— А еще, она – безумна, – шёпотом сказала я и отвела глаза.
— Просто великолепно! – язвительно сказал Лирран, встряхнув меня за плечи. – Моя жена, при помощи моей, казалось бы, разумной матери, – он бросил грозный взгляд на вздрогнувшую драконицу, – в одиночку сунулась в логово к спятившей ведьме. Чем вы думали?! – рявкнул он.
— Ну, всё же закончилось хорошо, – неуверенно протянула я. – Главное, что мы теперь знаем заклинание, способное остановить Варральгидана.
— И что карга потребовала у тебя взамен? – вкрадчиво спросил Юджин.
— Ничего! – ответила я, слишком поспешно, видимо. Потому что тут же почувствовала на себе недоверчивые взгляды присутствующих. – Ладно, ладно. Она почему-то уверена, что я могу помочь ей вернуть то, что забрал у неё ритуал.
— И что же это? – тихо спросила за всех драконица.
— Её драконью ипостась, Искорку, – так же тихо ответила я.
— Ты безумна не меньше её! Это невозможно! Как ты могла! – на разные голоса развозмущались друзья. Лирран же молчал, как и его мать. И это, честно говоря, пугало еще больше.
— Что? – одними губами спросила я у дракона, не сводя глаз с его лица.
— Они правы, это невозможно. Если ты обещала, что вернешь, но не сделаешь этого, клятва тебя убьет!
— Ну я же не блондинка! – возмутилась я, но заметив выразительные взгляды друзей, исправилась, – Ну, в смысле, я блондинка, но не тупая! Я пообещала, что сделаю всё возможное, чтобы вернуть. А это – несколько разные вещи. Моё обещание не гарантирует результат.
— Ну хоть что-то, – проворчал Рамзу.
— Хорошо, с этим понятно. Но у меня еще остался вопрос, – спокойно сказал эльф. – Что нужно делать с заклинанием, чтобы предотвратить пробуждение алтаря?
— Ну, возможно, стоит еще раз наведаться в наш Архив в Департаменте? – предложил Юджин.
— Не нужно, – тихо ответила я. – Я знаю, что нужно делать, чтобы остановить пробуждение Варральгидана.
— Откуда? И почему нам не сказала? – прищурился Зак. – Опять тайны Хранительницы?
— Ну, можно сказать и так, – неопределенно пожала я плечами.
— Ева, почему из тебя каждое слово нужно вытягивать, как клещами? Просто скажи, что нам нужно делать дальше, – укоризненно сказал Рамзу.
— Вам – ничего, – вздохнула я. Мне очень не хотелось признаваться, но я понимала, что второго шанса может и не представиться. Ну, или просто я не решусь, если не расскажу всё сейчас. – Дальше всё зависит от меня. Я должна умереть…
— В смысле?
— Нет, это не может быть правдой!
— Ты не посмеешь!
— Ни за что!
— Извините, ребят, но другого варианта нет, – с сожалением покачала я головой. – На одной чаше весов – моя жизнь, на другой – жизнь миллионов существ. Выбор очевиден. И я давно его сделала. Я хочу, чтобы вы с уважением отнеслись к моему решению.
— Ева, мы найдем другой выход, у нас есть время! – лихорадочно прошептал Лирран, подняв меня со стула и крепко прижав к себе. – Ты не умрешь, я не позволю!
— Прости… – так же тихо сказала я, уткнувшись ему в грудь лицом и вдыхая уже такой родной запах. – Я не должна принимать такое решение, не посоветовавшись с тобой, ведь наши жизни связаны. Но я уверена, что на моем месте ты сделал бы такой же выбор. Мне жаль, Лир, – заглянула я в его глаза, откуда на меня смотрела целая Вселенная.
— Мы найдем другой способ, – твердо сказал мой муж.
Да, именно муж, сейчас я осознала, что противиться самой себе бесполезно. Мы уже связаны. Этого не изменить. И я спасу его с помощью Рубина Вертэнди. Так может, стоит позволить себе хоть немного счастья? Почувствовать, каково это, когда рядом тот, кого ты любишь всего сердцем, и он отвечает тебе взаимностью. Я на несколько мгновений покрепче прижалась к своему дракону, а затем отстранилась и сама поцеловала его, вкладывая все свои чувства, эмоции, надежды, в этот короткий поцелуй. На этот раз муж отстранился первым.
