Политика – жестокая игра. Слишком большой груз ответственности лежал на плечах власть имущих. Решения они должны принимать безошибочные и порой пугающие, ведь они отвечали за жизни и судьбы живых людей.
- Воды? – любезно уточнил секретарь Глаб, желая поскорее привести девушку в чувства. Время шло, а она продолжала тихо всхлипывать.
Для самого атландийца всё уже давно было в прошлом и предельно ясным. А вот для Серафимы оставались непонятны многие моменты. Почему после уничтожения разведчиков только через год стали даваться объяснения в прессе? Словно целый год правительство не знало, как объяснить своему народу, почему республиканцы уничтожили корабль. Год! Это же так много!
- Да, можно мне воды, - попросила Серафима, чувствуя, как у неё начинается мигрень. – А позвонить сиону Ходу можно?
- Конечно, - отозвался Аранс, и тилинг девушки завибрировал, а когда Серафима активировала экран, увидела на нём анкету контакта Хода. Вызвав его, девушка спросила, может ли она продолжить изучение хранилища чуть позже?
Дантэну не понравилось бледное лицо Фимы, её мокрые ресницы и тёмные круги под глазами. Всё же посол был прав, вид у Симы измождённый.
- Конечно, иди и отдохни. Выспишься – продолжишь, - отпустил он девушку, а та даже рот открыла от удивления. Забота? Неужели она не ослышалась, и Ход уже не скрывал свою заботу к ней?
Разбираться с хитростями противного Сильнейшего у Фимы не было настроения. Нужно было подумать. О многом. Но сперва поспать. Энергетик перестал действовать, а может, слёзы опустошили душу. Аранс отвёз девушку домой к Ходу и даже проводил до комнаты, просил звонить ему лично, если вдруг что-то потребуется.
Фима кивнула, на автомате раздевшись, умыла лицо, не в силах принимать душ и просто упала на кровать, с трудом закутываясь в одеяло.
Почему? Один вопрос по всем пунктам.
Почему Ход дал ей узнать столько глобальных тайн, надёжно укрытых от обывателей? Почему правительство до сих пор скрывало правду по поводу гибели разведчиков? Почему земляне хотят похитить браслет императора, если это украшение имеет ценность только для рептилоидов? Хотя тут Фима знала почему. Браслет стал залогом клятвы верности. Этот аналог регалий власти древних земных королей могут носить только императоры, а кто-то, скорее всего, желает сменить власть в империи Лаудунь. Для этого и нужен браслет, он может стать залогом перемен. Но при чём тут Земная Федерация? Откуда земляне могли узнать о клятве? Заговор среди рептилоидов?
Хотя Ход, кажется, и здесь обставил всё на своё усмотрение. Хитрый, противный Сильнейший. Хранитель тайн. Одна из которых: почему она? Что ему надо было от Серафимы? Девушка уже терялась в догадках так, что всю ночь бегала по лабиринту императорского сада, спасаясь от преследования невидимого, но очень страшного кого-то. И лишь под конец кошмара врезалась в грудь Дантэна, который мог спасти её, укрыть в своих объятиях.
- Тихо-тихо, это просто сон, - шепнул Ход Симе, успокаивая её поглаживанием по волосам. Девушка спала в нижнем белье, поэтому атландиец замер, когда понял, что его ладони касаются обнажённой, немного влажной от пота кожи Симы.
Неловкая ситуация. Атландиец не мог оттолкнуть девушку сейчас, когда её сущность так нуждалась в нём. Её биотоки идеально подходили ему, не привносили в его биоритм хаоса. Тончайшими струйками, ласковыми ручейками они омывали его щиты, ища щёлки, чтобы проникнуть внутрь. Хитрая. Дантэн усмехнулся бы, если б смог, но сердце невольно билось быстрее, чем следовало.
Сима волновала его, с этим он уже смирился. Он даже слетал пообщаться с наставником сиарой Гаурали, ларной Тманга. Она сказала, что ученик не может входить в личный круг. Не с его аурой подчинения.
- Вы давите, сион Ход. Подавляете. Вы не сможете стать наставником, только загубите. Рядом с вами тяжело находиться даже мне.
