Центр управления и капитанский мостик находились в кольцеобразном отсеке, имеющем двигатели для корректировки положения станции на орбите. Центр, опоясанный светом ламп, мог свободно вращаться и двигался вдоль основного корпуса с помощью рельс, вырывая из темноты ярко-синий цвет пластин внешней обшивки. Это красивое зрелище я успела оценить, пока звездолёт, который вёз нашу группу на практику, приближался к стыковочному люку. Основная конструкция цилиндра тоже делилась на три составляющие. Посередине располагались стратегически важные объекты: администрация станции, медблок, биосад, магазины, а также спорткомплекс и смотровая площадка, сюда же вели коридоры из залов прилёта и отлёта. По разные стороны от неё отсеки с жилблоками. Манаукские уровни и земные в одной части станции, а нонарские и унжирские в другой. Поэтому я была в панике, так как всё, что я запланировала, находилось настолько далеко друг от друга, что мне просто катастрофически ни на что не хватало времени!
Моё задание на сегодня состояло в расстановке стульев в большом конференц-зале вдоль длинного стола, будто у нонарцев роботов нет! Вадик, царственно сидя в кресле председателя, подмигивал мне всё время, пока я ворочала тяжеленные предметы мебели, рассчитанные на немалый вес серокожих. Такими темпами у него подмигивание скоро в привычку войдёт, и не докажешь, что это не нервный тик. В руках он держал планшет, глядя на одну и ту же страницу, а ведь должен был прочитать триста пять. У него на сегодня задание ознакомиться с регламентом встреч межрасовых делегаций.
Я уже прочитала за него этот документ, потом кратко пересказала ему, и теперь занималась своей женской работой. А за это время парень приготовил ловушку для унжирца. Даже показал. Возле общественной библиотеки в маленькой уютной комнате подсобного помещения стоял столик, накрытый на две персоны. Палочки уже источали коварный аромат. Бутылка дорогого вина стояла в ведре со льдом. Никогда не понимала любовь Люси к шипучкам, но подруга уверяла, что это самый лучший напиток для соблазнения.
- Линда, ты очень красивая.
Я уже сбилась со счёта, в который раз он произнёс эту фразу.
- Ва-а-а-а-дик, я не в твоё-ё-ём вкусе-е-е, - пакостно улыбаясь, стала тянуть гласные, зная, как он этого не любит. – Ма-а-а-аленькая, ху-у-у-удая и брюне-е-е-етка.
- Перестань, Линда. Как ты только умудряешься так противно говорить, даже по нервам бьёт, - передёргивая плечами, остановил меня юноша.
- У меня были отличные учителя. Вадик, ты бы голову проветрил, а то надышался знатно, - посочувствовала парню, который продолжал меня поедать алчным взглядом.
- Да я правду говорю. В этом сером одеянии ты такая сексуальная.
Я со всей силы бросила стул, возмущённо воззрилась на него, гневно закричав:
- Хватит! Палку-то не перегибай!
Растянула подол балахона в разные стороны, демонстрируя ему мышиный наряд со словами:
- Что тут может быть сексуального?
- А ты нагнись – опишу! - с придыханием прошептал парень, чуть подаваясь вперёд и облокачиваясь на стол.
- Пошляк! - припечатала его и вышла из зала.
Но далеко не успела уйти, в коридоре столкнулась с послом Оторуном Какханом, разодетым по случаю торжественного вечера в блестящие чёрные одеяния, больше похожие на тогу. Тот, завидев меня, надменно взмахнул рукой, приказывая остановиться.
- Практика-а-ант Но-о-овик, я нашёл вам рабо-о-оту, раз зде-е-есь всё гото-о-ово. Иди-и-ите в часо-о-овню, там надо помо-о-очь в очище-е-ении церемониа-а-ального напи-и-итка.
Я кивнула и, развернувшись, пошла в обратную сторону. Проходя мимо открытого входа в зал, увидела, как мне помахал ручкой Вадик, ехидно ухмыляясь. Не удержалась и показала ему средний палец, благодаря его за сочувствие. Но стоило мне войти в часовню, как я поняла, какую свинью мне подложил жабёныш.
