Зашел тот мужчина и, посмотрев на меня, закрыл дверь, кинулся вдруг ко мне и, подбежав, присел на корточки и, схватив за плечи, начал вдруг трясти как игрушку и хлопать ладонями по щекам. Я стала притворяться, что впала в голодную кому, или со мной что-то случилось.
– Эй, очнись! Очнись же! Ну! Давай!
Через время мужчина повторил это чуть громче, и я узнала голос того главного, который, видимо, руководил тем зданием.
Он, развернув мое лицо, кое-как раздвинул губы и попытался бы, вполне возможно, сделать искусственное дыхание, но я, внезапно открыв глаза, треснула ему пощечину.
Мужчина, ударив кулаками по полу, сплюнул.
– Тьфу ты! Черт! Напугала! Ладно, раз уж раскрылось, кто я, в этом теперь нужды нет, – и снял маску. – Что ты устроила, а? Что за голодовка? Почему ты не хочешь есть? Не будешь есть – сил не будет, а ты мне еще нужна, и вообще… Ты – красивая девушка, я бы даже на тебе женился.
– А зачем я вам вообще? По какому такому поводу?
В подвале воцарилась тишина.
Мужчина, повернув голову в мою сторону, сказал:
– Сама-то ты как думаешь?
– Если вы таким образом хотите выманить его, увы, должна разочаровать. Мы поругались, и вряд ли он придет, да и вообще, я ему никто, он мне – тем более, – скривила губу, что-то во мне было против сказанных слов.
– Не знаю, вот заодно и посмотрим. Я уверен, твой таинственный дружок еще придет за тобой, – я с ненавистью взглянула на него в тот момент, когда он смотрел не на меня, – и встретит свою смерть достойно, если не пойдет на некоторые условия. Увы.
Я плюнула ему в лицо. Он, вытерев мои слюни, треснул мне пощечину и, вдавив в стену, одарил второй пощечиной, затем замахнулся снова, но, развернувшись, быстро направился к двери и, остановившись возле нее, повернулся.
– Вы бы отлично смотрелись вместе, знаешь? Такая же, как и он! Одного поля ягоды! – и, резко открыв дверь и выйдя, громко закрыл ее за собой.
Я, подскочив от звука, вздохнув, снова прислонилась к стене. За окном медленно наступал поздний вечер. Я пыталась отогнать мысли о том безымянном парне, но это удавалось плохо .
Вдруг прозвучала мысль: «Где же ты, любовь моя? Опять забыла про меня и у коллеги сидишь? Вот только что-то тревожно мне внутри…»
Я, вытаращив глаза, пыталась игнорировать эти мысли и не отвечать на непонятные спонтанные мысленные диалоги.
«Милая, прошу, ответь мне. Где ты?»
Я, кое-как сдерживаясь, чтобы не ответить, вздохнув, закрыла глаза. Спустя минут пять не то привиделся, не то приснился какой-то парень, похожий на моего. Я, через минуту открыв глаза, посмотрела по сторонам и вздохнула. Всего лишь сон.
«Ответь же, прошу тебя!»
Я, прикусив губу, подумала: «понятия не имею, я не видела дорогу, когда меня везли, и куда притащили. На голову накинули мешок и, видимо, вырубили хлороформом».
«Сейчас где находишься? Попробуй описать место. Ты видела лицо того, кто тебя похитил?»
Сижу в удивлении и шоке. Выходит, я не впустую ответила? Вот елочки-палочки, а я думала, все равно не дойдет до получателя, и никакого толку не будет. Ошибалась, как, в принципе, и всегда.
Вечно я не верю, что, если ответишь на какую-то мысль, появившуюся ни с того ни с сего, а она, как позже оказывается, до кого-то доходит.
Часа через два сон все же победил меня, и я заснула, хотя спать на жестком – такое себе удовольствие, если это можно так назвать.
Наступило утро. Полдня пролетело почти незаметно. С каждой минутой вечер наступал все быстрее и быстрее.
Я сидела, как и всегда, у стены, иногда поглядывая на окно, как вдруг дверь открылась и внутрь ворвался тот мужчина.
Он, закрыв дверь и прислонившись к ней, постоял, пытаясь отдышаться, затем, подойдя ко мне, резко поднял с пола и, притянув к себе, сказал:
– Видимо, ты ошибалась. Сегодня прекрасный вечер, идем.