Седовласая невысокая женщина, бывшая Сильнейшая, в своё время покорившая сердце Иорлика, всегда делилась знаниями, в отличие от своего друга жизни. Тот задавал загадки, она же учила слабых, помогала им подняться, вселяла уверенность.
- А учеников нужно подталкивать, давать им импульс, помогать раскрыться. Многие Сильнейшие хотят видеть вас наставником, но мы с Иорликом не раз обсуждали это. Простите за правду, но вы не сумеете.
- А если возьму женщину? – полюбопытствовал Дантэн, вышагивая вдоль вымощенных дорожек в саду Гаурали. Она, в отличие от своего ларна, предпочитала жить на Тошане, где было влажно и не жарко. Да и внукам тропический климат и морской воздух полезнее, чем иссушающие лучи Атласа на Урнасе.
Сиара рассмеялась.
- Только не женщину, сион Ход, что вы! Да ни одна женщина не выдержит вашего характера! Нет, нет и ещё раз нет. Женщины мыслят иначе, чем мужчины. Она сойдёт с ума рядом с вами только пытаясь понять! Нет, - повторилась сиара, взяла молодого атландийца за руку и похлопала. – Вы ещё молоды, сион. Ваши потоки очень сильные. Смотрите, как быстро вы рушите мою защиту.
Ход забрал свою руку из морщинистой старческой ладони под хитрым взглядом добрых глаз.
- Порой так бывает, что некоторым не суждено делиться своим. Вы яркий пример этому, сион Ход. И вы это знали. С детства. Если бы вас не забрал сион Тманг, вы бы и сами сбежали из дома. Так ведь?
Ход кивнул, соглашаясь. А сиара пыталась уловить нотки раздражения, но нет. То ли щиты у молодого Сильнейшего были непробиваемые для неё, то ли он сам ничего не испытывал сейчас. Дантэн же слушал и вспоминал, какой хаос вносил в биополя своих родителей, как сложно им было, когда ребёнок с каждым годом становился всё сильнее и сильнее. Даже властный отец уже ничего не мог поделать. К шести годам Ход перерос родителей, и пора было принимать решение. В тот год на Тошане сион Тманг как раз набирал себе учеников. Он и воспитал Дантэна, практически как собственного сына. Но Ход стал сильнее и самого наставника.
- Печально это слышать, - усмехнулся молодой атландиец.
Он обернулся к невысокой женщине, не утратившей свою красоту и в старости, особенно на фоне цветущего сада, утопающего в лучах Атласа под шум пения птиц. Ларна сиона Тманга заменила маленькому Ходу старшую сестру. С ней Дантэн всегда делился секретами, она порой подсказывала ему, где искать ответы на загадки Тманга. И вот очередной раз помогла ему понять то, что он так хотел.
- Не стоит. Старость подарит вам шанс, поверьте. Как ни прискорбно звучит, но таким сильным вы будете не вечно. И тогда будут у вас и ученики, и, возможно, подруга.
Дантэн усмехнулся, хотя такая перспектива могла бы его испугать. Да только, кажется, шанс он уже получил.
- Долгих лет, - поклонился Ход женщине, приложив ладонь к сердцу.
- Лучше послушайтесь Иорлика и станьте главой республики. Поверьте, это поможет вам развиться. Не так, как наставничество, но почему бы и не попробовать.
- Потому что мне лень, - усмехнулся Ход и попрощался с ларной Тманга.
Да, ему было лень заниматься тем, что навязывали другие. Молодого атландийца забавляли козни и закулисные интриги, устраиваемые им рептилоидам, но теперь все его мысли занимала одна уникальная землянка.
Значит, давит, значит, сводит с ума? Почему же всех, кроме Симы? Почему сколько бы он ни старался, она его никак не желала возненавидеть? Прощала все его колкости. Смотрела на него совсем по-другому, не как все. Любопытство распирало. Наверное, поэтому, когда он вошёл в дом, первым делом попросил у Агелана показать, чем занята гостья. А ей снились кошмары. Девушка металась, путалась в своих волосах, сбила одеяло. Слова сиары Тманг больно резанули. Женщины сходят с ума рядом с ним.
