- Вик, никто из землян не должен догадаться, кем она тебе приходится, слышишь меня? Никто! – схватив Махтана за грудки, прорычал Джохар, встряхивая его.
- Да, слышу. Но она собирается устроить оргию! Она и её подруга! – вскричал Вик, скидывая с себя руки друга.
- Ты сам-то в это веришь? - наседал на него Джо. - Никто не даст им такое устроить! Только унжирцы могут на это пойти. Для землян это позор! А они обе будущие послы. Очнись, подумай и поймёшь, что они пусть и ущербные, но на такое никогда не пойдут. Да и этот Индюк! Подруга же фаворитка его! Ты же сам мне это говорил. Вот и скинь ему анонимку да посмотри, что из этого выйдет. Поверь, если он настоящий мужик, то просидят обе под замком и без вмешательства с нашей стороны.
- Хорошо. Я так и поступлю.
Махтан устало потёр переносицу, соглашаясь с доводами друга. У того опыта в интригах и раскрытии тайн было много, и Викрам решил положиться на его мнение.
- И сделай. Заодно узнаем, покровитель этот Индюк или прикрытие, - добавил Джо, выходя из кабинета.
Вик сокрушённо покачал головой, поражаясь подозрительности друга. За каждым углом у него скрывался или шпион, или предатель. Но проверить мужик Вовка или нет, конечно же, стоило.
Линда
Часовня нонарцев встретила меня монотонным пением невинных дев, которые очищали себя для принятия своего мужчины – кварда, по-нашему мужа. Кварда они не выбирали. Это мужчины сами себе выбирали девушек и приводили в свою семью. Я и забыла, что сегодня торжественный и сакральный день – «Шаг во взрослую жизнь». Это происходит раз в месяц. Сегодня девушек, достигших соответствующего возраста, было трое. Они пели, вымаливая у богини плодородия и терпения. Именно последнее и есть то самое главное, что нужно просить при таком укладе жизни.
Стоило мне войти, как нонарки, облачённые в светлые нарядные (по сравнению с серыми будничными) платья, в ужасе вскочили со своих мест.
Ну да, испортила праздник, так испортила, по полной программе. Предвестница смерти пришла на светлый праздник новой жизни. Мне вдруг стало нестерпимо стыдно, но задание есть задание. А ещё очень хотелось удивить Игната Юрьевича, чтобы заручиться его поддержкой в будущем.
Верховная неслась ко мне, гневно сверкая глазами, серебристый плащ раздувался за её спиной красивым парусом. С точки зрения нонарцев, Нинир была красавицей и я об этом узнала чисто случайно, когда одна из прислужниц прошептала, что мечтает быть похожей на неё. Она являлась самой молодой жрицей империи и, видимо, достаточно амбициозной, потому как других причин ссылки такой красотки я не видела. На это и делала ставку. И стоило мне вспомнить, что эта манерная нонарка заставляла меня делать в течение всей практики, как сразу же совесть, махнув на прощание ручкой, заняла место в зрительском зале. Ну что ж, попробуем встряхнуть этот маленький мирок мазохисток.
Жрице оставалась какая-то пара шагов, чтобы дойти до меня, когда я со всей дури бухнулась ей в ноги, морщась от боли в ушибленных коленях.
- О великая, позволь мне, недостойной, отмолить грехи свои у единственной и всесильной богини Ниары. Ведь я желаю родить много сильных и здоровых дочерей, которые посвятят свои жизни служению богине.
- Что-о-о? – возмущённо вскрикнула Нинир, отступая от меня.
Я, стиснув зубы, заставила себя протянуть к нонарке руки и крепко вцепиться в подол её светлого платья.
- Молю о спасении. Мне было видение, что нет никого милостивее, чем ваша богиня Ниара. Только она, единая на небесах, ниспослала нам, женщинам, великий дар – мы дарим жизнь! Как сама богиня вдохнула искру жизни во всё сущее, так и нам дарована сия сила. Мы высшие существа, мы женщины. И мы сами имеем право решать, кто достоин стать отцом наших детей. Богиня мудра и наделила нас терпением, чтобы мы учили мужчин созиданию. Наш долг, как женщин, следить, чтобы глупые мужчины не уничтожили этот мир, не низвергли его в пучину адского пламени. Молю вас, о великая, позвольте молиться мне с вами вместе! Вы, говорящая с самой богиней, вы святая, молю вас о заступничестве пред светлым ликом богини. Я очень хочу здоровое и крепкое потомство!
