Взлом

Снаружи снова раздались выстрелы. - Точно! Торпеды! Торпедная установка… там, - развернувшись на пятках, Катя поспешила в хвостовую часть, где со слов хозяина подлодки и находилась пусковая установка. Притормозив, Катя вернулась и подобрала металлическую биту, больно уж она пришлась ей по руке.
       А вот и торпеды, - осторожно обходя длинные тела взрывоопасных металлических «тюленей», сложенных вдоль стен, еле слышно выдохнула Катя.
       Добравшись до люка, плотно закрывающего трубу пусковой установки, женщина с горем пополам открыла затвор. Распахнув дверцу люка, заглянула внутрь. С часто забившимся от нарастающего волнения сердцем разглядела серое небо, лежащее на колышущихся волнах.
       - Прекрасно. Надеюсь, вода не особо холодная в это время года… - оглядевшись в поисках чего-то, что поможет доплыть до берега, пробурчала себе под нос Катя. Взгляд натолкнулся на прибитый к стене спасательный круг. А под ним женщина разглядела что-то тёмное и резиновое, что на проверку оказалось водолазным костюмом. - Замечательно! - выдохнула она, втиснувшись в слегка большеватый костюм. - Помни, если что, ты умеешь летать, - напомнила она сидящей на плече птице и, оторвав от стены спасательный круг, полезла в трубу.
       
       - Могло быть хуже, - стуча зубами, отрывисто выдохнула Катя. Женщина, одеревеневшими руками цепляясь за круг, что было сил молотила ногами в леденющей воде, стараясь как можно быстрее добраться до скалистого берега, то и дело пропадающего за поднимающимися чёрными пиками волн Северного Ледовитого.
       Я смогу… смогу… Я смогла… - Катя выползла на берег и без сил распласталась на склизких гладких камнях. Сказать честно, сил встать и куда-то потом идти не было совсем, но услышав уже третий по счету выстрел, Катя поднялась на дрожащих ногах и посмотрела на возвышение, откуда, кажется, доносились голоса.
       Забравшись на верх и без сил свалившись на один из валунов, в большом количестве разбросанных по скалистой земле у подножия маяка, Катя прислушалась.
       - …грузите на борт. На месте разберемся. Старика пристрелить, маяк взорвать, чтоб не было соблазна вернуться… - противный голос вызвал волну мурашек. Пытаясь осознать услышанное, Катя уставилась на безмолвного каменного исполина, высящегося посреди безрадостно серых земли, воды и неба.
       - То есть как убить и взорвать… Что же некоторые такими злыми вырастают? Как нужно воспитывать ребенка, чтобы он захотел стать доктором Зло и сеять хаос?
       Женщина осторожно выглянула из-за валуна, резко втянула воздух, рассмотрев лежащего на земле бледного дядю Гену. Чуть в стороне, почему-то на коленях, стоял Дмитрий. К нему подошли двое. Один, размахнувшись, наотмашь ударил в лицо. Другой подхватил повалившегося мужика и под руки потащил в сторону подлодки. Здесь остался один с пистолетом. Приблизившись к распростертому на земле капитану, перезарядил оружие и уставился куда-то в морскую даль, с задумчивым видом докуривая сигарету.
       - Ладно… Нужно что-то делать… Что делать? - Катя огляделась. План в голове сложился достаточно быстро, но не весь, а только его первая половина. Вторая была достаточно размытой. Разглядев валяющуюся рядом со стариком винтовку, Катя стиснула в руке металлическую биту. - В фильмах обычно прокатывает… - сглотнув, прошептала женщина и, прячась за камнями, подобралась как можно ближе, а потом выпрямилась и метнула металлическую дубинку в скалу, что нависала над качающейся на волнах подлодкой. План был до крайности прост - отвлечь внимание мужика с пистолетом, попытаться схватить винтовку и… О том, что придется стрелять в людей, Катя старалась не думать. Да, в общем, стрелять и не пришлось.
       Метнув биту, Катя почти следом за этим выпрыгнула из-за валуна и рванула к лежащей среди камней винтовке, но не добежала… Та самая «бита», которой Катя до этого тарабанила в запертую крышку люка, долетев до скалы и врезавшись в каменную глыбу, неожиданно взорвалась, и холодный северный мир вдруг превратился в огненную смесь камней и шквального ветра.