Но Дантэн не желал в это верить и решительно направился в гостевую. Преодолев расстояние до кровати, атландиец одним движением прикрыл хрупкое тело землянки одеялом и притянул её за плечи к себе, отгоняя ночной кошмар.
Чуть пошевелившись, Фима вдруг поняла, что всё это не сон, а реальность: атландиец прижимал её к своему плечу, а она обнимала его за талию. Между ними лишь одеяло, и она в одном белье. Зато Дантэн явно только прилетел с работы, так как на нём была кожаная куртка, специфический запах которой перебивал мужской парфюм Хода.
- Эм, - протянула Фима, аккуратно убрав руки и поправив одеяло, чтобы прикрыть бельё.
Дантэн отстранился, заглядывая в покрасневшее лицо землянки.
- Проснулась? – решил начать разговор сам, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
- Да, спасибо, - мягко отозвался Фима, пряча взгляд. Атландиец хотел было встать, но девушка резко схватила его за руку.
- Я хотела спросить… – тихо шепнула она, другой рукой подтягивая одеяло к подбородку.
- Оденься сначала, - коротко приказал ей мужчина. - В столовой подожду.
Дантэн чуть задержал в своей руке кисть Серафимы, рассматривая её пальцы. Девушка заметила это внимание, так как глядела в этот момент на лицо атландийца. Он был каким-то странным. Опять новым. И лучше бы оставался прежним – резким, отчуждённым, чем таким молчаливым и задумчивым.
Фима взглянула на их руки, на длинные пальцы Дантэна, отметив, что больше не испытывает прежней брезгливости. Пробыв среди атландийцев больше двух недель, она уже привыкла, что это норма. Длинные пальцы, четыре вместо пяти.
- Мантьян непричастен, - тихо шепнул Дантэн, прежде чем отпустить её руку. – Твой Матвей тоже.
Ход вышел, а Фима, закусив губу, прикрыла глаза и выдохнула с облегчением. Всё же она переживала за ребят. Выскочив из кровати, девушка схватила платье и быстро надела его. Расчесав волосы на ходу, убрала их в хвост, быстро почистила зубы, умылась, прежде чем сорваться в лёгкий бег и спуститься вниз.
Ход, как и обещал, ждал её в столовой и даже ел. Куртку он скинул, и она лежала на соседнем стуле. Рядом по правую руку от него стояла тарелка с ужином для Симы. Девушка села, заглядывая в раскосые глаза Дантэна.
- Можно спрашивать? – сразу решила перейти к делу.
Дантэн кивнул, его кудри качнулись, а девушка набрала воздуха.
- Почему я? Зачем? Зачем вы позволили мне прочитать дневник? – выпалила она на одном дыхании, припадая к столу. – За что? – жалобно шепнула, от чего Ход поперхнулся овощами.
- Ты же сама хотела знать, - напомнил ей атландиец. – А как говорит мой бывший наставник, любознательность надо поощрять.
- Но за такое меня могут убить! – выкрикнула Фима. – Как наши узнали про клятву? Почему хотят выкрасть браслет?
- Стоп! – прекратил начинающуюся истерику Ход. - Никто про клятву не знает. И ты не проговорись, иначе это нарушение уже нашей клятвы!
- Если не знают про клятву, то зачем пытаются выкрасть браслет?
Ход улыбнулся, откидываясь на спинку стула.
- Всем известно, что залогом спасения наследника Юна Пятого стал императорский браслет. Без него смена власти в империи невозможна. Вот и вся причина.
- Почему невозможна? – не поверила Серафима.
- Традиции, - усмехнулся Ход и даже пожал плечами, словно сам не понимал этих условностей.
- А если убить императора и весь его дом? – решила она прощупать почву. Ведь в дневнике было написано, что республиканцы берегут императорский дом.
- Невозможно. У императора три жены и у каждой по несколько наследников. Все они живут на разных планетах. Чтобы организовать такое масштабное убийство, нужно время. Мы успеем среагировать. Да и к тому же чтобы быть в гуще событий, нужно быть организатором этих событий.
