Он преследовал её. В банде все знали, что Тимур помешан на какой-то бабе. Я долго подбирался к нему, Глеб. Я видел, как он на неё смотрит, как зверь на свою жертву. А когда совсем невмоготу стало, он её при нас в машине отымел. Поэтому и верю.
Как же стыдно это было слушать. Хотелось сделать вид что они сейчас не обо мне разговаривают.
- И все же, Кристина Анатольевна, расскажите, как вы встретились с Молотовым.
- Я возвращалась домой по аллее…
- Вы это уже говорили. Дальше? Что было дальше.
- Встретились, - прошептала я, вновь опуская взгляд.
Верить мне Глеб Александрович не собирался, но благодаря Алику я теперь знала, что рассказывать.
- Встретились и он в вас изнасиловал. Дальше вы сбегаете и прячетесь от него, так? А год назад вы осели в городе Междуреченске, почему? Почему там, Кристина Анатольевна?
- Какая разница где? Главное, чтобы он не нашёл.
- То есть куда бы вы ни поехали, он последует за вами? Зачем? Вы украли у него деньги? Или очень важную информацию? Что в вас так важно для него? Я вижу только один вариант – вы его сообщница. Вы что-то ищите, и это что-то хранится в архивных данных. Я прав?
- Нет, - всхлипнула я. – Совершенно не правы. Он обещал меня убить, если сбегу. А я сбежала.
- Что? – отмер Алик. - Что он пообещал?
- Сказал, что убьет, - тихо повторила, не понимая, чего он заволновался.
Что ему было за дело до моей судьбы. Главное, он выполнил свою работу. А что дальше со мной будет, его не должно волновать.
- Вы это знали и пошли со мной? Крис… Кристина Анатольевна, он же не кидает слов на ветер!
И зачем так кричать? Я и так все слышу и понимаю, что меня ждет, если не тюрьма, то смерть от рук Тимура.
- А какая разница как умирать, под ним или от пули в лоб? – подняла на него взгляд, заметив, как он побледнел.
- Кристина, прости, я этого не знал! – встревоженно выкрикнул Алик.
Он протягивал ко мне свои руки, а я отходила, забиваясь в угол.
- Прошу, не надо! – мотала головой, в ужасе глядя на его пальцы. Они хотели прикоснуться, хотели схватить меня.
- Кристина, Кристина, - мягко звал меня Алик, - успокойтесь, я не трону вас. Не трону.
- М-да-а-а, - разочарованно протянул Глеб Александрович.
Обернувшись к нему лицом, увидела, с каким пренебрежением он смотрел на меня. В нём не было ни капли сочувствия и сострадания. Отвернувшись лицом к зеркалу, этот сухарь громко обратился к тем, кто находился по ту сторону стекла. - Вызовите психиатра. Без него не разобраться, обманывает или нет нас госпожа Родионова. Алик, отведи её в комнату отдыха.
Отдав распоряжения, Глеб Александрович вышел, прихватив с собой папку. Брюнет вновь попытался схватить меня за плечи. Но я увильнула. Алик отстранился, направился к выходу, зовя за собой:
- Кристина Анатольевна, идите за мной.
Кристина
В стены комнате, куда меня завел Алик, не отличались от стен в кабинете, пресный зеленый цвет. Лишь обстановка другая: стол, небольшой шкаф и несколько стульев, еще имелись два кресла, одно из которых стояло возле небольшой кушетки. И именно на неё указал брюнет, стоило мне зайти вслед за ним в комнату.
- Полежите, отдохните. А лучше вам поспать. Как док придет, вас разбудят.
И все, Алика опять подменили, деловой тон, поджатые губы и суровый взгляд.
- Спасибо, - тихо прошептала, направляясь к креслу. Не хочу лежать на кушетке, так как боюсь уснуть.
- Крис, он, правда, сказал, что убьет?
- Алик, бросьте изображать из себя заботливого ангела-хранителя. И вы, и я знаем, что я просто сыр в мышеловке для Тимура. Со мной можно не возиться, вам же об этом несколько ненавязчиво намекнул Глеб Александрович.
- Кристина, простите меня.
