Он и деньги пропивал, когда они были очень нужны, и даже из дома иногда что-то уносил, а она… Она все это терпела, как говорила — ради детей, а зачем? Младший сын вырос и стал таким же, только может быть менее запойным. Только старший сын не пошёл в отца, если бы не он, кто знает, как бы сложилось дальше её судьба, — молодая женщина пожала плечами. — А пока сын не вырос, тётя Наташа его пьяного домой сколько раз на себе фактически притаскивала. Все её уговаривали бросить, а она всё никак. Он же два раза бросал всё-таки. Первый раз два года держался, а второй раз лет пять и всё начиналось сначала. А потом здоровья совсем не стало, и случилось то, что случилось. Он же по характеру такой — назло ей иногда всё это творил. Мама тогда подумала, что и тут также начнёт — ты это и услышал. Понимаешь теперь, как глупо ты поступил? — она с упрёком посмотрела на Влада. — Услышал про незнакомого человека, не узнал всю суть и сделал вывод… А разве ты мог бы стать мне чужим? Я тебя всегда любила не за твоё тело, а просто за то, что ты есть, за то, какой ты есть. Какая разница, одна у тебя нога или две.
– Любила? А сейчас?.. — Влад с грустью посмотрев на неё, виновато опустил голову. — Кать… Я совершил самую большую ошибку в жизни, но я… Я никогда тебя не забывал, и так и любил тебя одну. Ты так и осталась моим осенним, рыжим счастьем…
– Влад… — Катя встала и,, вскинув голову, с лёгким вызовом посмотрев на мужчину. — Вера ждёт отца и верит, что он когда-нибудь придёт к ней и будет у неё и мама, и папа. Она верит, что он любит и её, и её маму, и потому однажды обязательно придёт уже навсегда… И я в это верю… Но… Дело за отцом…
Сглотнув подступивший к горлу ком, мужчина со смесью радости и растерянности посмотрел на Катю…
– Максик, стой! Стой!
Мужчина, остановившись, оглянулся, и, покачав головой, с улыбкой посмотрел на несущегося в его сторону маленького пса.
– Ну-ка стой! — грозно крикнул он, погрозив пальцем.
Но вместо того, чтобы остановится пёс с радостным лаем подбежал к нему и, кружась, запрыгал на месте.
– Ну, и чего такой радостный? Эх ты, хулиган, опять заставил хозяйку, пусть и временную, кросс сдавать? — потрепав Максика по голове, Влад улыбнулся. — Что же ты, хозяйка, так плохо смотришь за питомцем? — добавил он, переведя взгляд на запыхавшуюся Веру.
– Пап, ну, я только начала собирать листья, а он воспользовался, — взяв поводок из рук отца, она погрозила Максику пальцем. — Пап, ну, вот скажи, зачем мы его забрали, пусть даже на время, а? Он же совсем меня не слушается, а вам с мамой гулять с ним некогда.
– А помнится, кто-то обещал Наталье Романовне присмотреть за этим обормотом, так что, раз обещала — словно нужно держать, тем более, это всего на неделю, — Влад со счастливой улыбкой посмотрел на дочь. — А ещё кому-то надо меньше витать в облаках, даже любимой осенью.
– Пап, ну, это же так красиво, посмотри, — Вера очертила в воздухе полукруг, показывая раскрашенные в золотые тона деревья их любимого парка. — Всё такое яркое. Мама говорит, что я сама похожа на осень — это потому что такая же рыжая, да? — девочка вопросительно посмотрела на отца, присев на стоявшую возле них лавочку.
– Это потому что вы с мамой такие же яркие, как и осень, — заглянув в коляску к спящему сыну, он присел рядом с ней.
– Пап, а Лёва тоже будет таким же рыжим? — вытянув шею, Вера заглянула в коляску. — Пусть лучше будет таким же, как и ты.
– Ну, а что, плохо разве быть рыжим, как ты или мама? — Влад снова улыбнулся.
– Нет, просто должен же кто-то быть и на тебя похожим, а то всё на маму и на меня, а тебе же будет обидно? — осторожно, неуверенно спросила девочка.
– Это почему же? Не в этом же счастье. Путь будет и рыжим… Будет ещё одно рыжее счастье, — сжав пальцами ручку от коляски, другой рукой прижав к себе дочь, Влад окинул счастливым взглядом яркий осенний парк. — Рыжее счастье, — тихо повторил он, со счастливой улыбкой на губах.
– Любила? А сейчас?.. — Влад с грустью посмотрев на неё, виновато опустил голову. — Кать… Я совершил самую большую ошибку в жизни, но я… Я никогда тебя не забывал, и так и любил тебя одну. Ты так и осталась моим осенним, рыжим счастьем…
– Влад… — Катя встала и,, вскинув голову, с лёгким вызовом посмотрев на мужчину. — Вера ждёт отца и верит, что он когда-нибудь придёт к ней и будет у неё и мама, и папа. Она верит, что он любит и её, и её маму, и потому однажды обязательно придёт уже навсегда… И я в это верю… Но… Дело за отцом…
Сглотнув подступивший к горлу ком, мужчина со смесью радости и растерянности посмотрел на Катю…
***
– Максик, стой! Стой!
Мужчина, остановившись, оглянулся, и, покачав головой, с улыбкой посмотрел на несущегося в его сторону маленького пса.
– Ну-ка стой! — грозно крикнул он, погрозив пальцем.
Но вместо того, чтобы остановится пёс с радостным лаем подбежал к нему и, кружась, запрыгал на месте.
– Ну, и чего такой радостный? Эх ты, хулиган, опять заставил хозяйку, пусть и временную, кросс сдавать? — потрепав Максика по голове, Влад улыбнулся. — Что же ты, хозяйка, так плохо смотришь за питомцем? — добавил он, переведя взгляд на запыхавшуюся Веру.
– Пап, ну, я только начала собирать листья, а он воспользовался, — взяв поводок из рук отца, она погрозила Максику пальцем. — Пап, ну, вот скажи, зачем мы его забрали, пусть даже на время, а? Он же совсем меня не слушается, а вам с мамой гулять с ним некогда.
– А помнится, кто-то обещал Наталье Романовне присмотреть за этим обормотом, так что, раз обещала — словно нужно держать, тем более, это всего на неделю, — Влад со счастливой улыбкой посмотрел на дочь. — А ещё кому-то надо меньше витать в облаках, даже любимой осенью.
– Пап, ну, это же так красиво, посмотри, — Вера очертила в воздухе полукруг, показывая раскрашенные в золотые тона деревья их любимого парка. — Всё такое яркое. Мама говорит, что я сама похожа на осень — это потому что такая же рыжая, да? — девочка вопросительно посмотрела на отца, присев на стоявшую возле них лавочку.
– Это потому что вы с мамой такие же яркие, как и осень, — заглянув в коляску к спящему сыну, он присел рядом с ней.
– Пап, а Лёва тоже будет таким же рыжим? — вытянув шею, Вера заглянула в коляску. — Пусть лучше будет таким же, как и ты.
– Ну, а что, плохо разве быть рыжим, как ты или мама? — Влад снова улыбнулся.
– Нет, просто должен же кто-то быть и на тебя похожим, а то всё на маму и на меня, а тебе же будет обидно? — осторожно, неуверенно спросила девочка.
– Это почему же? Не в этом же счастье. Путь будет и рыжим… Будет ещё одно рыжее счастье, — сжав пальцами ручку от коляски, другой рукой прижав к себе дочь, Влад окинул счастливым взглядом яркий осенний парк. — Рыжее счастье, — тихо повторил он, со счастливой улыбкой на губах.
