Оснований не было, а намерения были. Клое повезло, что её не оказалось в доме. И как вообще девчонка, торгующая деревенским сыром, да выносящая ночные вазы за Патрицией, могла вляпаться в такую историю? Всё же её пришили к этому делу не на ровном месте. Форестрейд туп как полено, но не занимается произволом, значит хоть какие-то причины явиться за Клоей у него да были. Но сколько Ширли не размышляла на эту тему, столько приходила к выводу, что неудачливую горничную и редактора городского вестника мало что могло связывать в обычной жизни. Явно не на почве любви к деревенскому сыру состоялось их знакомство. И на поверхности был факт, что связывали Клою с почившим Воняйлзом поручения от мисс Холлс. Даже несмотря на то, что кицунэ уже какое-то время не посылала помощницу в редакцию, других идей, за которые можно было бы уцепиться хотя бы коготком, не нашлось. Клоя действительно могла быть замешана в убийстве. Как? Вопрос другой. Версия была как решето, но её следовало проверить первой. Проверить и желательно признать несостоятельной.
Немного пораздумав, кицунэ решила, что следует начать с проверки распорядка дня Клои, проследить каждую её минуту в день убийства. Сделать это было бы проще, если бы последние несколько дней девушка хотя бы находилась в Рандоме. Но по информации мисс Холлс это было не так. Пока Патриция гостила при дворе, сопровождая огнелиску, номинально принадлежащую королеве, у негласной сиделки было что-то вроде отпуска. Девчонке пришлось отработать сверхурочно, приглядывая за миссис Хапсон, пока кицунэ и её помощник искали Ночного Рвача. Поэтому Ширли настояла, чтобы Клоя получила несколько свободных дней сразу, как только представилась для этого возможность. Кицунэ знала, что свои выходные приходящая помощница намеревалась провести в Пупсексе с семьёй. В день, а точнее, в ночь смерти Воняйлза Клои не должно было быть в Рандоме. Да и вообще в столицу в эти дни девушку могли привести только дела, связанные с продажей фермерского сыра. Но кому он нужен ночью в редакции газеты?
Вакса прежде не бывал в штаб-квартире Рандом Таймс, к зданию которой они с мисс Холлс уже успели подъехать на шустром кэбе. Много лет назад, когда Жозе ещё жил на окраине столицы, на месте городской газеты находилась пивоварня. Тогда у этого места было странное название “Счастливый пятак”. В то время на пустой бочке из-под пива рядом со входом на прохожих скалились свиная голова. Поговаривали, что когда-то она даже была настоящей, но дурной запах и голодные собаки убедили владельца в том, что идею нужно пересмотреть. Свиную голову заменили на муляж, но и он пользовался большой популярностью. Детвора со всей округи прибегала к пивоварне, чтобы поглазеть, как пьянчужки пытаются подраться с бочкой, принимая её за огромного хряка. После парочки неприятных случаев, голову убрали, но легенды о ней ещё долго жили на улицах города.
Здание сейчас было неузнаваемым, хотя Вакса готов был поклясться, что это тот самый дом, рядом с которым раньше обитала свиная голова. Здание просто немного перестроили. В Рандоме никогда не любили пустую трату денег, ресурсов, сил и времени. Любую часть здания всегда дешевле было перестроить, чем снести до основания и отстроить заново, как это принято в некоторых городах южных широт. Но, надо учитывать, что там, куда ходил на “Эдо” Вакса, основными строительными материалами всегда были глина, бамбук и пальмовые листья. И это совсем не то же самое, что куски гранита, успевшего обрасти несколькими поколениями мха. Когда дом построен из глины и палок, то его, действительно, проще поставить заново из нового материала, если случился пожар. Другое дело — камень. Когда много лет назад одна из цистерн пивоварни, обитавшей в указанном доме, взорвалась, то начался пожар. Его быстро потушили, и само здание пострадало не слишком сильно. Но всё же в одной из стен появилась дыра. Огонь не добрался до крыши, поэтому зданию, можно сказать, повезло, в отличие от его владельца.