       Взрывной волной Катю отшвырнуло обратно за камни. Она даже не успела понять, что произошло. Просто отключилась. А когда очнулась, не сразу нашлась среди отчаянного всёзаглушающего звона и боли, которая, кажется, была размазана тонким слоем по всему телу. Катя поднялась и, покачиваясь, осмотрелась. В воздухе кружились снежинки вперемешку с каменной пылью. Было сложно смотреть и просто дышать. Пробираясь сквозь острые куски расколотых камней, Катя пыталась взглядом отыскать людей… они должны были выжить… пожалуйста...
       Площадку завалило камнями. Катя старалась не думать, что скорее всего дядя Гена погребен под ними. Спотыкаясь, она дошла до берега и там в набегающих волнах увидела Дмитрия. Подбежала, вытащила его на камни. Опустилась на колени. Мужик был страшно бледный, но дышал.
       - Ты живой… - вытирая хлынувшие из глаз горячие слезы, простонала женщина. - Дим, очнись, пожалуйста… - завыла Катя над мужиком.
       - Глупая… чего орёшь? - выдохнул Дмитрий и открыл глаза.
       - Я не знаю, как так получилось... Я думала, это просто кусок металла, - погладив мужика по колкой от отросшей щетины щеке, шмыгнув покрасневшим носом, прохныкала Катя. Потом попыталась ощупать ноги и руки пострадавшего на наличие повреждений.
       - Нет, стой… Давай, пожалуйста, без этого. - взмолился мужик, понимая, что не переживет сейчас первую помощь в исполнении мелкой.
       - Ладно. Дим, дядя Гена… он… я… - Катя хлюпнула носом и, запрокинув голову, разревелась в голос.
       - Заткнись! - хриплый голос резко оборвал истерику, Катя вздрогнула и оглянулась, с ужасом рассмотрев в нескольких метрах дальше по берегу окровавленного бугая, еле стоящего на ногах, но направившего на них пистолет. - Ты кто вообще такая? - рыкнул бритоголовый и скривился от боли, взорвавшейся в разорванной щеке.
       - Илья, убери пушку… - попытавшись подняться или хотя бы сесть, попросил Дмитрий.
       - Ага, щас… По-моему ты не в том положении, чтоб что-то просить. Неблагодарная сволочь. - мужик сплюнул скопившуюся во рту кровь. - Кто с улицы тебя подобрал? Железки эти бесконечные закупал? Я братом тебя считал… А ты решил меня на бабки кинуть? Сука… - мужик опустил руку с пистолетом и рукавом куртки попытался оттереть заливающую глаза кровь, сочащуюся из раны на расцарапанном лбу. - Ты грезил этим новым миром... И что случилось?? Совесть проснулась? Из-за какой-то мелкой суки?! - толстяк, сверкнув белками выпученных глаз, бросил полный отвращения взгляд на бледную перепачканную в грязи Катю. Потом злобно оскалился и снова посмотрел на Дмитрия. - Не поздновато ли для того, кто убил своих родителей?
       - Прекрати! - не сдержавшись, яростно выкрикнула Катя. Вот так такие твари и вертят людьми - разнюхивают, где человек ошибся, и потом выворачивают всё наизнанку, убеждая, что назад пути нет и выбора нет. Но выбор есть всегда. И кем он меня назвал?... Полная праведного гнева Катя глухо произнесла: - Он был ребёнком, оставленным наедине с ужасающей правдой. Он всего лишь хотел, чтобы его услышали. А ты, тварь, - взрослый. Твоим поступкам никакого другого оправдания, кроме твоей тупости и жестокости, найти невозможно. - замолчав, Катя тяжело задышала, с ненавистью глядя в глаза опешившего бритоголового.
       Но растерянным он выглядел не долго. Уже через пару мгновений он оскалился и прорычал:
       - Я велел тебе заткнуться!
       И вновь вскинул руку с пистолетом, твердо вознамерившись на этот раз нажать на курок, но вместо этого испуганно вскрикнул, когда ему в лицо врезался неистовый пернатый комок и, хлопая крыльями, начал клевать покрытую ссадинами и синяками лысую башку.
