– Здесь так спокойно, сестра, время протекает медленнее и кажется, что всё происходящее за пределами этого города к нам не относится. Ей бы здесь понравилось, она любила солнце и яркие краски…
Я пересела к брату, приобняла его и предложила:
– Хочешь, поговорим об этом?
– Не хочу грузить тебя, сестрёнка, ты теперь царица, небось проблем навалом, – отшутился он.
– Здесь меня владычицей называют, – я хмыкнула.
Мы неспешно пили уже остывший чай, смотрели на цветущий сад, оживший вместе с дворцом, облизывали липкие пальцы от сладкой пахлавы – совсем не по-царски. Айя устала носиться, завалилась в тенёчке под деревом и задремала. Я рассказала ему и о ней, о том, как нашла и каким образом приручила, и о других своих детях.
– Ты останешься со мной? – попросила осторожно. – Если откажешь – пойму.
– Останусь, – согласился брат. – Но, Нора, поговори с отцом, он имеет право знать.
Я тяжко вздохнула. Извечные проблемы отцов и детей…
***
По пробуждению Максимилиан не сразу понял, где он. Приятная усталость разливалась по телу, запах весны на простынях, обрывки ночных воспоминаний о слившихся в страсти телах, мягкие губы, целующие грудь, живот, спускающиеся ниже, шёлк льняных волн, нежное загорелое тело молодой жены, золотая цепочка на тонкой талии, бархатные стоны. Он засыпал, обнимая её, абсолютно, совершенно счастливый. Она ушла так же незаметно, как и появилась, точно мираж в пустыне.
Его величество встал, обернул бёдра простыней, выпил воды, подошёл к арке окна и замер. Окна его покоев выходили во внутренний двор. Поднимаясь, солнце озолотило танцующих в бое мужчину и молодую девушку в белых одеяниях, состоящих из свободных брюк, туники и тюрбана, повязанного на голове таким образом, что открытым оставался лишь вырез на глазах. Звучала мелодия клинков, смешиваясь с яростными вскриками, музыка ветра – талисман, подвешенный на ветке дерева, который от дуновения издавал звук, похожий на звон колокольчика, только более мелодичный.
Сердце пропустило удар, когда клинок в мужской руке подцепил чуть свисающую ткань тюрбана на женской голове, обнажая длинные волнистые волосы.
– Ты проиграла, владычица, как и всегда, – самодовольно произнёс знакомый мужской голос.
Супруга вздёрнула голову, щёки её заалели от темпа боя, дыхание участилось.
– Однажды я тебя сделаю, Басиль, помяни моё слово.
– Не в этой жизни, владычица, – снисходительно рассмеялся он. – Но, должен признать, техника твоя с каждым днём становится лучше. Будем продолжать оттачивать изученные ранее приёмы, доводить их до автоматизма, прежде чем приступим к изучению следующих.
Лицо её от похвалы просияло, Нора закрыла глаза, подставила его ещё мягкому солнцу, улыбнулась.
Супруга вдруг распахнула глаза и посмотрела прямо на него, Максимилиана. От неожиданности, уличённый за подглядыванием, Макс дёрнулся назад, скрываясь в тени покоев.
Сердце от скачка адреналина зашлось беспокойно, готовое вырваться. Он, пожалуй, положит его прямо к её ногам, всё равно оно принадлежит ей.
Максимилиан выдохнул, улыбнулся тепло от мысли, какой необыкновенной была его супруга. Он думал, что знает о ней всё, но увидев то, как она учится владеть клинками, как двигается тело её стройное в танце боя, понял: он ни черта о ней не знает. Какой её любимый цвет, напиток, сладость, какие украшения ей по нраву – ничего из этого он не знал. Это была уже не та взбалмошная девчонка с огненными волосами, темпераментная и эмоциональная искорка. Это была тьма, холодная и притягательная, страстная, загадочная, недосягаемая.
Навестит ли она его сегодня перед отъездом?
В покои постучали.
Одевшись по-армейски быстро, Максимилиан дал добро войти. Порог пересекла служанка с подносом в руках, покорно водрузила его на столик, поклонилась и вышла. Ему подали ароматный кофе, плотный завтрак и свиток, развернув который его величество увидел договор, подписанный пока одной стороной, владычицей Аксилонской.