Церемониальный напиток готовился пять часов! Пять! И сейчас нонарцы только приступили к его приготовлению. Главная жрица сунула мне в руки рецепт, а сама стала рассказывать, какая это честь для меня, такая, что я должна от зависти к самой себе разве что не сдохнуть. И она будет не против, если это произойдёт со мной прямо сейчас. Но больше всего меня развеселило то, каким снисходительным тоном она мне сказала, чтобы я не расстраивалась, но ингредиенты мне нельзя трогать руками. Как же это я переживу? Просто не представляю! Меня порой поражало раздутое самомнение нонарцев, ведь, по сути, они не такая уж и значимая раса в Союзе. Да, я понимала, что говорить и даже думать так не стоило, однако, по существу, кто такие нонарцы? Почему они считали себя выше нас, землян? И почему нам приходилось с этим мириться? Я гордилась тем, что рождена землянкой и не собиралась унижаться перед нонаркой, нет! Вот как только практика закончится, так сразу и воспряну духом справедливости. Обязательно придумаю страшную и ужасную месть, а пока даже времени не было на разработку плана.
Выучив несложный рецепт, нервно поглядывала на экран миниатюрного планшета, который пришлось сегодня таскать с собой, потому как он теперь отсчитывал для меня потерянные минуты. Уже вечер по стандартному времени станции, а я всё ещё здесь. Дверь открывать было нельзя до самого конца церемонии.
Ингредиенты в основном состояли из трав, очень пахучих, и от них разболелась голова. Нонарцы бубнили мантры, я нервно расхаживала вдоль стен. До конца моих мучений оставался целый час. Тренировка у манаукцев уже началась. По моим расчётам Люся в данный момент должна вести своего унжирца на свидание по длинным коридорам станции. А я заперта с нонарцами. Хорошо, если Вадик смотрит по коммуникатору, что творится в подсобном помещении, и радуется.
Время медленно тянулось. Я никак не могла взять в толк, зачем сидеть вокруг золотой чаши и петь монотонные песнопения. Никаких чудес не происходило. Вода оставалась водой, если не считать того, что она остывала медленно и верно, а я закипала.
Как только назначенные пять часов прошли, и дверь открылась, я, распрощавшись с жабами, помчалась со всех ног на поиски Вадика. Он нашёлся в общей столовой нашего уровня и ржал как конь в окружении пяти сокурсников, показывая пальцем в коммуникатор. Подскочив к ним, заглянула Вадиму через плечо. На экране в страстно сплетённых телах опознала унжирский тощий зад, и чьи-то толстые ноги, сцепленные за спиной счастливчика. Столик ритмично раскачивался, с трудом удерживая неистовых влюблённых. Звука не было, но мне и этого было достаточно, чтобы, радостно улыбаясь, припустить к себе в комнату переодеваться.
Люси в нашей комнате не оказалось, в столовой я её тоже не видела. Странно, куда она могла пропасть? Ладно, потом спрошу, как всё прошло. Сбросив с себя ненавистный серый мешок, раскрыла шкаф и достала голубую короткую юбку и тунику в тон. Схватила альбом и опять на всех парах пустилась бежать. Надо было успеть, я же себе не прощу, если упущу такой шанс. Ещё никогда никто добровольно мне не позировал! Никто! А тут такое событие: манаукец сам вызвался!
Я спешила, наплевав на конспирацию. Не таясь, приложила ключ дрожащей рукой, с трудом дождавшись зелёного огонька детектора замка, и толкнула дверь. Ворвалась в пустую каморку, выглянула в окно и поняла, что опоздала. Свет выключен, зал пуст. Его там не было. Слёзы застлали глаза, альбом выпал из ослабевших рук. Уткнувшись лбом в стекло, смотрела невидящим взглядом вниз на разноцветный матовый пол и мысленно проклинала нонарца. Столько времени отнял! Из-за него упустила такой шанс!