Я вырвала свою руку, но он вновь схватил меня и куда-то потащил, как козу, которая упирается, когда ее ведут на скотобойню.
День, в который все будет раскрыто, и тайны всплывут на поверхность.
Мы вышли и… мои догадки подтвердились.
В нескольких метрах стоял мой гость парень, метрах в двух стояли ребята моего похитителя, также рабочие. К нам приближались еще несколько парней. Кто с чем. Я заметила у них в руках электрошокеры в виде ружья. Никогда таких не видела… Другие были с гарпуном. Они что, рыбу ловить собрались?
Я хотела рвануть вперед, но мужчина, обхватив меня, прижал к себе и, подставив под горло нож, сказал:
– Куда собралась? Ты, возможно, вскоре присоединишься к нему, в любом случае я тебя отпущу. Все зависит от того, захочет ли он сотрудничать.
Парень, взглянув на него, скривил губу и вновь опустил взгляд вниз.
– Ну что? Может, одумался? Или ты попрежнему не хочешь выполнить наши условия?
Парень плотно сжал губы.
– Я так полагаю, нет? Очень жаль. Вот что сложного – взять и выполнить то, что от тебя так усердно просят? Причем второй раз уже.
Парень все стоял и молчал, глядя в асфальт.
– Девушку отпусти. Немедленно, – грозно сказал он.
– Девушку? Ха-ха-ха, – и заржал, как конь. – Девушку я отпущу, только от тебя зависит, в каком виде… Что вы там делаете – я не в курсе, – в пыль превращаетесь, когда вас убивают? Честно сказать, мне все равно.
– Я повторяю еще раз – отпустите ее. Она не причем.
Мужчина, улыбаясь во все лицо и глядя на него, скользнул вдруг рукой по моей груди, животу и запустил руку под рубашку, затем, схватив за грудь стал сжимать, теребя сосочек.
Я прикусила губу. Парень дернулся было вперед, но ему перекрыли дорогу.
Мужчина противно загоготал.
– Ох, вот оно что? Кстати, она утверждала, что ты не придешь. Пха-ха-ха! Любовь-морковь, все такое? Ах, как чудно! И странно. Разве монстры, подобные тебе, могут любить?
– Любить могут все. Даже демоны имеют право на любовь, но она у них своя. Кроме вас. Вы никогда не узнаете, что такое настоящая любовь, вам это не дано.
– Ох, право на любовь. Да какое право у таких тварей, как ты? Что ты несешь, что лепечешь мне тут?! Ой, все! Не хочешь сотрудничать – не надо! Кончайте с ним! – и резко махнул рукой.
Парень сделал шаг назад и взглянул на меня каким-то ненавистным и гневным взглядом. Я невольно сглотнула слюну.
Остальные двинулись на него.
– Нет! – я со всей силы наступила на ногу в ботинке державшему меня мужчине.
Он, заорав, ослабил хватку, я рванула было вперед, но мужчина тут же рывком притянул меня к себе, сильнее прижимая лезвие к горлу, и прошипел сквозь зубы:
– Ах ты, тварь! Сука! Ну ладно, с ним покончим и займемся тобой! Уговорила, отправлю тебя вслед за ним!
Мой сожитель нахмурился и уже смотрел каким-то пронзительным взглядом, смешанным с ненавистью и гневным.
В голове прозвучало его голосом: «Что ж, милая, вот и пришел, видимо, тот день, в который ты получишь ответы на свои вопросы. К твоему счастью и к моему сожалению, этот момент наступил. Ты все твердила – лишь бы не влюбиться в меня… Возможно, если им и удастся меня убить, ты перенесешь это легко. Помни о том, что я тебе говорил. Каким бы я ни был и как бы ни выглядел, каким бы взглядом ни смотрел, прошу, не бойся. Это только ухудшит положение».
Я, вытаращив глаза, подумала: «Я… Я… это… Я хочу только одного – чтобы ты был со мной!»
«Возможно, удача будет на нашей стороне, и я одержу победу, а может и нет. Все со временем сталкиваются с поражением вместо победы».
И вновь опустил взгляд в асфальт.
«Ты спрашивала, кто я такой. Все еще хочешь знать?»