- Что? - моргнула Фима, а Ход расплылся в такой коварной улыбке, что от неё бросило в дрожь.
- Я контролирую процесс. Не переживай. Главное о клятве не говори никому. Про браслет рассказывай, что видела. Мне нужно, чтобы про него не забывали.
Фима прикрыла глаза, затем взглянула на рыбный стейк и поняла, что голодна. Надоели ей эти секреты. Одно ясно: когда её будут допрашивать, она должна рассказать о браслете. Дневники никому не интересны. Только регалия власти.
- Почему я, сион Ход? – повторила Фима, когда утолила лёгкий голод. – Почему именно я?
- Почему бы и нет? – мягко усмехнулся Дантэн.
- Да потому что мне этого не надо! Я не хочу такой ответственности! – расстроенно выкрикнула девушка, теряя терпение.
- Вот, а другой на твоём месте уже думал бы, как меня этим шантажировать и выгоду искал, а ты ищешь, как соскочить, - мягко, не реагируя на вспышки гнева собеседницы, отозвался атландиец. - Мы похожи, Сим, - прямо взглянул он на неё, вкрадчиво закончив свою мысль: - Наверное, поэтому и ты.
- Похожи? – опешила девушка, во все глаза уставившись на Дантэна.
- Тяжело быть совершенством, - заговорщицки сообщил ей атландиец, подмигивая.
А затем всё его внимание переключилось на еду, и он словно не замечал, в каком ступоре пребывала Серафима, не веря, что ей только что сделал комплимент красивый хам. Девушка даже не знала, что ему на это ответить. Её смущало то, как весело смотрел Дантэн на неё. Не к месту вспомнилось пробуждение и его заботливые объятия.
- Вы не правы, я не совершенство, - через силу выдавила Фима из себя.
- Ваша глава клана считает иначе.
Фима застонала, прикрыв глаза.
- Бабуля не глава клана. Просто она старшая родственница и я живу с ней.
- И она заботится о тебе и твоих родителях. А также регулирует некоторые процессы, устанавливает очень важные связи. Как не глава?
- У нас мужчины главенствуют в семье.
- Я не увидел этого, Сима. Твой отец хоть и имеет связи, но подчиняется, как и ты, своей матери. Не стоит закрывать глаза на очевидное. Если бы не бабуля, ты, наверное, ещё меньше виделась и общалась с родителями. Она ваша связующая нить.
Серафима оскорбилась и, насупившись, попыталась прожечь в самодовольном атландийце дырку. Всё-то он знает лучше всех.
- Вы не правы. Я люблю своих родителей и мне не нужно напоминание бабули для того чтобы видеться с ними и общаться. И ещё: любовь не измеряется количеством детей, здесь слишком много факторов, которые могут сыграть, хотя бы взять здоровье.
- Сим, конечно любовь не меряется детьми. Дети – это естественный ход событий, когда пара любит друг друга. И факторов, при которых детей не может быть у любящих людей, сотни. Я прав в том, что ты зря думаешь, будто уехав от родителей далеко, ты облегчила им жизнь. Они любят тебя и хотят видеть, как ты живёшь, участвовать в твоей жизни, а не рвать нити, чтобы жить в своё удовольствие. Вас, землян, страшит одиночество.
Дантэн протянул руку и положил её поверх кисти Симы, глядя девушке прямо в глаза.
- Одиночество – удел Сильнейших. И ты своими поступками сама себя подводишь к этому.
Фима сглотнула, пойманная гипнотически завораживающим взглядом атландийца. Ловила каждое его слово, видя, что он хочет что-то донести до неё, весьма ценное. Настолько ценное, что если она это поймёт, то всё встанет на свои места. Горячая ладонь чуть сжала её пальцы, а затем атландиец убрал руку, и пришла прохлада. Сожаление, что тепло ушло, удивило. И девушка, очередной раз запутавших в своих же чувствах, взялась за вилку, чтобы скрыть смущение.
Нужно было думать, а мозг упорно прокручивал слова Хода по кругу: «Сама себя, сама себя». Да, что бы в её жизни не происходило, причиной всему были только её решения. Она никогда не перекладывала свою вину на чужие плечи. Да, она простой человек и порой ошибалась. Она всегда делала всё, что было в её силах.