       - Отвяжись, тварь! - заорал лысый и выстрелил. В морозный воздух взметнутся сноп черных перьев, которые, кружась в воздухе, стали медленно опадать на мокрые гладкие камни.
       Катя, вскрикнув, зажала рот рукой. Зажмурилась, когда раздался еще один выстрел. Пытаясь понять, ранили её или нет, Катя осторожно вдохнула, боясь в любой момент почувствовать нестерпимую боль. Но боли не было. Катя открыла глаза и встретилась с удивленным взглядом бритоголового. Он опустил голову, рассматривая разрастающееся на светлой рубашке тёмное пятно. Постояв еще так мгновение, тяжело упал навзничь и остался там лежать совершенно мертвый с открытыми в небо глазами. Катя перевела взгляд на Дмитрия. Тот откинулся обратно на камни и тоже посмотрел в небо, в его правой руке дымился черный пистолет.
       В мире после всех этих взрывов и выстрелов вдруг стало как-то по особенному тихо. Только шипение океана и свист ветра, обдувающего скалы.
       - Поможешь мне? - зашевелившись и пытаясь встать, попросил Дмитрий. - Боюсь, я сам не поднимусь на маяк. Потом, когда всё закончится, расскажешь, как выбралась с подлодки. Не сомневаюсь, что это было чрезвычайно глупо, но как всегда крайне захватывающе… - криво усмехнулся Дмитрий, оперевшись на хрупкую фигуру обнявшей его за талию женщины.
       - А тебе кажется, что это всё-таки закончиться? - охрипшим голосом спросила Катя, пытающаяся удержать покачивающегося при каждом новом шаге мужика.
       - К сожалению… как и всё хорошее, - посмотрев сверху вниз на сосредоточенное лицо упирающейся Кати, еле слышно произнёс он.
       - Сколько этажей в нём? - с ужасом взглянув на вздымающийся в небо маяк, спросила Катя. - Может там есть лифт? - с надеждой предположила она.
       Но лифта там не было. Вверх по каменным местами рассыпавшимся ступеням. Каждые две минуты останавливаясь на отдохнуть. Сквозь открытые рты оконных проемов залетал пронзительный влажный пропитанный солью ветер и крики кружащихся над маяком чаек. Последние минут тридцать Дмитрий и Катя поднимались молча, не тратя силы на разговоры. В небольшое помещение, расположенное под самой крышей маяка, заполненное на три четверти оборудованием, втиснутым в металлические ящики, и огромной лампой, стоящей по центру, парочка уцелевших едва волочащих ноги спасителей человечества ввалилась спустя, наверное, час пути. Они просто повалились на пол и лежали так минут десять, пытаясь отдышаться и расслабить сводимые судорогой мышцы. Потом Дмитрий совершил сверхчеловеческое усилие и всё-таки встал. Осмотревшись, доковылял до пульта управления. Минут пять возился с разноцветными проводами, потом щелкал рубильниками. Наконец, достал телефон из кармана и, что-то нащелкав в нем, протянул гаджет Кате. Та нехотя поднялась с пола и, взяв телефон, вопросительно взглянула на бледного, что простыня, мужика.
       - Здесь нет микрофона. Говори в него. Когда будешь готова, поверни красный рубильник, тогда включиться передача сигнала и тебя услышат. Повтори один раз. Сообщение запишется и потом на автомате будет прокручиваться. - привалившись спиной к лампе и медленно съехав на пол, объяснил мужик. Он вытянул ноги и закрыл глаза.
       - Эй, подожди, а что… что мне говорить?? - поняв, что объяснять человечеству, что собственно случилось, придется именно ей, Катя жутко испугалась.
       - Кать… ты же мать, я верю, ты придумаешь… - не открывая глаза, еле слышно прошептал Дмитрий и, кажется, отключился.
       Стой! Стой, стой… - Катя растеряно посмотрела на потерявшего сознание мужика, на зажатый в руках телефон, на красный рубильник и просторные бойницы, смотрящие на четыре стороны света. Сморщилась, как делала всегда, когда понимала, что придется сделать что-то, что ей особо не нравилось, и, пройдя к столу, выкатила из под него старый металлический табурет на колесиках и, стряхнув с него пыль, села.
       Здесь было холодно, громко кричали птицы, а внизу грохотал, словно взбесившийся, океан. Катя еще раз кинула тоскливый взгляд куда-то за горизонт и, потянувшись, повернула красный рубильник. На приборной доске замигали несколько мелких разноцветных лампочек. Катя услышала знакомое низкое шипение, словно поблизости включили радиоприёмник.
       - Ладно, - выдохнула она. - Надеюсь, это услышат… - она хмыкнула, пытаясь прочистить, по всем признакам, простуженное горло. Сглотнула тягучую слюну и…
       - Монстров нет. - произнесла Катя. - Пришельцев не существует, ну, по крайней мере они не прилетали. И токсины, вызывающие галлюцинации не попадали в воду… Другие государства не нападали на нас. У них сейчас творится тоже самое. Люди, если вы слышите меня, поверьте, то, какими вы видите себя и близких - это ваш истинный облик. Нас запрограммировали видеть определенный образ, наложили фильтр на сознание. Кому это было нужно... - Катя замолчала. - Я точно не знаю. Позже может кто-то раскопает, и мы узнаем подробности. Сейчас нужно знать только одно, фильтр взломан, и мы видим реальность такой, какая она есть. Мы всегда были такими… Мы мохнатые, зубастые звери. Но в наших силах доказать, что человек вовсе не выдумка. Пусть внешность и изменилась, но душа и сердце остались прежними. Вы - это всё еще вы и даже больше, чем прежде. Я понимаю, что трудно любить себя, и точно так же трудно принимать и любить окружающих со всеми недостатками, глупостями и неловкостями. Но не отталкивайте своих близких, им сейчас как никогда нужна ваша забота. И ведь внешность не главное. Да, эти слова слишком часто слетали с наших губ. И, будем честными, чаще всего мы лукавили, произнося их. Но настало время доказать это на деле. Мы изменились, и наш мир измениться вслед за нами, но в наших силах остаться людьми. Давайте слушать сердце и не зацикливаться на себе. Не красота, а любовь и забота спасут мир. - Катя замолчала и, улыбнувшись, добавила: - Мам, пап, если вы слышите меня. Я знаю, что вас таким трудно удивить и, чтобы ни произошло, вы как прежде будете пить чай в полдень и прогуливаться перед сном. Я скоро вернусь. Люблю вас.
       Катя отложила телефон, только сейчас она поняла, что к привычным звукам добавился монотонный гул. Взгляд зеленых пристальных без труда рассмотрел приближающиеся от горизонта четыре точки, которые очень быстро превратились в вертолеты.
       - Дим, слышишь? Сюда кто-то летит, - тронув мужика за плечо, произнесла Катя. Тот открыл глаза.
       - Всё нормально. Это свои. - сипло ответил он. - Иди.
       - А ты? - нахмурилась Катя. Ей совершенно не хотелось оставлять мужика одного, очень уж плохо он выглядел.
       Он даже криво усмехнулся, думая о том, насколько заманчиво разрешить себе поверить в то, что мелкая беспокоится о нём именно в том единственном смысле, но… что-то подсказывало, что это та же самая забота, которая толкает сердобольную женщину подбирать на улице бездомных животных.
       - Всё в порядке. Просто скажи кому-нибудь подняться за мной. - Дмитрий скривился от неосторожной попытки подняться.
       - Но… - возразила Катя.
       - Иди. Тебя отвезут к детям. Или ты не соскучилась? - внимательно посмотрев из под полуопущенных ресниц, спросил мужик.
       - К детям? Сейчас? - оживилась Катя.
       - Да. Беги, - выдохнул он.
       - Ладно. Тогда я пошла. Сейчас кого-нибудь пришлю. Ольгу… это же повстанцы?
       - Да, да… - закрывая глаза, подтвердил Дмитрий.
       - Ну, ты только не помри. - обернувшись, неуверенно попросила Катя. Её беспокоила мысль - что если они больше не увидятся? И от этого сердце в груди неприятно сжималось. Но желание увидеть детей и удостовериться наконец, что с ними все в порядке, было намного больше, поэтому женщина подняла руку, махнула, выдохнула: - Я ушла. - и, подгоняемая нетерпением