- Маркус! Чем мне помочь?
Ответа не последовало. Но его голос приободрил.
Догнала рабов и велела немедленно брать любые емкости, набирать воду из фонтана и помогать тушить огонь. Не знаю откуда взялись силы, но я буквально пинками заставила трусливых мужиков помогать мне. Выстроила смазливых мальчиков от фонтана к дому, велев по цепочке передавать ведра с водой. Сама тоже встала вместе с ними, в коридоре неподалеку от входа, передавая полные ведра и возвращая пустые.
Руки быстро забились – ведра были неимоверно тяжелыми, но я продолжала работать, глядя как вода плещется на языки пламени.
Поначалу казалось, что это не сработает. Мы лили и лили воду, но огонь как будто бы не становился меньше.
Но потом я заметила, что в центре появился проход и из него к нам навстречу выбежали двое. Шатенка и ее раб. За ними еще несколько человек: жена Люцимуса и его сестра. Потом Эльриния, рыжеволосая Триенна, несколько рабов. Чьи они были – не знаю.
Пламя начало нарастать, и мы с удвоенными силами продолжили набирать воду. Не знаю, как я передавала ведра. Пальцы уже не желали разгибаться. Я не чувствовала плеч – они словно одеревенели. От едкого дыма слезились глаза. Но мы смогли вновь создать небольшой проход, из которого выбежали жена судьи и Ликея со своим рабом. За ними побежали музыканты, и вдруг дом вновь затрясло от толчков.
Не сговариваясь, мужики, тушившие пожар, побросали ведра. Меня смело общей толпой и унесло на улицу. Стены задрожали и та, что была надломана, рухнула окончательно. За ней повалилась крыша.
Я с ужасом смотрела, как на моих глазах дом начал оседать, погребая под собой моего Маркуса!
- Почему Маркус не выбежал? Где он? – набросилась я на Ликею, как на человека, последнего видевшего моего арамерца.
- Он помогал Милении и должен был выйти следом, - сестра градоправителя тоже смотрела на особняк круглыми от ужаса глазами.
- На Милению упала колонна и придавила ей ногу, - ко мне подошла Эльриния. – Мы долго не могли вытащить ее. Твой Маркус и раб Милении должны были вдвоем вынести ее.
Как только дом перестало трясти, я бросилась к завалам.
- Маркус! Маркус! – прислушивалась к каждому звуку в надежде услышать его голос из-под обломков.
Левая часть дома еще была цела, а вот правая превратилась в каменный шалаш, сложенный из покосившихся стен и упавших колон.
- Маркус! Ты жив? – я полезла по обломкам. Слышала, что меня пытаются остановить.
Чьи-то руки подхватили и утащили назад.
- Ты только хуже сделаешь! – встряхнула меня Эльриния. – Хочешь, чтобы все еще сильнее обвалилось? Стой тут и никуда не лазь! Парни, аккуратно разбираем, - последнее было обращено к рабам.
Секретарша градоправителя отобрала несколько наиболее крепких рабов, приказав убирать каменные плиты. Всем остальным, ничего не оставалось, как наблюдать за этим, трясясь от холода и страха. Ночь была в самом разгаре: прохладная и сырая.
- Что у вас произошло? – спросила я у Эльринии, в надежде понять почему Маркус остался внутри.
Секретарша рассказала, что она вместе с гостями находилась в гостиной, когда почувствовала первые толчки. Если бы не большое количество людей, собравшиеся успели бы покинуть дом. Но поднялась суета, паника, крики. Пока вся толпа выбежала в коридор и двинулась в направлении выхода, прошел еще один мощный толчок, от которого рухнули колонны, завалив проход наружу. Люди побежали назад, опасаясь, что вслед за колоннами рухнет и потолок в коридоре.
Очень долго решали, как следует поступить. Попробовали вылезти через окно кабинета, находящееся рядом с гостиной, но никому не удалось выдернуть решетку. Тогда Ликея вспомнила, что на втором этаже на окнах нет решеток. Они побежали к лестнице и в этот момент увидели Маркуса, бегущего к ним по коридору. Завязался спор. Маркус говорил, что проще выйти через завал и часть гостей была с ним согласна. Другая часть настаивала на том, чтобы спускаться через окно, считая, что проход может обрушиться и тогда они все погибнуть под обломками.
