Я открыла глаза, наблюдая, как ест Большой Босс, хитро сощурив глаза.
- Спасибо, - услышала я, наконец, то, о чём так мечтала. Даже расчувствовалась и всплакнула.
- Что случилось? – обеспокоенно спросил меня Дмитрий Анатольевич и неожиданно протянул платок – большой, в синюю клетку. От него исходил аромат приятного мужского парфюма, очень тонко, еле заметно.
Я промокнула слёзы, не переставая счастливо улыбаться.
- Ничего страшного, со мной всё хорошо. Просто вы сделали меня счастливой.
- Чем? – враз изменился в лице генеральный, но я уже не обращала на это внимания.
- Ешьте, ешьте, - я так хотела увидеть, как он продолжит.
Неужели он в кои-то веки осознал, что ласковое слово и кошке приятно, а уж вежливое – любому человеку. Я решила не посягать на все блюда начальника, взяла себе лазанью, так как «Мимозу» не любила.
Большой Босс съел всё! Без остатка! Мы чинно выпили с ним чай, я рассказывала, как впервые готовила капусту, и она у меня подгорела. Дыма было много, соседи чуть пожарных не вызвали. Мама потом долго не могла проветрить кухню. Зато после этого случая я больше кастрюль не портила.
- Молодец, а теперь вопросы, - опять слишком резко остановил меня Большой Босс. А я ему много чего хотела рассказать, ведь с тушёной капустой у меня столько всего связно!
Я держалась долго. Полчаса, наверное, отвечала как положено: чётко, кротко поглядывая на Большого Босса, не спуталась, не запнулась ни разу. Вот только ухмылка на лице генерального становилась всё шире и шире. Глаза просто прожигали, поглощая мою уверенность. И настал тот момент, когда мне надоело.
- Хватит, - устало выдохнула я и встала. – Знаете, мне надоело. Не сдала и ладно. Найду работу попроще.
С этими словами я поднялась со стула и даже успела взяться за пакет, когда Дмитрий Анатольевич мягко развернул меня к себе. Как он подошёл, я видела, а вот среагировать не успела, испуганно подняла лицо, и опять сердце обмерло от страха, когда я словно с головой окунулась в туман его глаз.
- Я тебя не отпускал, - недовольно, но тихо произнёс он. – Ты такая прыткая, что даже не услышал мой вердикт. Ты сдала экзамен.
- Сдала? – удивилась, ведь он должен был пройти через три дня, практически перед самым корпоративом.
- Удивлена? – усмехнулся генеральный и отпустил мои плечи.
- Да, - кивнула, и пришлось поправлять выбившийся из-за уха локон. Стоя рядом с начальником, я ощущала неловкость. Он словно давил на меня своим авторитетом, своей аурой.
- Нужно верить в себя, Людмила, и не размениваться по мелочам.
Сделав мне замечание, мужчина развернулся ко мне спиной и мягкой походкой направился к своему столу, а я как стояла, прижимая к груди пакет с контейнером, так и не могла и шагу ступить, глупо улыбалась и старалась успокоить разошедшееся сердце. Сдала! Я сдала! Я сумела!
- Иди.
Я кивнула и поблагодарила Большого Босса. Не за то, что мучил столько дней, а за то, что всё же позволил мне сдать. Ведь мне казалось, что и сегодня я услышу его сухое «Плохо», но нет. А всё пятница! Волшебный день для меня!
Выскочив из кабинета генерального, не сумела справиться с эмоциями и обняла не понимающую моего веселья Анну Витальевну. Я показала ей кулачки, подмигнула, но на вопросы что случилось, промолчала. Лишь мысленно орала, что я СДАЛА!
- Я свободна, словно птица в небесах! – тихо пела я песню и, чуть не подскакивая от переполняющих эмоций, шла к лифтам. – Я свободна, я забыла, что значит страх!
И тут я замолчала, замерла, напугав секретарей, которые вначале мне улыбались, а увидев, как я раскрыла рот от озарения простой истины, окружили меня, пытаясь помочь.