- Воды? – любезно уточнил секретарь Глаб, желая поскорее привести девушку в чувства. Время шло, а она продолжала тихо всхлипывать.
Для самого атландийца всё уже давно было в прошлом и предельно ясным. А вот для Серафимы оставались непонятны многие моменты. Почему после уничтожения разведчиков только через год стали даваться объяснения в прессе? Словно целый год правительство не знало, как объяснить своему народу, почему республиканцы уничтожили корабль. Год! Это же так много!
- Да, можно мне воды, - попросила Серафима, чувствуя, как у неё начинается мигрень. – А позвонить сиону Ходу можно?
- Конечно, - отозвался Аранс, и тилинг девушки завибрировал, а когда Серафима активировала экран, увидела на нём анкету контакта Хода. Вызвав его, девушка спросила, может ли она продолжить изучение хранилища чуть позже?
Дантэну не понравилось бледное лицо Фимы, её мокрые ресницы и тёмные круги под глазами. Всё же посол был прав, вид у Симы измождённый.
- Конечно, иди и отдохни. Выспишься – продолжишь, - отпустил он девушку, а та даже рот открыла от удивления. Забота? Неужели она не ослышалась, и Ход уже не скрывал свою заботу к ней?
Разбираться с хитростями противного Сильнейшего у Фимы не было настроения. Нужно было подумать. О многом. Но сперва поспать. Энергетик перестал действовать, а может, слёзы опустошили душу. Аранс отвёз девушку домой к Ходу и даже проводил до комнаты, просил звонить ему лично, если вдруг что-то потребуется.
Фима кивнула, на автомате раздевшись, умыла лицо, не в силах принимать душ и просто упала на кровать, с трудом закутываясь в одеяло.
Почему? Один вопрос по всем пунктам.
Почему Ход дал ей узнать столько глобальных тайн, надёжно укрытых от обывателей? Почему правительство до сих пор скрывало правду по поводу гибели разведчиков? Почему земляне хотят похитить браслет императора, если это украшение имеет ценность только для рептилоидов? Хотя тут Фима знала почему. Браслет стал залогом клятвы верности. Этот аналог регалий власти древних земных королей могут носить только императоры, а кто-то, скорее всего, желает сменить власть в империи Лаудунь. Для этого и нужен браслет, он может стать залогом перемен. Но при чём тут Земная Федерация? Откуда земляне могли узнать о клятве? Заговор среди рептилоидов?
Хотя Ход, кажется, и здесь обставил всё на своё усмотрение. Хитрый, противный Сильнейший. Хранитель тайн. Одна из которых: почему она? Что ему надо было от Серафимы? Девушка уже терялась в догадках так, что всю ночь бегала по лабиринту императорского сада, спасаясь от преследования невидимого, но очень страшного кого-то. И лишь под конец кошмара врезалась в грудь Дантэна, который мог спасти её, укрыть в своих объятиях.
- Тихо-тихо, это просто сон, - шепнул Ход Симе, успокаивая её поглаживанием по волосам. Девушка спала в нижнем белье, поэтому атландиец замер, когда понял, что его ладони касаются обнажённой, немного влажной от пота кожи Симы.
Неловкая ситуация. Атландиец не мог оттолкнуть девушку сейчас, когда её сущность так нуждалась в нём. Её биотоки идеально подходили ему, не привносили в его биоритм хаоса. Тончайшими струйками, ласковыми ручейками они омывали его щиты, ища щёлки, чтобы проникнуть внутрь. Хитрая. Дантэн усмехнулся бы, если б смог, но сердце невольно билось быстрее, чем следовало.
Сима волновала его, с этим он уже смирился. Он даже слетал пообщаться с наставником сиарой Гаурали, ларной Тманга. Она сказала, что ученик не может входить в личный круг. Не с его аурой подчинения.
- Вы давите, сион Ход. Подавляете. Вы не сможете стать наставником, только загубите. Рядом с вами тяжело находиться даже мне.
