Вопросов по поводу маршрута парома и остановок не задавали, из чего Илья заключил, что плыли экоактивисты на место, ими уже обжитое, а выезжали за-ради пополнения запасов разной дряни из супермаркета на водной станции.
Костян вспомнил, что не закупился чипсами, и начал ныть. Потом заметил в реке шевеление и спрятался в машине. Колька так и не смог решить, он за красивых или умных, и остался у лееров. Выяснилось – из любопытных и впечатлительных. Завороженно глядел на воду, раскрыв рот. Городской ребенок, такое он видел только по телеку и на интернет-бложках.
За паромом, грациозно вертясь со спины на живот и кокетливо выставив обнаженные плечики, без видимых усилий подстроившись под скорость речного судна, скользили три наядиды. Репетитор Ильи и Димки напомнил бы сейчас менторским тоном, что наяды – нечисть природная, а не нежить, относящаяся к умертвиям.
— ... и как вдольские князья, — Димка, словно услышав мысли друга, процитировал Романа Игнатьевича слово в слово, даже ироничную интонацию воспроизвел, — вы должны четко различать эти два вида. А то ведь как узрите девицу в неглиже из чешуи, так сразу о другом мыслите.
Друзья переглянулись и рассмеялись.
— Хорошо идут, — заметил Илья. — Ох, черт, Димыч, а ты подарки местной нежити захватил?
Левецкий хмыкнул: обижаешь. Конечно, захватил. Тетя Маргарита и Анфиса, двоюродная сестра, раз десять в мессенджер напомнили. Они бы сами ему отсыпали, украшалок всяких, но важно, чтобы гость от себя вручил им лично приобретенное, пусть даже кто-то один из группы.
Огненский выдохнул с облегчением, предчувствуя с нежитью и нечистью... общение интересное… хм… разнообразное.
Хотя это, разумеется, смотря где он остановится. Димка зовет к себе, но у него не дом, а сплошной музей, в прямом смысле. Для владельцев «Тонких Осинок», поместья Левецких, выделено полфлигеля, а в нем еще тетя и кузина живут.
Лопушкин тоже приглашает, но это будет не работа, а сплошная вечеринка. Пусть к нему Колька заселяется, от брата пользы мало, он скорее бремя, а не помощник.
Нет, лучше Илья отправится в старый деревянный дом Огненских, вернее, коттедж, когда-то принадлежавший их управляющему. Сейчас большая часть гектаров подарена Заповеднику, дом тоже попал за границу и числится служебным помещением – складом и чем-то еще, это надо у егеря спросить.
Ну да если Митькин Александр Валерьевич не станет возражать, то в коттедже Илье будет лучше всего. В конце концов, Огненский-младший не с пустыми руками едет. Несколько дней придется потратить на «ходоков» с просьбами и жалобами и всем отстегивать бабло. Но когда все стихнет (а может, пусть и не стихает – все больше информации), то уединенность коттеджа станет его преимуществом.
Димка помахал наядидам, и те с пугающей легкостью приблизились к борту.
— Доброго вечера, княже, — на человечьем мелодично поприветствовала Левецкого и Огненского одна из них, темноволосая.
Илья вгляделся в нее повнимательнее и поежился: он уже и забыл, насколько они, водные девы, похожи и не похожи на людей.
Димка то ли поклонился, то ли кивнул... Голову опустил вроде и низко, но не угодливо. Вот же… истинная вдольская кровь... Небось, и языки Поперечья успел выучить. Илье они никогда не давались. Ничего, можно ведь нанять переводчика из местных.
Нечисть Илья в любом случае стороной не обойдет, главное, суметь у нее информацию выудить. А это будет сложно. Отец предупреждал, да и сам Илья об этом знает. Зато у него есть преимущество. Хоть у Огненских в Приречье земли немного, они тоже числятся местными вдольскими князьями, раз взяли на себя заботу о Поперечье.
— Как прогоните, так и уедем? — не иначе как следуя какому-то традиционному вдольскому ритуалу, с заранее рекомендованным разговорником, — ответил левецкий
Девчонки хихикнули и переглянулись:
— Не прогоним, коль народец обижать не станете: лесной, речной да болотный.