- За что, Алик. Даже если бы знали, ничего не изменили. Это ваша работа, так выполняйте её усерднее, вам на погоны звездочки упадут, или что там у вас на погонах? – издеваться я была не намерена, но и слушать очередной обман тоже. Хватит с меня лапши на ушах.
- Если бы знал, не привез бы вас сюда.
- А куда, Алик? Куда? Он везде найдет, я пыталась.
- У вас мало возможностей, у меня больше. И прятаться умею, - довольно-таки резко высказался и вышел. А я опустилась в кресло, забираясь в него с ногами.
Осмотрела комнату, не нашла откуда здесь следят за мной. Привычной зеркальной поверхности на всю стену не было, только унылый зеленый цвет, везде. Обычного окна тоже не было.
Страх за свою жизнь притупился от усталости, которая опустилась тяжелым грузом на плечи. Да, я устала бояться. В душе я чувствовала опустошение. Вдали от Тимура мне было спокойнее и в тоже время холоднее. Пальцы стынут, хочется согреться. Но не об кого. А блондин был всегда горячим и с удовольствием делился со мной своим теплом. Только сейчас я это поняла, что рядом с ним не мерзла как обычно.
Отгоняя неуместные теплые мысли о Тимуре, решила подумать о том, что лабораторию все же нашли, хотя и не могли бы не найти. Столько трупов непременно нашли бы. И, наверное, собрали опечатки пальцев, а моих там было много, особенно на моей кушетке и в комнате, где меня держали.
И блондин оказался вовсе не Тимур, что тоже напрягает, и в тюрьме он не сидел, или сидел, но не здесь, а где-то. Ведь я видела его в оранжевой робе. Меня переодели в больничный костюм, отобрав личные вещи. Получается и блондина переодели.
Потерла лоб, чтобы разогнать вялотекущие мысли. Я явно чего-то не понимаю или не знаю. Но определенно одно, старик преследовал свои корыстные цели. И слабо верилось, что это - идеальная пара.
Веки становились все тяжелее, и держать их открытыми было очень затруднительно. Положив руки на подлокотник, устроила на них голову. Сколько еще можно ждать доктора? Словно специально кота за хвост тянут, чтобы я сама во всем призналась.
Тишина в комнате была оглушительная, лишь звук работающей системы воздухообмена подсказывал, что время не остановилось, просто ко мне никто не спешил. И когда я уже отчаялась дождаться хоть кого-то, и желудок ворчливо заурчал, дверь открылась.
Мужчина в белом халате, в очках навеял самые ужасные воспоминания. Я невольно вскочила на ноги, прячась от него за креслом. И отходила все дальше, желая увеличить расстояние между нами. Уткнувшись спиной в стол, стала медленно обходить его, не выпуская из вида доктора. Испуг и воспоминания не давали и секунды расслабиться. Я не хочу повторения того ада, через который прошла. Не хочу вновь стать подопытной.
- Кристина Анатольевна, я врач, и пришел вас осмотреть.
- Я здорова, - уверила его, - в ваших услугах не нуждаюсь.
Мужчина долго смотрел на меня сквозь стекло очков, а затем начал раздеваться, небрежно кидая халат на кресло, где совсем недавно сидела я. Но даже когда он оказался передо мной в обычной светло-желтой сорочке, больше доверять ему я не стала.
А врач снял и очки. И я растерялась – совершенно обычный мужчина: русые волосы, серые глаза, тонкие губы. Простой и обычный, ни капли не похож на доктора Уокера.
- Позвольте представиться, Захар Васильевич Синичкин.
- Я здорова, вас зря пригласили, - очень грубо перебила его.
Нервно переминаясь, я вдруг резко вспомнила, куда давно хотела, да все как-то забывала сходить. Но вот терпение организма было невечное.
- Ну, врач здесь я, - надменно осадил меня мужчина, подслеповато щуря глаза, - и диагнозы буду ставить тоже я. А вам предлагаю лечь на кушетку и расслабиться.
- Нет, спасибо, - отмахнулась от его предложения, с тоской глядя на дверь. Ну вот, в конце-то концов, есть тут у кого-нибудь совесть. Ведь не убьют же меня за такую малость.