Макс усмехнулся – ну какова, супруга его!
Больше, чем власть, ему нужна была Нора, и если ей так необходим этот договор, придётся пойти на компромиссы.
Максимилиан позавтракал, приказал проводить его до Столецкого, которого он увидел слегка бледным.
– Аки коршуны налетели, когда вы оставили нас, ваше величество, – прошептал премьер-министр. – Я отбивался, как мог, ни на что не согласился без вашего ведома.
– М-м… – задумчиво протянул Максимилиан. – И на что рассчитывали?
– На Иджур под их покровительство. Реки Ильхаяти им стало мало.
– А владычица их в курсе? В договоре об этом ни слова, – его величество протянул свиток Столецкому.
– Похоже, двойную игру ведут, – озвучил свои мысли премьер-министр. – Вы обсудите это с супругой?
– Нет, хочу понаблюдать за ней. Пойдёмте, Сергей Юрьевич, что-то мы засиделись в гостях, пора и дорогу домой знать.
– Верно говорите, ваше величество, – закивал Столецкий.
Перед отъездом проводить их вышла сама владычица. На ней была надета лёгкая юбка нежно-розового, как рассвет, цвета, блузка с длинными рукавами и платок в цвет, покрывший волосы, из-под которого на лбу висела тонкая золотая цепочка.
– Ваше величество, как жаль, что вы так спешно покидаете нас. Приезжайте ещё, здесь вам всегда рады. И в знак нашего гостеприимства мы подготовили скромные дары, – рукой она указала на сундуки. – Вы подписали договор? Их там два, один для вас, один для нас.
– Договор, верно… – лукаво проговорил Максимилиан. – Я ознакомлюсь с условиями его в Этенбурге, пожалуй, в рабочей обстановке, так сказать. Так что, жду вас с ответным визитом, моя владычица.
Она и глазом не моргнула, будто предвидела его решение загодя.
– Конечно, это будет славно. Я, знаете ли, соскучилась по вашей матушке. Кстати, как поживает она?
– Вашими молитвами, – насмешливо ответил Макс и подумал, что молитвами Норы матушка долго не прожила бы.
– Да облегчит ваш путь Созидающий, – томно проговорила супруга, снисходительно улыбнулась.
– Буду тосковать до вашего прибытия в Этенбург, моя владычица, – Макс приблизился к ней, удовлетворённо подметил, как едва заметно она вздохнула, наклонился и оставил поцелуй на руке.
***
– Визита он ответного захотел… Да мне императорский дворец осточертел за всё то время, что я пробыла там! – я нервно расхаживала по своим покоям, и пока расхаживала, Айя заинтересованно водила головой туда-сюда. Только Кирилл оставался показательно спокойным.
– А ты думала, что он так просто отдаст тебе кусок земли?
– Вообще-то, так и думала, – буркнула, плюхнулась на софу, похлопала по ней, подзывая свою пантеру, погладила её. Как-то мне спокойней рядом с ней было. С ними двумя. Кирилл – как голос разума.
– Это имперское, сестрёнка, – усмехнулся братец. – Поставь себя на его место. Он – император огромного государства, а ты женщина, вдобавок его бежавшая жена, которая прилюдно ударила в слабое место его управления.
– Думаешь?
– Уверен. Я бы на его месте тоже поспешно ничего не подписывал. Из плюсов: он не отказал тебе прямо, из минусов: он играет, заманивает тебя в ловушку.
Я пожалела, что не взяла в Аксилон Ивара, который подле Максимилиана пробыл долгое время и мог указать на слабые места его величества. Неосмотрительно, Нора!
– Стало быть, придётся в Этенбург лететь, – пригорюнилась я от отнюдь не радушной перспективы вернуться туда, где всё напоминало о несчастливом браке. Я тоже хороша, переспала с ним ночью, надеясь на благоволение и женские чары.
– Только не забывай, сестрёнка, пытаясь улучшить быт своего народа, главная проблема с грядущим пришествием иноземных духов ещё не решена.