— Что нам известно о предыдущем ритуале? – нахмурившись, спросил он, поворачиваясь к нашим друзьям, которые во время нашего поцелуя делали вид, что их тут нет.
— Ну, на самом деле не так уж много, – ответил Элвасир за всех. – Хранитель Леса сказал Еве, что в ритуале участвовали ведьмы и маги. Очень много магов.
— Тринадцать ведьм и примерно сотня магов, если быть точными, – ответила я. – Они одновременно произносили слова заклинания, при этом, видимо, вплетая магию крови. Ведь как иначе, в качестве платы за ритуал, они могли лишиться чего-то очень дорогого для себя? Какой-то своей части?
— То есть нам нужно найти тринадцать ведьм и сотню магов, чтобы повторить этот ритуал? – воспряли духом друзья.
— Поправочка, тринадцать ведьм-универсалов, которых сейчас днем с огнем не сыщешь, потому что кто-то сделал это до нас, – вставила я. – Ребят, не думаю, что стоит тратить на это время. Все должны согласиться на ритуал добровольно. Если хоть кого-то заставить силой, шантажом или соблазнить оплатой, мы получим противоположный результат.
— Неужели ты думаешь, что в нашей связке миров не найдется нужное количество существ, которые искренне хотели бы спасти свои миры? – неожиданно для меня вступила в разговор Айша. – Да, с ведьмами могут возникнуть сложности, уж слишком хорошо они теперь прячутся. Сколько у нас времени?
— Максимум лет десять, а минимум… Каждое лунное затмение может стать последним, если таинственный злодей соберет к нему еще двенадцать ведьм.
— Значит, мы должны определить его, – серьезно сказал Юджин. – Мама, можешь поговорить со своими коллегами? С теми, кому доверяешь? Возможно, они смогут нам что-то посоветовать.
— Хорошо, я займусь этим утром, – кивнула Айшавари.
— Дальше. Наша Звезда может находиться вдали друг от друга без последствий примерно около месяца. Предлагаю разделиться и пройтись по знакомым в разных Секторах. Возможно, кто-то захочет помочь. Заодно будем искать ведьм. Раз в три-четыре недели будем встречаться, чтобы поделиться информацией и снять беспокойство, вызванное связью.
— План неплох, – признал Лирран. – Давайте так и поступим. Ева же отправится со мной в Нижний. Во-первых, она должна быть под присмотром, ведь сейчас слишком многое на ней завязано. Во-вторых, думаю, именно ей нужно пообщаться с Арьяной. Думаю, Феечка знает что-то еще, но по каким-то причинам нам этого не рассказывает. Ну и в-третьих, поиск заговорщиков в Департаменте тоже никто не отменял. Возможно, с их помощью мы найдем того. кто за всем этим стоит и устраним угрозу превентивно.
— Хорошо, тогда давайте сейчас отдохнем, а завтра, с новыми силами, начнем претворять план в жизнь, – сказал Рамзу.
Все согласно закивали и устало потянулись к своим комнатам. Я немного притормозила, проигнорировав острый взгляд мужа, и придержала медведя за руку:
— Есть разговор, – шепнула я ему. Рамзу кивнул и так же тихо ответил, что будет ждать меня в своей комнате.
Рамзу Асаири
Ева выглядела спокойной, когда просила меня о разговоре, но по связи, которая, наконец-то, начала оживать, до меня доносились отголоски её волнения. На самом деле, сегодня она знатно нас напугала.
Да, мы часто закрывались друг от друга, всё же каждый из нас хотел иметь личное пространство, что-то своё, сокровенное. Постоянно делить эмоции и мысли с друзьями достаточно сложно. Если это происходит постоянно, порой, начинаешь забывать, кто ты. Где твои мысли, а где – чужие. Это ты волнуешься, или кто-то из друзей? Твоя интуиция заставляет насторожиться или, например, Зака, который в очередной раз влипает в неприятности на другом конце города? А когда Евангелика влюбилась, мы с парнями вообще едва не сошли с ума.