«Я уже ничего не хочу знать! Ничего мне не надо».
«Увы, милая, поздно. Придется узнать, и я не в состоянии скрывать. Многие ведут войну с нами, но уж точно не мы с ними».
– Ваши условия мне не по нраву, – сказал он вслух. – Вы хотели сделать из меня оружие для убийств, машину смерти, чтобы уничтожать военных и, возможно, других людей! Не легче ли уничтожить, но только уже не множество ни в чем неповинных людей, а вас?
– Ах, вот ты как лепечешь? Ха. Ну, попробуй. Давай-давай. Чего стоишь? Мои ребята тебя в миг успокоят, а там и…
Парень, сделав еще шаг назад, взглянул на нас. От увиденного я чуть не потеряла сознание. Его глаза были не такие как всегда, а словно цвета солнца. Зрачок в них сделался вертикальным, как у кошки.
Я удивленно смотрела на него вытаращенными глазами. Остальные двинулись на него, как вдруг вместо ног у моего знакомого появился змеиный хвост.
Молния сверкнула внезапно и ударила прямо в дерево, которое рухнуло, перекрыв путь остальным.
Трое человек выставили электрошокер, но не успели нажать на курок, как оружие вылетело из их рук. Обхватив одного вокруг талии, затягиваясь, словно тугими петлями, что-то сжалось, и через секунды у жертвы изо рта стала вытекать жидкость красного цвета. Через секунду его швырнуло метров на пять.
Я врезалась в своего охранника, забыв, что он стоит сзади, и едва не заехала затылком ему в челюсть.
– Ох, ничего себе. А я говорил, что он опасен всему миру. Я говорил. Ты, видимо, скрывала его… – Идеальная смертоносная машина для убийств. Я не ошибался.
Я снова как наступила ему на ногу и, двинув локтем в грудь и развернувшись, тут же врезала ему кулаком в лицо, свалив с ног. Продолжила бить по лицу и, схватив за горло, начала душить.
Он, кое-как отшвырнув меня, сказал:
– Ненормальная! Психичка!
– Это ты псих, раз такое думаешь и говоришь! Правильно говорят: хочешь изменить мир – начни с себя! Таких на свете быть не должно, если такие мысли и разговоры исходят из уст столь отвратительного человека, как вы! И вообще! Это противозаконно и нелегально – делать лабораторию и проводить в ней эксперименты, хоть над кем!
И кинулась бежать, но он, схватив за волосы, дернул меня к себе и, подставив нож к горлу, с улыбкой крикнул:
– Эй! Нориш, или как там тебя, не хочешь взглянуть в последний раз на свою любовь?
Парень, швырнув ближайшего к нему работника лаборатории, прошипел:
– Отпус-с-сти ее и не с-с-смей причинять боль.
У меня от его слов почему-то началось возбуждение. Тоже мне, нашлось время.
Сзади двое решили подойти втихую, но им прямо по горлу заехал громадный хвост, откинувший противников на несколько метров.
Сам же этот, как оказалось, не простой парень исчез куда-то из виду.
Я пыталась освободиться. Мужчина, делая небольшой порез у горла, шепнул:
– Вот и все. А он, как я погляжу, легко сдался… – и вдруг замолк.
Что-то хрустнуло, мужчина свалился. Я, повернувшись, посмотрела на негодяя. Похоже, у него свернута шея, хотя я не детектив, не эксперт-криминалист, и даже не патологоанатом. Перевела взгляд чуть дальше и взглянула на неизвестно откуда появившегося соседа. Отскочив от него, попятилась.
– Постой. Прошу, не бойся. Ты же помнишь, я говорил…
Я, быстро попятившись, оступилась – видимо, чье-то тело – и едва не упала, но нежные руки, обхватив мою талию, подняли меня и, резко притянув к себе, прижали.
Я толком и сказать ничего не смогла, только отчаянно била его по груди и плечам в надежде, что отпустит.
– Тише, милая, тише. Прошу, успокойся. Да, я не хотел, чтобы все так вышло и тем более не хотел, чтобы ты видела все это, но судьба распорядилась иначе.
Мы каким-то образом очутились неизвестно где.
– Тише, милая, успокойся. Все позади, и больше никто нас не потревожит.
И, обняв, прижимая к себе сильнее, прислонился своей головой к моей.