- Ну, не стои-и-ит, деточка-а-а. Не стои-и-и-ит. - Нинир попыталась оторвать от своего подола мои пальцы. – Отпусти-и-и, кому сказа-а-ала! – нервно вскрикнула верховная жрица, когда поняла, что отцепить меня у неё не получается. А когда я разжала пальцы, то нонарка, забывая о своём положении и о том, что на нас смотрели остальные, отскочила от меня подальше, брезгливо одёргивая подол, словно я его испачкала!
- Как скажете, учительница! – расстроенно прошептала я, пытаясь выдавить из себя слезу, но не получалось.
Наревелась сегодня, наверное, вдоволь, вот и закончились слёзы-то.
- Что за е-е-ересь ты несла только что! – возмутилась Нинир, пытаясь воззвать к моей совести, которая усмехнулась и милостиво махнула мне рукой, обещая не встревать.
- Как что? То, чему вы меня учили! – удивлённо воскликнула, чтобы всем свидетелям нашего разговора было слышно. – Что женщина – высшее существо, которое терпением и добротой правит этим несовершенным миром. Что именно мы вершим судьбы, решая осчастливить мужа или сказать, что голова болит! Вы меня учили, что наши тела священны, что нет более совершенного тела, чем женское.
- Я не-е-е говорила-а-а такого. - Жрица отшатнулась от меня, испуганно оглядывая присутствующих.
Это был фурор! Моя минута славы! Потому что все внимали мне с открытыми от изумления ртами, ловили каждое моё слово! Я купалась в лучах славы, представляя себя на сцене! Нет, определённо, во мне живёт гениальная актриса!
- Да как же! - продолжила я глумиться над фундаментальными постулатами религии нонарцев. - Это же ваши слова! Вы призывали меня усерднее молиться, чтобы возвыситься над остальными. Вы заставляли отринуть грешные мысли, чтобы целиком и полностью посвятить себя служению милостивой богини, и тогда она одарит меня своими благами и будет у меня шанс выбрать себе мужа или мужей, чтобы одарить их своей любовью, продлить свой род!
- Я та-а-а-акого не говорила-а-а! – ещё больше испугалась Нинир, хватаясь рукой за сердце.
Нонарки стали переглядываться и даже кивали головами, соглашаясь со мной, а не со жрицей! Значит, нужно ещё поднажать.
- Говорили! - настаивала я, не греша ни словом, идеально цитируя Нинир. - И я понимаю, что нельзя им, мужчинам, говорить об этом, иначе они нас убьют из ревности. И я молчу. Эту великую тайну я никогда не поведаю ни одному мужчине, ибо эти презренные недостойны знать откровения Великой учительницы амы Нинир!
- Замолчи-и-и! – взвизгнула та, вновь испуганно оглядываясь на своих соплеменниц.
Те молчали, переосмысливая слова жрицы, а я усмехалась. Раз сразу не закидали камнями, значит, зёрна попали в благодатную почву.
- Как скажете, о великая! – опять склонилась в раболепной позе.
- Я не вели-и-икая. Я верхо-о-овная жрица! – верещала Нинир, отступая от меня. – Не сме-е-ей по-другому меня называ-а-ать!
- Как прикажете, о великая верховная жрица. Я готова идти за вами до конца. Я унесу с собой вашу тайну, говорящая с самой богиней. Только замолвите за меня словечко перед ней! Я до самого утра буду очищать себя молитвами от грехов моих тяжких!
- Нет, нет! - попыталась остановить меня жрица, приходя в ужас от моего энтузиазма.
- Да! И не отговаривайте меня! Я знаю, что недостойная среди вас, но я вымолюсь до вашего уровня, - твёрдо сказала ей, жалостливо глядя в расширенные жёлтые глаза нонарки.
- Уходи-и-и! – резко приказала мне жрица, указывая перстом на дверь.