Пока спорили – начался пожар в коридоре, отрезав всех от лестницы, ведущей на второй этаж.
Огонь подбирался с правого бока здания и с центрального коридора, теснив людей вглубь дома. Им ничего не оставалось, как выбежать во внутренний двор. Там имелся водоем. Маркус все-таки убедил прислушаться к нему и выбираться через главный вход. Но чтобы это сделать – сперва требовалось потушить огонь. Арамерец вместе с рабами добежал до кухни, набрал кастрюль и чаш, и вместе они гасили пламя, черпая воду из внутреннего прудика. Вода быстро заканчивалась, но тут появились мы, начав тушить с внешней стороны. И это дало шанс выбраться.
- А причем здесь Миления? – спросила я.
- Во время очередного толчка, когда мы стояли во внутреннем дворе, на нее упала колонна.
Я зажала рот, чтобы не вскрикнуть от ужаса, представив самое худшее.
- Она жива, - успокоила Эльриния, - но ей придавило ногу. Мы смогли убрать колонну, и, кажется, обошлось без перелома, лишь сильный ушиб. Но бедняжка хромала и не могла идти быстро. Было решено чтобы сначала выходили те, кто успеет быстро пробежать по коридору. Твой Маркус собирался бежать последним, с Миленией на руках. И там еще ее раб рядом крутился, тоже отказался покидать хозяйку. Ты извини, что все так вышло, - Эльриния неожиданно взяла меня за руки. - Дуры они пьяные. Не обращай на них внимания. А Маркус твой молодец. И если бы не он, мы бы сейчас все оказались мертвы.
- Он не погибнет, да? – почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
- Не реви раньше времени, - Эльриния похлопала меня по плечу. – Посмотрела я на твоего Маркуса в деле – ничего ему не будет. Выживет как миленький. Там силищи – о-го-го сколько! Ты бы видела, как он в доме геройствовал. Даже я растерялась, не говоря про остальных. А твой прибежал и сразу все в свои руки взял. Вот честно, был бы у меня такой раб – я бы тоже не отдала его ни за какие деньги.
- Спасибо, - я благодарно улыбнулась сквозь слезы.
- Да это вам спасибо. И Маркусу твоему, и тебе. Ты ведь велела начать тушить огонь?
- Ну да, - я возмущенно посмотрела на рабов Ликеи. – Вообще ни один не чесался спасать. Всем своя шкура дороже.
- Вот и у нас также. Как только тряска началась – все попрятались. Я теперь тоже думаю купить арамерца. К Рамону этих смазливых мальчиков. Но, если что, от вашего красавца не отказываюсь. Ты имей в виду, я завтра за ним приду. И если девчонку не возьмут – тоже куплю. Договорились?
Меня насторожило, почему секретарша говорит о покупке рабов в такой напряженный момент? Как можно сейчас думать об этом? А потом я поняла, что Эльриния пытается меня отвлечь. Рабы расчистили часть стены, но до сих пор не было слышно ни голосов, ни хоть каких-то признаков жизни.
- Да не смотри ты туда. Нормально все будет, - продолжала успокаивать меня секретарь. – Сейчас разберут завал и вызволят твоего арамерца.
Она продолжала болтать, рассказывая, как Маркус действовал в доме, как они тушили пожар. То и дело повторяла, что арамерец обязательно выкарабкается.
Но время шло, а мой брюнет по-прежнему лежал где-то там в доме, под завалами.
Гости начали расходиться. Им наскучило ждать развязки, хотелось поскорее попасть домой. Тем более, всех волновало, что с их собственными особняками. В таком же они состоянии или выстояли?
Ко мне подошли лишь жена Люцимуса, сдержанно поблагодарив за помощь, и шатенка. Остальные не удостоили даже прощальным кивком. И вот ради них Маркус рисковал жизнью!
Еще какое-то время со мной оставалась Эльриния, но вскоре и она сдалась, пообещав навестить меня завтра и помочь, если мне что-то понадобится.
