— Не подходите, — рявкнул кинувшимся ко мне солдатам. Те замерли. Я нашел глазами бледного пятнистого Пиксли. — Иль? — получилось резче, чем рассчитывал. Гебронец вздрогнул и скосил третий глаз до упора в право.
— Госпожа еще на Кентане. Но через несколько часов состоится встреча на борту главного фархора думгората. Ваш отец уже договорился с принцем… — иноземец запнулся, а я, наконец, поднялся и, шагнув в сторону одного из вытянувшихся по струнке лорди, выхватил из ножен меч. Оружие еле уловимо завибрировало, включив амо-поле. Пиксли, внимательно следивший за мной, сглотнул и продолжил. — Брак уже заключен. Кентанец уверен, что его женой стала госпожа Иль. Но… господин, что вы делаете?!
Примерившись к руке, размахнулся и рубанул мечом. Тот оказался на удивление острым, и я почти не почувствовал боли, когда отрубленная конечность с глухим ударом упала на пол, забрызгав кровью ноги стоящих рядом солдат и немного Пиксли.
— Толь вместе с рукой нужно скормить паковако, — кивнув на тлеющую конечность, приказал я. — Но не раньше, — я повернулся, из непроглядной тьмы черной дыры как раз начал появляться каменный мегалит, пришедший по следу намеченной добычи. — чем доведете его до Кентана. Паковако проглотит планету вместе с королем и альфа-кевларой. И до того, как защитные экраны спалят древнее божество, мы успеем освободить кентанцев от паразита. Пиксли, проследи чтобы всех, нуждающихся в процедуре жителей, эвакуировали.
— А как же…
— Что?
— Ваша рука?
— Успею отрастить. И это уже почти традиция, — мрачно усмехнувшись своим мыслям, произнес я, — терять руку, пытаясь обрести Иль.
…
Вот уже несколько дней прошло с того момента, как Иль вернулась на Землю, но я видел ее всего пару раз. И это было невыносимо.
Иногда даже начинало казаться, что лучше было не приближаться вообще, но меня словно магнитом тянуло к этой зеленоглазой, бледной, до одури красивой девушке.
А она не хотела меня видеть… боялась и почти ненавидела…
Эти яркие эмоции, вспыхнувшие внутри ее хрупкого тела при виде меня, словно трофомагнитная бомба, взорванная в самом центре моего разума, почти уничтожили меня… Я был ошарашен, оглушен, выжжен до звенящей пустоты. И сейчас я ощущал себя трупом, зависшим на орбите планеты, определенной мне каким-то злым роком.
Словно луна, которая не в силах преодолеть притяжение Земли — ни улететь в бесконечность космоса, ни коснуться…
Это пытка, это мой персональный ад, в котором я горел и не мог ни спать, ни есть. Только думать… о ней.
— Я не люблю тебя… больше. — эти пропитанные отчаянием и страхом слова, ее слова, адресованные мне, они снова так реалистично были воспроизведены моим воспаленным сознанием, что я вздрогнул и, ощетинившись, сначала саданул кулаком по столешнице нового деревянного стола, а затем, в изнеможении обмяк и уперся в треснувшую столешницу лбом.
Как же хочется убить эту белобрысую сволочь…
Но когда я вспоминаю эту его растерянно обескураженную рожу в тот момент, когда кентанец узнал, что женился вовсе не на Иль, а на новообретенной дочери могущественного Саркорая, это желание немного утихает.
И сейчас, медленно выдохнув и закрыв глаза, я оскалился, представляя медовый месяц Джэхи и белобрысого.
Саркорай удочерил Джэха и отписал ей Кентан. Так что все формальности были исполнены и закон о наследовании не был нарушен. Конфликт с кентанцами был исчерпан. Им остался их принц, который являясь мужем владелицы Кентана, мог спокойно короноваться и править. И если у них родиться ребенок, то он станет полноправным наследником.
Да и Джэха была в выигрыше. Она давно положила глаз на сына короля Кентана. Никогда не понимал эту ее привязанность. Но сейчас это было мне на руку. Ее любовь станет моей местью, которая затянется на долгие годы. Когда я стал таким изощренным в выборе пыток для своих врагов?