- Как вам будет угодно, - сухо отозвался врач, с удобствами и явным облегчением садясь в кресло.
Я бы тоже хотела почувствовать облегчение. Очень хотела. Набравшись смелости и понимая, что заботятся тут все только о себе, решилась спросить:
- Вы не подскажите, а мне можно отсюда выходить?
Раскрыв блокнот, который достал из кармана халата, врач ответил:
- Нет, вас задержали по подозрению в пособничестве.
- Да, я это знаю. Но и в тюрьмах заключенных кормят и условия предоставляют. А здесь по-другому?
- Ах, вот о чем вы! Да, я вас провожу, - легко встав, Захар Васильевич подошел к двери и широко распахнул, предлагая не бояться и выйти в коридор.
Я приняла приглашение и, чуть ли не пританцовывая, поспешила в коридор. Куда дальше не знала, поэтому остановилась, рассматривая двоих суровых мужчин в строгих костюмах, настороженно следящих, казалось, за каждым моим вздохом.
- Нам налево, - подсказал врач, и сам пошел вперед, я следом, а за нами конвой. Смешно. Неужели я такая страшная.
В туалет меня сопроводили женский и, нисколько не теряясь, охранники, прежде чем впустить в него меня, проверили помещение, распугав присутствующих там женщин.
Справив нехитрые дела, долго рассматривала себя в зеркало, умывалась и растирала руками щеки, желая придать лицу здоровый румянец. Но залегшие круги под глазами портили весь вид, сводя на нет мои старания. От моих манипуляций кожа покрылась красными пятнами – неприятное зрелище.
За этим процессом и застал меня врач, который устал, наверное, ждать в коридоре.
- Вы все? – скорее утверждал, чем интересовался Захар.
Кивнула, не желая с ним разговаривать.
В этот момент в помещение ввалился раскрасневшийся Алик и не менее встревоженный Глеб Александрович.
- Вот вы где! - бодро выдохнул мой ангел, забываясь и протягивая ко мне руку.
Я отступила, выразительно взглянув на нее.
- Захар Васильевич, мы у вас украдем Кристину Анатольевну. Если что, вас вызовут.
- Ну, хорошо, - легко согласился врач, выходя из женского туалета.
По-моему, все присутствующие тут мужчины разом об этом маленьком факте позабыли.
- Да, у вашей задержанной явные признаки невроза, может и что-то еще глубже. Вернее не берусь утверждать, но всё признаки налицо, она пережила сильный стресс, вызванным актом мужского насилия. Но в чем я точно уверен - Кристине Анатольевне требуется лечение и покой.
Выдав всю эту информацию, врач удалился, а брюнеты обернулись на меня. Глеб Александрович подарил мне кривую ухмылку и жестом пригласил освободить туалет желающим, которые с интересом заглядывали в проем, не понимая, почему их не пускают внутрь.
Только когда мы удалились от посторонних свободных ушей, со мной заговорили, причем в своей издевательской манере.
- Мы сумели схватить практически всех членов банды. Но Тимура Дмитриевича и Сергея Артуровича не было на встрече. Им удалось скрыться. Я, если честно, очень расстроился, но несколько минут назад мне пришло сообщение, что в этом городе, Кемерово, был замечен подозрительный тип, по описанию похожий на правую руку Тимура Дмитриевича. И я смею предполагать, что и сам главарь здесь же.
- И что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила, боязливо оглядываясь на Алика.
Он шёл позади меня, между двух охранников. Мне не нравилась идея вообще куда-то ехать, где была возможность встретиться с Весельчаком. Алик мою тревогу разделял, хмурился, прислушиваясь к речи начальника.
- Постоите на площади Советов, возле памятника Ленину, можете на лавочке посидеть, а мы понаблюдаем. Договорились?
Нет, он определенно издевался. Как будто я скажу «нет», и все меня послушаются.
- Нет, - отозвался Алик вместо меня, чем заслужил гневный взгляд от начальника и благодарный от меня.
- Глеб, Сергей Артурович отмороженный на всю голову, - дал самую точную характеристику Весельчаку брюнет. - Он не пойдет на переговоры.