- Смилуйтесь, о великая! - вскрикнула я, вцепившись ей в ноги. – Откройте мне тайну, которой обучаете своих учениц. Откройте мне тайну, молю! Я честно хочу быть достойной знать её.
- Отцепи-и-и-ись! – взвизгнула Нинир, пошатываясь.
Прислужницы подбежали к нам, но не смели ко мне прикоснуться, наверное, боясь заразиться сумасшествием, которое я так рьяно разыгрывала.
- Но я хочу знать, как вы это делаете. Как вы одним только взглядом заставляете мужчин беспрекословно подчиняться вам. Я видела, как посол Оторун припал к вашим стопам, целуя кончики ваших пальцев.
- Что! Откуда… - чуть не задохнулась Нинир. - Ты подсматривала за мной! – в шоке воскликнула она, замирая на месте.
Какая догадливая! Я преданно на неё посмотрела и закивала головой.
- Вы – мой кумир! – с придыханием начала говорить, преклоняясь перед жрицей. - Я слежу за вами денно и нощно. Я приглядывала за вами, чтобы уберечь от беды и помочь в трудную минуту. Я видела, как он раболепно припал к вашим стопам и облобызал их. Научите меня, прошу!
На самом деле всё, естественно, произошло не так, как я тут красочно расписывала, а до противного ужасно! Изверг шёл себе, никого не трогал, и тут из-за угла на него очень даже нечаянно налетела Нинир, от чего тот упал! Жрица, хватаясь за сердце, стала верещать, что у неё выпал фильтр из ноздри. Дышать без них на станции они не могли. И, конечно же, пока она разыгрывала умирающую, настоящий мужчина ползал перед ней на коленях и – о чудо! – нашёл фильтр под подолом жрицы. Она его очень страстно потом благодарила, кидаясь на грудь и жарко шепча, что без него бы умерла. Оторун снисходительно усмехался, покровительственно гладя её по плечам.
Я за всем этим спектаклем подглядывала из-за двери санитарного узла, где пряталась от изверга, который в тот день особенно зверствовал, придумывая для меня задания всё нелепее и нелепее. Закончилось всё тем, что Нинир позволила себе лишнего: чувственно провела ладонью по груди нонарца, смело опускаясь к его паху. Но Оторун откинул её от себя, задыхаясь от переизбытка чувств. Потом оглядел пустой коридор и, страстно прижав к себе поджидающую его Нинир, поцеловал. Длинный язык прошёлся по всему лицу жрицы, а потом ворвался в её рот. Дальше я не смотрела, чтобы не стошнило. Я этот язык потом очень долго в кошмарах видела: длинный, розовый, очень гибкий.
Из воспоминаний меня вырвал странный звук, это, оказывается, верховная жрица открывала и закрывала рот в изумлении.
- Я никому не расскажу, клянусь. Никто не узнает из моих уст о том, что посол Оторун в вашей власти, и вы вертите им как пожелаете. Я просто хочу познать вашу тайну. Я верю, ибо пред вами склоняется такой мужчина!
- Замолчи, замолчи! - визгливо заверещала Нинир, переходя на ультразвук, но меня уже было не остановить.
- Молчу, о великая верховная жрица! Ваше слово для меня закон! Я преклоняюсь перед вашим умом и прозорливостью. Понимаю, что я недостойна, я не нонарка, но и я женщина! Я понесу знания, которые вы мне благосклонно дали в руки, и буду рассказывать о них всем, призывая их к молитвам. Я всем передам ваши слова о величии женщины над мужчиной. И вспыхнет пламя всемирной любви к вам. Толпы последователей придут преклониться пред вами. Мы научим мужчин любви и созиданию. Мы будем сами выбирать достойнейших и отвергать презренных. Только здоровые мужчины могут прикоснуться к священному телу женщин, так и только так учит великая верховная жрица ама Нинир!
Выдохшись, я уткнулась лбом в пол, перевела дыхание. В горле пересохло, а сердце испуганно билось в груди. По логике, меня должны уже палками забить. Но в часовне стояла очень напряжённая тишина.
Только Нинир продолжала квакать, хватая ртом воздух. Я незаметно осмотрела комнату и мысленно возликовала: все нонарки пали ниц пред жрицей, равнодушным моя пламенная речь никого не оставила.