Мы с Ликеей остались вдвоем. Хозяйка дома не могла покинуть место, зная, что под завалом находится ее гостья. А я – потому что там был мой Маркус.
Ликея послала одну из рабынь сбегать раздобыть для нас теплые покрывала и еду. Другого раба заставила принести скамейку, поставив ее так, чтобы нам было видно, как идут работы.
Мы дрожали от холода. Ночь близилась к рассвету, и теплый воздух, прогретый днем, сменился утренней свежестью.
Была слабая надежда, что Ликея если не извинится, то по крайней мере, скажет, что я прощена. Но похоже, что нет. Сестра градоправителя сидела молча, даже не глядя в мою сторону.
Да и плевать. Все, что меня сейчас по-настоящему волновало – жив ли Маркус?
Для меня это было неожиданным. Окажись на его месте любой другой воспитанник, тот же Дилизий, к примеру, я бы точно также переживала и сидела бы до победного. Но Маркусу удалось вытеснить даже переживания о моей собственной участи. Смогу ли я остаться работать в городе? Будут ли у меня заказы? Все это отошло даже не на второй, а на десятый план. Мысли были заняты только арамерцем. И вот это стало для меня открытием.
Слезы вновь навернулись на глаза сами собой. Стояли капельками, искажая полуразрушенный дом, с которого я не сводила взгляда. Мужчины продолжали трудиться, оттаскивая камни, я все ждала и ждала, что вот сейчас они отыщут Маркуса, но чудо упорно не желало происходить.
Все, что мне оставалось – сидеть и молиться Далару, чтобы мой арамерец выжил.
Вот уже и рабыня, которую Ликея посылала за едой и теплыми вещами, вернулась с корзиной провизии. Мы укутались в шерстяные накидки. В корзинке обнаружилось вино, хлеб и сыр. Мне кусок в горло не лез, а вот вино организм воспринял как лекарство. Я дождалась, когда Ликея разольет его по бокалам и жадно осушила все до последней капли. И даже легкого опьянения не почувствовала. Будто напиток разбавили водой, оставив лишь немного алкоголя для запаха.
Несколько раз я подходила к завалам и звала Маркуса. После чего, так и не дождавшись ответа, вновь возвращалась на скамейку.
В какой-то момент к нам подбежал раб Ликеи. Он взволнованно сообщил, что из-под обломков донесся женский голос.
И я, и Ликея, обе не сговариваясь побежали к указанному месту. Мужчины расчистили небольшой проход, в котором было видно кусочек коридора. Миления звала на помощь. Рабы стояли в нерешительности. Проход был слишком узким, чтобы пытаться пролезть внутрь дома. Не говоря уже о том, что любое неверное движение – и стена, которая сейчас лежала под углом, могла упасть плашмя, вызвав дальнейшее обрушение. Радовало лишь то, что из-за завала пожар внутри дома погас.
- Ты можешь ползти на голос? – прокричала Ликея внутрь проема.
- Я попробую… - голос Милении был слаб, она то и дело заходилась от кашля.
Мы долго стояли, прислушиваясь к каждому шороху. Миления с тяжелыми стонами ползла по коридору, а мы подсвечивали ей путь принесенным факелом. Бледная, испачканная побелкой и сажей, она доползла до проема, а дальше мужчины вытянули ее за руки на поверхность.
- Ох… жива, - Ликея обняла подругу.
- А что с Маркусом? – я чувствовала, как у меня трясутся ноги.
- Я не знаю… нас завалило камнями. Я их звала, но они… мне кажется, они мертвы.
Ноги подкосились.
Я осела на пол, точно мешок с овощами. Сидела, глядя перед собой в одну точку.
Меня всю трясло. Слез уже не было. Горло пересохло. Очень хотелось пить.
- Есть еще вино?
- Пойдем, не сиди на земле, - Ликея приподняла меня.
- Маркус! Маркууууус! – я бросилась к проему, просунув в него голову. – Дайте факел!
- Это бесполезно, - где-то на заднем фоне сознания промелькнуло, что голос у Ликеи усталый и раздраженный.
- Факел! – очевидно, я рявкнула с такой злостью, что напугала всех. Один из рабов протянул мне палку с зажженным пламенем.