Я все пыталась вырваться из его объятий и продолжала сопротивляться. Он, подняв меня, взял на руки и, прижимая к груди, куда-то направился, затем уложил меня на что-то на удивление мягкое. Я словно провалилась куда-то.
– Отдохни, расслабься. Возможно, забудешь некоторые моменты, если нужен, я буду рядом. Разговор перенесем на завтра.
И куда-то направился. Спустя минуту включился источник света, и я поняла, что нахожусь в какой-то красивой комнате. Шикарная, пышная и большая кровать, над которой висел красивый балдахин. Парень продолжил путь к двери, вышел и едва слышно закрыл ее.
Я лежала, пялясь в потолок и на свисающий балдахин, пытаясь прийти в себя от всего ужаса, что пришлось увидеть. Кроме того, не ожидала, что он таил такую тайну.
На удивление, заснула быстро. Проснулась неизвестно во сколько и то только потому, что меня разбудили.
Я перевела взгляд на стоявшего рядом парня, который был теперь в привычном обличии. Прикусив губу, перевела взгляд на потолок и продолжила молчать.
– Доброе утро. Как спалось? Сладким сном младенца, да? Здесь удивительно мягко.
Я по-прежнему молчала.
– Прости, что пришлось тебе это все увидеть. Они бы вряд ли отстали и сдались просто так.
Я покосилась на него. Он, наклонившись, хотел, видимо, поцеловать, но я, отстранившись, перевернулась на другой бок.
– Сейчас вернусь. Чего ты отворачиваешься от меня, радость моя?
Я все молчала. Да уж, возможно, после такого я потеряла дар речи дня на два. Хотя, конечно, может он и вернется ко мне раньше.
Его не было где-то минут пять, может, больше. Дверь открылась и он снова вошел, теперь уже с подносом, на котором находились тарелки с неизвестной едой.
Я не шевелилась. Он, подойдя к кровати, постоял минуту, и, обойдя ее, встал передо мной.
Я перевернулась на другой бок. Он, улыбнувшись, вернул меня в исходное положение. Я, развернувшись и привстав с кровати, хотела вскочить и убежать, вот только куда? Но он, обхватив, тут же развернул, схватив за подбородок чуть приподнял голову и накрыл мой рот поцелуем. Я, отпрянув от него, свалилась на кровать. Он, положив поднос рядом, навалился на меня, взяв лицо руками вновь впился губами в мои. Я через несколько секунд попыток отпихнуть выдохлась из сил как батарейка в рекламе «Дюрасел».
– Ты этого не хочешь, милая, не хочешь же. Ты отталкиваешь меня как-то нехотя.
Я смотрю на него, а из глаз выступают слезы.
– Тише, милая, тише. Что, разлюбила уже? Может, ты и не любила, но вот я по-настоящему тебя любил и люблю.
Я, обняв его, прижала к себе и покосилась на его спину. На меня нахлынули воспоминания, как иной раз разукрашивала ногтями его спину в порыве страсти.
Он прикоснулся рукой к моей щеке, оттянул нижнюю губу и накрыл мой рот страстными поцелуями. Вскоре, оторвавшись от моих губ, перевел взгляд на поднос, лежавший на другом конце кровати, и, свалившись с меня, сел на кровать, дотянулся до подноса и положил его на свои ноги.
– Э, извини, но я не буду…
Он снял крышку с одной тарелки. Там были мясные ежики из фарша с рисом. Парень, взяв ложку, отковырнул кусочек и, обхватив вокруг шеи, запихнул мне в рот.
Пришлось прожевать. Да, вкусно, однако. Даже не ожидала, что может быть так вкусно.
– Еще раз скажешь воспротивишься – получишь сладкое наказание. И так сколько не ела. Ешь, еще есть, если захочешь, принесу.
Съела все мясные шарики. Он снял крышку с другой тарелки. Там оказался салат с креветками.
Я со вздохом посмотрела на него. Он, улыбнувшись, сказал:
– Будешь-будешь, и не смей говорить, что не будешь. Давай-ка, – и, взяв ложку, зачерпнул немного салата и поднес к моим губам. Я хотела отстраниться, но забыла, что другая рука обхватила мою шею. При малейшей попытке отклониться, меня вновь приблизили к ложке и запихнули ее мне в рот.
Так и пришлось все съесть. В другой тарелке был ананасовый салат, потом – крабовый. И откуда он только знает, что крабовый – мой любимый?
– Эй, очнись! Очнись же! Ну! Давай!
Через время мужчина повторил это чуть громче, и я узнала голос того главного, который, видимо, руководил тем зданием.
Он, развернув мое лицо, кое-как раздвинул губы и попытался бы, вполне возможно, сделать искусственное дыхание, но я, внезапно открыв глаза, треснула ему пощечину.
Мужчина, ударив кулаками по полу, сплюнул.
– Тьфу ты! Черт! Напугала! Ладно, раз уж раскрылось, кто я, в этом теперь нужды нет, – и снял маску. – Что ты устроила, а? Что за голодовка? Почему ты не хочешь есть? Не будешь есть – сил не будет, а ты мне еще нужна, и вообще… Ты – красивая девушка, я бы даже на тебе женился.
– А зачем я вам вообще? По какому такому поводу?
В подвале воцарилась тишина.
Мужчина, повернув голову в мою сторону, сказал:
– Сама-то ты как думаешь?
– Если вы таким образом хотите выманить его, увы, должна разочаровать. Мы поругались, и вряд ли он придет, да и вообще, я ему никто, он мне – тем более, – скривила губу, что-то во мне было против сказанных слов.
– Не знаю, вот заодно и посмотрим. Я уверен, твой таинственный дружок еще придет за тобой, – я с ненавистью взглянула на него в тот момент, когда он смотрел не на меня, – и встретит свою смерть достойно, если не пойдет на некоторые условия. Увы.
Я плюнула ему в лицо. Он, вытерев мои слюни, треснул мне пощечину и, вдавив в стену, одарил второй пощечиной, затем замахнулся снова, но, развернувшись, быстро направился к двери и, остановившись возле нее, повернулся.
– Вы бы отлично смотрелись вместе, знаешь? Такая же, как и он! Одного поля ягоды! – и, резко открыв дверь и выйдя, громко закрыл ее за собой.
Я, подскочив от звука, вздохнув, снова прислонилась к стене. За окном медленно наступал поздний вечер. Я пыталась отогнать мысли о том безымянном парне, но это удавалось плохо .
Вдруг прозвучала мысль: «Где же ты, любовь моя? Опять забыла про меня и у коллеги сидишь? Вот только что-то тревожно мне внутри…»
Я, вытаращив глаза, пыталась игнорировать эти мысли и не отвечать на непонятные спонтанные мысленные диалоги.
«Милая, прошу, ответь мне. Где ты?»
Я, кое-как сдерживаясь, чтобы не ответить, вздохнув, закрыла глаза. Спустя минут пять не то привиделся, не то приснился какой-то парень, похожий на моего. Я, через минуту открыв глаза, посмотрела по сторонам и вздохнула. Всего лишь сон.
«Ответь же, прошу тебя!»
Я, прикусив губу, подумала: «понятия не имею, я не видела дорогу, когда меня везли, и куда притащили. На голову накинули мешок и, видимо, вырубили хлороформом».
«Сейчас где находишься? Попробуй описать место. Ты видела лицо того, кто тебя похитил?»
Сижу в удивлении и шоке. Выходит, я не впустую ответила? Вот елочки-палочки, а я думала, все равно не дойдет до получателя, и никакого толку не будет. Ошибалась, как, в принципе, и всегда.
Вечно я не верю, что, если ответишь на какую-то мысль, появившуюся ни с того ни с сего, а она, как позже оказывается, до кого-то доходит.
Часа через два сон все же победил меня, и я заснула, хотя спать на жестком – такое себе удовольствие, если это можно так назвать.
Наступило утро. Полдня пролетело почти незаметно. С каждой минутой вечер наступал все быстрее и быстрее.
Я сидела, как и всегда, у стены, иногда поглядывая на окно, как вдруг дверь открылась и внутрь ворвался тот мужчина.
Он, закрыв дверь и прислонившись к ней, постоял, пытаясь отдышаться, затем, подойдя ко мне, резко поднял с пола и, притянув к себе, сказал:
– Видимо, ты ошибалась. Сегодня прекрасный вечер, идем.
Я вырвала свою руку, но он вновь схватил меня и куда-то потащил, как козу, которая упирается, когда ее ведут на скотобойню.