В роле мужа кентанец мне слабо представлялся. Мужем там скорее всего будет Джэха. И это так грело мою душу. Я даже улыбался в те мгновение, когда не страдал от равнодушия со стороны Иль.
«- Иль…»
В дверь кабинета постучали, и я выпрямился и нервно передернул плечами, надеясь сбросить с себя ворох жалящих мой разум мыслей.
— Да. — хмуро отозвался я на повторный неуверенный стук.
— Господин, привели госпожу Праутт… — оповестил дрожащим и каким-то севшим голосом Пиксли. Гебронец вообще многого натерпелся, и нужно было что-то с этим делать, но не сейчас. Я очень надеялся, что иноземец все же справится с нервами. Все же тадакам ему вернули.
— Заходите. — рявкнул я, стараясь особо не думать кого и по какому вопросу доставили в мой кабинет.
В комнату, переваливаясь, вплыл пятнистый гебронец. За ним под руки ввели блондинку. Девушка была до тошноты похожа на брата и не только внешне. Как оказалось, принцесса Кентана была причастна к покушению на Иль, которое произошло в замке Пара Бло.
Сцепив пальцы рук, поморщился от острого приносящего боль желания немедленно свернуть вошедшей шею, но опять же — соблюдение законов, да и есть способ расправиться с блондинкой куда интереснее.
— Кассандра Праутт, — протянул имя, встретившись с желтыми глазами кентанки.
— Дарклай, — отозвалась девушка.
— Вы обвиняетесь в покушении на жизнь наследницы клана Зе Гар. Советую признаться в содеянном, это, возможно, смягчит наказание. — устало закончил я. Это вынужденное общение с принцессой Кентана вымораживало. Но для официального выдвижения обвинения не хватало доказательств, поэтому приходилось разыгрывать эту комедию.
— Не понимаю, о чем ты. — невинно округлив глаза, произнесла девушка.
— Пиксли. — не в силах терпеть ни единой лишней секунды, рыкнул я.
Пиксли подскочил и приоткрыл дверь:
— Заводите. — приказал иноземец.
В кабинет из темного коридора завели высокого завернутого в светлый желтый балахон иноземца. Кассандра нервно дернулась и застыла, всматриваясь в замотанную в ткань фигуру.
— Куцо Му, по приказу кого вы пытались убить Матильду Рогро Зе Гар? — вопросил гебронец, отреагировав на мой кивок. Догадливый.
— Но… он же мертв, — выдохнула блондинка, и перепуганными глазами уставилась на меня. — Поврежденный мозг невозможно восстановить… — качая головой, прошептала она.
— Возможности эргокамеры еще не до конца изучены. — едва удерживаясь, чтобы не зарычать, глухо ответил я. — Тем более, если не стеснятся в порциях используемой картоплазмы и выкручивать настройки по максимуму. — завершил я, наблюдая за тем, как и без того бледная кентанка белеет на глазах.
— Дар, — выдохнула иноземка и подалась вперед, но стоящий рядом охранник схватил ее за руку, лишив возможности приблизится ко мне. Принцесса замотала головой и с жаром зашептала: — Я не хотела ее убивать. Только стереть воспоминания о тебе.
— То есть уничтожить все чувства ко мне — этого было недостаточно? — глухо переспросил я, поднявшись из-за стола.
Кентанка вжала голову в плечи и попятилась, отступая.
— Я не… — тут ее лицо исказила гримаса злости, а с дрожащих бледных губ слетело: — Я люблю тебя. Ты же знаешь. Ты всегда знал. Это я должна быть с тобой…
— Кто помогал тебе? — я устало перебил принцессу. Все, что было нужно, я уже услышал. Хотелось бы еще узнать о сообщниках, но, в принципе, и сами найдем. Но кентанка ответила:
— Только Куцо.
— А эргокамеру кто настраивал?
— Сама, — опустив плечи, выдохнула принцесса.