- Встаньте! - взвизгнула Нинир.
Я, как самая послушная, встала, а то уже устала на коленях стоять.
- Ты, - указала на меня жрица и перевела руку на дверь, - вон! Остальные молиться.
Я опять упала на колени и жалобно взвыла:
- Я тоже хочу молиться, тоже хочу постичь великого знания!
- Во-о-он! – вскричала жрица и прислужницы, схватив меня под руки, поволокли к двери.
Я завистливо осмотрела нонарок, протянула:
- Везёт ва-а-ам. Вам будет открыта та-а-айна, как подчинять себе мужчи-и-ин, а я так и не зна-а-аю этого. Это несправедли-и-иво!
Прислужницы снисходительно на меня посмотрели и вытолкали за дверь. В коридоре я ещё немного побесновалась, чтобы никто в часовне не подумал, что я их разыгрываю, повыла для приличия и с чистой совестью пошла к себе.
Какой, однако, у меня эмоциональный день выдался!
Викрам
Зайдя в полумрак большого зала, Махтан не сразу нашёл её. Яркие вспышки ослепляли, люди на танцполе сливались в однородную массу, движущуюся в едином ритме. Но Линды не было ни там, ни на втором этаже, куда он торопливо поднялся, боясь, что она уединилась с кем-нибудь в ВИП-кабинке. Сердце стучало, кровь ударила ему в голову. Она опять не послушалась, опять сделала ему наперекор. Руки так и чесались отшлёпать её, и пусть его за это осудят соотечественники, зато она поймёт наконец, что следует слушаться своего покровителя! Как же он устал бегать за ней. Она словно всё делала ему назло, постоянно дразнила, не давая расслабиться ни на минуту.
Облокотившись о перила, Викрам зорко осматривал зал. Земляне и унжирцы всё время перемещались, сплетаясь в жарких объятиях, кружились на танцполе. Медленная тягучая мелодия предполагала сексуальный чувственный танец.
Вик ревностно вглядывался в каждую брюнетку, которая попадала в его поле зрения. Страх, что её здесь нет, хватал ледяными пальцами сердце манаукца.
И вдруг он увидел её возле барной стойки. Линда сидела на стуле, закинув ногу на ногу. Белые чулки были видны всем желающим. Ревность вновь застлала красным туманом взор Викрама. Белоснежное короткое платье нисколько не скрывало соблазнительное тело землянки, наоборот, подчёркивало все прелести и округлости. Он подался вперёд всем корпусом, внимательно вглядываясь в свою фаворитку.
Девушка сидела у барной стойки и воровато озиралась по сторонам. Вик стал спускаться по лестнице, боясь потерять её из виду. Линда его не замечала, и это бесило манаукца. Он всегда мог найти её среди тысяч людей, а она даже и не пыталась его искать. Ей было на него наплевать.
Ещё раз осмотревшись вокруг, девушка поняла, что на неё никто не обращал внимания и, всё ещё не замечая Викрама, резко развернулась к нему спиной, легла животом на столешницу и протянула вперёд руку. Махтан не сразу понял, что она творила. Подол её короткого платья сильно задрался, и манаукец увидел шёлковые белые трусики. Зажмурившись, мужчина попытался успокоить своего проснувшегося в штанах друга. Бесполезно! Чулки, платье, обтягивающее такую соблазнительную часть тела Линды, и яркая белая полоска шёлка – это всё стояло перед его внутренним взором. И не было никаких сил совладать со своим телом.
Собственнический инстинкт проснулся в Викраме и затопил его мощной волной. Он не желал, чтобы кто-то, кроме него, видел сейчас Линду в этой сексуальной и приглашающей позе. Зачем девушка легла на столешницу, Вик понял лишь тогда, когда подошёл к барной стойке почти вплотную. Она пыталась достать рукой одну из стоящих в ряд бутылок с алкоголем! Для удобства даже на носочки привстала. Ещё чуть-чуть и она дотянулась!
Бармен даже ухом не повёл и не смотрел в их сторону, не замечая, что его самым наглым образом обворовывают. А Линда, схватив бутылку, стала медленно выпрямляться, пытаясь не привлекать к себе внимания.
