Я удивлённо моргнула.
— Это как?
— Говорят, если дракон пролетит над тобой, прямо над головой, и заденет хвостом или крылом, то он тебя благословил! — возбуждённо заявила моя маленькая собеседница, чуть не подпрыгивая на месте. — А я… мне очень нужно благословение! Я… — Она закусила губу, словно сдерживаясь, чтобы не разреветься.
Ну, как ей откажешь? Я пролетела над девочкой аж три раза, совсем легонько дотронувшись до неё крылом, и взлетела в небо. Вслед мне неслось счастливое:
— Доброго пути, дракон! Доброго пути!
Солнце уже близилось к закату — яркое, красившее снег розовым, — когда я, усталая и грустная, возвращалась во дворец. Облетела его кругом… и замерла. Пение. Соловьиное пение!
Где же это?! Я присмотрелась и увидела в искусственном дворцовом саду двоих. Они обнимались, а на ветке яблони, усыпанной вызывающе-яркими цветами, сидел мой Сетар и пел.
Тихонько опустившись неподалёку и приняв человеческую форму, я подошла ближе. И в девушке узнала Леинью с накинутой на плечи звериной шкурой, а тот, кто её обнимал… несомненно, это белый дракон.
— Я знала, что ты не оставишь меня, — долетели до меня звуки девичьего голоса. И возлюбленный отвечал ей твёрдо и уверенно:
— Нет, никогда. И я найду способ сделать так, чтобы мы были вместе и не разлучались. Не сомневайся во мне, поняла?
И они вновь обнялись и поцеловались под соловьиные трели. Совсем как в романтичных книжках, которыми зачитывалась Алана.
Да, вот это любовь, подумала я. Невозможная любовь, которую сумели сделать реальной.
Жаль, что идиллия скоро рухнет, а обещания окажутся невыполнимыми. Ведь нам, драконам, суждены браки лишь друг с другом. И после этих мыслей очарование — хрупкое, как паутинка светлых лучей — было нарушено.
Я притаилась, ожидая, пока Сетар закончит свою прекрасную песню и те двое уйдут. А затем позвала его, посадила к себе на плечо и вернулась во дворец…
Глубоким вечером я украдкой шла по коридору со сложенной рубашкой в руках. Только что взяла её у Хаарвена, весьма неубедительно солгав, что она нужна мне для маскировки. Друг не поверил, но рубашку отдал — и как-то странно усмехнулся.
Мне было неловко и очень хотелось убежать, но я внушала себе, что ничего страшного или недозволенного в моём порыве нет. Ну, кто ещё поможет другому квизари, как не его напарница? Рик настолько беден, что у него даже лишней одежды нет, но он скорее умрёт, чем признается в этом. Придётся мне его выручать.
Хоть он и Ассту.
Приблизившись, я различила голоса в комнате. Любопытство взяло верх, и я решила подслушать, о чём Рик беседует с каким-то незнакомцем. У того был неприятный шипящий голос, но слов я разобрать не могла. Зато Рик произнёс совершенно чётко:
— Я не мог, наставник. У меня не было возможности.
Я нахмурилась. О чём это он? И что за наставник, ведь во дворце не было дракона, которого Рик мог бы так называть?
«Наставник» что-то прошипел, и Рик мрачно отозвался:
— Нет, она ни о чём не подозревает. Ладно, давайте уже заканчивать. Камень нагревается…
Наступила тишина, и я, отпрянув от двери, к которой прижималась ухом, выждала немного, прежде чем постучать. Выглянувший Рик посмотрел на меня, на рубашку в моих руках и удивлённо поинтересовался:
— Ани, ты что, решила…
— Возьми, — радуясь, что вечерний свет не выдаст моего румянца, я сунула Рику злополучную рубашку. Он всё никак не мог найти слов:
— Да зачем ты… Ани, это…
— Считай, что это та самая услуга, которую я тебе обещала, — выдавила я из себя, а затем позорно сбежала. Повернула в коридор, другой, третий. Спряталась в какой-то нише и прижала ладони к горящим щекам.
Глупости какие! Ну, в самом деле, какие же глупости!
А всё-таки, подумала я, успокоившись и шагая обратно, Рик что-то скрывает.
Знать бы только, что.