Седовласая невысокая женщина, бывшая Сильнейшая, в своё время покорившая сердце Иорлика, всегда делилась знаниями, в отличие от своего друга жизни. Тот задавал загадки, она же учила слабых, помогала им подняться, вселяла уверенность.
- А учеников нужно подталкивать, давать им импульс, помогать раскрыться. Многие Сильнейшие хотят видеть вас наставником, но мы с Иорликом не раз обсуждали это. Простите за правду, но вы не сумеете.
- А если возьму женщину? – полюбопытствовал Дантэн, вышагивая вдоль вымощенных дорожек в саду Гаурали. Она, в отличие от своего ларна, предпочитала жить на Тошане, где было влажно и не жарко. Да и внукам тропический климат и морской воздух полезнее, чем иссушающие лучи Атласа на Урнасе.
Сиара рассмеялась.
- Только не женщину, сион Ход, что вы! Да ни одна женщина не выдержит вашего характера! Нет, нет и ещё раз нет. Женщины мыслят иначе, чем мужчины. Она сойдёт с ума рядом с вами только пытаясь понять! Нет, - повторилась сиара, взяла молодого атландийца за руку и похлопала. – Вы ещё молоды, сион. Ваши потоки очень сильные. Смотрите, как быстро вы рушите мою защиту.
Ход забрал свою руку из морщинистой старческой ладони под хитрым взглядом добрых глаз.
- Порой так бывает, что некоторым не суждено делиться своим. Вы яркий пример этому, сион Ход. И вы это знали. С детства. Если бы вас не забрал сион Тманг, вы бы и сами сбежали из дома. Так ведь?
Ход кивнул, соглашаясь. А сиара пыталась уловить нотки раздражения, но нет. То ли щиты у молодого Сильнейшего были непробиваемые для неё, то ли он сам ничего не испытывал сейчас. Дантэн же слушал и вспоминал, какой хаос вносил в биополя своих родителей, как сложно им было, когда ребёнок с каждым годом становился всё сильнее и сильнее. Даже властный отец уже ничего не мог поделать. К шести годам Ход перерос родителей, и пора было принимать решение. В тот год на Тошане сион Тманг как раз набирал себе учеников. Он и воспитал Дантэна, практически как собственного сына. Но Ход стал сильнее и самого наставника.
- Печально это слышать, - усмехнулся молодой атландиец.
Он обернулся к невысокой женщине, не утратившей свою красоту и в старости, особенно на фоне цветущего сада, утопающего в лучах Атласа под шум пения птиц. Ларна сиона Тманга заменила маленькому Ходу старшую сестру. С ней Дантэн всегда делился секретами, она порой подсказывала ему, где искать ответы на загадки Тманга. И вот очередной раз помогла ему понять то, что он так хотел.
- Не стоит. Старость подарит вам шанс, поверьте. Как ни прискорбно звучит, но таким сильным вы будете не вечно. И тогда будут у вас и ученики, и, возможно, подруга.
Дантэн усмехнулся, хотя такая перспектива могла бы его испугать. Да только, кажется, шанс он уже получил.
- Долгих лет, - поклонился Ход женщине, приложив ладонь к сердцу.
- Лучше послушайтесь Иорлика и станьте главой республики. Поверьте, это поможет вам развиться. Не так, как наставничество, но почему бы и не попробовать.
- Потому что мне лень, - усмехнулся Ход и попрощался с ларной Тманга.
Да, ему было лень заниматься тем, что навязывали другие. Молодого атландийца забавляли козни и закулисные интриги, устраиваемые им рептилоидам, но теперь все его мысли занимала одна уникальная землянка.
Значит, давит, значит, сводит с ума? Почему же всех, кроме Симы? Почему сколько бы он ни старался, она его никак не желала возненавидеть? Прощала все его колкости. Смотрела на него совсем по-другому, не как все. Любопытство распирало. Наверное, поэтому, когда он вошёл в дом, первым делом попросил у Агелана показать, чем занята гостья. А ей снились кошмары. Девушка металась, путалась в своих волосах, сбила одеяло. Слова сиары Тманг больно резанули. Женщины сходят с ума рядом с ним.