- Да, слышу. Но она собирается устроить оргию! Она и её подруга! – вскричал Вик, скидывая с себя руки друга.
- Ты сам-то в это веришь? - наседал на него Джо. - Никто не даст им такое устроить! Только унжирцы могут на это пойти. Для землян это позор! А они обе будущие послы. Очнись, подумай и поймёшь, что они пусть и ущербные, но на такое никогда не пойдут. Да и этот Индюк! Подруга же фаворитка его! Ты же сам мне это говорил. Вот и скинь ему анонимку да посмотри, что из этого выйдет. Поверь, если он настоящий мужик, то просидят обе под замком и без вмешательства с нашей стороны.
- Хорошо. Я так и поступлю.
Махтан устало потёр переносицу, соглашаясь с доводами друга. У того опыта в интригах и раскрытии тайн было много, и Викрам решил положиться на его мнение.
- И сделай. Заодно узнаем, покровитель этот Индюк или прикрытие, - добавил Джо, выходя из кабинета.
Вик сокрушённо покачал головой, поражаясь подозрительности друга. За каждым углом у него скрывался или шпион, или предатель. Но проверить мужик Вовка или нет, конечно же, стоило.
Глава 6
Линда
Часовня нонарцев встретила меня монотонным пением невинных дев, которые очищали себя для принятия своего мужчины – кварда, по-нашему мужа. Кварда они не выбирали. Это мужчины сами себе выбирали девушек и приводили в свою семью. Я и забыла, что сегодня торжественный и сакральный день – «Шаг во взрослую жизнь». Это происходит раз в месяц. Сегодня девушек, достигших соответствующего возраста, было трое. Они пели, вымаливая у богини плодородия и терпения. Именно последнее и есть то самое главное, что нужно просить при таком укладе жизни.
Стоило мне войти, как нонарки, облачённые в светлые нарядные (по сравнению с серыми будничными) платья, в ужасе вскочили со своих мест.
Ну да, испортила праздник, так испортила, по полной программе. Предвестница смерти пришла на светлый праздник новой жизни. Мне вдруг стало нестерпимо стыдно, но задание есть задание. А ещё очень хотелось удивить Игната Юрьевича, чтобы заручиться его поддержкой в будущем.
Верховная неслась ко мне, гневно сверкая глазами, серебристый плащ раздувался за её спиной красивым парусом. С точки зрения нонарцев, Нинир была красавицей и я об этом узнала чисто случайно, когда одна из прислужниц прошептала, что мечтает быть похожей на неё. Она являлась самой молодой жрицей империи и, видимо, достаточно амбициозной, потому как других причин ссылки такой красотки я не видела. На это и делала ставку. И стоило мне вспомнить, что эта манерная нонарка заставляла меня делать в течение всей практики, как сразу же совесть, махнув на прощание ручкой, заняла место в зрительском зале. Ну что ж, попробуем встряхнуть этот маленький мирок мазохисток.
Жрице оставалась какая-то пара шагов, чтобы дойти до меня, когда я со всей дури бухнулась ей в ноги, морщась от боли в ушибленных коленях.
- О великая, позволь мне, недостойной, отмолить грехи свои у единственной и всесильной богини Ниары. Ведь я желаю родить много сильных и здоровых дочерей, которые посвятят свои жизни служению богине.
- Что-о-о? – возмущённо вскрикнула Нинир, отступая от меня.
Я, стиснув зубы, заставила себя протянуть к нонарке руки и крепко вцепиться в подол её светлого платья.
- Молю о спасении. Мне было видение, что нет никого милостивее, чем ваша богиня Ниара. Только она, единая на небесах, ниспослала нам, женщинам, великий дар – мы дарим жизнь! Как сама богиня вдохнула искру жизни во всё сущее, так и нам дарована сия сила. Мы высшие существа, мы женщины. И мы сами имеем право решать, кто достоин стать отцом наших детей. Богиня мудра и наделила нас терпением, чтобы мы учили мужчин созиданию. Наш долг, как женщин, следить, чтобы глупые мужчины не уничтожили этот мир, не низвергли его в пучину адского пламени. Молю вас, о великая, позвольте молиться мне с вами вместе! Вы, говорящая с самой богиней, вы святая, молю вас о заступничестве пред светлым ликом богини. Я очень хочу здоровое и крепкое потомство!