День начался с того, что у Хэг-Дааля неожиданно закончились для нас задания, а новых он, как выяснилось, не планировал.
— Вы хотите сказать, что мы можем отдыхать? — удивилась я, сидя напротив него за столом.
— Именно, — благодушно подтвердил глава квизари. Он то и дело обмакивал перо в чернильницу, гладким, красивым почерком заполняя какие-то документы. — Вы оба заслужили хороший отдых, особенно после того, как успешно раскрыли дело. Наш дракон спасён, его человеческая возлюбленная — тоже. Таргаль наказан.
Пожалуй, лучше было не спрашивать, как.
— Недельку я вам разрешаю погостить дома, — продолжал Хэг-Дааль, — пока мы с благородной Ингерис будем заниматься мелкими и незначительными делами. Тем более, что благородная Ингерис, — и он поднял на неё глаза, отчего девушка смущённо хихикнула, — ещё не расследовала ни одного дела. А вы с Риком — настоящие квизари!
— Я исправлюсь, — горячо пообещала Ингерис.
— Неделю, значит, — повторил Рик, стоявший у меня за спиной. Я обернулась, поймала задумчивый взгляд его серых глаз, и мне показалось, что Рик чем-то опечален.
Спросить бы, чем.
— Уверен, ты будешь скучать по мне, Ани, — к тому времени, как Хэг-Дааль отпустил нас, Рик пришёл в себя и даже улыбался.
Я хмыкнула.
— Едва ли. По серым сроду не скучала, — ответила, подражая его шутливому тону.
— Знаешь, что я подумал? — тише и гораздо серьёзнее спросил он. — Серые серым рознь, как и чёрные. Мы же с тобой не виноваты, что я Ассту, а ты Ирр, правильно?
Я смотрела на него, вспоминая, как мой соловей сел ему на плечо, думая, что с такими искренними глазами Рик не мог, просто не имел права сейчас солгать… и ответила только:
— Да. Увидимся, Рик!
— Увидимся, — и он провожал меня взглядом, пока я удалялась в сопровождении стражников.
Интересно, как же мне узнать секреты Рика? Зелья, заставляющего говорить правду и только правду, пока ещё никто не придумал, а жаль. Может, найдётся какой-нибудь другой способ?
— Госпожа Ания! — По пути к нам поспешил слуга с узким лицом, весь в белом. В руке у него была изящная серебряная шкатулочка, которую он с поклоном передал мне.
— От благородного альгахри Ниарвена из рода Каль, вместе с приглашением на утреннюю трапезу, — выпалил слуга одним духом и скрылся.
Ниарвен! Похоже, разговора по душам не избежать. Как бы я его ни оттягивала.
Я уединилась в своей комнате и села на ложе со шкатулочкой на коленях, прежде сказав Эсимэ, что мы улетаем на неделю домой. Обрадованная служанка, которой было очень скучно во дворце, принялась собирать вещи. Я поймала себя на мысли, что всё это время думала только о Рике или расследованиях, и даже не интересовалась тем, как Эсимэ себя чувствует, не хочет ли помочь мне с каким-нибудь делом. Раньше она тоже хотела стать квизари, но потом махнула рукой и заявила, что это занятие не для слуг.
Ничего, впредь постараюсь больше заботиться об Эсимэ. Думая об этом, я распахнула шкатулочку.
— Ой, что это? — вскрикнула Эсимэ, когда оттуда вылетела… серебряная птичка! Магическая! Она раскрыла клюв и запела, но при первых же руладах я поймала её и сунула обратно в шкатулочку, накрыв крышкой. Звуки — сладкие, приятные, чересчур приятные — оборвались.
Эсимэ так и застыла с моим белым платьем в руках.
— Вам не понравилось, госпожа Ания?
— Нет, — я покачала головой. — Сетар поёт намного слаще. И это от благородного альгахри Ниарвена, а никто не делает такие подарки просто так.
Эсимэ села рядом со мной, как будто чувствуя, что я нуждаюсь в поддержке.
— Он… к вам неравнодушен, госпожа?
— Да, — я помолчала, проведя пальцем по серебряным листьям и плодам, украшавшим шкатулку. — Наверное, желает заключить со мной брак. Ведь Ниарвену пора обзаводиться наследниками.
— А вам он не нравится, верно? — догадалась Эсимэ.
— Он славный, — я тяжело вздохнула, думая, как же мне решиться и сказать Ниарвену правду в лицо. И дело уже не в том, что он захочет прогнать меня из дворца и со службы. Просто не хотелось видеть чью-то боль.
— Славный, но вам нравится кто-то другой, — задумчиво произнесла Эсимэ.
Я вихрем слетела с ложа, прижимая к груди шкатулку.
— Что за глупости ты говоришь! Мне никто не нравится, понимаешь, никто!
— Простите, — смутилась Эсимэ, но глаза у неё лукаво блестели, и на лице промелькнула понимающая улыбка, — я подумала…
— Вот и не думай больше! Скажешь тоже! — Я открыла дверь и, велев Рапше и Эльму сопровождать меня, как подобает, зашагала вперёд. Вот же… Это Рик во всём виноват! Спутал мои мысли, смутил… почти понравился мне!
Я тряхнула головой. «Почти» не считается.
Ниарвен встретил меня довольной улыбкой. Снова у нас была одна блиставшая золотом и белизной стен комната на двоих, снова меня усадили за стол и угощали всякими вкусностями, а под конец явились музыканты с диковинными инструментами в руках. Золочёными, изогнутыми, с множеством струн.
— Арфы, — пояснил Ниарвен.
Полившаяся затем музыка оказалась куда лучше трелей серебряной птички. Я слушала, замерев и не смея шелохнуться, а опомнилась оттого, что Ниарвен накрыл своей ладонью мою руку и придвинулся ближе.
— Ания, — его светлые голубые глаза были такими серьёзными, что я сглотнула комок в горле. Ну вот, началось.
— Ания, скажите… я слишком настойчив? Вы так стремительно убрали руку…
— Достойный Каль-Ниарвен, — я положила шкатулочку перед ним на стол. Музыканты играли негромко, чтобы не мешать нам разговаривать. — Я не могу принять ваш подарок. Прошу извинить меня, если я дала вам повод думать, что…
— Что я вам нравлюсь? — перебил меня Ниарвен. Теперь глаза его блестели, а выражение самодовольной уверенности в силе своих чар упорно не сходило с лица. — О да. Скажите, что я вам нравлюсь, Ания.
Да что же он всё так странно понимает-то!
— Нет, то есть, — попыталась объяснить я, — вы мне нравитесь, но не так!
— А как? — Ниарвен взял мою руку, поцеловал и явно не торопился выпускать.
— Как… как друг! — отчаянно выдохнула я.
Ниарвен улыбнулся одними кончиками губ.
— Супруги, милая Ания, и есть самые лучшие друзья. Ведь их объединяет столь многое. Позвольте, я велю музыкантам сменить мелодию — вероятно, эта вам не по душе.
Я вырвала руку, вскочила и попятилась от него. Он что, издевается надо мной?!
— Я не пойду за вас замуж! — крикнула, уже начиная раздражаться. — Не хочу быть вашей супругой, поймите наконец!
Музыка резко оборвалась. Ниарвен, нахмурившись и не отрывая от меня глаз, махнул певцам арфы рукой: убирайтесь, мол. Те не замедлили это сделать и ушли, вероятно, с большим облегчением.
Жаль, что я не могла поступить так же.
— Послушайте, благородный Ниарвен, — заговорила я, как только за музыкантами закрылась дверь. — Знаю, многие девушки посчитали бы за счастье стать супругой альгахри белых драконов.
— А вы это за счастье не считаете, — на лице Ниарвена проступила такая смесь чувств — неудовольствия, злости и обиды, что я всё-таки начала опасаться за свою службу. Несмотря на все уверения Хэг-Дааля.
— Я… я считаю, но…
Хотела сказать «я не люблю вас», но почти сразу же сообразила, что это не аргумент. Многие драконы и драконессы заключали договорные браки; возможно, Ниарвен не испытывал ко мне такой уж страсти, просто счёл подходящей кандидатурой на роль своей супруги.
Мой собеседник помолчал, словно подбирая слова.
— Ания, мне кажется, я был слишком напорист, слишком рано заговорил о браке. И вы испугались. Нет, не говорите ничего, — он поднял руку, — хорошенько подумайте над моими словами, пока будете гостить дома. Такие вопросы не решаются сразу.
Я не знала, что ему ответить. Что моё решение останется неизменным и сейчас, и потом, и через год?
— Желаю вам приятно провести время дома, — Ниарвен подошёл ко мне и опять завладел моей рукой. К счастью, целовал он её недолго и отпустил быстро. — Передайте наилучшие пожелания благородному Каэму из рода Ирр и достойной Дейр-Алане, а также их детям. Буду рад вашему возвращению, благородная Ания!
Я перевела дух. У меня ещё была неделя.
В небе над огромной, раскинувшейся посреди океана Лазолией багровел закат. Воздух был морозным и вкусным. Я ловила языком снежинки и, летя рядом с Хаарвеном, слушала его рассуждения.
— Да, ты права насчёт Ассту. Мне он тоже не показался опасным, хотя я бы не отказался покопаться у него в голове и воздействовать на мозг с помощью магии. Тогда, — Хаар полетел чуть быстрее, едва не задев меня крылом, — я бы наверняка убедился, что у Ассту нет дурных намерений!
— На то, чтобы залезть к нему в голову, потребуется разрешение, — напомнила я, — которого он не даст.
Хаар фыркнул. Снежинки то и дело залетали к нему в ноздри, но белый дракон не обращал на это внимания.
— То-то и оно, что не даст, Ания.
— И всё-таки меня насторожил его наставник, говоривший из артефакта, — задумчиво сказала я. Интересным показался тот факт, что Рик говорил с наставником без почтения, благоговения или энтузиазма, с коим готовился бы выполнять его указания. Скорее был раздражён и недоволен.
Хаар согласился со мной:
— Если наставник — из серых, дурные намерения могут быть не у молодого Ассту, а у него. А Рика он просто использует в своих целях. Ты тоже так подумала, верно? — Друг понимающе взглянул на меня. Ответа не требовалось — Хаар знал его заранее.
— Но как же всё это выяснить? Знаешь что? — осенило меня. — Попрошу Каэма помочь мне сварить такое зелье, которое развяжет Ассту язык. Тогда и о наставнике ненароком сболтнёт, и о чём-нибудь ещё!
Белый дракон всецело одобрил мой план.
— Только как ты преподнесёшь Рику зелье? Попросишь выпить вместе с тобой чаю? — Хаар засмеялся, явно представив себе эту картину. Да нет, Рик сразу заподозрит неладное! У нас, Фейенверис, репутация не только драконов, способных пытать врага, но и тех, кто хладнокровно экспериментирует с зельями.
— Придумаю способ. Главное, чтобы такое зелье было у меня в руках, и я могла пустить его в ход в любое время.
Хаар цокнул языком:
— Опасная ты напарница, Ания. На месте Рика я бы поостерёгся!
— А то. Пока я была рядом, он всё хватался за свой меч, — подхватила я.
Хотелось шутить, строить несерьёзные планы и надеяться, что мои опасения никогда не сбудутся.
— Госпожа Ания! — окликнули меня стражники чуть ли не в один голос, а Эсимэ прибавила громким просительным тоном:
— Нельзя лететь медленнее? Мы за вами не успеваем!
Переглянувшись, мы с Хааром стали гораздо неспешнее взмахивать крыльями. Всё равно до Акейской равнины, где располагался вход в подземные владения рода Ирр, оставалось не больше получаса.
Солнце зашло, и начало темнеть.
Я подумала о тех, кто ждал нас. Каэма и Алану предупредила письмом заранее. Наверное, и старая нянюшка Райле тоже выйдет на поверхность земли. При одной мысли о том, что скоро я увижу их, а потом и племянников, в груди стало тесно от волнения.
— Во-от они! — возглас Хаара отвлёк меня от размышлений. Я всмотрелась вдаль, чувствуя, как замирает сердце. Целой толпой собрались: брат, невестка, слуги и стража! Пора было спускаться, принимать человеческую форму и идти — нет, бежать навстречу!
Я забыла, что сердилась на Каэма. С радостным криком устремилась к нему и буквально запрыгнула в его объятия. И повисла у брата на шее, болтая ногами, как маленькая.
— Ания, Ания, — он обхватил меня большими сильными руками и прижал к себе. — Рад тебя видеть!
Мы ещё немножко пообнимались, а потом он спустил меня на землю.
