Без Путина галактике беда!
Вчера за Путина я подняла бокалы,
Хотелось выпить сто иль двести грамм.
Но этого мне показалось мало -
Уговорила целый килограмм".
Что тут началось! Маринка давай орать, визжать, что я торгую Родиной, и за эту переделку, небось, получила от Госдепа США бешеные бабки, желать, чтобы меня поставили к стенке, как при Сталине, и пустили пулю в лоб. Но тут явилась хозяйка и сделала строгое замечание: так, девочки, все дискуссии о политике, пожалуйста, в нерабочее время. Перечить начальнице, даже из ура-патриотических соображений, Маринка не осмелилась. Ну, а через пару дней конфликт вроде был забыт, и между нами снова восстановился худой мир.
А ведь было это как раз накануне. Буквально на следующий день я и нашла эту злосчастную заколку. Что ж выходит, из-за политических разногласий Маринка решила наслать на меня всякие неприятности?
Хотя сегодня у меня был выходной, я поспешила в кондитерскую - проверить, не почернеет ли кольцо при встрече с моей дорогой коллегой.
Посетителей в этот час не было, но Маринка была не одна. По ту сторону прилавка стоял какой-то незнакомый мужчина с седыми волосами, на лице которого остался отпечаток перенесённых трудностей. Маринка ему с откровенным злорадством демонстрировала обручальное кольцо.
- Значит, ты меня не ждала? - подойдя поближе, я услышала его полный огорчения голос.
- Даже не думала, - ответила та. - Гробить свою молодость ради такого лоха, как ты, в моих планах изначально не было.
- Но ведь я сидел из-за тебя! Я взял на себя твою вину!
- Ты сам это выбрал! Тебя никто не заставлял! Сам виноват - в следующий раз не будешь таким дураком!
- А я вот пойду в полицию и признаюсь, что за рулём была ты.
- Ха, да кто тебе, бывшему зэку, поверит? Кстати, ты бы шёл отсюда по-хорошему, не компрометировал меня. А то ведь позову охрану, скажу, что ты ко мне приставал.
- Какая же ты стерва!
- А как ты хотел, Петенька? Жизнь жестокая! Либо ты, либо тебя!
Мужчина ушёл, хлопнув дверью. А Марина, увидев меня, заговорила:
- Ой, Ань, тут сейчас такое было! Откинулся этот Петька с зоны и пришёл ко мне, клянётся, что всё это время думал обо мне, что вера в мою любовь помогала ему выжить. Взрослый мужик, а в голове какие-то сказки!...
При этом свой рассказ она сопровождала хохотом. Помнила я эту историю - Марина как-то рассказывала, что её бывший парень сбил человека. Насмерть. А теперь получается, что сбил вовсе не он. Впрочем, я её особо не слушала - лишь пристально глядела на кольцо на своём пальце. Оно по-прежнему оставалось серебристым.
Маринка ещё говорила, что завтра должна выйти на работу Зойка, уборщица. Месяц назад она упала на улице и сломала ногу. Маринка уже в красках описывала, как эта Зойка будет хромать после перелома. Но я не стала больше задерживаться - пошла домой.
На следующий день Зоя действительно вышла на работу. Гипс с неё уже сняли, но бинтовать ногу эластичными бинтами ей пока ещё приходилось. И-за этого её походка и впрямь была какой-то неуверенной. Я была рада возвращению Зои - с ней хоть можно было поговорить нормально, не выслушивая ни про кого гадостей. Но что сделалось с кольцом? Оно вдруг стало чёрным, как сажа. Неужели Зойка, которая всегда хорошо ко мне относилась, на самом деле желала мне всяческих бедствий?
Эти вопросы я на следующий день задала ясновидящей, когда опять принесла ей заколку.
- Да, ворожила Зоя. Но не против тебя. Ты взяла эту вещь случайно.
Положив заколку на блюдце с песком, она водила над ней свечой, приговаривая шёпотом что-то одной ей понятное. Затем отдала мне её.
- Заклятие снято. Но чтобы завершить ритуал, нужно вернуть заколку ворожившей. Тогда неприятности перейдут на неё.
