Чувство глухого раздражения – вот что я ощущаю, когда смотрю на нее. Мне, как человеку, который большую часть жизнь был предоставлен сам себе, Верочка кажется тепличным цветком, которому не место здесь. Однако моего мнения никто не спрашивал.
«Вот если бы я откинула гордость и стала женой Романа… Игоревича, то могла бы, наверное, хоть на что-то влиять», - проскальзывает быстрая мыслишка в голове. Раздраженно щурюсь и перевожу взгляд в компьютер. Там застыл, поставленный на паузу отчет, который мне кровь из носу необходимо сделать до обеда.
«И нечего думать про несбывшееся!» - даю себе мысленную оплеуху, пытаясь погрузиться в отчет. Как я уже успела узнать – Роман строгий начальник. Боюсь себе представить, сколько шкур он с меня спустит, если узнает, что я не выполнила его поручение.
Громкой трелью раздражается телефон, стоящий на столе. Взмахом руки останавливаю подорвавшуюся с места Верочку, беру трубку сама.
- Слушаю, - отрывисто бросаю. Кидаю взгляд на номер телефона, высвечивающийся на дисплее. Внутренний, корпоративный, по которому набирают лишь секретари с нижних этажей, которых там сидит аж шесть человек. Большая компания - это не только большие возможности, но и много обязанностей и обязательств, которые порой не под силу выполнить одному человеку.
- Адель Александровна, - произносит ровный голос, - к Роману Игоревичу девушка. Говорит, старая подруга.
Морщусь. Сколько этих "старых подруг" звонит каждый день, не сосчитаешь. Но имя я спросить обязана. Когда же секретарь называет его, я даже привстаю с места. Сердце, громко ухнув, падает, кажется, куда-то в желудок.
- Пропустите, - хрипло отвечаю. Кладу телефонную трубку, а затем вношу в ежедневник с делами Романа Игоревича эту встречу. Возможно за такую вольность я получу по шапке, но так хочется узнать... Что же здесь забыла Доминика.
- Зачем ты пришла? – спрашивает Роман Игоревич. Невольно ежусь – в нем столько холода! Мысленно радуюсь тому, что у конференц-зала, который примыкает к кабинету президента, такие тонкие стены. Иначе я бы ни черта не услышала.
Оставив Верочку на своем месте, я строго-настрого наказала ей говорить лишь официальную версию, которая звучала так: «Адель Александровна отлучилась в уборную». Сама же, как заправский шпион, прокралась в единственную комнату, из которой могу слышать весь разговор. И теперь прикладываю ухо к стене и чувствую, как волна горячего стыда прокатывается по груди вверх, на шею и лицо. До чего я дожила, ужас.
- Ты знаешь, - непривычно деловой голос всегда томной Доминики звучит… странно? Я никогда не слышала, чтобы она так говорила, тем более, с ним.
- Ты обещал мне, помнишь? – продолжает она.
- Это сложно, - нервно откликается Роман Игоревич. – Ты ведь понимаешь, какой он человек? Ни с кем не обсуждает таких вещей. Непробиваемый…
- Мне все равно! – перебивает она его. – Выполняй свои обещания, будь хоть немного похожим на своего брата…
Приподнимаю бровь. «Это что-то новенькое…»
- Не смей меня с ним сравнивать! Ты изначально все знала про нас и наши отношения! – рычит Роман. – Мало того, что пришла сама, когда не договаривались…
- До тебя не дозвониться! Я решила, что ты не хочешь общаться. Поэтому и взяла дело в свои руки. Впрочем, - со смешком добавляет Доминика, - как всегда.
Слышу тяжелый вздох.
- Я обещаю брать трубки, - наконец говорит Роман Игоревич. – Не приходи больше, пока не приглашу. Сейчас я стал публичным человеком, и если нас заметят вместе, то это осложнит все дело.
- И то верно, - после недолгого молчания нервно соглашается она. – Хорошо, я буду звонить и узнавать, как продвигается дело. Но не затягивай, дорогой, иначе вновь явлюсь сама. И выкину что-нибудь такое… Ни тебе, ни твоему брату это не понравится, обещаю.