- Ну, не стои-и-ит, деточка-а-а. Не стои-и-и-ит. - Нинир попыталась оторвать от своего подола мои пальцы. – Отпусти-и-и, кому сказа-а-ала! – нервно вскрикнула верховная жрица, когда поняла, что отцепить меня у неё не получается. А когда я разжала пальцы, то нонарка, забывая о своём положении и о том, что на нас смотрели остальные, отскочила от меня подальше, брезгливо одёргивая подол, словно я его испачкала!
- Как скажете, учительница! – расстроенно прошептала я, пытаясь выдавить из себя слезу, но не получалось.
Наревелась сегодня, наверное, вдоволь, вот и закончились слёзы-то.
- Что за е-е-ересь ты несла только что! – возмутилась Нинир, пытаясь воззвать к моей совести, которая усмехнулась и милостиво махнула мне рукой, обещая не встревать.
- Как что? То, чему вы меня учили! – удивлённо воскликнула, чтобы всем свидетелям нашего разговора было слышно. – Что женщина – высшее существо, которое терпением и добротой правит этим несовершенным миром. Что именно мы вершим судьбы, решая осчастливить мужа или сказать, что голова болит! Вы меня учили, что наши тела священны, что нет более совершенного тела, чем женское.
- Я не-е-е говорила-а-а такого. - Жрица отшатнулась от меня, испуганно оглядывая присутствующих.
Это был фурор! Моя минута славы! Потому что все внимали мне с открытыми от изумления ртами, ловили каждое моё слово! Я купалась в лучах славы, представляя себя на сцене! Нет, определённо, во мне живёт гениальная актриса!
- Да как же! - продолжила я глумиться над фундаментальными постулатами религии нонарцев. - Это же ваши слова! Вы призывали меня усерднее молиться, чтобы возвыситься над остальными. Вы заставляли отринуть грешные мысли, чтобы целиком и полностью посвятить себя служению милостивой богини, и тогда она одарит меня своими благами и будет у меня шанс выбрать себе мужа или мужей, чтобы одарить их своей любовью, продлить свой род!
- Я та-а-а-акого не говорила-а-а! – ещё больше испугалась Нинир, хватаясь рукой за сердце.
Нонарки стали переглядываться и даже кивали головами, соглашаясь со мной, а не со жрицей! Значит, нужно ещё поднажать.
- Говорили! - настаивала я, не греша ни словом, идеально цитируя Нинир. - И я понимаю, что нельзя им, мужчинам, говорить об этом, иначе они нас убьют из ревности. И я молчу. Эту великую тайну я никогда не поведаю ни одному мужчине, ибо эти презренные недостойны знать откровения Великой учительницы амы Нинир!
- Замолчи-и-и! – взвизгнула та, вновь испуганно оглядываясь на своих соплеменниц.
Те молчали, переосмысливая слова жрицы, а я усмехалась. Раз сразу не закидали камнями, значит, зёрна попали в благодатную почву.
- Как скажете, о великая! – опять склонилась в раболепной позе.
- Я не вели-и-икая. Я верхо-о-овная жрица! – верещала Нинир, отступая от меня. – Не сме-е-ей по-другому меня называ-а-ать!
- Как прикажете, о великая верховная жрица. Я готова идти за вами до конца. Я унесу с собой вашу тайну, говорящая с самой богиней. Только замолвите за меня словечко перед ней! Я до самого утра буду очищать себя молитвами от грехов моих тяжких!
- Нет, нет! - попыталась остановить меня жрица, приходя в ужас от моего энтузиазма.
- Да! И не отговаривайте меня! Я знаю, что недостойная среди вас, но я вымолюсь до вашего уровня, - твёрдо сказала ей, жалостливо глядя в расширенные жёлтые глаза нонарки.
- Уходи-и-и! – резко приказала мне жрица, указывая перстом на дверь.