- Алик, сделай милость, - теряя терпение, одернул его Глеб Александрович, - вспомни, что ты на работе и ты мой подчиненный. Перед нами поставлена задача, и мы должны её выполнить. И ещё, с террористами переговоров никто вести не собирался.
От вкрадчивого голоса начальника я запнулась на ровном месте, с удивлением взглянула на него и передернула плечами от той решимости, что читалась на суровом лице. Этот точно пойдет напролом и по головам к своей цели.
- Кристина Анатольевна, я буду рядом, - приободрил меня Алик, заботливо поддерживая за локоток, по телу тут же пронеслась волна неприятной дрожи.
Осторожно высвободившись, опустила голову, прошептав:
- Спасибо, я сама дойду.
До лифта недалеко и было. В самой кабине кроме нас были охранники.
Мужской аромат забивался в легкие, заставляя напрячься, и только рядом с Аликом было спокойно. И в машине я как можно ближе жалась к нему, опасливо поглядывая на вооруженных мужчин с черными масками на лицах.
- Крис, - я вздрогнула от переполняющей нежности, с которой позвал меня Алик, накрывая своей ладонью мою. – Всё будет хорошо.
Сдерживаясь, чтобы не поморщиться, с трудом забрала руку, грустно улыбнулась мужчине, который с затаенной тоской вглядывался в моё лицо.
Что он там пытался найти, не знаю, но не нашел. Так как руку отпустил, а свою сжал в кулак.
- Прости, но мне неприятны чужие прикосновения.
- Но не всех, - процедил Алик, отворачиваясь.
Я только и могла, что грустно вздохнуть. И чего он добивался. Мне и так не по себе, теперь еще и чувствую себя виноватой.
В городе стояла солнечная погода. Время было уже далеко за полдень, а покормить меня так никто и не удосужился. Площадь Советов была небольшой, но хорошо просматривалась. С двух сторон ограждена домами, а двух других огибалась Советским проспектом. Села на лавочку лицом к дороге, сама не зная, чего жду. С Серым встречаться не хотела, и привлекать внимание тоже. Пыталась быть как можно незаметнее.
Площадь была абсолютно безлюдной, только изредка кто-то проходил мимо. И только я оставалась на месте, озираясь по сторонам. Откуда за мной присматривал Алик, было для меня неизвестно. Просидела я там долго, так что даже пятая точка затекла. Осторожно встала, чтобы размять ноги, прошлась пару раз вокруг памятника, поглядывая по сторонам. Потом пошла вдоль газона с яркими цветами. Цветы были красиво высажены, создавая яркий пестрый ковер. Красные квадраты смешивались с оранжевыми, а сверху их пересекали желтые волны. Очень кропотливая работа флористов, и главное, четко выверенный орнамент.
От созерцания прекрасного меня отвлекла странная возня справа. Обернувшись, замерла и испуганно вскрикнула. Я даже не заметила, как ко мне так близко подошел Весельчак. Он был в обычной одежде, черной бейсболке. И сейчас его скручивали двое в масках, прямо у всех на глазах. Лицо Серого было искажено звериной злобой. Он вырывался, громко матерясь.
- Крис, - позвал меня Алик, и я бросилась к нему, прячась у него на груди.
Вид злобного Весельчака пугал до ужаса. Осторожные объятия приносили чувство защищенности, если бы не поднимающаяся дурнота. Алик крепче обхватил, не давая вырваться.
- Отпусти, - прошептала, испуганно вглядываясь в потемневшие глаза брюнета.
- Крис, - ласково позвал.
- Пусти! – выкрикнула, с силой отталкиваясь и подбегая к урне.
Дурнота прошла, стоило мне выбраться из чужих объятий, а вот то, что пришло взамен, пугало еще сильнее. Горячая волна поднималась из глубины. Колени чуть ослабли, ладони вспотели. Я чувствовала его взгляд. Он медленно блуждал по моему телу, а оно просыпалось. Сердце заходилось в груди, внизу живота словно сжималась пружина. Соски затвердели, тоскуя по ласкам.