— Ло Бу. — рыкнул я в сторону коридора. Оттуда появился иноземец, одетый в белый больничный халат. — Принцесса, это главврач местной медклиники. Ло отличный энтобиолог и, думаю, ему будет весьма полезно перенять ваши специфические методы работы с эргокамерой. Вы же не откажетесь поспособствовать развитию медицины и добровольно поучаствовать в первом подобном опыте?
— Что? Нет… Дар! — закричала блондинка и забилась в руках охранника.
— Пожалуйста, выведите принцессу. — глухим голосом приказал я. — И Четь, благодарю за сотрудничество.
Тот, стянув с лица закрывающую его ткань, почтительно поклонился, а кентанка зло зашипела, поняв, как же жестоко её обманули.
— Какой результат вас устроит? — спросил ЛО Бу, прежде чем выйти за упирающейся иноземкой.
— Госпоже Праутт достаточно помнить кто она.
Из коридора раздался протестующий вопль и удаляющиеся истошные крики, но я уже не вслушивался. Удовлетворение от свершившейся мести было мимолетным и почти сразу сошло на нет.
— Я вас понял, — отозвался доктор и вышел из кабинета, в котором кроме меня теперь остался лишь Пиксли.
Гебронец уходить не спешил. И это было весьма странно.
— Ваш отец, кажется, задумал отправиться в путешествие с вновь обретенной семьей. — осторожно сообщил иноземец, а я поморщился и сжал пальцами виски. Как-то вдруг почувствовал, что голова нещадно раскалывается. Может виной тому был катастрофический недосып, но почему-то на ум приходило совсем другое.
— Когда? — приоткрыв один глаз и уставившись на нестерпимо мерцающего Пиксли, спросил я.
— Скорее всего завтра. Во второй половине дня. Думрат, может вам стоит еще разок поговорить с тренером Свон… — скатившись до едва слышного шепота, вдруг предложил гебронец.
От неожиданности я открыл оба глаза и уставился на дрожащего активного потеющего иноземца.
— Я к тому, — едва слышно продолжил иноземец, с тоской косясь на дверь, — что вам не стоит злиться на госпожу. Ей столько пришлось пережить…
— Злиться? — глухо переспросил я.
— Ну, все, что говорил тогда господин Праутт…
— Пиксли. — прервал я иноземца.
— Что? — заикаясь переспросил он.
— Выйди. — рявкнул я.
— Да. — уже из коридора ответил гебронец.
Я гулко выдохнул и, отвернувшись от захлопнувшейся двери, наклонившись вперед, прислонился горящим лбом к прохладной каменной стене.
Космос… Я злюсь?? Да будь моя воля, я бы с первой секунды нашей встречи уже там на фархоре заключил её в объятья, а остальное — в брюхо паковако.
Моя…
Моя Иль…
…
Чем заняться, когда не можешь ни спать, ни есть, ни дышать, а можешь только бесконечно прокручивать в голове мысли о том, как же так все получилось и кто в этом виноват? Конечно же уничтожить кого-нибудь мерзкого, чье существование конкретно так подпорчивает общую картину мира, и тогда может полегчает.
Этим мерзким оказался Вампер Страхона Тэг — захваченный с месяц назад космический пират, который промышлял торговлей особо редкими существами и иноземцами.
Тогда в числе «живого товара», перевозимого пиратским кораблем, был изъят тот самый тадакам, который почти мгновенно воспылал неземной страстью к гебронцу, что само по себе, конечно, было одновременно печально и забавно.
Тадакам был насильно отделен от своего прежнего носителя и выглядел скверно. Вернуть растение на его родную планету Гвео было делом выполнимым, но абсолютно бессмысленным, паразит бы не смог срастись с новым носителем, а бывший погиб, в этом не было сомнений. Тело капонаку нашли на том же корабле, в той же самой камере, где был закрыт тадакам. Поэтому растение решили оставить и доверили заботу и уход за ним возмущающемуся Пиксли.
Совсем скоро тадакам пошел на поправку, заметно позеленел и отрастил новые листья, а что самое удивительное, Пиксли совершенно неожиданно проникся взаимной симпатией к лапистому паразиту и принялся беспрестанно таскать повсюду за собой горшок с довольным растением.