Никогда бы не подумал, что женщины могут одновременно испытывать такой спектр эмоций. И ведь самое интересное, она сама не осознавала, что с ней происходит, до недавнего времени. Это не раз становилось причиной наших жарких споров с Заком и Юджином. Они утверждали, что мы должны поговорить с Кнопкой, выяснить, что с ней происходит, как-то подтолкнуть её к осознанию того, что она, судя по всему, влюбилась, но не признается в этом даже сама себе. Мы же с Элом были против. Каждый сам должен разбираться в своих чувствах, чтобы избежать обид, разочарований и привкуса навязанности.
В своё время я был на месте Евы. Я полюбил свою жену практически с первой встречи, но вот на осознание своих чувств у меня ушло много времени. И это было по-своему прекрасно. Я научился ценить все оттенки этих эмоций. Даже сомнения, одолевавшие меня тогда, сейчас вызывают улыбку и толику грусти. И сейчас, когда о том чудесном времени, остались только воспоминания, именно они не дают мне снова скатиться в бездну отчаяния, напоминая, что я всё ещё жив.
Мы, как и драконы, свою истинную пару встречаем всего раз за долгую жизнь, и я свою уже потерял. Тем не менее, у меня еще оставалась надежда, что когда-то я смогу полюбить женщину и создать с ней семью. Пусть у нас не будет такого идеального взаимопонимания и полноты чувств, всё же это тоже будет любовь. Не гудящий костер с вихрем искр, а ровное пламя, согревающее душу.
Вот только сейчас под вопросом будущее вообще. Всё слишком туманно и сложно. Недавний разговор в очередной раз подтвердил это.
Когда утром Кнопка заблокировала связь, мы не удивились, ведь в последнее время она делала это достаточно часто. Первые сомнения у нас появились, когда к вечеру до нас не дошло ни одного отголоска её эмоций, а ведь это было неизбежно при том виде связи, какая существовала у нашей Звезды. Да, её можно было заблокировать полностью, но не на такой долгий срок.
К моменту, когда Айшвари и Евангелика вернулись домой, мы уже с тревогой ожидали их в гостиной. И волнение наше стало ещё больше, едва Ева сослалась на усталость и закрылась в своей комнате.
Драконица на наши вопросы, что с ними произошло, отвечать отказывалась, отшучиваясь усталостью и переизбытком эмоций. И мы, возможно, поверили бы, если бы в дом не ворвался разъяренный Лирран, требуя сказать, где его жена. Оказывается, он периодически отслеживал её местонахождение по брачной татуировке, связавшей их. Буквально час назад, он почувствовал, что Евы нет в городе, после чего, связь тоже перестала работать.
Айшвари ещё отпиралась некоторое время, но всё же призналась, что Кнопка отправилась на встречу с Назраэллой. Сказать, что мы были злы на своевольных женщин, ничего не сказать. Мы очень быстро собрались и уже хотели отправляться в Винбадлоу, когда сработала сигнализация, и Ева свалилась к нам сама, буквально с неба.
Её признание на кухне не добавило мне спокойствия. Я, конечно, догадывался, что Ева оказалась в гуще событий не просто так, но не думал, что всё настолько плохо.
В нашей боевой Звезде, я был самым старшим и много повидал за свою жизнь. Я потерял всю свою семью. Если бы у меня был выбор, я бы тысячу раз умер любой, самой мучительной смертью, за свою жену и маленького сына, но я не мог…
И теперь я, как никто другой, мог представить, что чувствует Кнопка, зная, что должна умереть и этим убить любимого. Я догадывался, о чём она будет меня просить. Рубин Вертэнди. Она, наверняка, захочет, чтобы я вытащил Лиррана.
Сейчас же мне нужно было решить, что ей ответить. Парни точно будут против, по крайней мере Зак и Эл. Юджин – не уверен. Смерть Евы ударит по всем нам, а демону достанется вдвойне, ведь он при этом потеряет ещё и брата. И я склонен думать, что вытащить Лиррана будет верным решением. Я не хочу, чтобы жертва Кнопки была напрасной. Если она попросит такую цену за свой подвиг, мы её заплатим. Мы дадим дракону второй шанс на жизнь.