Глава 4
День, в который все будет раскрыто, и тайны всплывут на поверхность.
Мы вышли и… мои догадки подтвердились.
В нескольких метрах стоял мой гость парень, метрах в двух стояли ребята моего похитителя, также рабочие. К нам приближались еще несколько парней. Кто с чем. Я заметила у них в руках электрошокеры в виде ружья. Никогда таких не видела… Другие были с гарпуном. Они что, рыбу ловить собрались?
Я хотела рвануть вперед, но мужчина, обхватив меня, прижал к себе и, подставив под горло нож, сказал:
– Куда собралась? Ты, возможно, вскоре присоединишься к нему, в любом случае я тебя отпущу. Все зависит от того, захочет ли он сотрудничать.
Парень, взглянув на него, скривил губу и вновь опустил взгляд вниз.
– Ну что? Может, одумался? Или ты попрежнему не хочешь выполнить наши условия?
Парень плотно сжал губы.
– Я так полагаю, нет? Очень жаль. Вот что сложного – взять и выполнить то, что от тебя так усердно просят? Причем второй раз уже.
Парень все стоял и молчал, глядя в асфальт.
– Девушку отпусти. Немедленно, – грозно сказал он.
– Девушку? Ха-ха-ха, – и заржал, как конь. – Девушку я отпущу, только от тебя зависит, в каком виде… Что вы там делаете – я не в курсе, – в пыль превращаетесь, когда вас убивают? Честно сказать, мне все равно.
– Я повторяю еще раз – отпустите ее. Она не причем.
Мужчина, улыбаясь во все лицо и глядя на него, скользнул вдруг рукой по моей груди, животу и запустил руку под рубашку, затем, схватив за грудь стал сжимать, теребя сосочек.
Я прикусила губу. Парень дернулся было вперед, но ему перекрыли дорогу.
Мужчина противно загоготал.
– Ох, вот оно что? Кстати, она утверждала, что ты не придешь. Пха-ха-ха! Любовь-морковь, все такое? Ах, как чудно! И странно. Разве монстры, подобные тебе, могут любить?
– Любить могут все. Даже демоны имеют право на любовь, но она у них своя. Кроме вас. Вы никогда не узнаете, что такое настоящая любовь, вам это не дано.
– Ох, право на любовь. Да какое право у таких тварей, как ты? Что ты несешь, что лепечешь мне тут?! Ой, все! Не хочешь сотрудничать – не надо! Кончайте с ним! – и резко махнул рукой.
Парень сделал шаг назад и взглянул на меня каким-то ненавистным и гневным взглядом. Я невольно сглотнула слюну.
Остальные двинулись на него.
– Нет! – я со всей силы наступила на ногу в ботинке державшему меня мужчине.
Он, заорав, ослабил хватку, я рванула было вперед, но мужчина тут же рывком притянул меня к себе, сильнее прижимая лезвие к горлу, и прошипел сквозь зубы:
– Ах ты, тварь! Сука! Ну ладно, с ним покончим и займемся тобой! Уговорила, отправлю тебя вслед за ним!
Мой сожитель нахмурился и уже смотрел каким-то пронзительным взглядом, смешанным с ненавистью и гневным.
В голове прозвучало его голосом: «Что ж, милая, вот и пришел, видимо, тот день, в который ты получишь ответы на свои вопросы. К твоему счастью и к моему сожалению, этот момент наступил. Ты все твердила – лишь бы не влюбиться в меня… Возможно, если им и удастся меня убить, ты перенесешь это легко. Помни о том, что я тебе говорил. Каким бы я ни был и как бы ни выглядел, каким бы взглядом ни смотрел, прошу, не бойся. Это только ухудшит положение».
Я, вытаращив глаза, подумала: «Я… Я… это… Я хочу только одного – чтобы ты был со мной!»
«Возможно, удача будет на нашей стороне, и я одержу победу, а может и нет. Все со временем сталкиваются с поражением вместо победы».
И вновь опустил взгляд в асфальт.
«Ты спрашивала, кто я такой. Все еще хочешь знать?»
«Я уже ничего не хочу знать! Ничего мне не надо».
«Увы, милая, поздно. Придется узнать, и я не в состоянии скрывать. Многие ведут войну с нами, но уж точно не мы с ними».