Пирата и его немногочисленную команду разместили на орбитальной тюрьме МВ-3, а вскоре вдруг выяснилось, что белобрысый тощий землянин, тот самый, который Страхона Тэг, является бывшим мужем Иль. И прежде чем все пошло наперекосяк, я успел убить его несколько десятков раз, причем, с середины второго десятка все-таки удосужился объяснить иноземцу за что. Не уверен, что тот понял. Но я пытался.
И вот сейчас, когда со всеми крупными вопросами было покончено, и я сделал все, что было в моих силах, сейчас я вновь остался наедине со своими мыслями и отголосками эмоций Иль. Но это было невыносимо, это выкручивало мои внутренности и было в сотни раз хуже любой физической раны.
Смешно признаваться, но мне было страшно чувствовать безразличие и ненависть Иль, направленные на меня. Впрочем, вчера девушка все же посетила эргокамеру и, хотя бы, прекратила скучать по блондинистой кентанской морде. Стало совершенно очевидно, что связь, образовавшаяся из-за поставленной метки, разорвана, и я даже выдохнул, но её чувства ко мне не вернулись.
С чего бы? Нужно начинать все с самого начала. А я не мог… не знал, как подступиться к девушке, которую до одури желал, в которой до изнеможения нуждался, но боялся увидеть ужас в ее глаз в тот момент, когда она вновь посмотрит на меня. От одной только мысли об этом меня в дрожь бросало, и я метался по кабинету, шагами меряя пол… от стены до стены. Нужно было отвлечься…
Поэтому сейчас я всматривался в иллюминатор летящего в сторону моря, мерно гудящего фархора. Я не придумал ничего более умного, чем скормить её бывшего горуану. Не думаю, что Иль была бы против. А если да, то хотя бы это мне можно, чтобы хоть немного унять ярость рвущегося наружу зверя?
Впереди во весь панорамный иллюминатор, заменяющий часть крыши и нос фархора, дышало прозрачно-голубое небо, подсвеченное по линии горизонта восходящим солнцем. Зажмурившись и прекратив на мгновение дышать, попытался коснуться сознания Иль и, отыскав её, удивился абсолютному спокойствию и тихой радости, которая сейчас царила в сердце девушки.
Это определенно хорошо, но весьма странно.
Я знал, что Саркорай все-таки уговорил Камэлу уехать на несколько дней в импровизированный отпуск на Ватуи — дырявую планету-курорт. Отец, кажется, арендовал ее на месяц.
Вместе с Камэлой счастливый думгорат прихватил внуков и хозяйку ресторана. Иль, конечно, никто в известность не поставил. Девушка узнала обо всем из записки, оставленной у двери опустевшего ресторана. И зная это, я не мог понять, почему Иль сейчас такая спокойная и довольная. Это даже пугало. Но может я надумываю. Наверное…
Скормив Вампера водяному дракону, не почувствовал ничего. Склонившись в открытый люк и наблюдая за расходящимися волнами, порожденными рухнувшим в воду извивающимся чешуйчатым телом громоздкого горуана, разом проглотившего орущего землянина, все не мог отделаться от мысли, что что-то не так с Иль…
Прекратив буравить хмурым взглядом темные воды неспокойного моря, взглянул на каменную гряду темнеющего неподалеку берега и застыл, медленно осознавая весь ужас представшей моему взору картины… На косе, вспарывающей морскую плоть, стояла едва различимая на таком расстоянии фигурка. Стояла прямо, чуть раскинув руки, а перед ней и немного сбоку шевелилась огромная тварь…
— К берегу! — заорал я, рванув с шеи ставший непереносимо тесным галстук.
— Господин Зе Гар, вернитесь в кресло… — начал было сидящий в кресле пилота гебронец. Но, не отрывая глаз от сцены, словно сошедшей в реальность из какого-то кошмарного сна, совершенно потеряв контроль, зарычал я:
— Клянусь, я придушу тебя, Пиксли! К берегу! Что не ясно?
— Да, господин!
Фархор дернулся и, развернувшись, устремился к берегу. Потеряв из виду девушку, мысленно потянулся к ней, но ошарашенно обнаружил вместо ожидаемого ужаса — удивление и неподдельный интерес. Она не собиралась убегать, у нее даже в мыслях этого не было…
— Иль! — заорал я, пытаясь вырвать девушку из ступора.