Жозе не изменило чутьё. В штаб-квартире Рандом Таймс прежде действительно находилась пивоварня. Но после пожара внутренние помещения и оборудование были сильно повреждены. Разорившийся владелец продал здание с полуразрушенной стеной, после чего оно было перестроено. Производство газеты наладили в Хмельном переулке лишь несколько лет назад. До этого в доме были прачечная и красильня. Но что-то у хозяев и этих предприятий дела в гору не пошли. Здание пустовало несколько лет, прежде чем его не выкупили основатели главного городского вестника. С тех пор у входа снова постоянно толпились мальчишки, но уже не затем, чтобы посмотреть на свиную голову. Они приходили утром ещё затемно, разобрать свежие ночные выпуски Рандом Таймс, и отправиться продавать их по разным районам города. Реализовав одну партию, юные глашатаи возвращались за другой, и так продолжалось до вечера.
Суета у входа в газету была величиной постоянной. Вот и сейчас у здания собралась изрядная толпа. Однако мальчишек в лавине любопытствующих была едва ли треть. Ближайший периметр у входа в газету был оцеплен и за порядком следили констебли. А следить было за чем. То и дело в толпе зевак появлялись новые лица, не отличавшиеся смирением или трезвостью. Были и те, кто устроившись поодаль делали в больших блокнотах карандашные наброски происходящего. Жозе насчитал таких “пейзажистов” целых пять человек и одного юркого фотографа с вытянутой рукой, в которой была зажата вспышка. Последний толком ничего не делал, просто ходил туда-сюда, постоянно находясь в режиме готовности сделать удачный кадр.
Мисс Холлс осмотрелась, потом обнюхалась, потом поглотала чужие эмоции. Другими словами, сперва она использовала человеческие возможности своего тела, потом лисьи, а потом и потусторонние. Кицунэ не любила скоплений большое количество людей в возбуждённом состоянии. В таких местах было душно и всегда неприятно пахло, даже на открытых пространствах, даже в ветреную погоду. Причиной тому были эмоции, страсти, мысли людей, которые ни воздух, ни вода не могли смыть или развеять. Человек такое может почувствовать интуитивно, а вот лиса…Кицунэ видят всё это в красках, чувствуют словно запахи, осязают словно прикосновения.
Ширли почесала нос, потом сморщила его, потом пошевелила ноздрями. Ей очень сейчас хотелось обернуться в лису, чтобы чувствовать себя в большей безопасности, чтобы видеть больше. Хотя и того, что есть, было достаточно. Вдалеке от основной толпы, пришедшей насладиться феромонами убийства, разлитыми в воздухе, или заработать на чужой смерти немного денег, стояла маленькая неприметная фигурка. Впрочем, как раз для мисс Холлс она была более чем приметной. Ширли всмотрелась в человека потусторонним зрением, игнорируя почёсывания Жозе, стоявшего рядом. В отдалении от всех топталась женщина, в отличие от других, она искренне горевала. Кицунэ совершенно точно видела, что человек не просто скорбит, а оплакивает кого-то очень близкого. Букет эмоций, страстей и чувств был прелюбопытный. От дамы словно стрелы или даже побеги, какие бывают на клубнике, в разные стороны разбегались тонкие красные нитки. На концах их были крепкие присоски, ищущие чужую похоть. Все эти стрелки были сейчас вялыми и пожухлыми, кое-где словно сажей выпачканы чёрным налётом. Ширли всмотрелась и фыркнула. На кое-каких нитках были даже не присоски, а натуральные клыки, но старые и истёртые, а сейчас и вовсе спящие. Перед кицунэ были хищница от племени человеческого, долгое время питавшаяся чужой похотью. Но сейчас немолодая уже женщина не искала добычу. Всё её тело пронизывала боль утраты близкого человека и горе, с которым дама оплакивала кого-то родного. У этой женщины недавно кто-то умер, и это был скорее близкий друг, нежели любовник.