– Ваши условия мне не по нраву, – сказал он вслух. – Вы хотели сделать из меня оружие для убийств, машину смерти, чтобы уничтожать военных и, возможно, других людей! Не легче ли уничтожить, но только уже не множество ни в чем неповинных людей, а вас?
– Ах, вот ты как лепечешь? Ха. Ну, попробуй. Давай-давай. Чего стоишь? Мои ребята тебя в миг успокоят, а там и…
Парень, сделав еще шаг назад, взглянул на нас. От увиденного я чуть не потеряла сознание. Его глаза были не такие как всегда, а словно цвета солнца. Зрачок в них сделался вертикальным, как у кошки.
Я удивленно смотрела на него вытаращенными глазами. Остальные двинулись на него, как вдруг вместо ног у моего знакомого появился змеиный хвост.
Молния сверкнула внезапно и ударила прямо в дерево, которое рухнуло, перекрыв путь остальным.
Трое человек выставили электрошокер, но не успели нажать на курок, как оружие вылетело из их рук. Обхватив одного вокруг талии, затягиваясь, словно тугими петлями, что-то сжалось, и через секунды у жертвы изо рта стала вытекать жидкость красного цвета. Через секунду его швырнуло метров на пять.
Я врезалась в своего охранника, забыв, что он стоит сзади, и едва не заехала затылком ему в челюсть.
– Ох, ничего себе. А я говорил, что он опасен всему миру. Я говорил. Ты, видимо, скрывала его… – Идеальная смертоносная машина для убийств. Я не ошибался.
Я снова как наступила ему на ногу и, двинув локтем в грудь и развернувшись, тут же врезала ему кулаком в лицо, свалив с ног. Продолжила бить по лицу и, схватив за горло, начала душить.
Он, кое-как отшвырнув меня, сказал:
– Ненормальная! Психичка!
– Это ты псих, раз такое думаешь и говоришь! Правильно говорят: хочешь изменить мир – начни с себя! Таких на свете быть не должно, если такие мысли и разговоры исходят из уст столь отвратительного человека, как вы! И вообще! Это противозаконно и нелегально – делать лабораторию и проводить в ней эксперименты, хоть над кем!
И кинулась бежать, но он, схватив за волосы, дернул меня к себе и, подставив нож к горлу, с улыбкой крикнул:
– Эй! Нориш, или как там тебя, не хочешь взглянуть в последний раз на свою любовь?
Парень, швырнув ближайшего к нему работника лаборатории, прошипел:
– Отпус-с-сти ее и не с-с-смей причинять боль.
У меня от его слов почему-то началось возбуждение. Тоже мне, нашлось время.
Сзади двое решили подойти втихую, но им прямо по горлу заехал громадный хвост, откинувший противников на несколько метров.
Сам же этот, как оказалось, не простой парень исчез куда-то из виду.
Я пыталась освободиться. Мужчина, делая небольшой порез у горла, шепнул:
– Вот и все. А он, как я погляжу, легко сдался… – и вдруг замолк.
Что-то хрустнуло, мужчина свалился. Я, повернувшись, посмотрела на негодяя. Похоже, у него свернута шея, хотя я не детектив, не эксперт-криминалист, и даже не патологоанатом. Перевела взгляд чуть дальше и взглянула на неизвестно откуда появившегося соседа. Отскочив от него, попятилась.
– Постой. Прошу, не бойся. Ты же помнишь, я говорил…
Я, быстро попятившись, оступилась – видимо, чье-то тело – и едва не упала, но нежные руки, обхватив мою талию, подняли меня и, резко притянув к себе, прижали.
Я толком и сказать ничего не смогла, только отчаянно била его по груди и плечам в надежде, что отпустит.
– Тише, милая, тише. Прошу, успокойся. Да, я не хотел, чтобы все так вышло и тем более не хотел, чтобы ты видела все это, но судьба распорядилась иначе.
Мы каким-то образом очутились неизвестно где.
– Тише, милая, успокойся. Все позади, и больше никто нас не потревожит.
И, обняв, прижимая к себе сильнее, прислонился своей головой к моей.
Я все пыталась вырваться из его объятий и продолжала сопротивляться. Он, подняв меня, взял на руки и, прижимая к груди, куда-то направился, затем уложил меня на что-то на удивление мягкое. Я словно провалилась куда-то.