— Госпожа еще на Кентане. Но через несколько часов состоится встреча на борту главного фархора думгората. Ваш отец уже договорился с принцем… — иноземец запнулся, а я, наконец, поднялся и, шагнув в сторону одного из вытянувшихся по струнке лорди, выхватил из ножен меч. Оружие еле уловимо завибрировало, включив амо-поле. Пиксли, внимательно следивший за мной, сглотнул и продолжил. — Брак уже заключен. Кентанец уверен, что его женой стала госпожа Иль. Но… господин, что вы делаете?!
Примерившись к руке, размахнулся и рубанул мечом. Тот оказался на удивление острым, и я почти не почувствовал боли, когда отрубленная конечность с глухим ударом упала на пол, забрызгав кровью ноги стоящих рядом солдат и немного Пиксли.
— Толь вместе с рукой нужно скормить паковако, — кивнув на тлеющую конечность, приказал я. — Но не раньше, — я повернулся, из непроглядной тьмы черной дыры как раз начал появляться каменный мегалит, пришедший по следу намеченной добычи. — чем доведете его до Кентана. Паковако проглотит планету вместе с королем и альфа-кевларой. И до того, как защитные экраны спалят древнее божество, мы успеем освободить кентанцев от паразита. Пиксли, проследи чтобы всех, нуждающихся в процедуре жителей, эвакуировали.
— А как же…
— Что?
— Ваша рука?
— Успею отрастить. И это уже почти традиция, — мрачно усмехнувшись своим мыслям, произнес я, — терять руку, пытаясь обрести Иль.
…
Вот уже несколько дней прошло с того момента, как Иль вернулась на Землю, но я видел ее всего пару раз. И это было невыносимо.
Иногда даже начинало казаться, что лучше было не приближаться вообще, но меня словно магнитом тянуло к этой зеленоглазой, бледной, до одури красивой девушке.
А она не хотела меня видеть… боялась и почти ненавидела…
Эти яркие эмоции, вспыхнувшие внутри ее хрупкого тела при виде меня, словно трофомагнитная бомба, взорванная в самом центре моего разума, почти уничтожили меня… Я был ошарашен, оглушен, выжжен до звенящей пустоты. И сейчас я ощущал себя трупом, зависшим на орбите планеты, определенной мне каким-то злым роком.
Словно луна, которая не в силах преодолеть притяжение Земли — ни улететь в бесконечность космоса, ни коснуться…
Это пытка, это мой персональный ад, в котором я горел и не мог ни спать, ни есть. Только думать… о ней.
— Я не люблю тебя… больше. — эти пропитанные отчаянием и страхом слова, ее слова, адресованные мне, они снова так реалистично были воспроизведены моим воспаленным сознанием, что я вздрогнул и, ощетинившись, сначала саданул кулаком по столешнице нового деревянного стола, а затем, в изнеможении обмяк и уперся в треснувшую столешницу лбом.
Как же хочется убить эту белобрысую сволочь…
Но когда я вспоминаю эту его растерянно обескураженную рожу в тот момент, когда кентанец узнал, что женился вовсе не на Иль, а на новообретенной дочери могущественного Саркорая, это желание немного утихает.
И сейчас, медленно выдохнув и закрыв глаза, я оскалился, представляя медовый месяц Джэхи и белобрысого.
Саркорай удочерил Джэха и отписал ей Кентан. Так что все формальности были исполнены и закон о наследовании не был нарушен. Конфликт с кентанцами был исчерпан. Им остался их принц, который являясь мужем владелицы Кентана, мог спокойно короноваться и править. И если у них родиться ребенок, то он станет полноправным наследником.
Да и Джэха была в выигрыше. Она давно положила глаз на сына короля Кентана. Никогда не понимал эту ее привязанность. Но сейчас это было мне на руку. Ее любовь станет моей местью, которая затянется на долгие годы. Когда я стал таким изощренным в выборе пыток для своих врагов?
В роле мужа кентанец мне слабо представлялся. Мужем там скорее всего будет Джэха. И это так грело мою душу. Я даже улыбался в те мгновение, когда не страдал от равнодушия со стороны Иль.
«- Иль…»
В дверь кабинета постучали, и я выпрямился и нервно передернул плечами, надеясь сбросить с себя ворох жалящих мой разум мыслей.
— Да. — хмуро отозвался я на повторный неуверенный стук.
— Господин, привели госпожу Праутт… — оповестил дрожащим и каким-то севшим голосом Пиксли. Гебронец вообще многого натерпелся, и нужно было что-то с этим делать, но не сейчас. Я очень надеялся, что иноземец все же справится с нервами. Все же тадакам ему вернули.
— Заходите. — рявкнул я, стараясь особо не думать кого и по какому вопросу доставили в мой кабинет.
В комнату, переваливаясь, вплыл пятнистый гебронец. За ним под руки ввели блондинку. Девушка была до тошноты похожа на брата и не только внешне. Как оказалось, принцесса Кентана была причастна к покушению на Иль, которое произошло в замке Пара Бло.
Сцепив пальцы рук, поморщился от острого приносящего боль желания немедленно свернуть вошедшей шею, но опять же — соблюдение законов, да и есть способ расправиться с блондинкой куда интереснее.
— Кассандра Праутт, — протянул имя, встретившись с желтыми глазами кентанки.
— Дарклай, — отозвалась девушка.
— Вы обвиняетесь в покушении на жизнь наследницы клана Зе Гар. Советую признаться в содеянном, это, возможно, смягчит наказание. — устало закончил я. Это вынужденное общение с принцессой Кентана вымораживало. Но для официального выдвижения обвинения не хватало доказательств, поэтому приходилось разыгрывать эту комедию.
— Не понимаю, о чем ты. — невинно округлив глаза, произнесла девушка.
— Пиксли. — не в силах терпеть ни единой лишней секунды, рыкнул я.
Пиксли подскочил и приоткрыл дверь:
— Заводите. — приказал иноземец.
В кабинет из темного коридора завели высокого завернутого в светлый желтый балахон иноземца. Кассандра нервно дернулась и застыла, всматриваясь в замотанную в ткань фигуру.
— Куцо Му, по приказу кого вы пытались убить Матильду Рогро Зе Гар? — вопросил гебронец, отреагировав на мой кивок. Догадливый.
— Но… он же мертв, — выдохнула блондинка, и перепуганными глазами уставилась на меня. — Поврежденный мозг невозможно восстановить… — качая головой, прошептала она.
— Возможности эргокамеры еще не до конца изучены. — едва удерживаясь, чтобы не зарычать, глухо ответил я. — Тем более, если не стеснятся в порциях используемой картоплазмы и выкручивать настройки по максимуму. — завершил я, наблюдая за тем, как и без того бледная кентанка белеет на глазах.
— Дар, — выдохнула иноземка и подалась вперед, но стоящий рядом охранник схватил ее за руку, лишив возможности приблизится ко мне. Принцесса замотала головой и с жаром зашептала: — Я не хотела ее убивать. Только стереть воспоминания о тебе.
— То есть уничтожить все чувства ко мне — этого было недостаточно? — глухо переспросил я, поднявшись из-за стола.
Кентанка вжала голову в плечи и попятилась, отступая.
— Я не… — тут ее лицо исказила гримаса злости, а с дрожащих бледных губ слетело: — Я люблю тебя. Ты же знаешь. Ты всегда знал. Это я должна быть с тобой…
— Кто помогал тебе? — я устало перебил принцессу. Все, что было нужно, я уже услышал. Хотелось бы еще узнать о сообщниках, но, в принципе, и сами найдем. Но кентанка ответила:
— Только Куцо.
— А эргокамеру кто настраивал?
— Сама, — опустив плечи, выдохнула принцесса.
— Ло Бу. — рыкнул я в сторону коридора. Оттуда появился иноземец, одетый в белый больничный халат. — Принцесса, это главврач местной медклиники. Ло отличный энтобиолог и, думаю, ему будет весьма полезно перенять ваши специфические методы работы с эргокамерой. Вы же не откажетесь поспособствовать развитию медицины и добровольно поучаствовать в первом подобном опыте?
— Что? Нет… Дар! — закричала блондинка и забилась в руках охранника.
— Пожалуйста, выведите принцессу. — глухим голосом приказал я. — И Четь, благодарю за сотрудничество.
Тот, стянув с лица закрывающую его ткань, почтительно поклонился, а кентанка зло зашипела, поняв, как же жестоко её обманули.
— Какой результат вас устроит? — спросил ЛО Бу, прежде чем выйти за упирающейся иноземкой.
— Госпоже Праутт достаточно помнить кто она.
Из коридора раздался протестующий вопль и удаляющиеся истошные крики, но я уже не вслушивался. Удовлетворение от свершившейся мести было мимолетным и почти сразу сошло на нет.
— Я вас понял, — отозвался доктор и вышел из кабинета, в котором кроме меня теперь остался лишь Пиксли.
Гебронец уходить не спешил. И это было весьма странно.
— Ваш отец, кажется, задумал отправиться в путешествие с вновь обретенной семьей. — осторожно сообщил иноземец, а я поморщился и сжал пальцами виски. Как-то вдруг почувствовал, что голова нещадно раскалывается. Может виной тому был катастрофический недосып, но почему-то на ум приходило совсем другое.
— Когда? — приоткрыв один глаз и уставившись на нестерпимо мерцающего Пиксли, спросил я.
— Скорее всего завтра. Во второй половине дня. Думрат, может вам стоит еще разок поговорить с тренером Свон… — скатившись до едва слышного шепота, вдруг предложил гебронец.
От неожиданности я открыл оба глаза и уставился на дрожащего активного потеющего иноземца.
— Я к тому, — едва слышно продолжил иноземец, с тоской косясь на дверь, — что вам не стоит злиться на госпожу. Ей столько пришлось пережить…
— Злиться? — глухо переспросил я.
— Ну, все, что говорил тогда господин Праутт…
— Пиксли. — прервал я иноземца.
— Что? — заикаясь переспросил он.
— Выйди. — рявкнул я.
— Да. — уже из коридора ответил гебронец.
Я гулко выдохнул и, отвернувшись от захлопнувшейся двери, наклонившись вперед, прислонился горящим лбом к прохладной каменной стене.
Космос… Я злюсь?? Да будь моя воля, я бы с первой секунды нашей встречи уже там на фархоре заключил её в объятья, а остальное — в брюхо паковако.
Моя…
Моя Иль…
…
Чем заняться, когда не можешь ни спать, ни есть, ни дышать, а можешь только бесконечно прокручивать в голове мысли о том, как же так все получилось и кто в этом виноват? Конечно же уничтожить кого-нибудь мерзкого, чье существование конкретно так подпорчивает общую картину мира, и тогда может полегчает.
Этим мерзким оказался Вампер Страхона Тэг — захваченный с месяц назад космический пират, который промышлял торговлей особо редкими существами и иноземцами.
Тогда в числе «живого товара», перевозимого пиратским кораблем, был изъят тот самый тадакам, который почти мгновенно воспылал неземной страстью к гебронцу, что само по себе, конечно, было одновременно печально и забавно.
Тадакам был насильно отделен от своего прежнего носителя и выглядел скверно. Вернуть растение на его родную планету Гвео было делом выполнимым, но абсолютно бессмысленным, паразит бы не смог срастись с новым носителем, а бывший погиб, в этом не было сомнений. Тело капонаку нашли на том же корабле, в той же самой камере, где был закрыт тадакам. Поэтому растение решили оставить и доверили заботу и уход за ним возмущающемуся Пиксли.
Совсем скоро тадакам пошел на поправку, заметно позеленел и отрастил новые листья, а что самое удивительное, Пиксли совершенно неожиданно проникся взаимной симпатией к лапистому паразиту и принялся беспрестанно таскать повсюду за собой горшок с довольным растением.
Пирата и его немногочисленную команду разместили на орбитальной тюрьме МВ-3, а вскоре вдруг выяснилось, что белобрысый тощий землянин, тот самый, который Страхона Тэг, является бывшим мужем Иль. И прежде чем все пошло наперекосяк, я успел убить его несколько десятков раз, причем, с середины второго десятка все-таки удосужился объяснить иноземцу за что. Не уверен, что тот понял. Но я пытался.
И вот сейчас, когда со всеми крупными вопросами было покончено, и я сделал все, что было в моих силах, сейчас я вновь остался наедине со своими мыслями и отголосками эмоций Иль. Но это было невыносимо, это выкручивало мои внутренности и было в сотни раз хуже любой физической раны.
Смешно признаваться, но мне было страшно чувствовать безразличие и ненависть Иль, направленные на меня. Впрочем, вчера девушка все же посетила эргокамеру и, хотя бы, прекратила скучать по блондинистой кентанской морде. Стало совершенно очевидно, что связь, образовавшаяся из-за поставленной метки, разорвана, и я даже выдохнул, но её чувства ко мне не вернулись.
С чего бы? Нужно начинать все с самого начала. А я не мог… не знал, как подступиться к девушке, которую до одури желал, в которой до изнеможения нуждался, но боялся увидеть ужас в ее глаз в тот момент, когда она вновь посмотрит на меня. От одной только мысли об этом меня в дрожь бросало, и я метался по кабинету, шагами меряя пол… от стены до стены. Нужно было отвлечься…
Поэтому сейчас я всматривался в иллюминатор летящего в сторону моря, мерно гудящего фархора. Я не придумал ничего более умного, чем скормить её бывшего горуану. Не думаю, что Иль была бы против. А если да, то хотя бы это мне можно, чтобы хоть немного унять ярость рвущегося наружу зверя?
Впереди во весь панорамный иллюминатор, заменяющий часть крыши и нос фархора, дышало прозрачно-голубое небо, подсвеченное по линии горизонта восходящим солнцем. Зажмурившись и прекратив на мгновение дышать, попытался коснуться сознания Иль и, отыскав её, удивился абсолютному спокойствию и тихой радости, которая сейчас царила в сердце девушки.
Это определенно хорошо, но весьма странно.
Я знал, что Саркорай все-таки уговорил Камэлу уехать на несколько дней в импровизированный отпуск на Ватуи — дырявую планету-курорт. Отец, кажется, арендовал ее на месяц.
Вместе с Камэлой счастливый думгорат прихватил внуков и хозяйку ресторана. Иль, конечно, никто в известность не поставил. Девушка узнала обо всем из записки, оставленной у двери опустевшего ресторана. И зная это, я не мог понять, почему Иль сейчас такая спокойная и довольная. Это даже пугало. Но может я надумываю. Наверное…
Скормив Вампера водяному дракону, не почувствовал ничего. Склонившись в открытый люк и наблюдая за расходящимися волнами, порожденными рухнувшим в воду извивающимся чешуйчатым телом громоздкого горуана, разом проглотившего орущего землянина, все не мог отделаться от мысли, что что-то не так с Иль…
Прекратив буравить хмурым взглядом темные воды неспокойного моря, взглянул на каменную гряду темнеющего неподалеку берега и застыл, медленно осознавая весь ужас представшей моему взору картины… На косе, вспарывающей морскую плоть, стояла едва различимая на таком расстоянии фигурка. Стояла прямо, чуть раскинув руки, а перед ней и немного сбоку шевелилась огромная тварь…
— К берегу! — заорал я, рванув с шеи ставший непереносимо тесным галстук.
— Господин Зе Гар, вернитесь в кресло… — начал было сидящий в кресле пилота гебронец. Но, не отрывая глаз от сцены, словно сошедшей в реальность из какого-то кошмарного сна, совершенно потеряв контроль, зарычал я:
— Клянусь, я придушу тебя, Пиксли! К берегу! Что не ясно?
— Да, господин!
Фархор дернулся и, развернувшись, устремился к берегу. Потеряв из виду девушку, мысленно потянулся к ней, но ошарашенно обнаружил вместо ожидаемого ужаса — удивление и неподдельный интерес. Она не собиралась убегать, у нее даже в мыслях этого не было…
— Иль! — заорал я, пытаясь вырвать девушку из ступора.
