Летний вечер, подходя к концу, неспешно опускал свой горячий золотистый занавес. Спустившись с крыльца дома, девушка присела на скамейку. Вечер пятницы, как и всегда, наполнил их село и соседний дачный посёлок, находившийся за большим удлинённым прудом, расположившимся прямо напротив её дома, привычным многоголосьем вернувшихся из городов дачников. Машины, гружённые вещами, так и сновали туда-сюда, поднимая дорожную пыль.
– Ну, чего, наработалась? — пожилая женщина осторожно спустилась с крыльца соседнего дома. — Жарко сегодня, парит больно… Гроза, видать, ночью будет, — приложив свою изрезанную морщинами ладонь ко лбу, она посмотрела на горизонт. — Чего там спецы-то эти говорят, будет гроза-то аль нет?
– Я и не узнавала, — не поворачивая головы ответила Аня. — А тебе-то какая разница? Будет или нет, — девушка равнодушно пожала плечами.
– Так ведь посвежеет воздух-то. Дождей-то сколько уж не было, а дачники-то вона, — она кивнула на противоположный берег пруда, — сколько пылищи подняли, дыши теперь свежим-то воздухом, а тут как хорошо, хоть вздохнуть и не закашляться можно будет. Там Санька-то не возвернулся ещё? Не звонил ещё? — пожилая женщина подошла к забору, отделявшему их участки.
– Не звонил… Приедет, наверно, — Аня пожала плечами. — Сегодня-завтра приедет.
– А то мне тут подсобить бы надо, руки мужские нужны, а где их взять-то?
– Ба… Вот скажи, чего ты меня позоришь прям? — нахмурив брови, девушка посмотрела на пожилую женщину. — Скоро все уже упрекать начнут, что я тебя к себе не забираю, а в старом доме держу… И попробуй докажи всем, что это ты всё сопротивляешься, а все шишки на меня повалятся.
– Людям рты всё равно не закроешь, найдут к чему привязаться. Чего на них внимание обращать? А я родилась в этом доме, в нём и помру, — строгим тоном, стукнув палкой ответила она.
– Он у тебя развалится быстрее.
– Пока стоит… Скрипит, но стоит. Вот только крыльцо малость подремонтировать надо бы. Вот Санька приедет, попрошу. А тебе, между прочим, крышу давно пора подлатать-то. Течёт уж, небось.
– Чего её латать? Вот расшириться бы, пристроить бы ещё, кирпичом обложить, и жить можно… И тебя заодно забрать, рядом же, какая разница этот дом или другой, место хотя бы родное.
– Ты расширься сначала, а потом предлагай, — в сердцах бросила она Ане. — Ты вот скажи мне, внучка, что же это ты всё мужика-то мучаешь. Ходишь вокруг да около, чего ждёшь-то?
– Это кого же я мучаю? Сашку имеешь ввиду?
– А кого же? — молодая женщина, неслышно подойдя к забору Аниного дома, открыла калитку. — Кого же твоя бабушка ещё может иметь ввиду? — она усмехнулась. — Здравствуйте, Аполлинария Яковлевна. — Всё нравоучения проводите?
– Здравствуй, Наталья… Ну, а кто ж ещё уму-разуму научит, коль не хватает разума-то, — Аполлинария Яковлевна перевела взгляд на внучку. — Вот и приходится учить-то. А ты что ж, на работу, аль с неё? — она снова посмотрела на Наталью.
– А я отдыхаю… Выходной, — Наталья села на скамейку рядом с Аней. — Прогуляться решила.
– Ну, что ж, тоже хорошо, отдохнуть от дел праведных. А я пойду посмотрю, чего там в саду-то делатся, птицы бы не поклевали чего.
– Ну, чего у тебя там, на личном фронте-то? — проследив за Аполлинарией Яковлевной, тихо спросила Наталья, ткнув подругу локтем в бок. — Как дела с Сашкой-то?
– А какие у нас с ним дела? — Аня улыбнулась. — Так… Поговорили, да разошлись.
– Ты свою личную жизнь-то налаживать собираешься вообще? У тебя вон сын без отца растёт, а к Сашке так и липнет, присмотреться пора уж. Вон я, тоже в жизни ошиблась с выбором, но зато подарок получила, — Наталья улыбнулась. — Тёмка мой тоже без отца рос, пока два года назад к Ваське не прилип прям. Всё дядя Вася, да дядя Вась. Ну, а он, Васька-то, не дурак, смекнул… И сына мне воспитывать начал, и меня заодно к рукам прибрал, — она усмехнулась. — А я чего, против буду? Парень он что надо, на зависть другим, все умеет, за что не возьмётся, зарабатывает нормально, и внешностью судьба не обделила. Два года уж живём, душа в душу, теперь ещё и прибавление ожидаем, — Наталья провела рукой по чуть округлившемуся животу. — Так что, подруга, зря медлишь. Пора бы уже и о личном подумать, да и сын уже в отце нуждается, подрос всё-таки.
– Тоже мне подрос. Только первый класс закончил, — Аня усмехнулась, покачав головой.
– Да какая разница? Тебе что, тот покоя, что ли, не даёт? Или на воду дуть никак не перестанешь? Хватай мужика, пока самому не надоело. Долго, что ли, терпеть так будет. Парень же стоящий, не хуже моего Васьки. И хозяйственный, и профессия есть, всё-так уже надёжно, и сына твоего любит, вон как возится с ним, с другими что-то так не общается. А если так подумать, ему тоже не повезло — жена к другому убежала, и прожили-то всего ничего, как слышала, года два, что ли, даже детей ещё нажить не успели. И ничего, не обижается на нашу породу, а мог бы.
– Ну, не я же должна, наверно, ему какие-то предложения делать, в любви объясняться, — Аня усмехнулась.
– Ань, ты как будто только вчера родилась, — Наталья, всплеснув руками, недоумённо покачала головой. — А намекнуть нельзя? Уж кто-кто, а мы, женщины, в этом деле профессионалы будь здоров. Томно глазками моргнула, улыбнулась, слова нужные прошептала, и всё… Он тебе не то что про любовь говорить начнёт, серенады петь будет. А ты всё от него ждёшь. Мужики в этом смысле не очень-то поворотливые, иногда их нам… подгонять приходится… Ой, ну, ладно, хорошо у тебя тут, красиво, но пора уже. Придёт мой, а я и ужин ещё не приготовила, — Наталья встала. — А я ведь хозяйка, что надо… — она усмехнулась. — Не хочу разочаровывать его в этом.
– Ну, иди, очаровывай дальше, — Аня с улыбкой посмотрела ей вслед.
Поставив корзинку с ягодами на скамейку, Аня потянулась за миской, стоявшей на небольшом столике у стены дома, но услышав сбоку чуть слышные шаги, резко повернулась, испуганно вздрогнув.
– Напугал? Извини, — мужчина, подойдя к ней, улыбнулся. — Тебе вот, — он протянул ей букет полевых цветов. — По дороге нарвал, не с пустыми же руками.
– Спасибо, — Аня улыбнулась. — Тебя, прям, все заждались. Бабушке какая-то помощь нужна, всё тебя спрашивает. Я вот тут ягоды нарвала, клубники… Хочешь? — она протянула ему корзинку.
– Спасибо, у меня и своя есть, ты лучше Егорке оставь, он её момент смолотит.
– Тут на всех хватит… Кстати, Егорка сказал, что ты ему обещал на озеро отвезти?
– Слушай, а я вот тут подумал, а может нам вместе на озеро махнуть? — осторожно спросил Александр, следя за реакцией Ани. — На день-другой.
– Вместе? — девушка лукаво улыбнулась. — Заманчивое предложение. У меня через две недели отпуск, Егорку хочу куда-нибудь свозить, надо бы, пока лето… Можно и на озеро… Заодно. Почему бы и нет, — она с усмешкой посмотрела на мужчину.
Александр, с трудом сдерживая радость, готовую вырваться из него бурным потоком, отвернулся, пробежав глазами улицу.
– А сам-то Егор где? Я ему тут подарок привёз, в городе присмотрел, — мужчина вынул из сумки коробку, с нарисованным на ней вертолётом. — Думаю, не всё же машины дарить, надо что-то новенькое.
– Гуляет где-то, разве удержишь… Но за подарок спасибо. Придёт вечером, передам. А ты, что же… Пешком, что ли? Раз с таким букетом, — поднеся букет к лицу, она вдохнула его терпкий аромат.
– Да, поломка небольшая, — Александр махнул рукой. — Послезавтра заберу. Ну, я пойду, наверно. Дом немного подправить надо, вот займусь наконец-то.
– Конечно… А может зайдёшь? Ужин у меня там готов, сама только поела, оставила Егорке, придёт — налетит… Но там ещё и на завтра останется, а чего добру пропадать, завтра ждать… — она лукаво посмотрела на него. — Так как? Ты же не на один день приехал? Не прям сейчас же домом займёшься, тем более дорога утомляет, да и аппетит, небось, нагулял, — Аня усмехнулась. — Ну, так что? Разогреть? — поднявшись на крыльцо, не оборачиваясь спросила она.
– Ну, если так много наготовила… Не откажусь, — Александр улыбнулся.
– Смотрю, подруга… личная жизнь, наконец-то, появилась? — подойдя к калитке, у которой стояла Аня, Наталья посмотрела на свернувшего в проулок Александра. — Провожаешь, значит?.. Ни к Аполлинарии же Яковлевне, приходил, — молодая женщина усмехнулась.
– Всего лишь ужином покормила, а некоторые уже картины рисуют, — Аня усмехнулась, посмотрев на подругу.
– Сколько у нас мужиков, в том числе и разведённых, а ужином что-то не кормишь… Темнишь, подруга.
– Так ведь на ужин никто и не напрашивался, — Аня снова усмехнулась.
– Ох, Анька… Тебе бы не просто ужином кормить, а на завтрак оставлять пора. Ты вообще, личную жизнь налаживать собираешься? Один такой несуразный на пути попался, так ты теперь на всех косо смотреть будешь? Сколько времени уж присматриваешься, что, так и не присмотрелась, что ли?
– Наташ, ты хочешь, чтобы я так… С места в карьер сразу?
– С места в карьер — это если только повстречала и сразу на ужин привела… А тут сколько времени уж глаза на тебя косит, сына твоего уже к себе привязал, а ты всё думаешь. Хотя… Что сейчас тему поднимать снова, ужин всё-таки — это уже хоть какой-то здравый смысл. Так что поздравляю, подруга. А то я уж подумала, что ты всё того… То недоразумение, попавшееся на пути, к несчастью, забыть не можешь, — Наталья внимательно посмотрела на Аню.
– Наташ, то недоразумение мне хотя бы сына оставило, вот за это я ему благодарна… А самого я даже не вспоминаю уже.
– Верю… — она посмотрела в сторону проулка, куда ушёл Александр. — Ну, ладно… Приду завтра… После ужина… Не буду отвлекать более ранним приходом, — ухмыльнувшись, она развернулась, направившись в сторону пруда. — Пойду своего младшего звать, твоего-то как?.. Позвать, или как? Могу у себя оставить? — всё с той же усмешкой на губах добавила она.
– Наташ… Не гони слишком быстро… Всему своё время, — Аня усмехнулась.
– Смотри, подруга… Пока мямлишь, уведут. Вон Зойка одна чего стоит… Глазами так и пялится, как Сашка мимо идёт.
– Я конкуренции не боюсь… А что мне Зойка? Она, кстати, всю жизнь на мужиков смотрит, даже при мужьях не стеснялась. Да и… Пойдёт ли сам, за другой.
Усмехнувшись, Наталья отвернулась, продолжив свой путь.
Александр улыбнулся, проведя пальцем по маленьким прозрачном камушкам, вставленным в небольшие ажурные, золотые серёжки. Покрутив коробочку, в которой они лежали, мужчина залюбовался причудливой игрой света на тонких гранях изящного ювелирного украшения.
– Саша иди хоть кисель попей, специально сварила сегодня для тебя!
Голос матери, раздавшийся из кухни, вывел его из задумчивой эйфории. Убрав коробочку в тумбочку, он прошёл на кухню.
– Надя опять звонила, — поставив чашку с киселём перед сыном, Нина опустила глаза.
– Мам… — сев за стол, Александр недовольно посмотрел на мать. — Я понимаю, что тебе очень нравилась Надежда, но… Но я не собираюсь возвращаться, я уже выбрал себе будущее, но не с ней. И, знаешь… Я уже взрослый человек, и самостоятельно как-то решу свою судьбу… Одобряешь ты это или нет. Нам вообще не надо было с ней сходится… Не люблю я её, да и в её чувствах теперь что-то сомневаюсь. Сам не знаю, зачем вообще сошлись друг с другом, — он задумчиво пожала плечами. — А я свою жизнь сам устрою, без советов и подсказок.
– Да нет, сынок, разве я против. Я же знаю, кто у тебя на уме, — Нина улыбнулась. — Аня — хорошая девушка, просто Надю как-то жалко. Осознала, что виновата… Вина её просто душит… Наверно.
– И что?
– Да ничего, просто к слову.
– Мам, вот интересно, а почему это она тебе так часто названивает?
– Ну, телефон-то я не меняла с тех пор, вот и позвонила… И, кстати, напрасно ты думаешь, что я с ней общаюсь… Она позвонила всего два раза, с разницей в неделю.
– Знаешь, мам… я бы не стал так её жалеть. Ей просто приткнуться некуда, а домой ехать не хочется. Мать-то не одобрила, слушать её нотации придётся. Ничего, приткнётся куда-нибудь… Мне вообще уже всё равно, с кем она живёт и где. Мы уже чужие люди, — Александр, отпив из чашки, равнодушно пожал плечами.
– Ладно, не буду лезть в твою жизнь… Но ты не думай, сынок, что я тебе кого-то навязываю. Я даже не против Ани, мне наоборот хочется, чтобы ты нашёл своё счастье. Анечка мне очень нравится, сынок у неё хороший растёт. Просто Надя позвонила, мне показалось, ты должен знать… Кстати, сынок, у тебя, надеюсь, завтра дел нет никаких? Я просто хотела к Маше съездить, забрать у неё кое-что, поможешь? Я вечером на работу, вместо Ольги, больше некому.
– В ночь, значит? Ну, ладно… — Александр задумчиво опустил глаза, посмотрев в свою чашку. — Помогу.
– Ну, может у тебя какие планы были?
– Нет, ничего, — мужчина улыбнулся. — Помогу, а там и за планы возьмусь, — повернув голову, он посмотрел в окно, в сторону проулка, где за вишнёвыми деревьями виднелась крыша Аниного дома.
– Слушай, Ань, тут Егорка прибегал, просил сачок ему сделать. Бабочку, говорит, какую-то красивую увидел, а поймать не может. Какой-то Маше подарить решил.
– Первая любовь его, — Аня улыбнулась, прижавшись к плечу Александра. — Ещё с детсада. — То цветочек красивый ей сорвёт, то вот бабочку теперь. Вот такой джентльмен растёт… Значит, к тебе прибегал?
– Ну, а к кому? Надо бы купить, пусть ловит, — Александр улыбнулся.
– Отец ему нужен, — Аня вздохнула. — Раньше всё спрашивал, а что я ему скажу?.. Даже терялась вначале, а потом в пример стала Наташку приводить, у неё такая же история, вот и объясняла, что так бывает, когда папы нет, как вот у Тёмы… А теперь у Тёмы папа появился, был дядя Вася, стал просто — папа, — девушка задумчиво улыбнулась. — Теперь вот, как бы и мне пример не пришлось услышать от него, — снова вздохнув, задумчиво добавила она.
– Ну, это дело такое… поправимое, — Александр с улыбкой посмотрел на неё. — Ань, ты не замёрзла? Может лучше пойдём? Что-то ветерок какой-то, да и дождь, похоже, накрапывает, как бы мы с тобой не промокли совсем.
– А пускай, — вскочив на ноги, Аня вытянула руками, подставив ладони первым, редким, будто пугливым, каплям дождя. — Знаешь, мне сейчас так хорошо, пусть даже ливень пойдёт, мне не страшно.
– Только я не хочу, чтобы ты заболела ещё, — накинув ей на плечи свою ветровку, Александр притянул её к себе. — Пойдём лучше. Не один вечер ещё будет, нагуляемся.
Аня с улыбкой прижалась к его груди.
Капли дождя уже давно перестали барабанить по железной крыше крыльца, а сон всё не шёл. Лёгкий ветерок отдувал занавеску, пропуская внутри осторожные, игривые лучи солнца, так и норовившие пробежать по лицу. Аня встала и, быстро одевшись, тихо, боясь разбудить сына скрипучими половицами, вышла из дома, тихонько прикрыв за собой дверь. Тишина раннего утра изредка нарушалась немногочисленными традиционными будильниками деревни — петухами, да ранними птахами, распевавшимися на все голоса где-то в кронах деревьев, росших у пруда. Девушка, закрыв глаза, блаженно улыбнулась. Лето, запахи цветов, пение птиц, всё так и располагало к романтическому настроению и приятным блаженным мечтам.
Скрипнувшая вдруг калитка, выведшая её из приятной неги, заставила испуганно вздрогнуть.
– Ань, привет, — мужчина остановился, и, переминаюсь с ноги на ногу, как-то глупо улыбнулся.
– Ну, чего, наработалась? — пожилая женщина осторожно спустилась с крыльца соседнего дома. — Жарко сегодня, парит больно… Гроза, видать, ночью будет, — приложив свою изрезанную морщинами ладонь ко лбу, она посмотрела на горизонт. — Чего там спецы-то эти говорят, будет гроза-то аль нет?
– Я и не узнавала, — не поворачивая головы ответила Аня. — А тебе-то какая разница? Будет или нет, — девушка равнодушно пожала плечами.
– Так ведь посвежеет воздух-то. Дождей-то сколько уж не было, а дачники-то вона, — она кивнула на противоположный берег пруда, — сколько пылищи подняли, дыши теперь свежим-то воздухом, а тут как хорошо, хоть вздохнуть и не закашляться можно будет. Там Санька-то не возвернулся ещё? Не звонил ещё? — пожилая женщина подошла к забору, отделявшему их участки.
– Не звонил… Приедет, наверно, — Аня пожала плечами. — Сегодня-завтра приедет.
– А то мне тут подсобить бы надо, руки мужские нужны, а где их взять-то?
– Ба… Вот скажи, чего ты меня позоришь прям? — нахмурив брови, девушка посмотрела на пожилую женщину. — Скоро все уже упрекать начнут, что я тебя к себе не забираю, а в старом доме держу… И попробуй докажи всем, что это ты всё сопротивляешься, а все шишки на меня повалятся.
– Людям рты всё равно не закроешь, найдут к чему привязаться. Чего на них внимание обращать? А я родилась в этом доме, в нём и помру, — строгим тоном, стукнув палкой ответила она.
– Он у тебя развалится быстрее.
– Пока стоит… Скрипит, но стоит. Вот только крыльцо малость подремонтировать надо бы. Вот Санька приедет, попрошу. А тебе, между прочим, крышу давно пора подлатать-то. Течёт уж, небось.
– Чего её латать? Вот расшириться бы, пристроить бы ещё, кирпичом обложить, и жить можно… И тебя заодно забрать, рядом же, какая разница этот дом или другой, место хотя бы родное.
– Ты расширься сначала, а потом предлагай, — в сердцах бросила она Ане. — Ты вот скажи мне, внучка, что же это ты всё мужика-то мучаешь. Ходишь вокруг да около, чего ждёшь-то?
– Это кого же я мучаю? Сашку имеешь ввиду?
– А кого же? — молодая женщина, неслышно подойдя к забору Аниного дома, открыла калитку. — Кого же твоя бабушка ещё может иметь ввиду? — она усмехнулась. — Здравствуйте, Аполлинария Яковлевна. — Всё нравоучения проводите?
– Здравствуй, Наталья… Ну, а кто ж ещё уму-разуму научит, коль не хватает разума-то, — Аполлинария Яковлевна перевела взгляд на внучку. — Вот и приходится учить-то. А ты что ж, на работу, аль с неё? — она снова посмотрела на Наталью.
– А я отдыхаю… Выходной, — Наталья села на скамейку рядом с Аней. — Прогуляться решила.
– Ну, что ж, тоже хорошо, отдохнуть от дел праведных. А я пойду посмотрю, чего там в саду-то делатся, птицы бы не поклевали чего.
– Ну, чего у тебя там, на личном фронте-то? — проследив за Аполлинарией Яковлевной, тихо спросила Наталья, ткнув подругу локтем в бок. — Как дела с Сашкой-то?
– А какие у нас с ним дела? — Аня улыбнулась. — Так… Поговорили, да разошлись.
– Ты свою личную жизнь-то налаживать собираешься вообще? У тебя вон сын без отца растёт, а к Сашке так и липнет, присмотреться пора уж. Вон я, тоже в жизни ошиблась с выбором, но зато подарок получила, — Наталья улыбнулась. — Тёмка мой тоже без отца рос, пока два года назад к Ваське не прилип прям. Всё дядя Вася, да дядя Вась. Ну, а он, Васька-то, не дурак, смекнул… И сына мне воспитывать начал, и меня заодно к рукам прибрал, — она усмехнулась. — А я чего, против буду? Парень он что надо, на зависть другим, все умеет, за что не возьмётся, зарабатывает нормально, и внешностью судьба не обделила. Два года уж живём, душа в душу, теперь ещё и прибавление ожидаем, — Наталья провела рукой по чуть округлившемуся животу. — Так что, подруга, зря медлишь. Пора бы уже и о личном подумать, да и сын уже в отце нуждается, подрос всё-таки.
– Тоже мне подрос. Только первый класс закончил, — Аня усмехнулась, покачав головой.
– Да какая разница? Тебе что, тот покоя, что ли, не даёт? Или на воду дуть никак не перестанешь? Хватай мужика, пока самому не надоело. Долго, что ли, терпеть так будет. Парень же стоящий, не хуже моего Васьки. И хозяйственный, и профессия есть, всё-так уже надёжно, и сына твоего любит, вон как возится с ним, с другими что-то так не общается. А если так подумать, ему тоже не повезло — жена к другому убежала, и прожили-то всего ничего, как слышала, года два, что ли, даже детей ещё нажить не успели. И ничего, не обижается на нашу породу, а мог бы.
– Ну, не я же должна, наверно, ему какие-то предложения делать, в любви объясняться, — Аня усмехнулась.
– Ань, ты как будто только вчера родилась, — Наталья, всплеснув руками, недоумённо покачала головой. — А намекнуть нельзя? Уж кто-кто, а мы, женщины, в этом деле профессионалы будь здоров. Томно глазками моргнула, улыбнулась, слова нужные прошептала, и всё… Он тебе не то что про любовь говорить начнёт, серенады петь будет. А ты всё от него ждёшь. Мужики в этом смысле не очень-то поворотливые, иногда их нам… подгонять приходится… Ой, ну, ладно, хорошо у тебя тут, красиво, но пора уже. Придёт мой, а я и ужин ещё не приготовила, — Наталья встала. — А я ведь хозяйка, что надо… — она усмехнулась. — Не хочу разочаровывать его в этом.
– Ну, иди, очаровывай дальше, — Аня с улыбкой посмотрела ей вслед.
***
Поставив корзинку с ягодами на скамейку, Аня потянулась за миской, стоявшей на небольшом столике у стены дома, но услышав сбоку чуть слышные шаги, резко повернулась, испуганно вздрогнув.
– Напугал? Извини, — мужчина, подойдя к ней, улыбнулся. — Тебе вот, — он протянул ей букет полевых цветов. — По дороге нарвал, не с пустыми же руками.
– Спасибо, — Аня улыбнулась. — Тебя, прям, все заждались. Бабушке какая-то помощь нужна, всё тебя спрашивает. Я вот тут ягоды нарвала, клубники… Хочешь? — она протянула ему корзинку.
– Спасибо, у меня и своя есть, ты лучше Егорке оставь, он её момент смолотит.
– Тут на всех хватит… Кстати, Егорка сказал, что ты ему обещал на озеро отвезти?
– Слушай, а я вот тут подумал, а может нам вместе на озеро махнуть? — осторожно спросил Александр, следя за реакцией Ани. — На день-другой.
– Вместе? — девушка лукаво улыбнулась. — Заманчивое предложение. У меня через две недели отпуск, Егорку хочу куда-нибудь свозить, надо бы, пока лето… Можно и на озеро… Заодно. Почему бы и нет, — она с усмешкой посмотрела на мужчину.
Александр, с трудом сдерживая радость, готовую вырваться из него бурным потоком, отвернулся, пробежав глазами улицу.
– А сам-то Егор где? Я ему тут подарок привёз, в городе присмотрел, — мужчина вынул из сумки коробку, с нарисованным на ней вертолётом. — Думаю, не всё же машины дарить, надо что-то новенькое.
– Гуляет где-то, разве удержишь… Но за подарок спасибо. Придёт вечером, передам. А ты, что же… Пешком, что ли? Раз с таким букетом, — поднеся букет к лицу, она вдохнула его терпкий аромат.
– Да, поломка небольшая, — Александр махнул рукой. — Послезавтра заберу. Ну, я пойду, наверно. Дом немного подправить надо, вот займусь наконец-то.
– Конечно… А может зайдёшь? Ужин у меня там готов, сама только поела, оставила Егорке, придёт — налетит… Но там ещё и на завтра останется, а чего добру пропадать, завтра ждать… — она лукаво посмотрела на него. — Так как? Ты же не на один день приехал? Не прям сейчас же домом займёшься, тем более дорога утомляет, да и аппетит, небось, нагулял, — Аня усмехнулась. — Ну, так что? Разогреть? — поднявшись на крыльцо, не оборачиваясь спросила она.
– Ну, если так много наготовила… Не откажусь, — Александр улыбнулся.
***
– Смотрю, подруга… личная жизнь, наконец-то, появилась? — подойдя к калитке, у которой стояла Аня, Наталья посмотрела на свернувшего в проулок Александра. — Провожаешь, значит?.. Ни к Аполлинарии же Яковлевне, приходил, — молодая женщина усмехнулась.
– Всего лишь ужином покормила, а некоторые уже картины рисуют, — Аня усмехнулась, посмотрев на подругу.
– Сколько у нас мужиков, в том числе и разведённых, а ужином что-то не кормишь… Темнишь, подруга.
– Так ведь на ужин никто и не напрашивался, — Аня снова усмехнулась.
– Ох, Анька… Тебе бы не просто ужином кормить, а на завтрак оставлять пора. Ты вообще, личную жизнь налаживать собираешься? Один такой несуразный на пути попался, так ты теперь на всех косо смотреть будешь? Сколько времени уж присматриваешься, что, так и не присмотрелась, что ли?
– Наташ, ты хочешь, чтобы я так… С места в карьер сразу?
– С места в карьер — это если только повстречала и сразу на ужин привела… А тут сколько времени уж глаза на тебя косит, сына твоего уже к себе привязал, а ты всё думаешь. Хотя… Что сейчас тему поднимать снова, ужин всё-таки — это уже хоть какой-то здравый смысл. Так что поздравляю, подруга. А то я уж подумала, что ты всё того… То недоразумение, попавшееся на пути, к несчастью, забыть не можешь, — Наталья внимательно посмотрела на Аню.
– Наташ, то недоразумение мне хотя бы сына оставило, вот за это я ему благодарна… А самого я даже не вспоминаю уже.
– Верю… — она посмотрела в сторону проулка, куда ушёл Александр. — Ну, ладно… Приду завтра… После ужина… Не буду отвлекать более ранним приходом, — ухмыльнувшись, она развернулась, направившись в сторону пруда. — Пойду своего младшего звать, твоего-то как?.. Позвать, или как? Могу у себя оставить? — всё с той же усмешкой на губах добавила она.
– Наташ… Не гони слишком быстро… Всему своё время, — Аня усмехнулась.
– Смотри, подруга… Пока мямлишь, уведут. Вон Зойка одна чего стоит… Глазами так и пялится, как Сашка мимо идёт.
– Я конкуренции не боюсь… А что мне Зойка? Она, кстати, всю жизнь на мужиков смотрит, даже при мужьях не стеснялась. Да и… Пойдёт ли сам, за другой.
Усмехнувшись, Наталья отвернулась, продолжив свой путь.
***
Александр улыбнулся, проведя пальцем по маленьким прозрачном камушкам, вставленным в небольшие ажурные, золотые серёжки. Покрутив коробочку, в которой они лежали, мужчина залюбовался причудливой игрой света на тонких гранях изящного ювелирного украшения.
– Саша иди хоть кисель попей, специально сварила сегодня для тебя!
Голос матери, раздавшийся из кухни, вывел его из задумчивой эйфории. Убрав коробочку в тумбочку, он прошёл на кухню.
– Надя опять звонила, — поставив чашку с киселём перед сыном, Нина опустила глаза.
– Мам… — сев за стол, Александр недовольно посмотрел на мать. — Я понимаю, что тебе очень нравилась Надежда, но… Но я не собираюсь возвращаться, я уже выбрал себе будущее, но не с ней. И, знаешь… Я уже взрослый человек, и самостоятельно как-то решу свою судьбу… Одобряешь ты это или нет. Нам вообще не надо было с ней сходится… Не люблю я её, да и в её чувствах теперь что-то сомневаюсь. Сам не знаю, зачем вообще сошлись друг с другом, — он задумчиво пожала плечами. — А я свою жизнь сам устрою, без советов и подсказок.
– Да нет, сынок, разве я против. Я же знаю, кто у тебя на уме, — Нина улыбнулась. — Аня — хорошая девушка, просто Надю как-то жалко. Осознала, что виновата… Вина её просто душит… Наверно.
– И что?
– Да ничего, просто к слову.
– Мам, вот интересно, а почему это она тебе так часто названивает?
– Ну, телефон-то я не меняла с тех пор, вот и позвонила… И, кстати, напрасно ты думаешь, что я с ней общаюсь… Она позвонила всего два раза, с разницей в неделю.
– Знаешь, мам… я бы не стал так её жалеть. Ей просто приткнуться некуда, а домой ехать не хочется. Мать-то не одобрила, слушать её нотации придётся. Ничего, приткнётся куда-нибудь… Мне вообще уже всё равно, с кем она живёт и где. Мы уже чужие люди, — Александр, отпив из чашки, равнодушно пожал плечами.
– Ладно, не буду лезть в твою жизнь… Но ты не думай, сынок, что я тебе кого-то навязываю. Я даже не против Ани, мне наоборот хочется, чтобы ты нашёл своё счастье. Анечка мне очень нравится, сынок у неё хороший растёт. Просто Надя позвонила, мне показалось, ты должен знать… Кстати, сынок, у тебя, надеюсь, завтра дел нет никаких? Я просто хотела к Маше съездить, забрать у неё кое-что, поможешь? Я вечером на работу, вместо Ольги, больше некому.
– В ночь, значит? Ну, ладно… — Александр задумчиво опустил глаза, посмотрев в свою чашку. — Помогу.
– Ну, может у тебя какие планы были?
– Нет, ничего, — мужчина улыбнулся. — Помогу, а там и за планы возьмусь, — повернув голову, он посмотрел в окно, в сторону проулка, где за вишнёвыми деревьями виднелась крыша Аниного дома.
***
– Слушай, Ань, тут Егорка прибегал, просил сачок ему сделать. Бабочку, говорит, какую-то красивую увидел, а поймать не может. Какой-то Маше подарить решил.
– Первая любовь его, — Аня улыбнулась, прижавшись к плечу Александра. — Ещё с детсада. — То цветочек красивый ей сорвёт, то вот бабочку теперь. Вот такой джентльмен растёт… Значит, к тебе прибегал?
– Ну, а к кому? Надо бы купить, пусть ловит, — Александр улыбнулся.
– Отец ему нужен, — Аня вздохнула. — Раньше всё спрашивал, а что я ему скажу?.. Даже терялась вначале, а потом в пример стала Наташку приводить, у неё такая же история, вот и объясняла, что так бывает, когда папы нет, как вот у Тёмы… А теперь у Тёмы папа появился, был дядя Вася, стал просто — папа, — девушка задумчиво улыбнулась. — Теперь вот, как бы и мне пример не пришлось услышать от него, — снова вздохнув, задумчиво добавила она.
– Ну, это дело такое… поправимое, — Александр с улыбкой посмотрел на неё. — Ань, ты не замёрзла? Может лучше пойдём? Что-то ветерок какой-то, да и дождь, похоже, накрапывает, как бы мы с тобой не промокли совсем.
– А пускай, — вскочив на ноги, Аня вытянула руками, подставив ладони первым, редким, будто пугливым, каплям дождя. — Знаешь, мне сейчас так хорошо, пусть даже ливень пойдёт, мне не страшно.
– Только я не хочу, чтобы ты заболела ещё, — накинув ей на плечи свою ветровку, Александр притянул её к себе. — Пойдём лучше. Не один вечер ещё будет, нагуляемся.
Аня с улыбкой прижалась к его груди.
***
Капли дождя уже давно перестали барабанить по железной крыше крыльца, а сон всё не шёл. Лёгкий ветерок отдувал занавеску, пропуская внутри осторожные, игривые лучи солнца, так и норовившие пробежать по лицу. Аня встала и, быстро одевшись, тихо, боясь разбудить сына скрипучими половицами, вышла из дома, тихонько прикрыв за собой дверь. Тишина раннего утра изредка нарушалась немногочисленными традиционными будильниками деревни — петухами, да ранними птахами, распевавшимися на все голоса где-то в кронах деревьев, росших у пруда. Девушка, закрыв глаза, блаженно улыбнулась. Лето, запахи цветов, пение птиц, всё так и располагало к романтическому настроению и приятным блаженным мечтам.
Скрипнувшая вдруг калитка, выведшая её из приятной неги, заставила испуганно вздрогнуть.
– Ань, привет, — мужчина остановился, и, переминаюсь с ноги на ногу, как-то глупо улыбнулся.