Но Дантэн не желал в это верить и решительно направился в гостевую. Преодолев расстояние до кровати, атландиец одним движением прикрыл хрупкое тело землянки одеялом и притянул её за плечи к себе, отгоняя ночной кошмар.
Чуть пошевелившись, Фима вдруг поняла, что всё это не сон, а реальность: атландиец прижимал её к своему плечу, а она обнимала его за талию. Между ними лишь одеяло, и она в одном белье. Зато Дантэн явно только прилетел с работы, так как на нём была кожаная куртка, специфический запах которой перебивал мужской парфюм Хода.
- Эм, - протянула Фима, аккуратно убрав руки и поправив одеяло, чтобы прикрыть бельё.
Дантэн отстранился, заглядывая в покрасневшее лицо землянки.
- Проснулась? – решил начать разговор сам, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
- Да, спасибо, - мягко отозвался Фима, пряча взгляд. Атландиец хотел было встать, но девушка резко схватила его за руку.
- Я хотела спросить… – тихо шепнула она, другой рукой подтягивая одеяло к подбородку.
- Оденься сначала, - коротко приказал ей мужчина. - В столовой подожду.
Дантэн чуть задержал в своей руке кисть Серафимы, рассматривая её пальцы. Девушка заметила это внимание, так как глядела в этот момент на лицо атландийца. Он был каким-то странным. Опять новым. И лучше бы оставался прежним – резким, отчуждённым, чем таким молчаливым и задумчивым.
Фима взглянула на их руки, на длинные пальцы Дантэна, отметив, что больше не испытывает прежней брезгливости. Пробыв среди атландийцев больше двух недель, она уже привыкла, что это норма. Длинные пальцы, четыре вместо пяти.
- Мантьян непричастен, - тихо шепнул Дантэн, прежде чем отпустить её руку. – Твой Матвей тоже.
Ход вышел, а Фима, закусив губу, прикрыла глаза и выдохнула с облегчением. Всё же она переживала за ребят. Выскочив из кровати, девушка схватила платье и быстро надела его. Расчесав волосы на ходу, убрала их в хвост, быстро почистила зубы, умылась, прежде чем сорваться в лёгкий бег и спуститься вниз.
Ход, как и обещал, ждал её в столовой и даже ел. Куртку он скинул, и она лежала на соседнем стуле. Рядом по правую руку от него стояла тарелка с ужином для Симы. Девушка села, заглядывая в раскосые глаза Дантэна.
- Можно спрашивать? – сразу решила перейти к делу.
Дантэн кивнул, его кудри качнулись, а девушка набрала воздуха.
- Почему я? Зачем? Зачем вы позволили мне прочитать дневник? – выпалила она на одном дыхании, припадая к столу. – За что? – жалобно шепнула, от чего Ход поперхнулся овощами.
- Ты же сама хотела знать, - напомнил ей атландиец. – А как говорит мой бывший наставник, любознательность надо поощрять.
- Но за такое меня могут убить! – выкрикнула Фима. – Как наши узнали про клятву? Почему хотят выкрасть браслет?
- Стоп! – прекратил начинающуюся истерику Ход. - Никто про клятву не знает. И ты не проговорись, иначе это нарушение уже нашей клятвы!
- Если не знают про клятву, то зачем пытаются выкрасть браслет?
Ход улыбнулся, откидываясь на спинку стула.
- Всем известно, что залогом спасения наследника Юна Пятого стал императорский браслет. Без него смена власти в империи невозможна. Вот и вся причина.
- Почему невозможна? – не поверила Серафима.
- Традиции, - усмехнулся Ход и даже пожал плечами, словно сам не понимал этих условностей.
- А если убить императора и весь его дом? – решила она прощупать почву. Ведь в дневнике было написано, что республиканцы берегут императорский дом.
- Невозможно. У императора три жены и у каждой по несколько наследников. Все они живут на разных планетах. Чтобы организовать такое масштабное убийство, нужно время. Мы успеем среагировать. Да и к тому же чтобы быть в гуще событий, нужно быть организатором этих событий.
- Что? - моргнула Фима, а Ход расплылся в такой коварной улыбке, что от неё бросило в дрожь.