Вдруг моего слуха коснулся чуть слышный шорох автоматически открываемой двери. Резко развернулась и увидела фигуру манаукца, замершую в проёме. Быстро стёрла слёзы со щёк. Он пришёл! Он всё же дождался меня! Зайдя внутрь, мужчина приложил ладонь к индикатору замка, подождал, пока дверь за ним закроется, и прислонился к ней спиной.
- Вас кто-то обидел? - осторожно спросил модифицированный.
Под его внимательным взглядом почувствовала себя такой плаксой. Ну, подумаешь, не встретились бы, и чего я так разнервничалась? Может у него тоже дела неотложные, а тут я. Обычно мужчины меня никогда не ставили на первое место. Я всегда уступала гонкам на скайтах, хоккею, футболу и прочим очень важным мужским делам.
- Я думала, что вы ушли, а меня задержали на работе. Спасибо, что дождались, - радостно улыбнулась и подняла альбом с пола.
- Да, я уже собирался уходить. Но решил заглянуть и проверить, а тут вы, - как-то нерешительно произнёс мужчина.
Так удивительно видеть его таким смутившимся. Обычно он уверенный в себе, резкий. А тут надо же, так неожиданно. Рассматривая манаукца, поймала себя на мысли, что так и не узнала его имя.
- А как мне к вам обращаться? - решилась я познакомиться с ним.
- Викрам, - глухо отозвался он, осматриваясь по сторонам.
- Линда. - Я подошла к нему и протянула руку для пожатия. - Хотя это вам уже известно.
Мужчина удивлённо взглянул на протянутую ладонь, осторожно взял, слегка пожимая её. У него такая горячая рука! Мои ледяные пальцы тут же стали отогреваться.
- Итак, где мне встать или сесть? - приступил к делу мужчина, отпуская мою ладошку.
От робкой улыбки у него на щеках образовались едва заметные ямочки. В изумлении глядя на это чудо, у меня приключилось помутнение в голове, потому как другой причины своему поступку я не нашла. А всё он виноват! Нечего было ему так на меня смотреть. У меня даже дыхание перехватило от его жаркого взгляда и милой улыбки.
- А можно я вас потрогаю? - вырвалось у меня, прежде чем я сообразила, что сказала. Оторвать алчный взор от зелёной футболки, туго обтягивающей торс манаукца, не было сил, он как будто приклеился к ней.
- Да не вопрос, - легко согласился Викрам, одним движением снял футболку и небрежно кинул её на коробку возле стены.
Всё, я пропала! Руки мелко задрожали и сами потянулись к нему. Манаукец словно весь сделан из белого камня, очень гладкого и тёплого камня. Мои пальцы легко скользили по упругой мощной широкой грудной клетке, запоминая каждый изгиб. От возбуждения во рту пересохло. Я чувствовала, как перекатывались мышцы под моей ладошкой. Восхищалась идеальными линиями. Это самое лучшее из всего, что я когда-либо видела. Какая мощь скрывалась под этой светлой кожей, настолько светлой, что сквозь неё видны вены.
Я не могла никак остановиться и увлечённо гладила широченные грудные мышцы, краем уха прислушиваясь к прерывистому дыханию мужчины. Мой жадный взгляд остановился на тёмных кружках сосков, которые сжались от холода. Так забавно! Хотела потрогать, чтобы узнать, какие они на ощупь, но в последний момент отдёрнула руку, решив не искушать себя ещё больше. Вместо этого, сдерживая судорожный вздох, медленно опустила ладонь на пресс. Почувствовала, как втянулся живот под ней, и услышала, как медленно выдохнул мужчина. А я пьянела от вседозволенности, которой сейчас обладала. Кубики, мои любимые кубики, как я же вас обожаю рисовать, прорисовывая каждую линию, добавляя тени, чтобы придать вам объём. Как я мечтала вас целовать, зацеловывать. Вот они мои родимые, все на месте, как я и представляла. Ни капли не обманули мои ожидания. Пересчитала их, удовлетворённо вздохнула – все восемь на месте.