Да, логичнее всего было бы выдернуть назад Кнопку, ведь это избавило бы нас с котом и Элом от страданий из-за разрыва связи. Юджину в любом случае будет хуже всех, но ставить перед выбором его – подло.
Другое дело, что сама Ева не простит нам, если мы не выполним её единственную просьбу. Я бы не простил.
В тайне от ребят, я поговорил с Арьяной. Мне было интересно, почему она отдала Рубин именно мне, а не Лиррану или кому-то из парней. Тогда она ответила, что только я смогу принять правильное решение. В тот момент я не понял, что она имела ввиду, зато сейчас мне предельно ясно. Зак, Эл и Лирран вернули бы Кнопку даже против её желания. Юджин будет просто оглушен от боли и не сможет воспользоваться Рубином. Собственно, как и Ева. Ведь она уже уйдет за Грань.
От этой мысли сердце сжалось от боли. Я чувствовал, что еще немного размышлений, и я заплачу. Смешно, суровый мужик, хищник, готов рыдать, как девчонка. Но мне, почему-то, не стыдно.
Возможно, дело в том, что Ева стала для нас с ребятами членом семьи? Маленькой сестренкой, которую нужно любить и оберегать, защищать от всех опасностей и, в случае нужды, умереть за неё.
Жаль, что для спасения мира этот вариант невозможен. Думаю, любой из парней, как и я, взошел бы за неё на алтарь. Почему жизнь так жестока? Благодаря этой девочке, мы с ребятами стали еще ближе. Мы больше, чем друзья, мы – братья. Она подарила нам самое главное: возможность жить без оглядки на окружающих, доверять кому-то, кроме себя, чувствовать.
Давно я не был в таком смятении и раздрае чувств.
В дверь тихо поскреблись, и в комнату тихо просочилась Кнопка, одетая в пушистый банный халат. Сейчас она выглядела маленькой напуганной девчонкой. В сущности, она ею и являлась.
Длинные светлые волосы были собраны в небрежный хвост, брови нахмурены, губы решительно сжаты. В огромных темных глазах не было ни толики страха, лишь твердость и отголоски мольбы.
— Ты знаешь, зачем я пришла, – тихо сказала Ева. В её интонациях не было вопроса.
— Догадываюсь, – ответил я, не сводя с неё взгляда.
Кнопка вздрогнула, а я распахнул руки, приглашая её в объятия. Она аккуратно обняла меня тонкими руками и уткнулась носом в мою футболку, словно искала защиты. Я аккуратно обнял её за хрупкие плечи.
— Ты можешь мне всё рассказать, – тихо сказал я ей в макушку. Ева крепче зажмурилась и отрицательно помотала головой. – Тогда просто открой мне свои эмоции, поплачь, сделай хоть что-нибудь, чтобы выплеснуть то, что накопилось у тебя внутри. Если всё держать в себе, можно перегореть. Ты же знаешь, Кнопка, что можешь мне доверять и, если хочешь, ничего из того, что произойдет здесь, не выйдет за порог этой комнаты.
И тогда Ева заплакала, заставив моё сердце дрогнуть и сжаться от боли и сожаления. Но я не собирался унижать её жалостью. Эта девочка сильнее многих мужчин, которых я знал за свою долгую жизнь.
Я приоткрыл свои эмоции и отправил ей по связи тепло, поддержку и уверенность, что всё будет хорошо. Да, в некотором смысле, это обман, но именно это ей сейчас необходимо.
И я едва не захлебнулся в её эмоциях, когда она открылась мне в ответ. По связи на меня хлынуло цунами. Там было всё: и страх, но не за себя, а за нас; и решимость, и боль от предстоящей потери. Я вместе с ней почувствовал её решимость всех спасти. Сомнения, имеет ли она право подвергать опасности любимого. Сожаление, что у неё самой не будет будущего. Радость, что она хотя бы у меня нашла понимание. Но ярче всего было облегчение. Наконец-то она смогла сбросить камень, лежавший на её душе, и с кем-то поделиться.
