– Я ее спасу.
С легким изумлением я рассматривала платье, которое Арика разложила на кровати. Черные туфельки стояли здесь же, на ковре. До сих пор я не думала, что существуют настолько прекрасные и дорогие наряды. Мама всегда предпочитала простые и практичные фасоны темного цвета. Я же, будучи незамужней девушкой, могла позволить себе лишь скромные платья пастельных тонов. Глядя на это произведение искусств, лежащее передо мной, невольно захватывало дух. Родерик не поскупился. Шелк винного цвета, без кружев и рюшей, строго, элегантно. Видимо, граф решил произвести впечатление мною. Вот только на кого?
Я присела рядом с платьем, и задумчиво коснулась мягкой ткани. Она была теплой и скользящей, словно живой.
Вот уже неделю я видела своего недомужа лишь за ужином, который проходил в напряженном молчании. Морган надолго исчезал и неожиданно возвращался. С братом они не общались, я же, помня угрозы графа, старалась держаться от шана Гора как можно дальше.
– Госпожа, нужно торопиться, - позвала меня Арика, - еще необходимо столько всего сделать! Уложить волосы, подшить платье… ведь его пошили на вас без примерки! Просто невероятно!
– Не думаю, что это займет много времени, - рассеянно пробормотала я, вспомнив, как дома привычно собирала волосы в хвост. Или заплетала косу. Для меня было непонятно, как некоторые светские дамы терпят на голове странные тяжелые сооружения, именуемые прическами.
– Да что вы, госпожа! – искренне возмутилась горничная, - у нас времени в обрез! Вы никогда не были при дворе! Несколько лет назад я помогала двум леди готовить их дочерей к выходу в свет! Мы начинали на рассвете и все равно что-то не успевали сделать.
Я вздохнула, и, смирившись, отдала себя в опытные руки Арики. Слишком много было поставлено на карту, чтобы сейчас пререкаться из-за пустяков. Во дворец, так во дворец. И уж там мне откроются коварные планы графа, и я, наконец, смогу понять, как избежать его общества.
Спустя четыре часа пополудни я старательно пыталась разглядеть в незнакомой девушке в роскошном платье себя. Я была… привлекающей внимание, более того. Увидев себя, мне тут же захотелось разрушить прическу стереть чуть мерцающую на губах помаду и запереться в уборной. Было странно и неловко видеть себя такой, выставленной напоказ. А ведь именно это и пытался сделать граф, подбирая мне платье, и давая указания горничной на счет прически и макияжа. Нет, я не выглядела непристойно или вызывающе, просто было нелегко ассоциировать себя с той, которая отражалась в зеркале. Словно мое тело занял кто-то другой, и я смотрю на себя со стороны. К счастью, граф, судя по словам Арики, отказался от мысли навешать на меня драгоценности, считая их лишними. К тому же, мне вполне хватало ненавистного кольца.
– Дорогая, ты скоро? – стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я повела вмиг озябшими плечами. Глупо прятаться в уборной. Если граф захочет, он вынесет дверь и тогда мне придется пожалеть о своем неповиновении. Вперед меня толкала слабая надежда на то, что все скоро закончится.
Я вышла в коридор под одобрительный взгляд Родерика. Было видно, что он полностью доволен собой. Следы побоев на лице все еще были заметны, хоть он и попытался их замаскировать. Я постаралась придать невозмутимости своему лицу, решив терпеть, сколько хватит сил. Сегодняшняя ночь могла многое прояснить, а могла и все запутать еще больше.
Граф галантно мне поклонился и набросил на плечи накидку из меха лоцци – маленького зверька, обитающего на юге страны и нещадно уничтожаемого ради придворной моды. Помогая мне застегнуть ее на груди, граф задержал ладонь около лифа и улыбнулся:
– Ты прекрасна. Но я мечтаю, когда мы вернемся домой сорвать с тебя это платье.