- Я контролирую процесс. Не переживай. Главное о клятве не говори никому. Про браслет рассказывай, что видела. Мне нужно, чтобы про него не забывали.
Фима прикрыла глаза, затем взглянула на рыбный стейк и поняла, что голодна. Надоели ей эти секреты. Одно ясно: когда её будут допрашивать, она должна рассказать о браслете. Дневники никому не интересны. Только регалия власти.
- Почему я, сион Ход? – повторила Фима, когда утолила лёгкий голод. – Почему именно я?
- Почему бы и нет? – мягко усмехнулся Дантэн.
- Да потому что мне этого не надо! Я не хочу такой ответственности! – расстроенно выкрикнула девушка, теряя терпение.
- Вот, а другой на твоём месте уже думал бы, как меня этим шантажировать и выгоду искал, а ты ищешь, как соскочить, - мягко, не реагируя на вспышки гнева собеседницы, отозвался атландиец. - Мы похожи, Сим, - прямо взглянул он на неё, вкрадчиво закончив свою мысль: - Наверное, поэтому и ты.
- Похожи? – опешила девушка, во все глаза уставившись на Дантэна.
- Тяжело быть совершенством, - заговорщицки сообщил ей атландиец, подмигивая.
А затем всё его внимание переключилось на еду, и он словно не замечал, в каком ступоре пребывала Серафима, не веря, что ей только что сделал комплимент красивый хам. Девушка даже не знала, что ему на это ответить. Её смущало то, как весело смотрел Дантэн на неё. Не к месту вспомнилось пробуждение и его заботливые объятия.
- Вы не правы, я не совершенство, - через силу выдавила Фима из себя.
- Ваша глава клана считает иначе.
Фима застонала, прикрыв глаза.
- Бабуля не глава клана. Просто она старшая родственница и я живу с ней.
- И она заботится о тебе и твоих родителях. А также регулирует некоторые процессы, устанавливает очень важные связи. Как не глава?
- У нас мужчины главенствуют в семье.
- Я не увидел этого, Сима. Твой отец хоть и имеет связи, но подчиняется, как и ты, своей матери. Не стоит закрывать глаза на очевидное. Если бы не бабуля, ты, наверное, ещё меньше виделась и общалась с родителями. Она ваша связующая нить.
Серафима оскорбилась и, насупившись, попыталась прожечь в самодовольном атландийце дырку. Всё-то он знает лучше всех.
- Вы не правы. Я люблю своих родителей и мне не нужно напоминание бабули для того чтобы видеться с ними и общаться. И ещё: любовь не измеряется количеством детей, здесь слишком много факторов, которые могут сыграть, хотя бы взять здоровье.
- Сим, конечно любовь не меряется детьми. Дети – это естественный ход событий, когда пара любит друг друга. И факторов, при которых детей не может быть у любящих людей, сотни. Я прав в том, что ты зря думаешь, будто уехав от родителей далеко, ты облегчила им жизнь. Они любят тебя и хотят видеть, как ты живёшь, участвовать в твоей жизни, а не рвать нити, чтобы жить в своё удовольствие. Вас, землян, страшит одиночество.
Дантэн протянул руку и положил её поверх кисти Симы, глядя девушке прямо в глаза.
- Одиночество – удел Сильнейших. И ты своими поступками сама себя подводишь к этому.
Фима сглотнула, пойманная гипнотически завораживающим взглядом атландийца. Ловила каждое его слово, видя, что он хочет что-то донести до неё, весьма ценное. Настолько ценное, что если она это поймёт, то всё встанет на свои места. Горячая ладонь чуть сжала её пальцы, а затем атландиец убрал руку, и пришла прохлада. Сожаление, что тепло ушло, удивило. И девушка, очередной раз запутавших в своих же чувствах, взялась за вилку, чтобы скрыть смущение.
Нужно было думать, а мозг упорно прокручивал слова Хода по кругу: «Сама себя, сама себя». Да, что бы в её жизни не происходило, причиной всему были только её решения. Она никогда не перекладывала свою вину на чужие плечи. Да, она простой человек и порой ошибалась. Она всегда делала всё, что было в её силах.