– Отдохни, расслабься. Возможно, забудешь некоторые моменты, если нужен, я буду рядом. Разговор перенесем на завтра.
И куда-то направился. Спустя минуту включился источник света, и я поняла, что нахожусь в какой-то красивой комнате. Шикарная, пышная и большая кровать, над которой висел красивый балдахин. Парень продолжил путь к двери, вышел и едва слышно закрыл ее.
Я лежала, пялясь в потолок и на свисающий балдахин, пытаясь прийти в себя от всего ужаса, что пришлось увидеть. Кроме того, не ожидала, что он таил такую тайну.
На удивление, заснула быстро. Проснулась неизвестно во сколько и то только потому, что меня разбудили.
Я перевела взгляд на стоявшего рядом парня, который был теперь в привычном обличии. Прикусив губу, перевела взгляд на потолок и продолжила молчать.
– Доброе утро. Как спалось? Сладким сном младенца, да? Здесь удивительно мягко.
Я по-прежнему молчала.
– Прости, что пришлось тебе это все увидеть. Они бы вряд ли отстали и сдались просто так.
Я покосилась на него. Он, наклонившись, хотел, видимо, поцеловать, но я, отстранившись, перевернулась на другой бок.
– Сейчас вернусь. Чего ты отворачиваешься от меня, радость моя?
Я все молчала. Да уж, возможно, после такого я потеряла дар речи дня на два. Хотя, конечно, может он и вернется ко мне раньше.
Его не было где-то минут пять, может, больше. Дверь открылась и он снова вошел, теперь уже с подносом, на котором находились тарелки с неизвестной едой.
Я не шевелилась. Он, подойдя к кровати, постоял минуту, и, обойдя ее, встал передо мной.
Я перевернулась на другой бок. Он, улыбнувшись, вернул меня в исходное положение. Я, развернувшись и привстав с кровати, хотела вскочить и убежать, вот только куда? Но он, обхватив, тут же развернул, схватив за подбородок чуть приподнял голову и накрыл мой рот поцелуем. Я, отпрянув от него, свалилась на кровать. Он, положив поднос рядом, навалился на меня, взяв лицо руками вновь впился губами в мои. Я через несколько секунд попыток отпихнуть выдохлась из сил как батарейка в рекламе «Дюрасел».
– Ты этого не хочешь, милая, не хочешь же. Ты отталкиваешь меня как-то нехотя.
Я смотрю на него, а из глаз выступают слезы.
– Тише, милая, тише. Что, разлюбила уже? Может, ты и не любила, но вот я по-настоящему тебя любил и люблю.
Я, обняв его, прижала к себе и покосилась на его спину. На меня нахлынули воспоминания, как иной раз разукрашивала ногтями его спину в порыве страсти.
Он прикоснулся рукой к моей щеке, оттянул нижнюю губу и накрыл мой рот страстными поцелуями. Вскоре, оторвавшись от моих губ, перевел взгляд на поднос, лежавший на другом конце кровати, и, свалившись с меня, сел на кровать, дотянулся до подноса и положил его на свои ноги.
– Э, извини, но я не буду…
Он снял крышку с одной тарелки. Там были мясные ежики из фарша с рисом. Парень, взяв ложку, отковырнул кусочек и, обхватив вокруг шеи, запихнул мне в рот.
Пришлось прожевать. Да, вкусно, однако. Даже не ожидала, что может быть так вкусно.
– Еще раз скажешь воспротивишься – получишь сладкое наказание. И так сколько не ела. Ешь, еще есть, если захочешь, принесу.
Съела все мясные шарики. Он снял крышку с другой тарелки. Там оказался салат с креветками.
Я со вздохом посмотрела на него. Он, улыбнувшись, сказал:
– Будешь-будешь, и не смей говорить, что не будешь. Давай-ка, – и, взяв ложку, зачерпнул немного салата и поднес к моим губам. Я хотела отстраниться, но забыла, что другая рука обхватила мою шею. При малейшей попытке отклониться, меня вновь приблизили к ложке и запихнули ее мне в рот.
Так и пришлось все съесть. В другой тарелке был ананасовый салат, потом – крабовый. И откуда он только знает, что крабовый – мой любимый?