- Смилуйтесь, о великая! - вскрикнула я, вцепившись ей в ноги. – Откройте мне тайну, которой обучаете своих учениц. Откройте мне тайну, молю! Я честно хочу быть достойной знать её.
- Отцепи-и-и-ись! – взвизгнула Нинир, пошатываясь.
Прислужницы подбежали к нам, но не смели ко мне прикоснуться, наверное, боясь заразиться сумасшествием, которое я так рьяно разыгрывала.
- Но я хочу знать, как вы это делаете. Как вы одним только взглядом заставляете мужчин беспрекословно подчиняться вам. Я видела, как посол Оторун припал к вашим стопам, целуя кончики ваших пальцев.
- Что! Откуда… - чуть не задохнулась Нинир. - Ты подсматривала за мной! – в шоке воскликнула она, замирая на месте.
Какая догадливая! Я преданно на неё посмотрела и закивала головой.
- Вы – мой кумир! – с придыханием начала говорить, преклоняясь перед жрицей. - Я слежу за вами денно и нощно. Я приглядывала за вами, чтобы уберечь от беды и помочь в трудную минуту. Я видела, как он раболепно припал к вашим стопам и облобызал их. Научите меня, прошу!
На самом деле всё, естественно, произошло не так, как я тут красочно расписывала, а до противного ужасно! Изверг шёл себе, никого не трогал, и тут из-за угла на него очень даже нечаянно налетела Нинир, от чего тот упал! Жрица, хватаясь за сердце, стала верещать, что у неё выпал фильтр из ноздри. Дышать без них на станции они не могли. И, конечно же, пока она разыгрывала умирающую, настоящий мужчина ползал перед ней на коленях и – о чудо! – нашёл фильтр под подолом жрицы. Она его очень страстно потом благодарила, кидаясь на грудь и жарко шепча, что без него бы умерла. Оторун снисходительно усмехался, покровительственно гладя её по плечам.
Я за всем этим спектаклем подглядывала из-за двери санитарного узла, где пряталась от изверга, который в тот день особенно зверствовал, придумывая для меня задания всё нелепее и нелепее. Закончилось всё тем, что Нинир позволила себе лишнего: чувственно провела ладонью по груди нонарца, смело опускаясь к его паху. Но Оторун откинул её от себя, задыхаясь от переизбытка чувств. Потом оглядел пустой коридор и, страстно прижав к себе поджидающую его Нинир, поцеловал. Длинный язык прошёлся по всему лицу жрицы, а потом ворвался в её рот. Дальше я не смотрела, чтобы не стошнило. Я этот язык потом очень долго в кошмарах видела: длинный, розовый, очень гибкий.
Из воспоминаний меня вырвал странный звук, это, оказывается, верховная жрица открывала и закрывала рот в изумлении.
- Я никому не расскажу, клянусь. Никто не узнает из моих уст о том, что посол Оторун в вашей власти, и вы вертите им как пожелаете. Я просто хочу познать вашу тайну. Я верю, ибо пред вами склоняется такой мужчина!
- Замолчи, замолчи! - визгливо заверещала Нинир, переходя на ультразвук, но меня уже было не остановить.
- Молчу, о великая верховная жрица! Ваше слово для меня закон! Я преклоняюсь перед вашим умом и прозорливостью. Понимаю, что я недостойна, я не нонарка, но и я женщина! Я понесу знания, которые вы мне благосклонно дали в руки, и буду рассказывать о них всем, призывая их к молитвам. Я всем передам ваши слова о величии женщины над мужчиной. И вспыхнет пламя всемирной любви к вам. Толпы последователей придут преклониться пред вами. Мы научим мужчин любви и созиданию. Мы будем сами выбирать достойнейших и отвергать презренных. Только здоровые мужчины могут прикоснуться к священному телу женщин, так и только так учит великая верховная жрица ама Нинир!
Выдохшись, я уткнулась лбом в пол, перевела дыхание. В горле пересохло, а сердце испуганно билось в груди. По логике, меня должны уже палками забить. Но в часовне стояла очень напряжённая тишина.
Только Нинир продолжала квакать, хватая ртом воздух. Я незаметно осмотрела комнату и мысленно возликовала: все нонарки пали ниц пред жрицей, равнодушным моя пламенная речь никого не оставила.