– Плодородные земли и вода нужны уже сейчас, Кирилл, иначе никакого прогресса. Но ты, прав.
– И за тебя драконы, о чём его величество не знает, – как бы напомнил брат.
– Драконы не за меня, а за Россонтию, вернее за этот мир в целом, а это не одно и то же. И, так или иначе, но всадников мы одолеем, пока не знаю как, но одолеем, и потому необходимо выторговать себе лучшие условия, чем есть сейчас. Позже, когда пространство стабилизуется, надеюсь, удастся выстроить портал на Землю.
– Прагматично, – хмыкнул братец. – Ну, так что, мне полететь в Этенбург с тобой?
– Нет, лучше останься здесь, тем паче тебя жалуют в народе, – я усмехнулась.
– Но владыка то не я…
– Почитай, вполне можешь им стать, хотя бы номинально, вон как шейхи тебя обхаживают.
Я перевела задумчивый взгляд на Айю. Блестящая гладкая шерсть, понимающая мордочка, ошейник, инкрустированный бриллиантами – мой подарок. Красавица. Пантера положила голову мне на колени, требовательно потёрлась, я почесала её за ушком. Когда всё закончится, я готова была передать престол Кириллу, а сама прихватить Айю и улететь куда-нибудь далеко-далеко. Подальше от всякого красивого, властного мужа, рядом с которым даже навык дышать как-то подзабывался, и коленки подкашивались, и сердце стучало в груди бешено.
Я вздрогнула, поймав на себя пристальный взгляд разглядывающего меня брата.
– Что?
– Почему ты редко носишь драгоценности?
– Тяжелые. Не нравятся. Причин много. А что?
– Ты красивая и без них, конечно, но драгоценности будут подчёркивать твой статус, обожествлять тебя, напоминать о твоём происхождении простым смертным. Тебе не хватает вальяжности, ну знаешь, этого взгляда свысока, присущего аристократии. Сейчас ты ближе к простым людям, а не должна. Это психология, сестра моя. Ты или не знаешь, или предпочитаешь не замечать, но за спиной твоей уже плетут интриги.
– Да всё я знаю! Просто не до этого…
– Носи почаще, сестрёнка, мой совет тебе, хотя бы для того, чтобы радовать взор. Готов поспорить, ты даже в сокровищницу ни разу не заглядывала.
А я ведь и вправду в неё не заглядывала, поставила щит, чтобы в корыстных целях оттуда ничего не вынесли, а так все те редкие украшения, что я соглашалась надевать, мне Зульфа подавала.
– По твоему лицу вижу, что не заглядывала.
– Ну, пошли, наведаемся, – встала я с софы. Айя недовольно промурчала.
Сокровищница оказалась размеров внушительных, блеск драгоценностей почти ослеплял, бриллиантовые колье под ногами небрежно валялись, так много их было, а так же корон, браслетов, серег и монет с отчеканенными на них лицами моих предшественниц. Кажется, разбери я эти монеты, можно хотя бы визуальную родословную составить.
Кирилл поднял одну, вторую, покрутил в пальцах.
– Обе – одно лицо с тобой.
– Я и вправду похожа на Софию, – вспомнила. – Вот бы и бабушкин портрет раздобыть.
– Бьюсь об заклад, мы в этой сокровищнице и портреты найти можем.
– Жаждешь заняться поиском? – полюбопытствовала.
– Почему нет? Всё равно скучно.
– То есть, – вскинула я брови, – тех обязательств, которые я на тебя переложила, недостаточно?
– Здесь – всё наследие нашего рода. Это поважнее монотонных бесед с шейхами за покуриванием кальяна и распитием чая.
– Ты в очередной раз прав, братец, – со смешком согласилась я.
День, когда мне нужно было улетать в Этенбург, наступил как-то неожиданно быстро, занятая делами я даже не заметила. Чтобы подчеркнуть мою статусность, Кирилл попросил Зульфу нарядить меня, как богиню, однако я намеревалась посетить императорский дворец инкогнито, потому отказалась. Вычурному платью, предпочла традиционную абайю, уж очень полюбилась она мне, никакого корсета, нескольких слоёв юбок, кринолина. Но под абайю решила всё-таки надеть лёгкие штаны и тон, сшитые из хлопка, белого цвета, больше похожие на пижаму или нижнее белье.