Я не подала виду, как сильно меня шокировали его слова. Вечер обещал быть долгим и тревожным. Садясь в карету, я бросила случайный взгляд на окна особняка и увидела в одном из них шона Гора.
– Эжен Родерик Палломо, граф Карлеонский с супругой.
Я облегченно вздохнула, когда церемониймейстер не счел нужным называть мое имя. Медленно и торжественно мы проходили через огромную залу, заполненную придворными. Было душно и тесно. Хотелось выпить холодной воды, разуться и вытянуть стертые в новых туфлях ноги. Но я мужественно держала лицо, не позволяя себе расслабиться.
Мы подъехали к дворцу более часа назад, но из-за большой очереди из приглашенных, были вынуждены оставаться внутри кареты. Альтернатива – выйти в пыль на дорогу и провожать взглядом проезжающие мимо экипажи более именитых придворных.
Дворец впечатлял. Огромное здание, построенное более четырех сотен лет назад пра-пра дедушкой нынешнего короля. Ходили слухи, что при его строении применялась особая магия, которая помогала творить на века. Но после Очищения все чаще можно было слышать робкие выкрики о том, чтобы разрушить этот памятник магическому искусству. Со временем, робкие голоса превратились в грозный глас народа, тут же возникли сторонники и противники существования самой памяти о магическом прошлом нашего мира. Тогдашнему правителю пришлось подавлять бунт с помощью старой доброй гвардии, которая тут же, на площади перед дворцом с помощью многочисленного арсенала усмирила, а, главное, примирила и тех и других.
С тех пор вопрос о преступном наследии не вставал настолько остро, дворец остался на месте и уже много лет королевство не сотрясали никакие волнения по этому поводу.
Мои мысли были прерваны легким толчком в бок и я, подняв взгляд, встретилась с умным проницательным взглядом высокого пожилого чуть полноватого мужчины. Он выворачивал меня наизнанку, изучал, словно ученый муж изучает неизвестный ему доселе вид вредителя в королевском саду.
Король!
Я видела его изображение на монетах и портрете, который каким-то немыслимым образом оказался висящим в семейной портретной галереи одного из наших соседей, будто бы нескромно намекая на отдаленное родство с правящим домом.
Тут же поспешила склониться в глубоком реверансе, не испытывая ни страха, ни особого почтения. Сейчас меня больше заботил стертые туфлями пальцы. К тому же, последние несколько минут мне было нехорошо. Кружилась голова, неприятно покалывало спину. Было бы неловко упасть в обморок прямо здесь, перед королем и толпой придворных.
– Поздравляю, граф, - раздался низкий мягкий голос короля Георга X, - вам давно следовало обзавестись семьей.
– Вы правы, ваше величество! С той минуты, как я увидел Карэн, уже не мог ее забыть.
– Приятно, когда кто-то способен тебя настолько удивить, - я почувствовала в голосе его величества холодок и напряглась. В чем причина? Он не одобряет скоропалительный брак графа? Или он не одобряет кандидатуру невесты? В любом случае, как только мне удастся добиться аннулирования брака, им не придется больше лицезреть меня во дворце.
– Приятного вечера! – движением ладони король дал понять, что более нас не задерживает, и мы поспешили затеряться в толпе. Точнее, моим огромным желанием было слиться с придворными, не привлекая к себе лишнего внимания. Это было трудно сделать с моим платьем и цветом волос. Заинтересованные, изучающие, равнодушные, а, порой и неприязненные взгляды жутко нервировали. Мне было странно осознавать, что моя скромная персона пробуждает настолько разнообразные чувства у окружающих.
Разумеется, мой вид не был нескромен или вызывающ. Юные девушки были облачены преимущественно в светлые платья, их волосы украшали свежие цветы либо драгоценные камни. Многие дамы постарше позволяли себе довольно смелые и экстравагантные наряды. Слева от нас, почти касаясь моего подола своим платьем, прошествовала яркая блондинка в облегающем наряде зеленого цвета с прической, похожей на гнездо. Ее длинные волосы скреплялись стилизованными под короткие ветки заколками. Из «гнезда» торчали два разноцветных пера.