— Это как?
— Говорят, если дракон пролетит над тобой, прямо над головой, и заденет хвостом или крылом, то он тебя благословил! — возбуждённо заявила моя маленькая собеседница, чуть не подпрыгивая на месте. — А я… мне очень нужно благословение! Я… — Она закусила губу, словно сдерживаясь, чтобы не разреветься.
Ну, как ей откажешь? Я пролетела над девочкой аж три раза, совсем легонько дотронувшись до неё крылом, и взлетела в небо. Вслед мне неслось счастливое:
— Доброго пути, дракон! Доброго пути!
Солнце уже близилось к закату — яркое, красившее снег розовым, — когда я, усталая и грустная, возвращалась во дворец. Облетела его кругом… и замерла. Пение. Соловьиное пение!
Где же это?! Я присмотрелась и увидела в искусственном дворцовом саду двоих. Они обнимались, а на ветке яблони, усыпанной вызывающе-яркими цветами, сидел мой Сетар и пел.
Тихонько опустившись неподалёку и приняв человеческую форму, я подошла ближе. И в девушке узнала Леинью с накинутой на плечи звериной шкурой, а тот, кто её обнимал… несомненно, это белый дракон.
— Я знала, что ты не оставишь меня, — долетели до меня звуки девичьего голоса. И возлюбленный отвечал ей твёрдо и уверенно:
— Нет, никогда. И я найду способ сделать так, чтобы мы были вместе и не разлучались. Не сомневайся во мне, поняла?
И они вновь обнялись и поцеловались под соловьиные трели. Совсем как в романтичных книжках, которыми зачитывалась Алана.
Да, вот это любовь, подумала я. Невозможная любовь, которую сумели сделать реальной.
Жаль, что идиллия скоро рухнет, а обещания окажутся невыполнимыми. Ведь нам, драконам, суждены браки лишь друг с другом. И после этих мыслей очарование — хрупкое, как паутинка светлых лучей — было нарушено.
Я притаилась, ожидая, пока Сетар закончит свою прекрасную песню и те двое уйдут. А затем позвала его, посадила к себе на плечо и вернулась во дворец…
Глубоким вечером я украдкой шла по коридору со сложенной рубашкой в руках. Только что взяла её у Хаарвена, весьма неубедительно солгав, что она нужна мне для маскировки. Друг не поверил, но рубашку отдал — и как-то странно усмехнулся.
Мне было неловко и очень хотелось убежать, но я внушала себе, что ничего страшного или недозволенного в моём порыве нет. Ну, кто ещё поможет другому квизари, как не его напарница? Рик настолько беден, что у него даже лишней одежды нет, но он скорее умрёт, чем признается в этом. Придётся мне его выручать.
Хоть он и Ассту.
Приблизившись, я различила голоса в комнате. Любопытство взяло верх, и я решила подслушать, о чём Рик беседует с каким-то незнакомцем. У того был неприятный шипящий голос, но слов я разобрать не могла. Зато Рик произнёс совершенно чётко:
— Я не мог, наставник. У меня не было возможности.
Я нахмурилась. О чём это он? И что за наставник, ведь во дворце не было дракона, которого Рик мог бы так называть?
«Наставник» что-то прошипел, и Рик мрачно отозвался:
— Нет, она ни о чём не подозревает. Ладно, давайте уже заканчивать. Камень нагревается…
Наступила тишина, и я, отпрянув от двери, к которой прижималась ухом, выждала немного, прежде чем постучать. Выглянувший Рик посмотрел на меня, на рубашку в моих руках и удивлённо поинтересовался:
— Ани, ты что, решила…
— Возьми, — радуясь, что вечерний свет не выдаст моего румянца, я сунула Рику злополучную рубашку. Он всё никак не мог найти слов:
— Да зачем ты… Ани, это…
— Считай, что это та самая услуга, которую я тебе обещала, — выдавила я из себя, а затем позорно сбежала. Повернула в коридор, другой, третий. Спряталась в какой-то нише и прижала ладони к горящим щекам.
Глупости какие! Ну, в самом деле, какие же глупости!
А всё-таки, подумала я, успокоившись и шагая обратно, Рик что-то скрывает.
Знать бы только, что.
Глава XIV
День начался с того, что у Хэг-Дааля неожиданно закончились для нас задания, а новых он, как выяснилось, не планировал.
— Вы хотите сказать, что мы можем отдыхать? — удивилась я, сидя напротив него за столом.
— Именно, — благодушно подтвердил глава квизари. Он то и дело обмакивал перо в чернильницу, гладким, красивым почерком заполняя какие-то документы. — Вы оба заслужили хороший отдых, особенно после того, как успешно раскрыли дело. Наш дракон спасён, его человеческая возлюбленная — тоже. Таргаль наказан.
Пожалуй, лучше было не спрашивать, как.
— Недельку я вам разрешаю погостить дома, — продолжал Хэг-Дааль, — пока мы с благородной Ингерис будем заниматься мелкими и незначительными делами. Тем более, что благородная Ингерис, — и он поднял на неё глаза, отчего девушка смущённо хихикнула, — ещё не расследовала ни одного дела. А вы с Риком — настоящие квизари!
— Я исправлюсь, — горячо пообещала Ингерис.
— Неделю, значит, — повторил Рик, стоявший у меня за спиной. Я обернулась, поймала задумчивый взгляд его серых глаз, и мне показалось, что Рик чем-то опечален.
Спросить бы, чем.
— Уверен, ты будешь скучать по мне, Ани, — к тому времени, как Хэг-Дааль отпустил нас, Рик пришёл в себя и даже улыбался.
Я хмыкнула.
— Едва ли. По серым сроду не скучала, — ответила, подражая его шутливому тону.
— Знаешь, что я подумал? — тише и гораздо серьёзнее спросил он. — Серые серым рознь, как и чёрные. Мы же с тобой не виноваты, что я Ассту, а ты Ирр, правильно?
Я смотрела на него, вспоминая, как мой соловей сел ему на плечо, думая, что с такими искренними глазами Рик не мог, просто не имел права сейчас солгать… и ответила только:
— Да. Увидимся, Рик!
— Увидимся, — и он провожал меня взглядом, пока я удалялась в сопровождении стражников.
Интересно, как же мне узнать секреты Рика? Зелья, заставляющего говорить правду и только правду, пока ещё никто не придумал, а жаль. Может, найдётся какой-нибудь другой способ?
— Госпожа Ания! — По пути к нам поспешил слуга с узким лицом, весь в белом. В руке у него была изящная серебряная шкатулочка, которую он с поклоном передал мне.
— От благородного альгахри Ниарвена из рода Каль, вместе с приглашением на утреннюю трапезу, — выпалил слуга одним духом и скрылся.
Ниарвен! Похоже, разговора по душам не избежать. Как бы я его ни оттягивала.
Я уединилась в своей комнате и села на ложе со шкатулочкой на коленях, прежде сказав Эсимэ, что мы улетаем на неделю домой. Обрадованная служанка, которой было очень скучно во дворце, принялась собирать вещи. Я поймала себя на мысли, что всё это время думала только о Рике или расследованиях, и даже не интересовалась тем, как Эсимэ себя чувствует, не хочет ли помочь мне с каким-нибудь делом. Раньше она тоже хотела стать квизари, но потом махнула рукой и заявила, что это занятие не для слуг.
Ничего, впредь постараюсь больше заботиться об Эсимэ. Думая об этом, я распахнула шкатулочку.
— Ой, что это? — вскрикнула Эсимэ, когда оттуда вылетела… серебряная птичка! Магическая! Она раскрыла клюв и запела, но при первых же руладах я поймала её и сунула обратно в шкатулочку, накрыв крышкой. Звуки — сладкие, приятные, чересчур приятные — оборвались.
Эсимэ так и застыла с моим белым платьем в руках.
— Вам не понравилось, госпожа Ания?
— Нет, — я покачала головой. — Сетар поёт намного слаще. И это от благородного альгахри Ниарвена, а никто не делает такие подарки просто так.
Эсимэ села рядом со мной, как будто чувствуя, что я нуждаюсь в поддержке.
— Он… к вам неравнодушен, госпожа?
— Да, — я помолчала, проведя пальцем по серебряным листьям и плодам, украшавшим шкатулку. — Наверное, желает заключить со мной брак. Ведь Ниарвену пора обзаводиться наследниками.
— А вам он не нравится, верно? — догадалась Эсимэ.
— Он славный, — я тяжело вздохнула, думая, как же мне решиться и сказать Ниарвену правду в лицо. И дело уже не в том, что он захочет прогнать меня из дворца и со службы. Просто не хотелось видеть чью-то боль.
— Славный, но вам нравится кто-то другой, — задумчиво произнесла Эсимэ.
Я вихрем слетела с ложа, прижимая к груди шкатулку.
— Что за глупости ты говоришь! Мне никто не нравится, понимаешь, никто!
— Простите, — смутилась Эсимэ, но глаза у неё лукаво блестели, и на лице промелькнула понимающая улыбка, — я подумала…
— Вот и не думай больше! Скажешь тоже! — Я открыла дверь и, велев Рапше и Эльму сопровождать меня, как подобает, зашагала вперёд. Вот же… Это Рик во всём виноват! Спутал мои мысли, смутил… почти понравился мне!
Я тряхнула головой. «Почти» не считается.
Ниарвен встретил меня довольной улыбкой. Снова у нас была одна блиставшая золотом и белизной стен комната на двоих, снова меня усадили за стол и угощали всякими вкусностями, а под конец явились музыканты с диковинными инструментами в руках. Золочёными, изогнутыми, с множеством струн.
— Арфы, — пояснил Ниарвен.
Полившаяся затем музыка оказалась куда лучше трелей серебряной птички. Я слушала, замерев и не смея шелохнуться, а опомнилась оттого, что Ниарвен накрыл своей ладонью мою руку и придвинулся ближе.
— Ания, — его светлые голубые глаза были такими серьёзными, что я сглотнула комок в горле. Ну вот, началось.
— Ания, скажите… я слишком настойчив? Вы так стремительно убрали руку…
— Достойный Каль-Ниарвен, — я положила шкатулочку перед ним на стол. Музыканты играли негромко, чтобы не мешать нам разговаривать. — Я не могу принять ваш подарок. Прошу извинить меня, если я дала вам повод думать, что…
— Что я вам нравлюсь? — перебил меня Ниарвен. Теперь глаза его блестели, а выражение самодовольной уверенности в силе своих чар упорно не сходило с лица. — О да. Скажите, что я вам нравлюсь, Ания.
Да что же он всё так странно понимает-то!
— Нет, то есть, — попыталась объяснить я, — вы мне нравитесь, но не так!
— А как? — Ниарвен взял мою руку, поцеловал и явно не торопился выпускать.
— Как… как друг! — отчаянно выдохнула я.
Ниарвен улыбнулся одними кончиками губ.
— Супруги, милая Ания, и есть самые лучшие друзья. Ведь их объединяет столь многое. Позвольте, я велю музыкантам сменить мелодию — вероятно, эта вам не по душе.
Я вырвала руку, вскочила и попятилась от него. Он что, издевается надо мной?!
— Я не пойду за вас замуж! — крикнула, уже начиная раздражаться. — Не хочу быть вашей супругой, поймите наконец!
Музыка резко оборвалась. Ниарвен, нахмурившись и не отрывая от меня глаз, махнул певцам арфы рукой: убирайтесь, мол. Те не замедлили это сделать и ушли, вероятно, с большим облегчением.
Жаль, что я не могла поступить так же.
— Послушайте, благородный Ниарвен, — заговорила я, как только за музыкантами закрылась дверь. — Знаю, многие девушки посчитали бы за счастье стать супругой альгахри белых драконов.
— А вы это за счастье не считаете, — на лице Ниарвена проступила такая смесь чувств — неудовольствия, злости и обиды, что я всё-таки начала опасаться за свою службу. Несмотря на все уверения Хэг-Дааля.
— Я… я считаю, но…
Хотела сказать «я не люблю вас», но почти сразу же сообразила, что это не аргумент. Многие драконы и драконессы заключали договорные браки; возможно, Ниарвен не испытывал ко мне такой уж страсти, просто счёл подходящей кандидатурой на роль своей супруги.
Мой собеседник помолчал, словно подбирая слова.
— Ания, мне кажется, я был слишком напорист, слишком рано заговорил о браке. И вы испугались. Нет, не говорите ничего, — он поднял руку, — хорошенько подумайте над моими словами, пока будете гостить дома. Такие вопросы не решаются сразу.
Я не знала, что ему ответить. Что моё решение останется неизменным и сейчас, и потом, и через год?
— Желаю вам приятно провести время дома, — Ниарвен подошёл ко мне и опять завладел моей рукой. К счастью, целовал он её недолго и отпустил быстро. — Передайте наилучшие пожелания благородному Каэму из рода Ирр и достойной Дейр-Алане, а также их детям. Буду рад вашему возвращению, благородная Ания!
Я перевела дух. У меня ещё была неделя.
Глава XV
В небе над огромной, раскинувшейся посреди океана Лазолией багровел закат. Воздух был морозным и вкусным. Я ловила языком снежинки и, летя рядом с Хаарвеном, слушала его рассуждения.
— Да, ты права насчёт Ассту. Мне он тоже не показался опасным, хотя я бы не отказался покопаться у него в голове и воздействовать на мозг с помощью магии. Тогда, — Хаар полетел чуть быстрее, едва не задев меня крылом, — я бы наверняка убедился, что у Ассту нет дурных намерений!
— На то, чтобы залезть к нему в голову, потребуется разрешение, — напомнила я, — которого он не даст.
Хаар фыркнул. Снежинки то и дело залетали к нему в ноздри, но белый дракон не обращал на это внимания.
— То-то и оно, что не даст, Ания.
— И всё-таки меня насторожил его наставник, говоривший из артефакта, — задумчиво сказала я. Интересным показался тот факт, что Рик говорил с наставником без почтения, благоговения или энтузиазма, с коим готовился бы выполнять его указания. Скорее был раздражён и недоволен.
Хаар согласился со мной:
— Если наставник — из серых, дурные намерения могут быть не у молодого Ассту, а у него. А Рика он просто использует в своих целях. Ты тоже так подумала, верно? — Друг понимающе взглянул на меня. Ответа не требовалось — Хаар знал его заранее.
— Но как же всё это выяснить? Знаешь что? — осенило меня. — Попрошу Каэма помочь мне сварить такое зелье, которое развяжет Ассту язык. Тогда и о наставнике ненароком сболтнёт, и о чём-нибудь ещё!
Белый дракон всецело одобрил мой план.
— Только как ты преподнесёшь Рику зелье? Попросишь выпить вместе с тобой чаю? — Хаар засмеялся, явно представив себе эту картину. Да нет, Рик сразу заподозрит неладное! У нас, Фейенверис, репутация не только драконов, способных пытать врага, но и тех, кто хладнокровно экспериментирует с зельями.
— Придумаю способ. Главное, чтобы такое зелье было у меня в руках, и я могла пустить его в ход в любое время.
Хаар цокнул языком:
— Опасная ты напарница, Ания. На месте Рика я бы поостерёгся!
— А то. Пока я была рядом, он всё хватался за свой меч, — подхватила я.
Хотелось шутить, строить несерьёзные планы и надеяться, что мои опасения никогда не сбудутся.
— Госпожа Ания! — окликнули меня стражники чуть ли не в один голос, а Эсимэ прибавила громким просительным тоном:
— Нельзя лететь медленнее? Мы за вами не успеваем!
Переглянувшись, мы с Хааром стали гораздо неспешнее взмахивать крыльями. Всё равно до Акейской равнины, где располагался вход в подземные владения рода Ирр, оставалось не больше получаса.
Солнце зашло, и начало темнеть.
Я подумала о тех, кто ждал нас. Каэма и Алану предупредила письмом заранее. Наверное, и старая нянюшка Райле тоже выйдет на поверхность земли. При одной мысли о том, что скоро я увижу их, а потом и племянников, в груди стало тесно от волнения.
— Во-от они! — возглас Хаара отвлёк меня от размышлений. Я всмотрелась вдаль, чувствуя, как замирает сердце. Целой толпой собрались: брат, невестка, слуги и стража! Пора было спускаться, принимать человеческую форму и идти — нет, бежать навстречу!
Я забыла, что сердилась на Каэма. С радостным криком устремилась к нему и буквально запрыгнула в его объятия. И повисла у брата на шее, болтая ногами, как маленькая.
— Ания, Ания, — он обхватил меня большими сильными руками и прижал к себе. — Рад тебя видеть!
Мы ещё немножко пообнимались, а потом он спустил меня на землю.