— Жозе, подождите меня здесь, — коротко распорядилась мисс Холлс.
— Но…
— Это не займёт много времени, последите за толпой, попробуйте запомнить лица или подметить странные детали.
— Как скажете, мисс, — ответил Вакса в своей манере и полез под тужурку за блокнотом.
Ширли оставила помощника делать записи и мелкими шажками двинулась по направлению к женщине, стоявшей в стороне от основной массы зевак. Дама, что привлекла внимание кицунэ, будто почувствовала, что что-то изменилось в пространстве. Она осмотрелась, но так и не смогла определить источник собственной тревоги. Тем не менее споро спрятав в аккуратную сумочку мокрый платок, женщина поспешила убраться с улицы, заполненной ротозеями и охотниками за лёгкой славой. Дама решила укрыться в ближайшей подворотне, а может, там был сквозной проход на другую улицу? Вакса, краем глаза проследил за тем, как сперва маленькая незнакомая фигура затерялась между стенами домов, а следом там же пропало и пальто мисс Холлс. Мужчина какое-то время понаблюдал за тёмной расщелиной между домами и когда уже хотел отвести взгляд, заметил короткую оранжевую вспышку. Вакса, не раздумывая, бросился на помощь мисс Холлс, которой могла грозить опасность, раз она применила свою лисью магию средь бела дня.
Но добравшись до места, Жозе нашёл в подворотне лишь двух женщин, стоявших в обнимку. Та, что была старше и ниже ростом, рыдала на плече у той, что была одета в знакомое пальто. Заметив, что в подворотне появился Вакса, Ширли поманила его пальцем, не переставая поглаживать всхлипывающую даму по спине.
— Всё будет хорошо, всё наладится, — утешала мисс Холлс женщину.
— Нрх, нрх, — безуспешно пыталась что-то ответить незнакомка.
— Жозе, помогите, — попросила Ширли, высвобождаясь от объятий плачущей женщины.
— М? — неожиданно словно очнулась незнакомка, заметив появление в подворотне мужчины.
— Всё в порядке, это друг. Это мой… приёмный сын, — Ширли дала Жозе знак, чтобы тот со всем соглашался.
— Сын, — повторила женщина и снова зарыдала пуще прежнего.
Вакса споро подбежал и поддел свою большую руку под обе подмышки новой знакомой, быстро превратившись в надёжную опору для ослабленного человека.
— Спасибо… мой мальчик, — едва сдерживая улыбку, неуместную в данной ситуации, поблагодарила Жозе кицунэ, которая могла сама понести и кока, и женщину, которую он поддерживал, и даже одновременно их обоих.
Мисс Холлс едва заметно подтолкнула женщину, повисшую на Вакса. Спустя мгновение все трое уже потихоньку шли к выходу из переулка.
Они брели так недолго. Как только миновали череду подворотен, немолодая путана перестала всхлипывать и висеть на Жозе. На бульваре Угольщиков женщина совсем собралась с силами и даже стала предпринимать попытки отстранится от своих провожатых. Но Жозе держал дамочку медвежьей хваткой, а Ширли молча улыбалась, но так, что у прохожих кровь стыла в жилах. В итоге троица оказалась в Пурпурном квартале, где нашёлся странный дом. Внешне он был совершенно обычным и никак не выделялся среди других зданий. Всё как у других: небольшое крыльцо, каменная лестница, окна с занавесками неопределённого цвета, крыша с острой вершиной. Рядом было ещё с десяток домов, построенных по такому же типовому проекту. Необычность можно было найти в нумерации. А если подробнее, то на улице, где располагались здания с первого по пятьдесят первое, нашёлся дом под номером шестьдесят девять. Причём находился он не в конце линии, а в самом сердце череды построек.