По ощущениям весь полёт до Этенбурга занял не более получаса, и поскольку прибыла я без предупреждения, меня не ждали. Императора Россонтийского я буквально застала врасплох, аккуратно юркнув в приоткрытое окно его кабинета, только шторы подёрнулись от созданного мной дуновения. Сменила ипостась и предстала перед ним в человеческом обличии.
– Как ты и просил, я нанесла тебе ответный визит.
– Я полагал, твой визит будет таким же официальным, каким был мой, – Максимилиан сидел в кресле, на столе перед ним были разложены бумаги, свежая газета, в воздухе витал запах свежезаваренного кофе и… вишнёвого табака, окунувшего меня в столь болезненные воспоминания.
- Зачем ты куришь?
- Длинная история. Когда-нибудь я расскажу тебе, искорка.
– К чему этот официоз? – я фыркнула, отгоняя непрошенные воспоминания. – Ты снова закурил?
– Успокаивает, – коротко объяснил Максимилиан.
– Угостишь? – попросила и опустилась в кресло напротив.
– Не знал, что ты куришь, – растерянно усмехнулся он, поджёг и протянул сигарету мне.
– Ты многого обо мне не знаешь, – я закрыла глаза и затянулась, наполняя лёгкие никотином. – Закурила после событий в МагИнституте. Так мне казалось, что это делало меня ближе к нему.
– Он не курил никогда. Это делало тебя ближе ко мне.
– Знаешь, ты ведь так и не рассказал мне, почему куришь, – напомнила я всё-таки о том разговоре.
Максимилиан кивнул, вспомнив.
– Я и не курил, но для поддержания личины графа Неволина обратился к мадам Шеброль, вряд ли ты её знаешь, её волшебный табак поддерживал созданную мной иллюзию.
– Эту женщину я знаю. Виринея затащила меня к ней в палатку на осенней ярмарке в прошлом году. Она – гадалка.
– Прорицательница, – поправил Максимилиан. – И что же она предсказала тебе?
– Что я полюблю змея, предназначена дракону, но принадлежу льву. Довольно размыто.
– Как и всё, что касается предсказаний.
Зато теперь, спустя время, я поняла, о чём было её предсказание: змей – это Демьян, лев – мой отец, а Максимилиан – дракон. Трое мужчин, повлиявших на мою судьбу.
– Ты подписал договор? – напомнила я о деле, по которому здесь пребывала, сменив тему.
– Вот, – он отклонился на кресле, открыл ящик, извлёк из него свиток и протянул мне, как-то лукаво поглядывая в процессе на меня.
Я развернула свиток, пробежалась глазами и не заметила бы подвоха, если бы не свежая надпись в конце оного «с внесёнными изменениями ознакомлен (а) и согласен (а)» и прочерк для подписи.
Медленно-медленно поднимаю глаза на Максимилиана, багровея от негодования.
– Посовещавшись, мы позволили себе внести некоторые корректировки, – и Макс широко улыбнулся, цинично, я бы даже сказала.
Согласно изменениям, земля вблизи реки Ильхаяти не отчуждалась, а передавалась в аренду на неопределённый срок с правом досрочно прекратить отношения по договору правообладателю без понесения затрат на издержки арендатора. Иными словами, мы обживаем и облагораживаем территорию, но, когда придёт время, будем вынуждены вернуть её по первому требованию.
– Сторона, находящаяся в более проигрышной позиции, менять условия договора не может, а Россонтия на сегодняшний день находится как раз на такой позиции, – процедила я, зло сверкая глазами, за окном вмиг потемнело от собравшихся туч. – Если я не могу купить эту землю – я её завоюю!
– Забавно, – не вставая с кресла, проговорил почти по слогам Макс, – моя жена, новоявленная владычица соседнего недогосударства грозит мне войной…
– Так значит… – я безумно рассмеялась. – Ты ещё пожалеешь о своих словах, когда Россонтия утонет в крови и оставшиеся выжившие побегут к границам Аксилона, защищённого завесой. И не жди от меня содействия при защите и обороне столицы!