Мы стояли так очень долго. Ева тихо плакала, а я гладил её по голове и шептал, что всё будет хорошо, главное, верить в это. Наконец, она отстранилась:
— Просто великолепно! – язвительно сказал Лирран, встряхнув меня за плечи. – Моя жена, при помощи моей, казалось бы, разумной матери, – он бросил грозный взгляд на вздрогнувшую драконицу, – в одиночку сунулась в логово к спятившей ведьме. Чем вы думали?! – рявкнул он.
— Ну, всё же закончилось хорошо, – неуверенно протянула я. – Главное, что мы теперь знаем заклинание, способное остановить Варральгидана.
— И что карга потребовала у тебя взамен? – вкрадчиво спросил Юджин.
— Ничего! – ответила я, слишком поспешно, видимо. Потому что тут же почувствовала на себе недоверчивые взгляды присутствующих. – Ладно, ладно. Она почему-то уверена, что я могу помочь ей вернуть то, что забрал у неё ритуал.
— И что же это? – тихо спросила за всех драконица.
— Её драконью ипостась, Искорку, – так же тихо ответила я.
— Ты безумна не меньше её! Это невозможно! Как ты могла! – на разные голоса развозмущались друзья. Лирран же молчал, как и его мать. И это, честно говоря, пугало еще больше.
— Что? – одними губами спросила я у дракона, не сводя глаз с его лица.
— Они правы, это невозможно. Если ты обещала, что вернешь, но не сделаешь этого, клятва тебя убьет!
— Ну я же не блондинка! – возмутилась я, но заметив выразительные взгляды друзей, исправилась, – Ну, в смысле, я блондинка, но не тупая! Я пообещала, что сделаю всё возможное, чтобы вернуть. А это – несколько разные вещи. Моё обещание не гарантирует результат.
— Ну хоть что-то, – проворчал Рамзу.
— Хорошо, с этим понятно. Но у меня еще остался вопрос, – спокойно сказал эльф. – Что нужно делать с заклинанием, чтобы предотвратить пробуждение алтаря?
— Ну, возможно, стоит еще раз наведаться в наш Архив в Департаменте? – предложил Юджин.
— Не нужно, – тихо ответила я. – Я знаю, что нужно делать, чтобы остановить пробуждение Варральгидана.
— Откуда? И почему нам не сказала? – прищурился Зак. – Опять тайны Хранительницы?
— Ну, можно сказать и так, – неопределенно пожала я плечами.
— Ева, почему из тебя каждое слово нужно вытягивать, как клещами? Просто скажи, что нам нужно делать дальше, – укоризненно сказал Рамзу.
— Вам – ничего, – вздохнула я. Мне очень не хотелось признаваться, но я понимала, что второго шанса может и не представиться. Ну, или просто я не решусь, если не расскажу всё сейчас. – Дальше всё зависит от меня. Я должна умереть…
— В смысле?
— Нет, это не может быть правдой!
— Ты не посмеешь!
— Ни за что!
— Извините, ребят, но другого варианта нет, – с сожалением покачала я головой. – На одной чаше весов – моя жизнь, на другой – жизнь миллионов существ. Выбор очевиден. И я давно его сделала. Я хочу, чтобы вы с уважением отнеслись к моему решению.
— Ева, мы найдем другой выход, у нас есть время! – лихорадочно прошептал Лирран, подняв меня со стула и крепко прижав к себе. – Ты не умрешь, я не позволю!
— Прости… – так же тихо сказала я, уткнувшись ему в грудь лицом и вдыхая уже такой родной запах. – Я не должна принимать такое решение, не посоветовавшись с тобой, ведь наши жизни связаны. Но я уверена, что на моем месте ты сделал бы такой же выбор. Мне жаль, Лир, – заглянула я в его глаза, откуда на меня смотрела целая Вселенная.
— Мы найдем другой способ, – твердо сказал мой муж.
Да, именно муж, сейчас я осознала, что противиться самой себе бесполезно. Мы уже связаны. Этого не изменить. И я спасу его с помощью Рубина Вертэнди. Так может, стоит позволить себе хоть немного счастья? Почувствовать, каково это, когда рядом тот, кого ты любишь всего сердцем, и он отвечает тебе взаимностью. Я на несколько мгновений покрепче прижалась к своему дракону, а затем отстранилась и сама поцеловала его, вкладывая все свои чувства, эмоции, надежды, в этот короткий поцелуй. На этот раз муж отстранился первым.