Дорога прошла в молчании, и Жозе решил, что мисс Холлс уже успела выяснить у скорбящей женщины то, что хотела. Помощник кицунэ был близок к истине. За то недолгое время, что дамы успели пообщаться, незнакомка под воздействием лисьей магии успела выложить многое. Пока троица шла к странному дому в Пурпурном квартале, кицунэ вписывала новые данные в известную уже картину событий. Мисс Мария Йелоутикет оказалась путаной и одной из матерей Стинки Йелоутикета, более известного Рандому под именем Воняйлза Джонса.
Оказавшись около знакомого дома, почувствовав близость убежища, новая знакомая мисс Холлс твёрдо вознамерилась отделаться от провожатых. Казалось, всё то время, что она шла к Пурпурному кварталу, она словно не замечала, что идёт не одна. Никакой особой тайны в местоположение борделя или роде занятий Марии не было, но всё же чувство утраты контроля над собственным вниманием её встревожило. Мисс Холлс почувствовав перемену в состоянии путаны лишь мысленно отдала ей должное, перед кицунэ действительно был сильный хищник из человеческого племени.
— Что ж, благодарю за помощь, дальше я пойду сама, — Мария попыталась вывернуться из захвата Жозе и чуть не ударилась носком сапожка о ступеньку.
— Что, даже чаю не попьём? — тихо усмехнулась Ширли.
— А вы хотели бы выпить тут? Чаю? — вскинула бровь мисс Йелоутикет, которая услышала ремарку новой знакомой.
— Жозе, милок, попрощайся с тётей, мы уходим, нам же ещё нужно найти самовар до вечера, — проигнорировав вопрос путаны, обратилась кицунэ к помощнику.
— Милок? С тётей? Самовар??? Вы что же тоже из Цыбири? — Мария снова задрожала и растеряла весь свой боевой настрой.
— Нет, конечно, — наигранно засмеялась Ширли у самого уха путаны, — не мы, только он.
Мисс Холлс, державшая Жозе под локоть, резко дёрнула его на себя. Мужчина едва устоял на ногах, чтобы сохранить равновесие ему пришлось шагнуть к кицунэ ближе. Ширли же, воспользовавшись ситуацией, картинно положила голову помощнику на плечо. Вакса, привыкший уже к выходкам нанимательницы, никак внешне не отреагировал на произошедшее. Он лишь привычным движением потёр ладонью начавшую зудеть грудь.
— Мой приёмный сын, — начала Ширли, не дождавшись чужой инициативы, — родом из Цыбири.
— Хэээ, — захрипела путана, вцепившись в перила лестницы.
— Мой мальчик, — продолжила кицунэ, — мало что помнит об этом, поэтому я даже наняла детектива. С трудом, но ниточки к его родственникам нашлись. Мистер Джонс очень помогал нам в этом деле, если бы не это трагедия…
— Мой бедный Стинки, бедный мой сынок, — Мария осела на ступеньки и снова зарыдала.
— О, простите, милейшая, не хотела вас расстроить. Жозе, помогите мисс подняться в дом.
— Нет, — путана резко вскочила на ноги. Уходите, быстро убирайтесь отсюда. Иначе он заберёт и вашего сына.
— Кто? Вы о чём это? — искренне удивилась Ширли.
Но отвечать мисс Холлс никто не собирался. Споро подобрав юбки, Мария Йелоутикет взбежала по лестнице и дёрнула за ручку незапертой двери. Дама скрылась в доме порывисто и стремительно. Вслед за хлопком двери на ближайшем окне качнулась занавеска.
— Мы последуем за этой дамой, маменька? — последнее слово Жозе выделил особо, наконец-то, когда странная дамочка ушла, можно было немного дать волю эмоциям.
— Эфф, — не то фыркнула, не то вздохнула Кицунэ.
— Это "да"?
— Это нет, Жозе. Теперь этот источник отравлен страхом и пить из него нельзя. Однако узнать удалось немало.