Замерла, когда пальцы коснулись жёстких коротких волосков. Они образовывали сексуальную тёмную дорожку от пупка. Манили заглянуть под туго затянутый кожаный ремень брюк. Облизнувшись, медленно выдохнула, отгоняя непристойные картинки того, что пряталось в зарослях этих самых тёмных завитков. Решила не усугублять своё состояние, пребывающее и так уже в крайнем перевозбуждении. Но я ведь художник и смотрю сейчас на него с точки зрения эстетической красоты. Чтобы хоть немного успокоиться, обратила своё внимание на самый обычный пупок, такой же, как у нас. Видимых отличий от землян в телосложении манаукцев я пока не заметила, если не считать эти изумительные большие формы. Эти безупречные линии, к которым так хотелось прикасаться. И всё же я не удержалась: провела по краю окружности пупка, запоминая каждую чёрточку, которая потом ляжет на белый лист.
Взглянула в глаза мужчине и поразилась тому, как сильно расширились его зрачки, заполняя практически всю алую радужку. Крылья носа раздувались от того, что дышал манаукец тяжело и прерывисто. Что-то в его взгляде заставило меня смутиться и я, опустив голову, не придумала ничего лучше, как спрятаться от такого пристального внимания.
Перейдя за спину, погладила сильную руку мужчины, представляя, как он ею крепко сжимает меч, как красиво напрягаются мышцы бицепса. Но все мысли отошли на задний план, когда перед моим взором предстала она – широкая бугристая спина со струящимися вдоль позвоночника собранными в хвост волосами. Я готова была и её расцеловать! Дыхание у меня участилось, ладошки вспотели. Вытерев их о юбку, осторожно перекинула ему волосы (которые оказались очень жёсткими, как я себе и представляла) через плечо, затем прижала обе ладони к белоснежной коже, в блаженстве прикрывая глаза. Наконец-то она под моими пальцами. Представила, как утыкаюсь носом в прожилку позвоночника, как прокладываю цепочку поцелуев, прижимаюсь обнажённой грудью к его коже, обхватывая руками со спины.
Вдруг распахнула глаза и отдёрнула пальцы. Что я творю! Судорожно вдохнула воздух, с трудом сдерживая слёзы, готовые сорваться с моих ресниц. Как теперь рисовать, когда кровь бурлит, а сама еле на ногах держусь? Когда хочется накинуться на натурщика и сделать его своим! Клеймить его засосами, чтобы алели на белой коже печатями моей собственности.
Стою, смотрю, как зачарованная, на его спину, словно на большой холст, представив, как красиво ложатся на неё яркие краски замысловатыми завитками в виде парящего дракона или притаившегося тигра. Слишком ярким вышло видение, очень соблазнительным. Громко сглотнув, выдохнула и отвернулась. Взять себя в руки после такого взрыва гормонов оказалось очень сложно. Закрыв глаза, привела мысли в порядок. Что этот мужчина со мной делал? Никогда такой бурной реакции у себя не замечала, а тут как... влюбилась... Не может быть, не верю. Этого не может быть! Судорожно вздохнув, отогнала глупые мысли. Нет, я не хочу становиться сумасшедшей влюблённой дурочкой. Мне ещё рано.
Обернувшись к терпеливо поджидающему меня мужчине, чуть охрипшим голосом произнесла:
- На сегодня всё, одевайтесь.
Манаукец чуть обернулся, пристально глядя на меня. А потом я услышала:
- Всё? Тогда теперь моя очередь. Раздевайтесь.
Сердце ухнуло куда-то вниз, я замерла как кролик перед удавом.
- Что? - поражённо переспросила у него, отступая назад.
Лукавая улыбка коснулась его губ, он медленно шагнул ко мне, соблазняя голосом:
- Вы утолили свой интерес, теперь моя очередь утолять свой. Я хочу потрогать вас так, как это делали вы. Равный обмен?
Какой равный? Хотелось у него спросить, но язык прилип к нёбу. Ситуация вновь повторилась. Он наступал, а я искала пути к отступлению. Как ему отказать? Какую придумать причину для отмазки? Что же придумать? Сбежать? Да, точно, сбежать! Развернулась, но и шагу не успела сделать, как оказалась прижата к двери его горячим телом, еле успевая выставить руки перед собой. Больно не было, нет! Было страшно! Страшно возбуждающе!
Моё задание на сегодня состояло в расстановке стульев в большом конференц-зале вдоль длинного стола, будто у нонарцев роботов нет! Вадик, царственно сидя в кресле председателя, подмигивал мне всё время, пока я ворочала тяжеленные предметы мебели, рассчитанные на немалый вес серокожих. Такими темпами у него подмигивание скоро в привычку войдёт, и не докажешь, что это не нервный тик. В руках он держал планшет, глядя на одну и ту же страницу, а ведь должен был прочитать триста пять. У него на сегодня задание ознакомиться с регламентом встреч межрасовых делегаций.
Я уже прочитала за него этот документ, потом кратко пересказала ему, и теперь занималась своей женской работой. А за это время парень приготовил ловушку для унжирца. Даже показал. Возле общественной библиотеки в маленькой уютной комнате подсобного помещения стоял столик, накрытый на две персоны. Палочки уже источали коварный аромат. Бутылка дорогого вина стояла в ведре со льдом. Никогда не понимала любовь Люси к шипучкам, но подруга уверяла, что это самый лучший напиток для соблазнения.
- Линда, ты очень красивая.
Я уже сбилась со счёта, в который раз он произнёс эту фразу.
- Ва-а-а-а-дик, я не в твоё-ё-ём вкусе-е-е, - пакостно улыбаясь, стала тянуть гласные, зная, как он этого не любит. – Ма-а-а-аленькая, ху-у-у-удая и брюне-е-е-етка.
- Перестань, Линда. Как ты только умудряешься так противно говорить, даже по нервам бьёт, - передёргивая плечами, остановил меня юноша.
- У меня были отличные учителя. Вадик, ты бы голову проветрил, а то надышался знатно, - посочувствовала парню, который продолжал меня поедать алчным взглядом.
- Да я правду говорю. В этом сером одеянии ты такая сексуальная.
Я со всей силы бросила стул, возмущённо воззрилась на него, гневно закричав:
- Хватит! Палку-то не перегибай!
Растянула подол балахона в разные стороны, демонстрируя ему мышиный наряд со словами:
- Что тут может быть сексуального?
- А ты нагнись – опишу! - с придыханием прошептал парень, чуть подаваясь вперёд и облокачиваясь на стол.
- Пошляк! - припечатала его и вышла из зала.
Но далеко не успела уйти, в коридоре столкнулась с послом Оторуном Какханом, разодетым по случаю торжественного вечера в блестящие чёрные одеяния, больше похожие на тогу. Тот, завидев меня, надменно взмахнул рукой, приказывая остановиться.
- Практика-а-ант Но-о-овик, я нашёл вам рабо-о-оту, раз зде-е-есь всё гото-о-ово. Иди-и-ите в часо-о-овню, там надо помо-о-очь в очище-е-ении церемониа-а-ального напи-и-итка.
Я кивнула и, развернувшись, пошла в обратную сторону. Проходя мимо открытого входа в зал, увидела, как мне помахал ручкой Вадик, ехидно ухмыляясь. Не удержалась и показала ему средний палец, благодаря его за сочувствие. Но стоило мне войти в часовню, как я поняла, какую свинью мне подложил жабёныш.
Церемониальный напиток готовился пять часов! Пять! И сейчас нонарцы только приступили к его приготовлению. Главная жрица сунула мне в руки рецепт, а сама стала рассказывать, какая это честь для меня, такая, что я должна от зависти к самой себе разве что не сдохнуть. И она будет не против, если это произойдёт со мной прямо сейчас. Но больше всего меня развеселило то, каким снисходительным тоном она мне сказала, чтобы я не расстраивалась, но ингредиенты мне нельзя трогать руками. Как же это я переживу? Просто не представляю! Меня порой поражало раздутое самомнение нонарцев, ведь, по сути, они не такая уж и значимая раса в Союзе. Да, я понимала, что говорить и даже думать так не стоило, однако, по существу, кто такие нонарцы? Почему они считали себя выше нас, землян? И почему нам приходилось с этим мириться? Я гордилась тем, что рождена землянкой и не собиралась унижаться перед нонаркой, нет! Вот как только практика закончится, так сразу и воспряну духом справедливости. Обязательно придумаю страшную и ужасную месть, а пока даже времени не было на разработку плана.
Выучив несложный рецепт, нервно поглядывала на экран миниатюрного планшета, который пришлось сегодня таскать с собой, потому как он теперь отсчитывал для меня потерянные минуты. Уже вечер по стандартному времени станции, а я всё ещё здесь. Дверь открывать было нельзя до самого конца церемонии.
Ингредиенты в основном состояли из трав, очень пахучих, и от них разболелась голова. Нонарцы бубнили мантры, я нервно расхаживала вдоль стен. До конца моих мучений оставался целый час. Тренировка у манаукцев уже началась. По моим расчётам Люся в данный момент должна вести своего унжирца на свидание по длинным коридорам станции. А я заперта с нонарцами. Хорошо, если Вадик смотрит по коммуникатору, что творится в подсобном помещении, и радуется.
Время медленно тянулось. Я никак не могла взять в толк, зачем сидеть вокруг золотой чаши и петь монотонные песнопения. Никаких чудес не происходило. Вода оставалась водой, если не считать того, что она остывала медленно и верно, а я закипала.
Как только назначенные пять часов прошли, и дверь открылась, я, распрощавшись с жабами, помчалась со всех ног на поиски Вадика. Он нашёлся в общей столовой нашего уровня и ржал как конь в окружении пяти сокурсников, показывая пальцем в коммуникатор. Подскочив к ним, заглянула Вадиму через плечо. На экране в страстно сплетённых телах опознала унжирский тощий зад, и чьи-то толстые ноги, сцепленные за спиной счастливчика. Столик ритмично раскачивался, с трудом удерживая неистовых влюблённых. Звука не было, но мне и этого было достаточно, чтобы, радостно улыбаясь, припустить к себе в комнату переодеваться.
Люси в нашей комнате не оказалось, в столовой я её тоже не видела. Странно, куда она могла пропасть? Ладно, потом спрошу, как всё прошло. Сбросив с себя ненавистный серый мешок, раскрыла шкаф и достала голубую короткую юбку и тунику в тон. Схватила альбом и опять на всех парах пустилась бежать. Надо было успеть, я же себе не прощу, если упущу такой шанс. Ещё никогда никто добровольно мне не позировал! Никто! А тут такое событие: манаукец сам вызвался!
***
Я спешила, наплевав на конспирацию. Не таясь, приложила ключ дрожащей рукой, с трудом дождавшись зелёного огонька детектора замка, и толкнула дверь. Ворвалась в пустую каморку, выглянула в окно и поняла, что опоздала. Свет выключен, зал пуст. Его там не было. Слёзы застлали глаза, альбом выпал из ослабевших рук. Уткнувшись лбом в стекло, смотрела невидящим взглядом вниз на разноцветный матовый пол и мысленно проклинала нонарца. Столько времени отнял! Из-за него упустила такой шанс!
Вдруг моего слуха коснулся чуть слышный шорох автоматически открываемой двери. Резко развернулась и увидела фигуру манаукца, замершую в проёме. Быстро стёрла слёзы со щёк. Он пришёл! Он всё же дождался меня! Зайдя внутрь, мужчина приложил ладонь к индикатору замка, подождал, пока дверь за ним закроется, и прислонился к ней спиной.
- Вас кто-то обидел? - осторожно спросил модифицированный.
Под его внимательным взглядом почувствовала себя такой плаксой. Ну, подумаешь, не встретились бы, и чего я так разнервничалась? Может у него тоже дела неотложные, а тут я. Обычно мужчины меня никогда не ставили на первое место. Я всегда уступала гонкам на скайтах, хоккею, футболу и прочим очень важным мужским делам.
- Я думала, что вы ушли, а меня задержали на работе. Спасибо, что дождались, - радостно улыбнулась и подняла альбом с пола.
- Да, я уже собирался уходить. Но решил заглянуть и проверить, а тут вы, - как-то нерешительно произнёс мужчина.
Так удивительно видеть его таким смутившимся. Обычно он уверенный в себе, резкий. А тут надо же, так неожиданно. Рассматривая манаукца, поймала себя на мысли, что так и не узнала его имя.
- А как мне к вам обращаться? - решилась я познакомиться с ним.
- Викрам, - глухо отозвался он, осматриваясь по сторонам.
- Линда. - Я подошла к нему и протянула руку для пожатия. - Хотя это вам уже известно.
Мужчина удивлённо взглянул на протянутую ладонь, осторожно взял, слегка пожимая её. У него такая горячая рука! Мои ледяные пальцы тут же стали отогреваться.
- Итак, где мне встать или сесть? - приступил к делу мужчина, отпуская мою ладошку.
От робкой улыбки у него на щеках образовались едва заметные ямочки. В изумлении глядя на это чудо, у меня приключилось помутнение в голове, потому как другой причины своему поступку я не нашла. А всё он виноват! Нечего было ему так на меня смотреть. У меня даже дыхание перехватило от его жаркого взгляда и милой улыбки.
- А можно я вас потрогаю? - вырвалось у меня, прежде чем я сообразила, что сказала. Оторвать алчный взор от зелёной футболки, туго обтягивающей торс манаукца, не было сил, он как будто приклеился к ней.
- Да не вопрос, - легко согласился Викрам, одним движением снял футболку и небрежно кинул её на коробку возле стены.
Всё, я пропала! Руки мелко задрожали и сами потянулись к нему. Манаукец словно весь сделан из белого камня, очень гладкого и тёплого камня. Мои пальцы легко скользили по упругой мощной широкой грудной клетке, запоминая каждый изгиб. От возбуждения во рту пересохло. Я чувствовала, как перекатывались мышцы под моей ладошкой. Восхищалась идеальными линиями. Это самое лучшее из всего, что я когда-либо видела. Какая мощь скрывалась под этой светлой кожей, настолько светлой, что сквозь неё видны вены.
Я не могла никак остановиться и увлечённо гладила широченные грудные мышцы, краем уха прислушиваясь к прерывистому дыханию мужчины. Мой жадный взгляд остановился на тёмных кружках сосков, которые сжались от холода. Так забавно! Хотела потрогать, чтобы узнать, какие они на ощупь, но в последний момент отдёрнула руку, решив не искушать себя ещё больше. Вместо этого, сдерживая судорожный вздох, медленно опустила ладонь на пресс. Почувствовала, как втянулся живот под ней, и услышала, как медленно выдохнул мужчина. А я пьянела от вседозволенности, которой сейчас обладала. Кубики, мои любимые кубики, как я же вас обожаю рисовать, прорисовывая каждую линию, добавляя тени, чтобы придать вам объём. Как я мечтала вас целовать, зацеловывать. Вот они мои родимые, все на месте, как я и представляла. Ни капли не обманули мои ожидания. Пересчитала их, удовлетворённо вздохнула – все восемь на месте.