Когда на следующий день я пришла на работу, я решила поговорить с Зоей.
- Признавайся, кому ты зла пожелала? У меня, между прочим, из-за твоей ворожбы столько неприятностей было!
- Прости, Анют, я думала, что её возьмёт Маринка. Специально купила, положила на столик. Она ж такая - любит присваивать себе забытые вещи клиентов. Вот я и подумала - и тут не устоит.
- Слушай, Маринка, конечно, не самый приятный человек, но за что ты с ней так?
- А ты знаешь, что мы учились в одном классе? Я была тогда толстой, некрасивой, а Маринка знаешь как надо мной издевалась!
- Но ведь прошло уже так много времени. Ты до сих пор её ненавидишь?
- Я бы не стала желать ей зла, если бы за эти годы она одумалась и стала лучше. Но она как была злыдней, так ею и осталась. Вот я и решила: пусть ей не везёт, пусть на своей шкуре почувствует, каково это - быть неуклюжей неудачницей!
В принципе, ничто не мешало мне после этого разговора вернуть Зое заколку. Но я решила этого не делать. Ей по жизни неприятностей и так хватило. Может, положить заколу на тот же самый столик, с которого месяц назад так неосторожно её взяла? Марина как раз должна прийти с минуты на минуту. Пусть забирает. Может, хлебнув напастей, и впрямь станет добрее? Но тоже, однако, не очень красиво получается. Чем я, в таком случае, лучше неё? Однако и у себя оставлять - тоже стрёмно. Я Зою не обижала, так почему должна за чужие грехи расплачиваться. По-хорошему, следовало бы выбросить порченую вещь на помойку. Или и вовсе закопать, чтоб уж точно никому не досталась?
Пока я раздумывала, с утра пораньше явился тот самый правозащитник, который спас меня от начальственного гнева. Пришлось отвлечься от заколки. Положив её на стол рядом с чашками-блюдцами, я спешно надела фартук.
- Здравствуйте! Чего желаете?
- Здравствуйте, - ответил тот. - У моей жены через неделю день рождения, хотел бы заказать ей торт.
Пока я знакомила клиента с каталогом, пока оформляла заказ, не заметила, как пришла Марина. Когда же, наконец, дело было сделано и заказ оплачен, я сварила посетителю капучино. По счастью, на этот раз обошлось без эксцессов.
Когда я посмотрела на Марину, то увидела в её волосах ту самую заколку.
СВИДАНИЕ ПОД ДОЖДЁМ
Вот попала я, называется! Хотя быть задержанной на митинге в поддержку политзаключённых - это, несомненно, большая честь для человека с достоинством, но напрягало то, что после митинга у меня было назначено свидание с Андреем. Первое или, скорее, второе, если то, что было вчера, можно считать свиданием.
Началось всё с того, что один мой коллега подарил мне на день рождения подарочный сертификат на сеанс в Большом звёздном зале Московского планетария. Не знаю, с чего он взял, что я на этой теме помешана, но не пропадать же добру! Вчера был сеанс "Путешествие по Солнечной системе". Классный, кстати говоря! Рядом со мной оказался симпатичный молодой человек...
Когда сеанс закончился, и я уже готова была выйти, пошёл дождь. Зонтика у меня с собой не было. Андрей, как оказалось, тоже не додумался посмотреть Гисметео. Переждать непогоду мы решили в кафешке на цокольном этаже планетария. Так и познакомились.
Потом он проводил меня до дома, мы обменялись телефонами, договорившись встретиться завтра. И вот теперь о встрече можно забыть - из ОВД меня, скорее всего, выпустят нескоро. Хорошо, смартфон не отобрали! Надо позвонить Андрею, предупредить, чтоб не ждал напрасно. Так я и сделала.
- Что, реально завинтили? Ну, ты там держись, Настюх! В каком ты ОВД? В Головинском? Окей, понял! Я как раз живу рядом.
Когда и где мы можем встретиться, я так и не услышала. Видимо, не захотел связываться с барышней, у которой проблемы с правоохранительными органами. Что ж, значит, не судьба!