— И что же, теперь мы действительно отправимся искать самовар?
— Нет. Пока нет, теперь мы отправимся в засаду.
— Разделимся и займём позиции с разных сторон дома? — попытался мыслить как ищейка Вакса.
— Зачем? Есть же крыша.
Майкрофт Холлс отбросил дымящееся ружье. Слонобой обиженно грюкнул о мраморный пол, заглушив звук каблучков подбежавшей Камиллы.
Немного пораздумав, кицунэ решила, что следует начать с проверки распорядка дня Клои, проследить каждую её минуту в день убийства. Сделать это было бы проще, если бы последние несколько дней девушка хотя бы находилась в Рандоме. Но по информации мисс Холлс это было не так. Пока Патриция гостила при дворе, сопровождая огнелиску, номинально принадлежащую королеве, у негласной сиделки было что-то вроде отпуска. Девчонке пришлось отработать сверхурочно, приглядывая за миссис Хапсон, пока кицунэ и её помощник искали Ночного Рвача. Поэтому Ширли настояла, чтобы Клоя получила несколько свободных дней сразу, как только представилась для этого возможность. Кицунэ знала, что свои выходные приходящая помощница намеревалась провести в Пупсексе с семьёй. В день, а точнее, в ночь смерти Воняйлза Клои не должно было быть в Рандоме. Да и вообще в столицу в эти дни девушку могли привести только дела, связанные с продажей фермерского сыра. Но кому он нужен ночью в редакции газеты?
Вакса прежде не бывал в штаб-квартире Рандом Таймс, к зданию которой они с мисс Холлс уже успели подъехать на шустром кэбе. Много лет назад, когда Жозе ещё жил на окраине столицы, на месте городской газеты находилась пивоварня. Тогда у этого места было странное название “Счастливый пятак”. В то время на пустой бочке из-под пива рядом со входом на прохожих скалились свиная голова. Поговаривали, что когда-то она даже была настоящей, но дурной запах и голодные собаки убедили владельца в том, что идею нужно пересмотреть. Свиную голову заменили на муляж, но и он пользовался большой популярностью. Детвора со всей округи прибегала к пивоварне, чтобы поглазеть, как пьянчужки пытаются подраться с бочкой, принимая её за огромного хряка. После парочки неприятных случаев, голову убрали, но легенды о ней ещё долго жили на улицах города.
Здание сейчас было неузнаваемым, хотя Вакса готов был поклясться, что это тот самый дом, рядом с которым раньше обитала свиная голова. Здание просто немного перестроили. В Рандоме никогда не любили пустую трату денег, ресурсов, сил и времени. Любую часть здания всегда дешевле было перестроить, чем снести до основания и отстроить заново, как это принято в некоторых городах южных широт. Но, надо учитывать, что там, куда ходил на “Эдо” Вакса, основными строительными материалами всегда были глина, бамбук и пальмовые листья. И это совсем не то же самое, что куски гранита, успевшего обрасти несколькими поколениями мха. Когда дом построен из глины и палок, то его, действительно, проще поставить заново из нового материала, если случился пожар. Другое дело — камень. Когда много лет назад одна из цистерн пивоварни, обитавшей в указанном доме, взорвалась, то начался пожар. Его быстро потушили, и само здание пострадало не слишком сильно. Но всё же в одной из стен появилась дыра. Огонь не добрался до крыши, поэтому зданию, можно сказать, повезло, в отличие от его владельца.