– Шанэли Нора Пальо, новая фаворитка старшего принца, - шепотом поделился со мной информацией граф.
– Она весьма… изящна, - я отвела взгляд от дамы, в моем воображении имевшей сходство со змеей.
– Ей приходится придумывать все новые способы поразить воображение своего покровителя, - не сдержал усмешки граф, - но в последнее время, у нее это получается все хуже. Ходят слухи, что какое-то время назад она надеялась получить от него брачное предложение. Глупая стерва. Даже если принц, в который раз не обручится по приказу короля и, наконец, не произведет на свет наследника, вряд ли он женится на очередной потаскухе. Но его высочеству она выгодна, поскольку лично устраняет своих соперниц, которые имели несчастье надоесть его высочеству.
Я промолчала, не считая себя вправе кого-то обсуждать. Мне казалось, чем больше граф посвящает меня в жизнь дворца, тем больше я ощущаю себя вываленной в грязи. Мое самообладание медленно отказывало, головная боль усилилась, а мы все еще были окружены незнакомыми людьми.
– Надеюсь, его величество рассмотрит мое прошение об аудиенции, - Родерик улыбнулся, видя мое рассеянное непонимание, – возможно, совсем скоро ты изменишь свое мнение, и тебе не захочется кричать всем подряд, что наш брак незаконен.
– Не предполагаю, что для этого должно произойти, - тихо ответила я, понимая, что само по себе представление ко двору уже ловушка. И если король не пожелает выполнить мою просьбу, последним шансом останется лишь побег.
Мои мысли прервал голос церемониймейстера, зычно провозгласивший:
– Его высочество Малькольм наследный принц Лазурии, герцог Палесский и Северский. Его высочество, Клод, герцог Анжесский, граф Торгаррский.
Мне снова пришлось присесть в коротком но глубоком реверансе. Выпрямившись, и борясь с подступающей дурнотой, я заставляла себя стоять с высоко поднятой головой и равнодушным взглядом, не привлекая к себе излишнего внимания, когда, уловив знакомое имя, невольно подняла глаза на двух мужчин, вошедших в залу в сопровождении приближенных лиц. Они оба выделялись из окружения горделивой осанкой и высокомерным взглядом. Тот, кого назвали принцем Малькольмом, был немного ниже второго принца, но гораздо шире в плечах. Рыжеватый блондин с загорелым лицом, чуть за тридцать, с длинными, прямыми волосами. Второй же… принц Клод казался немного старше своего брата, был высоким, гораздо выше своего отца, стройным, но не худым. Мой взгляд скользнул по его холодному надменному лицу, и задержался на волосах. Медовый отлив с нотками корицы и спелой пшеницы оттенял его бледную кожу и светло-голубые, сверкающие в мягком освещении зала глаза. Никогда не думала, что у кого-то могут быть такие волосы и глаза. У кого-то, кроме меня. Я всегда считала, что, по крайней мере, цвет глаз унаследовала от мамы…
– Дорогая, - сбоку, чуть сдавленным шепотом, в котором легко угадывались нотки торжества, сквозь внезапно возникший шум в голове, произнес граф, - позволь кое-что прояснить: Клод Анжесский старший, но, пока что, увы, не наследный принц Лазурии. Твой отец.
Я напряглась, боясь, что слова графа сможет услышать кто-то еще. Украдкой осмотрелась, и перевела дыхание: всем было не до нас.
– А не наследным его сделали три предыдущих бездетных брака. Увы! Принц Клод, известный покоритель дамских сердец, а попросту потаскун, оказался бесплодным. По крайней мере, это официальная версия. Жаль, что они не знают о тебе. Подумать только! Тулонская княжна, младшая принцесса Сорена и блистательная графиня Вотсон, старшая сестра нашего главного союзника, герцога Клестора – каждой из них после пяти лет брака пришлось оставить Лазурию и вернуться домой немного постаревшими и потрепанными привычной дворцовой жизнью. А гонку выиграла твоя мать, таинственно исчезнувшая и уже забытая любовница, бывшая фрейлина ее величества, дочь мелкопоместного дворянина и торговки, дальняя родственница опального советника.