Невольно оскаливаюсь. Сейчас я испытываю почти непреодолимое желание выволочь эту ведьму из кабинета и хорошенько оттаскать ее за волосы. Как она смеет так с ним разговаривать!
Вместе с тем ощущаю глухое облегчение. Кажется, они не вместе. Это хорошо. Плохо лишь то, что для того, чтобы узнать об этом, я пошла на весьма рискованный маневр. И неизвестно, чем он обернется для меня в дальнейшем.
«И да… при чем тут его брат, Румын?..»
- Что за безобразие? – слышу возмущенный крик из приёмной. Мгновенно подрываюсь на месте – Ивановский! Тот самый, с которым у Романа Игоревича была назначена встреча на десять! Черт побери!
- Я… я… - слышу тихое заикающееся бормотание Верочки. Закатываю глаза и резко дергаю ручку двери на себя. Надо провести девчонке мастер-класс, выработать ей, так сказать, командный голос.
- Что за шум, а драки нет? – услужливо улыбаюсь Ивановскому. Этот маленький пузатый мужичонка дышит мне в пупок, однако смотрит с такой яростью, словно это я у него работаю, а не он в цехе трудится на благо компании Романа Игоревича.
- Милочка! – выплевывает мне Ивановский. – Потрудитесь объяснить!
- Что же? – холодно улыбаюсь ему. Знаю, что сама виновата, но черта с два я буду любезничать с этим колобком. А договорится - пошлю на три буквы вежливость, плюну ему на лысину и придам ускорения пинком под зад. Прямо на производство, откуда он, подобно лешему из болота, вылез.
- Я ждал Романа Игоревича! Остановил работу! Станки простаивают! – визгливо сообщает мне Ивановский. – Шеф хотя бы знает о том, что у него по расписанию стоит встреча?!
- Шеф проводит незапланированную встречу, - сквозь зубы сообщаю я ему. – Присядьте на диван и ждите, вас вызовут, - добавляю в голос стальных ноток.
Ивановский, пыхтя, садится. Я со вздохом обвожу взглядом приемную и замираю. Колкие мурашки бегут по спине, когда понимаю, что рядом с Верочкой примостилась никто иная, как Наташка. Та самая, с которой я надеялась никогда больше не встретиться.
Ради справедливости стоит заметить, что она тоже удивлена. Широко раскрыв густо намазанные глазищи, сидит и пялится на меня словно кролик на удава. Позволяю недоброй усмешке растянуть губы. Мне это нравится. Черт ее знает, как она здесь оказалась, но я сейчас я нахожусь на своей территории, и чувствую себя увереннее.
Делаю мягкий шаг вперед, она сжимается, затравленно глядя на меня.
- Кака-а-ая встреча, - издевательски тяну я. – И что, позволь спросить, ты здесь делаешь?
Она коротко вздыхает – словно к бою готовится, распрямляет плечи, так что я понимаю – вызов принят.
- Я здесь по делам, - коротко и холодно отвечает. – А ты?
- А я здесь работаю, - снисходительно улыбаюсь ей, а затем перевожу колкий взгляд на Верочку: - Ты записала посетительницу?
Она вжимает голову в плечи, и я уже понимаю, что сейчас услышу тихое:
- Нет…
«Эх, Верочка, Верочка, недолго тебе тут осталось работать…» - проносится мыслишка в голове. А Наташка вскидывает голову, недобро щуря голубые глаза, и с вызовом отвечает:
- В этом не было необходимости, потому что мы уже записаны.
- Мы?
- Я и Доминика. Я – ее секретарь, - отвечает она, и мне хочется побиться головой об стену.
«Да уж, земля квадратная. За углом встретились…»
- Что ж, - говорю холодно, - рада за тебя. Наконец-то ты смогла пристроить себя хоть куда-то…
Наташка открывает рот, чтобы наверняка сказать что-то холодное и язвительное, но в это время кабинет начальства открывается и оттуда выплывает Доминика.
Я во все глаза смотрю на нее и понимаю, что они ни черта не изменилась. Все такая же холеная и холодная красота, приправленная томной меланхолией, сквозит в чертах ее лица и движениях. Она словно уже видела все на свете и лишь по привычке продолжает жить, влачить свое, несомненно, шикарное, существование.
Доминика смотрит на меня отсутствующим взглядом, быстро кидает сумку Наташке, и та ловит ее с ловкостью и покорностью собачки, решившей положить все к ногам человека, который хорошо платит. Чувство презрения затапливает все мое существо, но я тут же одергиваю себя – в конце концов, чем я лучше ее? Такая же хитрая выскочка, которая ищет теплое местечко для своей задницы.
Наконец в глазах Доминики мелькает узнавание, граничащее с неимоверным удивлением. Она поворачивается к хмурому Роману Игоревичу, который выходит за ней следом, и произносит, не спрашивая, а утверждая:
- Ты ее за собой потянул! Она оказалась такой способной? – на полных красных губах мелькает тень усмешки, Доминики переводит хитрый взгляд с него на меня и обратно. Говорить, что фраза звучит двусмысленно даже не нужно – я невольно ощущаю, как смущение жаром заливает щеки и шею, а Роман Игоревич хмурится еще сильнее. Присутствие посторонних людей Доминику, видимо, не слишком смущает. Но я не удивлена – так было всегда еще в ту пору, когда я на нее работала. Иной раз кажется, что она вообще людей не замечает, а если и видит их, то смотрит на них с некоторым удивлением. Чудная дамочка, конечно.
Не дожидаясь ответа, Доминика делает шаг ко мне, одобрительно кивает. В ее глянцевых глазах, таких темных, в которых почти не видно зрачков, мелькает нечто, похожее на одобрение.
- Молодец, девочка, - мурлычет она - по-другому я этот низкий голос с бархатными нотками назвать не могу. – Нашла верную дорогу.
Ивановский, до этого примостивший свою тушку на диванчике, вскакивает, глядя на Романа Игоревича с тошнотворным подобострастием, и медленно осторожно подходит к нам. Заламывает пухлые волосатые ручки, впивается водянистыми глазами в шефа и лопочет:
- Роман Игоревич, как же так… Я вас так ждал, так ждал… Станки…
Тот смотрит на Ивановского как на насекомое, закрывает глаза и глубоко вздыхает, очевидно, пытаясь успокоиться. Я же отвожу от Доминики взгляд, отхожу на пару шагов от нее, пытаясь скрыться от заинтересованного пристального взгляда. И ловлю взгляд притихшей Наташки, которая все так же сидит рядом с Верочкой. Она смотрит на Романа Игоревича обожающим взглядом.
Прищуриваюсь. Все еще любит?
«Ничего тебе не светит, конфетка. Не в этой жизни».
- Роман Игоревич… все ждут вас… - лопочет Ивановский.
- Подожди еще минут пятнадцать, - отвечает ему Роман Игоревич.
- Не буду отвлекать тебя, - прохладно улыбается шефу Доминика, а затем кидает Наташке: - Пойдем.
- А мне что делать? – шепчет Верочка.
И столько голосов, столько лиц вокруг, что голова кругом. И кажется – будто я нахожусь в эпицентре всего. Это чертовски пугает.
- Адель Александровна, - в голосе Романа Игоревича звенит сталь. Я подхожу к нему на негнущихся ногах и встречаю взгляд, полный ярости. – Пройдемте ко мне в кабинет. Решим пару вопросов.
Когда все лишние люди оказываются скрыты дверями, Роман Игоревич резко поворачивается ко мне.
- Авдеева, - произносит он с плохо скрытым бешенством. – Что за дурдом здесь происходит? Зачем ты впустила сюда Доминику?
- Я подумала, что вам будет интересно её увидеть, - невинно захлопав ресничками, проговариваю я заученную ложь.
Роман Игоревич нехорошо прищуривается. Он не верит мне, - приходит осознание. От этого немного обидно, но ещё и немного приятно. Знает же, черт побери, с какой лёгкостью я могу врать. Знает меня.
Нечем, конечно, гордиться. Но почему-то моё глупое сердце радостно бьётся, когда я думаю об этом.
- И поэтому ты не удосужилась предупредить меня об этом, - ледяным тоном произносит он.
- Это случилось внезапно, у меня не было времени, чтобы вас...
- И Ивановского тоже не было времени предупредить? - поднимает Роман Игоревич бровь.
На это мне нечего ответить. Правду? О том, что я позорно подслушала разговор, приложив ухо к стене? Никогда. Ни за что. Пусть лучше меня уволит.
- Что молчишь?
- Я... растерялась. Я ещё не полностью здесь освоилась. И её появление застало меня врасплох, - сочиняю на ходу.
Роман Игоревич насмешливо смотрит на меня, качает головой и подходит к своему большому дубовому столу. А я всё никак не могу поверить, что тот классный нелюдимый парнишка, который понравился мне ещё в университете и этот деловой властный мужчина в дорогом костюме - один и тот же человек. Что тот, кто рычал мне в губы о том, что я принадлежу ему, сверкая глазами, и этот холодильник на ножках - действительно Роман Аверьянов, тот, кто всю душу мне вымотал.
Иногда я так его ненавижу. Но потом понимаю, что моя ненависть настолько всеобъемлющая, что порой в ней меркнет весь мир. Она заставляет меня каждый день ездить к нему домой, выбирать ему галстуки, костюмы и часы, составлять расписание его работы и отдыха. Она заставляет меня запоминать, что он любит крепкий холодный кофе по утрам, и не любит лишнюю болтовню, пока толком не проснулся.
Когда я думаю обо всём этом, то спрашиваю себя - а ненависть ли это?
- Ты как всегда думаешь, что умнее всех, - холодно произносит Роман Игоревич, и я возвращаюсь сюда, в кабинет, к нему из своих сумрачных размышлений.
Настораживаюсь, каменею моментально, потому что понимаю, что он к чему-то подводит меня. За время, что работаю с Аверьяновым, успела понять, что на работе он предпочитает быть совершенно другим человеком. Тем, от которого я не знаю, чего ждать. Ой да ладно, разве знала я того Рому, с которым свела меня жизнь, когда мы учились в университете? Он уже тогда, подобно хамелеону, менял своё обличье и поведение так, как ему было нужно. И всё - ради какой-то выдуманной цели, которая была, несомненно, так важна для него, что он был готов ради неё идти по головам.
Что тут скажешь - я слишком хорошо понимала такое стремление. И в какой-то момент думала, что знаю и Романа. В этом была моя ошибка. Больше я её не совершу, потому что она слишком дорого мне стоила.
Как и не повторю своего поведения. Раньше я нашла бы что сказать ему на эту фразу. Ответила бы дерзко, смело, что-нибудь съязвила... Это было даже тогда, когда работала у него горничной.
Но то было тогда. Сейчас передо мной - не просто мужчина, у которого в руках сосредоточена большая власть, а тот, кого я отвергла. И любая, неосторожно брошенная мной фраза, может быть опасна.
- Минус десять процентов от зарплаты. За недопустимые вольности на работе и растерянность.
Невольно морщусь. Ощутимо. Но я переживу.
- Что-то не так? - мягко спрашивает Роман Игоревич. За этой мягкостью я различаю угрозу, и молча качаю головой.
Он подходит ко мне, в который раз я понимаю, насколько ниже него. Пристально вглядывается в моё лицо, а затем довольно улыбается:
- Вот и умница. А теперь иди работай.
После этого небольшого нагоняя день пошёл как планировалось. Роман Игоревич наконец смог почтить своим вниманием Ивановского, счастью которого не было предела, Верочка принесла мне мой кофе и принялась за свои дела, которые я ей поручила. И всё было бы нормально, если бы я могла работать. Но перед глазами стояли образы Доминики и Наташки. Они никак не хотели уходить из моей головы и в результате я так обозлилась, что готова была выплеснуть принесённый кофе на монитор ноутбука.
"Что Доминике нужно было от Романа Игоревича? Они, кажется, больше не вместе. Их отношения далеки от нежных, и Доминика не похожа на женщину, которая оскорблена, страдает и пришла разбираться с бывшим возлюбленным... Даже если бы так оно и было... Сомневаюсь, что она унизилась бы так, придя сюда.
«Вот если бы я откинула гордость и стала женой Романа… Игоревича, то могла бы, наверное, хоть на что-то влиять», - проскальзывает быстрая мыслишка в голове. Раздраженно щурюсь и перевожу взгляд в компьютер. Там застыл, поставленный на паузу отчет, который мне кровь из носу необходимо сделать до обеда.
«И нечего думать про несбывшееся!» - даю себе мысленную оплеуху, пытаясь погрузиться в отчет. Как я уже успела узнать – Роман строгий начальник. Боюсь себе представить, сколько шкур он с меня спустит, если узнает, что я не выполнила его поручение.
Громкой трелью раздражается телефон, стоящий на столе. Взмахом руки останавливаю подорвавшуюся с места Верочку, беру трубку сама.
- Слушаю, - отрывисто бросаю. Кидаю взгляд на номер телефона, высвечивающийся на дисплее. Внутренний, корпоративный, по которому набирают лишь секретари с нижних этажей, которых там сидит аж шесть человек. Большая компания - это не только большие возможности, но и много обязанностей и обязательств, которые порой не под силу выполнить одному человеку.
- Адель Александровна, - произносит ровный голос, - к Роману Игоревичу девушка. Говорит, старая подруга.
Морщусь. Сколько этих "старых подруг" звонит каждый день, не сосчитаешь. Но имя я спросить обязана. Когда же секретарь называет его, я даже привстаю с места. Сердце, громко ухнув, падает, кажется, куда-то в желудок.
- Пропустите, - хрипло отвечаю. Кладу телефонную трубку, а затем вношу в ежедневник с делами Романа Игоревича эту встречу. Возможно за такую вольность я получу по шапке, но так хочется узнать... Что же здесь забыла Доминика.
Прода от 01.02.2023, 14:26
- Зачем ты пришла? – спрашивает Роман Игоревич. Невольно ежусь – в нем столько холода! Мысленно радуюсь тому, что у конференц-зала, который примыкает к кабинету президента, такие тонкие стены. Иначе я бы ни черта не услышала.
Оставив Верочку на своем месте, я строго-настрого наказала ей говорить лишь официальную версию, которая звучала так: «Адель Александровна отлучилась в уборную». Сама же, как заправский шпион, прокралась в единственную комнату, из которой могу слышать весь разговор. И теперь прикладываю ухо к стене и чувствую, как волна горячего стыда прокатывается по груди вверх, на шею и лицо. До чего я дожила, ужас.
- Ты знаешь, - непривычно деловой голос всегда томной Доминики звучит… странно? Я никогда не слышала, чтобы она так говорила, тем более, с ним.
- Ты обещал мне, помнишь? – продолжает она.
- Это сложно, - нервно откликается Роман Игоревич. – Ты ведь понимаешь, какой он человек? Ни с кем не обсуждает таких вещей. Непробиваемый…
- Мне все равно! – перебивает она его. – Выполняй свои обещания, будь хоть немного похожим на своего брата…
Приподнимаю бровь. «Это что-то новенькое…»
- Не смей меня с ним сравнивать! Ты изначально все знала про нас и наши отношения! – рычит Роман. – Мало того, что пришла сама, когда не договаривались…
- До тебя не дозвониться! Я решила, что ты не хочешь общаться. Поэтому и взяла дело в свои руки. Впрочем, - со смешком добавляет Доминика, - как всегда.
Слышу тяжелый вздох.
- Я обещаю брать трубки, - наконец говорит Роман Игоревич. – Не приходи больше, пока не приглашу. Сейчас я стал публичным человеком, и если нас заметят вместе, то это осложнит все дело.
- И то верно, - после недолгого молчания нервно соглашается она. – Хорошо, я буду звонить и узнавать, как продвигается дело. Но не затягивай, дорогой, иначе вновь явлюсь сама. И выкину что-нибудь такое… Ни тебе, ни твоему брату это не понравится, обещаю.
Невольно оскаливаюсь. Сейчас я испытываю почти непреодолимое желание выволочь эту ведьму из кабинета и хорошенько оттаскать ее за волосы. Как она смеет так с ним разговаривать!
Вместе с тем ощущаю глухое облегчение. Кажется, они не вместе. Это хорошо. Плохо лишь то, что для того, чтобы узнать об этом, я пошла на весьма рискованный маневр. И неизвестно, чем он обернется для меня в дальнейшем.
«И да… при чем тут его брат, Румын?..»
***
- Что за безобразие? – слышу возмущенный крик из приёмной. Мгновенно подрываюсь на месте – Ивановский! Тот самый, с которым у Романа Игоревича была назначена встреча на десять! Черт побери!
- Я… я… - слышу тихое заикающееся бормотание Верочки. Закатываю глаза и резко дергаю ручку двери на себя. Надо провести девчонке мастер-класс, выработать ей, так сказать, командный голос.
- Что за шум, а драки нет? – услужливо улыбаюсь Ивановскому. Этот маленький пузатый мужичонка дышит мне в пупок, однако смотрит с такой яростью, словно это я у него работаю, а не он в цехе трудится на благо компании Романа Игоревича.
- Милочка! – выплевывает мне Ивановский. – Потрудитесь объяснить!
- Что же? – холодно улыбаюсь ему. Знаю, что сама виновата, но черта с два я буду любезничать с этим колобком. А договорится - пошлю на три буквы вежливость, плюну ему на лысину и придам ускорения пинком под зад. Прямо на производство, откуда он, подобно лешему из болота, вылез.
- Я ждал Романа Игоревича! Остановил работу! Станки простаивают! – визгливо сообщает мне Ивановский. – Шеф хотя бы знает о том, что у него по расписанию стоит встреча?!
- Шеф проводит незапланированную встречу, - сквозь зубы сообщаю я ему. – Присядьте на диван и ждите, вас вызовут, - добавляю в голос стальных ноток.
Ивановский, пыхтя, садится. Я со вздохом обвожу взглядом приемную и замираю. Колкие мурашки бегут по спине, когда понимаю, что рядом с Верочкой примостилась никто иная, как Наташка. Та самая, с которой я надеялась никогда больше не встретиться.
Ради справедливости стоит заметить, что она тоже удивлена. Широко раскрыв густо намазанные глазищи, сидит и пялится на меня словно кролик на удава. Позволяю недоброй усмешке растянуть губы. Мне это нравится. Черт ее знает, как она здесь оказалась, но я сейчас я нахожусь на своей территории, и чувствую себя увереннее.
Делаю мягкий шаг вперед, она сжимается, затравленно глядя на меня.
- Кака-а-ая встреча, - издевательски тяну я. – И что, позволь спросить, ты здесь делаешь?
Она коротко вздыхает – словно к бою готовится, распрямляет плечи, так что я понимаю – вызов принят.
- Я здесь по делам, - коротко и холодно отвечает. – А ты?
- А я здесь работаю, - снисходительно улыбаюсь ей, а затем перевожу колкий взгляд на Верочку: - Ты записала посетительницу?
Она вжимает голову в плечи, и я уже понимаю, что сейчас услышу тихое:
- Нет…
«Эх, Верочка, Верочка, недолго тебе тут осталось работать…» - проносится мыслишка в голове. А Наташка вскидывает голову, недобро щуря голубые глаза, и с вызовом отвечает:
- В этом не было необходимости, потому что мы уже записаны.
- Мы?
- Я и Доминика. Я – ее секретарь, - отвечает она, и мне хочется побиться головой об стену.
«Да уж, земля квадратная. За углом встретились…»
Прода от 05.02.2023, 16:38
- Что ж, - говорю холодно, - рада за тебя. Наконец-то ты смогла пристроить себя хоть куда-то…
Наташка открывает рот, чтобы наверняка сказать что-то холодное и язвительное, но в это время кабинет начальства открывается и оттуда выплывает Доминика.
Я во все глаза смотрю на нее и понимаю, что они ни черта не изменилась. Все такая же холеная и холодная красота, приправленная томной меланхолией, сквозит в чертах ее лица и движениях. Она словно уже видела все на свете и лишь по привычке продолжает жить, влачить свое, несомненно, шикарное, существование.
Доминика смотрит на меня отсутствующим взглядом, быстро кидает сумку Наташке, и та ловит ее с ловкостью и покорностью собачки, решившей положить все к ногам человека, который хорошо платит. Чувство презрения затапливает все мое существо, но я тут же одергиваю себя – в конце концов, чем я лучше ее? Такая же хитрая выскочка, которая ищет теплое местечко для своей задницы.
Наконец в глазах Доминики мелькает узнавание, граничащее с неимоверным удивлением. Она поворачивается к хмурому Роману Игоревичу, который выходит за ней следом, и произносит, не спрашивая, а утверждая:
- Ты ее за собой потянул! Она оказалась такой способной? – на полных красных губах мелькает тень усмешки, Доминики переводит хитрый взгляд с него на меня и обратно. Говорить, что фраза звучит двусмысленно даже не нужно – я невольно ощущаю, как смущение жаром заливает щеки и шею, а Роман Игоревич хмурится еще сильнее. Присутствие посторонних людей Доминику, видимо, не слишком смущает. Но я не удивлена – так было всегда еще в ту пору, когда я на нее работала. Иной раз кажется, что она вообще людей не замечает, а если и видит их, то смотрит на них с некоторым удивлением. Чудная дамочка, конечно.
Не дожидаясь ответа, Доминика делает шаг ко мне, одобрительно кивает. В ее глянцевых глазах, таких темных, в которых почти не видно зрачков, мелькает нечто, похожее на одобрение.
- Молодец, девочка, - мурлычет она - по-другому я этот низкий голос с бархатными нотками назвать не могу. – Нашла верную дорогу.
Ивановский, до этого примостивший свою тушку на диванчике, вскакивает, глядя на Романа Игоревича с тошнотворным подобострастием, и медленно осторожно подходит к нам. Заламывает пухлые волосатые ручки, впивается водянистыми глазами в шефа и лопочет:
- Роман Игоревич, как же так… Я вас так ждал, так ждал… Станки…
Тот смотрит на Ивановского как на насекомое, закрывает глаза и глубоко вздыхает, очевидно, пытаясь успокоиться. Я же отвожу от Доминики взгляд, отхожу на пару шагов от нее, пытаясь скрыться от заинтересованного пристального взгляда. И ловлю взгляд притихшей Наташки, которая все так же сидит рядом с Верочкой. Она смотрит на Романа Игоревича обожающим взглядом.
Прищуриваюсь. Все еще любит?
«Ничего тебе не светит, конфетка. Не в этой жизни».
- Роман Игоревич… все ждут вас… - лопочет Ивановский.
- Подожди еще минут пятнадцать, - отвечает ему Роман Игоревич.
- Не буду отвлекать тебя, - прохладно улыбается шефу Доминика, а затем кидает Наташке: - Пойдем.
- А мне что делать? – шепчет Верочка.
И столько голосов, столько лиц вокруг, что голова кругом. И кажется – будто я нахожусь в эпицентре всего. Это чертовски пугает.
- Адель Александровна, - в голосе Романа Игоревича звенит сталь. Я подхожу к нему на негнущихся ногах и встречаю взгляд, полный ярости. – Пройдемте ко мне в кабинет. Решим пару вопросов.
Прода от 06.02.2023, 15:42
Глава 4.
Когда все лишние люди оказываются скрыты дверями, Роман Игоревич резко поворачивается ко мне.
- Авдеева, - произносит он с плохо скрытым бешенством. – Что за дурдом здесь происходит? Зачем ты впустила сюда Доминику?
- Я подумала, что вам будет интересно её увидеть, - невинно захлопав ресничками, проговариваю я заученную ложь.
Роман Игоревич нехорошо прищуривается. Он не верит мне, - приходит осознание. От этого немного обидно, но ещё и немного приятно. Знает же, черт побери, с какой лёгкостью я могу врать. Знает меня.
Нечем, конечно, гордиться. Но почему-то моё глупое сердце радостно бьётся, когда я думаю об этом.
- И поэтому ты не удосужилась предупредить меня об этом, - ледяным тоном произносит он.
- Это случилось внезапно, у меня не было времени, чтобы вас...
- И Ивановского тоже не было времени предупредить? - поднимает Роман Игоревич бровь.
На это мне нечего ответить. Правду? О том, что я позорно подслушала разговор, приложив ухо к стене? Никогда. Ни за что. Пусть лучше меня уволит.
- Что молчишь?
- Я... растерялась. Я ещё не полностью здесь освоилась. И её появление застало меня врасплох, - сочиняю на ходу.
Роман Игоревич насмешливо смотрит на меня, качает головой и подходит к своему большому дубовому столу. А я всё никак не могу поверить, что тот классный нелюдимый парнишка, который понравился мне ещё в университете и этот деловой властный мужчина в дорогом костюме - один и тот же человек. Что тот, кто рычал мне в губы о том, что я принадлежу ему, сверкая глазами, и этот холодильник на ножках - действительно Роман Аверьянов, тот, кто всю душу мне вымотал.
Иногда я так его ненавижу. Но потом понимаю, что моя ненависть настолько всеобъемлющая, что порой в ней меркнет весь мир. Она заставляет меня каждый день ездить к нему домой, выбирать ему галстуки, костюмы и часы, составлять расписание его работы и отдыха. Она заставляет меня запоминать, что он любит крепкий холодный кофе по утрам, и не любит лишнюю болтовню, пока толком не проснулся.
Когда я думаю обо всём этом, то спрашиваю себя - а ненависть ли это?
- Ты как всегда думаешь, что умнее всех, - холодно произносит Роман Игоревич, и я возвращаюсь сюда, в кабинет, к нему из своих сумрачных размышлений.
Настораживаюсь, каменею моментально, потому что понимаю, что он к чему-то подводит меня. За время, что работаю с Аверьяновым, успела понять, что на работе он предпочитает быть совершенно другим человеком. Тем, от которого я не знаю, чего ждать. Ой да ладно, разве знала я того Рому, с которым свела меня жизнь, когда мы учились в университете? Он уже тогда, подобно хамелеону, менял своё обличье и поведение так, как ему было нужно. И всё - ради какой-то выдуманной цели, которая была, несомненно, так важна для него, что он был готов ради неё идти по головам.
Что тут скажешь - я слишком хорошо понимала такое стремление. И в какой-то момент думала, что знаю и Романа. В этом была моя ошибка. Больше я её не совершу, потому что она слишком дорого мне стоила.
Как и не повторю своего поведения. Раньше я нашла бы что сказать ему на эту фразу. Ответила бы дерзко, смело, что-нибудь съязвила... Это было даже тогда, когда работала у него горничной.
Но то было тогда. Сейчас передо мной - не просто мужчина, у которого в руках сосредоточена большая власть, а тот, кого я отвергла. И любая, неосторожно брошенная мной фраза, может быть опасна.
- Минус десять процентов от зарплаты. За недопустимые вольности на работе и растерянность.
Невольно морщусь. Ощутимо. Но я переживу.
- Что-то не так? - мягко спрашивает Роман Игоревич. За этой мягкостью я различаю угрозу, и молча качаю головой.
Он подходит ко мне, в который раз я понимаю, насколько ниже него. Пристально вглядывается в моё лицо, а затем довольно улыбается:
- Вот и умница. А теперь иди работай.
Прода от 09.02.2023, 21:21
После этого небольшого нагоняя день пошёл как планировалось. Роман Игоревич наконец смог почтить своим вниманием Ивановского, счастью которого не было предела, Верочка принесла мне мой кофе и принялась за свои дела, которые я ей поручила. И всё было бы нормально, если бы я могла работать. Но перед глазами стояли образы Доминики и Наташки. Они никак не хотели уходить из моей головы и в результате я так обозлилась, что готова была выплеснуть принесённый кофе на монитор ноутбука.
"Что Доминике нужно было от Романа Игоревича? Они, кажется, больше не вместе. Их отношения далеки от нежных, и Доминика не похожа на женщину, которая оскорблена, страдает и пришла разбираться с бывшим возлюбленным... Даже если бы так оно и было... Сомневаюсь, что она унизилась бы так, придя сюда.