Жозе не изменило чутьё. В штаб-квартире Рандом Таймс прежде действительно находилась пивоварня. Но после пожара внутренние помещения и оборудование были сильно повреждены. Разорившийся владелец продал здание с полуразрушенной стеной, после чего оно было перестроено. Производство газеты наладили в Хмельном переулке лишь несколько лет назад. До этого в доме были прачечная и красильня. Но что-то у хозяев и этих предприятий дела в гору не пошли. Здание пустовало несколько лет, прежде чем его не выкупили основатели главного городского вестника. С тех пор у входа снова постоянно толпились мальчишки, но уже не затем, чтобы посмотреть на свиную голову. Они приходили утром ещё затемно, разобрать свежие ночные выпуски Рандом Таймс, и отправиться продавать их по разным районам города. Реализовав одну партию, юные глашатаи возвращались за другой, и так продолжалось до вечера.
Суета у входа в газету была величиной постоянной. Вот и сейчас у здания собралась изрядная толпа. Однако мальчишек в лавине любопытствующих была едва ли треть. Ближайший периметр у входа в газету был оцеплен и за порядком следили констебли. А следить было за чем. То и дело в толпе зевак появлялись новые лица, не отличавшиеся смирением или трезвостью. Были и те, кто устроившись поодаль делали в больших блокнотах карандашные наброски происходящего. Жозе насчитал таких “пейзажистов” целых пять человек и одного юркого фотографа с вытянутой рукой, в которой была зажата вспышка. Последний толком ничего не делал, просто ходил туда-сюда, постоянно находясь в режиме готовности сделать удачный кадр.
Мисс Холлс осмотрелась, потом обнюхалась, потом поглотала чужие эмоции. Другими словами, сперва она использовала человеческие возможности своего тела, потом лисьи, а потом и потусторонние. Кицунэ не любила скоплений большое количество людей в возбуждённом состоянии. В таких местах было душно и всегда неприятно пахло, даже на открытых пространствах, даже в ветреную погоду. Причиной тому были эмоции, страсти, мысли людей, которые ни воздух, ни вода не могли смыть или развеять. Человек такое может почувствовать интуитивно, а вот лиса…Кицунэ видят всё это в красках, чувствуют словно запахи, осязают словно прикосновения.
Ширли почесала нос, потом сморщила его, потом пошевелила ноздрями. Ей очень сейчас хотелось обернуться в лису, чтобы чувствовать себя в большей безопасности, чтобы видеть больше. Хотя и того, что есть, было достаточно. Вдалеке от основной толпы, пришедшей насладиться феромонами убийства, разлитыми в воздухе, или заработать на чужой смерти немного денег, стояла маленькая неприметная фигурка. Впрочем, как раз для мисс Холлс она была более чем приметной. Ширли всмотрелась в человека потусторонним зрением, игнорируя почёсывания Жозе, стоявшего рядом. В отдалении от всех топталась женщина, в отличие от других, она искренне горевала. Кицунэ совершенно точно видела, что человек не просто скорбит, а оплакивает кого-то очень близкого. Букет эмоций, страстей и чувств был прелюбопытный. От дамы словно стрелы или даже побеги, какие бывают на клубнике, в разные стороны разбегались тонкие красные нитки. На концах их были крепкие присоски, ищущие чужую похоть. Все эти стрелки были сейчас вялыми и пожухлыми, кое-где словно сажей выпачканы чёрным налётом. Ширли всмотрелась и фыркнула. На кое-каких нитках были даже не присоски, а натуральные клыки, но старые и истёртые, а сейчас и вовсе спящие. Перед кицунэ были хищница от племени человеческого, долгое время питавшаяся чужой похотью. Но сейчас немолодая уже женщина не искала добычу. Всё её тело пронизывала боль утраты близкого человека и горе, с которым дама оплакивала кого-то родного. У этой женщины недавно кто-то умер, и это был скорее близкий друг, нежели любовник.
— Жозе, подождите меня здесь, — коротко распорядилась мисс Холлс.
— Но…
— Это не займёт много времени, последите за толпой, попробуйте запомнить лица или подметить странные детали.
— Как скажете, мисс, — ответил Вакса в своей манере и полез под тужурку за блокнотом.
Ширли оставила помощника делать записи и мелкими шажками двинулась по направлению к женщине, стоявшей в стороне от основной массы зевак. Дама, что привлекла внимание кицунэ, будто почувствовала, что что-то изменилось в пространстве. Она осмотрелась, но так и не смогла определить источник собственной тревоги. Тем не менее споро спрятав в аккуратную сумочку мокрый платок, женщина поспешила убраться с улицы, заполненной ротозеями и охотниками за лёгкой славой. Дама решила укрыться в ближайшей подворотне, а может, там был сквозной проход на другую улицу? Вакса, краем глаза проследил за тем, как сперва маленькая незнакомая фигура затерялась между стенами домов, а следом там же пропало и пальто мисс Холлс. Мужчина какое-то время понаблюдал за тёмной расщелиной между домами и когда уже хотел отвести взгляд, заметил короткую оранжевую вспышку. Вакса, не раздумывая, бросился на помощь мисс Холлс, которой могла грозить опасность, раз она применила свою лисью магию средь бела дня.
Но добравшись до места, Жозе нашёл в подворотне лишь двух женщин, стоявших в обнимку. Та, что была старше и ниже ростом, рыдала на плече у той, что была одета в знакомое пальто. Заметив, что в подворотне появился Вакса, Ширли поманила его пальцем, не переставая поглаживать всхлипывающую даму по спине.
— Всё будет хорошо, всё наладится, — утешала мисс Холлс женщину.
— Нрх, нрх, — безуспешно пыталась что-то ответить незнакомка.
— Жозе, помогите, — попросила Ширли, высвобождаясь от объятий плачущей женщины.
— М? — неожиданно словно очнулась незнакомка, заметив появление в подворотне мужчины.
— Всё в порядке, это друг. Это мой… приёмный сын, — Ширли дала Жозе знак, чтобы тот со всем соглашался.
— Сын, — повторила женщина и снова зарыдала пуще прежнего.
Вакса споро подбежал и поддел свою большую руку под обе подмышки новой знакомой, быстро превратившись в надёжную опору для ослабленного человека.
— Спасибо… мой мальчик, — едва сдерживая улыбку, неуместную в данной ситуации, поблагодарила Жозе кицунэ, которая могла сама понести и кока, и женщину, которую он поддерживал, и даже одновременно их обоих.
Мисс Холлс едва заметно подтолкнула женщину, повисшую на Вакса. Спустя мгновение все трое уже потихоньку шли к выходу из переулка.
Они брели так недолго. Как только миновали череду подворотен, немолодая путана перестала всхлипывать и висеть на Жозе. На бульваре Угольщиков женщина совсем собралась с силами и даже стала предпринимать попытки отстранится от своих провожатых. Но Жозе держал дамочку медвежьей хваткой, а Ширли молча улыбалась, но так, что у прохожих кровь стыла в жилах. В итоге троица оказалась в Пурпурном квартале, где нашёлся странный дом. Внешне он был совершенно обычным и никак не выделялся среди других зданий. Всё как у других: небольшое крыльцо, каменная лестница, окна с занавесками неопределённого цвета, крыша с острой вершиной. Рядом было ещё с десяток домов, построенных по такому же типовому проекту. Необычность можно было найти в нумерации. А если подробнее, то на улице, где располагались здания с первого по пятьдесят первое, нашёлся дом под номером шестьдесят девять. Причём находился он не в конце линии, а в самом сердце череды построек.
Дорога прошла в молчании, и Жозе решил, что мисс Холлс уже успела выяснить у скорбящей женщины то, что хотела. Помощник кицунэ был близок к истине. За то недолгое время, что дамы успели пообщаться, незнакомка под воздействием лисьей магии успела выложить многое. Пока троица шла к странному дому в Пурпурном квартале, кицунэ вписывала новые данные в известную уже картину событий. Мисс Мария Йелоутикет оказалась путаной и одной из матерей Стинки Йелоутикета, более известного Рандому под именем Воняйлза Джонса.
Оказавшись около знакомого дома, почувствовав близость убежища, новая знакомая мисс Холлс твёрдо вознамерилась отделаться от провожатых. Казалось, всё то время, что она шла к Пурпурному кварталу, она словно не замечала, что идёт не одна. Никакой особой тайны в местоположение борделя или роде занятий Марии не было, но всё же чувство утраты контроля над собственным вниманием её встревожило. Мисс Холлс почувствовав перемену в состоянии путаны лишь мысленно отдала ей должное, перед кицунэ действительно был сильный хищник из человеческого племени.
— Что ж, благодарю за помощь, дальше я пойду сама, — Мария попыталась вывернуться из захвата Жозе и чуть не ударилась носком сапожка о ступеньку.
— Что, даже чаю не попьём? — тихо усмехнулась Ширли.
— А вы хотели бы выпить тут? Чаю? — вскинула бровь мисс Йелоутикет, которая услышала ремарку новой знакомой.
— Жозе, милок, попрощайся с тётей, мы уходим, нам же ещё нужно найти самовар до вечера, — проигнорировав вопрос путаны, обратилась кицунэ к помощнику.
— Милок? С тётей? Самовар??? Вы что же тоже из Цыбири? — Мария снова задрожала и растеряла весь свой боевой настрой.
— Нет, конечно, — наигранно засмеялась Ширли у самого уха путаны, — не мы, только он.
Мисс Холлс, державшая Жозе под локоть, резко дёрнула его на себя. Мужчина едва устоял на ногах, чтобы сохранить равновесие ему пришлось шагнуть к кицунэ ближе. Ширли же, воспользовавшись ситуацией, картинно положила голову помощнику на плечо. Вакса, привыкший уже к выходкам нанимательницы, никак внешне не отреагировал на произошедшее. Он лишь привычным движением потёр ладонью начавшую зудеть грудь.
— Мой приёмный сын, — начала Ширли, не дождавшись чужой инициативы, — родом из Цыбири.
— Хэээ, — захрипела путана, вцепившись в перила лестницы.
— Мой мальчик, — продолжила кицунэ, — мало что помнит об этом, поэтому я даже наняла детектива. С трудом, но ниточки к его родственникам нашлись. Мистер Джонс очень помогал нам в этом деле, если бы не это трагедия…
— Мой бедный Стинки, бедный мой сынок, — Мария осела на ступеньки и снова зарыдала.
— О, простите, милейшая, не хотела вас расстроить. Жозе, помогите мисс подняться в дом.
— Нет, — путана резко вскочила на ноги. Уходите, быстро убирайтесь отсюда. Иначе он заберёт и вашего сына.
— Кто? Вы о чём это? — искренне удивилась Ширли.
Но отвечать мисс Холлс никто не собирался. Споро подобрав юбки, Мария Йелоутикет взбежала по лестнице и дёрнула за ручку незапертой двери. Дама скрылась в доме порывисто и стремительно. Вслед за хлопком двери на ближайшем окне качнулась занавеска.
— Мы последуем за этой дамой, маменька? — последнее слово Жозе выделил особо, наконец-то, когда странная дамочка ушла, можно было немного дать волю эмоциям.
— Эфф, — не то фыркнула, не то вздохнула Кицунэ.
— Это "да"?
— Это нет, Жозе. Теперь этот источник отравлен страхом и пить из него нельзя. Однако узнать удалось немало.
— И что же, теперь мы действительно отправимся искать самовар?
— Нет. Пока нет, теперь мы отправимся в засаду.
— Разделимся и займём позиции с разных сторон дома? — попытался мыслить как ищейка Вакса.
— Зачем? Есть же крыша.
ГЛАВА 9, в которой слишком много тревоги и слишком мало хвостов
Майкрофт Холлс отбросил дымящееся ружье. Слонобой обиженно грюкнул о мраморный пол, заглушив звук каблучков подбежавшей Камиллы.