— Вот и договорились, — снова кивнул Димка.
Значит, первый мирный договор заключен. Сколько их еще потребуется? В Заповеднике нечисти видимо-невидимо и «ко всем надобно с уважением». А это уже матушкин голос в голове зазвучал.
— Блин, народ, — застонал Колька, потянув из кармана смартфон. — Мне же не поверят, если видос не выложу!
— Спрячь, — жестко велел Илья.
— Да?! — Николай телефон не отпустил. — А знаешь, сколько Дракулье пришлось за такими кадрами в Карелии охотиться? — взвыл брат. — На тот видос сразу две тысячи респектов на ЯБложке зафигачили!
— Мне плевать на твоего Дракулью... что за дебильный ник, кстати? Ты сюда не онлайн-кредиты зарабатывать приехал.
— Твою! Твою Дракулью! Это девушка! И она не моя! И респекты, а не кредиты!
— И на этом мне тоже плевать. Чтобы я не видел тебя, фоткающего поперечников. Они этого не любят.
Тут как раз, заметив наяд, к борту кинулись обсыпанные кукурузной крошкой, порыгивающие газом от лимонада экоактивисты. С телефонами, а один с полупрофессиональной камерой. Увидев такое, Колька окончательно обиделся.
Но две наяды, заметив непрошеное внимание, исчезли в глубине реки, а третья ловким плевком из воды и слизи выбила фотокамеру из рук бородатого «зеленого». Камера исчезла в темных волнах. Бородач разразился возмущенными воплями.
Довольный Илья, как в детстве, показал брату язык.
— … в первом десятилетии двадцатого века дом уже имел автономное электрическое освещение, что по тем временам считалось значительным технологическим прорывом, — четкий голос Нины эхом разносился по особняку.
Я постояла у входа в большую гостиную, послушала. О нескольких поколениях вдольских князей и княгинь, выросших в стенах особняка… о заслугах рода в области поддержания Равновесия, о наградах в разное время монархами Российскими пожалованных.
Посетители кучкой передвигались по периметру. Тринадцать человек – чертова дюжина. Видимо, поездка к Змеиному храму сегодня не состоялась. Неудивительно. С утра капал мелкий, по-летнему теплый, но нудный дождик. И Нинке пришлось-таки «драть горло».
— … к сожалению, съемка внутри дома и пристроек запрещена, но в холле вы можете приобрести открытки с видами «Тонких осинок» и памятные сувениры. А после экскурсии нас ждет чаепитие на веранде.
Гости оживились и задвигались шустрее. Кто-то допытывался у Нинки, как тут с призраками.
— Имеются. Все-таки дом с историей,— охотно отвечала кузина: с каждой продажи «особенного» тура ей капали бонусы. — В нашей брошюре есть прайс-лист на ночевку в поместье. Цены от бюджетных до люкса. Однако потребуется подписать договор, в плане, что вы предупреждены о последствиях и все такое... — сладко вещала Нина.
— Нет здесь никаких призраков! — в разговор вмешался звонкий детский голос. — Это все обычный домовой изображает... Ну, стуки там потусторонние, стенания...
Я не выдержала и заглянула в дверь. Перед Ниной, деловито заложив руки за спину, стояла девочка лет одиннадцати в аккуратных джинсовых бриджах, футболке в цветочек, кепке с Микки-Маусом и растоптанных сандаликах.
— А где есть? — наклонившись к ребенку, вкрадчиво спросила Нина.
— В усадьбе Абрамцевых, — нагло заявило дитя, глядя Нинке прямо в глаза.
— Откуда информация, если не секрет?
— С ЯБложки, — дернула плечом девочка. — Откуда еще? Там есть блогерша по имени Дракулья. Она все-все знает, о призраках и о потустороннем. И выкладывает видосы! Знаете, сколько респектов?!
— И про Абрамцево выкладывала?
— Нет пока. Но все же знают, что в нем злые призраки живут.
— Я не знаю, — продолжала допытываться кузина.
— В Абрамцево – самое интересное! — заявило неугомонное дитя. — И что вы за экскурсовод такой, если ничего не знаете?
— Милое чадо, — со зловещим дружелюбием (на месте этого ребенка, я бы уже драпала во весь дух) проговорила Нина, — а не хочешь ли ты присоединиться к чаепитию? А то все пирожки без тебя съедят.
Дите открыло было рот, но его уволокла пухленькая дама в панамке и почему-то с пляжной сумкой. При этом дама очень извинялась и что-то бормотала о долгой, утомительной поездке сюда, в Приречье, в душном поезде, и о печальном влиянии оных обстоятельств на хрупкий детский организм. Экскурсионная группа, заинтересовавшаяся было намечающейся движухой, разочарованно отхлынула к дверям на веранду.
— Арина! — увлеченная разговором, я невольно вздрогнула.
С лестницы мне махала Анфиса, внучка Маргариты Андреевны Левецкой, нынешней хозяйки имения.
— Наконец-то до нас добралась! — воскликнула девочка... нет, ведь девушка уже! Сколько ей? Восемнадцать? Девятнадцать? — Мы уже решили, ты в заповеднике скит строишь, отшельнический!
— Хорошая идея, — засмеялась я.
Пришлось второй раз за утро пить чай с пирожками. Пирожки, кстати, были отменными. Даже Авдотья не брезговала заказывать их у Толстолюбовых. Курьером там «служил» сын Марии Тимофеевны, хозяйки пекарни. Кузя Толстолюбов, серьезный, вдумчивый пятиклассник, лихо развозил заказы на велосипеде, а все заработанное копил на электромопед.
В пекарне продавали пирожки с печенкой, мясом, с луком и яйцом, и мои любимые – с рисом и курицей. И конечно, с яблоками и ягодой. А вот с капустой, картошкой и грибами выпечку готовили исключительно в виде огромных пирогов.
На веранде собрались все сегодняшние посетители имения, а мы с Анфисой сели за крайний столик. На него обычно подкапывало с крыши, но Фиса постелила клеенку. У дверей расположились дама в панамке и ее не по годам развитое дитя. Поклонница ЯБложки мрачно хлебала горячий чай ложечкой, ссутулившись над столом. Мама (или родственница) ей что-то выговаривала, не громко, но с таким видом и интонацией, что даже у меня свело челюсти.
— А я уезжаю... в сентябре, — похвасталась Анфиса. — В Питер, учиться, уже поступила.
— Поздравляю! На кого?
— А на кого обычно учатся в Питере? На некроманта, конечно!
Несколько секунд я молчала, ожидая, когда вчерашний ребенок – уже без брекетов, но с забавными косичками – засмеется и скажет что-то вроде: «Да ладно! Пошутила я. В педагогический пойду».
Но Анфиса молчала и загадочно улыбалась.
— Стоп! — выдохнула я. — Ты... Куда... Как на некроманта?! Ты же Левецкая, а Левецкие...
— Ага! — явно наслаждаясь моим замешательством, кивнула Фиса. — Все Левецкие сплошняком – вдольские княжичи и княжны. Всегда одно и то же! А я исключение! Прикинь, да? Тест прошла, специально в Питер летала. Сорок семь процентов темной энергии в общем энерготоке. Отлично перерабатываю темные эманации, в коррекции не нуждаюсь...
— В коррекции нуждаются все, — машинально проговорила я.
— Ну... наверное, — не стала спорить Фиса. — Короче, все супер! Вот, смотри.
Анфиса продемонстрировала экран телефона, на котором был развернут тот самый тест первичного и вторичного тонких тел.
Скан мозга, фото ауры до темного влияния и после... Что ж, наглядненько и понятненько. Когда-то я и сама проходила этот тест. Двадцать шесть процентов – переработка негативных эманаций, высокая потребность в коррекции: медитации, чистках, вроде тех, что практикует Авдотья, регулярное посещение психолога. Рекомендованная область применения дара – некрология. Зря я тогда этой рекомендацией воспользовалась.
— Ну... Поздравляю, — повторила я. — Некромантия... это дело нужное, полезное, интересное...
— И деньги хорошие платят!
Я фыркнула:
— Ты же Левецкая! Тебе можно всю жизнь в потолок плевать. Зачем тебе работать? Учеба – это другое дело, для развития и вообще...
Анфиса тряхнула рыжей гривой. Красотка. Как все Левецкие. Порода и все такое.
— Ну ты, Ариш, сказанула! Вот ты сейчас безработная. Нравится? Кайф ловишь? Ой... Прости... Прости... Я забыла... Мне же говорили... про твою работу.
В карих глазах Анфисы было столько вины и сочувствия, что я махнула рукой: забей, это все фигня.
А потом призналась:
— Вообще не весело. Трындец как скучно.
Когда посетители разошлись, сверху спустилась мрачная Нина.
— Скверные дела творятся, — буркнула она, плюхнувшись на стул.
На нее капнуло с крыши, но она только поморщилась и пересаживаться не стала.
— Ты о девчонке? — уточнила я. — Сорвала тебе продажу ночного тура?
— И о ней тоже. Да бог с ним, с туром, надоело, если честно. Все же в курсе, что это ваш, Анфиса, домовой посетителей пугает.
— В курсе, но едут, — улыбнулась Фиса. — Нервишки щекотать лучше, когда знаешь, что на самом деле никакой опасности нет.
— Согласна. Ничего, купят еще. Тут другое. Во-первых, не хватало, чтобы дите само полезло в усадьбу полтергейст ловить, — покачала головой сестра.
— Вон та… миленькая, в мультяшной футболке? — удивилась Анфиса, показав в сторону забора.
Возле него еще ждали автобуса некоторые экскурсанты. Девочка с Микки-Маусом с невинным видом скакала по саду на одной ножке и пугала воробьев.
— Угу, — подтвердила Нина, вгрызаясь в пирожок. — Я тоже в ее возрасте была миленькая и в футболочке. И Арина была, даже еще милее. Ты у Ариши спроси, как мы над кикиморами издевались.
— А что они нам в пруду купаться не разрешали? — попыталась вступиться за мелких нас я.
— Потому что Лопушкины им нового водяного подвезли, молодого и неопытного, — не поддержала меня двоюродная сестра. — И вряд ли было хорошей идеей писать на песке вокруг пруда храмовые руны… святой водой. Водяной потом еще месяца два икал не переставая.
— Ничего себе! Леди, да вы были настоящими бандитками! — рассмеялась Анфиса.
— Речь сейчас не о нас, — вздохнула Нина. — И не о юном даровании... Кстати, девочку зовут Карина, она к Возгонцевым в гости приехала, какая-то дальняя их родственница... Я и раньше об этой блогерше Дракулье слышала, и, собственно, речь тоже не совсем о ней.
— О чем тогда? — напряглась я.
Нинка редко за что-нибудь цеплялась, но если уж цеплялась – сто процентов бей в барабаны. Правда, до сего момента интересы Нины за пределы Приречья не выходили и касались в основном местного культурного наследия.
— Вот, — кузина пощелкала по экрану и поставила телефон на столик, развернув видео во всю ширину. — Та самая Дракулья. Шустрая, кстати, девка, с неплохим контентом, иногда очень полезным. Именно она в прошлом году добилась, чтобы в Подмосковье обследовали один печально известный затопленный подвал. Жители во все инстанции писали, типа у них нечисть завелась, из стоячей воды ночью выбирается и пьет по квартирам жизненную энергию. У всего дома – упадок сил и депрессия. А их только на смех поднимали. Дракулья сама до всего докопалась, подняла шумиху, привлекла внимание. Подвал обследовали опытные маги. В результате нашли болотную плакальщицу. Она в городских условиях до обычных размеров, конечно, не вымахала, но что выросло, то, как говорится, выросло – местным хватило.
Я только присвистнула. Болотная плакальщица – нечисть не то чтобы опасная, но может так душу извести, вселяя в людей чувство безнадежности и питаясь негативными эмоциями, что после ее воздействия случались самоубийства.
На видео Дракулья бродила по какому-то старому дому. Ну это-то понятно: где еще, как не в заброшенных зданиях, заводится нечисть? Но с середины ролика стало понятно, то в доме поселилось нечто посерьезнее домовушек. Стук, шуршание, хлопанье крыльев… детский плач… зловещая тень… и вихрь, в котором завертелись мусор, камера и люди. К счастью, с блогершей на охоту отправилась команда магов. И вернулись они с добычей – огромной совой в клетке. Сова отбрасывала тень, и та была… женской.
Костян вспомнил, что не закупился чипсами, и начал ныть. Потом заметил в реке шевеление и спрятался в машине. Колька так и не смог решить, он за красивых или умных, и остался у лееров. Выяснилось – из любопытных и впечатлительных. Завороженно глядел на воду, раскрыв рот. Городской ребенок, такое он видел только по телеку и на интернет-бложках.
За паромом, грациозно вертясь со спины на живот и кокетливо выставив обнаженные плечики, без видимых усилий подстроившись под скорость речного судна, скользили три наядиды. Репетитор Ильи и Димки напомнил бы сейчас менторским тоном, что наяды – нечисть природная, а не нежить, относящаяся к умертвиям.
— ... и как вдольские князья, — Димка, словно услышав мысли друга, процитировал Романа Игнатьевича слово в слово, даже ироничную интонацию воспроизвел, — вы должны четко различать эти два вида. А то ведь как узрите девицу в неглиже из чешуи, так сразу о другом мыслите.
Друзья переглянулись и рассмеялись.
— Хорошо идут, — заметил Илья. — Ох, черт, Димыч, а ты подарки местной нежити захватил?
Левецкий хмыкнул: обижаешь. Конечно, захватил. Тетя Маргарита и Анфиса, двоюродная сестра, раз десять в мессенджер напомнили. Они бы сами ему отсыпали, украшалок всяких, но важно, чтобы гость от себя вручил им лично приобретенное, пусть даже кто-то один из группы.
Огненский выдохнул с облегчением, предчувствуя с нежитью и нечистью... общение интересное… хм… разнообразное.
Хотя это, разумеется, смотря где он остановится. Димка зовет к себе, но у него не дом, а сплошной музей, в прямом смысле. Для владельцев «Тонких Осинок», поместья Левецких, выделено полфлигеля, а в нем еще тетя и кузина живут.
Лопушкин тоже приглашает, но это будет не работа, а сплошная вечеринка. Пусть к нему Колька заселяется, от брата пользы мало, он скорее бремя, а не помощник.
Нет, лучше Илья отправится в старый деревянный дом Огненских, вернее, коттедж, когда-то принадлежавший их управляющему. Сейчас большая часть гектаров подарена Заповеднику, дом тоже попал за границу и числится служебным помещением – складом и чем-то еще, это надо у егеря спросить.
Ну да если Митькин Александр Валерьевич не станет возражать, то в коттедже Илье будет лучше всего. В конце концов, Огненский-младший не с пустыми руками едет. Несколько дней придется потратить на «ходоков» с просьбами и жалобами и всем отстегивать бабло. Но когда все стихнет (а может, пусть и не стихает – все больше информации), то уединенность коттеджа станет его преимуществом.
Димка помахал наядидам, и те с пугающей легкостью приблизились к борту.
— Доброго вечера, княже, — на человечьем мелодично поприветствовала Левецкого и Огненского одна из них, темноволосая.
Илья вгляделся в нее повнимательнее и поежился: он уже и забыл, насколько они, водные девы, похожи и не похожи на людей.
Димка то ли поклонился, то ли кивнул... Голову опустил вроде и низко, но не угодливо. Вот же… истинная вдольская кровь... Небось, и языки Поперечья успел выучить. Илье они никогда не давались. Ничего, можно ведь нанять переводчика из местных.
Нечисть Илья в любом случае стороной не обойдет, главное, суметь у нее информацию выудить. А это будет сложно. Отец предупреждал, да и сам Илья об этом знает. Зато у него есть преимущество. Хоть у Огненских в Приречье земли немного, они тоже числятся местными вдольскими князьями, раз взяли на себя заботу о Поперечье.
— Как прогоните, так и уедем? — не иначе как следуя какому-то традиционному вдольскому ритуалу, с заранее рекомендованным разговорником, — ответил левецкий
Девчонки хихикнули и переглянулись:
— Не прогоним, коль народец обижать не станете: лесной, речной да болотный.
— Вот и договорились, — снова кивнул Димка.
Значит, первый мирный договор заключен. Сколько их еще потребуется? В Заповеднике нечисти видимо-невидимо и «ко всем надобно с уважением». А это уже матушкин голос в голове зазвучал.
— Блин, народ, — застонал Колька, потянув из кармана смартфон. — Мне же не поверят, если видос не выложу!
— Спрячь, — жестко велел Илья.
— Да?! — Николай телефон не отпустил. — А знаешь, сколько Дракулье пришлось за такими кадрами в Карелии охотиться? — взвыл брат. — На тот видос сразу две тысячи респектов на ЯБложке зафигачили!
— Мне плевать на твоего Дракулью... что за дебильный ник, кстати? Ты сюда не онлайн-кредиты зарабатывать приехал.
— Твою! Твою Дракулью! Это девушка! И она не моя! И респекты, а не кредиты!
— И на этом мне тоже плевать. Чтобы я не видел тебя, фоткающего поперечников. Они этого не любят.
Тут как раз, заметив наяд, к борту кинулись обсыпанные кукурузной крошкой, порыгивающие газом от лимонада экоактивисты. С телефонами, а один с полупрофессиональной камерой. Увидев такое, Колька окончательно обиделся.
Но две наяды, заметив непрошеное внимание, исчезли в глубине реки, а третья ловким плевком из воды и слизи выбила фотокамеру из рук бородатого «зеленого». Камера исчезла в темных волнах. Бородач разразился возмущенными воплями.
Довольный Илья, как в детстве, показал брату язык.
Глава 3.2
— … в первом десятилетии двадцатого века дом уже имел автономное электрическое освещение, что по тем временам считалось значительным технологическим прорывом, — четкий голос Нины эхом разносился по особняку.
Я постояла у входа в большую гостиную, послушала. О нескольких поколениях вдольских князей и княгинь, выросших в стенах особняка… о заслугах рода в области поддержания Равновесия, о наградах в разное время монархами Российскими пожалованных.
Посетители кучкой передвигались по периметру. Тринадцать человек – чертова дюжина. Видимо, поездка к Змеиному храму сегодня не состоялась. Неудивительно. С утра капал мелкий, по-летнему теплый, но нудный дождик. И Нинке пришлось-таки «драть горло».
— … к сожалению, съемка внутри дома и пристроек запрещена, но в холле вы можете приобрести открытки с видами «Тонких осинок» и памятные сувениры. А после экскурсии нас ждет чаепитие на веранде.
Гости оживились и задвигались шустрее. Кто-то допытывался у Нинки, как тут с призраками.
— Имеются. Все-таки дом с историей,— охотно отвечала кузина: с каждой продажи «особенного» тура ей капали бонусы. — В нашей брошюре есть прайс-лист на ночевку в поместье. Цены от бюджетных до люкса. Однако потребуется подписать договор, в плане, что вы предупреждены о последствиях и все такое... — сладко вещала Нина.
— Нет здесь никаких призраков! — в разговор вмешался звонкий детский голос. — Это все обычный домовой изображает... Ну, стуки там потусторонние, стенания...
Я не выдержала и заглянула в дверь. Перед Ниной, деловито заложив руки за спину, стояла девочка лет одиннадцати в аккуратных джинсовых бриджах, футболке в цветочек, кепке с Микки-Маусом и растоптанных сандаликах.
— А где есть? — наклонившись к ребенку, вкрадчиво спросила Нина.
— В усадьбе Абрамцевых, — нагло заявило дитя, глядя Нинке прямо в глаза.
— Откуда информация, если не секрет?
— С ЯБложки, — дернула плечом девочка. — Откуда еще? Там есть блогерша по имени Дракулья. Она все-все знает, о призраках и о потустороннем. И выкладывает видосы! Знаете, сколько респектов?!
— И про Абрамцево выкладывала?
— Нет пока. Но все же знают, что в нем злые призраки живут.
— Я не знаю, — продолжала допытываться кузина.
— В Абрамцево – самое интересное! — заявило неугомонное дитя. — И что вы за экскурсовод такой, если ничего не знаете?
— Милое чадо, — со зловещим дружелюбием (на месте этого ребенка, я бы уже драпала во весь дух) проговорила Нина, — а не хочешь ли ты присоединиться к чаепитию? А то все пирожки без тебя съедят.
Дите открыло было рот, но его уволокла пухленькая дама в панамке и почему-то с пляжной сумкой. При этом дама очень извинялась и что-то бормотала о долгой, утомительной поездке сюда, в Приречье, в душном поезде, и о печальном влиянии оных обстоятельств на хрупкий детский организм. Экскурсионная группа, заинтересовавшаяся было намечающейся движухой, разочарованно отхлынула к дверям на веранду.
— Арина! — увлеченная разговором, я невольно вздрогнула.
С лестницы мне махала Анфиса, внучка Маргариты Андреевны Левецкой, нынешней хозяйки имения.
— Наконец-то до нас добралась! — воскликнула девочка... нет, ведь девушка уже! Сколько ей? Восемнадцать? Девятнадцать? — Мы уже решили, ты в заповеднике скит строишь, отшельнический!
— Хорошая идея, — засмеялась я.
Пришлось второй раз за утро пить чай с пирожками. Пирожки, кстати, были отменными. Даже Авдотья не брезговала заказывать их у Толстолюбовых. Курьером там «служил» сын Марии Тимофеевны, хозяйки пекарни. Кузя Толстолюбов, серьезный, вдумчивый пятиклассник, лихо развозил заказы на велосипеде, а все заработанное копил на электромопед.
В пекарне продавали пирожки с печенкой, мясом, с луком и яйцом, и мои любимые – с рисом и курицей. И конечно, с яблоками и ягодой. А вот с капустой, картошкой и грибами выпечку готовили исключительно в виде огромных пирогов.
На веранде собрались все сегодняшние посетители имения, а мы с Анфисой сели за крайний столик. На него обычно подкапывало с крыши, но Фиса постелила клеенку. У дверей расположились дама в панамке и ее не по годам развитое дитя. Поклонница ЯБложки мрачно хлебала горячий чай ложечкой, ссутулившись над столом. Мама (или родственница) ей что-то выговаривала, не громко, но с таким видом и интонацией, что даже у меня свело челюсти.
— А я уезжаю... в сентябре, — похвасталась Анфиса. — В Питер, учиться, уже поступила.
— Поздравляю! На кого?
— А на кого обычно учатся в Питере? На некроманта, конечно!
Несколько секунд я молчала, ожидая, когда вчерашний ребенок – уже без брекетов, но с забавными косичками – засмеется и скажет что-то вроде: «Да ладно! Пошутила я. В педагогический пойду».
Но Анфиса молчала и загадочно улыбалась.
— Стоп! — выдохнула я. — Ты... Куда... Как на некроманта?! Ты же Левецкая, а Левецкие...
— Ага! — явно наслаждаясь моим замешательством, кивнула Фиса. — Все Левецкие сплошняком – вдольские княжичи и княжны. Всегда одно и то же! А я исключение! Прикинь, да? Тест прошла, специально в Питер летала. Сорок семь процентов темной энергии в общем энерготоке. Отлично перерабатываю темные эманации, в коррекции не нуждаюсь...
— В коррекции нуждаются все, — машинально проговорила я.
— Ну... наверное, — не стала спорить Фиса. — Короче, все супер! Вот, смотри.
Анфиса продемонстрировала экран телефона, на котором был развернут тот самый тест первичного и вторичного тонких тел.
Скан мозга, фото ауры до темного влияния и после... Что ж, наглядненько и понятненько. Когда-то я и сама проходила этот тест. Двадцать шесть процентов – переработка негативных эманаций, высокая потребность в коррекции: медитации, чистках, вроде тех, что практикует Авдотья, регулярное посещение психолога. Рекомендованная область применения дара – некрология. Зря я тогда этой рекомендацией воспользовалась.
— Ну... Поздравляю, — повторила я. — Некромантия... это дело нужное, полезное, интересное...
— И деньги хорошие платят!
Я фыркнула:
— Ты же Левецкая! Тебе можно всю жизнь в потолок плевать. Зачем тебе работать? Учеба – это другое дело, для развития и вообще...
Анфиса тряхнула рыжей гривой. Красотка. Как все Левецкие. Порода и все такое.
— Ну ты, Ариш, сказанула! Вот ты сейчас безработная. Нравится? Кайф ловишь? Ой... Прости... Прости... Я забыла... Мне же говорили... про твою работу.
В карих глазах Анфисы было столько вины и сочувствия, что я махнула рукой: забей, это все фигня.
А потом призналась:
— Вообще не весело. Трындец как скучно.
Глава 4
Когда посетители разошлись, сверху спустилась мрачная Нина.
— Скверные дела творятся, — буркнула она, плюхнувшись на стул.
На нее капнуло с крыши, но она только поморщилась и пересаживаться не стала.
— Ты о девчонке? — уточнила я. — Сорвала тебе продажу ночного тура?
— И о ней тоже. Да бог с ним, с туром, надоело, если честно. Все же в курсе, что это ваш, Анфиса, домовой посетителей пугает.
— В курсе, но едут, — улыбнулась Фиса. — Нервишки щекотать лучше, когда знаешь, что на самом деле никакой опасности нет.
— Согласна. Ничего, купят еще. Тут другое. Во-первых, не хватало, чтобы дите само полезло в усадьбу полтергейст ловить, — покачала головой сестра.
— Вон та… миленькая, в мультяшной футболке? — удивилась Анфиса, показав в сторону забора.
Возле него еще ждали автобуса некоторые экскурсанты. Девочка с Микки-Маусом с невинным видом скакала по саду на одной ножке и пугала воробьев.
— Угу, — подтвердила Нина, вгрызаясь в пирожок. — Я тоже в ее возрасте была миленькая и в футболочке. И Арина была, даже еще милее. Ты у Ариши спроси, как мы над кикиморами издевались.
— А что они нам в пруду купаться не разрешали? — попыталась вступиться за мелких нас я.
— Потому что Лопушкины им нового водяного подвезли, молодого и неопытного, — не поддержала меня двоюродная сестра. — И вряд ли было хорошей идеей писать на песке вокруг пруда храмовые руны… святой водой. Водяной потом еще месяца два икал не переставая.
— Ничего себе! Леди, да вы были настоящими бандитками! — рассмеялась Анфиса.
— Речь сейчас не о нас, — вздохнула Нина. — И не о юном даровании... Кстати, девочку зовут Карина, она к Возгонцевым в гости приехала, какая-то дальняя их родственница... Я и раньше об этой блогерше Дракулье слышала, и, собственно, речь тоже не совсем о ней.
— О чем тогда? — напряглась я.
Нинка редко за что-нибудь цеплялась, но если уж цеплялась – сто процентов бей в барабаны. Правда, до сего момента интересы Нины за пределы Приречья не выходили и касались в основном местного культурного наследия.
— Вот, — кузина пощелкала по экрану и поставила телефон на столик, развернув видео во всю ширину. — Та самая Дракулья. Шустрая, кстати, девка, с неплохим контентом, иногда очень полезным. Именно она в прошлом году добилась, чтобы в Подмосковье обследовали один печально известный затопленный подвал. Жители во все инстанции писали, типа у них нечисть завелась, из стоячей воды ночью выбирается и пьет по квартирам жизненную энергию. У всего дома – упадок сил и депрессия. А их только на смех поднимали. Дракулья сама до всего докопалась, подняла шумиху, привлекла внимание. Подвал обследовали опытные маги. В результате нашли болотную плакальщицу. Она в городских условиях до обычных размеров, конечно, не вымахала, но что выросло, то, как говорится, выросло – местным хватило.
Я только присвистнула. Болотная плакальщица – нечисть не то чтобы опасная, но может так душу извести, вселяя в людей чувство безнадежности и питаясь негативными эмоциями, что после ее воздействия случались самоубийства.
На видео Дракулья бродила по какому-то старому дому. Ну это-то понятно: где еще, как не в заброшенных зданиях, заводится нечисть? Но с середины ролика стало понятно, то в доме поселилось нечто посерьезнее домовушек. Стук, шуршание, хлопанье крыльев… детский плач… зловещая тень… и вихрь, в котором завертелись мусор, камера и люди. К счастью, с блогершей на охоту отправилась команда магов. И вернулись они с добычей – огромной совой в клетке. Сова отбрасывала тень, и та была… женской.