Протиснула огонь внутрь проема, пытаясь всмотреться в пространство.
- В какой стороне вы находились? – спросила я у Милении.
- Там, - она указала в правую часть коридора.
- Пойдем, - Ликея пыталась увести меня.
- Нет! Там мой Маркус!
- Он мертв! Все. Смирись.
Но я уже лезла в проем.
- Фелисия!
Нет-нет-нет. Надо было спускаться внутрь. Я понимала, что ни один из рабов туда не согласится полезть. И если я не проберусь внутрь дома, то все разойдутся. Ликея дождалась спасения подруги и на двух оставшихся под завалами рабов ей наплевать. Она поедет домой, а вместе с ней и ее слуги. И тогда Маркус останется погибать под завалами.
Я не хотела верить, что он умер. И слабо понимала, что делаю. У меня в голове стучала лишь одна мысль – если я сейчас не залезу в проем, то все разойдутся и тогда Маркус точно погибнет. А так, меня будут ждать. Пока я внутри дома, Ликея и слуги останутся у прохода.
Меня пытались удержать, мне кричали, что я сумасшедшая. Что если я там застряну – меня никто не станет спасать. Бесполезно. Я не собиралась их слушать. Протиснулась через узкий проем, оказавшись в коридоре.
- Светите мне! – крикнула рабам, оставшимся снаружи.
Пламя озарило стену, упавшую на колонны и накрывшую коридор неподъемным навесом. Повсюду валялись камни. Было тяжело дышать из-за гари. Приходилось двигаться вперед, пригнувшись к земле, потому как выпрямиться в полный рост было невозможно. Страх пульсирующей жилкой бился в висках, но я не замечала его. Мысль, что если я ничего не сделаю, то Маркус умрет, заставляла идти вперед, не думая о собственной безопасности.
Я дошла до конца коридора, куда уже не дотягивался свет от факелов. Здесь еще сильнее пахло гарью.
- Маркус, - позвала я и закашлялась. Пыль, смешанная с дымом, попала в горло. – Марк… - вновь кашель.
- Вернись назад! Ты там погибнешь! – кричала в проем Ликея.
Мне приходилось буквально на ощупь продвигаться вперед. Сваленные колонны, вазы, постаменты, разбитые статуи - все лежало грудами. Дальше мне вход перегородила еще одна упавшая стена. Миления не смогла бы проползти через нее. Значит надо искать Маркуса где-то здесь.
Я щупала, щупала и щупала, двигаясь от одной стены до другой. Но натыкалась лишь на обломки.
- Маркус!
Дышать становилось все труднее. Чувствовала, что голова начинает кружиться. С каждым шагом накатывала слабость. Хотелось лечь прямо тут на полу и не двигаться.
Из-под дальнего завала донесся чуть слышный стон.
Из последних сил поползла на звук. Тяжелые камни. Мне пришлось их оттаскивать. Сил почти не осталось. Руки истерлись в кровь, а я продолжала перебирать обломки стен и колонн, в попытках добраться до мужчины, лежавшего под завалом. Им оказался Юлис – раб Милении.
Последние камни он скинул сам.
- Где Маркус? – я вцепилась в него как обезумевшая.
- Мы были рядом, когда нас придавило стеной.
- Помочь можешь?
Юлис едва был способен самостоятельно приподняться. Его левая рука болталась безвольной тряпкой, но он принялся вместе со мной отодвигать камни. Мы оба задыхались от кашля. В глазах темнело. Не знаю, как долго мы провели времени под завалами, когда я заметила ногу Маркуса.
Из последних сил в каком-то неистовстве я раскидывала камни, расчищая путь к моему мужчине. Он лежал без сознания, и я не могла понять – жив он или мертв. По виску текла кровь, все тело было в ссадинах.
- Кажется, он еще дышит, - подбодрил меня Юлис.
Я почувствовала, что теряю сознание, но упрямо продолжила откапывать моего Маркуса. Держалась из последних сил. Перед глазами все чернело, перед глазами плыли круги, воздуха не хватало. Но мы вытащили арамерца из-под обломков и поволокли к проему.
- Сюда, сюда, - Миления светила нам факелом.
Ответа не последовало. Но его голос приободрил.
Догнала рабов и велела немедленно брать любые емкости, набирать воду из фонтана и помогать тушить огонь. Не знаю откуда взялись силы, но я буквально пинками заставила трусливых мужиков помогать мне. Выстроила смазливых мальчиков от фонтана к дому, велев по цепочке передавать ведра с водой. Сама тоже встала вместе с ними, в коридоре неподалеку от входа, передавая полные ведра и возвращая пустые.
Руки быстро забились – ведра были неимоверно тяжелыми, но я продолжала работать, глядя как вода плещется на языки пламени.
Поначалу казалось, что это не сработает. Мы лили и лили воду, но огонь как будто бы не становился меньше.
Но потом я заметила, что в центре появился проход и из него к нам навстречу выбежали двое. Шатенка и ее раб. За ними еще несколько человек: жена Люцимуса и его сестра. Потом Эльриния, рыжеволосая Триенна, несколько рабов. Чьи они были – не знаю.
Пламя начало нарастать, и мы с удвоенными силами продолжили набирать воду. Не знаю, как я передавала ведра. Пальцы уже не желали разгибаться. Я не чувствовала плеч – они словно одеревенели. От едкого дыма слезились глаза. Но мы смогли вновь создать небольшой проход, из которого выбежали жена судьи и Ликея со своим рабом. За ними побежали музыканты, и вдруг дом вновь затрясло от толчков.
Не сговариваясь, мужики, тушившие пожар, побросали ведра. Меня смело общей толпой и унесло на улицу. Стены задрожали и та, что была надломана, рухнула окончательно. За ней повалилась крыша.
Я с ужасом смотрела, как на моих глазах дом начал оседать, погребая под собой моего Маркуса!
- Почему Маркус не выбежал? Где он? – набросилась я на Ликею, как на человека, последнего видевшего моего арамерца.
- Он помогал Милении и должен был выйти следом, - сестра градоправителя тоже смотрела на особняк круглыми от ужаса глазами.
- На Милению упала колонна и придавила ей ногу, - ко мне подошла Эльриния. – Мы долго не могли вытащить ее. Твой Маркус и раб Милении должны были вдвоем вынести ее.
Как только дом перестало трясти, я бросилась к завалам.
- Маркус! Маркус! – прислушивалась к каждому звуку в надежде услышать его голос из-под обломков.
Левая часть дома еще была цела, а вот правая превратилась в каменный шалаш, сложенный из покосившихся стен и упавших колон.
- Маркус! Ты жив? – я полезла по обломкам. Слышала, что меня пытаются остановить.
Чьи-то руки подхватили и утащили назад.
- Ты только хуже сделаешь! – встряхнула меня Эльриния. – Хочешь, чтобы все еще сильнее обвалилось? Стой тут и никуда не лазь! Парни, аккуратно разбираем, - последнее было обращено к рабам.
Секретарша градоправителя отобрала несколько наиболее крепких рабов, приказав убирать каменные плиты. Всем остальным, ничего не оставалось, как наблюдать за этим, трясясь от холода и страха. Ночь была в самом разгаре: прохладная и сырая.
- Что у вас произошло? – спросила я у Эльринии, в надежде понять почему Маркус остался внутри.
Секретарша рассказала, что она вместе с гостями находилась в гостиной, когда почувствовала первые толчки. Если бы не большое количество людей, собравшиеся успели бы покинуть дом. Но поднялась суета, паника, крики. Пока вся толпа выбежала в коридор и двинулась в направлении выхода, прошел еще один мощный толчок, от которого рухнули колонны, завалив проход наружу. Люди побежали назад, опасаясь, что вслед за колоннами рухнет и потолок в коридоре.
Очень долго решали, как следует поступить. Попробовали вылезти через окно кабинета, находящееся рядом с гостиной, но никому не удалось выдернуть решетку. Тогда Ликея вспомнила, что на втором этаже на окнах нет решеток. Они побежали к лестнице и в этот момент увидели Маркуса, бегущего к ним по коридору. Завязался спор. Маркус говорил, что проще выйти через завал и часть гостей была с ним согласна. Другая часть настаивала на том, чтобы спускаться через окно, считая, что проход может обрушиться и тогда они все погибнуть под обломками.
Пока спорили – начался пожар в коридоре, отрезав всех от лестницы, ведущей на второй этаж.
Огонь подбирался с правого бока здания и с центрального коридора, теснив людей вглубь дома. Им ничего не оставалось, как выбежать во внутренний двор. Там имелся водоем. Маркус все-таки убедил прислушаться к нему и выбираться через главный вход. Но чтобы это сделать – сперва требовалось потушить огонь. Арамерец вместе с рабами добежал до кухни, набрал кастрюль и чаш, и вместе они гасили пламя, черпая воду из внутреннего прудика. Вода быстро заканчивалась, но тут появились мы, начав тушить с внешней стороны. И это дало шанс выбраться.
- А причем здесь Миления? – спросила я.
- Во время очередного толчка, когда мы стояли во внутреннем дворе, на нее упала колонна.
Я зажала рот, чтобы не вскрикнуть от ужаса, представив самое худшее.
- Она жива, - успокоила Эльриния, - но ей придавило ногу. Мы смогли убрать колонну, и, кажется, обошлось без перелома, лишь сильный ушиб. Но бедняжка хромала и не могла идти быстро. Было решено чтобы сначала выходили те, кто успеет быстро пробежать по коридору. Твой Маркус собирался бежать последним, с Миленией на руках. И там еще ее раб рядом крутился, тоже отказался покидать хозяйку. Ты извини, что все так вышло, - Эльриния неожиданно взяла меня за руки. - Дуры они пьяные. Не обращай на них внимания. А Маркус твой молодец. И если бы не он, мы бы сейчас все оказались мертвы.
- Он не погибнет, да? – почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
- Не реви раньше времени, - Эльриния похлопала меня по плечу. – Посмотрела я на твоего Маркуса в деле – ничего ему не будет. Выживет как миленький. Там силищи – о-го-го сколько! Ты бы видела, как он в доме геройствовал. Даже я растерялась, не говоря про остальных. А твой прибежал и сразу все в свои руки взял. Вот честно, был бы у меня такой раб – я бы тоже не отдала его ни за какие деньги.
- Спасибо, - я благодарно улыбнулась сквозь слезы.
- Да это вам спасибо. И Маркусу твоему, и тебе. Ты ведь велела начать тушить огонь?
- Ну да, - я возмущенно посмотрела на рабов Ликеи. – Вообще ни один не чесался спасать. Всем своя шкура дороже.
- Вот и у нас также. Как только тряска началась – все попрятались. Я теперь тоже думаю купить арамерца. К Рамону этих смазливых мальчиков. Но, если что, от вашего красавца не отказываюсь. Ты имей в виду, я завтра за ним приду. И если девчонку не возьмут – тоже куплю. Договорились?
Меня насторожило, почему секретарша говорит о покупке рабов в такой напряженный момент? Как можно сейчас думать об этом? А потом я поняла, что Эльриния пытается меня отвлечь. Рабы расчистили часть стены, но до сих пор не было слышно ни голосов, ни хоть каких-то признаков жизни.
- Да не смотри ты туда. Нормально все будет, - продолжала успокаивать меня секретарь. – Сейчас разберут завал и вызволят твоего арамерца.
Она продолжала болтать, рассказывая, как Маркус действовал в доме, как они тушили пожар. То и дело повторяла, что арамерец обязательно выкарабкается.
Но время шло, а мой брюнет по-прежнему лежал где-то там в доме, под завалами.
Гости начали расходиться. Им наскучило ждать развязки, хотелось поскорее попасть домой. Тем более, всех волновало, что с их собственными особняками. В таком же они состоянии или выстояли?
Ко мне подошли лишь жена Люцимуса, сдержанно поблагодарив за помощь, и шатенка. Остальные не удостоили даже прощальным кивком. И вот ради них Маркус рисковал жизнью!
Еще какое-то время со мной оставалась Эльриния, но вскоре и она сдалась, пообещав навестить меня завтра и помочь, если мне что-то понадобится.
Мы с Ликеей остались вдвоем. Хозяйка дома не могла покинуть место, зная, что под завалом находится ее гостья. А я – потому что там был мой Маркус.
Ликея послала одну из рабынь сбегать раздобыть для нас теплые покрывала и еду. Другого раба заставила принести скамейку, поставив ее так, чтобы нам было видно, как идут работы.
Мы дрожали от холода. Ночь близилась к рассвету, и теплый воздух, прогретый днем, сменился утренней свежестью.
Была слабая надежда, что Ликея если не извинится, то по крайней мере, скажет, что я прощена. Но похоже, что нет. Сестра градоправителя сидела молча, даже не глядя в мою сторону.
Да и плевать. Все, что меня сейчас по-настоящему волновало – жив ли Маркус?
Для меня это было неожиданным. Окажись на его месте любой другой воспитанник, тот же Дилизий, к примеру, я бы точно также переживала и сидела бы до победного. Но Маркусу удалось вытеснить даже переживания о моей собственной участи. Смогу ли я остаться работать в городе? Будут ли у меня заказы? Все это отошло даже не на второй, а на десятый план. Мысли были заняты только арамерцем. И вот это стало для меня открытием.
Слезы вновь навернулись на глаза сами собой. Стояли капельками, искажая полуразрушенный дом, с которого я не сводила взгляда. Мужчины продолжали трудиться, оттаскивая камни, я все ждала и ждала, что вот сейчас они отыщут Маркуса, но чудо упорно не желало происходить.
Все, что мне оставалось – сидеть и молиться Далару, чтобы мой арамерец выжил.
Вот уже и рабыня, которую Ликея посылала за едой и теплыми вещами, вернулась с корзиной провизии. Мы укутались в шерстяные накидки. В корзинке обнаружилось вино, хлеб и сыр. Мне кусок в горло не лез, а вот вино организм воспринял как лекарство. Я дождалась, когда Ликея разольет его по бокалам и жадно осушила все до последней капли. И даже легкого опьянения не почувствовала. Будто напиток разбавили водой, оставив лишь немного алкоголя для запаха.
Несколько раз я подходила к завалам и звала Маркуса. После чего, так и не дождавшись ответа, вновь возвращалась на скамейку.
В какой-то момент к нам подбежал раб Ликеи. Он взволнованно сообщил, что из-под обломков донесся женский голос.
И я, и Ликея, обе не сговариваясь побежали к указанному месту. Мужчины расчистили небольшой проход, в котором было видно кусочек коридора. Миления звала на помощь. Рабы стояли в нерешительности. Проход был слишком узким, чтобы пытаться пролезть внутрь дома. Не говоря уже о том, что любое неверное движение – и стена, которая сейчас лежала под углом, могла упасть плашмя, вызвав дальнейшее обрушение. Радовало лишь то, что из-за завала пожар внутри дома погас.
- Ты можешь ползти на голос? – прокричала Ликея внутрь проема.
- Я попробую… - голос Милении был слаб, она то и дело заходилась от кашля.
Мы долго стояли, прислушиваясь к каждому шороху. Миления с тяжелыми стонами ползла по коридору, а мы подсвечивали ей путь принесенным факелом. Бледная, испачканная побелкой и сажей, она доползла до проема, а дальше мужчины вытянули ее за руки на поверхность.
- Ох… жива, - Ликея обняла подругу.
- А что с Маркусом? – я чувствовала, как у меня трясутся ноги.
- Я не знаю… нас завалило камнями. Я их звала, но они… мне кажется, они мертвы.
Ноги подкосились.
Я осела на пол, точно мешок с овощами. Сидела, глядя перед собой в одну точку.
Меня всю трясло. Слез уже не было. Горло пересохло. Очень хотелось пить.
- Есть еще вино?
- Пойдем, не сиди на земле, - Ликея приподняла меня.
- Маркус! Маркууууус! – я бросилась к проему, просунув в него голову. – Дайте факел!
- Это бесполезно, - где-то на заднем фоне сознания промелькнуло, что голос у Ликеи усталый и раздраженный.
- Факел! – очевидно, я рявкнула с такой злостью, что напугала всех. Один из рабов протянул мне палку с зажженным пламенем.
Протиснула огонь внутрь проема, пытаясь всмотреться в пространство.
- В какой стороне вы находились? – спросила я у Милении.
- Там, - она указала в правую часть коридора.
- Пойдем, - Ликея пыталась увести меня.
- Нет! Там мой Маркус!
- Он мертв! Все. Смирись.
Но я уже лезла в проем.
- Фелисия!
Нет-нет-нет. Надо было спускаться внутрь. Я понимала, что ни один из рабов туда не согласится полезть. И если я не проберусь внутрь дома, то все разойдутся. Ликея дождалась спасения подруги и на двух оставшихся под завалами рабов ей наплевать. Она поедет домой, а вместе с ней и ее слуги. И тогда Маркус останется погибать под завалами.
Я не хотела верить, что он умер. И слабо понимала, что делаю. У меня в голове стучала лишь одна мысль – если я сейчас не залезу в проем, то все разойдутся и тогда Маркус точно погибнет. А так, меня будут ждать. Пока я внутри дома, Ликея и слуги останутся у прохода.
Меня пытались удержать, мне кричали, что я сумасшедшая. Что если я там застряну – меня никто не станет спасать. Бесполезно. Я не собиралась их слушать. Протиснулась через узкий проем, оказавшись в коридоре.
- Светите мне! – крикнула рабам, оставшимся снаружи.
Пламя озарило стену, упавшую на колонны и накрывшую коридор неподъемным навесом. Повсюду валялись камни. Было тяжело дышать из-за гари. Приходилось двигаться вперед, пригнувшись к земле, потому как выпрямиться в полный рост было невозможно. Страх пульсирующей жилкой бился в висках, но я не замечала его. Мысль, что если я ничего не сделаю, то Маркус умрет, заставляла идти вперед, не думая о собственной безопасности.
Я дошла до конца коридора, куда уже не дотягивался свет от факелов. Здесь еще сильнее пахло гарью.
- Маркус, - позвала я и закашлялась. Пыль, смешанная с дымом, попала в горло. – Марк… - вновь кашель.
- Вернись назад! Ты там погибнешь! – кричала в проем Ликея.
Мне приходилось буквально на ощупь продвигаться вперед. Сваленные колонны, вазы, постаменты, разбитые статуи - все лежало грудами. Дальше мне вход перегородила еще одна упавшая стена. Миления не смогла бы проползти через нее. Значит надо искать Маркуса где-то здесь.
Я щупала, щупала и щупала, двигаясь от одной стены до другой. Но натыкалась лишь на обломки.
- Маркус!
Дышать становилось все труднее. Чувствовала, что голова начинает кружиться. С каждым шагом накатывала слабость. Хотелось лечь прямо тут на полу и не двигаться.
Из-под дальнего завала донесся чуть слышный стон.
Из последних сил поползла на звук. Тяжелые камни. Мне пришлось их оттаскивать. Сил почти не осталось. Руки истерлись в кровь, а я продолжала перебирать обломки стен и колонн, в попытках добраться до мужчины, лежавшего под завалом. Им оказался Юлис – раб Милении.
Последние камни он скинул сам.
- Где Маркус? – я вцепилась в него как обезумевшая.
- Мы были рядом, когда нас придавило стеной.
- Помочь можешь?
Юлис едва был способен самостоятельно приподняться. Его левая рука болталась безвольной тряпкой, но он принялся вместе со мной отодвигать камни. Мы оба задыхались от кашля. В глазах темнело. Не знаю, как долго мы провели времени под завалами, когда я заметила ногу Маркуса.
Из последних сил в каком-то неистовстве я раскидывала камни, расчищая путь к моему мужчине. Он лежал без сознания, и я не могла понять – жив он или мертв. По виску текла кровь, все тело было в ссадинах.
- Кажется, он еще дышит, - подбодрил меня Юлис.
Я почувствовала, что теряю сознание, но упрямо продолжила откапывать моего Маркуса. Держалась из последних сил. Перед глазами все чернело, перед глазами плыли круги, воздуха не хватало. Но мы вытащили арамерца из-под обломков и поволокли к проему.
- Сюда, сюда, - Миления светила нам факелом.