– Зачем я вам? – сжав челюсть, я наблюдала, как процессия из принцев и их сопровождающих разделилась на две неравные группы. Разумеется, не наследный при этом намного проиграл. С ним остался лишь высокий плечистый мужчина, видимо, телохранитель. Клод со скучающим видом обвел взглядом зал, задержался на отце и брате, скользнул равнодушно по графу, застыл на мне. Видимо, незнакомое лица не вызвало в нем ощутимого интереса и я облегченно выдохнула. Скучать Клоду долго не пришлось. Спустя несколько минут к нему присоединилась Шанэли Нора Пальо, впрочем, его взгляд от этого не стал менее хмурым и раздраженным.
– Я могу показаться тебе банальным, моя дорогая… принцесса. Но моя цель – власть. Как только Его Величество поймет, что у него есть внучка от любимого старшенького, которого он уже и не чаял видеть на троне, в дворцовой жизни многое изменится. Те, кто поставил не на ту лошадку в забеге, потеряют свое влияние. Те же, кто помог справедливости восторжествовать окажутся в милости.
Граф усмехнулся, поцеловал мою руку и пригласил выйти в сад, подышать свежим воздухом. После услышанного и увиденного в зале я и правда задыхалась, поэтому, не колеблясь, согласилась.
– Так вы слуга принца? И действовали в его интересах? – сев на невысокую скамью, я расправила платье и огляделась. Сад был чудесен уже тем, что сюда почти не доносились звуки музыки и голоса. Прохлада и покой немного привели меня в чувства, хотя я все еще ощущала странный дискомфорт под лопаткой и головную боль.
– Моя принцесса, - граф, сев рядом, с издевательской почтительностью поцеловал мое обнаженное плечо, и я не удержалась, содрогнувшись всем телом, подавляя отвращение, - я, хоть и имею надежного покровителя, действую в интересах лишь одного человека – самого себя. Очень скоро станет известно, что Клод еще на что-то годен, его восстановят в правах на трон. Мне, в сущности, безразлично, предпримет ли он новую попытку обзавестись отпрыском, и кто будет та девица, которая захочет ему в этом помочь. Главное – линия наследования. Вы – его родное дитя, пусть и рожденная вне брака.
– Вы надеетесь, что его наследницей признают меня? – я пораженно уставилась на этого человека. Как глупо! Впрочем, чего еще можно было ожидать от убийцы, труса и подлеца?
– Наследником признают того, кто унаследовал силу. Да, дорогая, это большая и страшная тайна. Но в венах короля Лазурии и его сыновей течет кровь древнего магического рода. Уж не знаю, каким образом им удалось избежать расправы и Очищения.
Кажется, я знала – амулет, который скрывал их от профосов и фламинов. Они не могли воздействовать на Орден, имеющий такое влияние во всем мире, а вот затаиться на виду у всех… Почему бы и нет?
– У Малькольма двое сыновей. Милые забавные щенки, унаследовавшие масть своей матушки. В них нет силы, и вряд ли кто-то из их будущих детей родится с Даром. Клод же всегда мог удивлять. Он любимец короля, и только долгие годы бесплодных ожиданий смогли заставить отца объявить наследником младшего сына. Теперь же все изменится.
– Глупо полагать, что наш брак и мое предполагаемое родство с правящим домом что-то изменит, - хотелось вскочить, ударить графа по лицу, устроить истерику и попытаться сбежать. Потому что то, что граф затеял, было ужасно, омерзительно и подло. А еще невероятно глупо! Неужели он действительно считал, что у него есть шанс?
– Король Георг не станет рисковать троном, жизнью и благополучием семьи, - развязно произнес граф, - ему придется принять все мои условия.