— Что нам известно о предыдущем ритуале? – нахмурившись, спросил он, поворачиваясь к нашим друзьям, которые во время нашего поцелуя делали вид, что их тут нет.
— Ну, на самом деле не так уж много, – ответил Элвасир за всех. – Хранитель Леса сказал Еве, что в ритуале участвовали ведьмы и маги. Очень много магов.
— Тринадцать ведьм и примерно сотня магов, если быть точными, – ответила я. – Они одновременно произносили слова заклинания, при этом, видимо, вплетая магию крови. Ведь как иначе, в качестве платы за ритуал, они могли лишиться чего-то очень дорогого для себя? Какой-то своей части?
— То есть нам нужно найти тринадцать ведьм и сотню магов, чтобы повторить этот ритуал? – воспряли духом друзья.
— Поправочка, тринадцать ведьм-универсалов, которых сейчас днем с огнем не сыщешь, потому что кто-то сделал это до нас, – вставила я. – Ребят, не думаю, что стоит тратить на это время. Все должны согласиться на ритуал добровольно. Если хоть кого-то заставить силой, шантажом или соблазнить оплатой, мы получим противоположный результат.
— Неужели ты думаешь, что в нашей связке миров не найдется нужное количество существ, которые искренне хотели бы спасти свои миры? – неожиданно для меня вступила в разговор Айша. – Да, с ведьмами могут возникнуть сложности, уж слишком хорошо они теперь прячутся. Сколько у нас времени?
— Максимум лет десять, а минимум… Каждое лунное затмение может стать последним, если таинственный злодей соберет к нему еще двенадцать ведьм.
— Значит, мы должны определить его, – серьезно сказал Юджин. – Мама, можешь поговорить со своими коллегами? С теми, кому доверяешь? Возможно, они смогут нам что-то посоветовать.
— Хорошо, я займусь этим утром, – кивнула Айшавари.
— Дальше. Наша Звезда может находиться вдали друг от друга без последствий примерно около месяца. Предлагаю разделиться и пройтись по знакомым в разных Секторах. Возможно, кто-то захочет помочь. Заодно будем искать ведьм. Раз в три-четыре недели будем встречаться, чтобы поделиться информацией и снять беспокойство, вызванное связью.
— План неплох, – признал Лирран. – Давайте так и поступим. Ева же отправится со мной в Нижний. Во-первых, она должна быть под присмотром, ведь сейчас слишком многое на ней завязано. Во-вторых, думаю, именно ей нужно пообщаться с Арьяной. Думаю, Феечка знает что-то еще, но по каким-то причинам нам этого не рассказывает. Ну и в-третьих, поиск заговорщиков в Департаменте тоже никто не отменял. Возможно, с их помощью мы найдем того. кто за всем этим стоит и устраним угрозу превентивно.
— Хорошо, тогда давайте сейчас отдохнем, а завтра, с новыми силами, начнем претворять план в жизнь, – сказал Рамзу.
Все согласно закивали и устало потянулись к своим комнатам. Я немного притормозила, проигнорировав острый взгляд мужа, и придержала медведя за руку:
— Есть разговор, – шепнула я ему. Рамзу кивнул и так же тихо ответил, что будет ждать меня в своей комнате.
Глава 19
Рамзу Асаири
Ева выглядела спокойной, когда просила меня о разговоре, но по связи, которая, наконец-то, начала оживать, до меня доносились отголоски её волнения. На самом деле, сегодня она знатно нас напугала.
Да, мы часто закрывались друг от друга, всё же каждый из нас хотел иметь личное пространство, что-то своё, сокровенное. Постоянно делить эмоции и мысли с друзьями достаточно сложно. Если это происходит постоянно, порой, начинаешь забывать, кто ты. Где твои мысли, а где – чужие. Это ты волнуешься, или кто-то из друзей? Твоя интуиция заставляет насторожиться или, например, Зака, который в очередной раз влипает в неприятности на другом конце города? А когда Евангелика влюбилась, мы с парнями вообще едва не сошли с ума.