Он был рядом, очень близко. Я чувствовала его, как и прежде. Не видела, но чуяла своим естеством. Кровь плавилась в венах от тягучего желания.
Как же стыдно это было слушать. Хотелось сделать вид что они сейчас не обо мне разговаривают.
- И все же, Кристина Анатольевна, расскажите, как вы встретились с Молотовым.
- Я возвращалась домой по аллее…
- Вы это уже говорили. Дальше? Что было дальше.
- Встретились, - прошептала я, вновь опуская взгляд.
Верить мне Глеб Александрович не собирался, но благодаря Алику я теперь знала, что рассказывать.
- Встретились и он в вас изнасиловал. Дальше вы сбегаете и прячетесь от него, так? А год назад вы осели в городе Междуреченске, почему? Почему там, Кристина Анатольевна?
- Какая разница где? Главное, чтобы он не нашёл.
- То есть куда бы вы ни поехали, он последует за вами? Зачем? Вы украли у него деньги? Или очень важную информацию? Что в вас так важно для него? Я вижу только один вариант – вы его сообщница. Вы что-то ищите, и это что-то хранится в архивных данных. Я прав?
- Нет, - всхлипнула я. – Совершенно не правы. Он обещал меня убить, если сбегу. А я сбежала.
- Что? – отмер Алик. - Что он пообещал?
- Сказал, что убьет, - тихо повторила, не понимая, чего он заволновался.
Что ему было за дело до моей судьбы. Главное, он выполнил свою работу. А что дальше со мной будет, его не должно волновать.
- Вы это знали и пошли со мной? Крис… Кристина Анатольевна, он же не кидает слов на ветер!
И зачем так кричать? Я и так все слышу и понимаю, что меня ждет, если не тюрьма, то смерть от рук Тимура.
- А какая разница как умирать, под ним или от пули в лоб? – подняла на него взгляд, заметив, как он побледнел.
- Кристина, прости, я этого не знал! – встревоженно выкрикнул Алик.
Он протягивал ко мне свои руки, а я отходила, забиваясь в угол.
- Прошу, не надо! – мотала головой, в ужасе глядя на его пальцы. Они хотели прикоснуться, хотели схватить меня.
- Кристина, Кристина, - мягко звал меня Алик, - успокойтесь, я не трону вас. Не трону.
- М-да-а-а, - разочарованно протянул Глеб Александрович.
Обернувшись к нему лицом, увидела, с каким пренебрежением он смотрел на меня. В нём не было ни капли сочувствия и сострадания. Отвернувшись лицом к зеркалу, этот сухарь громко обратился к тем, кто находился по ту сторону стекла. - Вызовите психиатра. Без него не разобраться, обманывает или нет нас госпожа Родионова. Алик, отведи её в комнату отдыха.
Отдав распоряжения, Глеб Александрович вышел, прихватив с собой папку. Брюнет вновь попытался схватить меня за плечи. Но я увильнула. Алик отстранился, направился к выходу, зовя за собой:
- Кристина Анатольевна, идите за мной.
Глава 5
Кристина
В стены комнате, куда меня завел Алик, не отличались от стен в кабинете, пресный зеленый цвет. Лишь обстановка другая: стол, небольшой шкаф и несколько стульев, еще имелись два кресла, одно из которых стояло возле небольшой кушетки. И именно на неё указал брюнет, стоило мне зайти вслед за ним в комнату.
- Полежите, отдохните. А лучше вам поспать. Как док придет, вас разбудят.
И все, Алика опять подменили, деловой тон, поджатые губы и суровый взгляд.
- Спасибо, - тихо прошептала, направляясь к креслу. Не хочу лежать на кушетке, так как боюсь уснуть.
- Крис, он, правда, сказал, что убьет?
- Алик, бросьте изображать из себя заботливого ангела-хранителя. И вы, и я знаем, что я просто сыр в мышеловке для Тимура. Со мной можно не возиться, вам же об этом несколько ненавязчиво намекнул Глеб Александрович.
- Кристина, простите меня.