ГЛАВА 10
С легким изумлением я рассматривала платье, которое Арика разложила на кровати. Черные туфельки стояли здесь же, на ковре. До сих пор я не думала, что существуют настолько прекрасные и дорогие наряды. Мама всегда предпочитала простые и практичные фасоны темного цвета. Я же, будучи незамужней девушкой, могла позволить себе лишь скромные платья пастельных тонов. Глядя на это произведение искусств, лежащее передо мной, невольно захватывало дух. Родерик не поскупился. Шелк винного цвета, без кружев и рюшей, строго, элегантно. Видимо, граф решил произвести впечатление мною. Вот только на кого?
Я присела рядом с платьем, и задумчиво коснулась мягкой ткани. Она была теплой и скользящей, словно живой.
Вот уже неделю я видела своего недомужа лишь за ужином, который проходил в напряженном молчании. Морган надолго исчезал и неожиданно возвращался. С братом они не общались, я же, помня угрозы графа, старалась держаться от шана Гора как можно дальше.
– Госпожа, нужно торопиться, - позвала меня Арика, - еще необходимо столько всего сделать! Уложить волосы, подшить платье… ведь его пошили на вас без примерки! Просто невероятно!
– Не думаю, что это займет много времени, - рассеянно пробормотала я, вспомнив, как дома привычно собирала волосы в хвост. Или заплетала косу. Для меня было непонятно, как некоторые светские дамы терпят на голове странные тяжелые сооружения, именуемые прическами.
– Да что вы, госпожа! – искренне возмутилась горничная, - у нас времени в обрез! Вы никогда не были при дворе! Несколько лет назад я помогала двум леди готовить их дочерей к выходу в свет! Мы начинали на рассвете и все равно что-то не успевали сделать.
Я вздохнула, и, смирившись, отдала себя в опытные руки Арики. Слишком много было поставлено на карту, чтобы сейчас пререкаться из-за пустяков. Во дворец, так во дворец. И уж там мне откроются коварные планы графа, и я, наконец, смогу понять, как избежать его общества.
Спустя четыре часа пополудни я старательно пыталась разглядеть в незнакомой девушке в роскошном платье себя. Я была… привлекающей внимание, более того. Увидев себя, мне тут же захотелось разрушить прическу стереть чуть мерцающую на губах помаду и запереться в уборной. Было странно и неловко видеть себя такой, выставленной напоказ. А ведь именно это и пытался сделать граф, подбирая мне платье, и давая указания горничной на счет прически и макияжа. Нет, я не выглядела непристойно или вызывающе, просто было нелегко ассоциировать себя с той, которая отражалась в зеркале. Словно мое тело занял кто-то другой, и я смотрю на себя со стороны. К счастью, граф, судя по словам Арики, отказался от мысли навешать на меня драгоценности, считая их лишними. К тому же, мне вполне хватало ненавистного кольца.
– Дорогая, ты скоро? – стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Я повела вмиг озябшими плечами. Глупо прятаться в уборной. Если граф захочет, он вынесет дверь и тогда мне придется пожалеть о своем неповиновении. Вперед меня толкала слабая надежда на то, что все скоро закончится.
Я вышла в коридор под одобрительный взгляд Родерика. Было видно, что он полностью доволен собой. Следы побоев на лице все еще были заметны, хоть он и попытался их замаскировать. Я постаралась придать невозмутимости своему лицу, решив терпеть, сколько хватит сил. Сегодняшняя ночь могла многое прояснить, а могла и все запутать еще больше.
Граф галантно мне поклонился и набросил на плечи накидку из меха лоцци – маленького зверька, обитающего на юге страны и нещадно уничтожаемого ради придворной моды. Помогая мне застегнуть ее на груди, граф задержал ладонь около лифа и улыбнулся:
– Ты прекрасна. Но я мечтаю, когда мы вернемся домой сорвать с тебя это платье.
Я не подала виду, как сильно меня шокировали его слова. Вечер обещал быть долгим и тревожным. Садясь в карету, я бросила случайный взгляд на окна особняка и увидела в одном из них шона Гора.
– Эжен Родерик Палломо, граф Карлеонский с супругой.
Я облегченно вздохнула, когда церемониймейстер не счел нужным называть мое имя. Медленно и торжественно мы проходили через огромную залу, заполненную придворными. Было душно и тесно. Хотелось выпить холодной воды, разуться и вытянуть стертые в новых туфлях ноги. Но я мужественно держала лицо, не позволяя себе расслабиться.
Мы подъехали к дворцу более часа назад, но из-за большой очереди из приглашенных, были вынуждены оставаться внутри кареты. Альтернатива – выйти в пыль на дорогу и провожать взглядом проезжающие мимо экипажи более именитых придворных.
Дворец впечатлял. Огромное здание, построенное более четырех сотен лет назад пра-пра дедушкой нынешнего короля. Ходили слухи, что при его строении применялась особая магия, которая помогала творить на века. Но после Очищения все чаще можно было слышать робкие выкрики о том, чтобы разрушить этот памятник магическому искусству. Со временем, робкие голоса превратились в грозный глас народа, тут же возникли сторонники и противники существования самой памяти о магическом прошлом нашего мира. Тогдашнему правителю пришлось подавлять бунт с помощью старой доброй гвардии, которая тут же, на площади перед дворцом с помощью многочисленного арсенала усмирила, а, главное, примирила и тех и других.
С тех пор вопрос о преступном наследии не вставал настолько остро, дворец остался на месте и уже много лет королевство не сотрясали никакие волнения по этому поводу.
Мои мысли были прерваны легким толчком в бок и я, подняв взгляд, встретилась с умным проницательным взглядом высокого пожилого чуть полноватого мужчины. Он выворачивал меня наизнанку, изучал, словно ученый муж изучает неизвестный ему доселе вид вредителя в королевском саду.
Король!
Я видела его изображение на монетах и портрете, который каким-то немыслимым образом оказался висящим в семейной портретной галереи одного из наших соседей, будто бы нескромно намекая на отдаленное родство с правящим домом.
Тут же поспешила склониться в глубоком реверансе, не испытывая ни страха, ни особого почтения. Сейчас меня больше заботил стертые туфлями пальцы. К тому же, последние несколько минут мне было нехорошо. Кружилась голова, неприятно покалывало спину. Было бы неловко упасть в обморок прямо здесь, перед королем и толпой придворных.
– Поздравляю, граф, - раздался низкий мягкий голос короля Георга X, - вам давно следовало обзавестись семьей.
– Вы правы, ваше величество! С той минуты, как я увидел Карэн, уже не мог ее забыть.
– Приятно, когда кто-то способен тебя настолько удивить, - я почувствовала в голосе его величества холодок и напряглась. В чем причина? Он не одобряет скоропалительный брак графа? Или он не одобряет кандидатуру невесты? В любом случае, как только мне удастся добиться аннулирования брака, им не придется больше лицезреть меня во дворце.
– Приятного вечера! – движением ладони король дал понять, что более нас не задерживает, и мы поспешили затеряться в толпе. Точнее, моим огромным желанием было слиться с придворными, не привлекая к себе лишнего внимания. Это было трудно сделать с моим платьем и цветом волос. Заинтересованные, изучающие, равнодушные, а, порой и неприязненные взгляды жутко нервировали. Мне было странно осознавать, что моя скромная персона пробуждает настолько разнообразные чувства у окружающих.
Разумеется, мой вид не был нескромен или вызывающ. Юные девушки были облачены преимущественно в светлые платья, их волосы украшали свежие цветы либо драгоценные камни. Многие дамы постарше позволяли себе довольно смелые и экстравагантные наряды. Слева от нас, почти касаясь моего подола своим платьем, прошествовала яркая блондинка в облегающем наряде зеленого цвета с прической, похожей на гнездо. Ее длинные волосы скреплялись стилизованными под короткие ветки заколками. Из «гнезда» торчали два разноцветных пера.
– Шанэли Нора Пальо, новая фаворитка старшего принца, - шепотом поделился со мной информацией граф.
– Она весьма… изящна, - я отвела взгляд от дамы, в моем воображении имевшей сходство со змеей.
– Ей приходится придумывать все новые способы поразить воображение своего покровителя, - не сдержал усмешки граф, - но в последнее время, у нее это получается все хуже. Ходят слухи, что какое-то время назад она надеялась получить от него брачное предложение. Глупая стерва. Даже если принц, в который раз не обручится по приказу короля и, наконец, не произведет на свет наследника, вряд ли он женится на очередной потаскухе. Но его высочеству она выгодна, поскольку лично устраняет своих соперниц, которые имели несчастье надоесть его высочеству.
Я промолчала, не считая себя вправе кого-то обсуждать. Мне казалось, чем больше граф посвящает меня в жизнь дворца, тем больше я ощущаю себя вываленной в грязи. Мое самообладание медленно отказывало, головная боль усилилась, а мы все еще были окружены незнакомыми людьми.
– Надеюсь, его величество рассмотрит мое прошение об аудиенции, - Родерик улыбнулся, видя мое рассеянное непонимание, – возможно, совсем скоро ты изменишь свое мнение, и тебе не захочется кричать всем подряд, что наш брак незаконен.
– Не предполагаю, что для этого должно произойти, - тихо ответила я, понимая, что само по себе представление ко двору уже ловушка. И если король не пожелает выполнить мою просьбу, последним шансом останется лишь побег.
Мои мысли прервал голос церемониймейстера, зычно провозгласивший:
– Его высочество Малькольм наследный принц Лазурии, герцог Палесский и Северский. Его высочество, Клод, герцог Анжесский, граф Торгаррский.
Мне снова пришлось присесть в коротком но глубоком реверансе. Выпрямившись, и борясь с подступающей дурнотой, я заставляла себя стоять с высоко поднятой головой и равнодушным взглядом, не привлекая к себе излишнего внимания, когда, уловив знакомое имя, невольно подняла глаза на двух мужчин, вошедших в залу в сопровождении приближенных лиц. Они оба выделялись из окружения горделивой осанкой и высокомерным взглядом. Тот, кого назвали принцем Малькольмом, был немного ниже второго принца, но гораздо шире в плечах. Рыжеватый блондин с загорелым лицом, чуть за тридцать, с длинными, прямыми волосами. Второй же… принц Клод казался немного старше своего брата, был высоким, гораздо выше своего отца, стройным, но не худым. Мой взгляд скользнул по его холодному надменному лицу, и задержался на волосах. Медовый отлив с нотками корицы и спелой пшеницы оттенял его бледную кожу и светло-голубые, сверкающие в мягком освещении зала глаза. Никогда не думала, что у кого-то могут быть такие волосы и глаза. У кого-то, кроме меня. Я всегда считала, что, по крайней мере, цвет глаз унаследовала от мамы…
– Дорогая, - сбоку, чуть сдавленным шепотом, в котором легко угадывались нотки торжества, сквозь внезапно возникший шум в голове, произнес граф, - позволь кое-что прояснить: Клод Анжесский старший, но, пока что, увы, не наследный принц Лазурии. Твой отец.
Я напряглась, боясь, что слова графа сможет услышать кто-то еще. Украдкой осмотрелась, и перевела дыхание: всем было не до нас.
– А не наследным его сделали три предыдущих бездетных брака. Увы! Принц Клод, известный покоритель дамских сердец, а попросту потаскун, оказался бесплодным. По крайней мере, это официальная версия. Жаль, что они не знают о тебе. Подумать только! Тулонская княжна, младшая принцесса Сорена и блистательная графиня Вотсон, старшая сестра нашего главного союзника, герцога Клестора – каждой из них после пяти лет брака пришлось оставить Лазурию и вернуться домой немного постаревшими и потрепанными привычной дворцовой жизнью. А гонку выиграла твоя мать, таинственно исчезнувшая и уже забытая любовница, бывшая фрейлина ее величества, дочь мелкопоместного дворянина и торговки, дальняя родственница опального советника.