Замерла, когда пальцы коснулись жёстких коротких волосков. Они образовывали сексуальную тёмную дорожку от пупка. Манили заглянуть под туго затянутый кожаный ремень брюк. Облизнувшись, медленно выдохнула, отгоняя непристойные картинки того, что пряталось в зарослях этих самых тёмных завитков. Решила не усугублять своё состояние, пребывающее и так уже в крайнем перевозбуждении. Но я ведь художник и смотрю сейчас на него с точки зрения эстетической красоты. Чтобы хоть немного успокоиться, обратила своё внимание на самый обычный пупок, такой же, как у нас. Видимых отличий от землян в телосложении манаукцев я пока не заметила, если не считать эти изумительные большие формы. Эти безупречные линии, к которым так хотелось прикасаться. И всё же я не удержалась: провела по краю окружности пупка, запоминая каждую чёрточку, которая потом ляжет на белый лист.
Взглянула в глаза мужчине и поразилась тому, как сильно расширились его зрачки, заполняя практически всю алую радужку. Крылья носа раздувались от того, что дышал манаукец тяжело и прерывисто. Что-то в его взгляде заставило меня смутиться и я, опустив голову, не придумала ничего лучше, как спрятаться от такого пристального внимания.
Перейдя за спину, погладила сильную руку мужчины, представляя, как он ею крепко сжимает меч, как красиво напрягаются мышцы бицепса. Но все мысли отошли на задний план, когда перед моим взором предстала она – широкая бугристая спина со струящимися вдоль позвоночника собранными в хвост волосами. Я готова была и её расцеловать! Дыхание у меня участилось, ладошки вспотели. Вытерев их о юбку, осторожно перекинула ему волосы (которые оказались очень жёсткими, как я себе и представляла) через плечо, затем прижала обе ладони к белоснежной коже, в блаженстве прикрывая глаза. Наконец-то она под моими пальцами. Представила, как утыкаюсь носом в прожилку позвоночника, как прокладываю цепочку поцелуев, прижимаюсь обнажённой грудью к его коже, обхватывая руками со спины.
Вдруг распахнула глаза и отдёрнула пальцы. Что я творю! Судорожно вдохнула воздух, с трудом сдерживая слёзы, готовые сорваться с моих ресниц. Как теперь рисовать, когда кровь бурлит, а сама еле на ногах держусь? Когда хочется накинуться на натурщика и сделать его своим! Клеймить его засосами, чтобы алели на белой коже печатями моей собственности.
Стою, смотрю, как зачарованная, на его спину, словно на большой холст, представив, как красиво ложатся на неё яркие краски замысловатыми завитками в виде парящего дракона или притаившегося тигра. Слишком ярким вышло видение, очень соблазнительным. Громко сглотнув, выдохнула и отвернулась. Взять себя в руки после такого взрыва гормонов оказалось очень сложно. Закрыв глаза, привела мысли в порядок. Что этот мужчина со мной делал? Никогда такой бурной реакции у себя не замечала, а тут как... влюбилась... Не может быть, не верю. Этого не может быть! Судорожно вздохнув, отогнала глупые мысли. Нет, я не хочу становиться сумасшедшей влюблённой дурочкой. Мне ещё рано.
Обернувшись к терпеливо поджидающему меня мужчине, чуть охрипшим голосом произнесла:
- На сегодня всё, одевайтесь.
Манаукец чуть обернулся, пристально глядя на меня. А потом я услышала:
- Всё? Тогда теперь моя очередь. Раздевайтесь.
Сердце ухнуло куда-то вниз, я замерла как кролик перед удавом.
- Что? - поражённо переспросила у него, отступая назад.
Лукавая улыбка коснулась его губ, он медленно шагнул ко мне, соблазняя голосом:
- Вы утолили свой интерес, теперь моя очередь утолять свой. Я хочу потрогать вас так, как это делали вы. Равный обмен?
Какой равный? Хотелось у него спросить, но язык прилип к нёбу. Ситуация вновь повторилась. Он наступал, а я искала пути к отступлению. Как ему отказать? Какую придумать причину для отмазки? Что же придумать? Сбежать? Да, точно, сбежать! Развернулась, но и шагу не успела сделать, как оказалась прижата к двери его горячим телом, еле успевая выставить руки перед собой. Больно не было, нет! Было страшно! Страшно возбуждающе!