- За что, Алик. Даже если бы знали, ничего не изменили. Это ваша работа, так выполняйте её усерднее, вам на погоны звездочки упадут, или что там у вас на погонах? – издеваться я была не намерена, но и слушать очередной обман тоже. Хватит с меня лапши на ушах.
- Если бы знал, не привез бы вас сюда.
- А куда, Алик? Куда? Он везде найдет, я пыталась.
- У вас мало возможностей, у меня больше. И прятаться умею, - довольно-таки резко высказался и вышел. А я опустилась в кресло, забираясь в него с ногами.
Осмотрела комнату, не нашла откуда здесь следят за мной. Привычной зеркальной поверхности на всю стену не было, только унылый зеленый цвет, везде. Обычного окна тоже не было.
Страх за свою жизнь притупился от усталости, которая опустилась тяжелым грузом на плечи. Да, я устала бояться. В душе я чувствовала опустошение. Вдали от Тимура мне было спокойнее и в тоже время холоднее. Пальцы стынут, хочется согреться. Но не об кого. А блондин был всегда горячим и с удовольствием делился со мной своим теплом. Только сейчас я это поняла, что рядом с ним не мерзла как обычно.
Отгоняя неуместные теплые мысли о Тимуре, решила подумать о том, что лабораторию все же нашли, хотя и не могли бы не найти. Столько трупов непременно нашли бы. И, наверное, собрали опечатки пальцев, а моих там было много, особенно на моей кушетке и в комнате, где меня держали.
И блондин оказался вовсе не Тимур, что тоже напрягает, и в тюрьме он не сидел, или сидел, но не здесь, а где-то. Ведь я видела его в оранжевой робе. Меня переодели в больничный костюм, отобрав личные вещи. Получается и блондина переодели.
Потерла лоб, чтобы разогнать вялотекущие мысли. Я явно чего-то не понимаю или не знаю. Но определенно одно, старик преследовал свои корыстные цели. И слабо верилось, что это - идеальная пара.
Веки становились все тяжелее, и держать их открытыми было очень затруднительно. Положив руки на подлокотник, устроила на них голову. Сколько еще можно ждать доктора? Словно специально кота за хвост тянут, чтобы я сама во всем призналась.
Тишина в комнате была оглушительная, лишь звук работающей системы воздухообмена подсказывал, что время не остановилось, просто ко мне никто не спешил. И когда я уже отчаялась дождаться хоть кого-то, и желудок ворчливо заурчал, дверь открылась.
Мужчина в белом халате, в очках навеял самые ужасные воспоминания. Я невольно вскочила на ноги, прячась от него за креслом. И отходила все дальше, желая увеличить расстояние между нами. Уткнувшись спиной в стол, стала медленно обходить его, не выпуская из вида доктора. Испуг и воспоминания не давали и секунды расслабиться. Я не хочу повторения того ада, через который прошла. Не хочу вновь стать подопытной.
- Кристина Анатольевна, я врач, и пришел вас осмотреть.
- Я здорова, - уверила его, - в ваших услугах не нуждаюсь.
Мужчина долго смотрел на меня сквозь стекло очков, а затем начал раздеваться, небрежно кидая халат на кресло, где совсем недавно сидела я. Но даже когда он оказался передо мной в обычной светло-желтой сорочке, больше доверять ему я не стала.
А врач снял и очки. И я растерялась – совершенно обычный мужчина: русые волосы, серые глаза, тонкие губы. Простой и обычный, ни капли не похож на доктора Уокера.
- Позвольте представиться, Захар Васильевич Синичкин.
- Я здорова, вас зря пригласили, - очень грубо перебила его.
Нервно переминаясь, я вдруг резко вспомнила, куда давно хотела, да все как-то забывала сходить. Но вот терпение организма было невечное.
- Ну, врач здесь я, - надменно осадил меня мужчина, подслеповато щуря глаза, - и диагнозы буду ставить тоже я. А вам предлагаю лечь на кушетку и расслабиться.
- Нет, спасибо, - отмахнулась от его предложения, с тоской глядя на дверь. Ну вот, в конце-то концов, есть тут у кого-нибудь совесть. Ведь не убьют же меня за такую малость.
- Как вам будет угодно, - сухо отозвался врач, с удобствами и явным облегчением садясь в кресло.