– Зачем я вам? – сжав челюсть, я наблюдала, как процессия из принцев и их сопровождающих разделилась на две неравные группы. Разумеется, не наследный при этом намного проиграл. С ним остался лишь высокий плечистый мужчина, видимо, телохранитель. Клод со скучающим видом обвел взглядом зал, задержался на отце и брате, скользнул равнодушно по графу, застыл на мне. Видимо, незнакомое лица не вызвало в нем ощутимого интереса и я облегченно выдохнула. Скучать Клоду долго не пришлось. Спустя несколько минут к нему присоединилась Шанэли Нора Пальо, впрочем, его взгляд от этого не стал менее хмурым и раздраженным.
– Я могу показаться тебе банальным, моя дорогая… принцесса. Но моя цель – власть. Как только Его Величество поймет, что у него есть внучка от любимого старшенького, которого он уже и не чаял видеть на троне, в дворцовой жизни многое изменится. Те, кто поставил не на ту лошадку в забеге, потеряют свое влияние. Те же, кто помог справедливости восторжествовать окажутся в милости.
Граф усмехнулся, поцеловал мою руку и пригласил выйти в сад, подышать свежим воздухом. После услышанного и увиденного в зале я и правда задыхалась, поэтому, не колеблясь, согласилась.
– Так вы слуга принца? И действовали в его интересах? – сев на невысокую скамью, я расправила платье и огляделась. Сад был чудесен уже тем, что сюда почти не доносились звуки музыки и голоса. Прохлада и покой немного привели меня в чувства, хотя я все еще ощущала странный дискомфорт под лопаткой и головную боль.
– Моя принцесса, - граф, сев рядом, с издевательской почтительностью поцеловал мое обнаженное плечо, и я не удержалась, содрогнувшись всем телом, подавляя отвращение, - я, хоть и имею надежного покровителя, действую в интересах лишь одного человека – самого себя. Очень скоро станет известно, что Клод еще на что-то годен, его восстановят в правах на трон. Мне, в сущности, безразлично, предпримет ли он новую попытку обзавестись отпрыском, и кто будет та девица, которая захочет ему в этом помочь. Главное – линия наследования. Вы – его родное дитя, пусть и рожденная вне брака.
– Вы надеетесь, что его наследницей признают меня? – я пораженно уставилась на этого человека. Как глупо! Впрочем, чего еще можно было ожидать от убийцы, труса и подлеца?
– Наследником признают того, кто унаследовал силу. Да, дорогая, это большая и страшная тайна. Но в венах короля Лазурии и его сыновей течет кровь древнего магического рода. Уж не знаю, каким образом им удалось избежать расправы и Очищения.
Кажется, я знала – амулет, который скрывал их от профосов и фламинов. Они не могли воздействовать на Орден, имеющий такое влияние во всем мире, а вот затаиться на виду у всех… Почему бы и нет?
– У Малькольма двое сыновей. Милые забавные щенки, унаследовавшие масть своей матушки. В них нет силы, и вряд ли кто-то из их будущих детей родится с Даром. Клод же всегда мог удивлять. Он любимец короля, и только долгие годы бесплодных ожиданий смогли заставить отца объявить наследником младшего сына. Теперь же все изменится.
– Глупо полагать, что наш брак и мое предполагаемое родство с правящим домом что-то изменит, - хотелось вскочить, ударить графа по лицу, устроить истерику и попытаться сбежать. Потому что то, что граф затеял, было ужасно, омерзительно и подло. А еще невероятно глупо! Неужели он действительно считал, что у него есть шанс?
– Король Георг не станет рисковать троном, жизнью и благополучием семьи, - развязно произнес граф, - ему придется принять все мои условия.