Никогда бы не подумал, что женщины могут одновременно испытывать такой спектр эмоций. И ведь самое интересное, она сама не осознавала, что с ней происходит, до недавнего времени. Это не раз становилось причиной наших жарких споров с Заком и Юджином. Они утверждали, что мы должны поговорить с Кнопкой, выяснить, что с ней происходит, как-то подтолкнуть её к осознанию того, что она, судя по всему, влюбилась, но не признается в этом даже сама себе. Мы же с Элом были против. Каждый сам должен разбираться в своих чувствах, чтобы избежать обид, разочарований и привкуса навязанности.
В своё время я был на месте Евы. Я полюбил свою жену практически с первой встречи, но вот на осознание своих чувств у меня ушло много времени. И это было по-своему прекрасно. Я научился ценить все оттенки этих эмоций. Даже сомнения, одолевавшие меня тогда, сейчас вызывают улыбку и толику грусти. И сейчас, когда о том чудесном времени, остались только воспоминания, именно они не дают мне снова скатиться в бездну отчаяния, напоминая, что я всё ещё жив.
Мы, как и драконы, свою истинную пару встречаем всего раз за долгую жизнь, и я свою уже потерял. Тем не менее, у меня еще оставалась надежда, что когда-то я смогу полюбить женщину и создать с ней семью. Пусть у нас не будет такого идеального взаимопонимания и полноты чувств, всё же это тоже будет любовь. Не гудящий костер с вихрем искр, а ровное пламя, согревающее душу.
Вот только сейчас под вопросом будущее вообще. Всё слишком туманно и сложно. Недавний разговор в очередной раз подтвердил это.
Когда утром Кнопка заблокировала связь, мы не удивились, ведь в последнее время она делала это достаточно часто. Первые сомнения у нас появились, когда к вечеру до нас не дошло ни одного отголоска её эмоций, а ведь это было неизбежно при том виде связи, какая существовала у нашей Звезды. Да, её можно было заблокировать полностью, но не на такой долгий срок.
К моменту, когда Айшвари и Евангелика вернулись домой, мы уже с тревогой ожидали их в гостиной. И волнение наше стало ещё больше, едва Ева сослалась на усталость и закрылась в своей комнате.
Драконица на наши вопросы, что с ними произошло, отвечать отказывалась, отшучиваясь усталостью и переизбытком эмоций. И мы, возможно, поверили бы, если бы в дом не ворвался разъяренный Лирран, требуя сказать, где его жена. Оказывается, он периодически отслеживал её местонахождение по брачной татуировке, связавшей их. Буквально час назад, он почувствовал, что Евы нет в городе, после чего, связь тоже перестала работать.
Айшвари ещё отпиралась некоторое время, но всё же призналась, что Кнопка отправилась на встречу с Назраэллой. Сказать, что мы были злы на своевольных женщин, ничего не сказать. Мы очень быстро собрались и уже хотели отправляться в Винбадлоу, когда сработала сигнализация, и Ева свалилась к нам сама, буквально с неба.
Её признание на кухне не добавило мне спокойствия. Я, конечно, догадывался, что Ева оказалась в гуще событий не просто так, но не думал, что всё настолько плохо.
В нашей боевой Звезде, я был самым старшим и много повидал за свою жизнь. Я потерял всю свою семью. Если бы у меня был выбор, я бы тысячу раз умер любой, самой мучительной смертью, за свою жену и маленького сына, но я не мог…
И теперь я, как никто другой, мог представить, что чувствует Кнопка, зная, что должна умереть и этим убить любимого. Я догадывался, о чём она будет меня просить. Рубин Вертэнди. Она, наверняка, захочет, чтобы я вытащил Лиррана.
Сейчас же мне нужно было решить, что ей ответить. Парни точно будут против, по крайней мере Зак и Эл. Юджин – не уверен. Смерть Евы ударит по всем нам, а демону достанется вдвойне, ведь он при этом потеряет ещё и брата. И я склонен думать, что вытащить Лиррана будет верным решением. Я не хочу, чтобы жертва Кнопки была напрасной. Если она попросит такую цену за свой подвиг, мы её заплатим. Мы дадим дракону второй шанс на жизнь.
