Она открыла дверь. На пороге стоял Григорий Петрович. Он протянул Кате сумку и собрался уходить. Он всё ещё боялся встретиться с Тамарой, боялся, да и не знал, что сказать ей, как она себя поведёт, как отнесётся к нему. Но, что-то останавливало его. Он никак не мог уйти, и только чуть отошёл от двери. Катя подошла к нему.
– Григорий Петрович, я понимаю вас всей душой. Может, лучше вам сейчас всё решить. Может это шанс судьба вам даёт. Подумайте…
– Хорошо. Я зайду, — как-то взволновано сказал он.
– Проходите, — и Катя пропустила его вперёд себя.
– Здравствуйте, — заходя в квартиру тихо сказал он.
Тамара вышла из кухни. Она ждала этого долгие годы, но сейчас, увидев перед собой своего Гришу, почувствовала, как комок подкатывается к горлу. Она долгие годы, можно сказать, репетировала слова, которые скажет ему, но сейчас она не знала, что сказать, да и слова все, как будто вылетели из головы. Но, всё-таки пересилив себя, она подошла к нему.
– Гриша?.. Ты?.. — слёзы набежали на глаза.
– Я, — только и смог ответить Григорий.
Катя ушла в комнату к сыну и закрыла за собой дверь. «Им сейчас лучше не мешать», — подумала она.
– Мама, к нам кто-то пришёл? — спросил Гриша Катю.
– Это к бабушке. А давай мы с тобой пока мультики посмотрим, — улыбнулась она сыну. Ей очень хотелось сейчас хотя бы чем-нибудь отвлечься самой и занять сына, чтобы он не видел бабушку в таком состояние, в каком она сейчас находится.
– Вот Тамара, я пришёл.
– Я тебя искала… Я знала, что ты где-то здесь… Я приехала из-за тебя… Я должна тебе многое сказать… Я разрушила, своими руками разрушила нашу жизнь, — слёзы потекли по её щекам.
Григорий не знал, как себя вести сейчас. Обнять, пожалеть Тамару или уйти? Он стоял в растерянности, смотря на неё. За столько лет он так и не смог её забыть. Все те чувства, что испытывал он в молодости, снова вспыхнули в сердце. И только сейчас он понял, что уйти о неё сейчас уже не сможет.
– Тамара, я… Я всё знаю… Я тоже виноват перед тобой…
– Гриша… Ты меня ненавидишь? А мне надо тебе сказать… Про Катю надо сказать…
– Не надо. Я уже всё понял. Я знаю про Катю.
– Знаешь? — тихо, с надеждой в голосе, спросила она.
– Знаю. Я понял это, когда Миша мне про внука сказал, про Гришу. Я чувствовал, что Катя мне не чужая… Сердцем чувствовал, — сказал он, приложив руку к груди. — Понимаешь? Душой почувствовал, — взволнованно говорил Григорий Петрович.
– Ой! Что это я! — Тамара сделала вид, что всполошилась, только чтобы скрыть сильное волнение. — Гриша, ты проходи. Проходи!
– Тамара, я сказать хочу. Я к тайге привык. Я там в посёлке рядом живу. Ты тут. Зачем я тебе теперь? Нужен я тебе такой? — Григорий с грустью посмотрел на Тамару.
– Гриша. Я уже привыкла менять места. Мы уже не молодые… Но, что скрывать и молчать. Ты только возьми меня с собой. Мне теперь какая жизнь?.. Когда я тебя нашла. Я столько лет искала. Да, мы не молодые… И прошлого не вернёшь. Но… Как я теперь без тебя? Когда ты рядом.
– А внучок как же? А Катя?
– Катя только из-за тебя ушла работать в тайгу. Она учитель биологии, в школе работала, она хотела опять туда устроиться. Без сына ей тяжело, там. Ты только скажи… Простил или нет? Даже если нет… Мне и от этого легче станет. Хотя бы знать буду, — грустно вздохнула Тамара.
– Тамара, — Григорий впервые за долгое время опять обнял свою Тамару. Как он этого хотел долгие годы. Обнять, прижать к себе. — Я простил. Давно уже простил. Значит, судьба у нас с тобой такая.
– Гриша, — Тамара прижалась к Григорию. — Надо Катю позвать. Ты и с Гришей не знаком ещё. Внук, всё-таки, твой родной.
– Если бы ты мне тогда сказала обо всём. Сама сказала. Разве я бы тогда отпустил тебя? Землю бы перевернул, а тебя вернул бы… Но, что теперь говорить. Ты на меня тоже зла не держи. Может и мне надо было тебе всё как следует объяснить, поговорить по душам, а я не стал. Не только твоя вина в том, что случилось. Оба мы виноваты. И на мне вины не меньше.
– Да. Сглупили мы с тобой… Горячность наша всё разрушила. Вся жизнь с ног на голову перевернулась. Надо тебе с внуком познакомиться обязательно.
Тамара ушла в комнату к Кате с Гришей. Через некоторое время она вернулась, ведя за руку мальчика.
– Это наш Гриша, — улыбнувшись сказала Тамара. — А это, Гриша — твой дедушка, тоже Гриша, как и ты.
– Дедушка? Как у Павлика? — спросил удивлённо Гриша. Павлик соседский мальчик-ровесник, с которым Гриша дружил и ходил в один детский сад. У Павлика кроме мамы и бабушки был ещё и дед, который часто присматривал за ним и Гришей.
– Да, как у Павлика.
– Ну, поздоровайся, — подтолкнула к деду Гришу Катя.
– Здравствуйте, дедушка, — в нерешительности сказал Гриша.
– Здравствуй, внучек. А я вот без подарков. Ты уж извини, — развёл руками Григорий.
– Ничего, — махнул рукой мальчик. — А вы потом уйдёте, да? У Павлика дедушка с ними живёт.
– А я в тайге живу. Знаешь, где тайга? — чтобы уйти от ответа спросил Григорий.
– Знаю. Там мама работает. Только она меня с собой не берёт. А там правда медведи есть?
– Есть. Но мы к ним не пойдём. Если не будешь далеко от мамы отходить и убегать без спроса, мы с мамой твоей и бабушкой, — и он тепло посмотрел на Тамару, — тебя с собой возьмём. Как, согласен?
– Согласен, — улыбнулся Гриша. Он уже чувствовал себя счастливым. Теперь у него хотя бы дед будет. «А то как-то несправедливо. У многих папы есть, а у меня нет. Почти у всех дедушки есть, а у меня и его нет. Какой-то я неправильный, — думал про себя Гриша. — Только мама и бабушка и не одного мужчины».
– Ну, иди обними дедушку, — сказала Катя сыну.
Гриша подошёл. В нерешительности оглянулся на маму и бабушку и протянул свои ручки к деду. Григорий взял на руки внука. И уже не сдерживая слёз поцеловал мальчика и крепко прижал его к себе. Тамара, и сама, уже не сдерживая слёз, подошла к ним и обняла обоих своих Гришей.
«Как же я долго этого ждал, — думал он. — Полжизни потребовалось отдать, чтобы дождаться этого момента».
– Дедушка, не плач. Ну, что вы все, как маленькие, плачете-то? — уже сам чуть не плача, смотря на своих родных, проговорил Гриша.
Григорий Петрович и Катя улыбнулись от этой фразы мальчика.
– Нам всем надо успокоиться. Гриш, иди, мультики я тебе дальше включу, а мы поговорим с дедушкой. Хорошо?
– То иди, то уходи. Только познакомился с дедушкой и уже иди, — проговорил обиженно Гриша.
– Никуда теперь дедушка не денется. Ещё наговоритесь, — ответила Катя улыбаясь.
Катя только увела сына, как в дверь опять кто-то позвонил.
– Что-то сегодня одни гости, — улыбаясь проговорила Тамара. — Пойду открою.
Она открыла дверь. На пороге стоял Михаил, недавний их гость, а с ним рядом Валентина. Тамара её сразу узнала. Хотя и прошло много лет и годы внесли во внешность свои изменения, но Валентину, всё равно, можно было узнать сразу. Тамара слегка испугалась. Она теперь только поняла, что Катя от неё скрывала и готовила её к этой встречи с Григорием.
– Валя, Миша… Проходите. Григорий уже тут.
– Значит, ты приехала к нему? — спросила Валентина.
– Да, — тихо ответила Тамара, опустив голову.
Перед Григорием она покаялась, а вот как это сделать перед Валентиной она не знала. Больше всего она боялась встречи с ней. Тамара и Валентина когда-то были подругами, но та история, само собой, разрушила их дружбу. Она чувствовала не меньшую вину и перед ней. И Тамара сейчас не знала, что ей сказать и как к ней отнесётся Валентина. И Миша… Оказался родственником Григория и судя по всему всё уже знает про их историю. Как он, в силу возраста, отнесётся к ней и Кате? Тамара сейчас готова была ко всему. И ждала. Ждала их приговора.
– Ну, и как он? — спросила Валентина без ожидаемой Тамарой ненависти, а как-то тихо и по-доброму даже, как показалось ей.
– Валя, я должна тебя сказать… — сказала Тамара, отведя Валентину в сторону, чтобы Миша не слышал их разговор.
– Тома, я не могу вмешиваться. Только ему решать. Хотя мне и надо тебя ненавидеть, это было бы простительно, но я не могу… Столько лет прошло. Все всё поняли, хотя и поздно. Что теперь горячку пороть? Ничего не исправишь. Вам надо поговорить самим.
– Валь… Я только хочу у тебя тоже прощение попросить. Я, и только я всё разрушила. Я перед всеми виновата. Ты меня можешь и имеешь право судить… Я знаю, что уже поздно всё исправлять. Но и так оставить я не могла. Мне надо было покаяться. Понимаешь меня? Я этот крест сама на себя повесила и всю жизнь несу. И на дочь свою перекинула. Хотя бы ради них, я должна была сюда приехать. Катя —дочь Григория. Я ему об этом не сказала, тогда. И она знает, кто её отец.
– А он? Теперь-то хоть знает?
– Он сам догадался. Тогда ведь многие слух распространили. Может тогда и не поверил, а сейчас сам всё понял, да и Катя намекала, а сказать сама не решилась.
– Вам самим нужно всё обсудить. Как он решит, так всё и будет. Простит… хорошо, а нет… Ему решать.
Долго ещё горел свет в их квартире. Каждый рассказал свою жизнь. Григорий рассказал, что после того, как Люська убежала с их свадьбы со своим бывшим женихом, он уехал. Сначала мотался по стране, потом осел в одном месте, думал тут и останется, на завод устроился, но познакомился с выходцем из этих мест, подружились, с ним и приехал сюда. Работали здесь вместе, квартиру получил. Четыре года с ним в тайге промыслами занимались, а потом после смерти друга ушёл сам поближе к тайге, да так и живёт с тех пор. И, как оказалось, всех объединяло одно. Все они так и остались верными своей первой любви, все они были однолюбами.
Миша не знал, как реагировать на Катю, на её маму. К Кате он уже успел привыкнуть, она ему очень помогала, но как теперь к ней относиться после того, что узнал? Гришка, с которым его отправили погулять уже и сам привязался к нему, да и Миша привязался к мальчишке, жалел его, как и он ведь без отца растёт: «У меня хоть дед есть, а у этого? — Мишка посмотрел на качавшегося на качелях и смеющегося от радости Гришу. — Ни отца, ни деда. Для мальчишки это тяжело. Как быть? Не лезть в дела их? За деда обидно».
Катя тихо, чуть слышно подошла к отцу.
– Пап, ты как? Я тебе там, в комнате Гриши постелила. Иди отдохни.
Она решала раз и на всегда поставить точку и назвать Григория Петровича сразу отцом. Мать давно уже рассказала ей о её настоящем отце. И Катя решила – будь, что будет.
– Я сейчас. Посижу ещё немножко, — улыбнувшись дочери ответил Григорий.
– Ты только не держи на меня зла, что сразу не сказала. Я давно знала, кто ты, сказать самой не хотелось, да и не знала, как ты отреагируешь. Мать стало жалко, она очень хотела тебя найти. Я и пошла работать туда только из-за тебя. А как я скажу? Прям так вылью на тебя всё это? Как ты отреагируешь?
– Дочка, ты не оправдывайся, — взяв дочь за руку сказал Григорий. — Я всё сам понял, когда ты про сына сказала, даже раньше, когда Мишка рассказал, как встретился с тобой в городе. Теперь хоть на душе спокойно, знаю, что не просто прожил жизнь, оставил свой след на земле. Что тайга? Разве может она семью заменить? Да спасала от тоски, но всё равно лес, он и есть лес. Мишка вот у меня есть, но думаешь, уедет вот, а ты опять один. Ты думаешь хорошо это одиночество? Нет. От него ещё больше душа болит. Ты вот только мне скажи. Чего всё-таки у вас с отцом Гриши не сложилось-то? Чего вы-то не поделили?
– Да так. Он далеко сейчас живёт. Там у него работа, а я с ним ехать отказалась. Мать оставлять не хотела. Кто у неё кроме меня есть? Одна совсем. Куда ей тогда идти? А он остаться не мог. Разругались, психанули, наверное, оба, решение не нашли и разбежались в разные стороны.
– А про сына знает?
– Нет. Я не сказала.
– Ну, а сейчас женат или нет? Это нам тогда трудно было найти кого-то, а теперь у вас же вон связь какая, только кнопку нажал… всё про всех известно, — улыбнулся Григорий. — Как хоть зовут его?
– Виктором зовут. И не женат. И не был.
– Следишь значит, за судьбой-то его? Значит, любишь. И он видать, раз так. Надо ему сказать. Нельзя так, да и Гришке без отца трудно будет. Мы-то с Мишкой можем чем помочь, но родного отца, мальчишке разве заменишь? Ты на нас с матерью посмотри… Мы свою жизнь разрушали, всю жизнь маялись из-за этого… Разве ты была счастлива от того, что с матерью вдвоём живёте, что семьи, как таковой, нет? Вот и подумай теперь о нём. Ему, мальчишке, отец нужен. Это тебе мать нужна была, в первую очередь, а ему — отец. Но вы ещё молодые, у вас есть время ещё всё исправить. Не бери пример с нас. Устраивай свою жизнь. Скажи ему, хотя бы, про сына. А уж если любит… Придёт.
– Ну, вот, одного школа отдала, другого только забирает, — улыбнувшись сказал, глядя на Мишку, Григорий. — Уедет теперь Мишка, забудет нас с бабушкой.
– Дед, ну, ты чего? Я же приезжать буду. Куда я от этих мест? Я без тайги никак.
– Да шучу я, — улыбнувшись обнял Григорий Мишку. — Ты только звони чаще, бабушка волноваться будет, да и мы все. Кате звони, она помогать, если надо, будет.
– Дед, да знаю я всё, что ты меня учишь. Мы с тётей Катей уже договорились. Всё нормально. Ба, ты только не переживай, — обнял утирающую слёзы бабушку Михаил. — Ты же сама знаешь, да и видела, где буду жить, не у чужих же.
– Ну, Валентина Петровна… Ну, вы что? Парень ведь не на всю жизнь уезжает. Всю дорогу нервничать будет, не травите ему душу. Всё хорошо будет. Он у вас самостоятельный, умный, не какой-нибудь доверчивый, да и тётка моя поможет, и ей повеселей. Сами знаете, познакомились уже: женщина она хорошая, умная, деловая, поможет если надо парню, — сказал, успокаивая Валентину, муж Кати Виктор.
– Зато теперь каким специалистом станет! — сказал Григорий. — Учиться-то ему надо? Парню надо профессию хорошую, нужную осваивать, ему же семью потом содержать и кормить надо. Пускай учится. Одна не останешься. Вот семья теперь какая, — обвёл взглядом всех собравшихся Григорий. — «Да… Столько испытаний надо было пройти, чтобы дождаться вот такого момента. Дочка хоть, как мы, не будет мучиться, сошлись всё-таки с Виктором. Валентине вот только Георгия не вернёшь, ну, ничего. У неё теперь рядом и Катя, и мы с Тамарой, всегда поможем, одну не оставим. А тайга?.. А зачем она мне теперь? И сам даже не ожидал, что так легко смогу с ней расстаться, — удивился Григорий. — Вот теперь всё встало на свои места. А уж Мишке и Грише мы ошибиться не дадим. Своим примером предостережём», — и он с улыбкой обвёл взглядом свою, наконец-то воссоединившуюся, семью.
– Григорий Петрович, я понимаю вас всей душой. Может, лучше вам сейчас всё решить. Может это шанс судьба вам даёт. Подумайте…
– Хорошо. Я зайду, — как-то взволновано сказал он.
– Проходите, — и Катя пропустила его вперёд себя.
– Здравствуйте, — заходя в квартиру тихо сказал он.
Тамара вышла из кухни. Она ждала этого долгие годы, но сейчас, увидев перед собой своего Гришу, почувствовала, как комок подкатывается к горлу. Она долгие годы, можно сказать, репетировала слова, которые скажет ему, но сейчас она не знала, что сказать, да и слова все, как будто вылетели из головы. Но, всё-таки пересилив себя, она подошла к нему.
– Гриша?.. Ты?.. — слёзы набежали на глаза.
– Я, — только и смог ответить Григорий.
Катя ушла в комнату к сыну и закрыла за собой дверь. «Им сейчас лучше не мешать», — подумала она.
– Мама, к нам кто-то пришёл? — спросил Гриша Катю.
– Это к бабушке. А давай мы с тобой пока мультики посмотрим, — улыбнулась она сыну. Ей очень хотелось сейчас хотя бы чем-нибудь отвлечься самой и занять сына, чтобы он не видел бабушку в таком состояние, в каком она сейчас находится.
– Вот Тамара, я пришёл.
– Я тебя искала… Я знала, что ты где-то здесь… Я приехала из-за тебя… Я должна тебе многое сказать… Я разрушила, своими руками разрушила нашу жизнь, — слёзы потекли по её щекам.
Григорий не знал, как себя вести сейчас. Обнять, пожалеть Тамару или уйти? Он стоял в растерянности, смотря на неё. За столько лет он так и не смог её забыть. Все те чувства, что испытывал он в молодости, снова вспыхнули в сердце. И только сейчас он понял, что уйти о неё сейчас уже не сможет.
– Тамара, я… Я всё знаю… Я тоже виноват перед тобой…
– Гриша… Ты меня ненавидишь? А мне надо тебе сказать… Про Катю надо сказать…
– Не надо. Я уже всё понял. Я знаю про Катю.
– Знаешь? — тихо, с надеждой в голосе, спросила она.
– Знаю. Я понял это, когда Миша мне про внука сказал, про Гришу. Я чувствовал, что Катя мне не чужая… Сердцем чувствовал, — сказал он, приложив руку к груди. — Понимаешь? Душой почувствовал, — взволнованно говорил Григорий Петрович.
– Ой! Что это я! — Тамара сделала вид, что всполошилась, только чтобы скрыть сильное волнение. — Гриша, ты проходи. Проходи!
– Тамара, я сказать хочу. Я к тайге привык. Я там в посёлке рядом живу. Ты тут. Зачем я тебе теперь? Нужен я тебе такой? — Григорий с грустью посмотрел на Тамару.
– Гриша. Я уже привыкла менять места. Мы уже не молодые… Но, что скрывать и молчать. Ты только возьми меня с собой. Мне теперь какая жизнь?.. Когда я тебя нашла. Я столько лет искала. Да, мы не молодые… И прошлого не вернёшь. Но… Как я теперь без тебя? Когда ты рядом.
– А внучок как же? А Катя?
– Катя только из-за тебя ушла работать в тайгу. Она учитель биологии, в школе работала, она хотела опять туда устроиться. Без сына ей тяжело, там. Ты только скажи… Простил или нет? Даже если нет… Мне и от этого легче станет. Хотя бы знать буду, — грустно вздохнула Тамара.
– Тамара, — Григорий впервые за долгое время опять обнял свою Тамару. Как он этого хотел долгие годы. Обнять, прижать к себе. — Я простил. Давно уже простил. Значит, судьба у нас с тобой такая.
– Гриша, — Тамара прижалась к Григорию. — Надо Катю позвать. Ты и с Гришей не знаком ещё. Внук, всё-таки, твой родной.
– Если бы ты мне тогда сказала обо всём. Сама сказала. Разве я бы тогда отпустил тебя? Землю бы перевернул, а тебя вернул бы… Но, что теперь говорить. Ты на меня тоже зла не держи. Может и мне надо было тебе всё как следует объяснить, поговорить по душам, а я не стал. Не только твоя вина в том, что случилось. Оба мы виноваты. И на мне вины не меньше.
– Да. Сглупили мы с тобой… Горячность наша всё разрушила. Вся жизнь с ног на голову перевернулась. Надо тебе с внуком познакомиться обязательно.
Тамара ушла в комнату к Кате с Гришей. Через некоторое время она вернулась, ведя за руку мальчика.
– Это наш Гриша, — улыбнувшись сказала Тамара. — А это, Гриша — твой дедушка, тоже Гриша, как и ты.
– Дедушка? Как у Павлика? — спросил удивлённо Гриша. Павлик соседский мальчик-ровесник, с которым Гриша дружил и ходил в один детский сад. У Павлика кроме мамы и бабушки был ещё и дед, который часто присматривал за ним и Гришей.
– Да, как у Павлика.
– Ну, поздоровайся, — подтолкнула к деду Гришу Катя.
– Здравствуйте, дедушка, — в нерешительности сказал Гриша.
– Здравствуй, внучек. А я вот без подарков. Ты уж извини, — развёл руками Григорий.
– Ничего, — махнул рукой мальчик. — А вы потом уйдёте, да? У Павлика дедушка с ними живёт.
– А я в тайге живу. Знаешь, где тайга? — чтобы уйти от ответа спросил Григорий.
– Знаю. Там мама работает. Только она меня с собой не берёт. А там правда медведи есть?
– Есть. Но мы к ним не пойдём. Если не будешь далеко от мамы отходить и убегать без спроса, мы с мамой твоей и бабушкой, — и он тепло посмотрел на Тамару, — тебя с собой возьмём. Как, согласен?
– Согласен, — улыбнулся Гриша. Он уже чувствовал себя счастливым. Теперь у него хотя бы дед будет. «А то как-то несправедливо. У многих папы есть, а у меня нет. Почти у всех дедушки есть, а у меня и его нет. Какой-то я неправильный, — думал про себя Гриша. — Только мама и бабушка и не одного мужчины».
– Ну, иди обними дедушку, — сказала Катя сыну.
Гриша подошёл. В нерешительности оглянулся на маму и бабушку и протянул свои ручки к деду. Григорий взял на руки внука. И уже не сдерживая слёз поцеловал мальчика и крепко прижал его к себе. Тамара, и сама, уже не сдерживая слёз, подошла к ним и обняла обоих своих Гришей.
«Как же я долго этого ждал, — думал он. — Полжизни потребовалось отдать, чтобы дождаться этого момента».
– Дедушка, не плач. Ну, что вы все, как маленькие, плачете-то? — уже сам чуть не плача, смотря на своих родных, проговорил Гриша.
Григорий Петрович и Катя улыбнулись от этой фразы мальчика.
– Нам всем надо успокоиться. Гриш, иди, мультики я тебе дальше включу, а мы поговорим с дедушкой. Хорошо?
– То иди, то уходи. Только познакомился с дедушкой и уже иди, — проговорил обиженно Гриша.
– Никуда теперь дедушка не денется. Ещё наговоритесь, — ответила Катя улыбаясь.
Катя только увела сына, как в дверь опять кто-то позвонил.
– Что-то сегодня одни гости, — улыбаясь проговорила Тамара. — Пойду открою.
Она открыла дверь. На пороге стоял Михаил, недавний их гость, а с ним рядом Валентина. Тамара её сразу узнала. Хотя и прошло много лет и годы внесли во внешность свои изменения, но Валентину, всё равно, можно было узнать сразу. Тамара слегка испугалась. Она теперь только поняла, что Катя от неё скрывала и готовила её к этой встречи с Григорием.
– Валя, Миша… Проходите. Григорий уже тут.
– Значит, ты приехала к нему? — спросила Валентина.
– Да, — тихо ответила Тамара, опустив голову.
Перед Григорием она покаялась, а вот как это сделать перед Валентиной она не знала. Больше всего она боялась встречи с ней. Тамара и Валентина когда-то были подругами, но та история, само собой, разрушила их дружбу. Она чувствовала не меньшую вину и перед ней. И Тамара сейчас не знала, что ей сказать и как к ней отнесётся Валентина. И Миша… Оказался родственником Григория и судя по всему всё уже знает про их историю. Как он, в силу возраста, отнесётся к ней и Кате? Тамара сейчас готова была ко всему. И ждала. Ждала их приговора.
– Ну, и как он? — спросила Валентина без ожидаемой Тамарой ненависти, а как-то тихо и по-доброму даже, как показалось ей.
– Валя, я должна тебя сказать… — сказала Тамара, отведя Валентину в сторону, чтобы Миша не слышал их разговор.
– Тома, я не могу вмешиваться. Только ему решать. Хотя мне и надо тебя ненавидеть, это было бы простительно, но я не могу… Столько лет прошло. Все всё поняли, хотя и поздно. Что теперь горячку пороть? Ничего не исправишь. Вам надо поговорить самим.
– Валь… Я только хочу у тебя тоже прощение попросить. Я, и только я всё разрушила. Я перед всеми виновата. Ты меня можешь и имеешь право судить… Я знаю, что уже поздно всё исправлять. Но и так оставить я не могла. Мне надо было покаяться. Понимаешь меня? Я этот крест сама на себя повесила и всю жизнь несу. И на дочь свою перекинула. Хотя бы ради них, я должна была сюда приехать. Катя —дочь Григория. Я ему об этом не сказала, тогда. И она знает, кто её отец.
– А он? Теперь-то хоть знает?
– Он сам догадался. Тогда ведь многие слух распространили. Может тогда и не поверил, а сейчас сам всё понял, да и Катя намекала, а сказать сама не решилась.
– Вам самим нужно всё обсудить. Как он решит, так всё и будет. Простит… хорошо, а нет… Ему решать.
Долго ещё горел свет в их квартире. Каждый рассказал свою жизнь. Григорий рассказал, что после того, как Люська убежала с их свадьбы со своим бывшим женихом, он уехал. Сначала мотался по стране, потом осел в одном месте, думал тут и останется, на завод устроился, но познакомился с выходцем из этих мест, подружились, с ним и приехал сюда. Работали здесь вместе, квартиру получил. Четыре года с ним в тайге промыслами занимались, а потом после смерти друга ушёл сам поближе к тайге, да так и живёт с тех пор. И, как оказалось, всех объединяло одно. Все они так и остались верными своей первой любви, все они были однолюбами.
Миша не знал, как реагировать на Катю, на её маму. К Кате он уже успел привыкнуть, она ему очень помогала, но как теперь к ней относиться после того, что узнал? Гришка, с которым его отправили погулять уже и сам привязался к нему, да и Миша привязался к мальчишке, жалел его, как и он ведь без отца растёт: «У меня хоть дед есть, а у этого? — Мишка посмотрел на качавшегося на качелях и смеющегося от радости Гришу. — Ни отца, ни деда. Для мальчишки это тяжело. Как быть? Не лезть в дела их? За деда обидно».
Эпилог
Катя тихо, чуть слышно подошла к отцу.
– Пап, ты как? Я тебе там, в комнате Гриши постелила. Иди отдохни.
Она решала раз и на всегда поставить точку и назвать Григория Петровича сразу отцом. Мать давно уже рассказала ей о её настоящем отце. И Катя решила – будь, что будет.
– Я сейчас. Посижу ещё немножко, — улыбнувшись дочери ответил Григорий.
– Ты только не держи на меня зла, что сразу не сказала. Я давно знала, кто ты, сказать самой не хотелось, да и не знала, как ты отреагируешь. Мать стало жалко, она очень хотела тебя найти. Я и пошла работать туда только из-за тебя. А как я скажу? Прям так вылью на тебя всё это? Как ты отреагируешь?
