нет, тут криком дело не решится. Надо успокоиться. Открыв глаза, гася в себе порыв схватить Макса за грудки и вытрясти всю правду, ровным голосом попросила:
– Тогда ещё раз объясни, как на одну стало меньше. Лар её выгнал?
Лианец тоже успокоился, и мы смогли продолжить общаться.
– Да, он не содержит любовниц. Он вообще после возращения с Земли странный. Наложниц содержал, и только. Сколько их грезило о золотом браслете, или хотя бы серебряном, но туяр заказал только золотой браслет. И всё, – расстроенно прошептал Макс. – Никто не видел серебряных браслетов. Нет их и, кажется, не будет. О жёнах запрещает даже разговор заводить. Говорит, что у него только вы, и больше никто не нужен.
– Макс, а наложницы? – вернула я его к реалиям жизни. – Он же изгнал беременную женщину, тебя это не коробит?
– Нет, она не была принята в клан. Её отец вроде бы казнён за измену. Надо уточнить.
– И что? Отец погиб, а девушка стала не нужна? – ярилась я, чувствуя обиду за отверженную.
– Госпожа, я вас не понимаю, – устало обратился ко мне Макс. – Вы ревнуете или за наложниц переживаете? Вы определитесь, а то я запутался.
– Я сама запуталась. И не понимаю ваши порядки. Как можно выгнать беременную на улицу?
– Туяр не желает брать ещё жён, – пожал плечами Макс. – У Маяши теперь один выход – найти того, кто возьмёт её в жены.
– Кто возьмёт в жёны беременную? Смеёшься? Ты же сам говорил, что вы не любите детей.
– Ну так никто не требует принимать ребёнка, – легкомысленно возразил мне лианец, недоумевая над моей злостью. – Только жену.
– Дикость, – выдохнула я, понимая лишь одно – Лар не женится на другой. Я для него единственная жена, но не единственная женщина. Вот гадство! Я психанула, готовая вновь разреветься.
– Что? – не понял меня Макс.
Я усмехнулась и со злостью сказала:
– Ужасно быть не единственной женщиной, знать, что если его нет рядом, он с другой. Наложницы ведь с радостью примут его, ублажат. Что за гадство! Я же поверила, что я – всё для него!
Чем дольше говорила, тем больше чувствовала себя обманутой наивной дурочкой.
– Госпожа, вы оскорбляете мужа своим недоверием. Могу поручиться за него, что пока вас не было, он приходил только к Маяши. Только к ней – и даже могу сказать, почему. Она сама предлагала себя, мечтала заполучить брачный браслет. Другие умнее. Они ищут себе мужей среди братьев. С ними проще договориться, обворожить, соблазнить.
Макс мечтательно улыбнулся, о чём-то грезя.
– Эй, – позвала я, после того как допила бокал, – ты себе, что ли, приглядел кого?
– Я? – удивился Макс. – Вот ещё, проблемы себе создавать. Я не готов обременять себя такой ответственностью.
Вот и пойми его, лианца!
Бутылка вина закончилась. Макс помог мне допить её, пытаясь объяснить простые истины. Но я упорно не понимала, как можно при живой жене брать младших, прикрываясь благими намерениями вроде усиления клана. Лар, по словам барса, был равен царской особе, у него было очень много обязанностей, и ответственность на плечах моего мужа лежала неподъёмная. Но Лар, как истинный лианец, как настоящий мужчина, всё должен выдержать. Для Макса он был живым примером для подражания, кумиром. Он разве что не обожествлял его, по секрету рассказав, что понимает желание Лара отделаться лишь одной женой. У их расы женитьба – дорогое удовольствие, мало выплатить откуп отцу невесты, надо ещё содержать её в соответствии со статусом. На одних платьях разориться можно, не говоря уже об украшениях. И Лар, выбрав меня, поступил очень хитро. Макс тоже решил взять одну жену, и лучше, если это будет настоящая любовь, которую у них называют парой.
Но встретить пару иногда нереально, поэтому и появляются жены, которых берут для продолжения рода. Я прослезилась, понимая, что лианцы любят лишь раз, и только свою половинку. Их чувства полыхают, как лесной пожар, и до самой смерти нет возможности их потушить. Даже в глубокой старости любовь будет так же сильна, как и в момент своего рождения. Это пламя не угаснет, способное не только согреть, но и сгубить.
Когда я решила сменить тему, то попыталась выяснить, почему пираты не отдали до сих пор остальных детей, раз Лени уже и так в их руках. Макс долго на меня смотрел, прежде чем разочарованно вздохнуть и сообщить, что я слишком наивная и добрая. Что я должна хоть немного быть сильнее, иначе туяру будет нелегко подстраиваться под мои капризы.
То ли алкоголь так подействовал на Макса, то ли он на самом деле был столь прямолинеен, но я просто опешила от его отповеди.
– Макс, давай мы с Ларом сами решим, какой мне быть. Это точно тебя не касается.
Лианец кивнул, лукавая улыбка приподняла уголки его губ.
– Вы быстро учитесь, – заметил он, чем ещё больше разозлил меня. – А по поводу детей… их, наверное, продали уже. Живой товар у пиратов в ходу.
После его слов мне стало холодно. Моя жизнь постепенно становилась страшной сказкой. И я не понимала, как такое могло случиться. Словно я вступила не на ту тропу, заблудилась в ночном лесу, полном ужасов и монстров, одним из которых казался хмурый Болиар. Про него я и решила уточнить у Макса. На что получила ещё более неприятный ответ.
– Болиар – единственный, кого пощадил господин, когда уничтожил команду отца. Болиар поклялся в верности новому туяру и отдал сына, чтобы доказать свою верность. Силар стал секретарём туяра. Сам поднимался с низов, сначала его и в клан не брали, но господин очень мудр и справедлив. Правда, когда это произошло, Болиару пришлось отдать ещё и свою дочь в наложницы.
– Дочь Болиара – наложница Лара? – опешила я, начиная понимать, откуда ветер дует, и решила увериться в своей догадке, уточнив: – Поэтому он на меня злится? Что я стала женой, а не его дочь?
– Да нет, он просто не любит землян. Вы же слабые.
И сказано это было столь снисходительно, что я обиженно насупилась.
– То есть, сила есть, ума не надо? – с сарказмом поинтересовалась я, приподняв бровь.
Но на провокацию Максимилиан не поддался, унизительно сказав:
– Был бы он ещё у вас.
– А ты считаешь, что нет?
Макс мудро не поддался на провокацию, но, кажется, я его задела, потому что, когда он встал из-за стола, собрав посуду, на выходе из кабинета задержался в проёме, чтобы бросить мне:
– Если бы был, вы сразу выбрали бы Лара.
Вспыхнув, я вскочила и бросилась догонять этого противного лианца.
– Да что ты знаешь?! – крикнула я, выбегая из кабинета. – Что ты вообще можешь знать о моих чувствах? Я любила другого! Слабого землянина! Понятно!
Догнала я Макса лишь в столовой, где он обернулся и, улыбаясь, возразил:
– И где был ваш ум тогда? Кто в здравом уме выберет слабого? Любая умная женщина ухватилась бы за более сильного мужчину и жила бы, бед не зная.
– Нет, вы посмотрите на него! Бед не знала? Да у вас каждый день, как на вулкане. Ты же сам говорил, что Лара в любой момент может убить более сильный лианец! А ещё младшие жёны, наложницы, любовницы! Как я, зная это, могу жить и бед не знать?! Как?! Если ты сам не желаешь даже детей заводить, предпочитая беззаботную жизнь холостяка! И поэтому у тебя нет права меня поучать! Я всегда ответственно отношусь к своим словам и не меняю своих решений, если вдруг на горизонте замаячило более выгодное предложение!
Лианец раздражённо зашипел, бросил посуду, чтобы развернуться ко мне и, нависнув, медленно прошипеть:
– Вы – его пара. Он – единственный логичный выбор. Вы просто не могли не почувствовать к нему любви. Она должна была вас захватить. Она должна быть сильнее, чем привязанность к землянину.
– Я дала слово! – припечатала я Макса, грозно наступая на него. – Понял? Я отдала себя Сашке, я не могла предать его и броситься в объятия другого, это не по-человечески.
– А если бы подумали хоть немного, то поняли, что Александру без жены было бы проще жить, летая на той скотовозке, куда его определили.
– Ты о чём? – опешила я, с трудом перестраиваясь на другую тему. – Какая скотовозка? Он летал на «Интерасе».
Макс не щадил меня, выплевывал каждое слов с такой ненавистью, что я стала задыхаться:
– «Интерас» – корабль, конвоирующий заключённых на отдалённую планету-тюрьму, а по-простому – скотовозка, – медленно и по слогам объяснил Макс, удерживая меня за плечи – меня начало штормить, а в глазах всё поплыло. Саша говорил, что конвоировал грузы, но никогда не говорил, какие. Лианец продолжил: – Туяр постоянно следил за тем, чтобы его побратим возвращался к вам. Мы договаривались с пиратами, чтобы не было нападений, хотя это дорого стоило. Ведь вознаграждение за то, чтобы организовать побег преступника, было выгодно как пиратам, так и капитану «Интераса».
Я, вглядываясь в напряжённое лицо Макса, тихо спросила у него:
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Потому что я вижу, как вы мучаете туяра. Он оберегает вас столько лет! Особенно после смерти мужа. Он помогал вам с работой, следил, чтобы никто вас не обидел. И вот когда он, наконец, смог заполучить вас, вы вновь отдаляетесь, предпочитая заботиться о чужом ребёнке, а не о своём муже. Вы лелеете свою боль, жалея себя. А он? Сколько он ещё должен выстрадать, прежде чем вы начнёте понимать, что в нём ваше счастье?
Я отступила от лианца, скидывая его ладони со своих плеч.
– Ты ничего не знаешь о землянах, – ответила я, отходя к столу и садясь на стул, опустошённая.
Слишком жестоко прозвучало обвинение лианца. Возможно, он прав, но меряет по своим меркам. А я землянка, у меня своё мировоззрение, свои правила.
– И уже не пытаюсь выяснить, – иронично приподняв светлую бровь, парировал Макс. – Даже побратим туяра больше интересовался жизнью лианцев.
Это тоже была правда, Сашка восхищался чужой расой и постоянно рассказывал о Ларе. Для него лианец был примером мужественности и отваги.
– Суп будете? – неожиданно спросил Макс, а я кивнула, чувствуя пробудившийся от его слов голод. Да, пора заканчивать с разговорами. Нужно подумать о моей жизни, которой управлял Лар.
– Макс, зачем ты мне всё это рассказал? Лар тебя по голове за искренность не погладит. Он ведь не просто так скрывает от меня правду – и про Сашку, и про любовниц.
– Нет у него любовниц, – стал защищать своего господина лианец, ставя передо мной тарелку и раскладывая столовые приборы, аккуратно завёрнутые в салфетку.
– Да какая разница, наложниц или любовниц, – отмахнулась я, берясь за ложку.
– Наложницы выше по положению, – опять занудно объяснил Макс.
– Суть в том, что ты рассказал мне то, чего не стоило говорить, – не унималась я, пытаясь поставить на место зарвавшегося лианца. Инициатива может быть наказуема, и, судя по тому, что он рассказал мне о порядках их расы, очень жестоко наказуема.
– Поблагодарите меня потом, когда поймёте, что я прав, – возразил Макс, ставя тарелку для себя и садясь рядом. – Лучше открыть вам глаза сейчас, пока вы не наворотили ещё больших бед. Одна выходка с чипом чего стоила.
– Чего стоила? – удивилась я, не отрываясь от еды. Есть после алкоголя хотелось безумно.
– Нервов. Моих, Яншара и господина. Нельзя же быть настолько легкомысленной. А если бы это были шарлатаны? Мало ли что они могли внедрить вам под кожу. Совсем о последствиях не думаете, – продолжал распекать меня лианец.
– Я хотела быть с вами на равных. Вы знаете земной язык, а я ваш – нет.
– Узнали? – иронично осведомился Макс. – Легче стало?
Я замерла, тяжело глядя исподлобья на веселящегося лианца.
– Да, теперь я знаю, о чём ты всё время шипишь себе под нос. Ваши ругательства цветастее наших. Я запоминаю.
Макс ещё больше развеселился и предложил:
– Могу ещё подкинуть.
– Мне достаточно того, что ты меня называешь тугодумкой и зазнавшейся вертихвосткой.
Макс нисколько не смутился. Подхватил игру, лукаво добавил:
– Ну так вертите перед его носом хвостом, а не даётесь. Нет бы приподнять свой очаровательный зад и…
В этот момент в коридоре раздался громоподобный рык Лара, от которого мы с Максом повыскакивали со своих мест:
– Ещё слово – и я вырву твой язык!
Младший Шерр тяжело вздохнул, недовольно хмуря брови. Ему было неприятно подчиняться мне, но тем не менее он делал это.
– Взрослый состоятельный лианец может привести в дом не только старшую жену, но и младших. А если не хочет тратиться на откуп отцу невесты, то может приобрести наложниц.
– Приобрести? – переспросила я, совершенно ничего не понимая. – Купить, что ли?
– Купить или завоевать. Всё зависит от влияния лианца. Некоторые просто заводят любовниц из бедных семей, ведь даже среди черни можно встретить свою пару.
– Пару? Вы сказали, что это половинка души.
Нет, ну как красиво пели про единственную, а сами настоящие гаремы заводят!
– Да, пара – это та, которая отдаёт сердце, укутывает своей любовью. Каждый мечтает повстречать свою половинку.
– А как же остальные жёны? – не унималась я, желая конкретики.
Макс непонимающе нахмурился, пытаясь понять мой вопрос. А я собиралась с духом, чтобы узнать самое важное для меня.
– У Лара есть ещё жены? Наложницы? Любовницы? – я перечисляла, читая всё по лицу лианца.
Он был крайне возмущён моими вопросами и разразился гневной тирадой:
– Конечно, есть! Жена только вы, но наложницы есть. Он, укрепляя положение клана, завоевав очередных соперников, берёт наложницами дочерей бывших туяров, как гарантию их верности.
– Вы не любите своих детей. Как дочери могут быть гарантами, что ты мне тут заливаешь! – не поверила я сказкам лианца.
– Это честь! Дети тут ни при чём! – рявкнул на меня Макс, забываясь.
– Какая ещё честь? – прошипела я, опираясь руками о стол, и подалась вперёд, кипя праведным гневом.
– Если погибнет твой ребёнок, а ты не смог его спасти и уберечь, значит, ты недостойный лианец!
– Тогда почему отец изгнал Лара, он же мог погибнуть?
– Он не был признанным сыном. Он сын любовницы!
– Но он же сын!
– Причём тут это?
Я выдохнула, застонав, и опустилась в кресло. Макс тоже перевёл дыхание.
– Так, я определённо чего-то не понимаю. Позор родителю, если твой ребёнок погибнет. Так?
– Да, – кивнул Макс.
– Но не позор то, что твой ребёнок был изгнан из клана и погиб?
– Конечно, он же не под твоим покровительством. Он не в клане. Он сын любовницы. За него в ответе её клан, если, конечно, туяр захочет принять такого ребёнка.
– Да что за дикость! – взорвалась я. – И сколько у Лара наложниц?
Сегодняшний день меня точно доконает. Я же изойду ядом от ревности. Мне требуется срочно всё узнать.
– Пять было. Но вроде осталось четыре. Я пока не в курсе перестановок в клане. Но, кажется, на одну стало меньше.
Страх за жизнь девушки пронзил сердце в плохом предчувствии.
– Кто она? Та, которая беременная?
– Кажется, она. Хотя ещё неизвестно, беременна она или нет. Туяр сомневается в этом и ждёт ответа врача.
– Она жива? – задала я животрепещущий вопрос.
– Конечно, жива.
– Но ты сказал, что на одну стало меньше! – взорвалась я от гнева, аж руки зачесались стукнуть его. – Ты чего меня пугаешь!
И нет бы сознаться и покаяться, этот невыносимый мальчишка вздумал обвинять меня!
– Я не пугаю! Это вы ужасы выдумываете.
Я набрала воздуха, зажмурилась и медленно выдохнула. Нет, тут криком дело не решится. Надо успокоиться. Открыв глаза, гася в себе порыв схватить Макса за грудки и вытрясти всю правду, ровным голосом попросила:
– Тогда ещё раз объясни, как на одну стало меньше. Лар её выгнал?
Лианец тоже успокоился, и мы смогли продолжить общаться.
– Да, он не содержит любовниц. Он вообще после возращения с Земли странный. Наложниц содержал, и только. Сколько их грезило о золотом браслете, или хотя бы серебряном, но туяр заказал только золотой браслет. И всё, – расстроенно прошептал Макс. – Никто не видел серебряных браслетов. Нет их и, кажется, не будет. О жёнах запрещает даже разговор заводить. Говорит, что у него только вы, и больше никто не нужен.
– Макс, а наложницы? – вернула я его к реалиям жизни. – Он же изгнал беременную женщину, тебя это не коробит?
– Нет, она не была принята в клан. Её отец вроде бы казнён за измену. Надо уточнить.
– И что? Отец погиб, а девушка стала не нужна? – ярилась я, чувствуя обиду за отверженную.
– Госпожа, я вас не понимаю, – устало обратился ко мне Макс. – Вы ревнуете или за наложниц переживаете? Вы определитесь, а то я запутался.
– Я сама запуталась. И не понимаю ваши порядки. Как можно выгнать беременную на улицу?
– Туяр не желает брать ещё жён, – пожал плечами Макс. – У Маяши теперь один выход – найти того, кто возьмёт её в жены.
– Кто возьмёт в жёны беременную? Смеёшься? Ты же сам говорил, что вы не любите детей.
– Ну так никто не требует принимать ребёнка, – легкомысленно возразил мне лианец, недоумевая над моей злостью. – Только жену.
– Дикость, – выдохнула я, понимая лишь одно – Лар не женится на другой. Я для него единственная жена, но не единственная женщина. Вот гадство! Я психанула, готовая вновь разреветься.
– Что? – не понял меня Макс.
Я усмехнулась и со злостью сказала:
– Ужасно быть не единственной женщиной, знать, что если его нет рядом, он с другой. Наложницы ведь с радостью примут его, ублажат. Что за гадство! Я же поверила, что я – всё для него!
Чем дольше говорила, тем больше чувствовала себя обманутой наивной дурочкой.
– Госпожа, вы оскорбляете мужа своим недоверием. Могу поручиться за него, что пока вас не было, он приходил только к Маяши. Только к ней – и даже могу сказать, почему. Она сама предлагала себя, мечтала заполучить брачный браслет. Другие умнее. Они ищут себе мужей среди братьев. С ними проще договориться, обворожить, соблазнить.
Макс мечтательно улыбнулся, о чём-то грезя.
– Эй, – позвала я, после того как допила бокал, – ты себе, что ли, приглядел кого?
– Я? – удивился Макс. – Вот ещё, проблемы себе создавать. Я не готов обременять себя такой ответственностью.
Вот и пойми его, лианца!
Глава 8
Бутылка вина закончилась. Макс помог мне допить её, пытаясь объяснить простые истины. Но я упорно не понимала, как можно при живой жене брать младших, прикрываясь благими намерениями вроде усиления клана. Лар, по словам барса, был равен царской особе, у него было очень много обязанностей, и ответственность на плечах моего мужа лежала неподъёмная. Но Лар, как истинный лианец, как настоящий мужчина, всё должен выдержать. Для Макса он был живым примером для подражания, кумиром. Он разве что не обожествлял его, по секрету рассказав, что понимает желание Лара отделаться лишь одной женой. У их расы женитьба – дорогое удовольствие, мало выплатить откуп отцу невесты, надо ещё содержать её в соответствии со статусом. На одних платьях разориться можно, не говоря уже об украшениях. И Лар, выбрав меня, поступил очень хитро. Макс тоже решил взять одну жену, и лучше, если это будет настоящая любовь, которую у них называют парой.
Но встретить пару иногда нереально, поэтому и появляются жены, которых берут для продолжения рода. Я прослезилась, понимая, что лианцы любят лишь раз, и только свою половинку. Их чувства полыхают, как лесной пожар, и до самой смерти нет возможности их потушить. Даже в глубокой старости любовь будет так же сильна, как и в момент своего рождения. Это пламя не угаснет, способное не только согреть, но и сгубить.
Когда я решила сменить тему, то попыталась выяснить, почему пираты не отдали до сих пор остальных детей, раз Лени уже и так в их руках. Макс долго на меня смотрел, прежде чем разочарованно вздохнуть и сообщить, что я слишком наивная и добрая. Что я должна хоть немного быть сильнее, иначе туяру будет нелегко подстраиваться под мои капризы.
То ли алкоголь так подействовал на Макса, то ли он на самом деле был столь прямолинеен, но я просто опешила от его отповеди.
– Макс, давай мы с Ларом сами решим, какой мне быть. Это точно тебя не касается.
Лианец кивнул, лукавая улыбка приподняла уголки его губ.
– Вы быстро учитесь, – заметил он, чем ещё больше разозлил меня. – А по поводу детей… их, наверное, продали уже. Живой товар у пиратов в ходу.
После его слов мне стало холодно. Моя жизнь постепенно становилась страшной сказкой. И я не понимала, как такое могло случиться. Словно я вступила не на ту тропу, заблудилась в ночном лесу, полном ужасов и монстров, одним из которых казался хмурый Болиар. Про него я и решила уточнить у Макса. На что получила ещё более неприятный ответ.
– Болиар – единственный, кого пощадил господин, когда уничтожил команду отца. Болиар поклялся в верности новому туяру и отдал сына, чтобы доказать свою верность. Силар стал секретарём туяра. Сам поднимался с низов, сначала его и в клан не брали, но господин очень мудр и справедлив. Правда, когда это произошло, Болиару пришлось отдать ещё и свою дочь в наложницы.
– Дочь Болиара – наложница Лара? – опешила я, начиная понимать, откуда ветер дует, и решила увериться в своей догадке, уточнив: – Поэтому он на меня злится? Что я стала женой, а не его дочь?
– Да нет, он просто не любит землян. Вы же слабые.
И сказано это было столь снисходительно, что я обиженно насупилась.
– То есть, сила есть, ума не надо? – с сарказмом поинтересовалась я, приподняв бровь.
Но на провокацию Максимилиан не поддался, унизительно сказав:
– Был бы он ещё у вас.
– А ты считаешь, что нет?
Макс мудро не поддался на провокацию, но, кажется, я его задела, потому что, когда он встал из-за стола, собрав посуду, на выходе из кабинета задержался в проёме, чтобы бросить мне:
– Если бы был, вы сразу выбрали бы Лара.
Вспыхнув, я вскочила и бросилась догонять этого противного лианца.
– Да что ты знаешь?! – крикнула я, выбегая из кабинета. – Что ты вообще можешь знать о моих чувствах? Я любила другого! Слабого землянина! Понятно!
Догнала я Макса лишь в столовой, где он обернулся и, улыбаясь, возразил:
– И где был ваш ум тогда? Кто в здравом уме выберет слабого? Любая умная женщина ухватилась бы за более сильного мужчину и жила бы, бед не зная.
– Нет, вы посмотрите на него! Бед не знала? Да у вас каждый день, как на вулкане. Ты же сам говорил, что Лара в любой момент может убить более сильный лианец! А ещё младшие жёны, наложницы, любовницы! Как я, зная это, могу жить и бед не знать?! Как?! Если ты сам не желаешь даже детей заводить, предпочитая беззаботную жизнь холостяка! И поэтому у тебя нет права меня поучать! Я всегда ответственно отношусь к своим словам и не меняю своих решений, если вдруг на горизонте замаячило более выгодное предложение!
Лианец раздражённо зашипел, бросил посуду, чтобы развернуться ко мне и, нависнув, медленно прошипеть:
– Вы – его пара. Он – единственный логичный выбор. Вы просто не могли не почувствовать к нему любви. Она должна была вас захватить. Она должна быть сильнее, чем привязанность к землянину.
– Я дала слово! – припечатала я Макса, грозно наступая на него. – Понял? Я отдала себя Сашке, я не могла предать его и броситься в объятия другого, это не по-человечески.
– А если бы подумали хоть немного, то поняли, что Александру без жены было бы проще жить, летая на той скотовозке, куда его определили.
– Ты о чём? – опешила я, с трудом перестраиваясь на другую тему. – Какая скотовозка? Он летал на «Интерасе».
Макс не щадил меня, выплевывал каждое слов с такой ненавистью, что я стала задыхаться:
– «Интерас» – корабль, конвоирующий заключённых на отдалённую планету-тюрьму, а по-простому – скотовозка, – медленно и по слогам объяснил Макс, удерживая меня за плечи – меня начало штормить, а в глазах всё поплыло. Саша говорил, что конвоировал грузы, но никогда не говорил, какие. Лианец продолжил: – Туяр постоянно следил за тем, чтобы его побратим возвращался к вам. Мы договаривались с пиратами, чтобы не было нападений, хотя это дорого стоило. Ведь вознаграждение за то, чтобы организовать побег преступника, было выгодно как пиратам, так и капитану «Интераса».
Я, вглядываясь в напряжённое лицо Макса, тихо спросила у него:
– Зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Потому что я вижу, как вы мучаете туяра. Он оберегает вас столько лет! Особенно после смерти мужа. Он помогал вам с работой, следил, чтобы никто вас не обидел. И вот когда он, наконец, смог заполучить вас, вы вновь отдаляетесь, предпочитая заботиться о чужом ребёнке, а не о своём муже. Вы лелеете свою боль, жалея себя. А он? Сколько он ещё должен выстрадать, прежде чем вы начнёте понимать, что в нём ваше счастье?
Я отступила от лианца, скидывая его ладони со своих плеч.
– Ты ничего не знаешь о землянах, – ответила я, отходя к столу и садясь на стул, опустошённая.
Слишком жестоко прозвучало обвинение лианца. Возможно, он прав, но меряет по своим меркам. А я землянка, у меня своё мировоззрение, свои правила.
– И уже не пытаюсь выяснить, – иронично приподняв светлую бровь, парировал Макс. – Даже побратим туяра больше интересовался жизнью лианцев.
Это тоже была правда, Сашка восхищался чужой расой и постоянно рассказывал о Ларе. Для него лианец был примером мужественности и отваги.
– Суп будете? – неожиданно спросил Макс, а я кивнула, чувствуя пробудившийся от его слов голод. Да, пора заканчивать с разговорами. Нужно подумать о моей жизни, которой управлял Лар.
– Макс, зачем ты мне всё это рассказал? Лар тебя по голове за искренность не погладит. Он ведь не просто так скрывает от меня правду – и про Сашку, и про любовниц.
– Нет у него любовниц, – стал защищать своего господина лианец, ставя передо мной тарелку и раскладывая столовые приборы, аккуратно завёрнутые в салфетку.
– Да какая разница, наложниц или любовниц, – отмахнулась я, берясь за ложку.
– Наложницы выше по положению, – опять занудно объяснил Макс.
– Суть в том, что ты рассказал мне то, чего не стоило говорить, – не унималась я, пытаясь поставить на место зарвавшегося лианца. Инициатива может быть наказуема, и, судя по тому, что он рассказал мне о порядках их расы, очень жестоко наказуема.
– Поблагодарите меня потом, когда поймёте, что я прав, – возразил Макс, ставя тарелку для себя и садясь рядом. – Лучше открыть вам глаза сейчас, пока вы не наворотили ещё больших бед. Одна выходка с чипом чего стоила.
– Чего стоила? – удивилась я, не отрываясь от еды. Есть после алкоголя хотелось безумно.
– Нервов. Моих, Яншара и господина. Нельзя же быть настолько легкомысленной. А если бы это были шарлатаны? Мало ли что они могли внедрить вам под кожу. Совсем о последствиях не думаете, – продолжал распекать меня лианец.
– Я хотела быть с вами на равных. Вы знаете земной язык, а я ваш – нет.
– Узнали? – иронично осведомился Макс. – Легче стало?
Я замерла, тяжело глядя исподлобья на веселящегося лианца.
– Да, теперь я знаю, о чём ты всё время шипишь себе под нос. Ваши ругательства цветастее наших. Я запоминаю.
Макс ещё больше развеселился и предложил:
– Могу ещё подкинуть.
– Мне достаточно того, что ты меня называешь тугодумкой и зазнавшейся вертихвосткой.
Макс нисколько не смутился. Подхватил игру, лукаво добавил:
– Ну так вертите перед его носом хвостом, а не даётесь. Нет бы приподнять свой очаровательный зад и…
В этот момент в коридоре раздался громоподобный рык Лара, от которого мы с Максом повыскакивали со своих мест:
– Ещё слово – и я вырву твой язык!