Да, логичнее всего было бы выдернуть назад Кнопку, ведь это избавило бы нас с котом и Элом от страданий из-за разрыва связи. Юджину в любом случае будет хуже всех, но ставить перед выбором его – подло.
Другое дело, что сама Ева не простит нам, если мы не выполним её единственную просьбу. Я бы не простил.
В тайне от ребят, я поговорил с Арьяной. Мне было интересно, почему она отдала Рубин именно мне, а не Лиррану или кому-то из парней. Тогда она ответила, что только я смогу принять правильное решение. В тот момент я не понял, что она имела ввиду, зато сейчас мне предельно ясно. Зак, Эл и Лирран вернули бы Кнопку даже против её желания. Юджин будет просто оглушен от боли и не сможет воспользоваться Рубином. Собственно, как и Ева. Ведь она уже уйдет за Грань.
От этой мысли сердце сжалось от боли. Я чувствовал, что еще немного размышлений, и я заплачу. Смешно, суровый мужик, хищник, готов рыдать, как девчонка. Но мне, почему-то, не стыдно.
Возможно, дело в том, что Ева стала для нас с ребятами членом семьи? Маленькой сестренкой, которую нужно любить и оберегать, защищать от всех опасностей и, в случае нужды, умереть за неё.
Жаль, что для спасения мира этот вариант невозможен. Думаю, любой из парней, как и я, взошел бы за неё на алтарь. Почему жизнь так жестока? Благодаря этой девочке, мы с ребятами стали еще ближе. Мы больше, чем друзья, мы – братья. Она подарила нам самое главное: возможность жить без оглядки на окружающих, доверять кому-то, кроме себя, чувствовать.
Давно я не был в таком смятении и раздрае чувств.
В дверь тихо поскреблись, и в комнату тихо просочилась Кнопка, одетая в пушистый банный халат. Сейчас она выглядела маленькой напуганной девчонкой. В сущности, она ею и являлась.
Длинные светлые волосы были собраны в небрежный хвост, брови нахмурены, губы решительно сжаты. В огромных темных глазах не было ни толики страха, лишь твердость и отголоски мольбы.
— Ты знаешь, зачем я пришла, – тихо сказала Ева. В её интонациях не было вопроса.
— Догадываюсь, – ответил я, не сводя с неё взгляда.
Кнопка вздрогнула, а я распахнул руки, приглашая её в объятия. Она аккуратно обняла меня тонкими руками и уткнулась носом в мою футболку, словно искала защиты. Я аккуратно обнял её за хрупкие плечи.
— Ты можешь мне всё рассказать, – тихо сказал я ей в макушку. Ева крепче зажмурилась и отрицательно помотала головой. – Тогда просто открой мне свои эмоции, поплачь, сделай хоть что-нибудь, чтобы выплеснуть то, что накопилось у тебя внутри. Если всё держать в себе, можно перегореть. Ты же знаешь, Кнопка, что можешь мне доверять и, если хочешь, ничего из того, что произойдет здесь, не выйдет за порог этой комнаты.
И тогда Ева заплакала, заставив моё сердце дрогнуть и сжаться от боли и сожаления. Но я не собирался унижать её жалостью. Эта девочка сильнее многих мужчин, которых я знал за свою долгую жизнь.
Я приоткрыл свои эмоции и отправил ей по связи тепло, поддержку и уверенность, что всё будет хорошо. Да, в некотором смысле, это обман, но именно это ей сейчас необходимо.
И я едва не захлебнулся в её эмоциях, когда она открылась мне в ответ. По связи на меня хлынуло цунами. Там было всё: и страх, но не за себя, а за нас; и решимость, и боль от предстоящей потери. Я вместе с ней почувствовал её решимость всех спасти. Сомнения, имеет ли она право подвергать опасности любимого. Сожаление, что у неё самой не будет будущего. Радость, что она хотя бы у меня нашла понимание. Но ярче всего было облегчение. Наконец-то она смогла сбросить камень, лежавший на её душе, и с кем-то поделиться.
Мы стояли так очень долго. Ева тихо плакала, а я гладил её по голове и шептал, что всё будет хорошо, главное, верить в это. Наконец, она отстранилась:
