Домой я вернулась в тягостном настроении, не зная, что делать с арамерцем. Я пыталась себя настраивать, что у меня получится воспитать Малия, что Ликея полностью расплатится со мной за обучение, но какой-то запасной план все равно должен был быть.
Маркуса я нашла на кухне, застав за готовкой: чудесный брюнет запекал свиной окорок.
- С возвращением, гецхе, - мужчина обрадовался моему появлению.
Я в очередной раз поразилась тому, как арамерец сам, без всяких просьб готовит для нас, как он на кухне порядок навел, хотя мог этого и не делать. С какими теплыми эмоциями меня встречает. Ведь, по сути, я для него совершенно чужой человек, и так если посудить, мне он ничего не должен. А, меж тем, он постоянно заботится, вкусно кормит, поддерживает. Вот как сейчас сказать, что ему все-таки придется унижаться перед Эйстерией, чтобы я смогла получить от нее оплату?
В итоге подумала, что самым правильным будет честно рассказать, что меня гнетет и посоветоваться, как быть.
- Не волнуйся, - выслушав рассказ, Маркус подошел ко мне, положив руки на плечи. – Я тоже после вчерашних событий много думал и решил, что останусь у тебя до самого конца обучения. Я пока не знаю, как лучше поступить, потому что вчерашняя встреча с Эйстерией… это, конечно, было чудовищно. Не уверен, что смогу пересилить себя и унизиться перед ней, но я обязательно что-нибудь придумаю, чтобы ты не осталась без денег. Я не брошу тебя в беде. Можешь на меня рассчитывать.
Разговор с Маркусом немного воодушевил. Не знаю, как он может мне помочь с деньгами, но по крайней мере, арамерец пообещал, что не станет устраивать побеги и останется до того самого дня, когда Эйстерия должна будет заплатить за мою работу. Решила довериться ему и сохранить пока все как есть. Пусть и дальше будет моим гостем.
Но все же мысли были тревожные. Чтобы отвлечься, отправилась во внутренний садик. Давно следовало протереть запылившиеся горшки и скамейки, подмести пол, полить растения.
Уход за садом приносил странное удовлетворение, похожее на то, что испытываешь, сидя на берегу безмятежного моря и наслаждаясь плеском волн. Я размеренно возилась с горшками, осматривала листочки. Заметила, что жасмин приготовился цвести.
Солнышко то появлялось, то пропадало за облаками, играя в прятки. Давно я так славно не проводила время. Вроде и устала, и вся в земле, а на душе вдруг стало настолько хорошо, что даже проблемы с деньгами перестали меня угнетать.
Закончив с садом, решила быстренько ополоснуться в комнате для прислуги, потому как до нее было ближе идти. Да и ванну набирать слишком долго. Но когда я туда зашла, обнаружила Маркуса, полностью обнаженного, с туникой в руках. Мне бы выйти, ну или коль вошла, сделать вид, что ничего такого не происходит. Подумаешь, раб переодевается. Что с того? Но я стояла, не в силах отвести взгляд от мускулов на его груди.
- Опять этот пожирающий взгляд, - хмыкнул арамерец, даже не пытаясь прикрыть наготу. – Ты бы уже определилась. А то на словах заниматься со мной сексом отказываешься, а мысленно уже раз пять совратила.
- Эм… кх… - выдала я глубокомысленной ответ и ушла, так и не умывшись.
Маркус настиг меня в коридоре, когда я направлялась в уборную, чтобы вымыть хотя бы руки.
- Зачем заходила? - спросил он.
- Сполоснуться.
Арамерец взял меня за руки, хотя они были перепачканы грязью, и развернул к себе лицом.
- Можешь объяснить, почему, как только дело касается секса, ты от меня бегаешь? Что не так? Я же вижу, что нравлюсь тебе.
Опять этот разговор. С каждым разом сохранять невозмутимость становилось все сложнее.
- Я уже объясняла, - попыталась увернуться, но настырный брюнет взял меня за подбородок, не давая отвести взгляд. – Ну что ты делаешь? Я говорила, что не буду с тобой спать.
- Но ведь хочешь, - он вопросительно изогнул брови, хотя в его интонациях вопросом даже не пахло.
- Маркус, пропусти к уборной! – я вновь попыталась вывернуться, но коварный брюнет лишь сильнее прижал к себе, обняв за талию. – Опять целовать начнешь?
Вместо поцелуя арамерец подхватил меня на руки и понес по коридору.
- Ты что творишь? – мне ничего не оставалось, как покрепче обхватить его шею и испуганно прижаться к груди.
- Несу в ванную. Ты ведь сама говорила, что хочешь ополоснуться.
- Маркус! Поставь на землю!
- Не-а, - он улыбнулся по-мальчишески, точно шкодник, совершивший очередную пакость.
- Маркус! Я приказываю! Поставь на землю! – мало ли что он задумал делать со мной в ванной.
- Какие приказы? Я ведь теперь твой гость. Забыла? – этот нахал еще и издевался.
Донес до комнаты прислуги и только тогда опустил на пол, поставив у ближайшей кровати.
- Все, женщина, можешь спокойно мыться. Обещаю не приставать. Если только сама не попросишь.
- Дурак великовозрастный! – попыталась швырнуть в него подушку, но паршивец увернулся и, показав язык, скрылся за дверью.
«Ну вот и что это было?» - подумала с улыбкой, направляясь в душевую.
Балбес. Как есть балбес. Но умеет удивить. Каждый раз жду от него одного поведения, а он выдает совершенно иное.
Пока смывала с себя грязь, то и дело мыслями возвращалась к его обнаженному телу, пытаясь понять: а чего, собственно, отказываюсь от секса? Ведь он мне нравится. И сам арамерец не против.
Но ответа у меня не было.
Оно и хочется, и почему-то не можется. То ли от того, что в подсознании сидит: не твое, не трогай. То ли страшно влюбиться, зная, что придется отдавать его Эйстерии.
Вымывшись, я обнаружила, что нет полотенца, а моя одежда испачкана землей. Маркус, паршивец! Утащить утащил, а о том, чтобы…
- Гецхе, - донесся из-за двери голос арамерца.
Я выглянула. Маркус стоял возле входа, протягивая расправленное полотенце.
- Мне кажется, тебе это пригодится, мой цветочек, - сказал он с насмешливой улыбкой.
Я попыталась дотянуться до полотенчика, не выходя из-за двери. Мне было неловко, что Маркус видит меня обнаженной, хотя, казалось бы, еще неделю назад я спокойно принимала вместе с ним ванну, ничуть не смущаясь.
- Позволь, - не дожидаясь разрешения, Маркус прошел ко мне, укутывая полотенцем и промакивая капельки влаги.
- Да и я сама могу, - вяло запротестовала, поражаясь собственной робости. Откуда что взялось? Или это пока он был рабом, можно было не стесняться, а как стал просто мужчиной, живущим со мной в одном доме, сразу накатила неловкость?
- Упрямая, милая гецхе, - сказал он, продолжая вытирать так бережно и нежно, словно ласкал.
Настаивать на продолжении не стал. Помог надеть чистое платье, поцеловал ручку и пошел заниматься своими делами.
Однако попыток очаровать меня тоже не оставил.
То, наливая вино в бокал, подавал так, чтобы коснуться моей руки. То я стояла на кухне и мыла персики, а Маркусу срочно понадобилось достать что-то с верхней полки, и, разумеется, полка находилась именно возле меня. Брюнет подошел сзади и долго искал какую-то глиняную миску, при этом так плотно прижимаясь к моей спине, что я думать забыла про персики, наслаждаясь прикосновениями мужчины.
Или вот стояла я в коридоре, объясняя Виру, что необходимо провести инвентаризацию в кладовой. Маркус шел мимо и со словами: «Позвольте пройти», - приобнял за талию и чуть пододвинул. При этом рука его задержалась на мне чуть дольше положенного, отчего я вся зарделась, чувствуя, как волны мурашек покрывают кожу.
Я и смущалась, и одновременно мысленно хихикала, наблюдая как арамерец якобы невзначай то и дело находит поводы, чтобы прикоснуться.
Но на этом дело не закончилось. После обеда этот плут удумал куда более изощренный способ привлечь мое внимание. Заманил меня в дисциплинарную, чтобы Вир нас не увидел, и заговорщицки произнес:
- Лиша, я бы хотел кое-что уточнить по поводу занятий.
- Их больше не будет, можешь не переживать.
- Вот именно! А я не уверен, что точно запомнил все предпочтения Эйстерии.
- Чего? – мой взгляд выдавал такой уровень скепсиса.
Но арамерец уверенно продолжал:
- Я ведь должен попытаться сделать так, чтобы она с тобой расплатилась? Ты рассказывала о ее вкусах лишь на словах, а до практики мы так ни разу и не доходили. Что, если я что-то неправильно запомнил? Ты можешь уделить мне немного времени, чтобы мы отрепетировали некоторые моменты?
Что этот жук задумал? Неужели он и правда думает, что я поверю, будто ему есть дело до привычек мегеры?
Но согласилась. Уж больно любопытно было посмотреть, как арамерец собирается выкрутить эту ситуацию в свою пользу.
- Хочу освежить знания касаемо вина, - произнес брюнет и направился к столу. Я только сейчас заметила, что он заранее сервировал поднос фруктами и бутылкой рубинового арамерского.
Интересный выбор вина. Вкус терпкий, сладковатый, с ароматом цитрусовых и пряностей. Чем-то схож с характером самого Маркуса.
- Я правильно помню, что госпожа Эйстерия любит, когда раб приносит ей вино будучи полуобнаженным?
- Ну… да, правильно, - я начала понимать, к чему клонит соблазнитель. Этот несносный мужчина заметил, какое впечатление на меня производит его тело, и решил воспользоваться моей слабостью!
Арамерец быстро скинул тунику, оставшись передо мной в набедренной повязке.
- Маркус! – я попыталась придать голосу строгости, но вместо этого вышел неубедительный писк, на который брюнет не обратил ни малейшего внимания. Он сосредоточенно подошел к столу, подхватил поднос и направился ко мне.
- Госпожа, прошу, - галантно подал бокал с вином. Разумеется, неразбавленным. Рамонов упрямец. До сих пор считает, что мы портим благородный напиток водой.
Сделала глоток, стараясь не смотреть на полуголого мужчину. Хотя там такие мышцы, такой торс… Я уже молчу про руки: сильные, крепкие. Мое тело моментально напомнило, как эти руки подхватили меня и понесли в душевую. Как же это было волнительно и вместе с тем приятно.
Меж тем, Маркус продолжал совращать:
- И еще ты говорила, что Эйстерия может в этот момент начать гладить и ощупывать тело, и нужно продолжать неподвижно стоять с подносом, не реагируя на прикосновения, пока не последует иного приказа. Да?
- Кхм...
- Давай этот момент отрепетируем, пожалуйста. Очень переживаю, вдруг не справлюсь.
И лицо такое хитрое-хитрое…
- Маркус… - я пыталась держаться изо всех сил, не поддаваясь на провокации.
- Между прочим, ради Вас стараюсь, уважаемая. Мне очень важно не опозорить Вас перед клиенткой. Так что будьте любезны, отнеситесь к работе со всей серьезностью.
«Ну хорошо. Будь по-твоему,».
Сделала еще глоток вина. Пряный напиток слегка обжег губы, оставив на них сладкое послевкусие. Подошла ближе к арамерцу, опустив ладонь на грудь и чувствуя кончиками пальцев как горяча его кожа. Рука заскользила по животу, отмечая, как напрягается пресс мужчины. Дыхание Маркуса участилось.
- Достаточно? – спросила я, отходя на шаг назад и наблюдая довольную физиономию брюнета.
- Ты халтуришь. Но ладно, кажется, с этим я справлюсь. Но вот следующее задание видится мне довольно сложным и нуждается в отработке навыков.
- Что ты еще придумал, рамоново недоразумение?
- Ты говорила, что Эйстерия любит, когда ее кормят фруктами прямо с рук.
- Допустим, - не стала я вредничать.
Атмосфера уединенности, мерное потрескивание пламени от факелов, вино, от которого я слегка захмелела и полуобнаженный Маркус уговаривали поддаться на искушение и подыграть мужчине.