Однако спустя полчаса полицейский вошёл в комнату, где я сидела с двумя молодыми людьми и девушкой - своей ровесницей - в ожидании протокола и адвоката от ОВД-Инфо. А я туда позвонила первым долгом – ещё когда меня задержали.
- Петрова Анастасия Владимировна! Вам тут передачка!
В пакете был батон хлеба, бекон в нарезке, печенье, парочка сырков "Александров" и бутылка с водой. Интересно, кто знает о том, что я здесь? Родным я не звонила, коллегам тоже.
Не успела я ответить на этот вопрос, как со двора зазвучала песня Юрия Антонова:
"Жизни дверь распахнув в ненастье,
Ты явилась весны красивей.
Птицы в небе щебечут: Настя!
Травы шепчут: Анастасия!".
Я встала из-за стола и подошла к открытому окну. Во дворе за оградой стоял Андрей и махал мне рукой. Значит, пришёл! Я помахала ему в ответ!
Потом мне пришла СМСка: "Ты получила пакет?". Я ответила: "Да, спасибо, Андрюха, ты класс! Я как раз с утра ничего не ела".
Вкусности я разделила с товарищами по несчастью. Бутерброды с водой, сырки и печенье на десерт. Довольно неплохо!
Потом явился полицейский и увёл нас всех на составление протокола. Тогда я и увидела своего адвоката. Он проследил, чтобы копию протокола мне выдали незамедлительно.
Когда меня выпустили из отделения, серые тучи, которые я заметила ещё когда выглядывала в окно, обильно проливали на землю влагу. Опять не посмотрела Гисметео и не взяла зонтик!
Андрей по-прежнему ждал меня за воротами. Как только я вышла, тут же кинулся мне навстречу, простирая над моей головой зонт.
- Привет, Настюх! Что, уже выпустили?
- Ну да, протокол составили. Теперь на мне административка.
- Бывает. На мне уже целых две.
- За что?
- Тоже за митинги. Ну что, куда пойдём?
- Давай, может, в планетарий? Вечером там, кажется, должны быть "Чёрные дыры". Хотя что-то другое я бы тоже посмотрела.
- Если так, то пойдём, - согласился Андрей.
Взявшись за руки, мы шли под зонтиком, слушая, как от матерчатого купола отскакивают капли дождя. Такого свидания в моей жизни ещё не было!
ЛЮБОВЬ И ВОЙНА
"...Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой..."
Больше всего на свете Нина сейчас хотела, чтобы человек мог передавать мысли на расстоянии. Чтобы Алёша там, в чеченских горах вдруг увидел её стоящей у доски, услышал, как она, по заданию учительницы, декламирует наизусть письмо Татьяны к Онегину, ибо каждое слово в нём было обращено к нему, любимому и единственному. И пусть все вокруг считают, что она для него слишком маленькая, и снисходительно улыбаются, узнав о её любви. Но разве пять лет - это разница? Папа старше мамы на столько же и живут душа в душу. Вот и у них с Алёшей так же будет. Только бы он поскорее вернулся!
- Молодец, Матвейчук! - похвалила Елена Ивановна, когда Нина закончила рассказывать стих. - Сразу видно, не только выучила, но и прониклась мыслями Татьяны. Прямо с душой прочитала. Садись, пять... Ну, а теперь письмо Онегина к Татьяне. Кто хочет? Серёжа Ковалёв? Пожалуйста, Серёжа, к доске.
Нина почти не слышала, как рассказывает стих Серёжа, ибо все её мысли были о любимом. Их квартиры находились через этаж, а тётя Света, Алёшина мама, была подругой её мамы. Нина с Алёшей, считай, выросли вместе, однако для него она тоже была слишком маленькой, чтобы он всерьёз смотрел на неё как на невесту. "Но ведь я вырасту. - думала Нина. - Мне в ноябре четырнадцать исполнится. И тогда Алёша вернётся и женится на мне".
Только бы и вправду вернулся! Когда Алёшу забирали в армию, мама с тётей Светой порадовались было, что время мирное, в горячую точку парня не пошлют - и вот как гром среди ясного неба - война в Чечне. Опять! Неужели одной было недостаточно? Молились, чтобы пронесло, и Алёшу туда не отправили. Но его отправили. Оставалось только молиться о том, чтобы вернулся парень живым и невредимым. Нина от души надеялась, что её любовь сумеет уберечь Алёшу от всех несчастий. Главное - искренне любить.
- Смотри, Нин, - неожиданно её толкнула в бок лучшая подруга Оксана Корнеева, указывая головой на Серёжу, который продолжал декламировать стих:
"...Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан!
Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюблёнными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!...".
- Ну, и что? - спросила Нина.
- Как что? Видишь, парень глаз с тебя не сводит. Запал он на тебя! А ты на него даже не посмотришь.
- Ты же знаешь, я Алёшу люблю.
На это Оксана не нашла что возразить. Елена Ивановна тем временем сказала:
- Молодец, Ковалёв! Тоже с душой получилось! Садись, пять.
Литература была последним уроком, поэтому после звонка класс загалдел и начал спешно собирать портфели, предвкушая скорую свободу. Наконец-то домой! Нина и Оксана последовали примеру одноклассников.
- Слушай, Нин, - Серёжа подошёл неожиданно и проговорил несколько смущённо. - Завтра в кино новый фильм показывают. Говорят, классный. У меня как раз два билета.
- Ну, и замечательно! - ответила Нина. - Желаю вам с Гошкой круто развлечься!.. Идём, Оксан...
- По-моему, зря ты его отшила, - сказала подруга, когда девчонки удалялись по вымощенной асфальтом дорожке прочь от родной школы. - Он вообще-то собирался не с Гошкой, а с тобой.
- Я же сказала, мне он неинтересен. Он не такой, как Алёша.
- Да ладно, что, Алёшка реально такой классный?
- Он лучше всех на свете!
Дойдя до автобусной остановки, подруги ещё немного поболтали, пока не подошёл автобус, на котором Оксана поехала домой. Нина жила недалеко, поэтому к себе добралась пешком.
Поднявшись на четвёртый этаж, она открыла дверь своим ключом. Из кухни доносились голоса: мамы и тёти Светы. Пахло мятным чаем и лекарствами.
- Ну, почему Алёшенька? За что? - тётя Света рыдала в голос, сдабривая свои причитания отборными проклятиями в адрес президента, который ради своего рейтинга развязал эту чёртову войну.
Нина хотела было зайти, спросить, что случилось. Но застыла на полпути. Медленно, словно в страшном сне, приходило понимание: Алёша не вернётся. Никогда.
После похорон Алёши прошло несколько месяцев. Печаль постепенно утихала, уступая место житейским радостям, которые поначалу казались Нине невозможными и даже кощунственными. Оксана, которая старалась не оставлять её одну, радовалась, что подруга, наконец, не без её помощи, выбралась из депрессии и всё охотнее стала выбираться с ней то в кино, то на концерт, то на какую-нибудь интересную выставку. А то ж целыми днями, бывало, плакала по своему Алёше, даже учёбу почти забросила. Теперь ей приходилось усиленно догонять школьную программу. Впрочем, старание и усердие, в конце концов, сделали своё дело, и в отстающих девочка уже не числилась. Серёжа также старался быть рядом, но его Нина по-прежнему игнорировала.
Однажды, придя в школу, Нина увидела, что у Оксаны глаза красные от слёз.
- Оксанка, что случилось? - спросила она. - Кто тебя обидел?
- Пашку отправляют в Чечню. Вдруг его там тоже убьют?
Старшему брату Оксаны в декабре как раз исполнилось восемнадцать. Поэтому весной, как только начался призыв, он получил повестку в военкомат. Надежды на то, что к тому времени чеченская война, наконец, закончится, не оправдались.
Вчера за Путина я подняла бокалы,
Хотелось выпить сто иль двести грамм.
Но этого мне показалось мало -
Уговорила целый килограмм".
Что тут началось! Маринка давай орать, визжать, что я торгую Родиной, и за эту переделку, небось, получила от Госдепа США бешеные бабки, желать, чтобы меня поставили к стенке, как при Сталине, и пустили пулю в лоб. Но тут явилась хозяйка и сделала строгое замечание: так, девочки, все дискуссии о политике, пожалуйста, в нерабочее время. Перечить начальнице, даже из ура-патриотических соображений, Маринка не осмелилась. Ну, а через пару дней конфликт вроде был забыт, и между нами снова восстановился худой мир.
А ведь было это как раз накануне. Буквально на следующий день я и нашла эту злосчастную заколку. Что ж выходит, из-за политических разногласий Маринка решила наслать на меня всякие неприятности?
Хотя сегодня у меня был выходной, я поспешила в кондитерскую - проверить, не почернеет ли кольцо при встрече с моей дорогой коллегой.
Посетителей в этот час не было, но Маринка была не одна. По ту сторону прилавка стоял какой-то незнакомый мужчина с седыми волосами, на лице которого остался отпечаток перенесённых трудностей. Маринка ему с откровенным злорадством демонстрировала обручальное кольцо.
- Значит, ты меня не ждала? - подойдя поближе, я услышала его полный огорчения голос.
- Даже не думала, - ответила та. - Гробить свою молодость ради такого лоха, как ты, в моих планах изначально не было.
- Но ведь я сидел из-за тебя! Я взял на себя твою вину!
- Ты сам это выбрал! Тебя никто не заставлял! Сам виноват - в следующий раз не будешь таким дураком!
- А я вот пойду в полицию и признаюсь, что за рулём была ты.
- Ха, да кто тебе, бывшему зэку, поверит? Кстати, ты бы шёл отсюда по-хорошему, не компрометировал меня. А то ведь позову охрану, скажу, что ты ко мне приставал.
- Какая же ты стерва!
- А как ты хотел, Петенька? Жизнь жестокая! Либо ты, либо тебя!
Мужчина ушёл, хлопнув дверью. А Марина, увидев меня, заговорила:
- Ой, Ань, тут сейчас такое было! Откинулся этот Петька с зоны и пришёл ко мне, клянётся, что всё это время думал обо мне, что вера в мою любовь помогала ему выжить. Взрослый мужик, а в голове какие-то сказки!...
При этом свой рассказ она сопровождала хохотом. Помнила я эту историю - Марина как-то рассказывала, что её бывший парень сбил человека. Насмерть. А теперь получается, что сбил вовсе не он. Впрочем, я её особо не слушала - лишь пристально глядела на кольцо на своём пальце. Оно по-прежнему оставалось серебристым.
Маринка ещё говорила, что завтра должна выйти на работу Зойка, уборщица. Месяц назад она упала на улице и сломала ногу. Маринка уже в красках описывала, как эта Зойка будет хромать после перелома. Но я не стала больше задерживаться - пошла домой.
На следующий день Зоя действительно вышла на работу. Гипс с неё уже сняли, но бинтовать ногу эластичными бинтами ей пока ещё приходилось. И-за этого её походка и впрямь была какой-то неуверенной. Я была рада возвращению Зои - с ней хоть можно было поговорить нормально, не выслушивая ни про кого гадостей. Но что сделалось с кольцом? Оно вдруг стало чёрным, как сажа. Неужели Зойка, которая всегда хорошо ко мне относилась, на самом деле желала мне всяческих бедствий?
Эти вопросы я на следующий день задала ясновидящей, когда опять принесла ей заколку.
- Да, ворожила Зоя. Но не против тебя. Ты взяла эту вещь случайно.
Положив заколку на блюдце с песком, она водила над ней свечой, приговаривая шёпотом что-то одной ей понятное. Затем отдала мне её.
- Заклятие снято. Но чтобы завершить ритуал, нужно вернуть заколку ворожившей. Тогда неприятности перейдут на неё.
Когда на следующий день я пришла на работу, я решила поговорить с Зоей.
- Признавайся, кому ты зла пожелала? У меня, между прочим, из-за твоей ворожбы столько неприятностей было!
- Прости, Анют, я думала, что её возьмёт Маринка. Специально купила, положила на столик. Она ж такая - любит присваивать себе забытые вещи клиентов. Вот я и подумала - и тут не устоит.
- Слушай, Маринка, конечно, не самый приятный человек, но за что ты с ней так?
- А ты знаешь, что мы учились в одном классе? Я была тогда толстой, некрасивой, а Маринка знаешь как надо мной издевалась!
- Но ведь прошло уже так много времени. Ты до сих пор её ненавидишь?
- Я бы не стала желать ей зла, если бы за эти годы она одумалась и стала лучше. Но она как была злыдней, так ею и осталась. Вот я и решила: пусть ей не везёт, пусть на своей шкуре почувствует, каково это - быть неуклюжей неудачницей!
В принципе, ничто не мешало мне после этого разговора вернуть Зое заколку. Но я решила этого не делать. Ей по жизни неприятностей и так хватило. Может, положить заколу на тот же самый столик, с которого месяц назад так неосторожно её взяла? Марина как раз должна прийти с минуты на минуту. Пусть забирает. Может, хлебнув напастей, и впрямь станет добрее? Но тоже, однако, не очень красиво получается. Чем я, в таком случае, лучше неё? Однако и у себя оставлять - тоже стрёмно. Я Зою не обижала, так почему должна за чужие грехи расплачиваться. По-хорошему, следовало бы выбросить порченую вещь на помойку. Или и вовсе закопать, чтоб уж точно никому не досталась?
Пока я раздумывала, с утра пораньше явился тот самый правозащитник, который спас меня от начальственного гнева. Пришлось отвлечься от заколки. Положив её на стол рядом с чашками-блюдцами, я спешно надела фартук.
- Здравствуйте! Чего желаете?
- Здравствуйте, - ответил тот. - У моей жены через неделю день рождения, хотел бы заказать ей торт.
Пока я знакомила клиента с каталогом, пока оформляла заказ, не заметила, как пришла Марина. Когда же, наконец, дело было сделано и заказ оплачен, я сварила посетителю капучино. По счастью, на этот раз обошлось без эксцессов.
Когда я посмотрела на Марину, то увидела в её волосах ту самую заколку.
СВИДАНИЕ ПОД ДОЖДЁМ
Вот попала я, называется! Хотя быть задержанной на митинге в поддержку политзаключённых - это, несомненно, большая честь для человека с достоинством, но напрягало то, что после митинга у меня было назначено свидание с Андреем. Первое или, скорее, второе, если то, что было вчера, можно считать свиданием.
Началось всё с того, что один мой коллега подарил мне на день рождения подарочный сертификат на сеанс в Большом звёздном зале Московского планетария. Не знаю, с чего он взял, что я на этой теме помешана, но не пропадать же добру! Вчера был сеанс "Путешествие по Солнечной системе". Классный, кстати говоря! Рядом со мной оказался симпатичный молодой человек...
Когда сеанс закончился, и я уже готова была выйти, пошёл дождь. Зонтика у меня с собой не было. Андрей, как оказалось, тоже не додумался посмотреть Гисметео. Переждать непогоду мы решили в кафешке на цокольном этаже планетария. Так и познакомились.
Потом он проводил меня до дома, мы обменялись телефонами, договорившись встретиться завтра. И вот теперь о встрече можно забыть - из ОВД меня, скорее всего, выпустят нескоро. Хорошо, смартфон не отобрали! Надо позвонить Андрею, предупредить, чтоб не ждал напрасно. Так я и сделала.
- Что, реально завинтили? Ну, ты там держись, Настюх! В каком ты ОВД? В Головинском? Окей, понял! Я как раз живу рядом.
Когда и где мы можем встретиться, я так и не услышала. Видимо, не захотел связываться с барышней, у которой проблемы с правоохранительными органами. Что ж, значит, не судьба!
Однако спустя полчаса полицейский вошёл в комнату, где я сидела с двумя молодыми людьми и девушкой - своей ровесницей - в ожидании протокола и адвоката от ОВД-Инфо. А я туда позвонила первым долгом – ещё когда меня задержали.
- Петрова Анастасия Владимировна! Вам тут передачка!
В пакете был батон хлеба, бекон в нарезке, печенье, парочка сырков "Александров" и бутылка с водой. Интересно, кто знает о том, что я здесь? Родным я не звонила, коллегам тоже.
Не успела я ответить на этот вопрос, как со двора зазвучала песня Юрия Антонова:
"Жизни дверь распахнув в ненастье,
Ты явилась весны красивей.
Птицы в небе щебечут: Настя!
Травы шепчут: Анастасия!".
Я встала из-за стола и подошла к открытому окну. Во дворе за оградой стоял Андрей и махал мне рукой. Значит, пришёл! Я помахала ему в ответ!
Потом мне пришла СМСка: "Ты получила пакет?". Я ответила: "Да, спасибо, Андрюха, ты класс! Я как раз с утра ничего не ела".
Вкусности я разделила с товарищами по несчастью. Бутерброды с водой, сырки и печенье на десерт. Довольно неплохо!
Потом явился полицейский и увёл нас всех на составление протокола. Тогда я и увидела своего адвоката. Он проследил, чтобы копию протокола мне выдали незамедлительно.
Когда меня выпустили из отделения, серые тучи, которые я заметила ещё когда выглядывала в окно, обильно проливали на землю влагу. Опять не посмотрела Гисметео и не взяла зонтик!
Андрей по-прежнему ждал меня за воротами. Как только я вышла, тут же кинулся мне навстречу, простирая над моей головой зонт.
- Привет, Настюх! Что, уже выпустили?
- Ну да, протокол составили. Теперь на мне административка.
- Бывает. На мне уже целых две.
- За что?
- Тоже за митинги. Ну что, куда пойдём?
- Давай, может, в планетарий? Вечером там, кажется, должны быть "Чёрные дыры". Хотя что-то другое я бы тоже посмотрела.
- Если так, то пойдём, - согласился Андрей.
Взявшись за руки, мы шли под зонтиком, слушая, как от матерчатого купола отскакивают капли дождя. Такого свидания в моей жизни ещё не было!
ЛЮБОВЬ И ВОЙНА
"...Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете...
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом
Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан богом,
До гроба ты хранитель мой..."
Больше всего на свете Нина сейчас хотела, чтобы человек мог передавать мысли на расстоянии. Чтобы Алёша там, в чеченских горах вдруг увидел её стоящей у доски, услышал, как она, по заданию учительницы, декламирует наизусть письмо Татьяны к Онегину, ибо каждое слово в нём было обращено к нему, любимому и единственному. И пусть все вокруг считают, что она для него слишком маленькая, и снисходительно улыбаются, узнав о её любви. Но разве пять лет - это разница? Папа старше мамы на столько же и живут душа в душу. Вот и у них с Алёшей так же будет. Только бы он поскорее вернулся!
- Молодец, Матвейчук! - похвалила Елена Ивановна, когда Нина закончила рассказывать стих. - Сразу видно, не только выучила, но и прониклась мыслями Татьяны. Прямо с душой прочитала. Садись, пять... Ну, а теперь письмо Онегина к Татьяне. Кто хочет? Серёжа Ковалёв? Пожалуйста, Серёжа, к доске.
Нина почти не слышала, как рассказывает стих Серёжа, ибо все её мысли были о любимом. Их квартиры находились через этаж, а тётя Света, Алёшина мама, была подругой её мамы. Нина с Алёшей, считай, выросли вместе, однако для него она тоже была слишком маленькой, чтобы он всерьёз смотрел на неё как на невесту. "Но ведь я вырасту. - думала Нина. - Мне в ноябре четырнадцать исполнится. И тогда Алёша вернётся и женится на мне".
Только бы и вправду вернулся! Когда Алёшу забирали в армию, мама с тётей Светой порадовались было, что время мирное, в горячую точку парня не пошлют - и вот как гром среди ясного неба - война в Чечне. Опять! Неужели одной было недостаточно? Молились, чтобы пронесло, и Алёшу туда не отправили. Но его отправили. Оставалось только молиться о том, чтобы вернулся парень живым и невредимым. Нина от души надеялась, что её любовь сумеет уберечь Алёшу от всех несчастий. Главное - искренне любить.
- Смотри, Нин, - неожиданно её толкнула в бок лучшая подруга Оксана Корнеева, указывая головой на Серёжу, который продолжал декламировать стих:
"...Я думал: вольность и покой
Замена счастью. Боже мой!
Как я ошибся, как наказан!
Нет, поминутно видеть вас,
Повсюду следовать за вами,
Улыбку уст, движенье глаз
Ловить влюблёнными глазами,
Внимать вам долго, понимать
Душой всё ваше совершенство,
Пред вами в муках замирать,
Бледнеть и гаснуть... вот блаженство!...".
- Ну, и что? - спросила Нина.
- Как что? Видишь, парень глаз с тебя не сводит. Запал он на тебя! А ты на него даже не посмотришь.
- Ты же знаешь, я Алёшу люблю.
На это Оксана не нашла что возразить. Елена Ивановна тем временем сказала:
- Молодец, Ковалёв! Тоже с душой получилось! Садись, пять.
Литература была последним уроком, поэтому после звонка класс загалдел и начал спешно собирать портфели, предвкушая скорую свободу. Наконец-то домой! Нина и Оксана последовали примеру одноклассников.
- Слушай, Нин, - Серёжа подошёл неожиданно и проговорил несколько смущённо. - Завтра в кино новый фильм показывают. Говорят, классный. У меня как раз два билета.
- Ну, и замечательно! - ответила Нина. - Желаю вам с Гошкой круто развлечься!.. Идём, Оксан...
- По-моему, зря ты его отшила, - сказала подруга, когда девчонки удалялись по вымощенной асфальтом дорожке прочь от родной школы. - Он вообще-то собирался не с Гошкой, а с тобой.
- Я же сказала, мне он неинтересен. Он не такой, как Алёша.
- Да ладно, что, Алёшка реально такой классный?
- Он лучше всех на свете!
Дойдя до автобусной остановки, подруги ещё немного поболтали, пока не подошёл автобус, на котором Оксана поехала домой. Нина жила недалеко, поэтому к себе добралась пешком.
Поднявшись на четвёртый этаж, она открыла дверь своим ключом. Из кухни доносились голоса: мамы и тёти Светы. Пахло мятным чаем и лекарствами.
- Ну, почему Алёшенька? За что? - тётя Света рыдала в голос, сдабривая свои причитания отборными проклятиями в адрес президента, который ради своего рейтинга развязал эту чёртову войну.
Нина хотела было зайти, спросить, что случилось. Но застыла на полпути. Медленно, словно в страшном сне, приходило понимание: Алёша не вернётся. Никогда.
***
После похорон Алёши прошло несколько месяцев. Печаль постепенно утихала, уступая место житейским радостям, которые поначалу казались Нине невозможными и даже кощунственными. Оксана, которая старалась не оставлять её одну, радовалась, что подруга, наконец, не без её помощи, выбралась из депрессии и всё охотнее стала выбираться с ней то в кино, то на концерт, то на какую-нибудь интересную выставку. А то ж целыми днями, бывало, плакала по своему Алёше, даже учёбу почти забросила. Теперь ей приходилось усиленно догонять школьную программу. Впрочем, старание и усердие, в конце концов, сделали своё дело, и в отстающих девочка уже не числилась. Серёжа также старался быть рядом, но его Нина по-прежнему игнорировала.
Однажды, придя в школу, Нина увидела, что у Оксаны глаза красные от слёз.
- Оксанка, что случилось? - спросила она. - Кто тебя обидел?
- Пашку отправляют в Чечню. Вдруг его там тоже убьют?
Старшему брату Оксаны в декабре как раз исполнилось восемнадцать. Поэтому весной, как только начался призыв, он получил повестку в военкомат. Надежды на то, что к тому времени чеченская война, наконец, закончится, не оправдались.