Я бы тоже хотела почувствовать облегчение. Очень хотела. Набравшись смелости и понимая, что заботятся тут все только о себе, решилась спросить:
- Вы не подскажите, а мне можно отсюда выходить?
Раскрыв блокнот, который достал из кармана халата, врач ответил:
- Нет, вас задержали по подозрению в пособничестве.
- Да, я это знаю. Но и в тюрьмах заключенных кормят и условия предоставляют. А здесь по-другому?
- Ах, вот о чем вы! Да, я вас провожу, - легко встав, Захар Васильевич подошел к двери и широко распахнул, предлагая не бояться и выйти в коридор.
Я приняла приглашение и, чуть ли не пританцовывая, поспешила в коридор. Куда дальше не знала, поэтому остановилась, рассматривая двоих суровых мужчин в строгих костюмах, настороженно следящих, казалось, за каждым моим вздохом.
- Нам налево, - подсказал врач, и сам пошел вперед, я следом, а за нами конвой. Смешно. Неужели я такая страшная.
В туалет меня сопроводили женский и, нисколько не теряясь, охранники, прежде чем впустить в него меня, проверили помещение, распугав присутствующих там женщин.
Справив нехитрые дела, долго рассматривала себя в зеркало, умывалась и растирала руками щеки, желая придать лицу здоровый румянец. Но залегшие круги под глазами портили весь вид, сводя на нет мои старания. От моих манипуляций кожа покрылась красными пятнами – неприятное зрелище.
За этим процессом и застал меня врач, который устал, наверное, ждать в коридоре.
- Вы все? – скорее утверждал, чем интересовался Захар.
Кивнула, не желая с ним разговаривать.
В этот момент в помещение ввалился раскрасневшийся Алик и не менее встревоженный Глеб Александрович.
- Вот вы где! - бодро выдохнул мой ангел, забываясь и протягивая ко мне руку.
Я отступила, выразительно взглянув на нее.
- Захар Васильевич, мы у вас украдем Кристину Анатольевну. Если что, вас вызовут.
- Ну, хорошо, - легко согласился врач, выходя из женского туалета.
По-моему, все присутствующие тут мужчины разом об этом маленьком факте позабыли.
- Да, у вашей задержанной явные признаки невроза, может и что-то еще глубже. Вернее не берусь утверждать, но всё признаки налицо, она пережила сильный стресс, вызванным актом мужского насилия. Но в чем я точно уверен - Кристине Анатольевне требуется лечение и покой.
Выдав всю эту информацию, врач удалился, а брюнеты обернулись на меня. Глеб Александрович подарил мне кривую ухмылку и жестом пригласил освободить туалет желающим, которые с интересом заглядывали в проем, не понимая, почему их не пускают внутрь.
Только когда мы удалились от посторонних свободных ушей, со мной заговорили, причем в своей издевательской манере.
- Мы сумели схватить практически всех членов банды. Но Тимура Дмитриевича и Сергея Артуровича не было на встрече. Им удалось скрыться. Я, если честно, очень расстроился, но несколько минут назад мне пришло сообщение, что в этом городе, Кемерово, был замечен подозрительный тип, по описанию похожий на правую руку Тимура Дмитриевича. И я смею предполагать, что и сам главарь здесь же.
- И что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила, боязливо оглядываясь на Алика.
Он шёл позади меня, между двух охранников. Мне не нравилась идея вообще куда-то ехать, где была возможность встретиться с Весельчаком. Алик мою тревогу разделял, хмурился, прислушиваясь к речи начальника.
- Постоите на площади Советов, возле памятника Ленину, можете на лавочке посидеть, а мы понаблюдаем. Договорились?
Нет, он определенно издевался. Как будто я скажу «нет», и все меня послушаются.
- Нет, - отозвался Алик вместо меня, чем заслужил гневный взгляд от начальника и благодарный от меня.
- Глеб, Сергей Артурович отмороженный на всю голову, - дал самую точную характеристику Весельчаку брюнет. - Он не пойдет на переговоры.