- Встаньте! - взвизгнула Нинир.
Я, как самая послушная, встала, а то уже устала на коленях стоять.
- Ты, - указала на меня жрица и перевела руку на дверь, - вон! Остальные молиться.
Я опять упала на колени и жалобно взвыла:
- Я тоже хочу молиться, тоже хочу постичь великого знания!
- Во-о-он! – вскричала жрица и прислужницы, схватив меня под руки, поволокли к двери.
Я завистливо осмотрела нонарок, протянула:
- Везёт ва-а-ам. Вам будет открыта та-а-айна, как подчинять себе мужчи-и-ин, а я так и не зна-а-аю этого. Это несправедли-и-иво!
Прислужницы снисходительно на меня посмотрели и вытолкали за дверь. В коридоре я ещё немного побесновалась, чтобы никто в часовне не подумал, что я их разыгрываю, повыла для приличия и с чистой совестью пошла к себе.
Какой, однако, у меня эмоциональный день выдался!
Викрам
Зайдя в полумрак большого зала, Махтан не сразу нашёл её. Яркие вспышки ослепляли, люди на танцполе сливались в однородную массу, движущуюся в едином ритме. Но Линды не было ни там, ни на втором этаже, куда он торопливо поднялся, боясь, что она уединилась с кем-нибудь в ВИП-кабинке. Сердце стучало, кровь ударила ему в голову. Она опять не послушалась, опять сделала ему наперекор. Руки так и чесались отшлёпать её, и пусть его за это осудят соотечественники, зато она поймёт наконец, что следует слушаться своего покровителя! Как же он устал бегать за ней. Она словно всё делала ему назло, постоянно дразнила, не давая расслабиться ни на минуту.
Облокотившись о перила, Викрам зорко осматривал зал. Земляне и унжирцы всё время перемещались, сплетаясь в жарких объятиях, кружились на танцполе. Медленная тягучая мелодия предполагала сексуальный чувственный танец.
Вик ревностно вглядывался в каждую брюнетку, которая попадала в его поле зрения. Страх, что её здесь нет, хватал ледяными пальцами сердце манаукца.
И вдруг он увидел её возле барной стойки. Линда сидела на стуле, закинув ногу на ногу. Белые чулки были видны всем желающим. Ревность вновь застлала красным туманом взор Викрама. Белоснежное короткое платье нисколько не скрывало соблазнительное тело землянки, наоборот, подчёркивало все прелести и округлости. Он подался вперёд всем корпусом, внимательно вглядываясь в свою фаворитку.
Девушка сидела у барной стойки и воровато озиралась по сторонам. Вик стал спускаться по лестнице, боясь потерять её из виду. Линда его не замечала, и это бесило манаукца. Он всегда мог найти её среди тысяч людей, а она даже и не пыталась его искать. Ей было на него наплевать.
Ещё раз осмотревшись вокруг, девушка поняла, что на неё никто не обращал внимания и, всё ещё не замечая Викрама, резко развернулась к нему спиной, легла животом на столешницу и протянула вперёд руку. Махтан не сразу понял, что она творила. Подол её короткого платья сильно задрался, и манаукец увидел шёлковые белые трусики. Зажмурившись, мужчина попытался успокоить своего проснувшегося в штанах друга. Бесполезно! Чулки, платье, обтягивающее такую соблазнительную часть тела Линды, и яркая белая полоска шёлка – это всё стояло перед его внутренним взором. И не было никаких сил совладать со своим телом.
Собственнический инстинкт проснулся в Викраме и затопил его мощной волной. Он не желал, чтобы кто-то, кроме него, видел сейчас Линду в этой сексуальной и приглашающей позе. Зачем девушка легла на столешницу, Вик понял лишь тогда, когда подошёл к барной стойке почти вплотную. Она пыталась достать рукой одну из стоящих в ряд бутылок с алкоголем! Для удобства даже на носочки привстала. Ещё чуть-чуть и она дотянулась!
Бармен даже ухом не повёл и не смотрел в их сторону, не замечая, что его самым наглым образом обворовывают. А Линда, схватив бутылку, стала медленно выпрямляться, пытаясь не привлекать к себе внимания.