– Дочка, ты не оправдывайся, — взяв дочь за руку сказал Григорий. — Я всё сам понял, когда ты про сына сказала, даже раньше, когда Мишка рассказал, как встретился с тобой в городе. Теперь хоть на душе спокойно, знаю, что не просто прожил жизнь, оставил свой след на земле. Что тайга? Разве может она семью заменить? Да спасала от тоски, но всё равно лес, он и есть лес. Мишка вот у меня есть, но думаешь, уедет вот, а ты опять один. Ты думаешь хорошо это одиночество? Нет. От него ещё больше душа болит. Ты вот только мне скажи. Чего всё-таки у вас с отцом Гриши не сложилось-то? Чего вы-то не поделили?
– Да так. Он далеко сейчас живёт. Там у него работа, а я с ним ехать отказалась. Мать оставлять не хотела. Кто у неё кроме меня есть? Одна совсем. Куда ей тогда идти? А он остаться не мог. Разругались, психанули, наверное, оба, решение не нашли и разбежались в разные стороны.
– А про сына знает?
– Нет. Я не сказала.
– Ну, а сейчас женат или нет? Это нам тогда трудно было найти кого-то, а теперь у вас же вон связь какая, только кнопку нажал… всё про всех известно, — улыбнулся Григорий. — Как хоть зовут его?
– Виктором зовут. И не женат. И не был.
– Следишь значит, за судьбой-то его? Значит, любишь. И он видать, раз так. Надо ему сказать. Нельзя так, да и Гришке без отца трудно будет. Мы-то с Мишкой можем чем помочь, но родного отца, мальчишке разве заменишь? Ты на нас с матерью посмотри… Мы свою жизнь разрушали, всю жизнь маялись из-за этого… Разве ты была счастлива от того, что с матерью вдвоём живёте, что семьи, как таковой, нет? Вот и подумай теперь о нём. Ему, мальчишке, отец нужен. Это тебе мать нужна была, в первую очередь, а ему — отец. Но вы ещё молодые, у вас есть время ещё всё исправить. Не бери пример с нас. Устраивай свою жизнь. Скажи ему, хотя бы, про сына. А уж если любит… Придёт.
***
– Ну, вот, одного школа отдала, другого только забирает, — улыбнувшись сказал, глядя на Мишку, Григорий. — Уедет теперь Мишка, забудет нас с бабушкой.
– Дед, ну, ты чего? Я же приезжать буду. Куда я от этих мест? Я без тайги никак.
– Да шучу я, — улыбнувшись обнял Григорий Мишку. — Ты только звони чаще, бабушка волноваться будет, да и мы все. Кате звони, она помогать, если надо, будет.
– Дед, да знаю я всё, что ты меня учишь. Мы с тётей Катей уже договорились. Всё нормально. Ба, ты только не переживай, — обнял утирающую слёзы бабушку Михаил. — Ты же сама знаешь, да и видела, где буду жить, не у чужих же.
– Ну, Валентина Петровна… Ну, вы что? Парень ведь не на всю жизнь уезжает. Всю дорогу нервничать будет, не травите ему душу. Всё хорошо будет. Он у вас самостоятельный, умный, не какой-нибудь доверчивый, да и тётка моя поможет, и ей повеселей. Сами знаете, познакомились уже: женщина она хорошая, умная, деловая, поможет если надо парню, — сказал, успокаивая Валентину, муж Кати Виктор.
– Зато теперь каким специалистом станет! — сказал Григорий. — Учиться-то ему надо? Парню надо профессию хорошую, нужную осваивать, ему же семью потом содержать и кормить надо. Пускай учится. Одна не останешься. Вот семья теперь какая, — обвёл взглядом всех собравшихся Григорий. — «Да… Столько испытаний надо было пройти, чтобы дождаться вот такого момента. Дочка хоть, как мы, не будет мучиться, сошлись всё-таки с Виктором. Валентине вот только Георгия не вернёшь, ну, ничего. У неё теперь рядом и Катя, и мы с Тамарой, всегда поможем, одну не оставим. А тайга?.. А зачем она мне теперь? И сам даже не ожидал, что так легко смогу с ней расстаться, — удивился Григорий. — Вот теперь всё встало на свои места. А уж Мишке и Грише мы ошибиться не дадим. Своим примером предостережём», — и он с улыбкой обвёл взглядом свою, наконец-то воссоединившуюся, семью.