- Алик, сделай милость, - теряя терпение, одернул его Глеб Александрович, - вспомни, что ты на работе и ты мой подчиненный. Перед нами поставлена задача, и мы должны её выполнить. И ещё, с террористами переговоров никто вести не собирался.
От вкрадчивого голоса начальника я запнулась на ровном месте, с удивлением взглянула на него и передернула плечами от той решимости, что читалась на суровом лице. Этот точно пойдет напролом и по головам к своей цели.
- Кристина Анатольевна, я буду рядом, - приободрил меня Алик, заботливо поддерживая за локоток, по телу тут же пронеслась волна неприятной дрожи.
Осторожно высвободившись, опустила голову, прошептав:
- Спасибо, я сама дойду.
До лифта недалеко и было. В самой кабине кроме нас были охранники.
Мужской аромат забивался в легкие, заставляя напрячься, и только рядом с Аликом было спокойно. И в машине я как можно ближе жалась к нему, опасливо поглядывая на вооруженных мужчин с черными масками на лицах.
- Крис, - я вздрогнула от переполняющей нежности, с которой позвал меня Алик, накрывая своей ладонью мою. – Всё будет хорошо.
Сдерживаясь, чтобы не поморщиться, с трудом забрала руку, грустно улыбнулась мужчине, который с затаенной тоской вглядывался в моё лицо.
Что он там пытался найти, не знаю, но не нашел. Так как руку отпустил, а свою сжал в кулак.
- Прости, но мне неприятны чужие прикосновения.
- Но не всех, - процедил Алик, отворачиваясь.
Я только и могла, что грустно вздохнуть. И чего он добивался. Мне и так не по себе, теперь еще и чувствую себя виноватой.
В городе стояла солнечная погода. Время было уже далеко за полдень, а покормить меня так никто и не удосужился. Площадь Советов была небольшой, но хорошо просматривалась. С двух сторон ограждена домами, а двух других огибалась Советским проспектом. Села на лавочку лицом к дороге, сама не зная, чего жду. С Серым встречаться не хотела, и привлекать внимание тоже. Пыталась быть как можно незаметнее.
Площадь была абсолютно безлюдной, только изредка кто-то проходил мимо. И только я оставалась на месте, озираясь по сторонам. Откуда за мной присматривал Алик, было для меня неизвестно. Просидела я там долго, так что даже пятая точка затекла. Осторожно встала, чтобы размять ноги, прошлась пару раз вокруг памятника, поглядывая по сторонам. Потом пошла вдоль газона с яркими цветами. Цветы были красиво высажены, создавая яркий пестрый ковер. Красные квадраты смешивались с оранжевыми, а сверху их пересекали желтые волны. Очень кропотливая работа флористов, и главное, четко выверенный орнамент.
От созерцания прекрасного меня отвлекла странная возня справа. Обернувшись, замерла и испуганно вскрикнула. Я даже не заметила, как ко мне так близко подошел Весельчак. Он был в обычной одежде, черной бейсболке. И сейчас его скручивали двое в масках, прямо у всех на глазах. Лицо Серого было искажено звериной злобой. Он вырывался, громко матерясь.
- Крис, - позвал меня Алик, и я бросилась к нему, прячась у него на груди.
Вид злобного Весельчака пугал до ужаса. Осторожные объятия приносили чувство защищенности, если бы не поднимающаяся дурнота. Алик крепче обхватил, не давая вырваться.
- Отпусти, - прошептала, испуганно вглядываясь в потемневшие глаза брюнета.
- Крис, - ласково позвал.
- Пусти! – выкрикнула, с силой отталкиваясь и подбегая к урне.
Дурнота прошла, стоило мне выбраться из чужих объятий, а вот то, что пришло взамен, пугало еще сильнее. Горячая волна поднималась из глубины. Колени чуть ослабли, ладони вспотели. Я чувствовала его взгляд. Он медленно блуждал по моему телу, а оно просыпалось. Сердце заходилось в груди, внизу живота словно сжималась пружина. Соски затвердели, тоскуя по ласкам.
Он был рядом, очень близко. Я чувствовала его, как и прежде. Не видела, но чуяла своим естеством. Кровь плавилась в венах от тягучего желания.