Маркус поставил поднос рядом со мной, взял с него мисочку с фруктами. Отломил виноградинку и поднес к моему рту, предлагая есть с рук. Обхватила ее губами, успев лизнуть кончики пальцев, чем вызвала томный вздох брюнета.
Следующую виноградинку я не трогала, сперва проведя кончиком языка по указательному пальцу мужчины. Прикоснулась губами к его коже и только потом плавно поместила угощение в рот.
- Позволишь? – я перехватила инициативу, поднеся сладкую ягоду к устам арамерца.
Но не успел Маркус притронуться к угощению, как дверь в дисциплинарную распахнулась. На пороге стоял Вир, жестами показывая, что ко мне пришли и мне не стоит медлить.
Я поспешила выйти к посетителю, оставив Маркуса одеваться.
Еще издали, идя через сад, поняла, что меня ждут неприятности. Зря мы поминали Эйстерию. Накликали на свою голову.
Решительная брюнетка, окруженная тремя рабами-мужчинами, сидела в гостевой комнате. Слуги стояли на четвереньках, у ее ног, точно верные псы. На каждом – широкий стальной ошейник с толстой цепью. Тела их опоясывали плотные черные ленты, едва прикрывающие пах. Рабы выглядели хмурыми, осунувшимися, со свежими следами плетей на спинах.
- Добрый вечер. Какой неожиданный визит, - я поклонилась гостье, даже не догадываясь, что могло привести стерву в мой дом.
Еще кого-то привела на воспитание?
- И Вам доброго вечера, - Эйстерия даже не потрудилась встать, как того требовали приличия. Словно это не я, а она являлась хозяйкой дома.
- Чем обязана визиту? – спросила я, присев рядом на соседнее кресло. Хотелось верить, что мое лицо не выдавало волнения.
Краем глаза заметила, что Маркус переоделся и вышел к нам, но не решался подойти, оставаясь стоять в коридоре.
- Принеси для начала вина, - потребовала Эйстерия.
- Вир! – позвала я.
Северянин кивнул, давая понять, что услышал просьбу, и удалился в кладовую.
- Мне не понравилось, как мой раб вел себя в амфитеатре, - без лишних предисловий заявила гостья. – Так что решила посмотреть, как проходит обучение. Позови-ка сюда моего раба.
Она делала акцент на словах «мой» и «раб». Будто чувствовала, что творилось только что перед ее приходом и желала лишний раз напомнить о том, что у Маркуса есть законная хозяйка.
- Мы как раз изучали, как следует приносить Вам вино, - я старалась говорить спокойно, хотя внутри волнение нарастало точно шторм в море. – Маркус, возьми у Вира поднос и принеси вина для своей госпожи.
Я гадала, какую проверку может устроить Эйстерия и как на это отреагирует арамерец? Что если она вновь заставит его опуститься на колени, а он откажется? Что тогда? Согласится Эйстерия оставить его на дальнейшее обучение или потребует вернуть раба и задаток?
Оставалось лишь про себя молиться, чтобы Маркус не подвел. Если он вновь взбрыкнет, я даже не знаю, как буду расплачиваться.
Затаив дыхание наблюдала, как арамерец скинул с себя тунику и взял у Вира поднос с бутылкой вина и двумя бокалами. Подошел к нам, вежливо поклонился и протянул напиток сперва Эйстерии, потом мне. После чего замер возле своей хозяйки, продолжая держать поднос в руках.
- Поставь поднос и поприветствуй меня как следует, - махнула рукой Эйстерия.
Брюнет незамедлительно отложил поднос на ближайший столик и вновь встал перед гостей, произнеся: «Приветствую Вас, госпожа», - после чего еще раз поклонился.
- Нет, не так. Хочу, чтобы ты сделал это, стоя передо мной на коленях.
Началось. Господи-боже, помоги. Пресвятой Далар, умоляю. Я не могу лишиться этого заказа. Прошу, спаси. Если сейчас Эйстерия потребует вернуть задаток, то меня даже деньги Ликеи не спасут. Мне попросту будет не на что питаться, в ожидании, когда сестра градоправителя расплатится за обучение. Да мне даже вернуть задаток не чем. От него осталось всего ничего. Господи-боже, умоляю, помоги мне.