- Нет-нет, ничего не случилось, - я поблагодарила их за заботу, добралась до лифта, а уже в нём стала негодовать. Это что же получается, он специально меня третировал, чтобы я не боялась? Что за глупая шутка? Зачем он так со мной? Или я опять себя накручиваю, и всё же плохо знала материал? Хотя я свои силы знала, всегда ответственно относилась к экзаменам и готовилась добросовестно. Неужели я права и Большой Босс вырабатывал во мне иммунитет, ведь об этом мне ещё утром мама сказала, когда крестила у порога.
Часы показывали восемнадцать, когда в кабинет к Негласному вошёл Роман, чтобы отчитаться по поводу приготовления к ежегодному корпоративу и пригласить друга на семейный ужин.
Дмитрий закатил глаза, понимая, что отказать Надежде Михайловне он не сможет. Бобров до сих пор обижался на мать за Розгина и радовался, что не одному ему придётся выслушивать её жалобы о пошатнувшемся здоровье и отсутствии внуков. Правда, это была очередная уловка для привлечения внимания сына.
Но делать было нечего, сказаться больным не получится, а только вызовет обратную реакцию у матери Романа, и та непременно примчится лечить, а это страшно до такой степени, что испытав на себе один раз врачевание Надежды Михайловны, Негласный старался быть здоровым всегда.
- Хорошо, - кивнул он обрадованному другу.
Прежде чем ехать в гости, Дмитрий заглянул в цветочный магазин, чтобы приобрести столь любимые Надеждой Михайловной розы. Она всегда говорила, что только эти цветы способны отразить отношение мужчины к женщине. Поэтому Дмитрий выбирал, тщательно разглядывая каждый бутон. Не приведи господи, они завянут на следующий день, госпожа Боброва не будет разговаривать с ним месяц. Этап этот пройден и, наученные горьким опытом, друзья знали, что лучше перестраховаться. А то госпожа Боброва любила пакостить: то заблокирует карту Романа, сказав операторам, что сын пропал без вести и карты надо заблокировать; то устроит свидание вслепую, и тогда объяснять, что цветы не для неё, очень неприятно. Да и других каверзных ситуаций хватало. Вздорная женщина, хотя, впрочем, сынок тоже пошёл в неё, а не в покойного отца.
- Спасибо, друг, - тихо шепнул Роман, когда они вошли в квартиру его матери.
Содержание двухэтажного пентхауса дорого обходилось Боброву, однако он упорно не соглашался жить с матерью под одной крышей, но и заставить светскую львицу вернуться в покинутый ею особняк в пригороде ему было не под силу. Семейное гнездо нынче пустовало и принимало гостей лишь летом, когда его хозяйка уставала от мирской суеты и возвращалась в места былого счастья.
Дмитрий молча кивнул, отдавая прислуге пальто.
- О, мои мальчики соизволили навестить меня! – всплеснула руками и наигранно обиженно воскликнула Надежда Михайлова, но стоило Дмитрию протянуть ей букет насыщено-пурпурных роз, как она сразу оттаяла и заулыбалась.
- Ах, несносный мальчишка. Нет бы такую роскошь дарить своей жене, а ты опять решил приударить за мной.
- Мама, держи себя в руках. Ты для него стара, - не стал любезничать Роман и, поцеловав возмущённую даму прямо в губы, прошёл в гостиную. – О, у нас тут банкет, всё же ты нас ждала!
Негласный не улыбался, так как это могло обидеть Надежду Михайловну, которая негодовала над выходкой сына.
- Ромочка, как с твоей стороны невежливо такое говорить о своей любимой матушке.
- Мам, я тебя люблю, - Роман поцеловал в щёку подошедшую мать и, улыбаясь, продолжил: - и Диму люблю тоже. Поэтому не хочу терять друга, который, поверь мне, не выдержит твоего характера.
- Обормот! – беззлобно отругав, хозяйка несильно хлопнула сына ладонью по плечу. - Присаживайтесь, вы, верно, голодные.
Прислуга старалась успеть за всеми: то подливала воды, то выставляла тарелки, бесшумно бегая до кухни и обратно. Дмитрий оглядывался на окно, полностью заменяющее стену, за ним растеклась непроглядная тьма и лишь огни ночного города обозначали очертания домов. Мужчина вглядывался во мрак ночи, не прислушиваясь к перепалке Романа и его матери, видя, как тьма словно расступилась, показывая редкие звёзды.
- Димочка, я и тебе подобрала спутницу на корпоратив. Помнишь Дарину, что сопровождала тебя в том году? Милая девочка, и ты ей очень понравился. Правда, она пожаловалась, что ты ей так и не позвонил в течение года, - ласково пожурила Негласного Надежда Михайловна, а тот пытался вспомнить о ком, собственно, идёт разговор.
- Вы очень хорошо смотритесь вместе, - закончила свою мысль мать Романа, а её сын с постной миной смотрел в тарелку и яростно набивал рот.
Негласный усмехнулся и перевёл взор на Надежду Михайловну.
- Я, если честно, не помню Дарину…
- Ну как же, прекрасная девушка из моего модельного агентства…
Дмитрий не обратил внимания на объяснения госпожи Бобровой и неумолимо продолжал, жёстко и сурово:
- … и точно не нуждаюсь в её услугах в этом году.
Надежда Михайловна прекрасно услышала неприязнь в его голосе, но тем не менее настаивала на своём, ведь чем быстрее остепенится друг её сына, тем скорее и тот последует его примеру.
- Но разве может такой красивый и импозантный мужчина, как ты, появиться перед своими подчинёнными один? Нет, нет, Димочка, я позвоню Дарине и предупрежу её.
- Не стоит себя утруждать, Надежда Михайловна, в этом нет нужды. У меня есть уже пара на вечер.
Роман резко поднял голову и удивлённо моргнул.
- Есть? – хором переспросил он со своей мамой.
- Да, - кивнул Негласный и стал резать кусок рыбного стейка.
- А кто? – недовольно спросила Надежда Михайловна. – И почему я о ней ничего не знаю? Кто она, скажи мне, я должна знать о ней всё, может она тебе не подходит.
- Надежда Михайловна, поверьте, мне она подходит идеально, и я не ваш сын, поэтому не нуждаюсь в вашем благословении. Это мой выбор, не ваш.
Роман с восхищением смотрел на друга, но Надежда Михайловна оскорбилась:
- Я, может, и не твоя мать, но ты мне как сын.
- Я благодарен вам за вашу материнскую любовь, но с выбором своего сопровождения я разберусь сам. Чужого мнения мне не нужно, чтобы быть уверенным в себе и в ней.
- Постой, - спохватился Роман, открыв рот от удивления, - это Люда? Да? Ну точно, Людмила! - но, не заметив никакой реакции у друга, Бобров стушевался и добавил в сомнении: - Или нет?
Дмитрий воздержался от комментариев и, как обычно, ушёл в свои размышления, разглядывая огни на чёрном бархате ночи. Ему понравилась пришедшая на ум идея. Она была удивительно неожиданной и приятной. Чуть абстрагировавшись от вида за окном, мужчина посмотрел на своё отражение. Да, возможно, они не будут идеально смотреться вместе, слишком уж разные, но это исправимо, любой женщине идёт вечернее платье.
Приглашение
В понедельник я поняла, что главный бухгалтер меня не только не любит, но и пытается выжить, выматывая своими поручениями. Но я терпеливо всё исполняла, так как в отличие от других бухгалтеров, была счастлива. Я уже сдала экзамен, а им это ещё предстояло - завтра. Именно подготовкой к нему я и занималась. Сначала сбегала и узнала, какой зал нам выделили, потом помогала секретарям подготовить его: ручки, бумага, вода. Ну и, естественно, текущих дел тоже никто не отменял: дай, подай, принеси, унеси. К обеду я уже была на взводе, боясь что-то упустить.
От Большого Босса не укрылась моя усталость.
- У тебя вид выжатого лимона, - жёстко сказал мне, словно в чём-то обвиняя.
- Это так и есть. Ноги гудят с этажа на этаж бегать. Я готовлю зал для экзамена. Лифтов не дождёшься, а времени мало.
- Почему мало? – переспросил так, словно я его обманываю.
- Ну так он же завтра! – не сразу ответила, пугаясь потемневшего лица генерального.
- Он завтра, а бегаешь ты сегодня, - заключил начальник, а я пожала плечами.
- Ну это чтобы всё успеть.
- Что всё? – нажимал на меня Большой Босс, перестав резать грудинку в сливочном соусе.
Отложила вилку, чтобы не подавиться отданным мне начальником греческим салатом. Я не понимала, почему он сердился, и ждала, когда он мне объяснит, ну или отчитает.
- Передашь Марине Аркадьевне, что готовить зал не надо. Его завтра приготовят те, в чьи обязанности это входит, а вовсе не ты.
Неужели он считал, что я неспособна это сделать, или же не доверял именно бухгалтерам, чтобы не пронесли шпор? Не хотелось думать, что дело во мне. Рассматривая белый кубик фетаки, я внутренне вся сжалась под грозным взглядом Большого Босса, который молчал и ждал моего ответа, а у меня его не было. Время всё шло, еда остывала, а над столом повисла напряжённая атмосфера, которую развеял тяжёлый вздох начальника.
- Людмила, ты будешь сопровождать меня на корпоратив.
Я удивлённо вскинулась, открыла рот, чтобы возразить, но чуть язык не прикусила под пронзительным прищуром туманных глаз. Большой Босс явно не собирался слушать мои возражения!
- Ты правильно поняла, что отказа я не приму. Завтра подберём тебе платье и обувь, ну и так, по мелочи.
- Я не хочу на корпоратив, - нашла в себе силы жалобно шепнуть.
Неужели он думал, что я пойду? Да я найду сотню предлогов не делать этого. Зачем он настаивает, приказывает? Я даже мысли не допускала что это потому, что он выделяет меня из сотни своих сотрудников. Не верю. Да и как я могу появиться перед ними рядом с Боссом? Да меня же сожрут! И так слухи ходят, а начальник делает всё, чтобы подпитать их очередной выходкой. За что он так со мной?
- Я тоже, - неожиданно устало ответил Большой Босс. – Не люблю эту шумиху. А если ты меня попросишь проводить тебя домой через десять минут после открытия вечера, то я с радостью это сделаю.
Я не поверила сначала своим ушам, а потом и глазам, когда заметила его лёгкую улыбку. Затем прыснула, прикрывая рот рукой. Так вот в чём причина! Он искал единомышленника! Такого же, как он, не любящего шумные вечеринки! Мы смеялись с ним вместе: я громко, заливаясь, а он беззвучно, сотрясая плечами. Ну Большой Босс, ну придумал. Да я через три минуты готова буду оттуда сбежать!
После того как мы отсмеялись, я начала обсуждение грядущих за подобной выходкой проблем:
- Если дело в этом, то я готова вам помочь в побеге. Только как на это посмотрят другие? Я же новенькая, а приеду на корпоратив с боссом?
- Мне казалось, ты, как и я, не обращаешь на чужое мнение внимания.
Я кивнула, подцепила маслину и запихала её в рот. Конечно, он прав, я не поддаюсь чужому влиянию, но всё равно как-то боязно. Хотя Большой Босс тот человек, которому не отказывают, особенно когда он так настойчиво просит. Но как представлю лица моих коллег, искажённые злобой и завистью, так оторопь берёт.
- А может бал-маскарад устроить? – воодушевлённо спросила, состроив жалобные глазки, и сложила молитвенно ладошки вместе, зажимая между ними вилку.
Идея мне показалась великолепной! Никто меня не узнает! И я буду такая вся прекрасная и с представительным кавалером, не корпоратив, а мечта! Настоящий новогодний бал!
Мужчина фыркнул, покачал головой и чуть ли не закатил глаза, чтобы ещё сильнее прочувствовала себя глупой.
- На этом вечере будет много клиентов, и мне бы не хотелось отгадывать кто передо мной. Так что нет.
Я обиженно насупилась, поковыряла в помидорке, поглядывая на разрушителя надежд.
- Вы всё равно хотели там побыть десять минут. Зачем вам знать, кто есть кто? Вы же не успеете.
- Успею, - очень жёстко осадил меня Большой Босс. – Поэтому и говорю тебе о десяти минутах.
Я замолчала, так как аргументы у меня закончились, остался лишь неприятный осадок. Вот и соглашайся делать добро людям в добровольно-принудительном порядке. Хоть бы спасибо сказал. Опять рычит. Я решила переключиться на еду, но аппетит пропал совершенно, накатила апатия какая-то. Словно я опять экзамен сдаю, только на вшивость.
- Спасибо, - услышала я, наконец, то, о чём так мечтала. Даже расчувствовалась и всплакнула.
- Что случилось? – обеспокоенно спросил меня Дмитрий Анатольевич и неожиданно протянул платок – большой, в синюю клетку. От него исходил аромат приятного мужского парфюма, очень тонко, еле заметно.
Я промокнула слёзы, не переставая счастливо улыбаться.
- Ничего страшного, со мной всё хорошо. Просто вы сделали меня счастливой.
- Чем? – враз изменился в лице генеральный, но я уже не обращала на это внимания.
- Ешьте, ешьте, - я так хотела увидеть, как он продолжит.
Неужели он в кои-то веки осознал, что ласковое слово и кошке приятно, а уж вежливое – любому человеку. Я решила не посягать на все блюда начальника, взяла себе лазанью, так как «Мимозу» не любила.
Большой Босс съел всё! Без остатка! Мы чинно выпили с ним чай, я рассказывала, как впервые готовила капусту, и она у меня подгорела. Дыма было много, соседи чуть пожарных не вызвали. Мама потом долго не могла проветрить кухню. Зато после этого случая я больше кастрюль не портила.
- Молодец, а теперь вопросы, - опять слишком резко остановил меня Большой Босс. А я ему много чего хотела рассказать, ведь с тушёной капустой у меня столько всего связно!
Я держалась долго. Полчаса, наверное, отвечала как положено: чётко, кротко поглядывая на Большого Босса, не спуталась, не запнулась ни разу. Вот только ухмылка на лице генерального становилась всё шире и шире. Глаза просто прожигали, поглощая мою уверенность. И настал тот момент, когда мне надоело.
- Хватит, - устало выдохнула я и встала. – Знаете, мне надоело. Не сдала и ладно. Найду работу попроще.
С этими словами я поднялась со стула и даже успела взяться за пакет, когда Дмитрий Анатольевич мягко развернул меня к себе. Как он подошёл, я видела, а вот среагировать не успела, испуганно подняла лицо, и опять сердце обмерло от страха, когда я словно с головой окунулась в туман его глаз.
- Я тебя не отпускал, - недовольно, но тихо произнёс он. – Ты такая прыткая, что даже не услышал мой вердикт. Ты сдала экзамен.
- Сдала? – удивилась, ведь он должен был пройти через три дня, практически перед самым корпоративом.
- Удивлена? – усмехнулся генеральный и отпустил мои плечи.
- Да, - кивнула, и пришлось поправлять выбившийся из-за уха локон. Стоя рядом с начальником, я ощущала неловкость. Он словно давил на меня своим авторитетом, своей аурой.
- Нужно верить в себя, Людмила, и не размениваться по мелочам.
Сделав мне замечание, мужчина развернулся ко мне спиной и мягкой походкой направился к своему столу, а я как стояла, прижимая к груди пакет с контейнером, так и не могла и шагу ступить, глупо улыбалась и старалась успокоить разошедшееся сердце. Сдала! Я сдала! Я сумела!
- Иди.
Я кивнула и поблагодарила Большого Босса. Не за то, что мучил столько дней, а за то, что всё же позволил мне сдать. Ведь мне казалось, что и сегодня я услышу его сухое «Плохо», но нет. А всё пятница! Волшебный день для меня!
Выскочив из кабинета генерального, не сумела справиться с эмоциями и обняла не понимающую моего веселья Анну Витальевну. Я показала ей кулачки, подмигнула, но на вопросы что случилось, промолчала. Лишь мысленно орала, что я СДАЛА!
- Я свободна, словно птица в небесах! – тихо пела я песню и, чуть не подскакивая от переполняющих эмоций, шла к лифтам. – Я свободна, я забыла, что значит страх!
И тут я замолчала, замерла, напугав секретарей, которые вначале мне улыбались, а увидев, как я раскрыла рот от озарения простой истины, окружили меня, пытаясь помочь.
- Нет-нет, ничего не случилось, - я поблагодарила их за заботу, добралась до лифта, а уже в нём стала негодовать. Это что же получается, он специально меня третировал, чтобы я не боялась? Что за глупая шутка? Зачем он так со мной? Или я опять себя накручиваю, и всё же плохо знала материал? Хотя я свои силы знала, всегда ответственно относилась к экзаменам и готовилась добросовестно. Неужели я права и Большой Босс вырабатывал во мне иммунитет, ведь об этом мне ещё утром мама сказала, когда крестила у порога.
***
Часы показывали восемнадцать, когда в кабинет к Негласному вошёл Роман, чтобы отчитаться по поводу приготовления к ежегодному корпоративу и пригласить друга на семейный ужин.
Дмитрий закатил глаза, понимая, что отказать Надежде Михайловне он не сможет. Бобров до сих пор обижался на мать за Розгина и радовался, что не одному ему придётся выслушивать её жалобы о пошатнувшемся здоровье и отсутствии внуков. Правда, это была очередная уловка для привлечения внимания сына.
Но делать было нечего, сказаться больным не получится, а только вызовет обратную реакцию у матери Романа, и та непременно примчится лечить, а это страшно до такой степени, что испытав на себе один раз врачевание Надежды Михайловны, Негласный старался быть здоровым всегда.
- Хорошо, - кивнул он обрадованному другу.
Прежде чем ехать в гости, Дмитрий заглянул в цветочный магазин, чтобы приобрести столь любимые Надеждой Михайловной розы. Она всегда говорила, что только эти цветы способны отразить отношение мужчины к женщине. Поэтому Дмитрий выбирал, тщательно разглядывая каждый бутон. Не приведи господи, они завянут на следующий день, госпожа Боброва не будет разговаривать с ним месяц. Этап этот пройден и, наученные горьким опытом, друзья знали, что лучше перестраховаться. А то госпожа Боброва любила пакостить: то заблокирует карту Романа, сказав операторам, что сын пропал без вести и карты надо заблокировать; то устроит свидание вслепую, и тогда объяснять, что цветы не для неё, очень неприятно. Да и других каверзных ситуаций хватало. Вздорная женщина, хотя, впрочем, сынок тоже пошёл в неё, а не в покойного отца.
- Спасибо, друг, - тихо шепнул Роман, когда они вошли в квартиру его матери.
Содержание двухэтажного пентхауса дорого обходилось Боброву, однако он упорно не соглашался жить с матерью под одной крышей, но и заставить светскую львицу вернуться в покинутый ею особняк в пригороде ему было не под силу. Семейное гнездо нынче пустовало и принимало гостей лишь летом, когда его хозяйка уставала от мирской суеты и возвращалась в места былого счастья.
Дмитрий молча кивнул, отдавая прислуге пальто.
- О, мои мальчики соизволили навестить меня! – всплеснула руками и наигранно обиженно воскликнула Надежда Михайлова, но стоило Дмитрию протянуть ей букет насыщено-пурпурных роз, как она сразу оттаяла и заулыбалась.
- Ах, несносный мальчишка. Нет бы такую роскошь дарить своей жене, а ты опять решил приударить за мной.
- Мама, держи себя в руках. Ты для него стара, - не стал любезничать Роман и, поцеловав возмущённую даму прямо в губы, прошёл в гостиную. – О, у нас тут банкет, всё же ты нас ждала!
Негласный не улыбался, так как это могло обидеть Надежду Михайловну, которая негодовала над выходкой сына.
- Ромочка, как с твоей стороны невежливо такое говорить о своей любимой матушке.
- Мам, я тебя люблю, - Роман поцеловал в щёку подошедшую мать и, улыбаясь, продолжил: - и Диму люблю тоже. Поэтому не хочу терять друга, который, поверь мне, не выдержит твоего характера.
- Обормот! – беззлобно отругав, хозяйка несильно хлопнула сына ладонью по плечу. - Присаживайтесь, вы, верно, голодные.
Прислуга старалась успеть за всеми: то подливала воды, то выставляла тарелки, бесшумно бегая до кухни и обратно. Дмитрий оглядывался на окно, полностью заменяющее стену, за ним растеклась непроглядная тьма и лишь огни ночного города обозначали очертания домов. Мужчина вглядывался во мрак ночи, не прислушиваясь к перепалке Романа и его матери, видя, как тьма словно расступилась, показывая редкие звёзды.
- Димочка, я и тебе подобрала спутницу на корпоратив. Помнишь Дарину, что сопровождала тебя в том году? Милая девочка, и ты ей очень понравился. Правда, она пожаловалась, что ты ей так и не позвонил в течение года, - ласково пожурила Негласного Надежда Михайловна, а тот пытался вспомнить о ком, собственно, идёт разговор.
- Вы очень хорошо смотритесь вместе, - закончила свою мысль мать Романа, а её сын с постной миной смотрел в тарелку и яростно набивал рот.
Негласный усмехнулся и перевёл взор на Надежду Михайловну.
- Я, если честно, не помню Дарину…
- Ну как же, прекрасная девушка из моего модельного агентства…
Дмитрий не обратил внимания на объяснения госпожи Бобровой и неумолимо продолжал, жёстко и сурово:
- … и точно не нуждаюсь в её услугах в этом году.
Надежда Михайловна прекрасно услышала неприязнь в его голосе, но тем не менее настаивала на своём, ведь чем быстрее остепенится друг её сына, тем скорее и тот последует его примеру.
- Но разве может такой красивый и импозантный мужчина, как ты, появиться перед своими подчинёнными один? Нет, нет, Димочка, я позвоню Дарине и предупрежу её.
- Не стоит себя утруждать, Надежда Михайловна, в этом нет нужды. У меня есть уже пара на вечер.
Роман резко поднял голову и удивлённо моргнул.
- Есть? – хором переспросил он со своей мамой.
- Да, - кивнул Негласный и стал резать кусок рыбного стейка.
- А кто? – недовольно спросила Надежда Михайловна. – И почему я о ней ничего не знаю? Кто она, скажи мне, я должна знать о ней всё, может она тебе не подходит.
- Надежда Михайловна, поверьте, мне она подходит идеально, и я не ваш сын, поэтому не нуждаюсь в вашем благословении. Это мой выбор, не ваш.
Роман с восхищением смотрел на друга, но Надежда Михайловна оскорбилась:
- Я, может, и не твоя мать, но ты мне как сын.
- Я благодарен вам за вашу материнскую любовь, но с выбором своего сопровождения я разберусь сам. Чужого мнения мне не нужно, чтобы быть уверенным в себе и в ней.
- Постой, - спохватился Роман, открыв рот от удивления, - это Люда? Да? Ну точно, Людмила! - но, не заметив никакой реакции у друга, Бобров стушевался и добавил в сомнении: - Или нет?
Дмитрий воздержался от комментариев и, как обычно, ушёл в свои размышления, разглядывая огни на чёрном бархате ночи. Ему понравилась пришедшая на ум идея. Она была удивительно неожиданной и приятной. Чуть абстрагировавшись от вида за окном, мужчина посмотрел на своё отражение. Да, возможно, они не будут идеально смотреться вместе, слишком уж разные, но это исправимо, любой женщине идёт вечернее платье.
Приглашение
В понедельник я поняла, что главный бухгалтер меня не только не любит, но и пытается выжить, выматывая своими поручениями. Но я терпеливо всё исполняла, так как в отличие от других бухгалтеров, была счастлива. Я уже сдала экзамен, а им это ещё предстояло - завтра. Именно подготовкой к нему я и занималась. Сначала сбегала и узнала, какой зал нам выделили, потом помогала секретарям подготовить его: ручки, бумага, вода. Ну и, естественно, текущих дел тоже никто не отменял: дай, подай, принеси, унеси. К обеду я уже была на взводе, боясь что-то упустить.
От Большого Босса не укрылась моя усталость.
- У тебя вид выжатого лимона, - жёстко сказал мне, словно в чём-то обвиняя.
- Это так и есть. Ноги гудят с этажа на этаж бегать. Я готовлю зал для экзамена. Лифтов не дождёшься, а времени мало.
- Почему мало? – переспросил так, словно я его обманываю.
- Ну так он же завтра! – не сразу ответила, пугаясь потемневшего лица генерального.
- Он завтра, а бегаешь ты сегодня, - заключил начальник, а я пожала плечами.
- Ну это чтобы всё успеть.
- Что всё? – нажимал на меня Большой Босс, перестав резать грудинку в сливочном соусе.
Отложила вилку, чтобы не подавиться отданным мне начальником греческим салатом. Я не понимала, почему он сердился, и ждала, когда он мне объяснит, ну или отчитает.
- Передашь Марине Аркадьевне, что готовить зал не надо. Его завтра приготовят те, в чьи обязанности это входит, а вовсе не ты.
Неужели он считал, что я неспособна это сделать, или же не доверял именно бухгалтерам, чтобы не пронесли шпор? Не хотелось думать, что дело во мне. Рассматривая белый кубик фетаки, я внутренне вся сжалась под грозным взглядом Большого Босса, который молчал и ждал моего ответа, а у меня его не было. Время всё шло, еда остывала, а над столом повисла напряжённая атмосфера, которую развеял тяжёлый вздох начальника.
- Людмила, ты будешь сопровождать меня на корпоратив.
Я удивлённо вскинулась, открыла рот, чтобы возразить, но чуть язык не прикусила под пронзительным прищуром туманных глаз. Большой Босс явно не собирался слушать мои возражения!
- Ты правильно поняла, что отказа я не приму. Завтра подберём тебе платье и обувь, ну и так, по мелочи.
- Я не хочу на корпоратив, - нашла в себе силы жалобно шепнуть.
Неужели он думал, что я пойду? Да я найду сотню предлогов не делать этого. Зачем он настаивает, приказывает? Я даже мысли не допускала что это потому, что он выделяет меня из сотни своих сотрудников. Не верю. Да и как я могу появиться перед ними рядом с Боссом? Да меня же сожрут! И так слухи ходят, а начальник делает всё, чтобы подпитать их очередной выходкой. За что он так со мной?
- Я тоже, - неожиданно устало ответил Большой Босс. – Не люблю эту шумиху. А если ты меня попросишь проводить тебя домой через десять минут после открытия вечера, то я с радостью это сделаю.
Я не поверила сначала своим ушам, а потом и глазам, когда заметила его лёгкую улыбку. Затем прыснула, прикрывая рот рукой. Так вот в чём причина! Он искал единомышленника! Такого же, как он, не любящего шумные вечеринки! Мы смеялись с ним вместе: я громко, заливаясь, а он беззвучно, сотрясая плечами. Ну Большой Босс, ну придумал. Да я через три минуты готова буду оттуда сбежать!
После того как мы отсмеялись, я начала обсуждение грядущих за подобной выходкой проблем:
- Если дело в этом, то я готова вам помочь в побеге. Только как на это посмотрят другие? Я же новенькая, а приеду на корпоратив с боссом?
- Мне казалось, ты, как и я, не обращаешь на чужое мнение внимания.
Я кивнула, подцепила маслину и запихала её в рот. Конечно, он прав, я не поддаюсь чужому влиянию, но всё равно как-то боязно. Хотя Большой Босс тот человек, которому не отказывают, особенно когда он так настойчиво просит. Но как представлю лица моих коллег, искажённые злобой и завистью, так оторопь берёт.
- А может бал-маскарад устроить? – воодушевлённо спросила, состроив жалобные глазки, и сложила молитвенно ладошки вместе, зажимая между ними вилку.
Идея мне показалась великолепной! Никто меня не узнает! И я буду такая вся прекрасная и с представительным кавалером, не корпоратив, а мечта! Настоящий новогодний бал!
Мужчина фыркнул, покачал головой и чуть ли не закатил глаза, чтобы ещё сильнее прочувствовала себя глупой.
- На этом вечере будет много клиентов, и мне бы не хотелось отгадывать кто передо мной. Так что нет.
Я обиженно насупилась, поковыряла в помидорке, поглядывая на разрушителя надежд.
- Вы всё равно хотели там побыть десять минут. Зачем вам знать, кто есть кто? Вы же не успеете.
- Успею, - очень жёстко осадил меня Большой Босс. – Поэтому и говорю тебе о десяти минутах.
Я замолчала, так как аргументы у меня закончились, остался лишь неприятный осадок. Вот и соглашайся делать добро людям в добровольно-принудительном порядке. Хоть бы спасибо сказал. Опять рычит. Я решила переключиться на еду, но аппетит пропал совершенно, накатила апатия какая-то. Словно я опять экзамен сдаю, только на вшивость.
